Текст книги "Самый разыскиваемый вампир(ЛП)"
Автор книги: Линси Сэндс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)
Линси СэндсСамый разыскиваемый вампир
Аржено – 20
Аннотация
Для Баши Аржено все лучше, чем встретиться лицом к лицу со своей отчужденной семьей. Даже прятаться в душной Южной Калифорнии. Но когда появляется сексуальный бессмертный в черном, полный решимости вернуть ее в клан, она делает все, чтобы держаться подальше от прошлого, от которого не может убежать. Маркус Нотте здесь не для того, чтобы играть в игры, особенно с такой сумасшедшей, как печально известная блондинка. Маркус твердо намерен выполнить просьбу Люциана, независимо от того, что думает по этому поводу соблазнительная маленькая вампирша, читающая мысли. Баша не против сражаться огнем с огнем, особенно с горячим бессмертным. Но если он хочет забрать ее, то сначала должен поймать.
Глава 1
Август 2009
Дивина проводила своего последнего клиента и с удивлением заметила, что за дверью никого нет. Это был первый раз за день, когда за пределами ее трейлера не было очереди. Взглянув на часы, она поняла почему – было время ужина. Это был единственный раз, когда у нее было затишье в клиентах. Прямо сейчас у прилавков с едой была бы смехотворно длинная очередь, поскольку все на ярмарочной площади сходились к ним в поисках жирных угощений, чтобы зарядить энергией на часть вечерних аттракционов и веселья. Это означало, что у нее есть несколько минут, чтобы отдышаться и немного расслабиться.
Едва она успела подумать об этом, как заметила пару женщин, целеустремленно двигавшихся к ее трейлеру. После недолгого колебания Дивина быстро перевернула табличку «Вернусь через пять минут!», закрыла сетчатую дверь и спустилась по ступенькам на землю. Игнорируя тот факт, что женщины выглядели встревоженными и бросились вперед, она скользнула за угол своего дома на колесах. Большинство клиентов остановились бы, разочарованные, и ждали, вероятно, с нетерпением, но все равно ждали, так что Дивина была немного удивлена, когда ее схватили сзади за руку. Но еще больше ее удивила сила, с которой он схватил ее за руку ... пока она не обернулась и не увидела, что это вовсе не одна из женщин, а мужчина.
На пару дюймов выше ее, темноволосый и симпатичный, он был сложен как полузащитник. Он также нависал над ней, намеренно вторгаясь в ее пространство угрожающим образом, и рычал: – Что, черт возьми, ты сказала моей жене?
Дивина раздраженно закатила глаза, недоумевая, откуда ей знать, если она не знает, кто его жена. Она хотела сказать это, но потом поняла, что в этом человеке есть что-то знакомое, и быстро погрузилась в его мысли. Мгновение спустя она расслабилась.
– Аллен Полсон, – пробормотала она его имя, получая почти детское удовлетворение, когда его глаза недоверчиво расширились.
– Как ты ...
– Я сказала твоей жене, что у тебя роман с твоей пышногрудой двадцатилетней секретаршей Тиффани, – резко перебила Дивина, заставив его замолчать. – Я сказала ей, что Тиффани настаивает на замужестве и что ты, не желая ее терять, но, не желая отказываться от денег жены, предпочитаешь вдовство разводу. Я рассказала ей о твоих планах стать вдовцом во время предстоящего отпуска. Я полагаю, что это было бы или ее утопление или падение во время кемпинга в Национальном парке Йосемити? – Она наклонила голову. – Насколько я помню, эта поездка была запланирована на эту неделю, не так ли? Судя по тому, что ты здесь, а не в Йосемити, – добавила Дивина, – она прислушалась к моему совету назначить встречу со своим адвокатом на следующее утро, чтобы изменить завещание, а также исключить тебя из числа бенефициаров по ее страховке.
Его рука упала, безвольно повиснув вдоль тела.
– Без сомнения, она также прислушалась к моим советам и наняла частного детектива. Я так понимаю, она послала его за фотографическим доказательством твоей неверности в тот дешевый мотель, в котором ты каждый день обедаешь со своей секретаршей?
Она ненадолго проникла в его мысли, прочитала ответ в хаосе и удовлетворенно улыбнулась. Мало того, что жена сделала это, она еще и передала доказательства хорошему адвокату по разводам. Теперь женщина была в безопасности и снова была на пути к одиночеству. После этого, однако, женщина сказала своему дорогому муженьку, что гадалка на карнавале была той самой, которая предупредила ее и поставила на этот путь, и это были лучшие двадцать долларов, которые она когда-либо тратила. Вот почему теперь у Дивины на руках был разгневанный и вскоре разведенный и обездоленный муж.
Дивина ждала, приготовившись к гневу мужчины. Но вместо взрывной ярости, которую она ожидала, он спросил тихим испуганным голосом: – Никто не знал. Я никому не рассказывал о своих планах. Даже Тиффани.
– Ты даже не потрудился прочитать надпись, когда провожал жену до моего трейлера две недели назад в Парамп? – удивленно спросила она, а потом напомнила: – мадам Дивайн. Позволь ей прочесть и определить твое будущее, – напомнила она ему.
– Да, но это просто ... Это мошенничество, – запротестовал он. – Ты – карни. Ты просто обманываешь людей ради смеха.
– Да, конечно, – холодно согласилась Дивайн и наклонила голову. – Тогда почему ты не смеешься?
Аллен Полсон вздрогнул, как будто она ударила его, а затем его благоговение и страх уступили место ярости, которую она ожидала раньше. Дивайн видела, как она накатила на него, знала, что сейчас он взорвется, но все равно проскользнула в его мысли. Это было все равно, что разрезать керамическим ножом мягкое, наполовину растопленное масло. Человек был так зол, что мысли его были открыты. Дивина не слишком удивился, прочитав, что он захватил с собой пистолет и собирается пустить его в ход. Она подождала, пока он вытащит оружие из-под куртки и поднимет его, прежде чем отреагировать. На самом деле, она позволила ему дотянуться до спускового крючка, прежде чем схватила его за горло и оторвала от Земли. Затем она развернулась и ударила его о свой трейлер.
Когда пистолет выпал из его руки, и он застонал от боли, она отпустила его. Человек упал, как тряпичная кукла. Он приземлился на задницу, раскинув ноги, с ошеломленным выражением на лице, и Дивина немедленно опустилась ему на колени. Гравий больно врезался в ее колени, но она проигнорировала это, схватила его за волосы на затылке, потянула его голову в сторону и погрузила клыки в его горло.
Легкая дрожь удовольствия пробежала по телу Дивины, когда густая теплая кровь хлынула из раны, собралась зубами и перешла в тело. Это дало ей мгновенный толчок, поскольку наночастицы в ее теле роились, стремясь собрать этот новый запас питания. Мужчина вздрогнул от неожиданности, когда ее зубы пронзили его кожу, и поднял руки, пытаясь оттолкнуть ее, но так и не смог оказать никакого давления. Вместо этого он на мгновение замер, его разум был ошеломлен, когда она автоматически начала передавать ему свое удовольствие. В следующее мгновение он уже стонал и дергал ее, притягивая ближе одной рукой, обхватив другой ее голову, и бормотал ободряюще: – Пожалуйста.
Он также выгибался под ней, терся об нее внезапной твердостью. Дивина обычно не причиняла боль своим жертвам, но он заслужил этого. Кроме того, ей не очень-то хотелось, чтобы мужчина, который планировал убить собственную жену, трахнул ее на ярмарке, поэтому она намеренно отказалась от удовольствия, которое испытывала и непреднамеренно разделяла. Но она также проскользнула в его сознание, чтобы контролировать его реакцию и не дать ему закричать от ужаса и боли, когда его разум прояснился и он осознал, что происходит.
Дивина всегда была осторожна, стараясь не убивать тех, кем питалась. Зачем убивать корову, которая дала молоко? Кроме того, убивать нехорошо, каким бы презренным ни был человек, поэтому, выпив больше, чем обычно, она отстранилась и освободила его в тот момент, когда он был, слаб и одурманен, но задолго до того, как человек был близок к смерти.
Холодно улыбнувшись его испуганному выражению, Дивина встала и подняла его. Как только они оба выпрямились, она отпустила его, предоставив ему прислониться к трейлеру, чтобы больше не прикасаться к нему.
– Слушай внимательно, Аллен Полсон, – мрачно сказала она. – Ты не причинишь вреда своей жене и никогда больше не подумаешь о том, чтобы причинить вред или убить кого-нибудь ради выгоды или по какой-либо другой причине. Если ты это сделаешь, я узнаю, а потом найду тебя ...
Она подняла руку и провела пальцем по ране на его шее. – А потом я закончу эту трапезу, отрублю тебе голову и оставлю твое холодное мертвое тело там, где тебя никто никогда не найдет. Мы поняли друг друга?
Аллен Полсон слабо кивнул. Лицо мужчины было таким же белым, как его футболка, глаза почти запали от ужаса, и он медленно скользил вдоль ее трейлера, явно стремясь убежать, но боясь, что его остановят. Дивайн нахмурилась. – И если ты кому-нибудь расскажешь об этом, обо мне, – подчеркнула она, – я сделаю еще хуже.
Он начал отчаянно трясти головой и прошептал: – Клянусь.
Она прищурилась, а затем сморщила нос, когда повеяло едким запахом мочи. Взглянув вниз, она увидела мокрое пятно на его брюках и с отвращением отступила назад. – Убирайся отсюда, пока я не передумала и не стерла тебя.
Аллен Полсон понятия не имел, что она имеет в виду – она видела это по выражению его лица, – но не стал задерживаться, чтобы спросить. Он просто дико кивнул и прошел пару футов вдоль фургона, прежде чем набрался смелости повернуться к ней спиной и убежать.
– Тебе следовало стереть его память.
Дивина напряглась, услышав эти слова, и медленно повернулась. Она посмотрела на высокого светловолосого мужчину, который заговорил. Он был новичком, неквалифицированным рабочим и предположительно местным, которого наняли помогать на ярмарке, пока они были в городе. Его звали Марко. Дивайн знала об этом из вторых рук, потому что, хотя она обычно участвовала в процессе найма, используя свои «особые навыки», чтобы помочь Бобу и Мэдж Хоскинс, которые владели и управляли карнавалом «Развлечения Хоскинса», на этот раз ее здесь не было. Семейные проблемы задержали ее, и к тому времени, когда она добралась сюда, работа была уже закончена. Если бы она была здесь, чтобы помочь избавиться от нарушителей спокойствия в процессе найма, как она обычно делала, она бы никогда не позволила Бобу и Мэдж нанять этого человека. Во-первых, она не могла прочесть его мысли, а это обычно было признаком безумия смертного. Это привело ко второй причине, по которой она не наняла бы его: этот человек, как и она сама, был бессмертным. Она почувствовала это довольно быстро. Дивайн не была уверена, как она определила это. Она не часто сталкивалась с бессмертными. На самом деле, она устроила свою жизнь так, чтобы этого не случилось. Но когда она впервые прошла мимо него, возвращаясь незадолго до полудня к своему карнавалу, ее охватила дрожь осознания, как будто наночастицы в ее теле распознали и послали сигналы тем, что были в его теле. С тех пор она избегала его.
Но это не помешало ей узнать о нем все, что можно. Не то чтобы ей удалось много узнать. Его звали Марко Смит. Все женщины считали его красавчиком. Мужчины считали его практически богом, потому что он был силен и мог выполнять работу четырех человек, а Боб и Мэдж надеялись, что он не просто поможет им во время их пребывания в этом городе, но и отправится с ними в следующий город, и в следующий, и так далее. Дивину же он настораживал. Она избегала других бессмертных по личной причине и делала это очень долго. Ей не нравилось находиться среди них. Это ее тревожило, а она не любила это чувство.
– Тебе что, нечего делать? – спросила она, проходя мимо мужчины к задней части трейлера. Она повернула табличку назад, ее пять минут истекло. Кроме того, она перекусила Алленом Полсоном и почувствовала себя лучше. Перерыв закончился.
– Ты должна была стереть его память, – повторил Марко, шагая с ней в ногу.
– Он будет держать рот на замке, – раздраженно пробормотала Дивина, в основном потому, что знала, что он прав. Правда заключалась в том, что она не стерла сознание Аллена Полсона потому, что оно было скользким, и она не хотела проводить в нем больше времени, чем необходимо. Кроме того, он заслуживал того, чтобы жить в страхе, что однажды она может вернуться к нему, если он сделает неверный шаг.
– И если он не будет держать рот на замке? – спросил Марко, когда они подъехали к ее фургону. – А если он пойдет в полицию?
– Если он пойдет в полицию, и если они не посадят его за решетку как сумасшедшего, а придут поговорить со мной ... – пожала плечами она. – Я сотру его разум, разум офицера, и оставлю это место ради другого карнавала.
– Именно так ты оказалась на карнавале Хоскинса? – спросил Марко, когда они обогнули машину. – Ты не стерла память у того, у кого должна была, и вынуждена была двигаться дальше?
Дивина резко повернулась к нему с гневным ответом на губах, но так же быстро поймала слова, которые хотели вырваться, и просто сказала с наигранным спокойствием: – Не твое дело. Циркачи занимаются своим делом. Предлагаю тебе сделать то же самое.
Отвернувшись от него, она улыбнулась двум женщинам, ожидавшим его возле ее двери. К ним присоединились другие. На самом деле, у трейлера Дивины теперь была очередь из полудюжины человек, и она росла с каждой минутой, но она приберегла свою улыбку только для первых двух и сказала: – Кто из вас хочет пойти первым? Или мне взять вас вместе?
– О, сначала я, – нетерпеливо сказала одна из женщин. – Это была моя идея.
Дивайн кивнула и повела женщину внутрь, оставив Марко и все мысли о нем на крыльце.
– Вот, мистер.
Маркус оторвал взгляд от двери, в которую мадам Дивайн только что впустила своего клиента, и посмотрел на маленького мальчика, который дергал себя за штанину и держал наполовину съеденный шарик сахарной ваты на картонном стаканчике.
– Вот, – повторил мальчик, поднимая его повыше. – Мне нехорошо. Можете взять остальное.
Маркус выгнул бровь, но взял сахарную вату. Он подозревал, что мальчику нехорошо, потому что он был набит сахарной ватой, чем–то, пропитанным горчицей, напудренными слоновьими ушами, и он подумал о последнем пятне на рубашке мальчика, а затем решил, что это должно быть мороженое. Парень был ходячим меню всего, что он съел за день. По крайней мере, Маркус надеялся, что это все, что малыш съел за день. Иначе он стал бы гадать, не были ли Данте и Томаззо отцами этого малыша. Они были единственными людьми, которых он знал, смертными или бессмертными, которые могли так есть в детстве.
– Дэнни! Что ты делаешь? Иди сюда и оставь этого человека в покое.
Маркус взглянул на женщину, спешащую к ним с середины улицы, и ободряюще улыбнулся, проскользнув в ее мысли, чтобы успокоить, что он не растлитель малолетних и ничего плохого не происходит. К тому времени, как она добралась до них, она перешла на быстрый шаг и расслабленно улыбалась.
– Надеюсь, он вас не побеспокоил? – извиняющимся тоном сказала она, беря мальчика за руку.
– Вовсе нет, – заверил ее Маркус.
Молодая мать снова улыбнулась, потом кивнула и, отвернувшись вместе с мальчиком, сказала: – Твой папа ждет с твоей сестрой в очереди на колесо обозрения. Они будут волноваться.
Маркус проводил их взглядом и снова перевел взгляд на трейлер мадам Дивайн. Дверь была закрыта, как и жалюзи. Он больше не мог видеть эту женщину, только мысленно, и он определенно видел ее там. Мадам Дивайн была более чем запоминающейся в своем цыганском наряде. Белая крестьянская блузка, сорванная с плеч, малиновая майка, ярко-бирюзовая шарфовая юбка, оранжевый кушак, завязанный на талии золотыми цепочками и весело позвякивающий, широкий кожаный пояс и малиновый шарф вокруг головы. Золотые кольца свисали с ее ушей, золотая цепочка висела на шее, несколько золотых браслетов свисали с запястья, а высокие черные кожаные сапоги на шпильках, пристегнутые спереди, довершали наряд.
Женщина выглядела чертовски сексуально в этом наряде, настолько сексуально, что, когда она оседлала несостоявшегося убийцу, Маркусу захотелось стащить ее с мужчины и посадить к себе на колени. Он был поражен этим порывом. Какое-то время Маркус не интересовался женщинами. Ладно, уже пару тысячелетий. И все же он давно не встречал такой женщины, как мадам Дивайн. Женщина ходила в своем наряде, и его тело просыпалось и реагировало на это.
«Очевидно, у него цыганский фетиш», – подумал Маркус. В данный момент это имело такой же смысл, как и все остальное. Определенно, более разумно, чем его собственная жизнь. Оказалось, что в зрелом возрасте 2548 лет у него был своего рода кризис среднего возраста. Это было единственным объяснением того, почему он оказал услугу Люциану Аржено.
Маркус криво усмехнулся. Люциан Аржено был не только главой могущественного клана Аржено, но и наблюдал за охотниками и возглавлял Североамериканский Совет Бессмертных. Охотники были бессмертными полицейскими силами; они выслеживали изгоев-бессмертных, чтобы представить их бессмертному совету, который затем выносил приговор и приговаривал их к любому наказанию, которое они считали нужным, часто к смерти.
Как глава этих двух организаций, Люциан, возможно, был самым могущественным бессмертным в Северной Америке. Трудно было представить, что ему нужна чья-то помощь. Но он знал, что это не так. Он искал члена семьи, свою племянницу Башу Аржено, которая считалась мертвой на протяжении тысячелетий, но теперь, возможно, все-таки жива ... и, как он боялся, стала изгоем.
Вот почему Маркус оказался на карнавале, разглядывая трейлер женщины, которую не мог прочитать и находил невероятно сексуальной. Не то чтобы его беспокоило то, что он не может читать ее мысли. Если это Баша Аржено, то она даже старше его, а молодые бессмертные обычно не могут читать бессмертных старше себя. И потом не было ни каких других признаков встречи с подругой жизни – возобновление интереса к еде и тому подобное. Слава Богу, потому что если бы она была возможной спутницей жизни и была Башей Аржено ... ну, это были бы обреченные отношения с самого начала. Потому что Баша Аржено считалась изгоем ... а изгоев казнили. Последнее, в чем он нуждался в этот момент в своей жизни, так это в спутнице жизни.
– Эй! Марко! Ты собираешься торчать тут всю ночь или поможешь мне?
Маркус с удивлением огляделся и увидел, что к нему направляется Кевин Морроу. Двадцатилетний карни был высоким и худым, как палка, его лицо было усыпано веснушками, такими густыми, что издалека казалось загорелым. Хотя вблизи было видно, что лицо у него веснушчатое, а еще оно сморщилось от неудовольствия, напомнив Маркусу, что он должен сделать пятнадцатиминутный перерыв, чтобы помочь с едой.
– Я был…
– Набиваешь рот, – сухо прервал его молодой карни и, повернувшись, жестом пригласил его следовать за собой. – Пошли. Если ты голоден, ты можешь съесть корн-дог во время работы. В любом случае, это лучше для тебя, чем этот сахарный пух.
Маркус моргнул и посмотрел на рожок с недоеденной сахарной ватой, который мальчик дал ему несколько минут назад. Или то, что было наполовину съедено. От сладкого лакомства ничего не осталось. Неужели он его съел? Он не ел больше тысячи лет. Он не помнил, как его ел. Но во рту у него был сладкий привкус, довольно приятный.
– Черт, – пробормотал он, бросая картонный стаканчик в мусорное ведро и направляясь за Кевином. Он съел его. Не мог читать мадам Дивайн и страстно желал эту женщину. О, это было нехорошо.
Глава 2
Дивина проводила последнего посетителя из трейлера и остановилась на ступеньках, вглядываясь в середину улицы. Была полночь, время закрытия, но огни различных аттракционов все еще горели по всей середине улицы. Жестяная музыка все еще играла, но остальные звуки затихали. Громкие крики жокеев, пытающихся заманить людей на свои аттракционы, и агентов, пытающихся заманить горожан на игры, стихли. Смех, болтовня и визг горожан, наслаждавшихся аттракционами, тоже стихли, когда безумная толпа людей, заполнившая площадь ранее, превратилась в тонкую струйку, направляющуюся к выходу.
Без людей, заполняющих все пространство, теперь можно было видеть беспорядок, который остался позади. Брошенные контейнеры с едой и напитками валялись на полпути, их бросали и пинали в сторону, вместо того чтобы класть в мусорные баки, поставляемые через равные промежутки времени. Они были вперемешку недоеденными гамбургерами, корн-догами и рожками мороженого, которые таяли на асфальте. Среди всего этого беспорядка она заметила пару крохотных кроссовок и даже пару мятых футболок и удивилась, как хозяева остались без них. Туфли принадлежали ребенку, которого могли унести, но разве родитель не заметил босых ног? Что касается футболок, то многие мальчики снимали их и вешали в петлях шорт в жаркий день, но они требовались для верховой езды, и их приходилось надевать заново. Единственное, о чем она могла подумать, так это о том, что владельцы этих футболок потеряли их на выходе. Это заставило ее задуматься, насколько они расстроятся, когда придут домой и поймут, что их нет.
Музыка внезапно смолкла, и огни чертова колеса погасли. Дивина взглянула в ту сторону, когда огни на нескольких других аттракционах последовали его примеру. Все начало закрываться. Через несколько минут на полпути станет темно, аттракционы закроются на ночь. Уборка будет отложена на утро. Не нужно тратить электричество, чтобы сделать это сейчас. Это было более экономично – сделать это при ярком свете дня. Кроме того, к тому времени часть выброшенных продуктов сожрут местные собаки или паразиты, что сэкономит немного времени на уборке.
Дивина окинула взглядом темнеющую середину, здания, по большей части черные тени на фоне лунной ночи. Через несколько минут первый из карни закончит работу и направится на заднюю стоянку позади ее трейлера, где стояли кемперы. Они будут выпивать и смеяться после долгого дня и стресса от общения с публикой. Дивина иногда присоединялась к ним. Но не пила, так как это мало что для нее значило. Она ходила туда, чтобы насладиться духом товарищества. Обычно она сидела, и пила чай возле трейлера Боба и Мэдж Хоскинс. Если шел дождь, они заходили внутрь, чтобы проанализировать день и поговорить о том, как хорошо или как плохо он прошел.
Дивина переступила с ноги на ногу, раздумывая, стоит ли делать это сегодня вечером. Это зелененький Марко заставлял ее колебаться. Большинство бессмертных, как и смертные, считали карнавалы ниже себя, не видя долгих, тяжелых часов работы, видя только их потрепанную неопрятную внешность и плохие зубы из-за отсутствия денег и времени, чтобы исправить их. На самом деле, Марко был единственным бессмертным на протяжении многих лет, кроме нее самой, о ком она знала, кто проводил время с путешествующими карнавалами, и его присутствие сейчас беспокоило ее.
Она подозревала, что Марко был изгоем и скрывался, используя передвижной парк аттракционов. Если это так ... что ж, последнее, что ей нужно, – это чтобы какой-то изгой обратил внимание охотников на ее карнавал. Дивина удавалось прятаться в этой среде добрую сотню лет. Она не хотела, чтобы кто-то вроде этого нового парня все испортил. Безопаснее всего было избегать его, а поскольку она не могла гарантировать, что он тоже не пойдет к Хоскинсам ... «Ну что ж, – подумала она, – пожалуй, мне следует отказаться от привычного отдыха с этой парой».
С другой стороны, у зелененьких часто были дома, куда они могли пойти ночью. Если же нет, и они оставались здесь с карни, то обычно сидели на обочине, подальше от владельца карнавала и его жены. Может, ей стоит присоединиться к парочке и немного расслабиться. Конечно, сегодня ей не нужно было идти на охоту. Аллен Полсон накормил ее обедом.
Приняв решение, Дивина открыла замок на двери трейлера, затем обогнула машину и направилась на заднюю стоянку, где Боб и Мэдж припарковали свой личный кемпер. У пары было несколько автомобилей для бизнеса, включая трейлер, где они нанимали зелененьких и решали вопросы обслуживания клиентов. У них также было несколько игр и аттракционов, но они никогда не путешествовали без своего собственного кемпера для жизни и сна. После долгого дня, проведенного как с карни, так и с клиентами, уединение стало необходимостью.
Задний двор был большой, почти такой же большой, как и сам карнавал. Здесь было с полдюжины трейлеров, принадлежащих лучшим карнавалам, у которых были прилавки, аттракционы или игры, но были также трейлеры с крошечными комнатами, достаточно большими для кровати или двухъярусных кроватей, и небольшим местом для ходьбы. Дивина подозревала, что в тюремной камере больше места, но все, для чего она предназначалась, так это для сна. В каждом трейлере обычно было от четырех до шести спальных комнат; в некоторых имелся собственный туалет, в других – нет. Те, у кого их не было, использовали другие трейлеры с мобильными туалетами в них. Еще там был трейлер, служивший классной комнатой для детей, путешествующих с родителями-карни, а также трейлер-прачечная и пара небольших трейлеров, которые использовали как небольшие рынки, угловые магазины или аптеки, в зависимости от того, какой из них был нужен. По сути, карнавал был маленьким путешествующим городом, везущим с собой все необходимое. Карни вовсе не обязательно ездить в города, которые они посещают, если они этого не хотят, если только им не нужна какая-нибудь специальная вещь, недоступная в передвижных магазинах.
– Мисс Дивайн.
Притормозив, она посмотрела в сторону и кивнула в знак приветствия, заметив Хэла, который, слегка прихрамывая, шел к ней. Хэл всю жизнь был карни, невысоким, жилистым, кривоногим, с большим количеством морщин и меньшим количеством зубов, чем у слона. У мужчины во рту был один хороший зуб – отвратительная коричневая штука, которая, похоже, тоже должна была быть вырвана или выпасть сама. Дивина не нравились стереотипы, но некоторые карни жили в соответствии с тем, что о них говорили: пьянство, быстрая жизнь, гнилые зубы и преждевременная старость. Хэл соответствовал всем этим стереотипам. И все же он ей нравился.
Судя по тому, что Дивина прочла в его мозгу, Хэл заслужил каждую из этих морщин и не все зубы у него сгнили. На самом деле, похоже, он потерял половину из них, участвуя на протяжении многих лет в пьяных драках. А еще он был честен, как только мог. Он велел бы тебе запереть свои вещи, или они бы пропали. «Забрать чужое», – добавлял он, подмигивая, делая более чем очевидным, кто поможет им исчезнуть. Нельзя винить его за это. По крайней мере, он честно предупредил. Мало кто это делал.
– Хромота немного улучшилась, – заметила Дивина, наблюдая, как он приблизился к ней на несколько футов.
– Ах да, – ухмыльнулся он ей, демонстрируя свой единственный здоровый зуб и много десен. Запустив пальцы в свои редкие седые волосы, он кивнул и добавил: – Все благодаря вам. Лекарство, которое вы мне дали, творит чудеса. Подагра проходит, toot sweat.
Дивина скривила губы при неправильном произношении «tout suite» – прямо сейчас, но она не поправила его.
– Еще один день, и я совсем не буду хромать, – продолжал он, сияя, – я так давно не был на свободе, что забыл, каково это. И я просто хотел поблагодарить вас, мадам Дивайн. Я не чувствовал себя так хорошо более десяти лет, и это, конечно, приятно.
– Не за что, – ответила Дивина, слабо улыбаясь. Она заметила, что пару городов назад дела у этого человека шли хуже, чем обычно. Не нужно было читать мысли, чтобы понять, что он страдает подагрой, и Дивина приготовила старое лекарство от недуга, которое знала с тех пор, как бегала с цыганами. Как он и сказал, оно сработало относительно быстро. Конечно, это сработало бы быстрее, если бы он воздержался от красного мяса, кофе и алкоголя. Но нельзя требовать от старика слишком многого.
Дивина могла бы проникнуть в его мысли и контролировать его, заставляя отказаться от выпивки и других нездоровых продуктов питания, которые способствовали его проблеме, но у нее не было желания контролировать жизни других людей. Животные, подобные Аллену Полсону, – это одно; она не испытывала никаких угрызений совести, мешая ему или ему подобным причинять кому-либо вред или убивать ради финансовой выгоды, но в остальном Дивайн была сторонницей кредо «живи и дай жить другим». Она не хотела, чтобы кто-то контролировал ее действия и поведение, и не испытывала потребности или желания контролировать других. По ее мнению, люди, которые пытаются контролировать других, к сожалению, лишены самоуважения ... и, похоже, таких людей было много. Судя по тому, что все они начали движение, чтобы заставить правительство остановить это и запретить то, у них также было чертовски много времени. Она не могла отделаться от мысли, что если бы они получили работу, или любовника, друзей, хобби, или, черт возьми, даже жизнь, они были бы намного более удовлетворенными и не стремились бы контролировать то, что делают другие, чтобы удовлетворить себя.
– Я просто хотел поблагодарить вас, – повторил Хэл, – и сообщить, что ваши усилия увенчались успехом, прежде чем я отправлюсь праздновать с Карлом.
Он поколебался, а затем осторожно добавил: – Может быть, вы захотите присоединиться к нам? Мы едем в город, в ирландский паб «Макмерфи». Я останавливался там в последний раз, когда мы были в Бейкерсфилде, и у них лучшие ребрышки, которые я когда-либо пробовал. Кажется, девушка сказала, что они используют дуб для копчения. Действительно, вкусно, – заверил он ее.
– Заманчиво, – мягко сказала Дивина. – Нет, спасибо, Хэл. Вы с Карлом повеселитесь. Но никаких драк, – твердо добавила она. – Если вы вернетесь беззубым, я очень рассержусь.
– Я не очень-то люблю гулящих, так что никаких драк, – пообещал он, поднимая скрещенные пальцы, что свидетельствовало об обратном. «Этот человек был восхитительно честен», – подумала она, когда он добавил: – По крайней мере, мы не начинаем. Теперь, если в городе что-то начинается, мы просто не можем позволить им ходить по нам, ты же знаешь. Но мы не будем зачинщиками.
Покачав головой, Дивина кивнула и повернулась, чтобы продолжить свой путь, думая, что ей следует держать телефон включенным. Если Хэл и Карл окажутся в пабе и им понадобится помощь, она предпочла бы, чтобы они позвонили ей, а не беспокоили Мэдж и Боба. Пара уже давно вела оседлый образ жизни, и стресс и испытания, связанные с управлением карнавалом, начали проявляться. Если бы она могла немного облегчить жизнь супругам, она была бы счастлива сделать это. Кроме того, она не собиралась спать. Обычно она спала всего час или два в день. Дивина понятия не имела, от чего это зависит – от возраста или от беспокойства, и ей было все равно. Это было именно так, как оно было. Дивайн со временем научилась не обращать внимания на мелочи. В жизни и без того хватало забот, и о мелочах не стоило беспокоиться.
