Текст книги "Аделина - вдова некроманта (СИ)"
Автор книги: Лия Кимова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)
Глава 25.
Глава 25.
Я сидела на краешке кровати и бездумно смотрела в одну точку. Эллу я уже отпустила, но сна не было ни в одном глазу. Навалилась апатия и опустошенность. Вот я снова выхожу замуж, снова не по любви, и опять практически за незнакомца. Судьба у меня такая что ли в этом мире?
Пока мы ехали в королевском экипаже ко дворцу с Риллианной, я держала себя в руках. Даже чувствовала легкое облегчение, что наша запутанная ситуация наконец-то придет хоть к какому-то логическому завершению. Мне порядком надоел уже этот муторный любовный треугольник, и я буду рада, что Роберт и Рилли окончательно перейдут в статус дальних родственников, и видеться мы будем как можно реже.
Но теперь, наедине с собой я снова чувствовала растерянность и бесконечное одиночество. Меня тревожило, как сложатся отношения с полковником, сможет ли он обеспечить безопасность мне и детям. Да и сама беременность – то еще испытание. Как бы я ни хотела навсегда вычеркнуть из жизни и сердца Роберта Блэквурда, его ребенок всегда будет мне о нем напоминать. Еще и голова снова начала болеть, пока не сильно, но очень неприятно.
Тихий стук в двери отвлек меня от невеселых размышлений и заставил встрепенуться. Кто это решил ко мне наведаться так поздно? Но раз охрана у дверей не остановила таинственного посетителя, значит опасности он не представляет и репутации моей не повредит.
Я быстро одела халат, решительно распахнула дверь и столкнулась нос к носу с испуганной Риллианной, как и я в халате и домашних тапочках. Точно, ей же соседние покои предоставили, могла бы и догадаться, что это она.
– Аделина, ты еще не ложилась? – робко спросила она, не решаясь войти, – можно я немножко у тебя посижу?
– Проходи, конечно, – кивнула я, пропуская ее в спальню и приглашая занять одно из кресел.
Риллианна нерешительно кивнула и аккуратно присела на самый краешек кресла.
– Предсвадебный мандраж, да? – понимающе улыбнулась я, видя как она снова теребит свой платочек и никак не решается заговорить.
– Да, наверное, или нет, я не знаю…– она вдруг совершенно растерянно посмотрела на меня, и в ее глазах заблестели слезы, – а это всегда так перед свадьбой?
Я пожала плечами, и посмотрела на свои сцепленные в замок руки.
– Думаю, у всех по-разному, – наконец произнесла я, не поднимая глаз, – но вообще, это нормально для невесты – волноваться перед таким важным событием.
Я продолжала смотреть на свои руки и чувствовала, что мне не хочется продолжать этот разговор. Я все понимаю, у Рилли нет матери, к тому же она совсем юная девушка, но она же не начнет меня сейчас спрашивать, как ей вести себя в спальне во время брачной ночи?
– Знаешь, мне кажется, я не хочу замуж, – вдруг произнесла девушка, заставив меня вздрогнуть.
Я чуть было не ляпнула, – “и я прекрасно тебя понимаю, за такого козла замуж выходить!”, – но, конечно, промолчала.
– И я не знаю, что мне делать, – как-то совсем жалобно произнесла она, с надеждой глядя на меня.
Еще бы понять, с надеждой на что? Что я ее отговорю от брака, или наоборот успокою? Мне не хотелось делать ни то ни другое, и я решила, что лучшим вариантом будет просто ее выслушать. Недаром психологи заставляют своих пациентов выговориться, глядишь, сама придет к какому-то выводу, а мне не придется брать ответственность за вмешательство в чужую судьбу.
– Я очень люблю графа Блэквурда, правда, – продолжала меж тем Рилли, – но сейчас я почему-то совсем не чувствую себя счастливой. Такой, какой я была в храме.Там я словно начала по-настоящему жить, чувствовала себя на своем месте, понимаешь?
– Понимаю, – кивнула я, – правда понимаю. А ты говорила об этом с Робертом?
– Я не смогла, – девушка словно поникла, – а наставница тоже все время говорит : “Решай сама, это твой выбор”.
– Ну, она права, это же твоя жизнь, – осторожно начала я, и вдруг голову прострелило совсем уж невыносимой болью. Я поморщилась и схватилась за висок, чем тут же привлекла внимание собеседницы.
– Снова болит? – всполошилась она, чудесным образом преображаясь из нерешительной плаксы в собранного целителя, – как часто повторяются приступы?
– Не очень часто, – я снова поморщилась, – сейчас посижу немножко, и пройдет.
– Я могу обезболить, меня наставница научила, – Риллианна подошла ко мне, положила прохладную ладошку на лоб и закрыла глаза.
– Сейчас полегче станет, я уже так делала, – я почувствовала, как ладошка потеплела и словно в глубину мозга заструилась энергия.
– Может не надо, – опасливо посмотрела я на неопытную целительницу.
– Я аккуратно, – спокойно произнесла она, не открывая глаз, и в этот момент у меня в мозгу словно взорвался огненный шар. На секунду я просто оцепенела от шока, но боли не было. А потом меня словно снесло водоворотом воспоминаний, они как лавина хлынули в мозг, заставляя меня замереть от ужаса.
Перед глазами пронеслось, как скромная Камилла Тибо рассказывает, что на самом деле она леди Блэквурд, как ее убивает Эдвард, который каким-то чудом оказывается жив. Но страх вызывало даже не это жуткое происшествие на кладбище, а понимание, насколько часто Камилла использовала свое влияние на меня.
Вихрем пронеслись воспоминания о моих словах и поступках, которые я не помнила раньше и которые никогда бы не совершила в здравом уме. Многие мои воспоминания и вовсе оказались фальшивыми.
Особенно стыдно было, когда оказалось, что моя жгучая обида на Роберта, когда он выгнал меня в ответ на признание, была совершенно несправедливой. Ту ночь мы все-таки провели вместе, и это я ушла утром, ничего не объяснив.
Так, наверное, сходят с ума. Когда вдруг оказывается, что привычная картина мира – это иллюзия, и все, что я считала настоящим – всего лишь злая игра чужого разума. Я по-прежнему не могла понять всего замысла этого странного спектакля, но было очевидно, что главный режиссер во всем этом Эдвард Блэквурд.
Камилла лишь послушно исполняла его волю, не задаваясь лишними вопросами. И хотя я вспомнила очень многое, до сих пор оставалось неясным, почему вначале Камилла и Эдвард делали все, чтобы мы с Робертом возненавидели друг друга, а потом упорно старались нас соединить.
Я вспомнила нашу последнюю ночь с Робертом и схватилась за голову. То, что я так легко поддалась вспыхнувшей между нами страсти, тоже было из-за внушения.. Поэтому так стыдно и больно было мне наутро. Дело даже не в реакции Роберта, а в подсознательном понимании, что я совершила что-то против своей воли.
Тут меня пронзила еще одна дикая мысль. Если я смогла заберементь после этой ночи без всякого ритуала, не мог ли Людвиг так же быть сыном Роберта? Ведь это с ним я провела ночь до свадьбы с Эдвардом. Ладно, это сейчас не самое важное.
Нужно срочно кому-то рассказать, что Эдвард жив. Кому только? Роберту, королю, графу Стэнфорду? Ох, свадьбу-то теперь придется отменить, я ведь теперь уже не вдова.
Тут я вспомнила, что не одна в комнате и посмотрела на притихшую Риллианну. В ее огромных голубых глазах блестели слезы, губы дрожали, и лицо выражало полнейший шок. А я сопоставив ее помощь и внезапное просветление в мозгах вдруг осознала невероятное:
– Рилли, у тебя ментальный дар?
Девушка прикусила губу и неуверенно кивнула, продолжая смотреть на меня испуганно и сочувственно одновременно.
– Только не говори, что ты видела мои воспоминания! – у меня даже холодок пробежал по спине, когда я представила, что могла подумать молодая невинная девушка, все это увидев.
– Я нечаянно, – всхлипнула она, – у моей бабушки был ментальный дар, все думали, что мама тоже будет менталисткой, но она унаследовала только способности целителя. А я и вовсе считалась пустышкой, я сама не понимаю, как у меня получилось.
– Ладно, не плачь, – я, вздохнув, встала с кресла. Я и рада была бы пожалеть и утешить Рилли, если бы самой в этот момент не было так плохо. Но позвать кого-то, кто сможет о ней позаботиться, я по крайней мере могу.
Пошатываясь словно от опьянения, я добралась до дверей и позвала стражу, сказав, что у меня срочное сообщение для короля, а еще мне нужен целитель и кто-нибудь из службы безопасности дворца. Королевские гвардейцы, дежурившие в коридоре, ошалело переглянулись, но тут же взяли себя в руки и отправили вестника.
Я подумала, есть ли у них для таких случаев единая служба спасения и усмехнулась. Уверив стражников, что мы с леди Дью-Берри не нуждаемся в немедленной врачебной помощи и дождемся королевского лекаря, я закрыла дверь и вернулась в комнату. Теперь оставалось только ждать.
Глава 26.
Я сидела в кабинете Кристиана Веррийского и нервно крутила в руке стакан с водой. Выпить хотелось чего-то покрепче, но увы… Я же будущая мать. Чтобы потянуть время, все-таки сделала глоток и жалобно посмотрела на короля.
– Леди Блэквурд, – нахмурился он, – я бы не настаивал на этой процедуре, если бы не острая необходимость. Повторяю, сейчас для вас это никакого вреда не принесет. Блоки уже сняты. Пусть неумело,совершенно необученным менталистом, но нам всем повезло, что леди Дью-Берри – прежде всего целитель. И каким-то чудом она смогла нейтрализовать многократное воздействие на ваш мозг темного менталиста.
Я вздохнула. Ну как он не понимает, что я боюсь совсем не вреда для своего психического здоровья. Дальше уже, по-моему, некуда. Просто не хочу, чтобы кто-то опять копался в моих воспоминаниях. Даже Его Величество. Даже ради пользы дела.
– Я ведь все рассказала, – снова попыталась я уклониться от необходимости сканирования своих воспоминаний, – и вам, и этому вашему герцогу у.
Вчера вечером меня действительно почти два часа допрашивал вышеупомянутый герцог, глава Службы Безопасности Веррии. Пока не вмешался один из целителей и в ультимативной форме не потребовал оставить меня в покое, после чего заставил лечь в постель и выпить успокоительную настойку.
Риллианну же целители увели еще до допроса, и я до сих пор не знала что с ней.
– С леди Дью-Берри все в порядке, – глядя мне в глаза произнес король, – теперь ей точно не угрожает опасность от графа Дью-Берри, все менталисты находятся под защитой государства, и власть каких-либо родственников на них не распространяется.
– И зачем вы спрашивате разрешения на чтение моих мыслей, если и так все читаете? – вспыхнула я.
– Слишком громкие мысли на поверхности сознания сильному менталисту просто невозможно не услышать, если только обвеситься кучей заглушающих амулетов, – отмахнулся король, – мне же требуется сильное глубинное вмешательство, поймите, в ваших воспоминаниях важна каждая мелочь, на которую вы могли не обратить внимания.
– И кстати, – тут он лукаво улыбнулся, – если вы боитесь из-за того, что я могу узнать, что ваш ребенок не от покойного мужа,то это уже не секрет.
Мои щеки вмиг приобрели цвет заката, и от них сейчас вполне можно было зажигать факелы. Я снова сделала спасительный глоток воды, продолжая тянуть время и опасаясь смотреть на сидевшего напротив коронованного изверга. Нет, все-таки менталисты – это зло, темные они там или светлые, неважно! Кстати, а в самом деле, чем они отличаются? И почему Камилли утверждала,что темные менталисты вне закона?
– Леди Блэквурд, успокойтесь, я уважаю вашу тайну и не собираюсь посвящать в нее Роберта Блэквурда. Думаю, вы с ним сами разберетесь во всем со временем. Что касается ваших мыслей о менталистах, я поясню. Возможно, после этого вы перестанете так бояться сканирования памяти.
Деление ментального дара на светлый и темный весьма условн и отнюдь не означает, что светлые менталисты добры и чисты помыслами, а светлые – сплошь злодеи. Светлые менталисты могут прочитать мысли, считать воспоминания, заставить что-то забыть или наоборот вспомнить, и на этом все. А вот темные могут влиять на мозг в гораздо большей степени. Чем слабее маг, тем проще темному менталисту влиять на него. Внушить нужные воспоминания, эмоции, заставить действовать так, как нужно ему.
Поэтому, все темные менталисты, как только выявляется их дар, ставятся перед выбором – или служба на благо государства под строгим контролем, или запечатывание дара. Сами понимаете, слишком опасно оставлять таких магов без присмотра.
– Ясно, – я вздохнула и решилась, – ладно, смотрите, что вам нужно, чего уж теперь.
Король кивнул, взял мои руки в свои, пристально посмотрел глаза и спустя буквально полминуты отвел взгляд. Я ничего особенного не почувствовала, даже подумала, что попытка не удалась, но Кристиан Веррийский нахмурился и произнес:
– Все еще хуже, чем я думал.
Я непонимающе смотрела на него. Неужели и впрямь он увидел что-то, на что я не обратила внимания?
– Леди Блэквурд, вы можете отдыхать, сегодня вас больше никто не побеспокоит, я рапоряжусь, чтобы вашего сына привезли во дворец. Думаю всем будет спокойнее, если вы будете под усиленной охраной.
– Спасибо, – за Люса я была и впрямь искренне признательна, а еще мне очень не нравилось, что покойный магистр Трабер давно не показывался мне глаза, и я подозревала, где он обретается.
Я уже было отправилась в свои покои, как вдруг резко вспомнила о своем женихе.
– Ваше величество! А как же граф Стэнфорд? Нужно же предупредить его, что я не могу выйти за него замуж и свадьба отменяется?
– А, пустяки, – король легко отмахнулся и вновь повеселел, – я сам его обрадую, не волнуйтесь. Я, конечно, собирался его подольше помучить, чтобы он прям до алтаря дошел, но так тоже неплохо.
Мои глаза, наверное, увеличились в размере раза в два. Нет, я подозревала, что в ситуации с полковником не все чисто, но что значит “помучить”?
Кристиан Веррийский правильно понял мой ошеломленный взгляд и на этот раз соизволил объясниться:
– Видите ли, граф Стэнфорд в последнее время слишком уж пристрастился к азартным играм. Если бы он тихо-мирно проматывал свое немаленькое состояние, ему бы никто и слова не сказал. Но полковник умудрился из-за своего нездорового увлечения попасться на крючок теркансским шпионам.
Хорошо, что Служба Безопасности вовремя среагировала, и не дала графу Стэнфорду лишить себя жизни согласно военному кодексу чести. Дело это замяли, шпионов ликвидировали, а я подумал, что ему не повредит хороший урок, чтобы впредь неповадно было.
– Урок? – возмущенно спросила я.
– Ну да, – Его Величество легкомысленно улыбнулся, – что поделаешь, если наш бравый вояка женитьбы боится больше смерти? – и ничуть не смущенный король отправился по своим делам.
А я поняла, что вот так и падает женская самооценка – когда мужчин начинают пугать свадьбой с тобой.
Но когда я оказалась в своих покоях, мне пришла в голову мысль, что жизнь в сущности налаживается. Грех роптать на судьбу.
Да, Эдвард оказался жив, но ни мне ни сыну вреда пока причинять не собирался. В ближайшее время так точно, иначе совсем по-другому вел бы себя на кладбище. В мотивы его странного поведения я тоже вникать не обязана, за дело взялись компетентные мужчины– профессионалы.
Ни за полковника Стэнфорда, ни тем более за Роберта я не обязана выходить замуж, поскольку я теперь официально не вдова. Скоро ко мне привезут Люса, и что еще нужно для счастья?
Оставался только открытым вопрос с беременностью, и как на нее отреагирует Эдвард, если все-таки объявится в моей жизни. Но об этом я решила пока не беспокоиться. Сам виноват, в конце концов, я же не обещала ему хранить верность после смерти.
В-общем, я была в довольно умиротворенном состоянии духа, когда в мою комнату постучали. За дверью оказался посланник короля, который передал просьбу Его Величества присутствовать на ритуале призыва духа Камиллы Блэквурд, урожденной Тибо.
Как я поняла, король почему-то рассчитывал, что со мной она будет общаться охотнее и поведает о планах Эдварда Блэквурда. Впрочем, посланник передал, что я вправе отказаться, и что даже Его Величество не смеет настаивать на моем присутствии на этом магическом допросе, особенно учитывая мое положение.
Я согласилась, не раздумывая. Во-первых, после замка мужа и тем более после общения с покойным магистром Трабером меня уже вряд ли мог напугать какой-то дух. А во-вторых, я могла получить информацию из первых уст, потому что мне безумно надоело, что меня постоянно используют втемную.
Слуга проводил меня по довольно запутанным переходам в дальнее крыло королевского дворца. Хорошо, что нас сопровождала охрана, а то я в какой-то момент напряглась, куда меня все-таки ведут.
Но в этот раз опасалась я напрасно, мой сопровождающий довел меня до высокой двери из темного дерева, предупредительно открыл ее и почтительно отступил назад. Стража тоже не стала меня дальше сопровождать, и в полутемный круглый зал с множеством зажженных свечей на полу я зашла одна.
Приглядевшись, я заметила, что свечи образуют определенный узор, а в центре лежит фигура, укрытая белой тканью.
– Леди Блэквурд, спасибо, что согласились присутствовать на ритуале, – раздался вдруг голос короля, – прошу вас, присаживайтесь.
Тут я заметила, что вдоль стены по кругу стоят высокие черные стулья, и больше половины из них уже заняты. Пока я пробиралась к одному из свободных, я успела заметить помимо короля герцога Лэнгдона и еще несколько незнакомых мужчин.
– Что ж, господа, можем начинать, – скомандовал Кристианн Веррийский, как только я устроилась на стуле.
Тут же от противоположной стены отделились две мужские фигуры, и я узнала в них Роберта и Дэвида а, придворного некроманта. Они встали друг напротив друга, не нарушая границы, очерченные горящими свечами, и нараспев произнесли какое-то заклинание.
Затем барон передвинул несколько свечей так, чтобы они образовали новый рисунок, и некроманты вновь повторили заклинание. Потом еще раз. Сидеть было довольно удобно, к тому же я особо никуда не торопилась, но после пятого раза даже я поняла, что что-то идет не так.
А после десятого мои подозрения подтвердил барон, заявив, что невозможно призвать дух покойной Камиллы. Роберт стоял, напряженно сжимая кулаки, король недовольно хмурился, и в этот момент как гром среди ясного неба сверху раздался знакомый недовольный голос:
– Бездари!!! Неучи! Чему вас только учат в ваших университетах! Выбросите свой диплом и идите фруктами торговать!!!
И после этой эмоциональной тирады, перед ошеломленными участниками и зрителями ритуала возник призрак магистра Трабера.
Глава 27.
На несколько секунд повисла драматическая пауза. Первым пришел в себя король и, слегка откашлявшись, произнес:
– Если не ошибаюсь, магистр Август Трабер? Рад, что вы все же решили задержаться в нашем мире!
– Это невозможно! – Роберт неверяще смотрел на призрачную фигуру, – я многократно проводил ритуал призыва и не смог даже зацепить дух!
– Естественно не смог, я запрет поставил – возмутился магистр, – но там даже попытки смехотворные были! Все по шаблону! Где полет фантазии? Где стремление к творчеству? Где исследовательский пыл, присущий ученому магу?
– Вынужден прервать вашу пламенную, но справедливую речь, магистр, – вмешался король, глядя как оба некроманта хищно приглядываются к разошедшемуся призраку, – мы с радостью примем вашу помощь в данной ситуации, да и позже я бы с удовольствием побеседовал с вами на тему проблемы современного образования. Все-таки в вашем лице некромантия потеряла величайшего учителя.
Я незаметно хмыкнула, уж кто-кто, а я на себе испытала педагогический талант магистра Трабера. Впрочем, вредный призрак не повелся на лесть, а действительно проявил себя как настоящий учитель. Он проворчал, что подскажет направление мысли, а дальше юные бездельники пусть учатся думать сами.
Герцог Лэнгдон попытался было возразить, что не стоит зря терять время, и пусть магистр Трабер прямо скажет, что нужно делать, но его уже никто не слушал. Граф Блэквурд и барон уже с жаром что-то обсуждали и чертили на листочке схемы, периодически показывая их магистру Траберу.
Сидевший справа от короля незнакомый мужчина преклонного возраста, наверное один из советников, с улыбкой глядя на дружно работающих некромантов, пустился в воспоминания, как раньше Веррия славилась своими разработками в области некромантии, а теперь вынуждена признавать превосходство Дорвидана.
– А ведь все началось с королевы Регины Эллийской, – произнес он грустно, – именно она почему-то сильно не любила некромантов, и во время ее правления начали закрываться школы, прекратилось финансирование некромантских факультетов, и начали наращивать свое влияние кланы целителей.
– Ну это неудивительно, – Кристиан Веррийский грустно усмехнулся, – королева Регина сама была целительницей, а что касается ее неприязни к некромантам, по слухам, в юном возрасте над ней неудачно пошутил сын королевского некроманта, подняв ее умершую болонку и изрядно напугав. Принцесса была весьма впечатлительной особой, и этот неприятный инцидент повлиял на ее отношение к некромантии в целом.
В этот момент барон издал торжествующий возглас, пламя свечей затрепетало с тихим треском, и в центра появилась призрачная фигура женщины.
Сразу же настала напряженная тишина. Полупрозрачное лицо женщины было молодым и красивым, но совершенно безучастным.
– Она будет отвечать на вопросы любого спросившего? – подался вперед герцог Лэнгдон, – или допрос будет вести барон ?
– Я не буду отвечать на ваши вопросы, – спокойно произнесла женщина, не фокусируя ни на ком взгляд.
Магистр Трабер нахмурился, что-то прошептал на ухо барону, и тот поспешно исправил пару закорючек на полу.
– Спрашивайте, – так же безучастно произнесла женщина, даже не изменившись в лице.
Секретарь Его Величества тут же достал записывающий артефакт, а герцог Лэнгдон раскрыл блокнот в черной кожаной обложке и приступил к допросу, попутно делая какие-то заметки.
– Вы действительно являетесь законной леди Блэквурд? – спросил он, чуть наклонившись вперед, словно хотел разглядеть на лице призрака какие-то эмоции.
– Да, – призрачная Камилла отвечала спокойно, по-прежнему ни на кого не глядя.
– Когда и где был заключен брак?
– Двадцать семь лет назад, в Дорвидане.
– Почему вы скрывали свой брак в Веррии?
– Так приказал мой господин.
– Это все несущественно! – перебил вдруг герцога незнакомый мужчина в военном мундире, – лучше расскажите, Эдвард Блэквурд действительно жив? И чье тело было найдено в лаборатории? Там действительно было повреждено лицо, но внешность была вполне узнаваема, да и кровь, без сомнения, подтверждала принадлежность к роду Блэквурдов.
– Мой муж жив, – спокойно ответила Камилла, – в лаборатории было найдено тело нашего сына Джозефа.
На этих словах ступор случился у всех присутствующих. Но герцог Лэнгдон быстро взял себя в руки и продолжил допрос.
А у меня возникло странное чувство. Когда-то в прошлой жизни, я очень любила слушать аудиокниги, причем необязательно в актерской озвучке, меня вполне устраивала “программа-читалка”. Мозг быстро приспосабливался к “механическому” голосу и сам наделял реплики героев нужными интонациями.
И вот сейчас, слушая как безучастно и отрешенно Камилла рассказывает о том, что ей пришлось пережить, я не могла ей не сочувствовать, улавливая отголоски ее боли, как будто я слушала настоящую живую женщину, а не бесплотного призрака.
Оказывается, Эдвард после свадьбы еще два года жил у своего тестя, занимаясь своей исследовательской деятельностью. Уже тогда у него возникла мысль, что напрасно многие некромантские ритуалы запрещены в Веррии, и что их непременно нужно изучать и совершенствовать.
Камилла Тибо действительно была завидной невестой из уважаемой семьи, с сильным даром менталистки. Чтобы Говард Тибо отдал ее в жены, Эдвард не только заплатил внушительное денежное вознаграждение, но и согласился отдать в семью Тибо своего первенца.
Камилла лишь год провела со своим ребенком после его рождения, а потом ей пришлось уехать с мужем в Веррию и навсегда забыть о сыне. В чужой стране, с мужем, который относился к ней как к полезной вещи, а не жене, вынужденная скрывать свой истинный статус и редко показываясь на глаза гостям, она провела больше двадцати лет.
Она так и не смогла больше забеременеть, а Эдварду нужен был сильный наследник. И хотя Камилла была совсем не рада, что ее муж решил взять вторую жену, она вновь покорно приняла его волю и помогла устранить проблему в виде внезапно вспыхнувших чувств между мной и Робертом.
К счастью, Камилла не вдавалась в интимные подробности, лишь упомянула, что воздействовала только на меня,чтобы младший Блэквурд ничего не заподозрил. Но мне все равно было неприятно, что чужие люди копаются в моей личной жизни. Да и слишком горько было все это вспоминать.
Впрочем, присутствующих не особо интересовало, что ради величия рода Блэквурдов старший брат отбил девушку у младшего. У Эдварда все получилось: он обзавелся сильным наследником, молодой женой, не имеющей никаких связей в этом мире и не покидавшей пределы замка, и няней для сына, следившей и за ребенком и за второй женой.
Камилла, сперва ревновавшая меня к мужу, быстро поняла, что между нами нет никаких отношений и успокоилась. Но потом, постепенно, проводя много времени с Людвигом, что-то произошло в ее измученном сердце, и она стала ревновать меня уже к сыну.
В мечтах она видела, как я исчезаю навсегда из их жизни, а она воспитывает Людвига рядом с любимым мужчиной. С содроганием я узнала, что Эдвард и впрямь обещал ей избавиться от меня после рождения второго наследника. Вот только избавился он в результате от самой Камиллы.
– Постойте, – перебил поток воспоминаний менталистки герцог, – расскажите, как именно погиб Джозеф Блэквурд, и почему скрывается ваш муж? Зачем ему было выдавать труп сына за собственный?
– Мой отец скрывал от Джозефа, кто его настоящие родители. Говард принял его в род Тибо и воспитывал как своего сына. Но он как-то узнал и приехал в замок Блэквурдов. Он хотел, чтобы его признал настоящий отец.
– Почему же он умер? Неужели маркиз убил собственного сына?
– Нет, нет, это была роковая случайность! Он не мог убить Джозефа.
–То есть вы не знаете точно, что произошло? Вы не присутствовали при их разговоре?
– Нет, они были вдвоем в лаборатории. О чем говорили, я тоже не знаю.
– Но ваш муж вам как-то объяснил произошедшее?
– Он сказал, что Джозеф случайно разбил флакон с “белой смертью”. Он сам создал его и принес, чтобы доказать свою силу отцу.
– Не может быть! – воскликнул кто-то из присутствующих, – тогда бы никто не выжил!
– Я не заметил в лаборатории следов “белой смерти”,. – задумчиво ответил Роберт, – но если брат выжил, он мог там все подчистить.
– Я ведь правильно помню, – вдруг вмешался в разговор король, – при отравлении “белой смертью” на лице появляется узор, похожий на снежинки?
– Да, вы правы, Ваше Величество, – глухо проговорил Роберт, но лицо трупа было повреждено взрывом, поэтому версия, что Эдвард погиб в результате очередного эксперимента, казалась самой очевидной.
– А я знал,что он бы не умер так по-глупому! – вмешался вдруг призрак магистра Трабера, про которого уже все забыли.
– Магистр, а вы успели побывать в лаборатории? – герцог Лэнгдон с надеждой посмотрел на него, – может вы заметили что-то необычное?
– Увы, не успел, – магистр развел призрачными руками и кажется слегка смутился, – я очень хотел провести расследование, но расслабился и попал в ловушку. Теперь, в свете новых событий, я склонен считать, что причиной моей смерти является не Роберт Блэквурд.
– Что? – вскричал возмущенный некромант, – конечно, нет, зачем мне было это делать?
– Спокойно, господа, – герцог Лэнгдон недовольно посмотрел на Роберта, – мы еще не закончили с допросом, прошу не мешать следствию!
– Итак, леди Камилла, – продолжил он, – вы знаете, кто убил магистра Трабера?
– Да, это была я, – спокойно ответила женщина, – так приказал мой господин, он боялся, что магистр Трабер сможет понять, что произошло на самом деле.
– Вы смогли убить сильнейшего некроманта? – не поверил герцог.
– Я всего лишь приготовила ловушку, я оставила в парке артефакт, который сжигает при прикосновении. Он принадлежал роду Блэквурдов и активировался каплей крови любого члена рода. Я слышала, что маркизу Траберу нужна была кровь Блэквурдов, а тут Людвиг так удачно поцарапал колено. Я специально прошла мимо,чтобы магистр обратил на это внимание. И в парке, увидев платок со следами крови, он, конечно, не удержался, чтобы его не поднять.
– Да, я сглупил, – признался магистр, – мог бы догадаться, что Эдвард вышколил всех слуг в вопросах безопасности, и никто бы не посмел просто выбросить платок с кровью некроманта.
– Невероятно, – герцог даже промокнул лоб салфеткой, – скромная няня, на которую никто никогда не обращал внимания, оказывается, темный менталист и безжалостная убийца! Уважаемый некромант – какой-то злой гений с неясными мотивами. Может и покушение на леди Дью-Берри он организовал?
– Да, – спокойно ответила Камилла, – нужно было, чтобы Роберт Блэквурд на законных основаниях вернулся жить в родовой замок, а для этого он должен был жениться не на леди Дью-Берри, а на леди Блэквурд.
– Но зачем? Зачем маркизу Блэквурду это понадобилось?
– Этого я не знаю, я просто выполняла то, что мне приказывал господин. Он не объяснял мне причины.
– Ничего не понимаю, какой-то бред! – герцог уже начинал злиться, – сначала вы всеми силами пытаетесь рассорить младшего Блэквурда и леди Блэквурд, а после смерти вашего сына Джозефа, Эдвард Блэквурд внезапно решает скрыться и пытается женить младшего брата на своей “вдове”! Кто-то что-то понимает?
– Я, кажется, понимаю, – задумчиво ответил король, – магистр Трабер, ваш ученик никогда не интересовался ритуалами переселения душ? Уж больно все сходится.
– Переселением душ? – удивился магистр, – это было признано бесперспективным направлением, не имеющем практической ценности! Ну теоретически, конечно, мы это изучали, но на практике подобный опыт удался только Карлу Свейну триста лет назад, и то подопытный в скором времени сошел с ума и покончил с собой.
– И все же, Эдвард Блэквурд вел исследования в этой области и одной теорией не ограничивался, как мы видим, – в этот момент король пристально посмотрел на меня, привлекая внимание всех присутствующих.
Я напряглась. Тайну моего появления в этом мире знало уже достаточное количество людей и, поскольку, до сих пор все реагировали достаточно адекватно, я пришла к мысли, что это явление для моего нового мира вполне обыденное. Ну магия, и все дела.
Но вот теперь, в свете предыдущих реплик, под подозрительными взглядами присутствующих, я ощутила легкий холодок по позвоночнику. Не хотелось бы, чтобы меня рассматривали как некий результат эксперимента сумасшедшего ученого, тем более не хотелось, чтобы меня обвинили в сумасшествии.
