Текст книги "Измена. Она его украла (СИ)"

Автор книги: Лия Флекс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

Глава 30

Утром просыпаюсь, едва рассвело. Резко сажусь на кровати: меня бросило в жар, испарина выступила на лбу. Снова приснилось, что я за решеткой. Прихожу в себя, выхватывая в полутемной комнате мягкие очертания домашнего быта. Здесь все иначе, по-другому и я в безопасности. Больше не нужно отбиваться, выдерживать моральный и физический прессинг. Можно просто жить…

Вот только головой я это понимаю, а тело еще живет старыми привычками, наработанными за годы отсидки.

Распахиваю окна, запуская свежий воздух. Через пять минут становится немного холодно, но я стал гораздо терпеливее за последнее время. Опускаюсь на пол, начиная отсчет. Пресс, отжимания…. Надо бы еще подтянуться, но дома нет турника и подходящих перекладин. Физические упражнения приводят мысли в порядок, позволяют изгнать мучительные, болезненные воспоминания.

На кухне гремит посудой мать.

– Доброе утро! – здороваюсь, пристраиваясь рядом. Помогаю готовить завтрак под удивленным маминым взглядом. Ну да, раньше-то я был еще той белоручкой. Ничего не умел, что выходило за рамки моей юридической работы.

– Как поспал, сынок? – заводит она разговор.

– Как убитый, – хмыкаю. – Где отец?

– Еще в постели, мучается от головной боли, – вздыхает.

– Не умеешь пить, не берись, – добавляю к ее вздохам.

– Ты же знаешь, он и не пьет. Вчера – исключение.

– Знаю, – соглашаюсь, обрывая разговор. Опять мы скатываемся куда-то не туда. Сейчас начнутся охи-вздохи, сожаления и слезы. А мне ее рыдания никак не помогут.

– Зови отца, я накрою, – отбираю у матери лопатку. Раскладываю по тарелкам яичницу, затем добавляю свежие овощи и гренки. От одного вида домашней еды разыгрывается дикий аппетит. Даже не помню, когда я ел в последний раз жареные яйца. В тюрьме изредка давали отварные, по праздникам.

На кухне показывается отец. Помятый, с красными глазами, и очень тихий. Вместе с опьянением прошла и смелость. Все устраиваются за столом. Мать желает приятного аппетита.

Проглатываю свою порцию в мгновение ока. Отец только успевает проводить взглядом мою пустую тарелку.

– Владюш, может еще поджарить? – спрашивает мать. – Небось, не наелся.

– Нет, не надо. Мне пора, – мою за собой посуду.

– Куда ты? – в мамином голосе звучит тревога.

– По делам, – мне не нравится, как она пытается взять меня под контроль. Отец только сопит недовольно, предпочитая не вмешиваться. И правильно делает.

– Влад, какие дела?? – истерично предъявляет мать.

– Мама, опять? – разворачиваюсь, осаживая ее взглядом. – Я иду устраиваться на работу, а не то, что ты могла себе надумать. И давай, чтобы это было в последний раз. Я не намерен отчитываться тебе за каждый свой шаг.

Мама отводит взгляд, отец – утыкается в свою тарелку. Поговорили, блин. Я веду себя словно тиран, но все от того, что они меня провоцируют. Хотелось бы быть мягче, но,… увы.

Утренняя свежесть бодрит, и я проделываю вчерашний маршрут к центру пешком. Такая роскошь, как передвижение на авто – мне кажется чужой. Отвык за годы.

Заглядываю в маленькие магазины, предлагая свои услуги. Но везде сталкиваюсь с недоверчивыми взглядами и вопросами про судимость. Прозванию номера, которые раздобыл вчера. По ним тоже глухо. Ближе к обеду на меня нападает апатия. Похоже, даже простую работенку будет найти сложнее, чем я себе мог представить.

Внимание привлекают громкие разговоры у минимаркета. Немолодая женщина что-то втолковывает парню, а тот все никак не хочет успокоиться. Протискиваюсь ближе, чтобы понять, в чем суть вопроса.

– Вы не оплатили товар! Еще раз говорю вам – камеры все зафиксировали. Доставайте из карманов, или я буду вынуждена вызвать полицию. Ни вам, ни мне – это не нужно.

Толпа осуждающе цокает, охранник магазина – тоже мужчина в летах, мнется рядом с администратором. Это его вина, что парнишка покинул магазин с неоплаченным товаром.

– Я ничего не брал! – парень ведет себя вызывающе и не торопится выворачивать карманы.

Включаю юриста и вклиниваюсь в разговор.

– Парень, оно тебе надо? Мелкая кража – административка, тебя возьмут на карандаш. Попадешься еще разок или другой – заведут дело. Хочешь на зону? Там любят таких модных и дерзких, – окидываю его злым взглядом. Парень тушуется.

– Да подавитесь вы своей колбасой! – швыряет на землю кусок сырокопченой колбасы в пленке и бросается бежать.

– Догнать? – спрашиваю у женщины-администратора.

– Нет, пусть идет, – устало отмахивается и поднимает товар. – Спасибо вам огромное. Хотелось уладить все миром, но парень упертый попался. Идите, люди добрые, разобрались уже! – добавляет, обращаясь к зевакам.

– У вас не найдется работы для меня? – спрашиваю, когда толпа начинает редеть. Женщина еще раз бросает на меня взгляд.

– Василий Иванович скоро уходит от нас, – кивает она на охранника. – На его место можно, но зарплата небольшая. Пойдете? – спрашивает с сомнением.

– Пойду. А когда приступать?

– В начале следующего месяца. Вот мой номер, наберите в первых числах.

Забираю визитку и благодарю. Конечно, это не лучший вариант и до начала следующего месяца ждать еще две недели, но это лучше чем ничего.

Внезапно раздается звонок мобильного. Непривычно. Наверное, мать беспокоится.

– Да! – бросаю в трубку.

– Влад, а ты уже на свободе, оказывается. А к старым друзьям не заглянул до сих пор, – раздается голос, который я предпочел бы не слышать еще сотню лет. С такими «друзьями» и враги не нужны.

– Я больше не адвокат, да и должок свой отработал. И прикрыл твоего дружка. Не звони мне, или я внезапно вспомню подробности одного давнего дельца.

Прошли те времена, когда отморозкам вроде звонившего, удавалось меня запугать.

– Какой ты дерзкий, Владюша, – сипло смеется гаденыш в трубку. Миллион раз пожалел, что связался когда-то с этим человеком. Гнилой и мерзкий до самых костей. – Не забывай, что живем в одном городе. Мало ли, как пути-дорожки еще пересекутся.

– Не пересекутся! – сбрасываю вызов и сразу заношу контакт в черный список. Не позволю второй раз себя на дно утянуть.

Глава 31

Возвращаюсь домой, застав на месте только мать.

– Где отец?

– Уехал на работу. А как твои успехи?

– Кое-что нашел, но заступать только через две недели. Мне бы еще какую-нибудь работенку.

– Тетя Люба говорила, что ей на склад человек нужен, – мать мнется, – но там работа тяжелая – ящики таскать, мешки.… Даже и не знаю, подойдет ли тебе такое?

А мне что? Гордость – давно забытое чувство. Любая работа сойдет, лишь бы занять руки и голову.

– Звони Любе, – соглашаюсь.

После получасовой беседы мама наконец-то сообщает:

– Готовы тебя взять. Тёть Люба поручилась, ты уж не подведи, Владюш!

– Понял.

Сбегаю к себе в комнату, где прячусь до самого ужина. За время отсидки отвык от нормального общения: сторонюсь отца и мать, пытаюсь свести все контакты к минимуму. А душа внутри – будто коркой взялась. И хочется быть нормальным, как все. И не получается. Может, время нужно, а может – потерян для общества навсегда.… Отброс!

За ужином мать поднимает неприятную тему. И чего ей все неймется?

– Влад, а ты со Светой пообщаться не хочешь? Все-таки столько лет прошло, узнать – как она там. Мне писать ей неудобно, а ведь невестка. Хоть и бывшая.

Я чуть котлетой не подавился.

– Мам, ты чего? – даже вилку отложил. Смотрю на родительницу и не понимаю: я пока срок на зоне мотал, земля часом не сместилась с орбиты??

– А что? Может, она одна. И уж позабыла все. Попробовал бы семью восстановить. Или так и будешь век коротать – бобыль бобылем?!

– Мама!!! Ты совсем связь с реальностью потеряла? Света, еще до всех событий, нашла себя хоря. У всех под носом! На работе шашни крутила! Но на это я еще мог бы закрыть глаза и простить. Но то, что она плела в суде – не лезет ни в какие рамки. Именно ее показания стали решающими. Света меня посадила. Украла двенадцать лет моей жизни! Убила меня, понимаешь?!! – швыряю в приступе неконтролируемого гнева тарелку об стену. Все, что носил глубоко в себе – прорвалось наружу. Никто не знает правды, кроме меня. Даже родители. Ради их безопасности – я промолчал, когда сыпались обвинения. А Светка…. Бог ей судья! Хотя руки чешутся придушить эту лживую дрянь за тонкую шейку!

– Владичка, я же не знала, – мама смаргивает слезы, и бросается собирать осколки. Запал спадает так же внезапно, как возник.

– Я сам, – отбираю у нее совок и веник. – Прости, мам. Но о Свете не спрашивай больше.

– Сынок, ты… гхм… говори, если что надо. Деньги, или звонок кому. Я подниму старые связи, – бормочет отец, стирая скупые мужские слезы. Черт! Не хотел я, чтобы вот так! Своих стариков беспокоить… Они-то этого не заслужили. Дерьмовый я сын, как показывает жизнь. Но постараюсь это исправить. Чтоб на склоне лет им не пришлось за меня краснеть!

– Спасибо, бать. Я сам разрулю. Мамка с работой подсуетилась, и я кое-что нашел. Прорвемся. И простите за ужин, – ухожу к себе. Но, по сути – сбегаю. От взглядов, жалости, сожаления… Тяжело видеть разочарование в глазах предков.

Лежа на кровати, прокручиваю в голове тот самый день. Все пошло не по плану. Сначала Таня оказалась в больнице. Вся в порезах, спина – исполосована. Как увидел, кровь в жилах закипела. Сам хотел порезать Юрца на мелкие лоскутки. А тут звонок от клиента: пора отдавать должок или мы к родителям домой нагрянем. По рукам и ногам опутали, уроды!

Были у меня догадки, что Юра не из воздуха денежки делает, и запас определенно у него есть. Кто только дернул за язык сказать об этом моему «клиенту»?! Прислал головореза в помощь посреди ночи. Еле уговорил его не заходить в дом. А там Танюшка – мечется на простынях в жаре.

Оставил ее, дом закрыл, и поехал к любовнику жены – трусить бабло, как выразился «помощничек». Вытрусили. Вместе с жизнью.

Прикрываю веки. Господи, почему все так обернулось? Ни денег не увидел, ни счастья… Сел за чужой косяк. Я к Юре и не притрагивался. Только присутствовал. По сути – соучастие. А сел как исполнитель!

Двенадцать лет. Огромный отрезок жизни, как ни крути. Самый сок упустил, всю молодость. А что дальше? Медленное увядание. Одиночество. Такое отчаянное, что иногда мысли посещают: а может, ну его? Такую жизнь?

Но что-то во мне противится, отметает эту идею. Трусость? Нет. Вера в лучшее? Нет, давно этим не страдаю. Наверное, чертов инстинкт самосохранения не дает покоя. Гонит в шею, заставляет переставлять ноги. И я иду, гребу против течения. Жизнь бьет, а я снова встаю. Оптимист хренов!

Глава 32

Первый рабочий день проходит нормально. Если не брать во внимание запахи и усталость в мышцах. Разгружать фуры с рыбой и мясом оказывается совершенно не весело, а еще – монотонно и нудно.

Но в конце смены в мой карман перекочевывает тысяча рублей, и я чувствую себя немного счастливее. Первые честно заработанные деньги в моей нынешней жизни!

Покупаю немного продуктов домой и всякие нужные мелочи, вроде бритвы и шампуня. Стоя на кассе, снова вижу ее! Таня опять пришла в этот же магазин! Неужели она живет где-то поблизости?

В этот раз она одна, и я немного сожалею, что мальчик не с ней. Хотелось бы еще взглянуть на него вблизи.

Хочется плюнуть на покупки, которые уже лежат на ленте, на усталость в мышцах и вообще весь мир. Подбежать к ней, обнять. Снова почувствовать ее приятный аромат: смесь парфюма и личного запаха.

Вместо этого я заставляю себя отвернуться, накинув капюшон на голову. Она не должна меня видеть таким. Еще и рыбой от меня несет за версту!

Как назло, она становится сразу за мной, выкладывая товар из корзины. Простой каждодневный набор: хлеб, какие-то сосиски, конфеты, апельсины.

– Позволите? – обращается она ко мне, пытаясь пристроить пустую корзинку под кассой.

– Конечно, – отступаю на шаг, не поворачивая головы. Но она все-таки узнает по голосу, резко разгибаясь.

– Владислав?!

Не знаю чего больше в ее тоне – удивления? Испуга, или быть может – раздражения?

– Привет, – отвечаю. Как много раз я представлял себе этот момент. И все идет не так, как в моих фантазиях.

– Я видела тебя на днях, – произносит уже спокойнее.

– И я тебя, с парнишкой, – не стоило, наверное, этого говорить, так как от Тани прилетает холодный и резкий ответ.

– Да, это мой сын! – и взглядом пронизывает, как стальным прутом. Чтобы у меня даже не появилось желания спрашивать, а мой ли? А язык и без того прилип к гортани, смотрю на нее и не нахожусь, что еще сказать. Таня нервно поправляет сумку на плече и проскальзывает взглядом по моим кистям. Становится стыдно за исписанные татуировкой костяшки.

Прячу руки в карманы и не знаю, как завершить этот мучительный для обоих диалог ни о чем. Меня спасает кассирша.

– С вас – одна тысяча триста сорок четыре. Карта или наличка?

Меня бросает в пот. Когда цены успели так вырасти?? Со всей мелочью у меня набирается тысяча двести. Мне не хватает каких-то сто рублей!

– Уберите шампунь, – говорю женщине, и она зовет охрану. Все эти манипуляции происходят под внимательным Таниным взглядом. И я уже сотню раз пожалел, что вообще пришел именно сюда за покупками!

– Может, мне доплатить? – предлагает она, делая еще хуже.

– Не нужно, – отвечаю максимально спокойно, но получается грубовато.

– Как знаешь, – пожимает плечами. Только бы не обиделась на меня! Я-то не со зла, точнее, я очень зол, но на себя, не на нее!

– Удачи! – говорю первое, что пришло в голову. И ухожу спешно, точнее сбегаю.

Во рту пересохло, а легкие – горят в огне. До дрожи в руках хочется закурить, после такой моральной встряски. Но это пришлось бы остановиться недалеко от входа в супермаркет. Поэтому я спешу прочь, низко опустив голову и стараясь поскорее слиться с прохожими.

Зона, с ее вертухаями, законами и правилами, не пугала меня так, как эта пятиминутная встреча. Оказалось, что я к ней абсолютно не готов. Это же надо так опозориться! Теперь Таня знает, что я ко всему прочему – нищеброд и бомж, которому не хватило денег на бутылку шампуня!

Такие случайности надо исключить, чтобы не приходилось мучительно краснеть. Поэтому в этот супермаркет – я больше ни ногой. По крайней мере, до той поры, пока не решу свои финансовые проблемы.

Глава 33

Под конец первой недели я втянулся в работу и нагрузки, что она давала. Пришел, разгрузил пару фур, и можно топать домой. Думал, что этого будет хватать, чтобы вместе с телом уставала и голова, но нет. Укладываясь в постель по вечерам, я долго лежу без сна. И все думаю, думаю…. На зоне как-то было не до этого. А дома прямо стал чертовым философом.

С юридической практикой совсем глухо: еще пару лет будет действовать судебный запрет, а мне физически необходимо чем-то занять мозги. Поэтому я ищу еще варианты, постоянно мониторю рынок вакансий.

Под конец второй недели – созваниваюсь с женщиной из минимаркета. Меня приглашают на собеседование. Выкраиваю окно между разгрузками товара и прихожу точно по времени. В небольшом закутке для сотрудников меня встречает хозяин магазина и уже знакомая женщина-администратор.

– Здравствуйте, Владислав! Спасибо, что пришли. Мне уже рассказали о вашей помощи и просьбе. Нам действительно нужен надежный человек в охрану, так как последнее время много недостачи в конце месяца. И даже камеры не помогают: выносят и выносят товар.

Мне нравится этот мужик и как он сразу перешел к делу. Речь неторопливая, но по существу. Надеюсь, мы сработаемся, и хозяин останется доволен.

– Понимаю, что зарплата относительно небольшая, но если после первого месяца наши общие показатели улучшатся – выпишу вам премию. Идет? – протягивает руку.

– Идет!

Меня берут, и я заполняю бумажки. Придется уйти с разгрузки, так как подрабатывать теперь смогу разве что по ночам.

На новом месте – новые знакомства. Быстро схожусь с девчонками на кассе, с Леонидовной – нашим администратором. Она вообще мировая женщина: за всех переживает, как родная мать. И в целом коллектив приятный, пусть и небольшой.

Ко мне активно подкатывает Катерина – уже не девочка, почти моя сверстница. И сегодняшний вечер не исключение.

– Влад, ты домой сейчас? – мнется рядом, поглядывая блестящими глазами. А я жду, пока Леонидовна поставит сигнализацию и закроет все двери. Стандартная процедура, после которой все расходятся по домам.

– Да, – киваю Кате.

– Проводишь меня? – игриво спрашивает. – На улице темно, вдруг кто пристанет.

– Могу проводить, Кать, если и, правда, темноты боишься, но на этом все, – отрезаю, глядя прямо в глаза. Вижу, как она краснеет и огорчается. Не хочу я с ней сближаться, хоть убей. Не мое.

Леонидовна понимающе хмыкает и прячет ключи в сумку.

– Пойдем, Катерина, со мной тебя никто не обидит, – она подхватывает Катю за локоток и кивает мне, – до завтра!

– До завтра! – прощаюсь с обеими и спешу на остановку. Через десять минут уходит последний автобус в мою сторону. Неудобно с Катей вышло, но лучше сразу дать понять, что ничего не выйдет, чем оттягивать неизбежное.

Всех женщин я сравниваю с Таней, и они не дотягивают. Слишком высокая планка, и дело не только во внешности. У моей Танюшки много положительных качеств и доброе сердце, что главное.

Может, сейчас она изменилась, и я предполагаю, стала жестче, но все равно тянет только к ней. Она одна в моих мыслях постоянно. Это как привычка: думать, что она делает, а что сказала бы, как отреагировала…

Под конец месяца меня приглашает на разговор хозяин маркета – Игорь Андреевич.

– Присаживайся, Влад, есть разговор, – приветствует меня. Надеюсь, что я не зря отпахал месяц, отлавливая воришек буквально за руку, и Андреич останется доволен. Здесь работать в разы приятнее, чем разгружать рыбу.

– Ты отлично себя показал, и коллектив отзывается о тебе самым лучшим образом, – начал он издалека. А у меня все оборвалось в душе.

– Но есть одно «но», – мрачно добавил я за Игоря Андреевича.

– Есть, – заулыбался он. – Но не то, что ты подумал. Хочу предложить тебе своего рода повышение.

А вот это приятная новость, и неожиданная, чего врать!

– Спасибо, – жду продолжения.

– Так вот, мне на днях медики сделали строгое внушение: никаких лишних нагрузок, водить запретили – что-то там с сосудами. У тебя же права есть? – внезапно спрашивает.

– Есть, но я давно не сидел за рулем, – киваю.

– Ну, это как на велосипеде – один раз попробовал и больше не забудешь. Поэтому я предлагаю тебе место личного помощника. Что-то среднее между водителем и доверенным лицом. Ты, конечно же, устраиваешь меня и в качестве охранника. И даже больше скажу – это место останется за тобой, если вдруг не понравится новое. Как тебе такой расклад?

– Я буду рад попробовать себя в новом деле, – соглашаюсь на это, во всех смыслах выгодное предложение, и все же не могу не спросить. – А вас не смущает мое прошлое?

– Я читал твою анкету. Но еще я всегда смотрю на самого человека и пытаюсь понять его суть, как бы это высокопарно не прозвучало. И не вижу в тебе зла, – вот так просто заканчивает фразу. А горло против воли сжимает спазм. Игорь Андреевич первый человек, что дает мне реальный шанс снова встать на ноги.

– Спасибо, я не подведу, – говорю чуть дрогнувшим голосом и пожимаю протянутую ладонь.

– Тогда завтра я жду тебя по этому адресу в восемь, – оставляет визитку. – Возьми права и надень что-нибудь построже – поедем в банк и к поставщикам, познакомлю тебя с нужными людьми. Может, придется где-то мелькнуть от моего имени.

– Хорошо.

Покидаю уголок администрации на ватных ногах. Не верится, что меня берут на новое и такое ответственное место. На душе – прямо праздник. Давно забытое чувство ликования и уверенности, что я еще могу что-то!

Глава 34

Вечером делюсь с родителями новостями.

– Боже, Владичка! Это же чудесно! Я так рада за тебя! – мама обнимает меня, а я к ней с просьбой.

– Мам, ты можешь чуть ушить мое старое пальто? С утра рано вставать.

– Конечно, конечно. Достану машинку. Неси пальто.

Два часа мама возится, перекраивая вещь под мою нынешнюю фигуру. Машинка звонко строчит – тра-та-та. А на меня напало воодушевление и нетерпение, не могу сидеть на одном месте и хожу из комнаты в комнату.

С утра я подхожу по указанному на визитке адресу. Игорь Андреевич живет в тихом спальном районе.

– Влад, ты вовремя! – Андреич выходит на улицу. – Держи ключи, сегодня ты за рулем.

Мы выезжаем из двора и напряжение потихоньку отпускает. Руки-ноги помнят свое дело, машина плавно скользит мимо домов.

– У меня сеть магазинов по городу, сегодня заедем в каждый, и я представлю тебя администраторам. А сейчас – в банк.

Целый день я сопровождаю Игоря Андреевича и вникаю во все тонкости ведения бизнеса. В целом – ничего сложного, но есть вещи, о которых нельзя забывать. Оплата налогов, наличие сертификатов на продукцию, различная отчетность. И много, очень много общения с поставщиками. Даже не представляю, как Андреич все это время сам справлялся. В его возрасте и с проблемами со здоровьем. В конце дня он сам заводит об этом разговор.

– Как тебе первый день? Насыщено, да? – запивает какую-то таблетку и растирает виски.

– Почему вы не наняли человека раньше? – аккуратно интересуюсь.

– А кого, Влад? – вздыхает. – Человеку со стороны сложно довериться, как-то не попадалось подходящих. Семейного человека не всегда удается оторвать от дома, чтоб вот так целый день со мной бегал.

– А ваши дети? – спрашиваю. Должны же быть у него наследники.

– Нет никого. Не сложилось у нас с Верой. Так и состарились вместе, без детей.

– Простите, – бормочу. Неловко вышло. Это не мое дело и спрашивать не стоило.

– Да ничего, такова жизнь. А у тебя есть дети?

– Да, наверное. Я не уверен, – разговор становится еще более неудобным.

– Если есть шанс, держись за него, Влад. Поверь, никто не хочет старость в одиночестве встречать.

Киваю, выруливая с общего потока во дворы. Останавливаюсь у подъезда.

– Спасибо, Влад. Думаю, мы с тобой сработаемся! Завтра заезжай чуть позже. Скажем, к десяти, – Игорь Андреевич выходит из машины. Я глушу мотор и выбираюсь следом.

– Машина останется у тебя. Тебе ведь надо как-то домой добираться, – улыбается он, завидев мое удивленное лицо.

– Хорошо, спасибо. Завтра к десяти!

Мы прощаемся, и я еду домой на машине шефа. Жизнь налаживается потихонечку. А слова Андреича о детях прочно засели в мозгу. Я обязательно верну их обоих: и Танюшку, и Рому.

Татьяна. Сейчас

Мобильный настойчиво трезвонит, а я за рулем. Кому там так срочно я понадобилась? Игнорирую звонок, так как безопасность превыше всего, особенно когда со мной сын.

– Мам, какая-то Света звонит, – Ромка уже занырнул в мою сумку, и выудил телефон на свет.

– Пусть звонит, потом поговорим, – отвечаю, не отрывая взгляда от дороги. После суда Света решила, что мы чуть ли не подруги и периодически мне названивает. Я отвечаю через раз, так как совершенно не хочу с ней общаться. Но это женщина не пробиваемая. Если ей что-то надо, достанет из-под земли.

У дома высаживаю Ромку.

– Сынок, бери пакет и ключи. Я припаркуюсь и поднимусь.

Рома уходит, а я со вздохом набираю Свету.

– Таня, чего трубку не берешь?! – возбужденно кричит она. – У меня шокирующие новости! Влад на свободе!

– Я знаю, – спокойно отвечаю. Тоже мне новость.

– Как? Я его только сегодня увидела. За рулем иномарки! И откуда только деньги у этого гада? Ты почему мне сказала, что он уже освободился?

– Свет, а надо было? – хмыкаю. – Этот человек для нас обеих в прошлом. О чем говорить?

– Предупредить! А вдруг он заявится ко мне? Я же умру со страху! – тараторит Светка.

– С чего вдруг? Вам есть что делить? – резко спрашиваю. Мне очень хочется домой. Скинуть обувь, умыться.… А вместо этого я должна выслушивать ее. Раздражение поднимается душной волной.

– Ну, мало ли! Он же псих! Убийца! В общем, я тебя предупредила, Тань. А там как знаешь, – обиженно тянет.

– Спасибо, Свет. Пока! – сдерживаюсь, чтобы не нагрубить.

– Пока, подруга!

Господи, ну какая я ей подруга? По-хорошему надо бы заблокировать ее и дело с концом. Но почему-то каждый раз мне становится ее жалко. Света живет одна. После ДТП она сильно хромает на одну ногу и это несколько отпугивает мужчин. А может она и сама не стремится завести отношения. И если у меня есть сын, то она возвращается в пустую квартиру.

Дурацкая жалость не позволяет мне ее оттолкнуть, как и сегодня. Выбираюсь из авто, зачем-то прокручивая в голове разговор. Особенно резануло это ее – «псих, убийца». Когда я его впервые увидела, испытала страх. Будто вернулась в те годы, когда вокруг меня все рассыпалось. Еще долго я отучалась дергаться по ночам и проверять дверь – точно ли заперты замки. А когда столкнулась с Владом снова, не знаю…. что-то поменялось. Выглядел он как побитая собака, и назвать его психом язык не поворачивался. И снова чертова жалость. Ему наверняка нелегко пришлось в тюрьме. Со старого адреса мне несколько раз передавали стопки писем, а я так и не решилась их открыть, как и выбросить. Лежат на балконе, спрятанные в старом папином портфеле. И зачем я их только храню? Сегодня же выкину!

В квартире пахнет едой. Мама что-то вкусненькое состряпала, зная, что я как обычно буду поздно.

– Мамуль, давай помогу, – навстречу выбегает Ромка. Забирает сумку, ключи, помогает повесить плащ. – Бабушка перцев фаршированных накрутила, будем ужинать.

– Спасибо, Ром. Ты руки вымыл?

– Конечно, и успел переодеться. Ты что-то долго парковалась.

Сын убегает на кухню, а я провожаю его улыбкой. Вечно он такой, как электровеник. Одна нога здесь, другая – уже там.

Заглядываю к отцу в зал.

– Привет, пап. Я дома, – целую его в щеку. – И что там у тебя? Повезло на этот раз? – заглядываю в лотерейный билет с циферками.

– Где там, Танюш! Опять не хватило каких-то четырех чисел! – раздраженно бурчит отец, но я-то знаю, что это напускное. Он очень любит лото, и выигрыш для него не главное.

– На следующей неделе попробуешь еще. Мама на кухне?

– Ага, греет тебе еду. Иди, поешь, а то со своей работой стала похожа на сушеную воблу!

– Слушаюсь! – со смехом отвечаю.

На кухне накрыт стол, и Ромка что-то громко рассказывает матери. Похоже, хвастается успехами на дзюдо.

– Дочка, где ты ходишь? Сейчас все остынет! – мама усаживает нас ужинать, под рассказы Ромашки.

Я слушаю вполуха: сын уже пошел по второму кругу повторять, а мать радуется – любимый внук делает шаги в спорте. Некстати вспоминается Влад: худой, загнанный какой-то. И как стыдливо втягивал голову в плечи, и руки в татуировках… Такого сразу хочется усадить за стол и накормить, обогреть.

Задавливаю вздох: сколько ни борюсь с собой, а вечно тянет меня пожалеть кого-то. И ладно бы просто знакомого, так нет же. Вон и Ромка растет его копией, только улучшенной. Да и от меня много взял во внешности. Но ужимки, улыбка, как ерошит волосы – да тут и тест ДНК не нужен, чтобы стало понятно, его это сын. Только надеюсь, что Влад не станет добиваться встреч, признания отцовства. Сынок растет у меня замечательный, со светлой и доброй душой. У него много друзей, его уважают в школе. Никогда он не сталкивался с чем-то темным, плохим. Зачем ему отец-зэк? Пускай и бывший.