Текст книги "Особенности содержания небожителей"
Автор книги: Лис Карбон
Соавторы: Ива Лебедева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)
Глава 23
Янли
– Он не похож на деву, – констатировал Юншен с некоторой претензией в голосе. Переодетый в белое заклинатель из-под вуали рассматривал А-Лея, лицо которого скрывала полумаска наемника. – Слишком резкие и порывистые движения, широкие плечи и пружинистая походка. И он не в белом! – Последняя реплика была адресована мне.
– Но я телохранитель девы, мне положено одеваться так, чтобы быть незаметным, – похвастался братец, поправляя темно-серое верхнее одеяние.
– Незаметен ты будешь разве что слепоглухому, – фыркнул Юншен, проверяя, как пришита вуаль к шляпе. – И телохранители так себя не ведут. Достаточно услышать, сколько шума ты издаешь при ходьбе, и даже крестьянин скажет, что ты обычный переодетый юнец.
– На фоне вас двоих на меня никто и внимания не обратит, – отмахнулся брат. – А стукнуть тяжелой палкой по башке того, кто начнет руки распускать… много ума и тренировок на это не требуется.
– Ты не прав. Защитой я тоже займусь. – Заклинатель сложил руки на солнечном сплетении, пряча ладони в полах длинного халата. Самое смешное, что в подобном наряде он смотрелся чуть ли не женственнее меня. Привычка Юншена ходить плавно и бесшумно, аки лебедушка по озеру, прямо держать спину…
– Два телохранителя для девы – явно перебор, – обратилась я к обиженному учителю, складывая инструменты и препараты в сумку. – А две девы – нормально, и, конечно, лучше, чем одна. Я готова. Идемте.
Оба кивнули и не двинулись с места. Ждут, когда предводительница укажет путь? Ну-ну.
Я быстро добавила:
– Юншен, предупреждаю: если почувствуешь слабость, должен сказать сразу. Не надо играть в героев. А-Лей, если что, тебя на спине донесет туда и обратно, ему полезно упражняться.
– То же касается и тебя, на белом хорошо видно кровь…
– Договорились. Вообще-то, безумие отправляться в поход двум доходягам, но что поделаешь? – Я опустила вуаль и привычно направилась к окну. – Вперед, на подвиги.
У мира, в который я попала, есть неоспоримая особенность: прекрасная природа. Не то чтобы красочные пейзажи сильно отличались от райских уголков Земли, но в Великой Поднебесной природа еще и отлично соседствовала с человеческими постройками. Местные жители ценили гармонию, хрупкое равновесие инь-ян и прочие философские штуки. Потому большинство зданий замечательно вписывались в естественное окружение и совершенно не портили созданные миром живописные картины.
Лунные Пристани можно смело причислить к шедеврам архитектуры. Беседки для ожидающих, построенные прямо на воде, деревянные расписные причалы и другие строения буквально вливались в дикий прибрежный ландшафт. Особенно это заметно сейчас, глубокой ночью. Лишь маленькая крытая лодочка с белыми бумажными фонарями напоминала о том, что здесь совсем не заброшенные места.
– Госпожа! – радостно вскрикнула выскочившая из лодки мне навстречу У-Нан, споткнулась и едва не упала.
Пришлось ловить.
– У-Нан, сколько раз я говорила, что в вашем возрасте пора смотреть себе под ноги? – строго спросила я, обнимая сухонькую и словно бестелесную старушку.
Удивительно, как в крохотном тощеньком существе с выцветшими глазами на маленьком морщинистом личике помещалась столь неистребимая жажда радоваться жизни. Учитывая, через какие испытания пришлось пройти хозяйке харчевни – ведь еще тридцать лет назад эпидемия желтой лихорадки унесла всю ее семью и родную деревню – просто поразительно, как она сумела остаться солнечной и доброй. Энергии У-Нан хватило бы на пятерых. А сердца – и вовсе на весь наш пригород.
– Госпожа, скорее, люди заждались. – Не обращая внимания на ушибленную ногу, У-Нан повела меня к лодке. – Мигом доплывем. Мальчики посидят в зале, я принесу им лотосового супа. Сегодня среди ваших пациентов будет несколько женщин. Бедняжки страдают теми недугами, о которых мужчинам знать ни к чему.
– Госпожа не должна быть одна, – возразил Юншен, поддерживая меня под локоть, пока узкое суденышко стремительно скользило по лунной дорожке. В отличие от А-Лея, уже опытного в этом вопросе и без отдельного приглашения никогда не сующего нос за ширму в приемной, заклинатель пока и не догадывался, чем ему грозит такая настойчивость. – Я должен ее сопровождать. Госпоже понадобится помощь.
– Ну… если не забоишься, – хитро улыбнулась У-Нан, ловко пришвартовывая лодку возле причала. – Тебя и правда можно спутать с женщиной, конечно, если неопытный кто посмотрит… Но меня, старую, не проведешь. Поэтому девочек ты не напугаешь. Только, чур, в обморок не падать.
– Госпоже целительнице нездоровится. Лучше следить за ее состоянием, – настаивал заклинатель, пока мы шагали по тропинке к дому, пристроенному к закусочной, которая располагалась чуть в стороне от других – часто людных – причалов.
Жаль, из-за вуали, да еще и в темноте, нельзя рассмотреть лицо парня!
У-Нан бросила на меня мимолетный тревожный взгляд и поджала губы.
Потом ее подвижное морщинистое личико стало виноватым:
– Белая дева должна себя беречь, это верно. Больше никому нет дела до бедняков. Если с вами что случится, госпожа, все мы останемся без помощи. Но случаи слишком срочные, иначе я бы вас не беспокоила.
– Ладно, хватит разговаривать, – отмахнулась я, ступая по скрипучим ступенькам, ведущим в верхние комнаты. – Брат, ешь бабушкин суп и прислушивайся, вдруг позову. А «ученица» пойдет со мной.
Через полчаса совершенно белый Юншен – это и под вуалью было заметно – воспользовался тем, что одна пациентка еще одевалась, а вторая ждала своей очереди за ширмой.
Юншен схватил меня за локоть и оттащил в противоположный угол, где и разразился шипением, что твой уж, которому хвост отдавили:
– Янли! Они же… они…
– Весенние девы, да. – Я как раз снимала с рук импровизированные перчатки из тонкого шелка, вымоченного в соке местного растения. Теперь они выглядели и ощущались почти как латексные.
Осторожно уложив использованный инвентарь в медный контейнер с плотной крышкой, в котором медицинские принадлежности еще предстояло кипятить, я грустно улыбнулась заклинателю.
– Проститутки. И что? Они не люди? Им не надо помогать?
– Я… не это имел в виду, – стушевался заклинатель, но сразу продолжил: – Почему… им… девушкам помогаешь ты? В каждом… заведении такого толка всегда есть целитель.
– Потому что никто не рвется. – Я тяжело вздохнула и привычно уткнулась Юншену в плечо, чтобы избавиться от мерзких запахов различных болезней. – Даже лекари, которые, по идее, получают от властей деньги за то, что присматривают за весенними домами, на деле брезгуют многими «стыдными» недомоганиями. И хозяевам дешевых заведений легче выбросить «неизлечимую» девушку на улицу и выкупить другую, чем заплатить больше или уговорить достопочтенного целителя.
Юншен пару секунд молча открывал и закрывал рот, как местный декоративный карп, вынутый из пруда, но я не стала ждать ответа и продолжила:
– Бывает еще хуже. К примеру, если грубый клиент нанес девушке внутренние повреждения. Никто не даст ей времени их нормально залечить, просто подложат под другого мужчину максимум через три дня, когда «долг за еду и крышу над головой» покажется хозяину непомерно огромным.
– Все равно… ты должна в первую очередь думать о себе, а женщины… они…
– Юншен. – Я приподняла свою и его вуаль и посмотрела парню прямо в глаза. – Учитель. Я не хотела бы в вас разочароваться. Ложь и лицемерие – ходить в весенний дом за удовольствием, а потом называть живущих там грязными потаскухами и отказывать им в человеческом отношении. Я не знаю, как небожители, но хорошие люди так не поступают.
Глава 24
Юншен
– Ты неверно меня поняла, – торопливо перебил я. И едва не поморщился от неприятного чувства: да, я сейчас действительно хотел сказать другие слова, но в чем-то Янли была права.
Подсознательно и высококлассные куртизанки из лучших весенних домов воспринимались мной как люди даже не второго, а скорее третьего сорта. Точнее, я никогда ни о чем подобном не задумывался, но так считали все вокруг, а я не спорил. Только здесь ведь речь вообще шла не о том.
– Женщины в борделях… в таких, где за их здоровьем не особо следят, в основном преступницы. И не рабыни, те слишком дорого стоят. А эти… они способны навредить тебе.
– Не будь наивным, учитель, – резко оборвала меня Янли. – Вон той девочке… – Она кивнула в сторону ширмы. – Ей здоровый грузчик за пять ланей порвал все, что можно и нельзя, когда несчастной было пятнадцать лет, а ее родители, страдая от голода, продали дочь в бордель. Все ее преступления заключаются в бедности и беззащитности. Но воровки и обманщицы тоже не должны гнить заживо и плакать от боли лишь потому, что им никто не помогает, а все только пользуются и презирают. Я – лекарь. Я лечу каждого нуждающегося. И не спрашиваю, за какие грехи человека искалечили. Никогда. – После чего она развернулась и позвала раздевающуюся за перегородкой проститу… девушку.
А я остался стоять и думать… затем сжал зубы и пошел помогать, пусть не делом, но хотя бы своим присутствием и вовремя подставленным плечом. Я ужасно стыдился смотреть куртизанкам в глаза, но…
С другой стороны, я не понимал, почему должен испытывать неловкость. Не я ведь издевался над девицами из дешевых борделей, не я продал их в весенние дома. Я не запрещал Янли лечить их, просто хотел оградить… Откуда тогда чувство вины? За что меня столь презрительно отчитала ученица? За общепринятые и проверенные столетиями нормы морали?
А еще возмущенная девчонка явно намекала на мою ситуацию. Меня она вылечила, не спросив про грехи. И значит… в ее глазах я, бывший бессмертный, равен… куртизанкам? Это оказалось неожиданно больно и вызвало настоящую бурю противоречивых чувств.
Обижаться на нее за такое отношение глупо. Я себя перестану уважать, если в зрелом возрасте и в здравом уме обижусь на смертного. Но нерациональное желание уже стало невыносимым. Возможно, после исчезновения энергии ци организм вновь вернулся во времена цветения… Бессмертное тело я обрел где-то в двадцать, поэтому и всплески эмоций у меня сейчас как у юнца. И раздетые для лекарского осмотра весенние девы не способствуют сохранению душевного равновесия. Хорошо, дотрагиваться до них не нужно.
– Не грузись слишком сильно. – Теплая рука легла мне на затылок и погладила, словно стараясь стереть неприятные мысли и горечь. – Все проблемы мира не лежат на наших плечах, достаточно справляться с теми, что уже упали под ноги. Спасибо за помощь и за то, что умеешь выслушать неприятные слова.
Янли улыбнулась, и ее улыбку я почувствовал сквозь два слоя белого муслина.
А потом Янли направилась к стоящему в углу комнаты чайному столику и зажгла миниатюрную горелку.
Кивнула мне:
– Все неприятное позади, дальше будем разбирать жалобы на утренний кашель и плохой цвет лица. А еще слушать самую последнюю и самую подробную сводку новостей и сплетен.
И впрямь – новый поток страждущих представлял собой уже более… приличный контингент. Лавочники, слуги, рабы из поместий, крестьяне… Янли в образе белой девы обследовала и лечила всех. Однако она не была «молчаливым и благородным призраком в вуали». Наоборот, задорно общалась с пациентами, не используя высокий слог, будто тоже была крестьянской девчонкой. Весело и громко смеялась, символично прикрывала рот ладошкой, размахивала руками и поддакивала. Ни одна дочь благородной семьи не вела бы себя так… ну, кроме моей лисы. Сначала это показалось диким, но вскоре я понял, что ее манеры – отличный способ развязать людям языки.
Служанки и грузчики, подметальщицы улиц и мелкие лавочники моментально расслаблялись, и если сперва они толково и спокойно рассказывали о своих симптомах, отвечая на расспросы, то потом болтали обо всем на свете, выдавая ворох скандальных слухов.
– А про молодую госпожу из дома Тан слышали? Какой ужас… поддалась злому колдовству и теперь умирает из-за преступника! – внезапно вклинился в мои мысли голос женщины, жаловавшейся на боли в спине и тревожный сон.
Сначала я отреагировал на свою фамилию, а потом распознал и смысл фразы.
– Как?! – это мы с Янли спросили одновременно. Только ее голос был удивленно-громким, а мой – хриплым.
– Да-да, люди давно говорят… не зря же демона прогнали с пика небожителей! Стоило госпоже необдуманно купить его и привести в дом – и что? Она сразу заболела! Я уверена, что белую деву пригласят в поместье семьи Тан. Кто еще может спасти молодую госпожу, если не она?
Я невольно взглянул в лицо ученицы, стараясь разобрать ее эмоции за вуалью. Такие чудовищные слухи… однако они закономерны. Пожалуй, через некоторое время глава семьи Тан действительно решит от меня избавиться.
– Кхм… – Янли поднесла палец к губам, о чем-то глубоко задумавшись.
– Люди уверены, что надо собраться, пойти и сказать хозяину поместья: пусть выдаст демона. Не дело позволять ему убивать молодую госпожу, чтобы напитаться ее жизненной силой. Колдуна надо сжечь, тогда госпожа поправится!
Глава 25
Янли
– Госпожа Мисянь, это досужие слухи, – спокойно прервала я пациентку, хотя в душе бушевала настоящая буря.
Не хватало еще, чтобы ни в чем не повинного учителя и впрямь отправили на суд Линча.
– Люди говорят! А они ошибаться не могут! – горячо возразила полненькая и весьма румяная женщина средних лет, уже получившая камфорную мазь для растирания, но еще не готовая уступить очередь другому пациенту. – Все догадались, что демона молодой госпоже подсунули не просто так. Это наверняка месть отвергнутого жениха, которому год назад семейство Тан отправило отказ, господин еще сам отвез юношу и долго разговаривал с генералом наедине. А потом в знатной семье разразился скандал, молодого наследника даже уличили в чем-то совсем неподобающем и отправили в монастырь очищения. На десять лет! А старый господин срочно женился, чтобы завести нового наследника. Но кто-то явно затаил зло… и вот – подсунули девочке демона-кровопийцу! – по-настоящему завелась сплетница.
Маразм крепчал, деревья гнулись.
– О боги, какая чушь! – Панические мысли, во время рассказа метавшиеся в голове как ополоумевшие блохи, вдруг замерли, вытолкнув на передний план нечто дельное: на чужой роток не накинешь платок.
Если обыватели начали болтать, остановить их невозможно. Особенно когда некто умело провоцирует и направляет сплетни. Я догадываюсь, кто конкретно… но об этом позже.
Нельзя заставить их замолчать, зато изменить направление сплетен – ха! Что смертные любят даже больше, чем ужастики и байки о всякой нечисти? Правильно…
– Госпожа Мисянь, люди такие недогадливые, верят в глупые слухи, которые распускают враги юных влюбленных… – Вуаль колыхнулась мягко, в такт тому, как я качнула головой.
Трюк работал всегда – служанка приоткрыла рот и уставилась на меня как загипнотизированная мышка. Хотя почему «как»?
– Не люблю выдавать чужие тайны, но здесь не могу промолчать. – Я в показательном смущении мяла платок. – Видите ли, меня приглашали в поместье Тан. И я лично знакома с юной госпожой и ее… избранником. Нет никакого проклятья.
– Госпожа, вас могли обмануть! Постойте, избранником? – наконец уловила главное слово женщина.
– Послушайте. – Я наклонилась вперед и поманила пациентку, мол, собираюсь сообщить секрет на ушко. – Никому другому я бы не сказала, но вы, госпожа Мисянь, весьма проницательная… и, конечно, обо всем бы догадались очень скоро. Вы ведь знаете, что господин небожитель, которого лишили сил, носит фамилию Тан? А? Такую же, как у юной госпожи, приютившей его… Понимаете? Странное совпадение?
Служанка, знаменитая любовью к сплетням о любовных делах, замерла с разинутым ртом, глядя на меня как на пророка. Или на ворону, заговорившую человеческим языком. Юншен рядышком тоже притих под вуалью и, похоже, дышать перестал.
А я еще в первый день похихикивала, что мы однофамильцы. Почему бы сейчас не использовать совпадение себе на пользу?
– Госпожа Мисянь, – мой шепот стал почти интимным, – вы представляете, какой должна быть сила чувств, чтобы бессмертный мужчина ради возлюбленной нарушил законы небожителей, связавшись с обычной девушкой и раскрыв ей некоторые сокровенные тайны? Это строжайше запрещено, но разве он мог не попытаться продлить жизнь своей единственной жены? Они заключили тайный брак, за который несчастного низвергли с вершины, отняли все и едва не убили… Ах… – Я демонстративно прижала ладонь к губам, гипнотически всколыхнув белую ткань вуали. – Какая любовь! Какое самопожертвование… А юная возлюбленная? Быть может, она едва не сошла с ума, узнав, как поступили с господином ее сердца?
– Она, наверное, искала его по всей земле, рыдая и терпя лишения… – в тон мне прошептала госпожа Мисянь. Глаза ее загорелись, как у фанатички.
Ей уже явно наплевать на факты: Юншена продали сразу после низвержения, никто не успел толком пострадать от горя и тоски, разыскивая заклинателя, дней-то прошло мало. Но кого интересует скучная правда, когда есть красивая и богатая на детали фантастическая сказка?
Служанка раззадорилась и продолжала с жаром:
– И она нашла его! Спасла, выкупив буквально в последний момент, когда его уже хотели отдать страшным врагам… О боги, какая история! Теперь враги задумали погубить молодых влюбленных, они распускают слухи!
– Какая вы умная, госпожа Мисянь! – восхитилась я, краем глаза наблюдая за «бессмертным возлюбленным».
Его еще не парализовало под вуалью? Не, дышит… кажется.
– Вы так мудры! Я бы никогда ничего не поняла, если бы юная госпожа не пригласила меня в поместье, лечить низвергнутого заклинателя после пыток…
– Он даже согласился войти в семью жены… Какая самоотверженность! – пробормотала госпожа Мисянь, а я подавила истерический смешок.
Ага, моя выдумка шита белыми нитками. Тан – фамилия невесты. И если разобраться, первым делом следовало спросить: с какой стати жених стал так называться, если положено наоборот?
Хотя Тан и его фамилия… Но об этом уже забыли, а за меня все придумали. Как всегда. Чем нелепее слух, тем охотнее в него верят, домысливая подробности и объяснения.
Разумеется, и репутация непогрешимой белой девы играет большую роль. Той, кто готов бесплатно лечить людей: «девушке с сердцем бодхисаттвы»[9]9
Термин, относящийся к буддизму, – существо или человек, который стремится к просветлению, проявляя милосердие и сострадание.
[Закрыть] просто незачем врать. А дальше мне и прибавлять ничего не нужно – запущенная сплетня слишком сладкая и интригующая, да и гораздо интереснее, чем страшилка про демона-кровопийцу. Тетушки вроде моей пациентки-служанки охотнее болтают о любви, чем об убийствах.
Ставлю драгоценный шприц, сделанный для меня лучшим ювелиром за бешеные деньги, что к завтрашнему утру госпожа Мисянь будет уверена: она обо всем догадалась, собрав обрывки сведений, и благодаря чутью и опыту сложила все кусочки головоломки. А дальше все покатится как снежный ком, разрастаясь с каждым витком.
Через пару дней местные и думать забудут про суд Линча и демона-кровопийцу. Уф-ф-ф…
– До свидания, госпожа Мисянь, до свидания. Не забывайте растирать на ночь и обязательно повязать поясницу колючей шерстяной тканью! И приходите на осмотр через две недели. – Выпроводив пациентку и убедившись, что у меня есть пять минут на отдых, я без сил рухнула на стул. Сейчас… секундочку… возьму сердцебиение под контроль и проверю, жив ли мой бессмертный.
Внезапно мне на плечо легла рука, а перед лицом появилась пиала с соком. Я не подпрыгнула на месте от удивления, но только потому, что меня обдало запахом мороза и горной сливы. А этот аромат с некоторых пор у меня четко ассоциируется с безопасностью и умиротворением.
Но зачем учитель решил первым пойти на физический контакт? Жаль, под вуалью выражение лица не разглядеть, ведь неясно – то ли он настолько возмущен, что сейчас утопит в чашке, то ли… дело в чем-то другом.
И руку почему-то не убирает.
– Значит, тайный брак со смертной возлюбленной, ради которой я совершил преступление и был низвергнут? Как… неожиданно.
Глава 26
Юншен
Когда я впервые услышал, какой бред решила придумать и распространить в народе моя непоседливая ученица, чуть не захлебнулся дурной кровью. Хотя эта галиматья, конечно, была лучше первой. Та и вовсе предвещала мне скорую смерть в виде сожжения на костре.
Но если то, что меня назвали демоническим заклинателем или нежитью, я еще мог хоть как-то воспринимать с подобием гордости, то бредни юных дев… Я что, полоумный юнец без капли мозгов в голове? Ладно, допустим, не справился с чувствами. Но зачем глупости творить?
Тем более ни один заклинатель не поверит в этот слух. Влюбился в смертную? Хорошо. Достаточно привести ее в какой-нибудь орден в качестве ученицы, обучить азам, а не действовать как… как… у меня приличных слов нет.
Какой еще тайный брак? Для чего заморачиваться?! Любой дом простых людей всегда будет рад принять к себе выпускника пика, даже если тот и не особо освоил искусство заклинательства. Развитая система ци, способность создавать волшебные пилюли, отточенные навыки общения и владения оружием, каллиграфия, игра на музыкальных инструментах и многое другое, чему десятилетиями обучают на пиках. Да таким зятем не то что торговец – небесный чиновник не побрезгует. Скорее, совершенствующиеся не желают связывать свою судьбу с обычными людьми. С какой радости я бы влюбился в девчонку из пригорода? Где мы вообще могли встретиться?
В итоге хоть я и молчал, для успокоения растирая в чарке один из порошков, заранее подсунутых мне лисой, но… выступать в роли этакого лишившегося мозгов от любви идиота, упавшего к ногам будущей жены, мне не хотелось. Я пока не успел обелить свою репутацию в глазах обитателей поместья Тан после того, что эта девчонка со мной творила, а теперь… Стоп!
Мысль резко зацепилась за край сознания, и руки застыли. Постойте-ка. Если Янли будет считаться моей супругой, пусть и тайной… получается, что никто мое достоинство не ронял? Ох.
Трудно признаться, но заноза сидит в душе и саднит стыдом всякий раз, когда бесцеремонная девчонка, словно издеваясь, тянет: «Учи-и-итель, будь хорошим мальчиком, не упрямься», – и стаскивает с меня нижние штаны, чтобы проделать очередную процедуру с иголками и еще какими-то, демон их побери, непонятными штуками.
Но если мы женаты… Она видела меня больным и нагим? Жена ухаживала за собственным мужем очень благонравно. Учу ее техникам? Заклинатель имеет право передавать знания членам семьи. Мы спим в одной кровати? Все по закону…
Мое растоптанное достоинство заклинателя окажется не таким уж и разрушенным, верно?
Я оценивающе прищурился на ученицу, как раз выпроваживающую служанку. Янли очень красивая девушка. Длинные волосы с необычным рыжим отливом, искрящиеся глаза феникса, чистая кожа, тонкие запястья, изящная шея. Необычная, задорная, по-своему добрая и понимающая. У нее, как и у брата, есть возможность вступить на путь совершенствования. И даже если существенных результатов она не достигнет, то ведь и я сейчас не заклинатель. А врачебная практика и новые методы лечения и вовсе делают из Янли практически сокровище.
В конце концов, мысль о браке не столь и страшна. Будь я простым смертным, давно бы женился на той, которую мне подобрали родители, и не факт, что она обладала бы прекрасными внешними данными, умениями и моральными качествами.
Тот небольшой нюанс, что всего неделю назад я хотел побыстрее умереть или сперва придушить двоих бесцеремонных подростков, а уж потом отправиться в загробный мир, как-то потускнел. Я ничего не забыл, нет. Однако начал привыкать, что моя жизнь, которая раньше неизменно текла по одному руслу десятилетиями, может круто измениться в течение суток, да так, словно течение повернуло вспять, не меньше.
Возлюбленная… нет. Жена, значит. Я снова окинул взглядом Янли, облаченную в длинные белые одеяния, и улыбнулся. И неважно, хотела она этого или нет, в глазах общественности мы станем супружеской парой. И мне даже нравится такая идея.
Когда посетительница ушла, я решил начать выполнять обязанности достопочтенного мужа.
Заодно и просветить «жену» о несовершенстве ее плана.
– Ни один заклинатель не поверит в подобную чушь. И станет опровергать везде.
– Я тебя умоляю, – устало засмеялась Янли, выворачиваясь из-под руки, которую я положил ей на плечо. – Еще как поверит. Минимум половина ваших – из тех, кто помоложе. А умных никто не будет слушать. Даже если они тысячу правильных слов скажут и будут тыкать пальцем в слабые места истории. Это только заставит людей еще больше верить в сказку.
Хорошо, под белой вуалью не видно мою усмешку. Лисичка прыгает в капкан. Еще и уговаривает себя поймать. Что-то подсказывает мне: Янли не рассчитывает на тот результат, который получит в итоге. Она всего лишь наскоро придумала, как вывернуть опасные сплетни себе на пользу, а что будет дальше – сообразить не успела. Она умная девочка, но не всевидящий дао. К тому же измучилась и явно соображает хуже, чем обычно.
Бедная. Я даже могу ей посочувствовать… совсем немного. Янли неоднократно за эту неделю говорила, что не хочет замуж. Но… увы, уже поздно. Мне даже не придется ничего делать. Разве что могу сам с собой заключить пари, когда в Жасминовые Сады пожалует господин Тан и потребует официальной церемонии.
Через два дня или через три?
– Что ты делаешь? – искренне удивилась девушка, обнаружив мою руку у себя на талии, когда мы отправились домой.
– Веду себя как примерный муж, – улыбнулся я под вуалью.
– В смысле?! – Ученица вздрогнула от неожиданности, да и голос девчонки дал петуха.
– Доски пристани влажные, света фонаря недостаточно, а ты сильно измотана. Упадешь. А я помогаю, – оправдался я, но руку убрал.
Не стоит пугать лисичку. Она – в капкане, но тот еще не захлопнулся.
– Подозрительные вы какие-то, – заметил А-Лей, прижимая к боку корзинку с пирожными, которой его снабдила благонравная старушка, что уже уплыла на своей лодочке. – Сестрица, ты случайно его не роняла? У него голова в порядке? Чего он такой благостный? У меня новости есть, кстати, я прямо не знаю, как сообщить.
– Весточка про то, что в доме Тан живет страшный кровососущий демон, пожирающий старшую дочь семейства? – улыбнулась девушка, откидывая вуаль. Усталость в ее голосе никуда не делась. – Доест жертву и по соседям пойдет?
– Ага… поначалу так и было, а потом внезапно прямо на моих, можно сказать, глазах, то есть ушах, ты стала женой демона, – нервно хихикнул мальчишка. – Это если самые последние новости считать. Когда вы успели, интересно, если тебя сперва сожрали, а через два часа ты замуж вышла?! Ты больных принимала или чем занималась?
– У моей жены гибкий ум и поразительные умения, – вполне серьезно кивнул я, чувствуя небывалый подъем в душе. Всегда хотел сказать эту фразу, а уж произносить ее впервые перед настолько растерянной Янли… – Она способна на удивительные вещи. Ай!
