Текст книги "Измена. Она его украла (СИ)"

Автор книги: Лия Флекс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

Глава 35

– Танюш, что-то на работе случилось? – спрашивает мама, возвращая с небес на землю.

– Нет-нет, все в порядке, – спешно отвечаю, принимаясь за еду. – Спасибо, мам, перчики – супер!

Ромка справляется быстрее меня и убегает делать уроки. Мама тут же вцепляется клещом.

– Таня, что стряслось? Я тебя знаю, такое лицо у тебя в последний раз было, когда мы в город переехали. А ты беременная по судам бегала.

Мамина интуиция – это нечто. От нее крайне сложно что-то скрыть. Да и мне хочется выговориться, если честно. Больше не с кем поделиться.

– На днях видела Роминого отца, – отвечаю полушепотом.

– Господи! – мама хватается за сердце. – И что?

– Да ничего особенного. Просто теперь существует риск, что он захочет увидеться с сыном.

– А он знает про Ромашку? – мама смотрит на меня испуганными глазами. Может, зря рассказала?

– Нет, но мог догадаться. Один раз Влад его видел. И если бы ты видела их рядом…., – пытаюсь подобрать слова, – как говорила прабабушка: «Как из одного яйца». Сходство на лицо.

– И как же быть теперь? А если Ромашка догадается? Потянется за отцом??

– Мамуль, не паникуй. Я постараюсь не допустить встреч, но хочу, чтобы вы с папой были в курсе. Вдруг меня дома не будет, а он заявится. По документам Влад не имеет никакого отношения к Роме, так что требовать чего-либо не в праве. Но он юрист, и хороший. Надо держать ухо востро.

– Я поняла, – мама кивает со всей серьезностью.

– Мамуль, я уберу, отдыхай, – выпроваживаю ее с кухни и позволяю себе парочку тяжелых вздохов, пока никто не видит.

Поздно ночью, когда все уснули, а дела были переделаны, я крадусь на балкон за теми самыми письмами. Стараясь не разбудить родителей, проделываю все манипуляции максимально тихо.

Запираюсь в своей комнатке и выуживаю из общей пачки первый попавшийся конверт. Чернила чуть выцвели, но аккуратный, «правильный» почерк Влада я узнаю.

«Танюша!

Пошел пятый год моего заключения. Догадываюсь, что письма мои ты не читаешь, но все же продолжаю писать. Это единственная возможность оформить собственные мысли и поделиться с кем-то. Сегодня у меня тяжелый день. В очередной раз столкнулся с несправедливостью и не смог промолчать. За что огреб по полной. Но это все мелочи. К физической боли можно привыкнуть, приспособиться. А к окружающей обстановке – не получается. Иногда хочется выть и лезть на стену, так хреново. Спасают только мечты о будущем, о том, что это рано или поздно закончится. Много думаю о тебе, об ошибках, что допустил. О словах, что не сказал в свое время. Надеюсь, у меня еще будет шанс все исправить, иначе жизнь теряет смысл. Береги себя, Таня. И напиши пару строк – я буду рад узнать, что ты в порядке! Влад»

Отбрасываю листок. Тяжело дышать. Будто вернулась в то время на минуту, и такую тоску нагоняют его слова, что физически становится плохо. Мне тоже было нелегко. Поднимать самой ребенка, морально выгребать – вот, что было тяжелее всего. Иногда руки опускались, и казалось, что я не справлюсь. Но вот, все позади, и вдруг прошлое догоняет меня в виде этих строк.

Не хочу знать, каково Владу было! Так как стану его жалеть, переживать, пропускать через себя. Не хочу!

На эмоциях рву один конверт за другим. Пока передо мной не образуется куча рваных бумажек. На них остались мысли и надежды Влада, его рассуждения. Вот пусть и остаются в прошлом!

******

После ночных бдений и нервов, мне всю ночь снится Влад. Молча смотрит на меня своими зелеными глазами. В них – укор и печаль. И странным образом смешались воспоминания и реальность: татуировки и классический костюм, какая-то папочка с документами, а потом – оп, картинка изменилась и Влад уже в спортивном костюме, как гопники из девяностых.

Будильник прогоняет остатки бредового сна. Ромашке пора в школу, а мне – на работу. Привычные дела затягивают в свой водоворот. О Владе вспоминаю внезапно, заслышав чужой разговор в налоговой.

– Владислав, окно справа – нам туда. Займи очередь, я не ту папку взял.

– Игорь Андреевич, я сам сбегаю, – раздается знакомый голос. Сомнений нет, это он. Незаметно оборачиваюсь в пол оборота: за мной стоят седой мужчина в возрасте и Владислав.

Он поднимает выше глаза и узнает меня. Сдержанно кивает, разворачивается и выходит из здания. Я отмечаю, что не дышала все это время и шумно выпускаю воздух из легких.

Подходит моя очередь, и я отвлекаюсь. Когда с бумагами покончено, отступаю в сторону. Седой мужчина протягивает документы в окошко и общается со специалистом. А Влад просто смотрит на меня, как в моем сне. Молчит, и только взгляд говорящий, тоскливый какой-то. Я теряюсь и чуть не роняю из рук сумку вместе с документами. Влад делает шаг вперед, стараясь «поймать» падающие вещи.

Наши руки соприкасаются.

– Спасибо, – шепчу, пряча за волосами пылающие щеки.

– Пожалуйста, – отдергивает руки и тут же тянется обратно. – Таня, я…

– Владислав, иди сюда, – его окликает мужчина, и на лице у Влада отражается досада.

– Извини, – кивает он мне и возвращается к своему спутнику.

Я спешно покидаю налоговую, все еще ощущая тепло рук Влада. Одно прикосновение, а так меня взволновало! Черт! Черт! Черт!

Глава 36

Влад

Таня уходит, забирая с собой тепло и свой неповторимый аромат. Я с трудом концентрируюсь на том, что рассказывает Игорь Андреевич. Он что-то такое подмечает во мне, очевидно, и говорит:

– Иди уже за ней. Все равно не слушаешь. Догоняй свою зазнобу, – и подмигивает мне.

– Спасибо, я вернусь через пять минут!

Выбегаю на улицу, и вижу, что Таня уже садится в авто. Я должен успеть! Не имею понятия, что скажу, но действую на инстинктах. Эта женщина нужна мне! Она – моя!

– Таня! Тань, подожди! – успеваю догнать прежде, чем она уезжает с парковки.

– Нам надо поговорить, – выдыхаю и жду реакции. Она чуть хмурится в раздумье, и нервно постукивает по рулю.

– Хорошо, – наконец-то соглашается и мне становится легче дышать. – Только не сейчас и не здесь.

– Конечно, – я согласен на любые условия. – У тебя бывают свободные дни? Часы?

– Да, – нервно улыбается, – в воскресенье я свободна. Давай встретимся в том кафе, где сидели в самый первый раз. Помнишь?

– Да. Я приду, – киваю.

– В семь?

– В семь.

Таня трогается, и я отступаю. Провожаю взглядом, пока ее машина не теряется за остальным транспортом. И только потом вспоминаю об Андреиче.

– Догнал? – спрашивает с улыбкой.

– Догнал, – киваю, и чувствую себя мальчишкой. Таня согласилась встретиться! Сердце бьется сильнее обычного, так и до тахикардии недалеко.

– Вот и замечательно! Я буду только рад, если у тебя все образуется в жизни. Ну а теперь давай еще немного поработаем.

Вечером приезжаю домой уставший, но довольный. Похоже, что жизнь решила дать мне еще один шанс, круто заворачивая вверх. Страшно только, чтобы на этом все и не закончилось.

С родителями тоже потихонечку налаживаются отношения: мама перестала лить слезы по поводу и без, отец спокойнее реагирует на мое возвращение домой, и мы иногда перекидываемся парой фраз.

Жду первой полноценной зарплаты, чтобы все-таки снять квартиру. С родителями можно жить, но хочется определенной свободы. Да и сам факт, что в сорок лет завишу от родителей – бьет по самооценке.

У вечеру воскресенья я обзавелся новым джемпером и туалетной водой. Гладко побрился, два раза принял душ и весь издергался.

Как пройдет наша встреча? Что сказать? Ведь сам напросился, а теперь в растерянности! Если бы можно было просто притянуть Танюшку к груди и пусть весь мир подождет!

Но чувствую, что не все так просто. Она упрямится, сама не знает, чего хочет. И в тоже время – не отказала, согласилась встретиться. Значит, я должен быть смелее, сильнее за нас обоих. Откровенно сказать о том, что на душе.

Так сильно хочу быть с ней, что даже страх снова ее упустить отходит на второй план. Таня – единственное светлое и доброе в моей жизни, что все еще помогает жить дальше. Вставать, после всех падений и разочарований. Простить себя за ошибки, ради будущего с ней. Но сможет ли она простить?

Подъезжаю к семи, и обнаруживаю ее машину на парковке. Приехала раньше меня.… Нервничает? Или хочет побыстрее отделаться?

Сразу нахожу Таню взглядом. Она заняла тот же столик, что и в самый первый день знакомства. Тогда мы оба были на взводе, и вообще, вспоминать неприятно всю ту грязь, в которую нас обмакнули бывшие.

Но я и сейчас нервничаю не меньше, только по другому поводу. Готов молиться всем богам, лишь бы все сложилось как надо.

Таня задумчиво помешивает ложкой в чашке, не замечая, что я уже пришел. Подхожу ближе, стараясь не испугать.

– Привет! Надеюсь, не заставил тебя ждать слишком долго, – опускаюсь на стул напротив.

– Привет, – Таня роняет тихий вздох.

Мы сидим какое-то время в тишине, рассматривая друг друга. Сильное стеснение и неловкость постепенно уходит. Рядом с Танюшкой очень уютно, а если бы она и смотрела с нежностью – этот момент стал бы одним из лучших за последние годы.

– Ты изменился, – нарушает молчание первой.

– Ты тоже, – улыбаюсь ей, – тебе идет эта стрижка.

Она чуть качает головой, отводя взгляд.

– Как живешь? Чем занимаешься? – переводит разговор, опять хватается за ложку. Все-таки нервничает.

– Нормально. Недавно получил хорошую работу. Осваиваю новую для себя профессию.

– Это хорошо. Я тоже работаю, кручусь. Все как у всех, – пожимает плечами.

– Вышла замуж? – мягко спрашиваю.

– Нет, – нервно смеется, – как-то не дошло дело до брака. Но меня все устраивает.

Вскидывает голову, смотрит с вызовом. Боится, что я покушусь на ее свободу, или буду осуждать…. Но я не в том положении. Я просто рад, что у нее никого нет.

– Было тяжело одной сына поднимать? – понимаю, что хожу по тонкому льду, и она не обязана передо мной душу обнажать, но не могу не спросить.

– По-всякому, – отвечает уклончиво. – Сейчас намного легче и я рада, что у меня есть он.

– Роман, да? – переспрашиваю.

– Да, – Таня тепло улыбается.

– Я очень рад, что у тебя все хорошо. Много думал о том, как ты тут живешь. Как сложилась дальнейшая судьба. И хотел сказать – прости. Прости за то, что все так повернулось. Я хотел оградить тебя от всех проблем, но не получилось, – умолкаю. Даже не знаю, что еще я могу сказать. Словами не передать, как сильно я сожалею о прошлом. Надеюсь, что она почувствует искренность моих слов.

Глава 37

Татьяна. Сейчас

Слова Влада что-то переворачивают в груди. Наверное, мне нужно было это услышать, чтобы наконец-то отпустить ситуацию. Двенадцать лет! Боже, как долго меня это грызло. Я задвигала воспоминания в самый дальний уголок души, но от этого они никуда не исчезали. Выстреливая периодически болезненными импульсами.

Он смотрит на меня, ожидая ответа. А я слишком остро реагирую, чтобы выдать что-то адекватное и вразумительное. Просто дышу, пытаясь проглотить некстати подступившие слезы.

– Я…. Спасибо, Влад, – это все, на что я сейчас способна.

– За что? – распахивает глаза шире. Удивлен моей реакцией? Так мы ведь с ним оба надломленные, обоих выворачивало наизнанку все эти годы. Конечно, мне жилось в разы легче, у него – тюрьма, чувство вины и общественное осуждение. А у меня – малолетний сын и тоже непроходящее ощущение, что я виновата кругом.

– За это. Я злилась на тебя так сильно, обвиняла во всех смертных грехах, чтобы не чувствовать себя крайней. И сейчас понимаю, как это было глупо и неправильно. Для нас обоих. И я рада, что мы поговорили. Стало легче дышать, – улыбаюсь сквозь слезы. Мне действительно полегчало. Я отпускаю ситуацию, все обиды и недопонимания, недоверие…. Пусть Влад будет счастлив. Я искренне посылаю ему лучик добра. Он его тоже заслужил. А прошлое? Пусть останется в прошлом. Не хочу в нем ковыряться.

– Тань, для меня много значат эти слова, спасибо тебе.

Голос Влада звучит взволнованно и проникновенно. Немного не вяжется этот тон с его обликом «опасного» парня. Но я верю ему, чувствую искренность.

Мой телефон оживает, на заставке – фото Ромки. Влад кидает заинтересованный взгляд. Задавливаю вздох, и поднимаю трубку.

– Мам, ты скоро?

– Ром, я еще занята. Что-то срочное?

– Нет, просто я стих выучил, а рассказать некому.

– А бабушка с дедом? – краем глаза отмечаю, как улыбается Влад, подслушивая наш разговор.

– Бабушка уже час болтает с кем-то по телефону, а дед дрыхнет перед теликом, – вздыхает сын.

– Действительно трагедия, – хмыкаю. – Скоро буду. Повтори еще пару раз стих, чтобы от зубов отскакивал.

– Да я уже! Хочешь, прямо сейчас расскажу? – тараторит Ромашка.

– Солнце, давай потом. Я же говорю – занята!

– Лааадно, – тянет. И тут же совсем другим голосом добавляет:

– А пирожных купишь?

– Куплю, вымогатель, – смеюсь. – Все, Ром, давай.

Отключаюсь, пока мой болтун не придумал еще чего-то.

– Он всегда такой настойчивый? – улыбается Влад.

– Всегда. Если ему что-то надо – достанет из-под земли.

– Это хорошо, в жизни пригодится, – кивает.

– Надеюсь. Пока он мечтает стать разработчиком компьютерных игр. Даже не знаю – нужна ли в этой отрасли подобная напористость?

Наш диалог плавно перетекает с сына на какие-то ничего не значащие бытовые глупости. На удивление Влад не торопится сменить разговор, а наоборот интересуется всем, что касается меня и Ромашки.

Общаться с ним легко, как и раньше. Будто и не стоят между нами двенадцать лет изоляции. На языке крутится вопрос, а я все не решаюсь его задать. Зачем ворошить былое? А если ответ будет не таким, как мне бы хотелось? Поэтому молчу, хотя так и подмывает спросить: «Что же произошло в день убийства Юры?»

Влад

Вечер, который стоил мне не один десяток умерших в страшных муках нервных клеток, завершился улыбкой.

Я иду домой, наплевав на сырость, оставив машину в центре. Мне нужно двигаться, иначе разорвет от переполняющих эмоций. Я и Таня, как нормальные люди просто по-го-во-ри-ли!! Без упреков, осуждения, гримас… Я ощущаю себя так, будто заново родился. Даже не представлял, что могу еще испытывать нечто подобное: адреналин шарашит в крови, бьет по вискам. Заставляет сердце выделывать какие-то безумные кульбиты. И мне вместе с ним хочется пройтись колесом. Будто мне пятнадцать, и у меня прошло свидание с любимой девочкой.

С любимой…

Да, в собственных мыслях давно ее так окрестил, но держу это слово про запас. Стараюсь часто не возвращаться к нему, так как Танюшка все еще недосягаема для меня. Но в сердце – только она одна. Господи, хоть бы мотор не встал на таких виражах. Уже ведь не мальчик, а так жестко штормит от простого разговора!

Хочу еще с ней увидеться, о чем и сказал перед расставанием. Она замялась, занервничала…. Передавил. Слишком тороплю события. Но как набраться терпения, ждать, чтобы все устаканилось, если меня разрывает от желания быть рядом. Хотя бы как старый знакомый.

Все, чего я добился по окончанию «переговоров» – это Танин номер телефона. С трудом заставил себя не выкрикнуть «Ессс!» на весь ресторан. Маленькая, но победа. Теперь открываю телефон и смотрю на десяток цифр и радуюсь. Улыбаюсь сам себе! Прохожие, должно быть, считают меня идиотом, пусть так! Я счастлив и этим все сказано.

*****

Новая рабочая неделя дается легче предыдущей. Я уже не чувствую себя новичком, да и визиты повторяются. Люди меня тоже узнают, Андреич все больше отдает в мои руки разные мелкие дела, и ему остается подписывать документы, расплачиваться с поставщиками, и прочие важные моменты, где без слова хозяина не обойтись.

По дороге домой мне звонит неизвестный номер. Смахиваю, не желая общаться с кем бы то ни было из прошлого. Но звонивший набирает снова и снова, и я соединяюсь, поражаясь чьей-то наглости.

– Да! – бросаю чуть агрессивно в трубку.

– Влад! – голос женский, не молодой, отчаянно всхлипывает и причитает.

– Кто это? – спрашиваю, а у самого все холодеет внутри. Этот звонок не предвещает ничего хорошего.

– Ой, беда…, – женщина с трудом разговаривает, срываясь в истерику. – Танечку забрали-ии-и, забрали Ромашку! Уроды-ыы! Помоги-и-и!

Выворачиваю к обочине и бью по тормозам. Перед глазами все плывет.

– Диктуйте адрес, еду!

*****

Отключаю переживания, насильно затыкая внутренний голос, который орет дурниной и мечется. Этим я не помогу Тане. Мне нужно быть предельно собранным, холодным, отстраненным…. Насколько позволяет ситуация, конечно. А она, сука, просто запредельная, эта ситуация!

Бросаю тачку у подъезда, взлетая по ступеням на этаж. У двери встречает мать Тани.

– Что произошло? Коротко и по существу!

Женщину трясет на нервах, и она с трудом подбирает слова. На выручку приходит пожилой мужчина. Очевидно, глава семьи.

– Тридцать минут назад раздался звонок в дверь. Таня сама открыла, ее тут же скрутили. Ломанулись в квартиру. Мы не ожидали такого. Пронеслись два амбала мимо нас и схватили внука, – на этих словах его покидают силы, и он прикрывает рот рукой, заходясь в немом плаче.

– В полицию звонили? – задаю новый вопрос.

– Нет, – качает головой мать, – нам запретили. Сказали – они умрут, если пустим полицию следом. Что делать, Влад? Что делать?!!

– Успокоиться, и звонить в полицию. А пока они едут – я попробую узнать больше. Отставить панику! Это ясно? – разговариваю жестко, чтобы встряхнуть родителей. Они немного успокаиваются, и я оставляю их разбираться с полицией.

На улице срывается дождь, и холодная свежесть помогает прийти в себя. Открываю черный список контактов в мобильном. Если кто и причастен к похищению, так этот отморозок.

Раздается два-три гудка, и в трубке раздается все тот же мерзкий голос.

– Влад, а я все ждал – когда же ты позвонишь? Пришлось самому в это дело впрягаться. Ты же не захотел по-хорошему.

– Хватит скалиться! Где Татьяна и мальчик?

– Ты хотел сказать – твой сын?

Внутри все обрывается. Откуда подробности известны этой мрази?

– Это не имеет отношения к делу. Зачем они тебе? Чего ты хочешь от меня?

– Имеет-имеет, причем самое прямое. Ты – упрямец, и мне понадобился рычаг воздействия на тебя. Поэтому семья – лучшие заложники в данной ситуации.

– Они – не моя семья. Если ты следишь за мной, то должен знать, что живу отдельно.

– Знаю, как не знать! Но видишь, какая ситуёвина сложилась: ты – любишь Таню, Таня – любит Рому. Рома – ваш общий ребенок. Улавливаешь связь? Ну а теперь к главному. Мне нужен человек для грязной работы: это будешь ты. И мне нужны деньги, а они есть у Тани. Вы оба помогаете мне, а я – отпускаю заложников на волю, и забываю про твое существование. И заметь, ты остаешься в выигрыше: бабы любят героев, что жертвуют всем ради них!

Дебильный юмор рвет в клочья остатки моих нервных клеток. С трудом сдерживаюсь, чтобы не нагрубить и не послать этого урода лесом. Но в таком случае подставлю Танюшку и Рому, а этого я допустить никак не могу.

– Я слышу только твое злобное сопение. Так что скажешь, Владик? – заговаривает спустя минуту молчания.

– Я все сделаю. Жду информацию о деле и фото – на котором видно время и живых заложников.

– О как запел! Будет тебе фото. Жди!

Короткие гудки оглушают на секунду. Стою под усиливающимся дождем, не замечая, как промокает одежда. Раздается вой сирены. Во двор заворачивает машина с мигающей «люстрой». Отхожу к своей тачке, не приняв окончательного решения: действовать самому или довериться полиции?

Глава 38

Решение приходит само, когда я вижу, кто выбирается из полицейской тачки. Корсиков, мать его, Максим Александрович, собственной персоной! Неужели до сих пор в следоках ходит?

А ведь мог бы давно сидеть в удобном кожаном кресле, где-то повыше. Значит, не зажрался как многие, остался на «полевой работе».

– Подождите, – окликаю его, когда он уже переступил порог подъезда.

– Кто вы? – хмурит изрядно поседевшие брови. На голове практически нет волос, а оставшиеся – выстрижены коротко, практически под ноль.

– Не помните? – срывается саркастический смешок с моих губ. Быстро же он забыл человека, что упрятал за решетку на долгие двенадцать лет.

– Кто-то из тех, с кем я пересекался по работе, – в тон отвечает Корсиков, пробежавшись глазами по татуировкам на кистях.

– Именно. Вы в курсе к кому на вызов приехали?

– Знаком, – кивает, и кривоватая улыбка сходит с его лица. – Вы – родственник? Свидетель?

– И то, и другое, сложно объяснить. Я – тот самый Влад, друг Тани, которого вы посадили за убийство ее мужа.

Следователь сразу напрягается, даже рука чуть дернулась, но за пистолет не схватился, и на том спасибо.

– И что вы делаете на месте нового преступления, которое коснулось этой семьи? Влад, вы понимаете, что одним своим присутствием, вы ставите себя под удар. Что я должен подумать, встретив вас здесь?

– Пришел мстить, отыграться…. – качаю головой. – Я хочу помочь и у меня есть информация. И пришло время пролить свет на старое дело в том числе, раз уж все так завернулось. Но сейчас это не главное. Нужно найти Таню и Романа!

– И чем вы можете помочь? – Корсиков все еще напряжен, будто боится что я прямо сейчас сбегу.

– Есть запись телефонного разговора, который состоялся совсем недавно.

Достаю смартфон. Мудак, позволивший себе покуситься на моих родных, не учел возможностей современной техники. Записать разговор – плевое дело.

Проигрываю запись нашего разговора. Корсиков становится еще смурнее. Мне это дерьмо нравится еще меньше, но все эмоции запер в груди: не время для рефлексии.

– Вы – ждете меня в машине, – выдает по итогу следователь. – Я вернусь, как опрошу Таниных родителей. И Влад, – задерживается на мне холодным взглядом, – надеюсь, что это не очередная афера с вашим участием. Вы должны понимать: посадил раз, посажу и второй.

Игнорирую его слова, и просто смотрю, как он скрывается в подъезде с коллегами.

Время тянется как резиновое, когда чего-то очень ждешь. Мне кажется, что Корсиков наверху провел не один час, и совершенно не торопится спускаться. А ведь жизнь Танюшки зависит от скорости наших действий!

Пикает смартфон. На экране появляется темное фото. На нем с трудом можно распознать заплаканное Танино лицо и испуганное Романа. И в углу указано время. Судя по нему, фото сделано две минуты назад. Живы! Они в порядке!

Вздох облегчения вырывается из груди. Еще пару-тройку таких переживаний, и можно будет заказывать черный костюм на собственные похороны. В последнее время сердечко сбоит нещадно, но я стараюсь не обращать на это внимание лишний раз. Когда все закончится, обязательно схожу к врачу.

Наконец-то следователь и компания вываливаются на улицу. Тушу последнюю сигарету, мысленно обещая себе бросить эту гадкую привычку.

– Едем в отделение, поговорим, – кивает Корсиков.

– На это нет времени, дорога каждая минута! Я знаю, где можно найти похитителя и его прихвостней! – отвечаю с жаром. Хочу скорее броситься в путь, но умом понимаю: одному мне не вывести это дело.

– Владислав, так это не делается, – качает головой Корсиков. Подхожу ближе и тыкаю пальцем ему в грудь.

– Ты, Максим Александрович, задолжал мне двенадцать лет! Посадил удобного человека, на которого смог повесить глухое дело! Против меня настроил Татьяну, да так, что она меня к собственному ребенку не подпускает! – может я и не был уверен в отцовстве, но показывать это следователю не входило в мои планы. – Хочешь новую звезду на погоны? Да такую, за которую и стыдно не будет? А? Или уже прогнил насквозь, сидя в казенных стенах?

Я рисковал, пытаясь надавить на «человечность» и совесть. Вот только осталась ли она у опытного следака??

Корсиков обреченно вздыхает, но соглашается с моими доводами. А потом обращается к своим ребятам.

– Выдайте свидетелю броник, едем на задержание! Вызывайте подкрепление, адрес сейчас будет.

Называю место, где обитает эта гнида. Ночной клуб на окраине, в подвальном помещении которого проворачиваются разные мутные делишки. Наводил справки об этом месте еще на зоне: процветает, хозяева те же. Вывод напрашивается один – у этого бизнеса есть серьезный покровитель, возможно даже из органов.

– Слышь, Максим Александрович, предупреди своих ребят. Там, куда мы сейчас едем, честных и порядочных людей не водится. Можно и оборотней в погонах встретить. Так что имейте в виду.

– Все стреляные воробьи, не первый раз на выезде. Лохов не держим, – огрызается Корсиков. И чего такой нервный? Ладно, я-то переживаю. Все-таки Танюшка и Ромка мне не чужие. А он?

По собственной воле усаживаюсь в ментовскую тачку. Не думал, что до этого дойдет! Еще и бронежилет выдали, берегут жизнь мою. Чудно́!

Путь до окраины съедает еще полчаса, а мои нервы превращаются в туго натянутую тетиву. Корсиков молчит, не язвит, ничего не спрашивает. Видимо, тоже настраивается на встречу.

И хоть время еще не позднее, клуб работает вовсю: у входа толпятся подозрительные личности, прогуливаются девочки в коротких юбках, что своей длиной напоминают скорее набедренный пояс, а не полноценный элемент одежды. И это чьи-то дочери!

Высаживаемся чуть в стороне. Часть оперативников идет к центральному входу, и постояльцы разбегаются как тараканы на кухне при включенном свете.

– Вперед! – Корсиков быстро двигается впереди, остальные за ним гуськом. Заходим в здание с торца. Этим входом реже пользуются, так что есть шанс перехватить мерзавцев.

– Полиция! Всем оставаться на местах! – вваливаемся в подсобное помещение, которое кто-то переоборудовал под кабинет. За столом находится старый знакомый: тот самый клиент, из-за которого я ушел на дно. Из-за стола раздается мычание. Сотрудники окружают стол.

– Девушка и паренек. Живые, – рапортует полицейский. И на этом могло бы все закончиться, но распахивается дверь, ведущая в клуб, и появляется человек, ответственный за смерть Юрия.

– Легавые! – орет и выхватывает из-за пояса пистолет. Палит без разбора, цепляя одного из сотрудников и меня. Отдача в броник выходит не хилая, сгибаюсь пополам, бормоча проклятия.

Корсиков швыряет стул в отморозка с пистолетом, и тот заваливается на пол. Со всех сторон ему бросаются помогать коллеги, скручивая сразу двоих: и бывшего моего клиента, и киллера. Неужели это – конец?

Меня разбирает нервный смех. Сползаю по стене, улыбаясь как дурак. Таня в безопасности, Ромка – в порядке! Я смог, справился….

Острая сердечная боль внезапно прошивает левую сторону. Так сильно, что не могу и слово вымолвить. Смех сменяется стоном. Рука немеет, а все тело бросает в холодный пот. Что это? Сердечный приступ? Или что похуже?

– Владислав, вы ранены? – наклоняется Корсиков.

– Сердце… – шепчу, прижав руку к груди.

В затухающее сознание врывается испуганный Танин голосок:

– Вызовите скорую!