Текст книги "Я хочу быть твоей единственной (СИ)"
Автор книги: Лия Султан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)
Глава 28. Не выдавай меня
Сая
Две недели без него. Только сообщения, голосовые, звонки, иногда по видеосвязи. Бывало, засыпала с телефоном в руках, так и не дождавшись, когда перезвонит. Потом он писал, что неформальная встреча затянулась допоздна, а будить и тревожить меня ему не хотелось. Я все понимаю, ведь это работа. Понимаю и живу, считая дни до новой встречи.
Удивляюсь, как всё это выдерживают влюбленные, живущие в разных странах, у которых нет возможности летать друг к другу каждую неделю. У которых даже часовые пояса разные: у одного день, у другого уже ночь. Как они это продолжают, как поддерживают свою любовь несмотря на сотни тысяч километров, возможно, разные языки и культуры, когда казалось бы, нет точек соприкосновения?
А жены вахтовиков? Что они делают, чтобы не сойти с ума, когда мужья трудятся на месторождениях, а сами они одни-одинешеньки с детьми и прочими проблемы? И ведь справляются как-то, не жалуются, не ноют, а стиснув зубы встают каждый день и продолжают жить, как жили, но вдали от любимых. Думаю о них и понимаю, что нам с Фархатом, наверное, еще повезло. Нет, я не обесцениваю наш опыт, он другой. Но от этого не легче.
Отношения на расстоянии только на бумаге и в кино полны романтики. На самом деле это постоянное напряжение и досада от того, что не можешь быть рядом с любимым человеком, прикоснуться к нему, поцеловать, обнять, засыпать и просыпаться с ним. И никакой Скайп или видеосозвоны не заменять живого общения.
Фархат сказал, мы должны что-то решить, но пока я совершенно не вижу выхода. Одному из нас надо все бросить и уехать к другому. Но что делать с его заводом, магазинами, конным клубом и моими ресторанами? Никто из нас не сдастся первым и без боя. Мы – два влюбленных, но упрямых и помешанных на работе человека. От этого я злюсь и на себя, и на него, а потом, успокоившись, корю себя за эгоизм. Фархат старше, мудрее, опытнее, а я иногда срываюсь и плачу от одиночества, хотя он этого и не видит.
Копилку моих огорчений дополнила новость о том, что в пятницу Фархата не будет в городе весь день – он уезжает в область, на ферму. Я же прилетаю утром. Чтобы совсем не скатиться в уныние, звоню сестре в четверг и сообщаю, что приеду. Дана тут же зовет в гости, а после разговора с ней меня набирает папа и приглашает вечером к себе. Говорит, Мира так обрадовалась моему приезду, что хочет собрать всех детей и внуков на ужин. Вот и славно. В семейном кругу попробую переключиться, буду улыбаться, радоваться и вида не подам, что плохо без него.
–Ой, Саечка, так устала, так устала. Сафия (имя пишется именно так, через а), кажется, была спокойная, а Инсар за ночь несколько раз просыпается, – жаловалась Данелия, усаживаясь в кресло вместе с малышом, которого родила в конце июля.
Она собралась кормить его, и я засмотрелась на то, как Инсарик, названный почти в честь нашего папы, ищет мамину грудь, а найдя, довольно причмокивает. Племяшка Сафи устроилась на моих коленях и прижимает куклу, которую я ей подарила.
–Ты счастливая, Даночка. Это сразу бросается в глаза,– мягко говорю ей. – Дочка, сынок, любящий муж, дом. Всё так, как ты мечтала.
–Так, – на губах играет легкая улыбка. – Я люблю свою жизнь.
Как хорошо она сказала. И я ей безоговорочно верю, потому что Дана – хорошая, мягче, нежнее, добрее. В прошлом я капала ей на мозги, называя клушей и наседкой, которая сидит дома и не развивается, хотя имеет для этого все возможности. Она только молчала, улыбалась и даже не показывала, что обижена. Точно также я когда-то не следила за языком с новой женой отца. Задела ее, за что получила по полной.
–Сай, а что ты такая в этот раз загадочная? – глаза сестренки заискрились.
–Я? В каком смысле?
Сафия спрыгнула на пол и побежала к корзине с игрушками, откуда вытащила карету приличных размеров и посадила туда новую Барби.
–Мне кажется, ты с прошлого раза изменилась. Похорошела, молчишь и улыбаешься. У тебя кто-то появился?
Я опускаю голову и тихо смеюсь. Не думала, что это так заметно.
–Появился, Даночка, – признаюсь, подняв глаза. – У меня роман с самым лучшим мужчиной на свете.
Она ахнула и приложила пальцы к губам.
–Ты влюбилась? Правда?
–Да. Я очень в него влюблена. И он тоже. Но проблема в том, что он живет здесь, а я – там.
–Как вы познакомились? Где? Давно вы встречаетесь? – Дана засыпала меня вопросами, а я впервые захотела кому-то открыться, рассказать о своем счастье. – Кто он? Как его зовут?
–Его зовут Фархат. У него молочный завод “Назик”.
–Серьезно? Мы обожаем их молочку. Сафийка любит персиковый йогурт, а я клубничный. А еще знаешь, у них творог классный, как раз для сырников.
–Про творог не знаю, но персиковый йогурт мне тоже понравился.
–Ну надо же! Вот это да! А сколько ему лет? Наверное, под сорок, да? И уже свой завод!
–Ему послезавтра будет сорок девять.
–Сколько? – восклицает Данелия, не скрывая шока.
–Сорок девять, – спокойно повторяю. – Да, у нас разница 16 лет, но мы любим друг друга.
Я наблюдаю за сестрой и понимаю ее реакцию. Она немного хмурится, поджимает губы и не находит слов. И если она так восприняла эту информацию, представляю, каково будет нашему отцу.
–Саечка, ты уверена? Тебе только тридцать три, а ему уже сорок девять. А через год будет пятьдесят. Он всего на девять лет младше папы. 16 лет – это же очень много.
–На самом деле нет, мы этого не ощущаем, – пожимаю плечами. – Я не смотрела на его возраст, я его просто полюбила. Хотя не буду отрицать, он сразу привлек меня чем-то, не знаю, – усмехнувшись,задумалась. – У него немного седые волосы, серые, мудрые глаза, он очень умный и красивый, любит лошадей, также, как и я. А еще он починил дверцу на кухне и заменил лампочки в гардеробной.
–Ты и правда его любишь. У тебя глаза горят, – уже спокойно проговорила сестра. – Но ты уверена? Все-таки столько лет.
Закончив кормить, Данелия поднесла Инсара к плечу и ласково погладила его по спинке.
–Пойми меня, Даночка, – слабо улыбаюсь ей. – Мне это совершенно безразлично. Все, из-за чего я переживаю – это расстояние. Такие отношения, оказывается, тяжело строить.
–Как все у вас сложно, Сая, – вздохнула Дана. – Ты скажешь папе?
–Не сейчас, – уверенно отвечаю. – И, пожалуйста, не выдавай меня. Придет время и я все ему расскажу, но не сейчас. Обещаешь?
Племянник, которого Дана держала столбиком, смачно выпустил воздух после плотного обеда и сладко зевнул. А в моей голове внезапно промелькнула мысль, что я, возможно, тоже к этому готова. Никогда не думала о детях, но сейчас мне кажется, что если бы во мне зародилась новая жизнь – частичка моего Фархата и моя, я была бы очень рада. Вот только нужен ли ему ребенок в пятьдесят?
Глава 29. Папа
Сая
Дана держит слово и не выдает меня, но когда мы пересекаемся с ней взглядами во время ужина у папы и Миры, она улыбается и играет бровями. Мы всегда с ней так переглядывались, когда были детьми и подростками, а если родители это замечали, то спрашивали, что мы опять натворили. Когда-то мы собирались за столом вчетвером: я, Данелия, мама и папа. Теперь рядом с ним Меруерт, а я украдкой наблюдаю за ними.
Отец нежно кладет пальцы на ее ладонь и поглаживает ее. Она ему улыбается и немного стесняется, потому что здесь мы, их дети от первых браков. Папа смотрит на Миру влюбленными глазами, и я вновь убеждаюсь, что между ними действительно большое и настоящее чувство. Год назад они расписались, но по-прежнему ведут себя, как молодожены. И как бы в прошлом я не ревновала его и не переживала, что он предал память мамы, стоит признать, что жизнь продолжается и он имеет право быть счастливым. Они оба имеют на это полное право.
За длинным столом шумно и одни пары: отец с Мирой, ее сын Димаш с женой Жибек, дочь Асель с мужем Ильяром, и конечно, Данелия с Темиром. У каждой пары по двое детей. Почти. Дочка Миры на девятом месяце. А я – самая старшая из всех – как всегда в гордом одиночестве.
Я выпала из обсуждения предстоящих родов Асели, и думаю о том, а как бы рядом со мной смотрелся Фархат? Наверное, был бы таким же отшельником, потому что старше парней на двадцать лет. Общие темы у него нашлись бы разве что с отцом. Интересно, что он сейчас делает? Вернулся ли из области? Может, написал мне? Наверное, очень устал и мы сможем встретиться только завтра. Думаю о том, что надо как-то извиниться и пойти проверить телефон.
–Сая? – сквозь мысли о любимом до меня доносится голос отца.
Медленно поворачиваю голову и натыкаюсь на его пристальный взгляд и понимаю, что за столом стало тихо.
–Да, папа? – отвечаю спокойно.
–Все хорошо? Я несколько раз тебя звал, – великий Дулатов смотрит так, будто в чем-то подозревает, но хочет, чтобы я сама раскололась. Однако я уверена, что мы были осторожны и никто о нас не знает. Никто, кроме Даны.
–Прости, пап, я задумалась.
–Саечка, ты что-то ничего не ешь, – подхватывает Мира.
–Нет-нет, я ем, – дотрагиваюсь до ножика. – Очень вкусно, Мира.
–Ты не заболела? – интересуется она. Врач все-таки.
–Нет, – уголки губ тянутся вверх. – Просто после полета устала немного. Да и о своих думаю.
–Тебе надо дать им больше свободы, – сказал отец. – Я же говорил: научись делегировать.
–Да, пап, ты совершенно прав. И я обязательно научусь, – улыбаюсь – Вы извините меня, но я вспомнила, что мне надо срочно…позвонить своему директору.
–Конечно, Сая, – говорит мачеха, пока отец молча наблюдает за мной. Господи, ну почему у меня никогда не получается “покер фейс” в его присутствии.
Захожу в ванную и поворачиваю замок. Ставлю на столешницу, сумку, которую прихватила по пути, открываю ее и достаю телефон. Быстро включаю и проверяю звонки. Фархат звонил два раза. Настроение тут же поднимается, а по венам теплое молоко растекается. Нажимаю на кнопку вызова и слушаю долгие гудки.
–Сая, – раздается в трубке.
–Любимый, – шепчу ему и сердце срывается с высоты. – Прости, я пропустила твои звонки. Телефон был в сумке.
–Ничего страшного, милая – я слышу, как он улыбается. Мне даже кажется, он едет в машине и прижимает смартфон к уху. – Ты еще с семьей?
–Да. Но думаю о тебе.
–Я тоже, малыш, – молчит пару секунд. – Мы сможем сегодня увидеться?
Смотрю на наручные часы. Сейчас семь тридцать. Час я еще смогу высидеть, не больше.
–Я буду дома в лучшем случае в девять, – тихо сообщаю ему, боясь, что кто-то услышит. Хотя кому взбредет голову подслушивать под дверью?
–Приеду к тебе, – не спрашивает, а предупреждает.
–Скину адрес.
–Не надо, я знаю, – так и вижу его фирменную ухмылку, от которой дыхание замирает.
–Ах ну да, конечно, – хихикаю и смотрю на себя в зеркало. Вот теперь я похожа на саму себя. Ожидание встречи согревает, сердце трепещет и рвется к нему. Еще чуть–чуть и мы, наконец, увидимся.
Возвращаюсь в просторную гостиную и обнаруживаю, что все уже разделились по группам. Младшие дети уже проснулись и на руках у матерей, старшие смотрят мультфильм по телевизору. Дана что-то живо обсуждает с Аселей и Жибек. Знаю, что она сразу с ними подружилась, потому у них много общего: дети, вирусы и развивашки. Мира поддерживает разговор мамочек, ведь она педиатр и сама ведет всех внуков. Мужчины говорят о чем-то своем, а папа стоит у окна и разговаривает по телефону. Он поворачивается и мы встречаемся взглядами. Какой же все-таки красивый у меня папа в пятьдесят восемь, хоть он выглядит моложе. Глаза у нас с Даной его – такие же голубые. Знаю, что многие считают его жестким, строгим, непреклонным, но с нами он другой. И я вспоминаю, как мама говорила, что с ним, как за каменной стеной. Как же она его любила! Я только сейчас по-настоящему ее понимаю, потому что сама люблю Фархата также безусловно и временами безрассудно.
Папа прощается с собеседником и рукой подзывает меня к себе. Улыбнувшись, подхожу к нему и он обнимает меня за плечи, а я, как маленькая девочка, прижимаюсь к нему.
–Хорошие новости? – спрашивает он неожиданно.
–В каком смысле? – гляжу на него снизу вверх.
–Ты была весь ужин какая-то грустная, а поговорила со своим директором и оживилась. Вон какие искры.
Разглядывает меня с интересом и ждет, что я в чем-то признаюсь. Так всегда было, он считывал мое настроение и спрашивал, какого учителя в школе я сегодня снова довела. Ах, папа. Если бы ты знал, что творится со мной сейчас.
–Работа – мой наркотик, ты же знаешь. Я ловлю свой кайф, – расплываюсь в улыбке, а папа меня удивляет.
–Ты не обиделась на меня?
–Нет, – отстраняюсь и стою теперь напротив него. – За что?
–Проехали тогда. Я уже говорил, что горжусь тобой, дочь?
–Правда?
–Да. Горжусь тобой и Даной. У каждой свой путь, у нее один, у тебя – другой. И ты прекрасно справляешься.
–С твоей помощью, – говорю абсолютно искренне, без подтекста.
–Нет. Ты все сама.
–Ну ладно, пап, – смеюсь. – Я соглашусь. Но спасибо тебе. А вообще так хорошо у вас с Мирой, так по-семейному. Я рада, что ты счастлив.
–Очень счастлив.
–Летите куда-то в ближайшее время?
–Пока нет. Асель родит, и Мира будет ей помогать, как и Дане.
–Как нас стало много, да?
–Мне нравится, – пожимает плечами. Вижу, что доволен. – Большая семья, дети, внуки. Я, наверное, старею.
–Нет. Ты же как Карлсон. Умный, красивый, в полном расцвете сил, – обнимая папу.
Отец смеется и целует меня в макушку. Я делаю себе в голове пометку, что в следующий приезд обязательно с ним поговорю. Или же разрешу это сделать Фархату. Пусть узнает, что я тоже очень счастлива.
Вскоре дети начинают капризничать и их родители спешно собираются по домам. Мира суетится, каждой семье контейнеры с едой упаковывает, папа схватил Сафию и помогает ее одеть, хоть она и брыкается. Потом мы очень шумно одеваемся, прощаемся, целуемся и я в который раз замечаю, что Ансару Идрисовичу вся эта суета действительно по сердцу.
Домой, как и планировала, приезжаю к девяти. Быстро иду в душ, надеваю легкие домашние брюки и топ – тот самый, который любит Фара. Не наряжаюсь к его приходу, хочу, чтобы видел меня такой домашней, как в наши волшебные дни в столице.
Услышав звонок в домофон, лечу открывать. Не знаю, стоять ли на пороге, или спокойно ждать в квартире и не показывать своего восторга. Но услышав сигнал приехавшего лифта, я распахиваю дверь и сталкиваюсь с ним взглядом.
–Привет!
Боже, как я ждала этой встречи, как я скучала!
–Привет! – Фархат стремительно идет ко мне и еще не перешагнув порог, одной рукой обнимает за талию, другой захлопывает дверь. – Соскучился, сил нет!
Не успеваю ничего ответить, потому что он не позволяет, сходу целует, сжимает в объятиях, не дает вздохнуть. А мне и не надо, потому что вот он мой воздух. В глазах темнеет и голова кружится, но я ликую! Обнимаю его за плечи и начинаю снимать с него его пальто. Тяжелое, но Фархат помогает и прервав поцелуй, избавляется от верхней одежды.
–Сая, – берет лицо в ладони и хаотично покрывает его поцелуями. – Любимая.
–Как я ждала тебя, Фарочка! – растворяюсь в ощущениях, в нашей долгожданной встрече, в нашей любви.
Его пиджак летит на пол. Фархат касается моей шелковой майки, а я поднимаю руки и позволяю снять ее а меня. Несколько секунд мы просто смотрим друг на друга, а потом срываемся.
Да, правду говорят об отношениях на расстоянии. Каждая встреча после долгой разлуки такая же яркая, как новогодний салют. Ты забываешь о том, что тебе было плохо и больно. Главное – сейчас хорошо, потому что он снова рядом, ты физически чувствуешь его, а не просто смотришь в экран или слышишь голос по телефону. И поцелуи горят на губах и теле. И руки эти сильные поднимают тебя, словно пушинку, и опускают на кровать. И весь мир перестает существовать, когда он над тобой склоняется и ты понимаешь: вот сейчас, в эту секунду вы станете одним целым, и ты его не отпустишь.
Глава 30. Подарок
Фархат
Сая спит, закинув на меня ногу. Обнимает и очаровывает своим тихим сопением. Рука затекла, потому что ее голова уже полчаса на ней лежит, но я терплю. Не хочу тревожить ее сон, но удержаться от поцелуя не могу. Уголки ее губ вздрагивают, а я лишь усмехаюсь и думаю: “Эх, Валиев. Крепко эта девочка тебя взяла за живое, под кожу залезла, в сердце пробралась – не вырвешь”. И вот только сейчас я понял, каково это, когда женщина любит тебя безусловно. Стоило ждать так долго только ради нее.
Освободил себе все выходные. День рождения завтра, а сегодня мы едем в конный клуб, где Сая давно не была. Сижу на ее диване, и наблюдаю за тем, как второпях собирается, бегает по дому, что-то ищет, бросает в дорожную сумку. Ночевать сегодня будем у меня, покажу ей свою квартиру.
–Ну что ты смеешься? – останавливается с расческой в руке.
–Ничего, – прячу улыбку в кулаке.
–Нет, ты скажи, я тоже посмеюсь, – проводит ею по длинным волосам, но смотрит так, будто сейчас съест.
–Я просто любуюсь, – прекратив смеяться, признаюсь я и на несколько секунд она зависает, и взгляд ее меняется, становится мягче.
Встаю с дивана, подхожу к ней, убираю волосы за спину и целую в шею, заранее зная, как отреагирует. Она всегда при этом дрожит и закрывает глаза, словно я задеваю нужные кнопки, позволяющие из воительницы сделать ручного котенка.
–Лошади, Фархат, – напоминает, но вместе с тем, зарывается пальцами в волосы.
–Лошади. Я помню.
Заставляю себя остановиться, потому что нам еще минут сорок ехать до КСК. Через несколько минут все-таки выходим из дома и едем на моей машине. Одна рука на руле, другая – на ее колене. Сая развлекает историями, а я слежу за дорогой, задаю уточняющие вопросы и чувствую, что знал ее всегда и что она и есть моя родственная душа. Кажется, с возрастом я стал сентиментальным, но только так я могу объяснить все метаморфозы.
В клубе я седлаю Верного, а Сая опять берет Снежку. Спокойная езда не для моей девочки, она воинственно несется вперед, оборачивается, смеется, поняв, что я отстал. А я может быть специально это сделал, подыграл. О том, какая она грациозная и лихая наездница, я знаю очень хорошо. И перед глазами всплывают совсем другие, не менее яркие картинки.
Тучи сгущаются и мы решаем вернутся в КСК раньше, чем планировали. Как только заводим лошадей в конюшню, начинается дождь. Кап ли сильно стучат по крыше, лошади ударяют копытами в пол. Мы с Саей не решаемся бежать к машине, потому что льет как из ведра, но непередаваемо красиво. В клубе все уже знают, что Сая – моя девушка, но это мои проверенные люди, и такое не скроешь, если ты держишь свою женщину за руку и смотришь на нее, как собственник. Выйдя из конюшни и встав под навесом, мы долго смотрим на октябрьский дождь. Я обнимаю ее сзади и целую в висок, а она кладет ладони на мои руки и поглаживает их. Ощущение абсолютного счастья и спокойствия рядом с ней не покидает.
Вечер проводим дома, спрятавшись от холодной осени и посторонних глаз. Сая хвалит мою квартиру, говорит, что все сделано строго и со вкусом, как и положено взрослому мужчине: коричневые и темные тона, минимум мебели, максимум пространства.
–Это мы девочки, любим, чтобы там плед валялся, там книга. О, и обязательно цветы! – смеется она, когда мы сидим за столом.
–Мне понравилось у тебя. И здесь, и в Астане, – говорю честно. – И я бы не против растений в горшках здесь, если бы ты за ними ухаживала.
Сая улыбается, склоняет голову на бок и тянется за бокалом белого вина. В этот момент раздается звонок моего мобильного и приходиться встать и идти за ним к острову.
–Малыш, прости, но надо ответить. Это по работе.
–Даже не переживай, – отмахивается она. – Иди, я пока уберу со стола.
После этих слов показалось, что мы уже давно живем вместе – так этот диалог звучал обыденно и легко. Иду в спальню, сажусь в кресло и перезваниваю финансовому директору, которому отправил на тот убыточный завод в Астане. Говорим о возможных рисках, плюсах и минусах. Парень толковый, за два дня провел отличный анализ. Когда разговор сворачивает на тему местного предприятия, в комнату бесшумно входит Сая. Поворачиваю голову, замечаю, что переоделась. Теперь на ней не брюки и блузка, как во время ужина, а длинное черное платье на тонких бретелях. Я уже понял, что она не носит короткое, и это мне только нравится. Платье облегает, словно вторая кожа, и выгодно подчеркивает ее грудь, фигуру и округлые бедра. Тонкие пальцы сжимают бокал белого вина
Нервно сглатываю, слушаю подчиненного вполуха и наблюдаю за Саей. Она подходит к низкому стеллажу у стены и проводит пальцами по виниловому проигрывателю, который подарил мне один товарищ на прошлый день рождения. Поставив бокал рядом, она снимает с него прозрачную крышку и рассматривает. Я же разглядываю ее, чувствую, как меня накрывает волна желания. Сворачиваю разговор, прощаюсь с финдиректором и прижимаю ко рту край мобильного телефона
–Все в порядке? – спрашивает Сая, мельком взглянув на меня.
–Все отлично, – отвечаю и слышу, как изменился мой голос.
–Крутой проигрыватель, – хвалит она и опускается на корточки, чтобы достать пластинки с полки. – В нулевых старые на свалку выбрасывали, а теперь они стоят под миллион. Винтаж.
–Всё новое – хорошо забытое старое.
–Не говори, – усмехается она. – У нас в детстве тоже был проигрыватель и много пластинок фирмы “Мелодия”. Моя мама обожала музыку, кино и книги. А я любила пластинку “В мире много сказок”, где пела Клара Румянцева. Знаешь такую?
–Знаю, – киваю. – У сестренки была такая. Мама ставила ей перед сном.
–И мне тоже перед сном ставили, – бросает на меня короткий взгляд, улыбается и возвращается к винилу. – У, сколько у тебя всего. Ты все их слушал?
–Только пару. Там есть “Битлз”, если тебе интересно.
–Олд скул (англ.-старая школа), – хмыкает. – Хороший вкус.
–Вообще, это друг подарил проигрывать и кучу пластинок, до которых у меня так и не дошли руки.
–Зато дошли у меня, – заговорщицки подмигивает, достает пластинку из квадратного конверта. – Будем слушать smooth jazz (англ.-мягкий джаз), – говорит по-английски с британским акцентом, что я нахожу очень сексуальным.
–Мне все равно, что слушать. Мне просто безумно нравится на тебя смотреть.
Услыбнувшись через плечо, она кладет винил на диск, включает проигрывать, поднимает тонарм и плавно располагает его над началом первой дорожки. Игла касается пластинки и мы слышим характерное шипение, после которого льются первые звуки.
Бросаю телефон на круглый столик рядом с креслом и забираю маленький пульт, которым регулирую освещение. Приглушаю свет, от чего обстановка тут же меняется и Сая всё это считывает. Она все еще стоит ко мне спиной. Музыка спокойная, приятная, красивая. Ей тоже нравится, потому что когда подключается саксофон она начинает плавно и соблазнительно двигать бедрами, берет фужер с полки, делает глоток, а потом изящно поднимает его вверх и медленно кружится вместе с ним. Повернувшись, она смотрит на меня с любовью и улыбается, а в ее затуманенном и нежном взгляде скрыта загадка.
Оказавшись напротив меня, но все еще далеко, Сая танцует, идеально чувствуя ритм. Это даже не танец. Это чистый секс. Медленный, нежный и вместе с тем страстный. Опустив бокал на пол, моя невероятная женщина ступает босыми ногами по паркету, соблазнительно проводит ладонями по телу, дразнит и соблазняет.
Горло дерет от резкой сухости. Жар проходит по всему телу. Кладу ногу на ногу и упираясь локтями в подлокотники, складываю пальцы в замок. Любуюсь ею, хочу ее безумно, но приказывая себе ждать развязки.
Сая приподнимает каштановые волосы двумя руками, поворачивается ко мне и ловит мой темный взгляд. Она опускает локоны, которые пышными волнами ложатся на ее плечи и спину.
Мне уже трудно скрывать и сдерживать свои порывы. Дыхание сбивается, пальцы покалывает от желания коснуться ее мягкой кожи. Она это видит и покачивая бедрами, подходит ко мне и начинает медленно, в такт музыке, поднимать подол своего легкого платья. Вновь сглатываю.
–Сая, опять провоцируешь, – предостерегаю и широко расставляю ноги. Она же пользуется этим проскальзывает между ними.
–Я приготовила тебе подарок на день рождения, – тихо произносит, показывая мне кружевной треугольник в цвет ее наряда.
–Неси. Подарок.
–Так он здесь, – загадочная ухмылка ложится на губы.
В висках бешено колотится пульс, когда ткань скользит вверх по ее телу, а через считанные секунды падает на пол. Она наклоняется ко мне, а я, не выдержав, властно и жестко фиксирую свою ладонь на ее затылке и целую сильно,наказывая девочку за плохое поведение. Но Сая быстро возвращает себе инициативу, прикусывает мою нижнюю губу, оттягивает ее и отстранившись, шепчет:
–Подарок, Фархат.
Молча откидываюсь на спинку кресла и жду ее дальнейших действий. Но то, то что она делает в следующую секунды меня шокирует и заводит так, что сил терпеть уже нет. Опустившись на колени, она тянет руки вперед и подцепляет пальцами резинку моих штанов.
–Сая, – шумно выдыхаю и накрываю ее ладонь своей. – Ты с ума сошла?
–Почему? – хмурится она. – Я хочу, чтобы тебе было хорошо.
В ее прозрачных льдинах языки адского пламени танцуют. Взгляд с поволокой сражает полуоткрытые пухлые губы немного дрожат.
–Ты когда-нибудь это делала? – сам не замечаю, как голос становится строже, но почему-то мне важно знать ответ на этот вопрос.
–Нет, – легонько мотает головой. – Никогда. Я думала, ты скажешь, как ты любишь.
–Малыш! – понижаю голос.
–В теории я примерно разобралась и морально подготовилась.
Кривовато ухмыляюсь. Самое главное, подготовиться морально – что уж.
–Ты уверена, что хочешь это сделать?
–Да, – отвечает сразу. – Только научи меня.
Молча снимаю с себя футболку и бросаю ее на пол. Сая все понимает, довольно улыбается и все-таки стягивает с меня штаны вместе с боксерами. Завороженно смотрит, любуется, облизывает губы, пробегает мягкими пальчиками по всей длине, поглаживая вены, от чего у меня из груди вылетает глухой хрип. Она двигает ладонью вверх-вниз, смотрит прямо в глаза.
–Красивый, – шепчет и глядит так, будто уже опьянела.
–Попробуй…– не договариваю, потому что из головы вылетают все слова. Но моя девочка меня понимает и подчиняется. Взмахнув своей копной, убирает локоны на одно плечо, склоняется над ним, сначала целует головку, а потом обводит языком. И все это происходит под звуки саксофона.
Высокое напряжение. Удар током. Искры из глаз. Ее рот такой теплый и нежный, что всё внутри него твердеет до предела. Ногтями левой руки она царапает мое бедро, а правой продолжает гладить ствол и тихо постанывает. Но даже ее неопытность сражает наповал. Собираю ее волосы в кулак и прошу:
–Расслабь горло и возьми глубже.
Она останавливается, отпускает его и поднимает на меня немного испуганные глаза. На губах блестят прозрачные капли, а щеки пылают.
–Еще глубже?
–Да, – проговариваю, понизив голос. – Главное, расслабься, дыши через нос.
Молча кивает и опускает голову, я же свою откидываю на спинку кресла и стараюсь дышать правильно, чтобы не задохнуться и не умереть от наслаждения.
–Охренеть, малыш, – выдыхаю с шумом и отчетливо слышу, как стучит сердце.
Остановившись, она выпускает его изо рта, водить ладонью вверх-вниз и ловит мой взгляд.
–А ты знаешь, как говорят? – в ее глазах переплетаются нежность и изящная похоть.
–Как?
–Когда любишь человека, то любишь его всего, каждую частичку его тела.
Сказав это, она вновь опускает голову, а я стискиваю зубы и сжимаю кулаки от бешеных ощущений.
Поощряю ее, шепчу, что она молодец и как мне хорошо сейчас. Хотя хорошо – это самое мягкое, что я могу ей сказать, потому что в голове одна нецензурщина.
Через пару минут я понимаю, что финиш близко, но не хочу ее пугать и останавливаю.
–Тебе не понравилось? – переживает. Трогательная и сексуальная одновременно.
Подавшись вперед, кладу большой палец на нижнюю губу Саи и слегка надавливаю. Рот приоткрывается и подушечки касается кончик ее языка.
–Очень понравилось. Только я хочу тебя.
И тогда она расплывается в улыбке и отвечает:
–Я тоже.
Поднимаюсь с кресла, тяну ее за собой. Мягкий джаз до сих пор играет, создавая нужную атмосферу. Ложусь на кровать и кладу ее сверху. Целую ее, вожу руками по обнаженной спине, дохожу до тонкого кружева и приспускаю его. Но когда слышу ее тихий стон, меняю планы и резко переворачиваю на спину. Нависнув над Саей, скольжу по ней влюбленным взглядом. Эти ее густые волосы, скромный взмах длинных ресниц, пальцы, которыми она захватывает упругие вершины и прогибается в спине от того, что ей все это в кайф. Все, что мне сейчас хочется – сделать так, чтобы ей было хорошо.
Веду губами вниз, целую живот, обвожу языком пупок и опускаю его во впадину; отчего она дергается и томно вздыхает. Спустившись ниже, ласкаю гладкий, нежный треугольник, оставляя на нем короткие поцелуи.
–Фарочка, – задыхаясь, Сая приподнимается на локтях и глядит неуверенно. – Может, не надо? Я…
В который раз убеждаюсь, что до меня она ничего не знала. И я уверен, она даже не подозревает о том, что ждет ее на самом деле, хотя и изучала теорию. Сам же я делал это давно. Очень давно. И не испытывал раньше острого желания повторить. Но как я уже убедился, с ней все мои установки, принципы и предрассудки рушатся, как карточные домики.
–Милая, ничего не бойся, – я уже не хочу останавливаться. Хочу попробовать, какая она. Хочу, чтобы только со мной она все узнала.
Устроившись между ее ног, опускаю голову и впервые целую ее внизу. Она вскрикивает и выгибает поясницу, но я кладу руку ей на живот, фиксируя ее в одном положении.
–Тише, тише, – успокаиваю, веду рукой вверх и сжимаю правую грудь. – Расслабься.
–Фархат, – жалобно хнычет, когда мои пальцы оттягивают чувствительный сосок – Еще раз так сделай.
–Как? – не могу сдержать довольной улыбки.
Вижу, как она прячет в ладонях пунцовое то ли от стыда, то ли от возбуждения лицо.
–Ты понял, как, – вздыхает она.
–Не вопрос, малыш.
Неизведанная территория полна приятных сюрпризов. Кружу и ласкаю сладкий бугорок языком и губами, пьянея не от выпитого вина, а от ее стонов, криков, запаха. От того, с каким шумом она царапает ногтями простынь, как подается вперед, зарывается пальцами в мои волосы и тянет их. Чувствую, как задыхается и ловит ртом воздух, когда проникаю в нее пальцем.
Поднимаю глаза и врезаюсь в сумасшедший взгляд своей женщины, которая полностью мне доверяет. От этого люблю ее еще сильнее. Я уже давно понял, что ни с кем больше мне не испытаю такого кайфа от близости, как с ней, потому что Всевышний создал ее лишь для меня. Мой самый дорогой подарок.
