Текст книги "По обоюдному согласию (ЛП)"

Автор книги: Ливия Джеймилен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)

Глава 23

Брейлин

Я приехала к Johnny Boy’s на пятнадцать минут раньше и попросила, чтобы меня посадили снаружи, чтобы я могла увидеть Маккензи, когда она подойдет. Моя нога начала нервно постукивать, когда я подумала, что она не придет. Ковыряя свой маникюр, я вспомнила, как сильно нравилась Маккензи и как сильно я могла бы сейчас воспользоваться ее дружбой. Стул передо мной отодвинулся назад, заставив меня подпрыгнуть на месте.

– Привет, – произнес ее скрипучий голос, когда она присела.

– Привет, – ответила я, опуская руки на край стола. Между нами повисло неловкое молчание.

– Послушай… – Она выдохнула. – Я пригласила тебя сюда только потому, что Никки настояла, чтобы я рассказала тебе о том, что произошло. – Она полезла в сумочку, вытащила конверт и пододвинула его ко мне. – Это в качестве задатка. Я хочу нанять тебя как своего адвоката, и таким образом все, что скажу, останется секретом между адвокатом и клиентом.

Я положила руку поверх ее.

– Маккензи, я еще не стала адвокатом, и у меня нет лицензии, но обещаю, я ничего не скажу о том, что ты скажешь мне.

Она пододвинула конверт обратно в мою сторону.

– Тогда, когда ты получишь лицензию, я буду твоим первым клиентом.

Я кивнула, забирая у нее конверт. После того, как официант принес наши напитки и хлеб, она посмотрела на меня. По затуманенному взгляду ее глаз я могла сказать, что она размышляла, разумно ли это было.

– Маккензи… Когда я была ребенком, почти каждую ночь наблюдала, как мой дядя приходит ко мне в спальню и насилует мою сестру. Думаю, это началось, когда мне было пять лет, но я видела, что это сделало с ней, когда она ходила с грузом на плечах, потому что никогда не выдвигала обвинений. – Я хотела, чтобы она знала, я понимаю ее боль.

Она прикусила нижнюю губу, прежде чем заговорить:

– Я познакомилась с Дрю на последнем курсе колледжа. Моя соседка по комнате, с которой два года жила в общежитии, подумала, что было бы здорово обзавестись собственным жильем. У Ракель был парень. Я слышала о нем, но никогда с ним не встречалась. Это были выходные на День благодарения, и у нас была ужасная снежная буря, из-за которой отменили мой рейс домой в Миссисипи.

Она рассмеялась, вспоминая об этом.

– Я согласилась пойти с ней на домашнюю вечеринку, которую устраивал ее парень, Чак. Она была отличной соседкой по комнате, но ужасным другом. Как только мы добрались до его квартиры, она оставила меня, чтобы пойти трахнуться с Чаком в ближайшей спальне. Я стояла в углу и наблюдала, как к каждой девушке подходил какой-нибудь парень, а затем, через пару мгновений, он поднимался за ней наверх. Дрю подошел и встал рядом со мной. Он сказал, что друг Чака. Он казался достаточно дружелюбным, так что я стояла и разговаривала с ним весь остаток ночи.

– В следующий раз, когда Чак устроил вечеринку, Ракель настояла, чтобы я пошла снова. Она сказала, что Дрю очень хотел меня видеть, поэтому я подошла, стоя в углу, говорила с ним о школе, работе и о том, какие у меня планы после колледжа. Наверное, мы делали это на разных вечеринках, прежде чем он устал или, возможно, заскучал.

Она закрыла глаза, медленно кивая головой. Ее голос был таким тихим, что пришлось наклониться, чтобы расслышать ее.

– Это произошло после Нового года. Я рано вернулась от родителей, потому что сильно поссорилась со своим отцом. Взбунтовавшись, я последовала за Ракель на другую вечеринку, но на этот раз не следила за выпитым алкоголем. Мне было все равно. Я чувствовала себя комфортно рядом с Дрю и думала, он не станет лезть ко мне. Помню, я попросила его пойти со мной в ванную. Он повел меня вверх по ступенькам, придерживая за талию. Только когда добралась до верхней ступеньки, я поняла, что выпила немного больше, чем следовало.

Она медленно выдохнула. Сделав паузу, девушка отхлебнула из своего бокала.

– Прости, я давно не рассказывала эту историю.

– Ты не обязана, если не хочешь. – Хотя и хотела, чтобы она продолжала, я не могла давить на нее. Не тогда, когда ее руки дрожали, а темно-карие глаза остекленели от слез.

– Нет, все в порядке. – Она вытащила соломинку из своего стакана и сделала большой глоток. – После того, как я сходила в туалет, Дрю стоял в коридоре, ожидая. Он спросил, не хочу ли ненадолго прилечь, потому что неважно выгляжу, и я последовала за ним в одну из спален. Когда он запер за собой дверь, он превратился из милого парня, которого я знала пару недель, в монстра, которого я не узнавала.

От рассказа Маккензи у меня скрутило живот; затылок покрылся холодным потом.

– Он толкнул меня на кровать, и я сразу протрезвела. Музыка в доме была слишком громкой, чтобы кто-нибудь услышал мои крики, но он прижал меня к кровати, зажав предплечьем мне горло и угрожая раздавить мне трахею, если буду сопротивляться. Он стянул свои джинсы, прежде чем сорвать с меня леггинсы. Мышцы сковало от страха, и я задрожала, когда слезы прыснули из глаз. Я продолжала умолять его остановиться, говорила ему, что не хочу этого, но он держал меня за волосы и говорил, что шлюхам не разрешается говорить «нет».

– Прекрати! – закричала я, тряся головой и нуждаясь выкинуть этот образ из головы. – Мне жаль, это просто…

– Я знаю.

– Почему ты сняла обвинения?

– Когда он закончил, он выписал чек и оставил его на прикроватной тумбочке, поблагодарив за мои услуги. Когда мое тело ожило, я схватила чек и покинула вечеринку, направляясь прямиком в полицию. Когда обратилась за помощью, был составлен протокол изнасилования, но я не пострадала физически, у меня под ногтями не было ни кусочка его кожи, и не было никакой спермы, которую можно было бы собрать, так как он пользовался презервативом. Мне мало за что можно было зацепится, кроме слов. На следующий день он появился у моей двери с кассетой в руке. Чего я не знала, так это того, что Чак содержал свой собственный мини-бордель в собственной квартире, а Ракель подрабатывала девушкой по вызову.

Черт.

Она прервала свой рассказ, когда официант принес нам обоим по новой порции.

– Что было на пленке? – спросила я.

– Чак позаботился о том, чтобы в каждой общей комнате его дома была установлена камера, записывающая всю вечеринку. Дрю вручил мне отредактированную копию, на которой мы уютно устроились в уголке на каждой вечеринке, где я была. Я понятия не имела, что Ракель работает девушкой по вызову, иначе никогда бы не поехала. Последняя сцена на пленке была о том, как я следую за ним в спальню, спотыкаясь и улыбаясь ему. Мудак сказал, чтобы я не волновалась, что могу сохранить это видео, а он отправит свою копию прокурору по почте.

– Черт. Маккензи… – Я схватила ее за руки. – Мне жаль, что это случилось с тобой.

– У меня не было никаких улик. Мое слово против его. – Она пожала плечами и поднесла салфетку, чтобы вытереть слезы.

Этот гребаный придурок позаботился о том, чтобы все его тылы были под защитой.

Мои руки массировали кожу головы, пока я прокручивала в голове то, что только что рассказала мне Маккензи. Больше всего на свете я хотела засадить этого крысиного ублюдка за решетку, но он оказался умнее большинства.

– Подожди! Ты сказала, он выписал чек?

– Да, а что?

– Ты сохранила его? Разве чек не был бы рычагом давления в твою пользу? Он заплатил тебе за секс. – Разум снова начал прокручивать ее историю.

– Это не имеет значения. Это был даже не его чек. – Она потянулась за хлебом, лежавшим на столе.

Не его чек?

– О чем ты? Он оставил тебе чек, который ему не принадлежал? Ты сказала, что видела, как он его подписывал. – Я не смогла скрыть надежду в своем голосе. Пожалуйста, Боже, скажи, что этот мудак был настолько туп, чтобы подписать чужой чек.

– Он вытащил чековую книжку из своего блейзера, затем я видела, как он заполнил его и оставил там. – Она разломила хлеб пополам и намазала маслом.

Это было музыкой для моих ушей.

– У тебя осталась копия чека? Или знаешь имя человека, которому он принадлежал? – Под столом я скрестила пальцы, надеясь и молясь, чтобы она сохранила чек.

– М-м-м-м, – кивнула она, пережевывая пищу во рту. Я присела на краешек стула, ожидая, пока она проглотит. – Борис Золин. У меня есть три копии, хранящиеся в трех разных банковских ячейках, плюс оригинал.

Я знаю это имя…

– Срань господня!

Я вытащила сотовый телефон из заднего кармана и открыла электронную почту. Глаза Маккензи были безумными, когда я искала электронное письмо, которое отправила сама себе, со списком клиентов Дрю Сеймура. На моем крошечном экране открылась электронная таблица Excel, и я прокрутила ее до конца.

Борис Золин.

– О боже мой. – У меня задрожали руки.

– Брейлин? Что такое?

– У тебя доказательство, которое могло бы выиграть дело Наташи. Мы могли бы уладить дело во внесудебном порядке или привлечь его к суду и запятнать его имя. – Улыбнувшись широко раскрытыми глазами, смотрю на нее, но выражение ее лица отличается от моего. Вместо этого я увидела в ее глазах страх. – Маккензи?

– Я не могу… Я не могу отдать это тебе. Прости.

– Что? Почему? Наташа может не только выиграть свой судебный процесс и вернуть работу, но мы также можем использовать это, чтобы возбудить против него уголовное дело и посадить за решетку, где ему самое место. – Я не могла поверить в то, что говорила девушка.

– Единственная причина, по которой я никогда не подписывала соглашение о неразглашении, заключается в том, что у меня есть этот чек. Мой отец – сенатор штата Миссисипи, и если Дрю узнает, что кто-то еще в курсе об этом чеке, ничто не помешает ему отправить запись со мной в доме Чака и разрушить карьеру моего отца.

Я ущипнула себя за переносицу, молясь, чтобы хоть раз в жизни мне удалось выдохнуть. Я не могла заставить ее отдать чек, но планировала убедить любым доступным мне способом.

– Черт.

– Прости. – Ее глаза снова остекленели от непролитых слез.

– Ничего. Я не могу заставить тебя свидетельствовать против него или отдать мне этот чек. – Поставив локти на стол, я подпираю ладонями подбородок. – Ты помнишь историю, которую я тебе рассказывала о моем дяде и сестре? Так вот, когда моей сестре исполнилось восемнадцать, она пришла в полицейский участок и потребовала судебного запрета в отношении моего дяди. Вернувшись домой, она показала его моей тете и объяснила все, что мой дядя сделал с ней. Она также сказала тете, что хочет выдвинуть обвинения, но тетя предложила ей то, чего моя сестра хотела больше: мое опекунство. Если бы моя сестра отступила, моя тетя передала бы мое опекунство моей сестре.

Я откинулась на спинку стула, нуждаясь в том, чтобы моя история дошла до Маккензи.

– Моя сестра каждый день жалеет, что не боролась за то, чтобы посадить его в тюрьму, не только из-за того, что он сделал с ней, но и из-за возможности того, что он мог бы сделать с другой маленькой девочкой. У тебя есть шанс убедиться, что Дрю никогда ни с кем другим не поступит так, как поступил с тобой.

– Но это разрушит карьеру моего отца. Он отречется от меня.

– Я не знаю твоего отца, но неужели ты думаешь, что какой-нибудь человек отрекся бы от своего ребенка за то, что посадил насильника за решетку? Неужели думаешь, что твой отец возненавидел бы тебя настолько сильно, что проигнорировал бы тот факт, что ты возвращаешь Наташе – невинной женщине – ее работу, ее шанс снова жить нормальной жизнью?

– Могу я подумать об этом? – Она взглянула на часы. – О, черт. Я опаздываю на работу. – Она вытащила свой бумажник из сумочки, но я остановила ее.

– Все в порядке. Я оплачу. Просто скажи, что подумаешь об этом? – Она кивнула и улыбнулась мне, прежде чем уйти.

Я вышла из Johnny Boy’s несколько часов спустя, возбужденная и с телефоном в руке. Я продолжала желать, чтобы он зазвонил. Прогуливаясь по Центральному парку, я поймала себя на том, что вслух молюсь телефону.

– Пожалуйста, позвони. Пожалуйста, о, очень прошу, позвони.

Маккензи сказала, что подумает об этом, и мне нужно было верить, что она поступит правильно.

Я сидела на открытой зеленой траве в Центральном парке, глядя в голубое небо с белыми пушистыми облаками и небоскребами. Я положила телефон на грудь, чтобы чувствовать, как он вибрирует, и откинулась на траву, заложив руки за голову.

Мой телефон зазвонил, и я подскочила, чтобы ответить на звонок. Я дважды потрясла его, чтобы убедиться, что у меня не галлюцинации.

Маккензи Адамс: Привет. Я согласна.

Она собиралась помочь. Мы бы доказали, что обвинения Наташи были правдой. У меня дрожали руки так сильно, что большие пальцы пропускали буквы, когда я пыталась ответить.

Я: Зайди ко мне в офис в понедельник. Я объясню весь процесс. Адрес скину позже.

Я не могла сдержать радости. Я сделала это.

Я доказала, что я та, кто может изменить мир к лучшему.

Подняв глаза к небу, я закрыла их и возблагодарила Бога. Грязный манхэттенский воздух наполнил легкие прежде, чем я открыла веки. Я действительно хотела рассказать Пейтону. Правильно это или нет, но мне нужно было его увидеть.

Мои туфли стучали по бетону, когда пересекала оживленную Пятую авеню. Я толкнула стеклянную вращающуюся дверь, и прохладный кондиционированный воздух ударил по коже, вызывая мурашки.

Я улыбнулась швейцару, прижимая телефон к уху.

– Давай… возьми трубку, пожалуйста.

– Брейлин? – Его голос творил чудеса с моим сердцем.

– Привет. Отправишь за мной лифт? – Я расхаживала взад-вперед. Не совсем продумала это как следует. Что, если он скажет «нет»?

– Сейчас буду, – был его ответ.

Миллион эмоций переполняли меня, пока я ждала лифт. Бабочки в животе захлопали крыльями, и сдержать свое волнение было трудно. Стоя во весь рост в этом возбужденном состоянии, я чувствовала гордость за себя. Я собиралась доказать чью-то вину, и упорно бороться, чтобы убедиться, что этот крысиный ублюдок заплатит за содеянное. Когда я почувствовала гнев, не смогла сдержать подступающих слез.

Я не была дурой. Или наивной.

Я была крутым адвокатом, который собирался засадить злобного сукина сына за решетку.

Глава 24

Брейлин

Я расхаживала по кухне Пейтона, пока он осматривал бар. Неведомая ярость и возбуждение охватили меня. Я не знала, как ему сказать. Когда дверь лифта открылась, руки дрожали, дыхание стало прерывистым. Шокированный моим внешним видом, он предложил мне воды, но мне нужно было что-нибудь покрепче. Вероятно, это был неразумный выбор, учитывая, что я выпила еще несколько коктейлей после ухода Маккензи, но я нуждалась в храбрости в жидком виде.

Он поставил бокал с вином и бутылку на столик, прежде чем встать передо мной, заставив остановится.

– Что случилось? Ты мельтешишь. Держи. – Он протянул стакан. – Выпей немного и подыши.

– Он отправится в тюрьму. Он никогда больше не сможет никому навредить, – выпалила я.

– Брейлин, посмотри на меня. Что, черт возьми, произошло? – Он схватил меня за щеки. – Пожалуйста, ты меня пугаешь. Скажи, что происходит. – Он легко прикоснулся своими губами к моим.

С тех пор как я получила сообщение Маккензи, все возможные эмоции вошли в мое тело и также покинули его. Я была почти уверена, что у меня приступ паники. Сердце бешено колотилось, ладони вспотели, и меня переполняли чувства, но когда его губы коснулись моих – все исчезло. Мой страх, ярость, счастье и печаль сменились чем-то гораздо более сильным. Вожделение? Любовь?

Я посмотрела на него снизу вверх со свежими слезами на глазах, и он поцеловал меня в лоб. Это была уже не просто эмоциональная привязанность, которую испытывала к нему, но в сложившихся обстоятельствах я не могла ясно видеть.

– Эй, – прошептала я, когда первая слеза скатилась из моих глаз.

Поймав слезу, он вытер ее большим пальцем.

– Расскажи мне, что произошло.

– Ты можешь стать обычным Пейтоном? Могу я поговорить с тобой, а не с адвокатом по защите? – Я шмыгнула носом.

Он просунул руки мне под мышки, приподнимая так, что я села на столешницу островка.

– Поговори со мной, куколка. – Он переместился между моих ног, взяв в руку свой стакан. Я смотрела, как вино осталось на его губах.

– У Маккензи Адамс есть то, что мне нужно, чтобы выиграть дело Наташи и потенциально посадить Дрю за решетку. – Я просияла, глядя на него.

– Линн… Я думал, мы не обсуждаем работу.

Я сделала глоток вина.

– Мне нужно рассказать кому-нибудь, но очень хочется именно тебе. В понедельник утром ты получишь электронное письмо. Я не прошу тебя сообщать мне что-либо о Дрю, и даже не буду вдаваться в подробности. Просто, пожалуйста, дай мне насладиться этим моментом. Я сделала это. После всех невротических преследований я нашла правду.

Пейтон улыбнулся, и по выражению его лица я поняла, что он гордится мной. Он соскользнул со столешницы и поставил меня перед собой с серьезным лицом.

– Могу тебя кое о чем спросить? Почему ты так одержима историей с изнасилованием? Твой клиент подает в суд на Дрю, не утверждая, что он изнасиловал ее, так почему ты настаивала на расследовании всех его прошлых отношений?

Глубоко дыша, я помассировала висок. Его сильная рука взяла мою и повела в гостиную. Он поставил оба наших стакана с вином на кофейный столик, затем сел напротив и взял мои руки в свои в ожидании ответа.

Хотя мой разум кричал, чтобы держала рот на замке и уходила, сердце говорило нечто совершенно иное. Прикусив потрескавшуюся кожу с губ, я взвесила все варианты. Хотелось поделиться с ним вещами, о которых знали лишь парочка людей.

Проглотив комок, который образовался в горле, я закрыла глаза и глубоко вдохнула, позволяя кислороду наполнить легкие.

– Ты многого обо мне не знаешь, – наконец, набравшись смелости, призналась я.

Крепче схватив меня за руки, он опустил лицо, так что я была вынуждена посмотреть на него.

– Я знаю это, но только потому, что ты не впустила меня.

Я кивнула. Он был прав, но я никого не впускала, особенно того, кто потенциально мог разбить мне сердце.

Солнце садилось над Манхэттеном, и оранжевые лучи проникали в его дом, окрашивая мебель. Я отвела взгляд от его выжидающих глаз, чтобы понаблюдать за его реакцией, все еще раздумывая, говорить ему или нет. Если бы он знал всю историю, это разрушило бы то, что он увидел во мне. Это погубило бы нас.

Девон вполне могла знать и уже показала моих монстров. Так это было или нет, я бы рассказала свою историю.

– Я родилась в Айдахо, а не на Род-Айленде. – По его озадаченному лицу я поняла, что Девон ему еще ничего не сказала. – Родители умерли, когда было три года.

Я снова выглянула в окно.

– Мы ехали на репетицию по танцам моей сестры. Лорен уже была там и ждала нас. Я ничего из этого не помню, но мне сказали, что был дождливый поздний вечер, и пьяный водитель проехал мимо знака «Стоп» и протаранил нашу машину. Полицейские подтверждают, что нашу машину вытолкнули на полосу встречного движения, где она столкнулась лоб в лоб.

Я проглотила комок эмоций.

– Мои родители умерли до приезда скорой, но я отделалась всего несколькими царапинами. Они все говорили, это чудо, что я выжила. – Я выдернула свою руку из его, чтобы сделать глоток вина.

– Мне так жаль. Я понятия не имел. – Пейтон отошел от кофейного столика и сел рядом. Он обнял меня и прижал к себе.

– Я ничего из этого не помню. – Я покачала головой. – У меня есть пару моментов, которые все еще могу вспомнить со своими родителями, но не уверена, являются ли это воспоминаниями или просто историями, рассказанными мне Лорен. Нас с ней отправили жить к тете Таре и ее мужу Генри. Сколько себя помню, Генри почти каждую ночь приходил в нашу комнату и приставал к моей сестре.

Его руки крепче обхватили меня.

Сделав глубокий вдох, я оглядела квартиру, позволяя слезам свободно стекать по лицу. Я уже несколько раз рассказывала эту историю раньше, но это было впервые, когда по-настоящему впустила Пейтона. Делясь с ним этим, я отдавала ему больше себя, чем когда-либо какому-либо мужчине.

– В последний раз он прикасался к ней за месяц до ее совершеннолетия. Он сказал, что я буду следующей, но Лорен не подпустила его ко мне. В тот день, когда ей исполнилось восемнадцать, она подошла к нашей тете и призналась во всем. Тетя Тара заверила Лорен, что если она не будет выдвигать обвинений, то передаст Лорен мое опекунство. Лорен собрала наши вещи, и с тем небольшим наследством, которое у нее было, мы переехали из Айдахо на Род-Айленд.

Повисла гробовая тишина, пока я брала себя в руки и позволяла Пейтону переварить то, что ему сказала.

– Так это из-за Генри? – неуверенно спросил он. – Так вот почему ты навела справки о бывших Дрю? – Его обеспокоенный голос растопил боль от всего сердца. Это был не тот Пейтон, к которому я привыкла, не тот Пейтон, с которым я спала последние пару недель. Или так оно и было? Я была так сосредоточена на том, чтобы держать его подальше, что так и не дала ему шанса показать, кто он на самом деле. Я поняла, что он пытался. Он показывал моменты уязвимости, но я не была готова принять их. Я не была готова ответить взаимностью. Но сейчас готова.

Скажи ему, Брейлин. Всю правду.

Если у нас когда-нибудь появится шанс, я должна была рассказать ему все.

Вот почему я проводила все свое время, погруженная в школьные занятия. И при этом никогда не могла потерять бдительность рядом с ним.

Или нужно было упрятать каждого ублюдка-насильника за решетку.

– Ты знал, что изначально я хотела стать педиатром? – спросила я, зная, что он понятия не имеет. – Я люблю детей. В детстве нянчилась со множеством детишек и была уверена, что стану великим врачом. Когда меня приняли в Северо-Восточный колледж, Лорен и Дженнифер пришли в восторг. Кеннеди была моей соседкой по комнате, и мы сразу подружились. Все шло именно так, как я и планировала. У меня были сумасшедшие, фантастические друзья, я очень усердно училась, чтобы получать хорошие оценки, и я никогда не увлекалась мальчиками. Все было идеально. – Я почувствовала, как меня начало потряхивать.

– Брейлин, к чему ты клонишь? – Он провел ладонями вверх и вниз по моим рукам.

– Это было в конце августа, как раз перед нашим выпускным годом. Кеннеди и Калеб только начали встречаться, и она хотела устроить большую вечеринку, прежде чем мы все вернемся в колледж. Итак, мы все собрались и сняли домик на пляже на длинные выходные в Хэмптоне. Пиво, бургеры, костры – все это у нас было. Это была наша последняя ночь перед тем, как нам бы пришлось собирать вещи и возвращаться к реальности. Мы с Кеннеди выпили так много коктейлей с желе и шариков с дыней, что у меня заболел живот от смешивания разных сортов ликера. Все отправились на пляж, чтобы в последний раз развести костер, кроме меня. На следующий день я должна была ехать за рулем и не хотела мучиться от похмелья. Было жарко; такая жара бывает в конце августа, когда от влажности все прилипает к коже. В доме не было кондиционера, только потолочные вентиляторы, которые разгоняли горячий воздух. Я то проваливалась в сон, то выходила из него.

Как и Маккензи во время ланча, мне нужно было оставаться в здравом – более или менее – уме, пока все не закончится. Снова потянувшись за бокалом вина, я сделала большой глоток.

– Сначала я почувствовала его дыхание на верхней части своих бедер, но сначала решила, что это ветерок с океана. Когда его тело прижалось к моему, я поняла, что в моей постели кто-то есть.

Покачав головой с закрытыми глазами, я попыталась бороться с образами в своей голове.

– Я довольно быстро поняла, что это был не кто-то из моих друзей, который просто был сильно пьян и не понимал, что делал. Я хотела закричать, но он схватил меня за горло, чтобы остановить. Его борода терлась о мое ухо, и из его пор сочился запах дешевого алкоголя. Он продолжал шикать на меня, как на ребенка, чтобы заставить его замолчать, когда он капризничает. Запах спиртного усилился, когда он навалился на меня всей тяжестью своего тела, чтобы расстегнуть брюки. Я была придавлена им, не в силах ни пошевелиться или закричать. Я дала волю слезам, до смерти напуганная происходящим.

– Он все еще держал меня за шею, когда просунул руку между нами и сорвал с меня трусики. Когда почувствовала на себе его эрекцию, я заплакала еще сильнее, дрожа от страха. Он взял свою руку, в которой мои трусики все еще были обернуты вокруг его пальцев, и ударил меня тыльной стороной ладони прямо по лицу. Когда почувствовала вкус крови во рту, я вспомнила все те случаи, когда Генри бил Лорен. Я отказывалась быть жертвой. Поэтому сопротивлялась. Я брыкалась и звала на помощь, надеясь, что кто-нибудь внизу, на пляже, услышит меня. Мышцы были словно в огне. Я была измотана борьбой с ним, мое тело было слабым, а он был намного крупнее меня.

Я вытерла слезы, выпив еще жидкости для храбрости.

– Я помню, как умоляла его не делать этого, говорила ему, что если он просто уйдет, я никому не расскажу, но он не остановился. Я зажмурила глаза, когда он заставил мои ноги раздвинуться, и… и… закричала во всю мощь своих легких. Он прижал меня к себе и заткнул рот, прежде чем я ощутила, как он вонзается в меня насквозь.

Пальцы Пейтона пробежались по его волосам, прежде чем встретится со мной взглядом.

– Почему не сказала об этом раньше? – Пейтон вскочил с дивана и ярость промелькнула на его лице. – Посмотри, как мы познакомились. Как ты могла мне не сказать? – Его голос был громким и прерывистым, когда он расхаживал передо мной. – Черт! Черт! Черт! – Он потянулся за декоративной подушкой и швырнул ее через всю комнату.

Я встала и подошла к нему, обхватив его руками за талию, пытаясь успокоить.

– Сядь обратно, пожалуйста. Позволь мне закончить. Только несколько человек знают, поскольку такое достаточно трудно рассказывать. Я не могу допустить, чтобы ты сходил с ума из-за этого.

Его руки обвились вокруг моих плеч, когда он повел меня обратно к дивану. Я вложила свои руки в его.

– Густаво вернулся, чтобы забрать меня, потому что они запускали фейерверк, и он настоял, чтобы мы все посмотрели его вместе. Он набросился на этого засранца, швырнул его на кровать и бил до тех пор, пока тот не потерял сознание. Гас спас меня.

Я вытерла свои горькие слезы.

– Мы вызвали копов и выдвинули обвинения. Я пошла в суд и заново пережила всю ситуацию в присутствии Лорен, Дженнифер, Гаса и Кеннеди. После того, как он был осужден, я получила по почте письмо от женщины, которая поблагодарила меня за выдвижение обвинений, потому что у нее никогда не хватало смелости после того, как он изнасиловал ее – в тот же день. Держа письмо в руке, я решила, что хочу стать юристом. Я бы боролась за то, чтобы упрятать каждого подонка вроде него за решетку. Вот почему не могу забыть о таинственном снятии обвинений в изнасиловании с Дрю.

Он вытер слезы с моего лица.

– Прости, что был таким засранцем, когда встретил тебя. Я не могу поверить, что вот так прикасался к тебе в клубе.

Схватив его руку у себя на лице, я покачала головой, успокаивая парня.

– Ты не сделал ничего плохого. Я хотела тебя в ту ночь. Но теперь ты можешь понять, почему так разозлилась, когда ты на днях говорил о моей защите. Я не хочу быть кем-то, кто нуждается в защите. В том, что случилось со мной, не было моей вины. Да, это подводило меня, когда дело касалось отношений, но я решила дать отпор. Я делаю выбор: бороться. Так что не думай, что мне не понравилось то, что ты сделал в нашу первую ночь знакомства. На самом деле мне это очень понравилось.

Пейтон потянулся за одеялом на спинке дивана и притянул меня ближе, прежде чем уложить нас и заключить в плотный кокон.

– Ты хочешь рассказать мне о Маккензи, или выпила слишком много для одного дня?

Положив голову ему на грудь, я слушала биение его сердца, и этот звук успокаивал меня.

Я посмотрела на него снизу вверх, на грустную улыбку на его лице.

– Наверное, на сегодня с меня хватит.

Достаточно скоро он узнает ее версию событий и то, что у нее было на Дрю. Прямо сейчас я хотела найти утешение в его объятиях, в нем самом.

– Мне жаль, что я заставил тебя плакать, Брейлин. – Покачав головой, мои веки закрылись.

***

Медленно открыв глаза, я заметила темную и незнакомую комнату, прежде чем поняла, что все еще лежу на груди Пейтона, а за спиной мигает свет от телевизора. Он посмотрел на меня сверху вниз, когда я повернулась, и на его красивом лице нарисовалась захватывающая дух улыбка.

– Привет, соня, – прошептал он, прежде чем поцеловать в макушку. Я почувствовала, как лицо вспыхнуло от его комментария. Уткнувшись ему в грудь, я скрыла тот эффект, который он на меня производил.

– Привет. – Его руки начали щекотать мои ребра. – Пейтон, нет… пожалуйста, не щекочи меня. – Я не могла сдержать смеха, когда тело изогнулось, его длинные пальцы играли на моей грудной клетке, как на рояле.

– О, боимся щекотки, не так ли? – Он выпустил меня из своих коварных пальцев.

– Да ладно тебе, это нечестно. Я немного вздремнула. – Я вытянула руки над собой, потягиваясь

– Вздремнула? Уже почти полночь.

Я резко поднялась, оглядываясь в поисках часов.

– Нет. Этого не может быть.

Он взял пульт с кофейного столика и нажал кнопку выбора канала, чтобы я могла увидеть время.

– Видишь, куколка, почти полночь.

– Дерьмо. Почему ты не разбудил? – Я сбросила с себя одеяло. – Мне нужно идти.

Схватив за бедра, он удержал меня на месте.

– На улице уже поздно и темно. Почему бы тебе не остаться на ночь?

У меня защемило сердце, когда он попросил меня остаться. Хотя у меня все еще были чувства к нему, это не означало, что он что-то испытывал ко мне.

– Я не … Я не думаю, что это хорошая идея.

Когда он отпустил мою талию, я встала и нашла туфли, которые были задвинуты под диван. Пейтон выключил телевизор и положил пульт обратно.

– На самом деле, это был не вопрос.

Прежде чем я успела ответить, он перекинул меня через плечо.

– Пейтон Хаас, что ты делаешь? – Я несколько раз шлепнула его по заднице, ущипнув за каждую из его ягодиц.

– Женщина, если не прекратишь это сию же секунду, я накажу тебя. – Властность в его голосе пробудила мою сущность.

– Обещаешь? – спросила я, снова ущипнув его за ягодицу и рассмеявшись. Я скользнула по его плечу и вниз по торсу, пока не встала на ноги. Прошло всего несколько секунд, прежде чем он прижал меня к стене в коридоре. Его рука обхватила мое лицо сбоку, а большой палец погладил нижнюю губу.

– Ты думаешь, я легкомысленно отношусь к угрозам? – Он прижался ко мне своей растущей эрекцией.

Желая, чтобы он взял меня с собой, я покачала головой.

– Я сказал, что если ты не прекратишь, то накажу тебя. Думаешь, шучу? – Он провел носом по моей шее к уху, вниз по щеке и вдоль губ, прежде чем зажать мою нижнюю губу своими зубами. Нежный укус заставил меня захныкать. Отпустив мою губу, он зарычал и приблизил свои губы к моим ушам.