Текст книги "По обоюдному согласию (ЛП)"

Автор книги: Ливия Джеймилен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц)

Ливия Джеймилен
По обоюдному согласию
Серия: По обоюдному согласию #1

Переводчики:  Оля Савина (Пролог – 6 глава),

Юлия Цветкова (с 7 главы)

Редакторы:  Заира Тупцокова (Пролог – 6 глава),

Амира Албакова (7-16 главы), Леруся Нефедьева (с 17 главы)

Вычитка: Надежда Крылова

Обложка:

Оформитель : Юлия Цветкова

Переведено специально для группы:

vk.com/book_in_style

Пролог

Дверь в спальню со скрипом отворилась, так было почти каждую ночь, что я могла припомнить. Всегда приходил один и тот же человек – Лорен. Я ненавидела его, действительно презирала его. Той ночью, как и каждую из них, я не хотела ее отпускать. Моя старшая сестра была для меня всем. Мои мать и отец давным-давно умерли.

– Ло, – я заплакала. – Пожалуйста, не уходи. Пожалуйста.

Я услышала, как она отбросила простыни, прежде чем встать со своей постели. У меня бы никогда не хватило смелости взглянуть на него, стоящего у двери, ожидающего ее, но я знала, что он был там, со своими сальными волосами и пивным животом, висящим низко над поясом трусов.

Лорен подбежала к моей кровати и опустилась на колени рядом со мной.

– Шшш. Все нормально, Брей. Я ненадолго. Обещаю. Закрой глаза и будь хорошей девочкой, ладно?

Я повернулась к ней со слезами на глазах. Она мягко поцеловала меня в лоб.

– Я обещаю, когда вернусь, я буду лежать с тобой, ладно?

Я кивнула.

На улице было темно, но рассвет приближался. Только спустя некоторое время свет прогнал тьму и все страдания, которые сопровождали его. Звук стрекотания сверчков под окнами нашей спальни соперничал с тишиной внутри нашего маленького двухкомнатного дома. Музыка, доносящаяся из соседнего крыла, должна была успокоить меня, но она лишь послужила жутким фоновым треком для нашего повторяющегося кошмара.

Я сдерживала свои слезы, но не могла сдаться без боя.

– Но, Лорен…

– Заткни ее, прежде чем проснется ваша тетя, – сказал ужасный человек. При звуке его голоса, я почувствовала желчь в горле.

Восьмилетки не знают, что такое изнасилование, или что значит чувствовать настоящую ненависть, но я ненавидела этого человека, ненавидела его с каждым своим вздохом.

Лорен продолжала гладить мои волосы, когда говорила.

– Брей, послушай меня. Это скоро закончится… для нас обеих, – она взяла меня за руку и крепко ее сжала. – Я обещаю. Пожалуйста, просто помолчи.

Я закрыла глаза и отвернулась лицом к пожелтевшему гипсокартону, который никогда не был окрашен. Лорен тихонько протопала по деревянному полу, направившись в спальню.

– Что это было? – угрюмо спросил он.

Тонкие стены позволили их беседе протекать свободно по всему дому, но моя тетя Тара никогда не слышала их. Ее алкогольная кома помогала проспать весь ужас, что происходил каждую ночь прямо под ее носом.

– Ничего, – ответила Лорен. – Давай покончим с этим.

Его голос был холодным, когда он заговорил снова.

– Я не оценил твой тон. Может быть, мне следует взять ее с собой в подвал вместо тебя. Она узнает лучше, как разговаривать со своим дядей.

Я закрываю глаза плотнее. Я никогда не хотела быть рядом с ним, особенно наедине в подвале.

– Она и так достаточно натерпелась. Ты не будешь пользоваться еще и ей, – сказала Лорен, прежде чем я услышала скрип двери в подвал.

При звуке хлопающей по плоти руки, я тут же раскрыла глаза.

– Я поимею ее однажды, и ты ничего не можешь с этим поделать. Теперь тащи свою задницу на пол.

Дверь в подвал захлопнулась, заглушая любой дальнейший разговор между ними. Слезы брызнули из моих глаз, страх уничтожил меня, и я уткнулась лицом в подушку, чтобы скрыть свои рыдания.

***

Мне было три года, когда это случилось. У меня не сохранилось никаких воспоминаний, но Лорен рассказывала мне эту историю снова и снова. Это было лобовое столкновение. Мои родители умерли от удара, но парамедики вытащили меня из машины без единой царапины на теле. В это время Лорен была на танцевальной репетиции. После аварии суд отдал опеку нашей тете Таре и ее ужасному мужу Генри.

Ночью Генри впервые проявил интерес ко мне, настала ночь, когда Лорен решила, что с нее хватит. В следующие несколько месяцев, остававшиеся до ее восемнадцатилетия, Лорен искала различные пути забаррикадировать двери нашей спальни, хотя она всегда расплачивалась за это на следующий день дополнительной работой и побоями.

Но она никогда не жаловалась.

Я знаю, что она сделала это для нас… для меня.

Когда Лорен исполнилось восемнадцать, она подала иск судебному решению против Генри и рассказала нашей тете Таре, что происходит в ее доме, пока она спит. Тетя Тара отказывалась верить чему-либо, что рассказывала ей Лорен, но она согласилась подписать передачу прав опекунства надо мной, если Лорен откажется от иска в отношении ее мужа. Это было после того, как она выгнала нас из своего дома.

Это было скрытым благословением.

Лорен подала заявление, чтобы работать на семейную пару из Ньюпорта, штата Род-Айленд, занимаясь у них уборкой по дому. Как только дела с нашей тетей были улажены, мы оставили Нампу, штат Айдахо, и взяли курс на восток, пока не перебрались на противоположную сторону страны. Мы пересекли страну с грошом на счету, но теперь Генри не прикоснется к Лорен или ко мне.

Это было приятное новое начало.

Лорен унаследовала половину богатства наших родителей на ее восемнадцатый день рождения. К сожалению, Тара и Генри никогда не переводили деньги на процентный счет, так что у нас было всего несколько тысяч долларов, чтобы разжиться в Род-Айленде, но этого было достаточно, чтобы начать нашу жизнь заново в новом городе.

– Только ты и я, Брей, – сказала Лорен, глядя на меня через зеркало заднего вида. – Я обещаю, девочка, я сделаю все, что смогу, чтобы защитить тебя.

Я улыбнулась и обняла свою Долли, последний подарок, что мама подарила мне перед смертью.

– Я люблю тебя, Ло, – сказала я, прежде чем выглянуть в окно автомобиля.

Мои глаза наполнились слезами, на этот раз от счастья. Больше Генри никогда не причинит нам боли.

– Я тоже тебя люблю, – ответила она.

Затем завела машину и отвезла нас к нашей новой жизни.

Глава 1

Брейлин

Шестнадцать лет спустя

Я провела последние четыре часа, убирая и отмывая все неиспользуемые комнаты в квартире Смита. Это никогда не было самым замечательным событием недели, но необходимость в деньгах, приходит вместе с ценой. Я не хотела жить в плохом месте, либо питаться одним Раменом (прим. переводчика рамен – лапша в остром бульоне с говядиной и тофу), так что я убирала дома. Проживание в Нью-Йорке было не дешевым, но это был жизненный опыт.

Когда мы с Лорен переехали в штат Род-Айленд, она начала работать у Дженнифер и Фрэнка Браунов, как их горничная, повар, помощник, психотерапевт… список был бесконечен. Они приняли нас обеих, как своих собственных. Сначала они настаивали на проживании в их доме, подчеркивая, что у них достаточно места для всех нас, но Лорен была непреклонна в самостоятельном решении вопросов.

– Это научит нас жить по взрослому, – она всегда говорила так.

Так что вместо того, чтобы жить в Ньюпорте в доме с видом на воду, с семью спальнями и восемью ванными комнатами, мы переехали в самую дешевую, заселенную тараканами квартиру в Провиденсе.

Дженнифер стала для нас с Лорен матерью. Она помогла Лорен держать меня в рамках, убедившись, что мое внимание было направлено на школу и ни на что больше. Пока Лорен была занята по хозяйству, я проводила бесконечные часы, выполняя домашние задания у Дженнифер в библиотеке, в то время пока та читала свои романы.

Когда я, наконец, достаточно повзрослела для своей первой работы, Дженнифер рекомендовала меня в качестве няни тем, кто хотел освободить вечера в пятницу или субботу. Каждое лето я проводила, работая на Сару и Майкла Смитов. Они были адвокатами и проводили большую часть времени, мотаясь из Нью-Йорка в Гринвич, штат Коннектикут, но летом Сара всегда оставалась в Ньюпорте.

Входная дверь распахнулась, и вошла Ким, неся пакеты с продуктами, а за ней следовали трое очаровательных малышей Смитов, каждый из которых нес собственный небольшой продуктовый пакет. Ким была у Смитов помощницей по программе «Au pair» (девушка-иностранка, живущая в семье с целью изучения языка) в течение трех месяцев. Как только они вошли на кухню, дети побросали свои пакеты, подбежали ко мне и обняли мои ноги.

– Привет, ребята! – я опустилась на колени, обнимая медвежат: Ноя, Брайана и Эмили. – Вы все такие большие!

– Линн, – Эмили взвизгнула, когда своими пальцами начала щекотать ее.

– Брейлин, я не знала, что ты еще здесь, – сказала Ким, положив продуктовые пакеты на кухонный стол. Ной и Брайан оковали своими руками мою шею, сваливая меня вниз на пол вместе с ними, они защищали свою младшую сестру от щекочущего монстра.

– Да, я заканчиваю, – я хихикнула, отодвигая детей от себя.

Я отправила детей умыться перед ужином, и они стремглав помчались прочь по направлению к ванной, тогда я помогла Ким разложить продукты.

– Сара упомянула, что направила тебя к своему другу, – сказала Ким, принимая овощи из моих рук.

– Да, я на самом деле начну завтра. Это странно, потому что я даже не встречалась с ней еще. Сара устроила все это сама.

– Миссис?.. – Ким засомневалась.

– Пейтон, я думаю. Но я также думаю, что может быть это ее первое имя.

– Хм… я еще не встречала миссис Пейтон, так что вероятно у нее нет детей такого же возраста, – она пожала плечами.

– Я уверена, что все получится. Ты потрясающая домработница и няня. Эти дети прислушиваются к каждому твоему слову, – она указала на трех молодых людей, шагающих назад на кухню.

– У меня были годы практики с ними. Они сделают то же самое для тебя, не волнуйся, – я подбадривающе ей улыбнулась, затем схватила сумочку с кухонной столешницы.

– Легко тебе говорить. Ты за ними присматривала, когда они были еще в пеленках.

Поцеловав каждую из детских головок, я попрощалась.

– Увидимся в понедельник, Ким.

Я вышла из квартиры Смитов в высотке, на холод. Ранней весной в Нью-Йорке означало, что погода может быть, под семьдесят или близко к минус тридцати градусам по Фаренгейту, в зависимости от того, как мать природа себя чувствовала.

Я переехала в Нью-Йорк со своей лучшей подругой Кеннеди сразу после того, как закончила колледж. После окончания высшей ступени нашего класса в Северо-Восточном университете, мы упаковали наши пожитки и направились в реальный мир. Бабушка Кеннеди взяла в аренду квартиру, трехкомнатную квартиру в особняке в верхнем Ист-Сайде. Когда мы обе решили, что Нью-Йорк то место, куда мы хотели переехать, бабушка отдала его нам. Это не Парк-Авеню, но расположено он был в нескольких кварталах от Центрального парка.

Кеннеди и я были отличной парой. Она недавно начала свою стажировку в Мемориальном госпитале и была редко дома, потому что часто выезжала по первому вызову, что делало ее легкой соседкой. Она была также одной из немногих людей, кто знал о моем прошлом – всю правду.

***

Я закрыла пентхаус ключом-картой, швейцар нажал на электронной кнопочной панели номер этажа в лифте, который увез меня прямиком в Гранд-фойе. Хотя квартира Пейтон была в том же здании, что и Сары с Майклом, весь этаж принадлежал только ей. Я очутилась в современном пространстве, когда вошла.

Справа от фойе располагалась гостиная. Стены были выкрашены в грязно-белый цвет и картины, что висели на них, были черные и белые с толстыми черными рамками вокруг них. Намек на красный декор, квадратный коврик и абажуры. На черной стене висел огромный телевизор с плоским экраном, и белый кожаный диван, соперничающий с черной мебелью, завершил шикарный вид.

Помимо фойе, на этаже находились кухня и столовая. Черно-белая тема продолжалась, но вместо красного акцента были разные оттенки зеленого.

Подойдя к черной мраморной столешнице на кухне, я увидела типичное Примечание и конверт с деньгами, оставленными для меня.

Брейлин,

Большое спасибо, что отозвались так быстро. Все чистящие средства в прачечной за гостевой спальней. Не убирайте заднюю часть спальни. Если вам что-нибудь понадобится, пожалуйста, дайте мне знать.

Спасибо,

Пейтон.

Я никогда не убиралась в доме, где некоторые комнаты были закрыты. Странно.

Я прошла вниз по коридору в прачечную, загрузила стирку, перед тем как взять моющие средства и приступить к работе. Остальной дом был захватывающим. Две гостевые спальни, что я прибирала, были под цвет стен и темной мебели. Простые и классные. Спальня была очаровывающая. Одна стена была от пола до потолка остеклённой, которая смотрела прямо над водохранилищем Жаклин-Кеннеди-Онассис – вид был невероятным.

Как и остальная квартира Пейтон, ее спальня была элегантно оформлена. На тумбочке с ее стороны кровати было крайне аккуратно, однако на другой стороне был хаус, но все равно хорошо сочетается, с мужчиной. Ярко-белые стены, сделанная из красного дерева мебель выделялись, а плюшевые белый и серый ковры у подножия кровати идеально гармонировали с белым пуховым одеялом и серыми подушками. Хоть я и не встречалась с Пейтон, ее обстановка заставила меня думать, что у нее фантастическое чувство стиля.

После того, как я закончила с уборкой спален, ванных комнат, кухни, столовой и гостиной, я сложила чистую одежду и положила их аккуратно на кровать. Только рубашки мужа и боксеры нуждалась в стирке, и я была уверена, что Пейтон не хотелось бы, чтобы я прошлась по ящикам ее мужа.

Она хранит вещи на своих местах, даже ювелирные украшение или шарфы. Я просто надеялась, что она не станет возражать, если я оставлю одежду на кровати.

***

Мое тело изнемогало, когда я вошла в свою квартиру и рухнула на диван. Было только восемь часов вечера пятницы, но все, что мне хотелось, это спать.

Казалось, у Кеннеди были другие планы на вечер.

Стерео – система взрывалась в ее спальне. Это напомнило мне студенческие годы, когда мы использовали ее, готовясь к течению долгой ночи. После, Кеннеди поступила в медицинскую школу, а я пошла в юридическую, наши ночи были немногими и далекими. Просто нам нравилось все делать правильно, когда мы устраивали вечеринку.

– Брей, это ты? – крикнула она из ванной.

Это было бессмысленно, пытаться перекричать радио, поэтому я встала и подошла к ее ванной комнате.

– Да, я только что вошла, – сказала я, протискивая свою голову в щель. Она была одета в блестящий топ и шорты с высокой талией, которое делало ее супермоделью, ноги казались длиннее, если бы это вообще было возможно.

Кеннеди наложила румянец на ее безупречную кожу, когда обратилась ко мне.

– Иди, готовься. Мы празднуем сегодня. Энергетические напитки в холодильнике и есть платье, оно ждет тебя на твоей постели. Ох, и что-то пришло по почте для тебя. Я оставила его на кухонном столе.

Я пошла на кухню и нашла письмо, которое прождала весь месяц. В конце каждого семестра, профессор Гольдштейн выбирал одного ученика для наставничества. Студент будет работать практически с его юридическими делами. Что означает возможность работать на одну из самых престижных юридических фирм в Манхэттене – во всем городе!

Он ясно дал понять во время своего последнего занятия, что отправит только одно письмо – письмо с одним утверждением, без отклонения. Я взяла конверт и осторожно открыла его. Когда я читала его, то скакала от радости. Я была выбрана, в помощь профессору Гольдштейну по всем его делам этой весной и даже летом. Теперь я поняла, почему Кеннеди была вся наряженная. Чувствуя потребность в танцах и веселье, я взяла два энергетических напитка из холодильника, и направилась в свою спальню. Я залпом выпила первый из первой банки, прежде чем пойти в душ.

Кеннеди выложила на мою кровать крошечное платье Дольче & Габбана с небольшой запиской, прикрепленной к нему.

Поздравляю, Линни Винни!

Калеб настоял приберечь его для себя, но оно полностью принадлежит тебе.

Срази наповал!

Это было облегающее маленькое черное платье, заканчивающееся прямо на моих ягодицах.

Я не была обладательницей длинных ног по сравнению с Кеннеди, но они были достаточно длинными, чтобы дополнить платье. Я покрутилась в нем, скользнула в свои черные туфли, а затем подкрутила длинные светлые волосы, убрав несколько прядок подальше от своего лица, чтобы наложить макияж.

Я чувствовала себя очень сексуальной.

Я прикончила оставшийся второй энергетический напиток в то время, когда пританцовывала под музыку, что играла в комнате Кеннеди. Письмо-одобрение лежало перед зеркалом на комоде, и пока я готовилась, я не могла не смотреть на свое новое начало. Годы упорного труда, долгих часов, и бессонных ночей принесли свои плоды.

Этот клочок бумаги был мой первый шаг в юридической карьере, и сегодня вечером мы собирались на ужин, отпраздновать это новое начало.

Следующий шаг в моей жизни должен был быть большим.

Я ощутила это.

***

Набережная была забита. Это была новая горячая точка в Сохо, известная захватывающими ресторанами и лаунж-атмосферой. Я проверила свои часы, мы толпой ждали снаружи Алекса и Густаво, чтобы те встретились с нами.

Густаво – модель, которого Кеннеди встретила в классе фотографии, хотя ей было бы лучше в колледже. Она попозировала ему однажды, во времена первого курса, и мы быстро подружились. Алекса была соседкой Густаво, прежде чем она переехала со своим парнем. Она училась на модельера, поэтому всегда знала, когда там была распродажа, и что будет выставлено в следующей.

Густаво был латинцем, высокий, мускулистый, для любой девушки – голубая мечта, если бы он был заинтересован, в чём он никогда не был. Но это была тайна, которую мы все сохраняли, Гус, не был готов, поведать миру, кем он был на самом деле. Я знала, что ему нужно время, понять это, но я также знала, что все будут любить его независимо от его сексуальности – невозможности.

Когда они, наконец, приехали, Кеннеди прозвала его хвастуном. Калеб, пчелка Кеннеди, так я предпочитала называть его, был самым разыскиваемым трастовым фондом ребенок на восточном побережье. Один звонок от него и Кеннеди, и мы записаны на вечер в любом ресторане, клубе, или на VIP-мероприятия. Мы были сопровождены по дорожке и через двери, прошли к хозяйке, и тогда официантка рассадила нас в VIP-местах. Три бутылки шампанского, бутылка водки, и тарелки, наполненные соленой карамелью, шоколадными конфетами и солеными изделиями из слоеного теста – расставлены перед нами.

– Согласно просьбе господина Гэритсона. Если вам что-нибудь понадобится, пожалуйста, дайте нам знать, – она сказала нам, до своего ухода.

Каждый из нас взял бокал шампанского и поднял в воздух.

– Поздравляю, Брейлин!

Я отхлебнула шампанского, давая ему просочиться в свое горло.

– Давайте танцевать! – Я прокричала сквозь музыку.

Мы уже выпили несколько напитков до того, как уехали из дома, так что мой организм был определенно заряжен, попасть на танцпол. Вот оно, наконец, мое время, праздновать хорошие новости.

Кеннеди привела нас в небольшой VIP-танцпол, и мы стали по очереди танцевать с Густаво. Между его внешностью и его походкой, каждая девушка пыталась завладеть его движениями. Я не смогла не рассмеяться. Когда Гус увидел группу своих коллег, он поцеловал нас на прощание и пошел своей дорогой. Я танцевала до тех пор, пока мои ноги не начали пульсировать, наслаждаясь болью, я напомнила себе, почему они болели. Мне захотелось выпить, как оказалось, мой бокал был уже пуст, я подняла его, чтобы девушки увидели, и кивнула в сторону бара.

В баре было людно, поэтому я втиснулась между двумя мужчинами, которые стояли спиной друг к другу и ждали внимания барменши. Она носилась по бару, жонглируя несколькими напитками, прежде чем направилась в мою сторону. Затем, прошла мимо и заговорила с джентльменом рядом со мной, ни разу не обратив внимания на меня.

Я посмотрела вниз на его полный стакан; ему не нужно было ничего от нее.

Серьезно?

На нем был идеально скроенный дизайнерский брючный костюм, которые облегали его задницу и скульптурные ноги. Его приталенная, светло – серая рубашка, обернулась вокруг его уравновешенного туловища и рук, как на заказ. Он был высоким и красивым, со стороны, по крайней мере. Он похож на парня, который подарил бы мне все-ночи-используя-мое-тело-до-тех-пор-пока-я-не-смогу-больше-ходить-на-следующий-день вид секса.

Вау. Мне серьезно нужно потрахаться.

Я закрыла глаза на долю секунды, пытаясь успокоить свои бушующие гормоны. Когда я снова открыла их, он смотрел прямо на меня.

Твою мать!

Он не сексуальный. Нет, этого слова недостаточно, чтобы описать, каков был мужчина. Он был манящим, притягательным, Кеннеди назвал бы его – гарантией, заставляющей тебя ударяться каждый раз, когда поражаешься им. Было темно, так что черты лица было трудно разобрать, но судя по его сильному подбородку, я могу сказать, он выглядел мужественно. Он улыбнулся, и когда свет на набережной изменился, я заметила, как его карие глаза сканировали меня с ног до головы. Мое тело воспламенилось от желания.

– Могу ли я купить тебе выпить? – предложил он. Его бархатный голос заставит любую девушку растаять.

Я глубоко вздохнула, пытаясь успокоить учащенный пульс.

– Нет, Спасибо. Я получу ее, как только кто-то начнет выполнять свою работу. – Я уставилась на розовые волосы барменши.

Совершенно не обращая внимания на тех, кто в баре не имел пениса между своих ног, она ушла, когда парень через весь бар закричал на нее. Вздохнув, я ждала с нетерпением.

– Позволь мне купить тебе выпить, – настаивал он. – Чего ты хочешь? Лонг-Айленд или «секс на пляже»?

Серьезно? Предлагая «секс на пляже», таким образом, пытающийся завладеть моим вниманием, с минуту до этого, флиртовавший с барменшей? Этот парень думает, раз он в модных шмотках, значит, имеет представление о вкусах женщины в алкоголе? Он предполагал, что каждая девушка пьет только эти два напитка? Я планировала выпить Лонг-Айленд, но основываясь на его предположениях и самонадеянности, я решила сделать заказ на что-то более – провокационное.

– Поскольку Вы настаиваете, я хочу «Людовика тринадцатого». – Я взглядом послала ему вызов, поджав свои губы, ожидая его ответа.

Его бровь взметнулась, и ухмылка проявилась на его лице.

– Интересно.

Слово излилось из его рта, как шелк. Я пожала плечами, показывая беспечность, когда он еще раз изучил меня. Позвав барменшу, которая подскочила, когда услышала его голос – заказал выпивку.

– Как тебя зовут, красавица? – спросил он, пододвигаясь ближе ко мне.

Я рассмеялась, покачала головой.

– Я только что купил тебе выпить. По крайней мере, ты можешь сказать мне свое имя.

– По крайней мере, да?

– Да, по крайней мере. Я хочу убедиться, что знаю имя женщины, которая поедет со мной позже.

Когда барменша поставила выпивку перед ним, я нагнулась и схватила бокал. Его глаза встретились с моими, но я ничего не сказала. Я просто подняла брови, ухмыльнулась, и пошла прочь. Если он ожидал быструю блядь в качестве благодарности, то он не получил ее от меня.

Мудак.

Мне было все равно, каким жгуче-вкусным он был, я отказалась добавляться в его список смазливых девчонок.