Текст книги "Измена. Она его украла (СИ)"
Автор книги: Лия Флекс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)
Глава 22
Привожу нервы в порядок под теплыми струями душа. Думать о проблемах не хочется, но они все равно лезут в голову. Сквозь шум воды слышу, как настойчиво трезвонит мобильный. Наверняка это Влад спохватился. Как с ним общаться после разговора со следователем – не представляю!
Выхожу из душа и натыкаюсь взглядом на фотографию, где запечатлены мы с Юрой. Снимку лет восемь, мы – юны и счастливы. Тогда, все было хорошо, даже очень. Я не видела никого, кроме мужа. Дышала одним с ним воздухом, жила его идеями…
Становится грустно и больно. А еще, я мысленно обещаю Юре, что обязательно разберусь в этом деле до конца и найду его убийцу. Поэтому, беру в руки телефон и звоню.
– Таня! Ты чего убежала? – вместо привычного алло, раздается в трубке.
– А ты как думаешь? – начинаю ломать комедию, изображая обиженную даму.
– Ну, прости, надо было по работе отъехать, с клиентом перекинуться двумя словами, документы забрать, – сочиняет гладко и быстро, не придраться.
Молчу, ожидая продолжения.
– Обиделась? Не дуйся, Танюшка, я заглажу вину, даже знаю один подходящий способ, – Влад игриво усмехается, а меня передергивает. Нет, уж! В эти игры я с ним больше не играю.
– Ладно, завтра поговорим, устала! – хочу отделаться от него, но это не так-то просто.
– Тань, а может, я приеду? Согрею тебя и постель, м?
– Не надо, Влад. Момент упущен, запал прошел. Я пойду спать. Одна! – обиженно дышу в трубку. Он вздыхает в ответ.
– Ну ладно, до завтра. Но пусть тебе приснится мой…
Я бросаю трубку. Это что-то новенькое! Раньше он не позволял себе настолько пошлых шуток и намеков, и это еще больше отталкивает.
Едва дохожу до кровати, как телефон снова звонит. Да что ж такое!
– Да! – бросаю раздраженно, завидев звонившего.
– Таня, проверка. Вы дома и у вас все хорошо? – следователь сухо интересуется, игнорируя мой недовольный тон.
– Да, – отвечаю спокойнее. Корсиков не виноват, что шишки на меня сыпятся. Он просто делает свою работу. – Вы же сами меня проводили до дверей.
– Отлично, я спокоен, – и тишина.
– Что-то еще? – вежливо спрашиваю, отчаянно сдерживая рвущийся зевок.
– Меня зовут Максим Александрович, если что, – звучит неуверенное.
– Отдыхайте, Максим, – зеваю, – Александрович. И спасибо за беспокойство!
– Доброй ночи, Таня.
Следующий день начинается с похода в морг. Я останавливаюсь на пороге, собираясь с духом. Обратного пути нет, и мне придется через это пройти. В одиночку.
Старое больничное здание не поднимает настроения: обшарпанные стены, подтеки на потолке, дырявый линолеум под ногами – создается впечатление, что это антураж к фильму ужасов. Эдакая «Пила» на минималках. По указке сотрудницы, спускаюсь в подвальное помещение, где меня захлестывает сладковатый трупный запах, который пытался перебить аромат фармалина и хлорки.
Первая моя реакция – бежать. Бежать как можно дальше от этого пугающего тихого места. Прочь, не оглядываясь. Я не хочу этим заниматься, боюсь, что попросту не хватит моральных сил увидеть мертвого мужа. Но вот, показывается сотрудник морга и его вид меня немного успокаивает. Медбрат или доктор, не знаю, кто он: пухлый и флегматичный, жует бутерброд с колбасой и машет мне рукой. Мол, проходите.
– Вы за кем? – звучит вопрос. – Документики достаем.
Он вытирает руку о халат, и берет мой паспорт. Потом свидетельство о браке, и сличает с отметками на страничках паспорта. Не спеша заполняет графы в журнале и деловито просит расписаться.
– Готово, идемте! А вот это – вам.
Забираю справку, даже не вчитываясь в строки. На меня напал ступор. Мы идем по серо-голубой, потрескавшейся от времени плитке к «холодильникам», как выразился сотрудник.
– А вот и он! – распахивает створку и выдвигает полку. Я тупо смотрю на неживое, какое-то желтушное лицо Юры и с трудом узнаю его. Черты его, но в моем мозгу какой-то заклин. Не воспринимаю, как моего Юру. Будто восковая кукла лежит.
– А машину уже пригнали? Кто нести будет? – вырывает меня из ступора медбрат.
– Машину?
– Ну да, до кладбища-то довезти надо, – хмыкает. – Гроб заказать, ленты, букеты… Место на кладбище, опять же.
Видя мое растерянное лицо, машет рукой.
– Сколько вас таких повидал, всегда одна реакция. Но вы хоть не истерите, и то хорошо. Вот, держите. Позвоните и вам все организуют. У вас есть еще один день бесплатного содержания тела, как раз завтра выходит срок. Вы уж постарайтесь уложиться.
– А Юра? – спрашиваю, оглядываясь.
– Не бойтесь, не убежит, – ржет медбрат. – С его-то ногами!
Наверное, шутка смешная, но меня бьет в самое нутро. Как можно смеяться в подобной ситуации? Забираю визитку и спешу выбежать на свежий воздух.
Глава 23
Делая вдох, второй, и меня понемногу отпускает. Неприятное место и гнетущее послевкусие…
Смотрю на кусочек пластика в руках и понимаю, что не хочу этим заниматься. От слова совсем.
Из-за поворота показывается свекровь. Вся в черном, бредет, едва разбирая дорогу.
– Анна Ивановна! – обращаюсь первой, так как она ничего не видит перед собой.
– Таня, – ее взгляд чуть проясняется и тут же холодеет. – Мне все известно!
Резко заявляет она, и я недоумеваю. Если ей все известно, то откуда такая реакция?
– Поговорили со следователем? – максимально отстраняюсь от ситуации, понимая, что ей плохо.
– Поговорила, еще как! – я вижу, что она заводится все больше. Для нее я – как красная тряпка для быка.
– Что ж, раз вы в курсе всех событий, должны осознавать, насколько мне неприятна вся ситуация и я не хотела бы и дальше развивать эту тему. Просто организуем похороны для Юры.
– Не хочешь? – взвивается свекровь, переходя на повышенные тона. – Она не хочет! Нет, ну это просто свинство! Довела Юру до того, что он вынужден был искать любви и внимания на стороне, потом схватился за подработку, чтобы ей угодить! А она даже вспоминать об этом не хочет?! Вы такое видели когда-нибудь? – обращается к посторонней женщине, что спешит скрыться в здании морга.
– Что вы такое говорите, Анна Ивановна? По-вашему – это я во всем виновата? И в постель к нему девицу засунула, и с криминалом из-за меня связался?? Да я ни копейки не увидела от тех денег, что он заработал нелегально. Все спускал на своих проституток, прости Господи!
– Не смей! Не смей мешать его имя с грязью! – она кричит на меня, потом начинает рыдать. Ведет себя неадекватно и мне страшно. Никогда не видела Юрину мать в таком состоянии. – Будь ты проклята! Ненавижу-у-у!
После этих слов я ухожу. Не вижу смысла что-то говорить, доказывать, успокаивать. Я и понимаю ее, и в тоже время – очень обидно. За все годы, я ни разу не позволила себе неосторожного слова в ее адрес, никогда не осуждала и не критиковала. Не становилась между сыном и матерью: считала, что родительские узы священны и их нужно уважать. А что получила взамен? Проклятия и обвинения во всех смертных грехах!
Непрошеные слезы закипают на глазах. Опять я одна против всего мира! Когда это закончится?
Ради проведенных вместе лет, ради самой себя и чтобы по-человечески проститься с Юрой, я все же заставляю себя окунуться в рутинные дела. Нахожу место для захоронения, а это, между прочим, не так-то просто и недешево. Заказываю простой, но пышный венок с надписью: «Юрию от Татьяны». Никакой любви, никаких благодарностей, приписок «от жены».
На гроб и поминки не остается денег. И это та еще задачка. Можно занять у своих родителей, но не хочу нагружать их финансовыми проблемами. Можно позвонить свекрови, она-то денег не пожалеет для сына, но после ее слов – желание звонить пропадает. И тут я вспоминаю, что мне отдали Юрино портмоне и документы.
В ближайшем банкомате проверяю зарплатную карту: суммы хватит, чтобы покрыть все оставшиеся расходы, и я выдыхаю с облегчением. Ни копейки на себя не потрачу, пусть все пойдет на него, на моего неверного мужа.
Возвращаюсь домой почти под вечер. Меня шатает от усталости и голода. Я забываю вовремя есть, но и черт с ним, с ужином! Устала, как собака.
Под подъездом стоит машина с мигалками. Подхожу ближе, догадываясь к кому приехали правоохранители.
– Добрый вечер! Ко мне? – интересуюсь у следователя, что выглядывает в окошко при моем появлении.
– Добрый! – кивает Корсиков. – Не хотел вас отрывать от дел, но и не предупредить не мог. Завтра состоится опрос еще одного свидетеля, который требует ваше присутствие при разговоре.
– Мое? Зачем? – я удивлена до невозможности. Кому это понадобилось?
– В себя пришла Светлана, жена Владислава. Утверждает, что у нее есть срочная информация для вас и полиции. Отказывается говорить с кем-либо, кроме вас, Татьяна. Помогите следствию, – просит он. И как тут отказать?
– Хорошо, я встречусь с ней. Когда и где мне быть?
– Завтра с утра я за вами заеду. Часов в восемь. Вы будете готовы?
– Так рано? Ладно, Максим… э-э-э…
– Александрович, – подсказывает.
– Хорошо, Максим Александрович. До завтра.
– До завтра, Таня!
Дома меряю комнату шагами. Что может знать Света? Зачем ей встреча со мной? Что произошло в ночь убийства?
Мысли роятся в голове, и я никак не могу уснуть. Желудок голодно урчит, и я нахожу остатки овсянки. Скармливаю простую кашу на воде ослабленному организму и отправляюсь спать. Но спокойный сон мне и не светит.
После еды желудок бунтует и меня снова рвет. В этот раз я всерьез задумываюсь, а не подцепила ли какую-нибудь дрянь? Ротавирусная инфекция? Не похоже. И тут холодный пот прошибает от новой мысли: а когда последний раз у меня были женские «дела»?
Бросаюсь к смартфону, где у меня есть календарик с пометками. Черт! Черт! Черт! Задержка три недели. Конечно, я много нервничаю последнее время, и график вполне мог сместиться. Но, тошнота? Последняя близость с мужем была давно. Месяц? Полтора назад? Трудно сказать. И с Владом так неосторожно сблизилась! Дура, какая же ты, Танька, дура!
А что толку себя корить? Если и залетела, то сама во всем виновата. И теперь остается открытым вопрос: чей это может быть ребенок? По срокам – скорее Юрин. Так как с Владом все произошло совсем недавно. Но страх парализует мозг, и я в очередной раз задаюсь вопросом: а вдруг?
Глава 24
Сплю урывками, вздрагивая от ночных кошмаров. То Юра мне снится: уже неживой, но что-то шепчет серыми губами, просит о чем-то. То его мать – сыпет проклятиями, грозит какой-то клюкой. Одним словом, бред полный.
Поэтому встаю рано, еще затемно. Варю кофе, но ни молока, ни сахара дома не оказывается. Что-то я совсем на себя забила. Надо бы хоть каких-то продуктов домой купить.
Кофе проглатываю, морщась от горечи и прислушиваясь к собственным ощущениям. Желудок молчит. Замираю у зеркала, всматриваясь в плоский живот. Неужели правда? И во мне зарождается новая жизнь? Почему сейчас?
Что за странный юмор у моей судьбы? Подарить мне малыша, когда стою на руинах собственного быта! Одергиваю футболку и начинаю собираться.
Наношу тоналку, да погуще на синие круги под глазами. Тушь, пудра, матовая помада. Ну вот, более-менее на человека стала походить. Излишнюю худобу прячу под брючным костюмом. Так гораздо лучше.
К восьми спускаюсь под подъезд. Корсиков выруливает из-за дома минута в минуту. Молча устраиваюсь на пассажирском сидении, выдерживая пристальный взгляд следователя. Через пять минут он не выдерживает первым.
– Таня, вы как спите по ночам?
– Молча, – язвительно отвечаю, не желая вдаваться в подробности. Сейчас начнет жалеть, ругать… А я что-то устала от чужих эмоций. Мне бы свое дер*мо разгрести!
– На вас лица нет, – продолжает, игнорируя мой сарказм.
– Давайте о деле поговорим, – перевожу стрелки и получаю тяжелый вздох от Корсикова. – Что мне говорить Светлане?
– Для начала, просто послушаем что она скажет. Вас оставят наедине, но с диктофоном. Я буду за дверью, если что-то понадобиться.
– Ладно, – соглашаюсь, а у самой ладони потеют. Не в восторге от предстоящей встречи с любовницей мужа, и уж точно никогда не мечтала поработать дознавателем своего рода.
Останавливаемся у областной травматологической клиники. И Корсиков сопровождает меня до самой палаты. Нас встречает врач: узнаю его в лицо. Юрин коллега, когда-то нас представляли друг другу. Делаю вид, что не узнаю его. Впрочем, он похоже и не догадывается кто я. Инструктирует меня и следователя, что долго нагружать Светлану нельзя. Она очень слаба, показатели низкие, травмы – серьезные. Мы со всем соглашаемся и меня пропускают в палату.
Делаю два шага и замираю. В огромной постели лежит худенькая, сильно травмированная женщина. С трудом узнаю в изможденном лице Светины черты. От ухоженной блондинки остался только цвет волос.
– Таня? – она пытается приподняться на локтях, но тут же падает обратно на подушки.
– Лежи, Света. Я подойду ближе.
Беру стул и включаю диктофон. Оставляю на виду, на тумбе.
– Ты хотела поговорить. Слушаю, – складываю руки на груди, закрываясь от всего, в том числе и от нее.
– Мне очень страшно, ты даже не представляешь насколько! – она смотрит в потолок, и из уголков глаз стекают слезы к вискам. На носу у нее фиксатор: очевидно, перелом. И в целом выглядит ужасно. Стараюсь не пялиться на груз, который тянется от ее правой ноги. Света лежит на вытяжке. Видела такое, когда подружка в детстве неудачно с велика свалилась.
Молчу, ожидая продолжения.
– Я начну с начала, чтобы было понятно, как до этого докатилась, – она смахивает тонкими пальцами слезинку и криво усмехается. А я на автомате отмечаю сломанный ноготь. – По работе постоянно сталкивалась с Юрой. Ночные смены, дневные. Он обаятельный очень.
Света умолкает на секунду, а я про себя добавляю – был.
– Завертелось все на рабочем месте. Ты не подумай, что я совсем конченная и не понимала, что он женатый мужчина. Думала, у нас не всерьёз. Просто интрижка на работе. А дальше – больше. Сначала он квартиру нам снял, потом предложил подработать. Что за работа не понимала, пока Юра не привел меня в частный кабинет на окраине города. А потом вырваться уже не могла: туда приходили ТАКИЕ люди, что шанса спрыгнуть у меня не осталось. Я ассистировала ему, и были еще двое, не из нашей больницы. Обсуждать клиентов не имели права. Даже между собой. В этом Юра был очень принципиальным и осторожным. Деньги капали ему на счет, а он – делился с нами. Вроде как отмытое бабло, все чисто и красиво. Я в подробности не сильно вдавалась, так как за одну ночь можно было поднять пару тысяч. И это не в рублях.
– А как же твой муж? Ничего не подозревал? – вспоминаю о Владе. Вопрос с ним меня сильно волнует.
– Почти дошли до главного, – Света нервно одергивает одеяло на груди. – Влад тогда вел какое-то сложное дело. Настолько серьезное, что даже дома иногда не ночевал – все собирал информацию для клиента. Но после процесса приехал белый и с бутылкой в руках. Как сейчас помню этот разговор.
«Света, у меня проблемы», – заявил с порога. Я принялась расспрашивать, но он молчит как партизан, только глаза испуганные. По итогу, сознался, что дело провалил, клиент уезжает на зону на очень долгий срок, а с него требуют крупную сумму. В качестве моральной компенсации. А клиент не простой, криминальный. И если жить хотим – придется продать все брендовые шмотки, украшения, квартиры заложить. Можешь представить, в каком я была шоке. Еще больше вцепилась в Юру, думала – не ровен час Влад тоже уедет за решетку, или его просто порешают.
– Да уж, решить эти проблемы законным путем – в голову не приходило, конечно, – я обещала себе молчать, но сдержаться не получилось от комментария.
– Нет, Таня. Когда тебя с двух сторон зажимают в тиски, меньше всего хочется бежать в полицию. Поэтому я собрала то, что успела заработать с Юрой и отдала Владу. Так он узнал, что у меня есть заработок на стороне. Но подробностей я не раскрывала: отбрехалась, что делаем «лица» избалованным дамочкам, нелегально. Его такой ответ устроил и вроде бы все затихло. А потом вы заявляетесь к нам на квартиру, разоблачая в измене. Полный шок. Юра взбесился, кричал – что не планировал со мной оставаться надолго и ты ничего не должна была узнать.
– И тогда ты придумала беременность, – подсказываю.
– Да. Глупый шаг, сейчас понимаю, что надеяться не на что было. Ни одного мужика таким не удержать, тем более, когда ребенка нет на самом деле. Но я была в ужасе. Только представь: оба мужчины готовы от меня отвернуться, и бросить наедине с криминалом, в которую сами и втянули. Я металась между двух огней, не понимая, что же будет дальше? А затем наступила развязка. Еще более неожиданная, чем я могла представить.
Света открывает рот, чтобы закончить рассказ, как хлопает дверь и появляется Влад. Ее лицо перекашивается, и она тянет ко мне руку.
Глава 25
– Это все он! Это он! – кричит Света.
– Что, дрянь, все успела разболтать? – зло говорит Влад и выглядывает в коридор. – Мы еще увидимся, девочки! – бросает нам и сбегает. Через минуту к нам врываются полицейские.
– Вы в порядке? – парни в форме выглядят виноватыми и злыми. За ними в палату вваливается Корсиков. У него на лбу надувается здоровенная шишка с кровоподтеком.
– Таня! Светлана! – он бросается к нам. Света бьется в истерике, будучи не в силах вымолвить и слово. Я все еще прижимаюсь спиной к стене, к которой прилипла в момент прихода Влада. События сменяют друг друга с такой стремительностью, что я не успеваю осознать опасность и особо испугаться.
– Он ушел, – выдавливаю из себя.
– Знаю, – тяжело вздыхает следователь. – Моя вина. Отошел за стаканчиком кофе. Но далеко не уйдет: за ним отправили ребят.
– Так в чем Влад виноват? – общая картина не складывается в голове. Да, он встрял с криминальным клиентом, но в чем конкретно его обвиняют?
– Он убил Юру, – сквозь всхлипы произносит Света. Вокруг нее уже суетятся медсестры, ставят капельницу. Корсиков забирает диктофон, который все это время писал происходящее.
– Отдыхайте, Света. Больше вас никто не побеспокоит. Парни будут у двери.
Он тянет меня за локоть в коридор, предоставляя возможность медикам делать свою работу.
– Она это серьезно? – спрашиваю у следователя. Холодок бежит вдоль позвонков, заставляя меня ежиться.
– Все на это указывает, – кивает он. – Владу нужны были деньги. Каким-то образом он выяснил, что у любовника жены они водятся в нужном объеме. Думаю, в ночь убийства он подъехал к вашей квартире. Якобы поговорить по-мужски. Вы в этот момент крепко спали у Влада дома после порезов. Он вполне мог уйти и вернуться незаметно.
– И что потом? – обхватываю себя руками, но дрожь не удается унять.
– Я это вижу так. Влад выдвинул условие: раз ты спишь с моей женой – плати. Юра, естественно, сделал вид, что не понимает о чем речь. А дальше два варианта развития событий. Они сцепились, и ваш муж случайно выпал с балкона, пока толкались. Но я скорее склоняюсь к другому варианту – Влад намеренно столкнул, думая, что деньги где-то дома. Он и устроил обыск. Оттуда разгром в квартире.
– Какой кошмар! И что мне теперь делать? Ждать, пока он придет снова?
– Сегодня заночуете у меня на даче. Надеюсь, что к завтрашнему дню Влада уже схватят.
– Какая дача? У меня похороны сегодня!
– Нет, Татьяна. И вы, и Света – важные свидетели. До тех пор, пока Влад разгуливает на свободе, придется ограничить вас в передвижениях. Пока все это было лишь подозрениями, вы были в гипотетической опасности. Сейчас же, вы можете стать жертвой отчаявшегося человека в безвыходной ситуации. А если он уже зашел один раз так далеко, допустив смерть другого человека, кто даст гарантию, что он не сделает этого снова?
Умом понимаю, что следователь прав. Прав во всем, на сто процентов. Но как же так? Мне нужно быть сегодня рядом с Юрой. Проститься, отпустить его и обиды. Да и честно говоря – перегорело все на фоне происходящего ужаса. Не чувствую злости и ненависти к нему. Скорее, грусть и тоску, что так все повернулось.
Корсиков сверлит меня взглядом, прикладывая к шишке куль со льдом.
– Таня, звоните свекрови – объясняйте, что приехать не сможете. Я отвезу ей необходимые документы, пусть хоронит сына без вас.
Он категорично настроен, а мне деваться некуда. Запоздало вспоминаю, что рискую не только собой, но и возможным малышом. Рука сама тянется к животу, но я вовремя одергиваю ее.
– Хорошо. Сделаю, как вы говорите.
Следователь кивает и отходит к коллегам. Достаю мобильный, предвкушая неприятный разговор.
– Анна Ивановна, это Таня, – зачем-то добавляю, будто и так непонятно кто звонит. Нервничаю, заранее зная, что звонок закончится скандалом.
– Чего тебе? – отвечает свекровь бесцветным голосом.
– Сегодня похороны, – собираюсь с духом, чтобы озвучить главное. – Я не смогу приехать. Я в полиции.
– Что? Уже предъявили тебе обвинения? – внезапно оживает она, и слова сочатся ненавистью. Что на нее находит?
– Нет, но я должна быть сейчас здесь. К вам заедет следователь, передаст пакет документов, чеки. Я все оплатила для Юры. Попрощайтесь с ним за меня, – прошу, рассчитывая на мировую. В трубке слышны всхлипы. Свекровь молчит, а я – отключаюсь. Вот и все, вопрос решен. А на душе – тоскливо, хоть вой.
– Готовы? – спрашивает Максим Александрович.
Киваю, внезапно ощутив усталость и собственную уязвимость. В моей жизни происходят такие серьезные изменения, что я только успеваю провожать их взглядом. Будто пассажирский поезд проносится мимо на полном ходу, а я не успеваю запрыгнуть или сделать что-то важное.
– Не плачьте, Таня, – внезапно говорит следователь, и я смаргиваю слезы. Они сами, я не собиралась плакать.
Спускаемся к машине в сопровождении сотрудников полиции. Корсиков перебрасывается фразами с коллегами, и после мы уезжаем.
– А где ваша дача находится? – интересуюсь, чтобы чем-то занять мозг, который мечется в панике.
– Пару километров от города. Там тихо и спокойно. Сейчас вишни цветут, красиво. Вам понравится, – он улыбается. И улыбка странным образом меняет его лицо. Будто другой человек передо мной.
– Как лоб? – спрашиваю, так как отчасти он получил по лицу из-за меня.
– Пройдет, – спокойно отвечает он.
– Это Влад заехал? – зачем-то переспрашиваю очевидное. Не отпускает меня вся эта ситуация с ним.
– Ага, – кивает следователь. – Выпрыгнул из-за угла, как черт из табакерки и пихнул ногой. Вот я с лестницей и поздоровался.
– Мне очень жаль, – отвечаю, испытывая сильнейшее чувство вины. Иррациональное, по сути. Но все же…
– Таня, вы уж точно в этом не виноваты. Прекращайте накручивать себя. Да и со мной ничего страшного не произошло. Подумаешь, синяк. Вы лучше о себе думайте. И начинайте есть – вас скоро ветром сдувать начнет.
– Так заметно, что я похудела? – становится неловко.
– Да. За неделю вы будто растаяли. Так и до обмороков недалеко.
– Я просто… не передать словами, какого это. Будто катком по мне проехались.
– Да, – кивает Корсиков. И это его серьезное «да», говорит мне больше, чем все остальные увещевания. Он и правда мне сочувствует и даже переживает.
Дача оказывается именно такой, как я себе представляла. Небольшой одноэтажный домик, со ставнями и металлической дверью.
Максим Александрович распахивает окна, и в дом врывается свежий воздух и весеннее тепло.
– Обстраивайтесь. Надеюсь, что это на один-два дня, не больше. Удобства во дворе. В доме – вода и свет. Телевизор рабочий. Через три часа вернусь – привезу вам продуктов.
Он проверяет рубильник, открывает вентиль на воду, а я только хожу следом и запоминаю.
– И еще, Таня. Если вам кто-то будет звонить, искать встречи – вы тут же информируете меня. И не скучайте, скоро приеду.
– Спасибо.
Провожаю Корсикова до машины и закрываю калитку. Когда авто следователя скрывается из виду, сажусь на старую лавочку с облезлой краской. Как здесь тихо. Непривычно, после суеты большого города. Только воробьи, да первые весенние птицы что-то делят между собой, громко чирикая.
Впервые за последние дни я чувствую некоторое подобие покоя. Можно ни о чем не думать, не беспокоиться. Просто слушать природу. Пускай и ненадолго, но отдохнуть от убийственных событий этой недели.
