Текст книги "Я люблю Голливуд"

Автор книги: Линдси Келк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)

– Кроме меня, конечно.

Я нахмурилась и быстро проглотила мартини.

– Так вам удалось взять под контроль своего бойфренда или нет? – спросил Джеймс, нагнувшись совсем близко, чтобы я расслышала его сквозь музыку.

– Нет, – сказала я, допив мартини и осторожно поставив бокал на стол. – Но у нас все нормально.

– Если он по-прежнему бесится из-за снимков, я готов ему позвонить, – предложил Джеймс. – Хотя, наверное, говорить со мной ему хочется меньше, чем с кем-либо.

– Будь я уверена, что он возьмет трубку, сама бы попросила вас вправить ему мозги.

Закрыв глаза, я вдруг ощутила, что рука Джеймса уже небрежно лежит у меня на плечах, а не на деревянной раме спинки дивана. Рука красивого мужчины обнимает меня за плечи!

– Честно говоря, не уверен, что мои слова подняли бы ему настроение, – сказал Джеймс мне в волосы. – Я очень рад, что вы здесь.

Я живо повернула голову взглянуть в глаза мегазвезды, но его лицо оказалось слишком близко, поэтому я уперлась носом в его нос, а он коснулся губами моих губ так нежно, что я едва ощутила поцелуй.

– Не надо, – покраснела я. – Извините, но не надо.

Джеймс чуть улыбнулся и, гибко оттолкнувшись от дивана, встал и направился к бару. Красавцы и красавицы инстинктивно расступались, провожая его взглядами. Забавно было видеть, как они узнавали своего.

Глядя, как его облаченная в деним задница исчезает и толпе, которая тут же снова сомкнулась, я отчаянно пыталась собраться с мыслями. Дафна пила водку большими глотками прямо из горлышка – мне даже стало интересно, как она завтра собирается работать с Рейчел Билсон. И как Дженни собирается выводить пятна с кожаного платья. И когда Блейк выползет из своего угла и начнет поливать меня дерьмом, вместо того чтобы испепелить взглядом. О, похоже, уже сейчас.

– Как это, по-вашему, называется? – требовательно спросил он, перегнувшись через стол и чуть не столкнул Дженни с ее места.

– Привет, Блейк! – Я надеялась – если не спорить, рано или поздно он заткнется. – Извините за утреннее. Джеймс подумал, что…

– В этом и проблема. Джеймс не думает! – вспылил Блейк. Он говорил тихо, но явно был взбешен. – Думаю я. Это моя работа – думать. Он играет – я думаю. Вы задаете вопросы и едете домой.

Надо же, он отлично обходится и без моих возражений.

– Если вам наплевать на свою работу, приятеля и прочую фигню, в мои обязанности входит следить, чтобы Джеймс не растерял то, что для него важно. – Он сделал паузу. – Не заставляйте меня добиваться, чтобы и вы потеряли то, что важно для вас.

Елки-палки.

– Блейк, я…

– Нет, – перебил он. – Я с самого начала говорил, что это неудачная идея! Как будто недостаточно дебоша в понедельник, вы снова здесь со своими слабыми на передок подружками и увиваетесь за Джеймсом! Где ваше достоинство? У вас вообще есть гордость?

Это задело меня за живое.

– Во-первых, я меньше всего хотела попасть в Интернет с выставленными напоказ всему свету трусами. Во-вторых, попрошу не называть моих подруг такими словами. Вы их не знаете – кто дал вам право называть их слабыми на передок?

Блейк наклонил голову, поглядел на что-то слева от меня и захохотал.

Я обернулась. Дженни жарко шептала что-то похожему на Джо кавалеру, почти касаясь его губ своими, а Дафна танцевала со своим парнем. В смысле танцевала только она; ее парень сидел, а она ритмично ерзала у него на коленях. Кошмар, да она же о него самым натуральным образом трется!

– Ну конечно, они ничуть не похожи на шлюх. Вы сюда когда пришли, минут двадцать назад? – Блейк брезгливо выпятил губу. – Ошибаетесь, я вас знаю. Я вас всех знаю! Вы не первая выскочка, которая пытается охмурить Джеймса!

– Блейк, вы мне надоели. Я уже устала повторять. – Я повернулась спиной к моим распущенным подружкам – не видя их, проще было спорить. – Никто Джеймса не охмуряет.

Боясь оступиться на высоченных каблуках, я резко встала и, не отрывая взгляда от смазливой физиономии Блейка, крикнула:

– Дженни! – Замечу в скобках, не такой уж он и красавец. – Дженни, можно тебя на два слова?

Она подняла глаза, сведя брови в невольной мольбе оставить ее там, где она есть.

– Дженни. К бару! Сейчас же!

Я повернулась и решительно пошла к стойке. Может, я шагала медленно и весьма неровно, но все же это был решительный жест.

– Энджи, дорогая, что ты со мной делаешь? – застонала Дженни, одергивая подол, пока я тащила ее сквозь толпу.

Отчего-то перед нами люди не расступались.

– Ты что творишь? – спросила я, энергично отвоевав крохотный свободный пятачок у стойки. – Блейк закатывает мне скандал, называет нас кучкой шлюх, я оборачиваюсь, а ты, оказывается, едва не лижешься с незнакомым парнем! А Дафна на своем конкретно прыгает!

– Ни фига себе, – присвистнула Дженни, оглянувшись на Дафну, вокруг которой собралась небольшая толпа, к счастью, скрыв ее от наших глаз. – Она такая сексуальная, все-таки бурлеск много потерял…

– Дженни, очнись, я не об этом говорю! – сказала я, заказав диетическую колу, хотя и понимала, что вряд ли протрезвею после одного бокала безалкогольного напитка. – Я сейчас найду Джеймса, попрощаюсь и уйду. Мне дерьма хватает и без наездов Блейка.

– Энджи, извини, но я просто обязана отчитать тебя в стиле Опры. – Дженни сжала губы в тонкую полоску. – Что с тобой творится?

Я вытаращила глаза:

– Со мной что творится? Я не занимаюсь петтингом с первым встречным з переполненном баре…

– А я занимаюсь, и в чем проблема? – спросила Дженни, упершись руками в бока. – И больше не смолчу и не стану все это выслушивать. Да, я понимаю, твои и Джеймса снимки в Интернете наводят на определенные выводы, но это подтасовка, и рано или поздно все это поймут. И твой журнал, и твоя мама, и Алекс. Не хочу каркать, но если он этого не поймет и прекратит с тобой общаться, значит, он не стоит того, чтобы сейчас так расстраиваться. Это факт.

– Но…

– Я не закончила. – Дженни схватила мою диетическую колу и отпила большой глоток. – У меня еще два важных пункта на повестке дня. Во-первых, куда делась моя Энджи? Что ты ходишь, ноя и хныча по поводу того, что бойфренд оказался ослом, а красавец актер мечтает забраться к тебе в трусы? Где девушка, которая сломала парню руку, когда узнала, что ее бойфренд ей изменяет, и без колебаний села на самолет в Нью-Йорк?

– Не знаю.

Меня всегда отличало завидное красноречие.

– И второе. Очень важно, чтобы ты всерьез задумалась о том, что я скажу. – Дженни с силой стиснула мои плечи. – Твоя мама далеко, и она сейчас не может растолковать тебе пару простых жизненных истин. Когда здоровый молодой мужик начинает за тобой ухлестывать, нужно принимать его ухаживания. Ты знаешь, я хорошо отношусь к Алексу, по крайней мере когда он не ведет себя как сволочь, но, Энджи, Джеймс же кинозвезда! Умопомрачительно красивый, первоклассный образчик мужской породы. Он явно тебя хочет. Чего ты выдрючиваешься?

– Дженни… – слабо запротестовала я.

– Алекс перезвонил? – спросила она.

– Нет.

– А ты ему звонила после того, как я тебя просила?

– Нет.

Я невинно отпила колы.

– А эсэмэс посылала?

– Да, – буркнула я, глядя в пол.

– Тогда у тебя нет оправданий. Ты обязана сделать это для меня. – Дженни говорила совершенно серьезно. Не припоминаю другого случая, когда она настолько ответственно подходила к делу. – О'кей, можешь с ним не спать, но потанцевать с ним от тебя не убудет? Немного пофлиртовать, обняться, поцеловаться? Алекс же не узнает. Кроме того, вы сейчас в ссоре, то есть ты практически свободна!

– Дженни, если я что-нибудь и усвоила из «Друзей», так это что быть в ссоре ничего не значит. – Я вынула левую ступню из туфли на чудовищно высоком каблуке и секунду подержала ее на холодном полу. Ах-х какое облегчение! – И я уже сказала, что возвращаюсь в гостиницу. Я слишком много выпила сегодня.

– Иди потанцуй с человеком, а я посмотрю, – потребовала подруга. – Раз ты тыкала меня носом в невинные обнимашки с тем парнем за столом, я требую от тебя искупительного танца!

– Если ты правильно назовешь имя «того парня», я сниму вам в «Голливуде» люкс для новобрачных, – пообещала я.

– Джон? – пожала она плечами.

– Мимо.

– Ну и ладно. Энджи. – Дженни указала на Джеймса, который шел по залу, высматривая нас за столом. Высматривая меня. – Один танец. А потом уезжай. Я даже сама тебя отвезу.

– В этом-то и проблема, – призналась я, ощутив знакомый трепет под ложечкой. – Если я начну с ним танцевать, то уже не смогу уехать.

– Клево, – ухмыльнулась Дженни, оторвав меня от стойки и потянув назад к столу.

На этих каблуках у меня не было шанса ее остановить.

Либо музыка зазвучала громче, либо я стала еще пьянее, черт бы побрал эту колу. Басовые вибрации сотрясали пол и добирались до меня по тонким стебелькам каблуков. Я очень захотела танцевать с Джеймсом. Или вернуться в отель и провести оставшуюся часть интервью по телефону. Или все же потанцевать с Джеймсом. Раз тянет в пляс, значит, мне уже точно пора в отель. Но Дженни тащила меня к столику, то есть обратно к Блейку, «второму Джо» и какой-то неизвестной миниатюрной брюнетке, сидевшей слишком близко к моему Джеймсу… в смысле, просто к Джеймсу.

– Энджел.

Джеймс потянул меня за руку, усадив рядом с собой. Я плюхнулась довольно громко. Дженни продефилировала мимо Блейка и уселась рядом со мной, ответив на его гнусненький взгляд своим фирменным убийственным. Обожаю эту девушку.

– Энджел, Дженни, это моя хорошая знакомая, Тесса.

Новоприбывшая, одетая в обтягивающие джинсы, огромные ботинки и рэперскую белую футболку, протянула для приветствия крошечную ручку. Я почувствовала себя Джаббой Хаттом [12]12
  Персонаж «Звездных войн».


[Закрыть], знакомящимся с феей Динь-Динь.

– Привет, – сказала фея, здороваясь с Дженни. – По-моему, мы где-то встречались?

– Да. Вы Тесса ди Армо, правильно? – Дженни непринужденно пожала ей руку. – Мы встречались в «Юнион» в прошлом году.

Я восхищенно смотрела, как профессионально Дженни обхаживает Тессу. Вот кому сам Бог велел интервьюировать знаменитостей – ей все нипочем. Я Тессу не узнала – воспоминания об «Айви» слились в сплошное мутное пятно, отчетливо помнился лишь пол туалета. Живя с Марком в Лондоне, я не умела открыть бутылку вина, но теперь, пожив в Нью-Йорке, могу вынуть пробку с помощью щипцов для завивки ресниц меньше чем за минуту, если потребуется, – преимущества и опасности фрилансерского существования.

– Да-да, в «Юнион», я в Нью-Йорке только там останавливаюсь, и еще в «Граммерси», и, может, в «Бауэри» или в «Отеле на Ривингтон», – глубокомысленно кивнула Тесса, явно не сообразив, что Дженни в «Юнион» вообще-то работает. – Я скоро снова там буду через несколько недель, остановлюсь, наверное, в «Сохо гранд». Давайте обязательно куда-нибудь сходим. Мне очень нравится, как вы выглядите. Мне ужасно нужен новый стилист. А платье у вас просто замечательное.

Только тут я поняла, что взгляд широко распахнутых глаз Тессы устремлен на меня.

– Мне стиль диктует только Дженни, – пошутила я, взглянув на свое черное платьице. Его мне действительно выбрала подруга. – Она редкий специалист.

– Да? Может, вы меня проконсультируете? У меня завтра вечером церемония вручения премий, – обратилась к ней Тесса, не уловив юмора, – а все, что мне приносят, какое-то неинтересное.

Я засмеялась, но резкий толчок локтем под ребра за ставил замаскировать смех кашлем, который, в свою очередь, сменился вырвавшимся писком, когда Джеймс незаметно сжал мне руку. Писк перешел в икоту. С каждой минутой я пьянела все сильнее.

– Ну давайте пройдемся завтра по магазинам, – очень небрежно, почти снисходительно сказала Дженни. – Пожалуй, я смогу вам что-нибудь подобрать.

– Прекрасно! – просияла Тесса. Она явно училась в той же школе очарования, что и Джеймс. Ее улыбка захватывала дух и валила с ног, опрокидывая через спинку дивана. – А куда мы пойдем?

– Может, в Мелроуз? Я бы с удовольствием посмотрела на вас что-нибудь из «Бетси Джонсон», – начала Дженни, взяв руки Тессы в свои. – Что-нибудь короткое, игривое, пышная мини-юбка «шарик»…

– Ой, это точно не про меня! – Тесса взглянула на Дженни с восхищением и ужасом. – Вам не кажется, что это уж слишком смело?

– Дорогая, угги все сыты по горло. – Дженни покровительственно похлопала ее по руке. – Доверьтесь мне, я еще ни разу не промахивалась. А туфли подберем у Чу, какой-нибудь металлик.

– Очень интересно все это слушать, – прошептал Джеймс мне на ухо, вырвав из транса. – Но, может, потанцуем?

Напротив с одинаково разъяренным видом сидели Блейк и бывший объект неуемной привязанности Дженни. Последний был в бешенстве, что победа уплывает у него из рук на волне оживленной дискуссии о дизайнерской обуви, а Блейк просто кипел, глядя, как Джеймс уводит меня на танцпол. Я оглянулась на Дженни с Тессой: оживленно жестикулируя, они громко обсуждали превосходство шпилек от Джузеппе Занотти перед платформой с открытым мыском от Роже Вивье и совершенно по мне не скучали. А мне страшно хотелось танцевать, несмотря на отчетливое ощущение неуместности такого поступка. В задницу, зло подумала я, позволяя увлечь себя на середину зала, один танец никому вреда не сделает. Ну разве что Блейк обделается от злости, но это скорее бесспорный плюс.

Казалось, музыка зазвучала громче и быстрее, когда Джеймс привлек меня к себе и начал двигаться в такт. Прижав ладонь к моей ладони, он тут же переплел пальцы с моими и притянул меня ближе. К счастью, он оказался отличным танцором, двигался легко и вёл меня, постоянно раскачиваясь и поворачиваясь, не давая ни на секунду задуматься. Моя голова покоилась у него на груди, горячей щекой я прижималась к его рубашке. Когда мы поймали ритм, Джеймс ловко повернул меня к себе спиной, прижался сзади и обеими руками крепко взял за талию. Что было очень кстати, ибо я рисковала грохнуться в любой момент: каблуки пять дюймов высотой не способствовали быстрым танцевальным па. Руки Джеймса скользнули по моему животу, оставляя щекочущий след, и закружили в танце, потянув мои руки вверх.

Я пробыла в Лос-Анджелесе всего несколько дней, но, по ощущениям, совершенно разучилась веселиться. А разве не для веселья в первую очередь существует Лос-Анджелес? Я так сосредоточенно переживала об интервью, паниковала из-за реакции Алекса, психовала из-за дурацких снимков в Интернете, заработав огромный стресс в рекордные сроки, что сейчас воспринимала простой танец в клубе как откровение – вот так и нужно веселиться в обществе людей, которые не осуждают и не треплют мне нервы за то, чего пока даже не было. Я вспомнила, что такое быть с тем, кто хочет быть с тобой, и вытянула руки высоко над головой, и пробежалась пальцами по волосам, и запрокинула голову, чтобы взглянуть на Джеймса. Его глаза были закрыты, он подпевал в такт музыке, и – Господи, как он был прекрасен!

Повернувшись, я закинула руки ему на шею и кончиками пальцев провела вдоль выреза рубашки. Открыв глаза, Джеймс посмотрел на меня, секунду помедлил и вдруг, поддерживая за спину, опустил совсем низко, к самому полу. Потеряв равновесие, беспомощно лежа на руках мужчины и видя его лицо в нескольких дюймах от моего, я могла сделать две вещи. Я могла расхохотаться или поцеловать Джеймса Джейкобса.

Поэтому я расхохоталась.

А затем он меня поцеловал.

Глава десятая

– Простите, – шепнул Джеймс, мягко поднимая меня и придерживая в вертикальном положении. Я уцепилась за его плечи, чувствуя, как кровь толчками идет по телу. – Мне нужно было спросить разрешения?

В голове теснилось слишком много мыслей, чтобы я нашлась с ответом. Будь это легкий поцелуй, еле ощутимое прикосновение губ, я бы смогла свести все к шутке. Но оказалось, что практика ведет-таки к совершенству: это был настоящий голливудский поцелуй. Губы покалывало, но не было и следа раздражения однодневной мужской щетиной. Неудивительно, что Джеймс перепробовал половину Голливуда: мое тело трепетало от возбуждения.

– Энджел?

– Извините. – Я с усилием моргнула, отпустила рубашку, в которую судорожно вцепилась, и прикоснулась пальцами к губам. – Что?

– С вами все в порядке? Или снова вот-вот стошнит?

Учитывая мое недавнее прошлое, вопрос был обоснованным. Чувствуя себя четырнадцатилетней девчонкой перед любимым кинокумиром, я буквально утратила дар речи.

– Энджел, вы себя точно хорошо чувствуете?

– Пожалуй, мне уже пора, – выдавила я наконец.

– Пора? – нахмурился Джеймс.

– В номер, – промямлила я.

Одной рукой он обнял меня за талию, а другой отвел пряди, падавшие мне на лицо.

– Хотите пойти ко мне в бунгало?

Да!

– Нет.

Ух ты, я сказала «нет»!

– Нет? – удивился Джеймс. – Я думал, вы хотите пойти ко мне.

В следующую секунду его удивление и сравнивать нельзя было с моим.

– Но я не могу! Нет, это не очень удачная идея.

Я оглянулась на наш столик. Тесса ушла, Дафну нигде не было видно, зато Дженни с вытаращенными глазами и открытым ртом аплодировала мне в полном восторге.

– Все, я забираю подругу, и мы отчаливаем.

– О'кей. – Он сжал мою руку и незаметно кивнул на Блейка, по-прежнему сидевшего в углу с видом, мягко выражаясь, крайнего неудовольствия. – Разрешите, я вам хоть машину вызову. Никуда не уходите.

Не успела я куда-нибудь сбежать, как Дженни схватила меня под руку:

– Энджел Кларк! О Гос-по-ди!!

– Отвяжись, без тебя знаю.

– Ты почти соблазнила кинозвезду!

Я с раздражением подумала, как это у Дженни не болят щеки – улыбка-то от уха до уха.

– С каких пор один поцелуй называется «соблазнила»?

– А кто тебя призывает ограничиться одним поцелуем?

– Дженни, если тебе так важно, чтобы кто-нибудь переспал с этой кинозвездой, валяй сама, а?

Я прикрыла глаза, стараясь не думать о предложении Джеймса.

– Энджи, будь у меня возможность, так бы и сделала, – ответила Дженни. – И это было бы незабываемо. Для него.

– Ну еще бы! – Нужно срочно выбираться отсюда. – Честное слово, если ты не займешься сексом вместо болтовни на эту тему, я сама с тобой пересплю! Надоело, ей богу!

– Что ж ты сразу не сказала, – голос Дженни дрогнул от обиды, – что я тебе надоела!

– Извини, – быстро сказала я. – Я не это имела в виду. Не обращай внимания.

– Да нет, ты продолжай! – Не помню, говорила ли я, что настроение у Дженни моментально меняет вектор? – Расскажи мне о моих проблемах!

– Я говорю вовсе не то, что думаю, – зачастила я. В голове стоял полный сумбур, я плохо соображала, что несу. – Просто ты все время говоришь о сексе при полном отсутствии реальных действий, и ведь не то чтобы ты никого не могла себе найти!

– А тебе не приходило в голову, что я не хочу трахаться с кем попало?

В шпильках Дженни я была выше, чем подруга в моих балетках, но интенсивность взбучки у нее от роста не зависела.

– Нет, – сказала я, помолчав секунду.

– А должно было прийти.

– Так что ж ты тогда говорила…

Я потерла лоб.

– Иисусе, Энджи, как же ты, такая умная, можешь быть полной дурой в отношении мужчин? – Дженни воинственно скрестила руки. – Ты что, хочешь, чтобы я стояла здесь и утирала тебе сопли, потому что тут на тебя кидается красавец актер, а там твой верный дружок лезет на стену от ревности? Я что, должна быть на седьмом небе оттого, что у тебя два мужика, а я не могу себе даже одного завести?

Чуть не задев меня плечом, она решительно направилась к выходу, сразу затерявшись в толпе. Она права, я идиотка, и не только в том, что касается мужчин. Я и в женщинах плохо разбираюсь. В баре было так людно, что я видела только верх ее огромного начеса, а потом и его потеряла из виду.

– Гениально, Энджел, – пробормотала я себе под нос, стоя в одиночестве посреди переполненного бара.

Я не знала, что делать. Единственным не вызывающим сомнений ощущением была острая потребность облегчить мочевой пузырь. Я протолкалась к туалету и постучала в дверь.

– Эй! – заорала я, перекрывая музыку. – Тут занято?

Мне никто не ответил, но дверь не поддавалась, а мой последний мартини не собирался еще погулять по организму и подождать, не выйдет ли кто-нибудь через пару минут. Лучше извиниться за неловкость, вломившись в кабинку в середине процесса, чем обмочиться перед всем «Мармоном». Поглядев по сторонам, я взялась за ручку двери и толкнула ее бедром, впервые после прилета в Лос-Анджелес поблагодарив Бога, что не обидел габаритами.

Дверь подалась легче, чем я ожидала, и я влетела в кабинку спиной вперед. Потеряв равновесие, я закрыла глаза и выставила руки, чтобы не приложиться лицом о пол, как уже было однажды, но вместо стены врезалась во что-то теплое. И живое.

– Да что вы себе позволяете, так-перетак? – возмущенно рявкнул хриплый голос.

Я инстинктивно обернулась, удачно приложившись глазом о дверную ручку.

– О Господи-извините-пожалуйста! – взвизгнула я, пытаясь выскочить обратно в коридор, но чертовы шпильки ограничивали мою скорость.

Глаз пульсировал болью. Я лихорадочно шарила по двери в поисках ручки, но чертову кабинку снова заклинило. Словно в приступе клаустрофобии, я дергала дверь, чтобы как можно быстрее выбраться отсюда.

– Энджел?

Я обмерла, больше всего на свете желая вернуться назад во времени минут на пять. Ну конечно, не с моей удачей налететь в туалете на незнакомца, занимающегося страстным сексом. Ну конечно, это оказался Джеймс. И конечно, все будут думать, что я пришла сюда с намерением присоединиться к сладкой парочке. Стоп, но если он здесь не со мной, тогда кого, черт побери, он притиснул к стене?

– Вот черт!..

Я медленно открыла глаза. Рядом с Джеймсом, запустившим пальцы в темные волосы, те самые волосы, которыми я играла несколько минут назад, стоял опешивший и очень взволнованный Блейк. И если Джеймс смог не расцарапать мне лицо щетиной, Блейк оказался не столь талантлив: гладкая загорелая кожа вокруг рта у Джеймса была ярко-красной. Он уставился на меня потемневшими, широко раскрытыми глазами.

– Мне-е-е нужно пописать, – в полном обалдении сказала я.

Блейк уронил руки, глядя то на меня, то на Джеймса, оттолкнул меня (на этот раз уже в стену) и рывком открыл дверь.

– Энджел, я все могу объяснить, – тихо сказал Джеймс. – Все не так, как может показаться.

– Мне правда очень нужно пописать, – повторила я, глядя в пол.

– Хорошо, ладно. – Джеймс быстро вытер рот тыльной стороной ладони. – Я… э-э… вызвал для вас машину. Я подожду снаружи. Я должен все объяснить. Я хочу все объяснить! Я буду ждать снаружи!

Джеймс старательно закрыл за собой дверь, но я по-прежнему не могла пошевелиться. Можно подумать, мне требовались дополнительные доказательства правоты подруги! Да-а, я действительно полная дура в отношении мужчин.

В конце концов я очнулась от транса, пописала и вымыла руки, всячески оттягивая возвращение в бар. Что я скажу? Что скажет Джеймс? Может, Блейк твердо решил разом со всем покончить и собирается меня прикончить? В глубине души я до сих пор не могла поверить тому, что видела.

Я посмотрела на себя в зеркало и вздрогнула. Волосы безобразно спутались, подводка смазалась на полщеки, да и цвет лица от шока не улучшился – я никогда не видела себя такой бледной. Я достала из сумки румяна-помаду «Стила» цвета «фуксия»: может, если я буду лучше выглядеть, мне станет легче? Я размазала фуксию по щекам и губам и стала похожа на очень удивленного клоуна. Я почувствовала себя полной идиоткой: как я могла быть настолько слепой?

Скрестив пальцы в надежде, что Джеймс и Блейк ушли, я осторожно покинула кабинку и вернулась в бар. Тут-то они меня и поджидали: Джеймс, едва сохранявший самообладание, и Блейк, стоявший со странно безразличной миной. При виде меня он поднял бровь, что-то шепнул Джеймсу и отошел.

– Ну вот. – Джеймс сжал губы в тонкую линию. Губы, которые я целовала. Губы, которые целовал Блейк.

Я остановилась и уставилась в пол.

– Энджел, нам нужно об этом поговорить, – начал он.

– Нет-нет, не нужно, – вырвалось у меня.

Больше всего мне хотелось оказаться как можно дальше отсюда – например в Нью-Йорке, под моим пуховым одеялом рядом с Алексом.

– Энджел, пожалуйста!

Он сделал шаг вперед, вытянув руку, но я отскочила. Это уже слишком; я должна уйти.

– Джеймс, пожалуйста, я в отель поеду, – сказала я, съежившись, чтобы избежать его прикосновений, и отступая к выходу из бара.

Я дошла до самой двери, когда он побежал за мной.

– Подожди! – крикнул Джеймс.

Все между мной, им и дверью бросили свои дела и обернулись посмотреть. Разделявшее нас расстояние он преодолел за пару секунд.

– Мы должны поговорить о том, что ты… что, как тебе кажется, ты видела, – добавил он тихо.

– То есть как ты целовал Блейка? – спросила я.

Джеймс слегка посерел и вытолкнул меня за дверь.

– Пожалуйста, не надо, – сказал он, крепко взяв меня за плечи.

– А что, ты его не целовал? – Я попыталась стряхнуть его руку. – Дай я догадаюсь: ты делал ему искусственное дыхание?

– Энджел, ну что ты, в самом деле, здесь же всюду люди, папарацци… – Джеймс кивнул куда-то в сторону и попытался подвести меня к припаркованному у обочины «лексусу». – Садись в машину, и я все объясню.

– Объяснишь, что ты целовал Блейка? – спросила я.

Кучка папарацци у нижней ступеньки одновременно развернулась в нашу сторону.

– Джеймс, сюда! – раздался голос из зарева осатаневших вспышек. – Подари нам улыбочку!

– Ну? – Я остановилась на ступеньках и пожала плечами: – Ты им скажешь или я?

– Давай, детка, расскажи нам все! – крикнул тот же голос. – Версию Джеймса мы сто раз слышали.

– Энджел, пожалуйста… – Джеймс взял меня за руку и крепко сжал. – Не надо.

Я замолчала и посмотрела на него. Он по-прежнему был омерзительно красив, но еще никто не вызывал у меня такой ярости.

– Нет. Ты перешел все границы, и…

Не дав мне закончить, Джеймс вдруг схватил мое лицо ладонями и запечатлел долгий поцелуй на моих губах – отличный способ выставить кого-нибудь шлюхой. Глаза моего предателя инстинктивно закрылись. Вокруг оглушительно трещали фотовспышки. Джеймс заставил меня откинуться назад так низко, что я физически не могла вырваться из его объятий. Не успела я ничего придумать, как он подхватил меня на руки и нырнул в поджидавшую машину. Неожиданно холодный воздух – кондиционер работал на температуре арктической зимы, – мягкое кожаное сиденье и скорость, с которой машина сорвалась с места, лишили меня дара речи.

– Энджел, я прошу прощения.

Я упорно смотрела в спинку переднего сиденья.

– Все это… Все это сложно.

Ледяное молчание.

– Клянусь, я не хотел вводить тебя в заблуждение!

Я повернулась и посмотрела прямо ему в лицо:

– Не хотел вводить меня в заблуждение?

– Нет.

– Значит, и целовать меня не хотел во время танца?

– Ну…

– И флиртовать всю неделю не имел намерения?

– Это не входило в мои планы…

Я отвернулась и снова уставилась на спинку сиденья.

– Я и не знала, что у тебя был план.

Телефон Джеймса запиликал.

– Блейк? – спросила я, вглядываясь в тонированные стекла и силясь разглядеть что-нибудь знакомое.

Я понятия не имела, где мы едем.

– Блейк, – вздохнул Джеймс.

– Вот, наверное, ржет надо мной во все горло, – сказала я, расчесывая волосы пальцами.

Пребывание под калифорнийским солнцем сказалось на них не лучшим образом; приеду в гостиницу, разберусь с посекшимися концами. Вот гадость… Еще одна гадость Лос-Анджелеса.

– Так какие же у тебя были планы?

– Ты о чем?

– Ну, если это в планы не входило, то что входило? – спросила я, глядя на свое отражение в темном стекле.

Отражавшаяся там девица выглядела настолько жалкой, что я ее не узнавала.

– Энджел, я не хотел ставить тебя в неловкое положение, – тихо сказал Джеймс.

Внутренне я никак не могла простить себе искренний шок от увиденного в туалете. Дженни права: я чудная какая-то – будто вчера родилась.

– Джеймс, я рассказывала, что случилось с моим бывшим? – спросила я наконец.

– С Алексом? – с готовностью спросил Джеймс.

– Нет. Я не считаю, что между мной и Алексом так-таки все кончено.

С тонированного стекла на меня глядела другая Энджел. Я стерла размазанную вокруг губ помаду и немного взбила волосы. Отражение начало походить на что-то более знакомое. Знакомое и очень, очень разъяренное.

– Я говорю о моем бывшем из Лондона. Он мне изменял с девицей из теннисного клуба. На свадьбе моей лучшей подруги я застала их на заднем сиденье нашей машины.

– Надо же, – озадаченно протянул Джеймс. – Мне очень жаль.

– М-м-м, это был самый неловкий момент в моей жизни, – продолжала я, обводя пальцем контур лица, отражавшегося в запотевшем стекле. – Это был ужас, сущий кошмар – так опозориться на глазах у всех подруг и родственников! Пережить предательство человека, которому я доверяла! Честно говоря, в глубине души я считала, что мне никогда не оправиться от такого удара.

– Могу себе представить, – осторожно согласился он.

– Но когда я помочилась в его несессер и улетела от него на другой континент, то словно заново родилась.

Сделав это трогательное признание, я потянулась через сиденье и взяла Джеймса за руку.

– Не может быть! – ахнул он.

– Еще как может! А во время первого вальса я сломала руку жениху. – Я стиснула неестественно холодную и влажную руку Джеймса. – Он знал об интрижке и ничего мне не сказал. Ты не считаешь, что этим я перешла все границы приличий?

– Вроде бы нет…

Загар на лице Джеймса приобрел болезненный зеленоватый оттенок.

– Так вот, я даже представить себе не могу, что сделаю с тем, кто взялся позорить меня перед всем свихнувшимся на кумирах Западным полушарием.

– Энджел, честное слово…

Я сильнее сжала его руку.

– Может, нанять группу бродяг нагадить в его машину?

– Клянусь, я все улажу! – взвизгнул Джеймс.

– Или вернуться и рассказать папарацци о его тайном любовнике?

Настала мертвая тишина. Через несколько долгих секунд Джеймс сказал:

– Они тебе не поверят.

– Готова спорить, здесь возможны две равноправные концепции развития событий. – Я с наслаждением погрузила ногти в его ладонь и отшвырнула вялую руку прочь. – Первая, которой я искренне придерживалась до сегодняшнего дня, заключается в том, что никто не верит тому, что пишут на сайтах светских сплетен. А другую, насчет проверки временем, я бы резюмировала как «весна покажет, кто где гадил».

Бездонные синие глаза Джеймса Джейкобса были совершенно пусты. Признаюсь, это угнетало.

– Знаете пословицу: «Нет дыма без огня»? – сложила я губки бантиком. – Это же роскошная сплетня! Какая разница, поверят или нет! Главное, что напечатают!

– Никто такого печатать не станет, – покачал он головой. – Слишком рискованно, побоятся судебного иска. Да и ты этого не сделаешь.

«Лексус» резко затормозил. Приоткрыв дверцу, я увидела длинный ряд звезд на вымощенном плиткой тротуаре. Мы стояли перед отелем «Голливуд». Слава Богу!

– Энджел, пожалуйста, поговорим как люди.

Джеймс схватил меня за руку, пытаясь удержать.

– Ты решил окончательно вывести меня из себя? – не выдержав, заорала я, вырываясь. – Я ведь не шутила насчет бродяг!