Текст книги "По обоюдному согласию (ЛП)"

Автор книги: Ливия Джеймилен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)

– Это один из моих любимых звуков, – сказал он, и его расслабленный голос отразился от стен его дома. Ему было всего тридцать, но он всегда казался старше и мудрее. Возможно, это было потому, что он управлял собственной юридической фирмой и потенциально мог бы однажды возглавить империю Макалистеров. Но за последние двадцать четыре часа он вел себя как подобает своему возрасту. Беззаботно.

– А какой твой самый любимый звук? – спросила я, когда он нес меня в свою спальню.

– Звук, который ты издаешь прямо перед тем, как кончить. – Он поставил меня на ворсистый коврик в ванной. – Это быстрый вдох, за которым следует тихий и протяжный стон. – Он взял вино из моих рук и поставил на стойку. – Это мой любимый звук, хотя твой смех идет следом. Оставайся здесь. – Он поцеловал меня в кончик носа.

Погруженная в его слова, я не заметила саму ванную, пока он не исчез. Он преобразил ее – жалюзи были задернуты, каждая поверхность уставлена зажженными свечами, а в дальнем углу текла вода, наполняя огромное джакузи. Свет в ярко освещенной комнате потускнел, когда он щелкнул выключателем. Он направился обратно ко мне, и мое сердце бешено заколотилось в груди.

– Это то, что я хотел сделать прошлой ночью. – Он стянул футболку через голову, прежде чем расстегнуть джинсы. Я потянулась к подолу своей рубашки, но он остановил меня. – Позволь мне.

Пейтон сбросил свои трусы, прежде чем начал раздевать меня. Одежда за одеждой, дюйм за дюймом. Моя кожа освещалась мерцающим пламенем. Обхватив меня руками, он расстегнул мой лифчик и позволил упасть к моим ногам, поцеловав мое плечо. Пейтон опустился на колени, затем поцеловал мой живот, ребра, тазовую кость. Он превратил раздевание в вид искусства, поскольку не торопился, обдумывая каждое движение, прежде чем сделать его.

Слова застряли в горле. Сердце бешено колотится.

Как только я разделась, он вернул мне мое вино и повел в ванну. Я перешагнула через выступ, и горячая вода на мгновение обожгла кожу. Пейтон поудобнее устроился, приспосабливаясь к температуре воды, затем его рука поднялась, чтобы взять мою. Поставив свое вино рядом с его на край ванны, я опустилась в воду. Сладко пахнущие пузырьки окутали меня, когда я скользнула напротив парня.

– Вода достаточно теплая? – спросил он.

– Да, все в порядке. – Собрав волосы в высокий пучок, я откинулась назад, позволяя струям пульсировать на моих ноющих мышцах.

– Иди сюда. – Он поднял обе руки вверх и высунул их из воды.

Медленно ступая по воде, я пробралась сквозь горы пузырьков, прежде чем нашла его. Он обнял меня, развернул и устроил между своих ног. Его полутвердый член прижался к моей пояснице, и у меня напряглись соски.

– Ты тихая. О чем думаешь? – Он потер мне спину.

– Нет, все идеально. Это именно то, что мне было нужно, даже если это произошло на день позже. – Я усмехнулась.

Он зарычал.

– Не дерзи. Ты знаешь, какие у меня виды наказания.

– Некоторые из твоих наказаний мне нравятся.

– Да? – Его руки переместились с плеч, чтобы обхватить мою грудь. – Значит, холодный душ был чем-то таким, что тебе понравилось? – Его большой палец играл с моим набухшим соском.

– Нет, – простонала я. – Но как только вода стала горячее, очень понравилось.

– Тут я с тобой согласен.

– И мне нравилось быть прижатой к стене. – Я начала хихикать, когда он ущипнул меня за сосок, неожиданный укол боли вошел в легкие.

– Мне нравится, как твое тело реагирует на меня, – прошептал он мне на ухо, прежде чем укусить за шею. – Меня заводит мысль о том, что я делаю это с тобой.

– Каждое прикосновение, поцелуй… Черт, даже взгляд, – признался он.

Он полностью контролировал любую эмоцию или отклик.

Он прижался своим твердым членом к моей спине.

– Насколько ты мокрая? – Потянувшись за своим бокалом с вином, я дала ему самый язвительный ответ, который только смогла придумать.

– Я в ванне, наполненной водой. Я мокрая насквозь. – Я сделала большой глоток. – Знаешь, иногда я не уверена, что ты настолько умен. – Я ставлю свой бокал обратно.

– У кого-то острый язычок. – Он рассмеялся, опуская руку мне между ног. – Я имел в виду здесь, внизу. – Он раздвинул мои губы, его пальцы скользнули по моему клитору. Хотя мы оба были мокрыми, я чувствовала влажность у себя между ног, свою готовность, позволяющую ему скользить вверх и вниз.

– Что, теперь у тебя нет ни одного остроумного замечания? – Я могла только покачать головой, потерявшись в моменте, когда каждая из его рук гармонично играла с моим телом. – Останься на ночь, Брейлин.

– Пейтон, – простонала я.

– Я знаю, чего хочет твое тело, чего оно жаждет. Не отрицай этого.

– Пейтон, пожалуйста… Мне нужно домой. Мне нужна одеться переодеться перед работой. – Мои глаза закатились к затылку, грядущее освобождение было всего в нескольких шагах.

Раздвинув мои ноги пошире своими ногами, он удерживал меня на месте.

– Перестань бороться с этим. Я могу дать тебе именно то, чего ты хочешь, чего хочет твое тело. Сдайся мне. – Он снова поцеловал меня в шею, и его нос зарылся в мои волосы. – Останься.

– Я… не могу.

– Останься. – Он погрузил свои пальцы в мою сердцевину.

– Нет. – Мой тон становился тише каждый раз, когда сопротивлялась.

– Впусти меня, Линн. Останься со мной. Позволь дать тебе то, что ты хочешь.

– Хорошо … останусь.

– Скажи это, – приказал он.

– Пожалуйста… позволь мне кончить. – Я надавила на его пальцы. Его рука отодвинулась от моей сердцевины. Оставшись в нерешительности, я подняла на него взгляд, сбитая с толку выражением его лица. – Серьезно, ты играешь нечестно.

– Впусти меня. Позволь дать тебе то, что ты хочешь. Сдайся мне, – повторил он.

– Приятель, ты был в секунде от того, чтобы дать мне именно то, что я хочу.

Его ноги держали мои раздвинутыми, а руки покоились на моем животе.

– Я контролирую твои эмоции, ты сама это сказала, и хотя ты сопротивляешься мне всеми возможными способами, я знаю, чего ты хочешь. – Его палец очертил маленькое сердечко на моем животе, повторяя одно и то же движение снова и снова. – Впусти меня, Линн. Сдайся.

Я закрыла глаза, не понимая, о чем он говорит. Медленно дыша, я сосредоточилась на его пальце. То, как он медленно поднимался, обводя два холмика, прежде чем спуститься обратно, туда, откуда начал.

Впусти меня, Линн… Сердце…

Впусти меня, Линн… Сердце…

Позволь… Сердце… Мне…

Сердце… В… сердце…

Мое сердце бешено заколотилось в груди, и на глаза навернулись непрошеные слезы.

– Я знаю, как колотится твое сердце, когда я рядом. Это тот же ритм, что и у меня, когда ты улыбаешься. Ты вошла в мою жизнь, и я, видимо, не могу тебя отпустить. – Он запрокинул мою голову назад, так что я была вынуждена посмотреть на него. – Не сопротивляйся мне, Брейлин. Впусти меня в свое сердце. Пожалуйста. Потому что мое уже принадлежит тебе.

Я вскочила, обхватила ногами его талию и прижалась губами к его губам. Вода плескалась и переливалась через край, но мне было плевать. Изголодавшись по нему, я позволила своему языку переплетаться с его, мои руки тянули его волосы, пока я пожирала его рот. Его руки поднялись вверх по моей спине, удерживая на месте, обхватив мой затылок.

Мое сердце принадлежало ему. Больше не нужно с этим бороться.

Не стану отрицать, это было то, чего я хотела. Нуждалась. Отбросив осторожность, я прижалась к Пейтону всем телом.

Я отстранилась от него, когда мои глаза остекленели. Я кивнула, давая ему понять, что я в его власти, целиком и полностью. Мое сердце было отдано ему – впервые оно кому-то принадлежало.

– Теперь ты мой? – спросила я, прижимая руки к его бьющейся груди.

– Да. С тех пор, как ты позволила мне угостить тебя выпивкой и ушла, не моргнув и глазом. Твой, – заверил он меня, обхватив ладонями мои щеки.

– Пейтон, – прошептала я между нашими губами. – Займись со мной любовью. – Это было то, чего я никогда раньше не говорила, чего никогда не испытывала. Если это клише, мне все равно. Я была более чем уверена, что влюблена в этого мужчину.

Обхватив меня ногами за талию, он поднял нас из ванны, в то время как мой рот атаковал его шею. Пейтон подвел меня к столешнице и положил мою задницу на выступ, чтобы он мог дотянуться до полотенца. Обернув его вокруг меня, его губы снова нашли мои. Они были мягкими на моих губах и гладкими, как лепесток розы. Он удерживал меня на месте, в полной мере используя мой язык, губы и подбородок.

Я потянулась между нами к его члену, но Пейтон схватил мою руку, останавливая.

– Не здесь. – Он поднял меня со стола и отнес в свою спальню. Уложив на свою кровать и улегшись рядом, он приподнял одеяло, накрыв наши переплетенные ноги.

Уперевшись на локоть, Пейтон отстранился от меня, его глаза искали в моих… что-то. Я положила руку ему на щеку. Хотелось сказать ему, что люблю его, но слова застряли в горле.

– Один, шесть, четыре.

– Один, шесть, четыре?

Я приблизила свои губы к его губам.

– Один, шесть, четыре.

Я надеялась, что губы переведут то, что я имела в виду. Один, шесть, четыре. Количество букв в каждом из трех слов затерялось внутри меня.

Я – Один. Люблю – Шесть. Тебя – четыре. (прим. в оригинале один, четыре, три = I love you)

Пейтон занял центральное место в моей жизни. Он медленно скользнул внутрь, открывая меня шире с каждым дюймом, пока не смог идти дальше. Он взял мою голову в ладони, прижавшись своим лбом к моему, прежде чем отстраниться и войти глубже.

Была ли я на взводе, влюблена или просто в шоке, сейчас было не до этого.

Страсть…

Нужда… Желание… Голод…

Всё слилось воедино в одном порыве эмоций, когда мужчина, которого я любила, сделал меня своей раз и навсегда. Не торопясь с каждым толчком, Пейтон подводил меня к краю, попадая в то место, до которого мог дотянуться только он. Дыхание стало прерывистым, а бедра задрожали, когда попыталась дождаться его, но он пронзил меня именно туда, куда мне было нужно, и мои глаза закатились к затылку, за чем последовал вздох, предшествующий стону.

– Мое самое любимое, – сказал он, набирая темп ровно настолько, чтобы продлить мое освобождение и обрести собственное. Его голова склонилась набок на моей шее. Я обняла его, разделяя этот очень интимный момент. Когда мы оба восстановили контроль над собой, он вышел из меня и схватил полотенце, чтобы вытереться.

Я накрыла его тело своим. Не могла подняться выше, да и не хотелось. Мне нужно было быть рядом с ним.

Его рука нарисовала сердечко на моей покрытой гусиной кожей.

Я хотела спросить его, кем теперь являемся друг другу, но поймала себя на том, что боюсь услышать его ответ. Я так по уши влюбилась в него, что было физически больно думать о том, что я потеряю его… это, что бы это ни было. Любовь.

– У меня для тебя сюрприз.

Я взглянула на него.

– Обожаю сюрпризы.

– После нашего вчерашнего душа я понял, что оставил тебя без чистой одежды. Сегодня утром, после того как она была выстирана, мне пришла в голову идея. Это в шкафу.

– Можно мне сходить за ним? – Я стояла на коленях, улыбаясь, взволнованная, и ожидая его ответа.

– Э-э… ну, думаю, ты можешь догадаться, что это.

Прежде чем войти, я включила свет в шкафу. Комната была размером примерно со спальню в моей квартире, но Пейтон распорядился, чтобы его заполнили. Его костюмы, пиджаки, рубашки и обувь были аккуратно разложены, а еще там были встроенные ящики. Я быстро осмотрела комнату и не смогла найти ничего необычного. Ничего не выскочило, ничего не завернуто.

– С правой стороны, – сказал он, приближаясь. Повернувшись, как он и сказал, я остановилась, заметив женскую одежду. – Я подумал, что мог бы освободить здесь место для тебя. Таким образом, ты не сможешь использовать предлог, что тебе нужно идти домой, потому что здесь нет одежды.

– Это не мое, Пейтон.

– Знаю. Сегодня я попросил Мелиссу сделать для меня кое-какие покупки. Спенсер помогла подобрать твои размеры. Всего лишь пару важных вещей.

– Мелиссу? Твоя секретарша в приемной?

– Она моя помощница. Если тебе не нравится одежда, могу вернуть ее обратно.

Я все еще была голой, поэтому взяла футболку с полки перед собой.

– Она знает о нас?

Подойдя ко мне, он обнял меня за плечи.

– Она ничего о нас не знает. Успокойся. У тебя такой вид, словно у тебя сейчас начнется приступ паники. – Он улыбнулся и поцеловал меня в лоб. – Хочу, чтобы ты была здесь. Со мной.

Я снова посмотрела на одежду: несколько блузок, слаксы и обувь. Даже украшения.

– Спасибо. Я переживала не из-за одежды. Мне просто интересно, знает ли о нас кто-нибудь еще.

– Осталось всего пару дней до начала судебного разбирательства, и тогда мы сможем решить, сколько пройдет времени, прежде чем мир узнает, что ты моя.

Я обвила руками его шею, запустила пальцы в его волосы, его слова эхом отдавались в моем сердце.

Всего пару дней.

Не терпелось закричать во все горло с крыши, что он мой.

Глава 26

Брейлин

На следующее утро я проснулась еще до того, как солнце взошло на Манхэттене. Всю ночь не могла сомкнуть глаз больше чем на час. Между признанием Пейтона в том, что его сердце принадлежит мне, и последующими невероятными переживаниями, а также встречи с Маккензи в офисе, голова шла кругом. Я выползла из постели, оставив Пейтона крепко спать. Приняв душ и переодевшись в свою новую одежду, я оставила ему записку на кухонном столе, прежде чем на цыпочках выйти из его дома. Даже пройдя пешком несколько кварталов до своего дома, чтобы забрать свою рабочую сумку, а затем всю дорогу обратно в офис, я все равно умудрилась быть там за час до того, как приехал кто-то еще.

Я расположила все материалы в порядке очередности, поставив дело Вентурини против Сеймура на первое место в моем списке. Я отправила Маккензи сообщение на свой рабочий адрес электронной почты, номер телефона и адрес почты на случай, если она заблудится и ей придется меня разыскивать. Затем я наблюдала, как шло время, приближаясь к назначенному часу. Она сказала в десять, но когда пробило девять пятьдесят, я начала паниковать. Если бы она не появилась, мне наступил бы конец. Когда я прибыла в офис ранее, я отправила электронное письмо Говарду и коллегам по этому делу, рассказав им о новой информации. Ответы, появившиеся на моем почтовом ящике, заставили широко улыбнуться. Говард был чрезвычайно горд, по крайней мере, так он писал.

В девять пятьдесят пять я достала свой телефон и набрала ее номер.

– Алло? – прошептала она.

– Ты заблудилась или забыла? – Паника подкралась к горлу.

– Повернись.

Развернув свой стул, я увидела, как она идет по длинному коридору, направляясь к моему кабинету. Я отключилась и бросилась к ней.

– Рада, что ты пришла.

Она пошевелила пальцами и слабо улыбнулась.

– Я просто хочу покончить с этим раз и навсегда.

– Пойдем. – Я повела Маккензи в дальний конференц-зал, закрыла за ней дверь и взяла бутылку воды из континентального завтрака, принесенного для нашей встречи. – Вот, выпей. Я буду с тобой все время, так что просто представь, что ты разговариваешь со мной, рассказываешь свою историю. – Выдвинув стул напротив нее, я заняла свое место.

– А что насчет суда? Ты тоже там будешь?

– Сначала мы должны пройти через предсудебное разбирательство, где собираем всю информацию. Оно идет прямо сейчас. Возможно, нам потребуется подготовить показания позже на этой неделе, чтобы официально зафиксировать представленную тобой информацию и поделиться ею с защитой. Затем мы переходим к предварительному разбирательству с судьей. Мистер Гольдштейн обсудит с тобой дальнейшие детали, но если не договоримся к этому времени и в конечном итоге придется идти в суд, я позабочусь о том, чтобы найти место напротив тебя, чтобы ты могла смотреть прямо на меня. Если дело зайдет слишком далеко, мистер Гольдштейн и остальная часть его команды подготовят тебя к суду, так что не переживай по этому поводу.

– И когда я должна выдать чек? – спросила она. Она, казалась, немного успокоилась.

– Мистер Гольдштейн даст тебе знать. Как только мы закончим сегодня, свяжемся с Борисом Золиным, которого, скорее всего, вызовут в суд. Повторяю, мистер Гольдштейн введет тебя в курс дела.

Раздался тихий стук в дверь, прежде чем она открылась; Говард Гольдштейн вместе с тремя коллегами и стенографисткой, которая должна была вести запись встречи, вошли и сели на стулья вокруг нас.

– Я прямо здесь, – одними губами сказала я ей. Нервно кивнув, она попыталась улыбнуться мне в ответ.

– Мисс Адамс, спасибо, что присоединились к нам, – объявил Говард. Взяв ее за руку, он пожал ее, прежде чем сесть рядом со мной. – Итак, я знаю, что это может показаться немного ошеломляющим, но мы все здесь по одной и той же причине. Уверяю Вас, я постараюсь сделать это как можно более безболезненным для Вас. Брейлин ввела нас всех в курс дела, но теперь нужно, чтобы Вы рассказали нам, что произошло.

Маккензи посмотрела на меня, ожидая указаний, и я кивнула. Ее глаза были прикованы к моим, когда она начала свой рассказ. Говард останавливал ее в определенных местах, прося подробностей, и к полудню у нас было все, что нужно. Говард сказал ей, что чек нужен ему до начала досудебного совещания в пятницу, и Маккензи согласилась принести его для дачи показаний позже на этой неделе.

– Не хочешь перекусить? – спросила она, когда я провожала ее к лифту.

– К сожалению, не могу. Ты только что добавила мне около восьми часов бумажной работы. Тем, что будет действительно приятно заниматься, – пошутила я. Я не хотела, чтобы у нее были какие-либо сомнения по этому поводу.

– Прости. Надеюсь, это не сложно.

Двери лифта открылись.

– Нет, ничего такого. Если тебе что-нибудь понадобится, просто позвони мне, или Виктории, или даже Говарду. Мы все будем здесь, если тебе что-нибудь понадобится.

– Дрю еще не знает, что я в этом замешана, не так ли?

– Нет, но его адвокат узнает об этом до конца дня.

Я обняла ее и помахала на прощание, позволяя двери закрыться. Развернувшись, я вернулась в конференц-зал, где планировала остаться на следующие несколько часов, пока буду выполнять за всех тяжелую работу.

– Брейлин, – позвал Говард из своего кабинета, когда проходила мимо. Я просунула голову внутрь.

– Да, сэр?

– Присаживайся. – Он указал на стулья напротив своего стола, и я села. – Я просто хотел поблагодарить тебя. Ты спасла это дело. С самого начала ты была очень практична и целеустремленна. Ты преуспела в качестве стажера. Не знаю, как ты нашла Маккензи или что сделала, чтобы убедить ее сделать это, но из тебя получится выдающийся адвокат.

– Благодарю Вас, сэр.

– Знай, что как только решиться это дело, тебя здесь ждет должность младшего специалиста. Я знаю, ты станешь отличным помощником для нашей команды.

Я вышла из офиса Говарда, выпрямившись во весь рост. Я была причиной того, что у этого дела был шанс на успех, и моя тяжелая работа не осталась незамеченной. Я взяла упаковку от нашего ланча, выдвинула стул и устроилась поудобнее. Пройдут часы, прежде чем снова пошевелюсь. Я села и просмотрела все документы, отметив все, что нужно было исправить. К тому времени, как я оттолкнулась от стула, у меня разболелась шея. Я вернулась к своему столу, выключила компьютер и собрала свои вещи. Часы показывали, что уже половина девятого. Я схватилась за переносицу и позволила своим векам сомкнуться, ожидая прибытия лифта. Многочасовое разглядывание экрана компьютера и юридических сводок, напечатанных мелким шрифтом, утомило глаза.

Ночной воздух был прохладнее, чем за последние несколько дней. Я вдохнула его и собралась с духом. Смена Кеннеди заканчивалась в восемь, так что по расписанию она должна была быть дома, когда я туда доберусь. Я подумала, что это было бы идеальным завершением дня – раз и навсегда покончить с нашей ссорой. Для нас это было в новинку, не разговаривать так долго, и мне нужно было извиниться за то, что ей сказала.

Сегодня вечером дорога от офиса до дома показалась длиннее, чем обычно, но это было только потому, что я была очень измучена. Я отчаянно нуждалась в бокале вина и своей постели. Сворачивая в свой квартал, я услышала, как в сумочке запищал телефон.

У меня было два не прочитанных сообщения, одно от Пейтона, а другое с неизвестного номера. Первое сообщение было пустым, поэтому я удалила его и перешла к Пейтону. Открыв его сообщение, на моем лице появилась улыбка.

Пейтон Хаас: Серьезно? У нее есть чек? Ты не могла сказать об этом заранее?

Я нажала кнопку ответа как раз в тот момент, когда над головой разбилось стекло. Ослепнув от боли, тело согнулось и ударилось о твердый цементный тротуар. Я потянулась к голове; она была липкой и теплой. Зрение было не четким; то фокусировалось, и расплылось на соседнем фонарном столбе. Веки отяжелели, когда слабо уловила звук шаркающих ног сбоку. Затем все погрузилось во тьму.

Исчезло. Пропало.