Текст книги "Колдунья (СИ)"
Автор книги: Лия Джонсон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 20 страниц)
Лия Джонсон
Колдунья
Глава 1
– Эй, Тандра! Нужна твоя помощь! – послышался оклик Флейма.
Обернувшись, я успела заметить лишь всполох его пламенных волос, после чего парень поспешно исчез за поворотом. Из коридора доносился приглушенный топот ног и шумные споры. Среди них разобрала визгливый голос Сандры, что надрывно перекрикивала всех остальных.
Я удивленно приподняла бровь и отложила ранее изучаемую папку, поторопившись выяснить причину суеты. Уж если Сандра закатила такую истерику, должно быть, эта непонятная возня действительно стоит внимания.
Петляя среди бетонных коридоров нашей штаб-квартиры, я взывала ко всем магическим потокам, настраиваясь на окружающую среду. Обычно в таком беспорядке было сложно что-то выяснить самостоятельно, не вмешиваясь в их головы. Мои бестактность и безразличие к личному пространству значительно ускоряли разрешение проблем.
Команда уже собралась у куба, половина была одета в полевую форму типичного земного спецназа, но люди не знали, что под ней тело каждого из отряда плотно охвачено магическими пластинами, что позволяло защититься не только от пуль, а и от магических всплесков.
Это собрание означало, что обнаружили ещё одного.
Грег, командир отряда, со сложенными руками на груди буравил взглядом распинающуюся девушку. Его мощная мускулатура, массивные плечи шириной едва ли не с добротную двойную дверь, двухметровый рост и ледяной взор из-под кустистых густых бровей внушали серьезный страх всем, кто видел мужчину впервые. Но для нас он был отцом и наставником, которого обожали все до единого, включая бьющуюся в истерике брюнетку.
Флейм с весельем в пылающих огнем глазах наблюдал за тем, как привычный строгий пучок тёмных волос Сандры разваливается от каждого эмоционального всплеска руками. Каждый раз, когда он поглядывал на Грега, проверяя реакцию командира на происходящее, желто-оранжевые полосы запоздало тянулись вслед за его глазами, как тянется пламя за движимой спичкой. Магия парня никогда не сидела внутри, жаждущая высвободиться из клетки тела.
Сэм, как обычно, сверкая клыкастой улыбкой, безуспешно заигрывал с Рамоной, на что рыжая бестия раздраженно шипела и прожигала прилипчивого ухажера насыщенными зелеными дикими глазами. Вампир и оборотень – заведомо плохой союз, только вот объяснить это Сэму никак никому не удавалось.
– Чёрт, Грег! Но он же ещё совсем мальчишка! Позволь мне… нет, пусти меня! Я должна с ним поговорить. Если не найти к нему подход сейчас, он может не ужиться среди своего народа.
Меня накрыло мощной волной злости, разочарования и беспомощности, исходящей от Сандры, и, поморщившись, я убавила чувствительность. Разобраться в проблеме, конечно, нужно, но не ценой недельных откатов от чужих эмоций.
– Я уже сказал. – Как обычно, абсолютно непробиваемый, Грег спокойно смотрел на девушку, позволяя ей высказывать своё недовольство. – Его магия слишком опасна, чтобы так долго оставаться на этой планете. Мы не можем рисковать.
– Но это несправедливо! – Топая ногой, брюнетка побагровела от раздражения.
– Знаю.
В этом и была наша задача: решать, что правильно, а что нет. То, за что половина подчиненных нас ненавидела, а половина боготворила. Здесь не бывает середины.
Как самые сильные и осведомленные, взвалили на себя эту ношу именно мы. Только большинство не понимало, что это не вседозволенность и власть, которую мы нагло и бескомпромиссно взяли силой, а в первую очередь огромная ответственность, занимающая значительную часть жизни. Никто больше не возьмется сражаться за то, что заведомо в проигрышном положении, да никто и не справится.
Земля всегда была примитивной планетой, о чем, кстати говоря, её жители никогда и не знали. В то время как в других галактиках уже вовсю действует магия, мы всё ещё полагаемся на такую отсталую, по меркам Вселенной, систему – технику. Но природу не обойдешь даже отрицанием её истинных способностей, потому и на Земле имеются феноменальные отродья.
Как член ордена Иных, я знаю о каждом магическом существе на нашей планете. Мы носимся по всей Земле, собирая каждого из них в свою штаб-квартиру, где обучаем уму-разуму, а после отправляем на планеты, родом откуда происходит их магия. Некоторые проявляют желание остаться и присоединиться к Иным, и мы даем им такую возможность, если они понимают цель существования ордена. Очень часто приходится поступать жестоко, чтобы прийти к правильному решению. И нам подходят лишь те существа, что осознают это и умеют с холодным рассудком различать, что будет лучше для всеобщего блага, а что наоборот.
Здесь нет места милосердию и состраданию. Но мы и не напрашиваемся на всеобщую любовь. Иные лишь хотят сохранить эту богом забытую землю. Люди не готовы принять ни существование других разумных рас, ни существование магии, а потому мы держим всё в строжайшем секрете до подходящего момента.
Оставлять рожденных магией на нашей планете опасно, как из-за возможного раскрытия тайны, так и по причине того, что она из-за них разрушается. Ядро Земли слишком слабое для поддержания не только жизни, но и сверхъестественных способностей живущих. Если количество магии на немагической планете перевалит за норму, ядро не выдержит и просто взорвется. Чего мы, разумеется, не можем допустить. Потому и отправляем обнаруженных существ в более подходящие и удобные для них края.
Другие галактики о нас знают и охотно с нами сотрудничают, уважая наше решение пока не раскрывать планету для всей Вселенной, к чему тоже пришлось приложить немало усилий. И лишь богам известно, чего поддержание баланса нам стоит.
– Что происходит? – спросила я, чем мгновенно привлекла внимание всех присутствующих.
При взгляде на меня плечи Сандры совсем поникли. Она знала, что я скорее поддержу решение Грега. Мы единственные редко поддавались эмоциям. Слишком много ошибок в прошлом было совершено из-за желания помочь каждому нуждающемуся. Хорошим для всех не будешь.
Заведомо осознавая свой проигрыш, девушка замолчала. Командир продолжал буравить её сочувствующим взглядом. Когда-то он тоже так рвался прыгнуть выше своей головы.
– Мы нашли паренька, – взял слово резко посерьезневший Флейм. – Ну и, знаешь, дети в его возрасте бывают довольно проблемными. Особенно если в их власти сильная магия.
– Кто?
– Ледяной, – ответил за него уже Грег, напряженно сдвигая брови к переносице.
Сэм и Рамона, прекращая спорить и раздражать друг на друга, приблизились к остальной части команды, тоже вникая в беседу.
Чёрт. Рожденные с магией льда были одними из сильнейших и, каким бы удивительным это ни казалось, ещё более неуправляемыми, чем огневики. Огненные обычно шумные и самоуверенные, ледяные же скрытные и наблюдательные. Ты никогда не знаешь, с какой стороны прилетит удар.
Обернувшись, я вдавила кнопку, отчего стены куба пошли рябью и стали абсолютно прозрачными с нашей стороны. Пред глазами предстала небольшая комната с приятными бело-салатовыми стенами. Она была устроена специально для детей: маленькая, милая и усыпанная различными развивающими игрушками.
Кубы мы используем лишь в самых трудных ситуациях, когда рожденные магией буйствуют или упорно не хотят выслушивать наши условия. В ордене к подобного рода заключениям относятся крайне негативно и делают это, скрепя серде и стиснув зубы. Нам неприятно поступать с существами, как с преступниками, но порой выбора просто нет. Это те самые вынужденные решения, которые вызывают в ордене бурные разногласия.
Но, опять же… Найдется ли кто-то ещё, кто сможет взвалить на свои плечи такую ответственность и выбрать правильный путь, не смотря на его жестокость? В таких случаях милосердие приведет к одному – разрушению Земли. Тогда погибнут все без исключений.
Посредине, на мягком желтом диване, абсолютно безразличный ко всему окружающему, сидел беловолосый мальчик лет двенадцати. Не вынимая рук из карманов своей черной потрепанной толстовки, он неподвижно сверлил столик перед собой нечитаемым взглядом.
– Посмотри на него, он такой отрешенный. Если отправить его к ледяным сейчас, он может не принять свою судьбу. Дети в этом возрасте ужасно упрямые, а с такой магией ещё и гордые, – не унималась Сандра.
Психолог была права. Мальчишка действительно выглядел нуждающимся в хорошем наставлении. Но я чувствовала потоки его мощной магии даже сквозь эти непробиваемые, блокирующие магию стены.
Он не может здесь оставаться.
Какое-то время я молча разглядывала его, изучая. Моя тёмная запретная магия позволяла мне пробраться сквозь любые блокаторы и прощупать каждую частичку души ледяного. Разумеется, он это почувствовал. И резко вскинул голову, уставившись прямо мне в глаза, несмотря на то что стены были прозрачными лишь с нашей стороны.
Он силен.
– Мальчик отправляется в Айсбург сегодня, – вынесла я вердикт и, не отрывая взгляда от ребенка, открыла дверь в куб.
Светловолосый не сдавался и удерживал зрительный контакт до конца, неотрывно наблюдая за тем, как я запираю дверь и медленно сажусь на диванчик напротив.
Какое-то время мы молча изучали друг друга. Мальчишка выглядел как типичный сирота-бродяга: потрепанный, неухоженный, грязный и истощенный. Очевидно, его держало лишь упрямство и магия, что питала тело почти наравне с обычной пищей. Только этого всё равно недостаточно для полноценного выживания.
Мне было его жаль, искренне и по-человечески. Никто из нас, Иных, не лишен простого сострадания. Но я хорошо знала, что парочка десятков таких детей – и можно улетать с планеты к чертям. Ей конец.
– Ты умный, в твоих глазах виден разум. – Склоняя голову, я вперилась взглядом в его непроницаемое лицо. – И взрослее, чем кажешься. Тебе не справиться на этой планете, не с этой силой и не в такой жизненной ситуации.
Он молчал, но улавливал каждое слово – я видела. Меня обдало насыщенной гаммой его чувств.
– Твоя магия великолепна, ты можешь научиться управлять ею так виртуозно, что сам себе позавидуешь. И она может стать твоим спасением, твоим будущим. Не противься неизбежному. Позволь нам отправить тебя на планету твоих сородичей. Я не обещаю, что они станут твоей семьей, но обещаю, что там ты найдешь своё место.
Не лучшая речь для двенадцатилетнего ребенка, но я не любила врать и не любила лишнее. Все мы заслуживаем знать правду такой, какая она есть. Ему лучше принять это сейчас, ледяные с малышней не особо-то возятся.
Мальчишка внезапно приподнял брови, и это была первая эмоция, которую он нам показал.
– Планета моих сородичей? – медленно, словно сам не до конца осознавал, что говорит, спросил он.
– Да, – кивнула я и нахмурилась. – Тебе разве не сказали?
Мальчик мотнул головой, а я закатила глаза.
В этом все мужчины: сначала сила, потом разговоры. Нужно было отправить с отрядом женщину.
Рамона не считается. В этой девушке мужского больше, чем у всей команды, вместе взятой.
Несмотря на понимание дела и любопытство, вспыхнувшее в прозрачно-серых глазах, сильно убежденным ребенок всё ещё не выглядел. Больше что-то говорить не было смысла, потому я, вскинув руки, создала меж ладонями большой синий шар и влила в него свои воспоминания о народе ледяных. Сфера засияла, и внутри неё замелькали картинки, сменяясь одна за другой.
Глаза мальчишки округлились, и, несмотря на то что его природная гордость требовала прятать все эмоции, он всё равно не смог удержать рвущееся наружу удивление. Следом за ним стала зарождаться надежда. Я хорошо знала этот взгляд, большинство найденных смотрели на нас именно так. Тяжело жить на планете, зная, что тебя никогда не примут таким, каков ты есть. Мы иные, этого не изменить. Больше всего любое существо хочет понимания и того прекрасного чувства осознания, что ты на своем месте. Потому обычно проблем с переездом на другие планеты не было.
Как, в принципе, и сейчас.
– Ну что, теперь готов обсудить дело? – Сощурив глаза, я с трудом сдержала усмешку, когда ребенок закивал, как китайский болванчик.
Его магия перестала окружать нас враждебным холодом, и я расслабилась. Столько шуму зря развели…
– Тогда прими душ, возьми у Сандры одежду и позволь ей тебя покормить.
Указывая взглядом на дверь в углу и на белый пакет в кресле, я подождала, пока он приступит к выполнению указаний, и лишь тогда вышла из куба.
На вопросительные взгляды отряда лишь со вздохом закатила глаза.
– Как вы собираетесь становиться родителями? Если вы не в курсе, дети тоже хотят знать почему, как и что, даже больше взрослых. Силой с них ничего не возьмешь. Следовало впустить к нему Сандру, Грег, – проворчала я и сосредоточилась на взволнованном психологе, которая, как оказалось, справедливо была возмущена упрямством мужчин. – Когда он оденется, покормишь его и расскажешь побольше об Айсбурге.
Девушка облегченно выдохнула и прилипла к стеклу, ожидая появления ребенка, как божьего благословения.
Развернувшись, я улыбнулась и ушла в свой кабинет. Работы сегодня было чертовски много.
Моей главной задачей в ордене является поиск необнаруженных людей со сверхспособностями. Моя магия слишком сильна, её возможности стирают любые границы для меня, и если кто и может найти их, так это я.
В этот раз я вышла на след маленькой стаи. Оборотни были большей проблемой, чем маги. Потоки и всплески проще почувствовать, чем внутренних зверей, потому задачка вышла ещё та.
– Антандра? – окликнул меня тихий мягкий голос.
Самый родной для меня голос во всех галактиках.
Обернувшись, я не сдержала улыбки, глядя на то, как неуверенно она мнется у приоткрытой двери. Большие голубые глаза сверкали в темноте, как звезды в небе, а длинные светлые волосы в приглушенном свете желтых ламп струились по хрупким плечам жидким золотом.
– Лили. – Кивая, чтобы она вошла, я откатилась на стуле в сторону.
Она считала мою работу едва ли не божьей задачей и каждый раз, когда я занималась в кабинете, старалась обходить эту дверь стороной, дабы не помешать моей, так называемой ею, благотворительности.
Главная причина, почему я здесь.
Мы с ней получились абсолютно непохожими. Пускай мать у нас одна, противоположные магии разных отцов всё же сыграли свою роль. В следствии связи ведьмы и светлого эльфа, Лиллиана родилась светлой магичкой-созидателем – носителем теплой исцеляющей магии. Мой же отец был колдуном – одним из сильнейших и темнейших существ из другой галактики. И эта мощь полностью подчинила во мне кровь матери, из-за чего я родилась чистой колдуньей.
Последней в своём роде.
Подобные мне всегда были властолюбивыми, особенно высшие. Некроманты, как сильнейшие из тёмных, едва осознали, что находятся на грани вымирания, принялись истреблять всех на своём пути, опасаясь, что их подвинут другие сильные расы. Чёрные жнецы, относящиеся к тому же классу существ, что и некроманты, всегда были наготове и смогли защитить свою планету, хоть и не без потерь. А вот наша планета, Айтария, растворилась в космическом пространстве, будто её никогда и не было. Колдуны не ожидали нападения и были слишком заняты своими политическими разборками, чтобы предвидеть опасность. В итоге – о, какая ирония! – не осталось ни колдунов, ни некромантов. Последние, сколько бы ни боролись и какими неуязвимыми не были, всё равно не смогли победить время. Оно безжалостно ко всем одинаково.
Повезло лишь жнецам. И мне. Я последняя, и, разумеется, это моя тайна.
Потому что так же, как я, где-то могли затаиться и некроманты.
Единственные, кому можно было доверять, – орден Иных. Им наплевать, какой ты крови, если ты сильный, справедливый и готов сражаться за планету.
Сражаться за Землю мне, честно говоря, хотелось так же, как собаке есть сено, но Лили верила, что я могу помочь, как никто другой. И я бы никогда не смогла разочаровать её.
– Ты что-то хотела? – Мягко улыбаясь, я похлопала по креслу рядом.
Улыбаясь в ответ, девочка медленно опустилась в указанное место, поджимая ноги, и бегло осмотрела комнату. Её маленькая фигура свернулась в калачик, отчего она казалась ещё меньше.
Лили всего девяносто шесть, по человеческим меркам – шестнадцать. Совсем ещё ребенок. А с её магией и тонкой нежной натурой она и вовсе малышка. И я готова ради этого дитяти пойти на всё. Она вся моя семья.
– Да… Я хотела кое о чем поговорить.
Её странное нерешительное поведение меня беспокоило, и я уже хотела было запустить в неё свои магические потоки, прощупывая эмоции, как нас бестактно прервали. Не то чтобы мне было особо знакомо понятие тактичности…
– Дамы, приветствую, – лениво мяукнул Ксафан, мягко и грациозно вплывая в комнату. – А я тут на хвосте птичку принёс.
Наблюдая за тем, как его наглая чёрная тушка довольно растягивается на половину дивана, я закатила глаза и вздохнула.
– Давай без своих лирических отступлений, Саф. По делу, пожалуйста.
Кот фыркнул и передернул усами, выражая своё возмущение, но послушался.
– В общем, я унюхал твою стаю. Можешь не благодарить. Хотя от сосисок бы не отказался, – протянул он, расслабленно вылизывая подушечки передней лапы. – Ты, кстати, в магазин ходила, а то в холодильнике уже даже мышей нет? Как ты собираешься с мужчиной уживаться…
Снова закатив глаза, я кинула в него подушкой.
– Сам сходишь, мне некогда.
– И как ты себе это представляешь? – возмутился кот, вытягивая уши, насыщенные желтые глазища округлились. – Если ты не заметила, у меня лапы, шерсть и хвост. Попроси я у милой тетеньки на кассе колечко колбасы, меня самого на колбасу пустят.
– Не драматизируй. – Фыркнув, я сложила руки на груди. – Будто ты не воровал еду из магазина. Проголодаешься – сам справишься.
– Вот видишь, никто меня здесь не ценит, – обиженно пробормотал Ксафан, жалуясь хихикающей в ладошку Лили. – А ведь я… всё для вас… ай… – Махнув лапой, кот спрыгнул с дивана и горделиво поплыл обратно к выходу.
– Стая-то где, ранимая ты задница?
– В лесу нашем твоя стая. К северу сейчас продвигаются. Поторопись, а то я всю шерсть колючками испоганил, пока за ними носился.
Наблюдая за тем, как, задрав нос, Саф лапой захлопывает двери, мы переглянулись и хихикнули.
Ксафан – моё крупнейшее творение. В прямом смысле.
Когда-то он был всего лишь домашним любимцем, обычный человеческий неприметный кот. Но, разумеется, прожить столько же, сколько и мы, ни одно животное не в силах, если оно не оборотень. Когда он заболел, маленькая Лили почти билась в истерике, перепугавшись, что её верный спутник покинет её раньше срока. Тогда в мою голову впервые пришла идея о том, чтобы попробовать нечто масштабнее всего, что я когда-либо ранее колдовала. Я решила испытать свои же границы.
Даже если бы я переселила в животное душу двуногого, это надолго не подействовало бы. Он бы неизбежно умер в обычные кошачьи сроки. Потому я подумала о том, чтобы пробудить вторую ипостась. Животное, обращающееся в животное. Нелепость, которая каким-то чудом сработала. И так как во всех галактиках говорящий питомец – привычная норма, то кот, способный становиться пантерой, стал моим незаменимым спутником и напарником в сражениях.
– Так что ты хотела сказать?
– Я скажу это позже. Лови своих зверей. – Улыбаясь, Лили в привычном для нас с ней жесте сжала мою ладонь и встала.
Воздушное тонкое бежевое платье, переливаясь белыми искрами, плавно соскользнуло с кресла. В ней было столько света, что он напитывал даже неодушевленные предметы.
– Всё ведь в порядке? – Сощурив глаза, я припечатала её тяжелым пытливым взглядом.
Вначале она казалась напряженной.
– Конечно! Иди, потом поболтаем.
Прислушиваясь к себе, ничего подозрительного я не заметила. Лили умела скрывать от меня некоторые эмоции, но самые сильные и искренние всё равно пробивались, потому, раз никакого негатива от сестры не исходило, я решила, что проблема не должна быть серьезной.
– Хорошо. Тогда я зайду к тебе позже.
Дожидаясь её ухода, я собрала некоторые артефакты и бегло изучила лес на картах.
Что ж. Видимо, сегодня мы сбросим в соседнюю галактику ещё парочку посылок.
Глава 2
Как обычно это и бывало, со стаей оборотней особых проблем не возникло. Все рожденные магией бежали с этой планеты едва ли не со всех ног, как только им предоставлялась такая возможность. Причина у всех одна: нежелание жить в страхе и в тайне. И я прекрасно их понимала. Во время войны с некромантами так жили все народы галактик.
– Чёрт, даже жаль, что всё прошло так легко! Тот крупный блондин такой красавчик! – Мечтательно закатывая глаза, Рамона намотала короткую рыжую прядь на палец.
Сэм за её спиной раздраженно оскалился, отчего его от рождения сероватая кожа приобрела легкий оттенок фиолетового. Вампир выглядел готовым съесть кого-нибудь заживо. Например, того симпатичного блондинистого оборотня, которого мы час назад отловили в нашем лесу.
Флейм и я синхронно приподняли брови, окидывая девушку ироничными взглядами. При таком массивном крепком костяке, флирт оборотницы выглядел скорее как угроза. Хотя, превосходящий её в два раза оборотень однозначно подошел бы рыжей грубиянке больше мускулистого, но худощавого Сэма.
Что он только в ней нашел – это было загадкой для всей команды. Любовь зла…
– Детка, ты бы сначала избавилась от своих принципов и нескольких десятков килограммов, прежде чем говорить такое! А то, боюсь, твой бедный кавалер через пару месяцев станет костлявее Сэма, – как обычно, не удержался от комментария Флейм, весело хохотнув.
За что, разумеется, получил два смачных пинка под зад, из-за чего едва не слетел с моста, ведущего на стартовую площадку.
– Заткнись! – рыкнула Рамона, зло сверкнув дикими зелеными глазами с вертикальными зрачками.
Сэм позади неё показательно скрежетал острыми когтями.
Лишь объединившись против остроумного Флейма, они могли мирно сосуществовать, и я всё ещё не могла понять, на что надеялся вампир все эти годы. Они же как земля и небо.
– Не умеешь ты принимать критику, а я ведь плохого не посоветую…
Оставляя этот детский сад позади, я ускорилась, когда заметила Грега и пятерку новонайденных оборотней. Вместе с одним из наших пилотов они ожидали, пока команда техников подготовит космический корабль.
Космодромом мы пользовались редко. В основном во всех галактиках для перехода давно использовался телепорт. Но некоторые планеты, такие, как Фарсенд, поставили жесткое условие приближаться к их территории лишь естественным путем. Оборотни ужасно вспыльчивые, резкие и не особо торопятся разобраться в деле, прежде чем лететь с кулаками и клыками. Когда они чувствуют внезапное появление чужих запахов на планете, это задевает их тонкую душевную организацию, и они не отвечают за последствия действий взбешенных внутренних зверей, что теряют контроль при доминировании одного из основных инстинктов – рвения защитить свою территорию любой ценой. Проще говоря, телепорт на Фарсенд для его жителей равносилен проникновению в чью-то спальню. Закидают тапками в ту же секунду, как обнаружат вторжение в личное пространство.
В любом случае для сотрудничества приходилось находить компромисс. В конце концов, они ведь уважают наше решение оставлять планету официально закрытой для любой взаимосвязи людей с другими инопланетными расами.
Не меняя своей излюбленной суровой позы с руками, сложенными на широкой груди, Грег мне коротко кивнул и вернулся к наблюдению за стаей. Оборотни, что в целом ожидаемо, напряженно и опасливо осматривались, чувствуя себя некомфортно в незнакомом закрытом помещении, окруженные со всех сторон чужаками. Но дикие глаза каждого из них сияли надеждой и предвкушением.
Пускай и были рождены на Земле, они летели домой. Туда, где могли больше не сдерживать свою сущность и жить, ничего не опасаясь.
В такие моменты Иные могли расслабленно выдохнуть. Иногда лишь эти минуты напоминали нам, для чего мы вообще всё это делаем.
– Спасибо, – коротко, но искренне поблагодарила меня светловолосая оборотница, глядя прямо в глаза.
Именно её мне пришлось отбросить магией с края обрыва, когда она, поддавшись панике, пыталась любой ценой сбежать от преследователей.
– С возвращением домой, – ответила я, улыбаясь краешком рта.
Подобрав большие дорожные сумки, девушка, едва сдерживая бушующие эмоции, понеслась вслед за своей стаей, что подорвалась с места, как только отворилась дверь космического корабля.
Космодром у нас расположен прямо в штабе, в самом его сердце. Он представляет из себя огромную высокую узкую башню с раздвижным титановым люком вверху, вокруг которой и выстроена сама штаб-квартира ордена.
Когда двигатели корабля загудели, посылая по всему мосту мощную вибрацию, щели вдоль высоких внутренних стен башни озарились гирляндами маленьких ярких лампочек. Всё помещение вспыхнуло ослепляющим белым светлом, из-за чего я на мгновение замерла, прикрывая ладонью глаза. Поток горячего воздуха резко хлестнул меня по лицу, и полы моей короткой кожаной куртки разлетелись в стороны, когда космический аппарат взлетел.
Я сощурила глаза, убирая с ресниц разметавшиеся пряди чёрных волос, и встала рядом с Грегом.
– Устроить себе отпуск, что ли, – задумчиво протянул мужчина, глядя на то, как защитные пластины корабля переворачиваются.
Каждый перевернутый квадратик становился прозрачным, и спустя минуту уже было невозможно распознать, где находится наш космолет. Маскировочная система, над которой мы так долго и усердно работали, чтобы люди не задавали лишних вопросов. Всё-таки орден Иных – серьезная тайна и только через него пролегает путь к открытию самых невероятных явлений на этой планете.
Пластины люка вверху раздвинулись. Какое-то время они оставались неподвижными, ожидая пока невидимый глазу объект покинет воздушные границы штаба, после чего плавно съехались обратно.
– Устрой.
Любой из нас заслужил масштабный отдых, а Грег так тем более.
– В прошлый раз, когда я вернулся, половина станции была разнесена в пух и прах, – проворчал мужчина, тяжело вздыхая, – а брать с собой в отпуск Флейма и Рамону и играть с ними в няньку – последнее из моих желаний. Продержался пару лет, продержусь ещё парочку.
Усмехаясь, Грег покачал головой и сосредоточился на сообщении на своих часах.
Я не сдержала смешка. Эти двое действительно порой были просто невыносимыми.
Словно по сигналу, за спиной раздался оглушающий рев, и мы синхронно обернулись. По высокому мосту носилась разъяренная песчаная львица с фосфорящимися в приглушенном свете дикими зелеными глазами, а вокруг неё, взмахивая огненными крыльями, весело летал Флейм. Сэм безуспешно пытался остановить очередной вышедший из-под контроля спор друзей, но в ответ на каждую реплику получал либо хвостом по лицу, либо огненным крылом под зад.
Да, оставлять их одних было действительно небезопасно. Иногда взрослые люди бывают ещё сложнее самых неуправляемых и упрямых детей.
Когда я уже подготовила магические цепи, а Грег стал призывать боевую демоническую ипостась, в конце полосы внезапно появилась родная бледная хрупкая фигура в легком белом платье. Робко, но неуклонно приближаясь, Лили мягко хихикнула и выпустила яркую вспышку своей магии, окутывая нас всех теплом и светом. Мгновенно моё тело переполнилось негой и полным спокойствием. Умиротворенное состояние Грега отразилось в появившейся на его губах мягкой улыбке.
Эта девочка была единственным лучиком света здесь, и любили её все сильно и искренне.
Очевидно успокаиваясь, Рамона вернула человеческую ипостась, а Флейм опустился обратно на мост, позволяя огненным крыльям раствориться в воздухе. Прекращая рвать свои длинные белые волосы, Сэм облегченно выдохнул, а потом все трое накинулись на Лили, наперебой болтая обо всём на свете.
Последнее время мы работали почти без выходных, они давно не виделись.
– Она вообще никуда не выходит. Может, перестанешь так её опекать? – раздался над головой низкий хриплый голос командира.
Как обычно, когда кто-то поднимал эту тему, внутри меня взорвались фейерверки раздражения, но я быстро усмирила их и сдержала фырканье. Ничего не поделаешь, мужчина прав. Я была из разряда старших сестер, от которых хочется сбежать побыстрее и подальше. Контроль, который практически душит. Но никто не может меня винить в этом. Я не могу отпустить её в свободное плаванье, пока не найду в этой Вселенной относительно безопасное место. Тем более ей всего шестнадцать. Подрастет – отправлю в одну из академий, а там посмотрим.
– Перестану, – кивнула я, не отрывая глаз от веселящейся компании. – Позже.
Лили буквально сияла, окруженная вниманием и увлеченная занимательными беседами. Разумеется, ей этого не хватало. Но она ещё слишком слаба и не может сдерживать эмоциональные всплески и потоки как следует, чтобы свободно передвигаться по Земле самой. Когда она плачет, злится или радуется, пространство вокруг сверкает как чёртов ангельский нимб. Будь она менее ранима, было бы проще, но это Лили – наш маленький ласковый котенок. Впереди ещё слишком много работы до полной самостоятельности.
– Ты знаешь наш девиз, всем не поможешь, Антандра. – Грег вдруг вперил в меня свой тёмный суровый взор. – Как бы она ни хотела защитить эту планету, вам нужно подумать о своём будущем. Вы ещё слишком молоды, чтобы так беспощадно губить свои жизни. Не мне тебе об этом говорить: Лили важнее. Хочет, чтобы ты помогала другим? Отлично. Найдите себе благотворительное занятие где-нибудь на милой солнечной планете. Отправь её учиться, а сама наконец уже займись собой.
Как я и говорила, он был не просто командиром, а наставником. И за это я любила мужчину всей своей темной душой.
– Ты же знаешь, на меня могут открыть охоту, если прознают о моей силе, – со вздохом сказала я, с отчаянием заглядывая ему в глаза. – Кто тогда защитит её?
– Тебе не обязательно вешать на дом вывеску «я колдунья», – хмыкнул Грег. – Поселитесь на планете, где народ слишком слаб, чтобы распознать твои магические потоки. И тебе хорошо, и Лили в безопасности.
Это действительно было неплохой идеей, я много думала над этим. Но пока идеально подходящей не нашла. Была парочка в списке… И если Земля примитивная, то их можно назвать просто пылью. Легкомысленные, глупые и недалекие полулюди – полузвери – полурыбы. Всё же хотелось бы воспитать сестру и её будущую семью в разумном перспективном обществе.
– Это допустимый план, но Лили ещё учиться и создавать семью. Не думаю, что её привлечет недоразвитая амфибия. А дети и вовсе выйдут… Всё-таки это не поездка в отпуск, это переезд на всю жизнь. Нужно обдумать всё на сотни лет вперед.
– Тогда отправляйтесь на Мидрагас, – предложил командир, пожимая широкими массивными плечами.
– Нет, – категорично заявила я, прерывая его. – Ни за что.
– Почему, Тандра? Жнецам плевать, что ты последняя. Это единственный народ, что не выдаст тебя и не начнет охоту. Тем более они теперь единственные, с кем твоя раса совместима. Закрепишь союз со жнецом, и тогда больше нечего страшиться. За своих Мидрагас пойдет войной на кого угодно. Даже если среди некромантов кто-то и выжил, они просто побоятся соваться к вам.
