Текст книги "Я люблю Париж"

Автор книги: Линдси Келк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

– Уф, да? – сказал мой новый-не-очень-хороший друг, давая мне конверт с билетом на «Евростар». – Выдерите ей волосы; такие стервы очень переживают, когда у них выдираешь волосы, – уверенно добавил он.

– Спасибо… – сказала я, медленно пятясь из кассы.

Вернувшись на платформу, я вдруг вспомнила, как сильно мне надо в туалет. А когда вспомнила, мне сразу же безотлагательно понадобилось его посетить. К счастью, туалеты были сразу у кассы, и, к еще большему счастью, туда не было очереди. Я возблагодарила Бога за то, что существуют дамские комнаты, и поспешила туда. Облегчение.

Помыв руки, я ощутила непреодолимое желание посмотреть на себя в огромное, ярко освещенное зеркало, и мне пришлось признать, что кассир был прав: выгляжу я ужасно. Даже хуже, чем в поезде. Так у меня не получится победить в схватке Энджел против Солен, даже с рекомендованным выдиранием волос. До поезда оставалось еще двадцать минут, и их надо было провести с пользой.

Мой мудрый разум подсказал, что существует только одно место, куда мне стоит отправиться. И уже спустя несколько секунд я сидела в «Кларинс», в «Бутс» [80]80
  Сеть крупных супермаркетов.


[Закрыть], рассказывая визажистке упрощенную версию событий и позволяя ей наносить на мою кожу всякие лосьоны, кремы и тонну косметики. Я подумала: раз уж я начала гнуть палку с этой корпоративной карточкой, то почему бы недогнуть ее, заплатив еще и за макияж (он был очень щадящий), а потом быстренько пробежалась по отделам и купила сухой шампунь, щетку для волос и резинки для волос. Ничего подобного я еще никогда не делала в одиночку, без Дженни, Эрин и маленькой армии парикмахеров. Заскочив в супермаркет и сделав запасы конфет, которыми можно было бы накормить весь поезд, я поняла, что уже почти девять, и побежала обратно. Дважды потеряв туфлю.

Я пришла к стойке регистрации, как раз когда объявили посадку на поезд в девять тридцать, жалея, что у меня нет времени, чтобы еще раз позвонить Алексу, жалея, что у меня нет времени пойти и купить кроссовки, и жалея, что я вела себя так глупо и вообще приехала в Лондон. Держа паспорт с билетом в одной руке и запихивая конфеты в рот другой, я провела билеты по слоту регистрационного автомата и последовала за слегка обиженного вида служащим к ожидавшему поезду.

Я сделала это.

Глава восемнадцатая

Путешествие назад в Париж было ужасно медленным, но зато у меня появилась возможность что-нибудь сделать с волосами. К тому времени как наконец вырвалась из этого поезда на Северном вокзале, я создала нечто авангардистское при помощи ободка а-ля Алиса в Зазеркалье и сухого шампуня, также известного как лучшее изобретение человечества после хлеба, нарезанного ломтиками. Хотя сухой шампунь должен поменяться местами с нарезанным хлебом в списке необходимых вещей, потому что экономит женщинам гораздо больше времени.

Шофер такси, видимо, понял, что я спешу, хотя и не понял, куда именно. Я повторила название гостиницы на своем отвратительном французском трижды, прежде чем решила написать его на обратной стороне чека из «Бутс», после чего водитель фыркнул, надулся и нехотя тронулся. Движение было даже хуже, чем с утра. Париж проснулся и теперь наслаждался суетливым воскресным днем. Честно – ну почему все не могут сидеть по кафешкам и есть печенье, когда мне надо проехать по городу, сердито думала я, горя от нетерпения поскорее добраться до гостиницы.

Каким-то чудом мы прибыли на рю Амелот, а я так ни разу и не выскочила из машины и не убила ни одного туриста, который посчитал возможным перейти улицу перед моим такси, когда у нас уже загорелся зеленый, да и водитель не убил меня за то, что я каждый раз орала из окна на несчастных туристов. Это была веселая поездка. Я кинула водителю деньги – наверное, слишком много, а может, и наоборот, – выпрыгнула из машины и вбежала в гостиницу.

– Мадемуазель Кларк? – Ален поднял голову в изумлении, когда я пролетала мимо стола администратора. – Вы не поехали в Лондон?

– Поехала, – отозвалась я, тыкая в кнопку лифта, – но мои планы немного изменились. А вы, случайно, не знаете, мой молодой человек, э-э, месье Рейдеше здесь?

– По-моему, месье Рейд уехал некоторое время назад, – сказал Ален, глядя на меня в очень большом замешательстве. Вполне объяснимом.

– Вот черт! – Двери лифта открылись, но у меня не было времени подниматься наверх. Если он уже едет на фестиваль, то мне надо отправляться туда сейчас же.

– Могу ли я сделать для вас что-нибудь сегодня? – спросил Ален. Судя по выражению его лица, он пожалел о том, что произнес эти слова, в тот самый момент, как они вылетели из его рта.

– Понимаете, Ален, – я попыталась изобразить ту же улыбку «умоляю, помогите», которая так эффективно подействовала на служащего в «Евростаре», – мне надо добраться до Арраса. Вообще-то я должна была быть гам еще давно, но вместо этого напортачила и уехала в Лондон.

– Это большая проблема. – Ален кивнул, чтобы показать, что понимает, и это впечатлило меня невероятно.

– Правда? Но дело в том, что я не знаю, как добраться до Арраса. Там будет фестиваль, и мне надо срочно туда попасть. Вы можете помочь?

– Поезд отходит от Северного вокзала, и, кажется, следующий – в четыре двадцать. – Он сморщил нос и, сам того не зная, стал очень похож на экстраординарного консьержа Дженни Лопес. – Весь путь займет примерно час. А потом вы сможете дойти до главной площади пешком.

– Да я только что вернулась с чертова Северного вокзала! – Я вцепилась в стол администратора, чтобы не впасть в панику. – Слишком поздно. А на такси будет дорого?

– Очень дорого.

– Очень?

– Очень.

– Черт.

Я прижалась к столешнице и стала ждать, пока на меня снизойдет озарение. Я ждала, ждала и ждала. И…

– Вероятно, я мог бы помочь, – неохотно сказал Ален. – Я мог бы отвезти вас в Аррас.

– Охренеть! – Мое лицо сияло ярче рождественской елки. – В смысле – правда? Вы уверены? Потому что это было бы здорово. – Где-то в глубине души я понимала, что он предложил из вежливости, но я была в слишком большом отчаянии, чтобы так же вежливо отказаться.

– Я живу в Аррасе, – сказал он, жестом подзывая другого консьержа и быстро объясняясь по-французски. – Я скоро уезжаю и могу подвезти вас на фестиваль.

– Если вам нетрудно, то план просто отличный. – Я подождала, пока он выйдет из-за стола, и приобняла его. Но по тому, как он напрягся, поняла, что это уже слишком. – Извините.

– Пойдемте. – Он покраснел и указал в сторону двери.

* * *

Дорогой Ален вежливо выслушивал мою историю. Я как раз рассказывала о том, как увидела Алекса и Солен вместе, энергично размахивая руками и едва не подскакивая на сиденье, когда поняла, что Ален скорее всего просто использовал меня, чтобы смыться с работы в полдень. Его плотно сжатые челюсти и белые костяшки пальцев, крепко сжимавших руль, говорили о том, что ему в моей компании некомфортно. Наверное, не надо мне было есть два пакета конфет и шоколад по пути из Лондона. Сахарный передоз – это даже хуже, чем шампанское на ходу с утра.

– И в общем, мне просто надо переговорить с моим парнем, так что спасибо за все, – сказала я, обрывая свой рассказ и стараясь сидеть смирно. Я украдкой посмотрела на выражение его лица: мне было интересно, не проснется ли в нем любопытство и не захочет ли он узнать, что было дальше. Издав еле слышный вздох облегчения, Ален стал спокойно смотреть на дорогу, ослабив захват руля, и нагнулся над рычагом переключения скоростей, чтобы включить радио. Громко.

Мне удалось сидеть спокойно и держать рот на замке до конца пути, в основном чтобы не докучать Алену. С каждой минутой, проведенной нами в тишине, его плечи опускались на дюйм и становились более расслабленными в отличие от начала поездки, когда они были подняты и прижаты чуть не к самым ушам. Прошло двадцать минут, в течение которых мы слушали отвратительное французское радио (никогда бы не подумала, что Ален обожает кантри), и мы наконец подъехали к воротам, у которых толпились люди, пришедшие на фестиваль.

– Огромное вам спасибо, – сказала я, на ощупь шаря по двери в поисках ручки. – Вы просто спасли мне жизнь. Правда. Я просто не знаю, как вас благодарить.

– Конечно. – Он ослабил свой галстук, давая понять, что, высадив меня из своей машины, теперь уже совершенно окончил свой рабочий день. – Мы с вами скоро увидимся в гостинице?

– Надеюсь, не очень скоро, – сказала я, выбираясь из машины. – То есть не раньше чем как минимум через час.

– Да, конечно, не слишком скоро, – повторил он с недвусмысленным намеком. И все же он привез меня на фестиваль и не стал выкидывать на дорогу, когда я случайно пролила полбанки пепси на обивку его сиденья, так что мне надо было быть благодарной, а не сердиться в ответ.

Осторожно закрыв дверь, я помахала ему на прощание, еще раз намазала губы блеском и подошла к воротам. В отличие от остальных фестивалей, на которых мне выпало несчастье побывать, никаких полей с хлюпающей грязью поблизости видно не было. Огромная сцена была установлена с одной стороны главной площади. Я не знаю, чего ожидала, но это было прекрасно. Я решила, что совсем не плохо, что мой гостевой пропуск ждал меня у входа, и стала вглядываться сквозь ворота на фестивальную площадку. Боже ты мой, до чего же здесь было много народу. И как мне искать Алекса посреди всех этих людей?

– Ты гений, Энджел, – пробормотала я себе под нос, протискиваясь сквозь толпу. – Притащиться черт знает куда в стране, языка которой ты не знаешь, без долбаного телефона, и ожидать, что отыщешь своего парня посреди десятитысячной толпы.

Осложняло поиски еще и то, что как минимум шестьдесят процентов этой самой толпы было одето точь-в-точь как мой парень. Все парижские стиляги до единого подались в Аррас, будто бы были его группой поддержки на всякий пожарный. Несмотря на то что сама идея такого веселого (в кавычках) поиска вогнала меня в депрессию, я должна была пройти к сцене, чтобы посмотреть, не могу ли как-нибудь оказаться за ней. Было очень мало шансов, что Алекс окажется там – он все время стоял где-нибудь, наблюдая за выступлением других, – но есть надежда, что Крейг проявит гостеприимство. Холодные напитки и разгоряченные фанаты? Да, он может быть только там.

– Я думаю, моя фамилия есть в списке у «Стиле», Энджел Кларк, – сказала я, подойдя к двум огромным дуболомам, охранявшим вход за кулисы, и предъявляя им свой бейджик. Не совсем в стиле по-джедайски, но должно было сработать. Однако они посмотрели на меня, потом друг на друга и ничего не ответили.

– Нет, правда, я там есть, – сказала я, надеясь, что это правда. – Я ищу Алекса Рейда.

– И я тоже, – сказал знакомый голос за моей спиной.

Я обернулась, увидела Грэма с гитарным кейсом в руках и бросилась к нему в объятия.

– Что творится, Энджи? Где он?

– Что значит «где он»? – спросила я, не желая отпускать его, когда он начал делать попытки освободиться от моих объятий. Как же было здорово видеть его снова. Ощущение было такое, словно прошла вечность с тех пор, как мы попрощались накануне. – Я приехала сюда, чтобы найти его.

– Но я думал, ты вернулась в Лондон. – Он помахал своим пропуском на проход на все территории перед лицом у необъятных дуболомов, и они медленно расступились, пропуская нас. – Ты не поехала?

– С чего ты взял, что я уехала в Лондон? – спросила я, примечая Крейга у барной стойки, беседующего с симпатичной блондинкой. Ну конечно.

– Потому что Алекс оставил мне какое-то невменяемое сообщение, что ты бросила его и подалась в Лондон и ему надо ехать за тобой. – Грэм порылся в кармане и достал свой айфон, потом нажал несколько кнопок и дал его мне: – Послушаешь?

Я прижала теплый телефон к левому уху, засунув палец в правое, чтобы расслышать сообщение в реве гудящей толпы, приветствующей группу, которая только что поднялась на сцену.

– Хаюшки; короче, я тут типа еду в Лондон искать Энджел, я облажался, и надо все разрулить.

Я с трудом сглотнула. Он поехал в Лондон? За мной?

– Попытаюсь вернуться к шоу, хот, э-э, мда. Наверное, все-таки не успею. Но постараюсь. Прости, чувак.

Я вернула телефон Грэму, побледнев как полотно, и вся работа девушки из «Кларинс» пошла насмарку.

– Ты перезвонил ему? – спросила я в исступлении. Алекс уехал в Лондон? Зачем Алекс уехал в Лондон? Откуда Алекс узнал, что я в Лондоне?

– Естественно, – ответил Грэм, заталкивая очки на нос и недружелюбно глядя на меня. – Но не смог прозвониться. Тут за океаном, наверное, не слишком хорошие консьержи.

– Да уж, – согласилась я, однако по мере продолжения разговора его вид не становился приветливее. – Но все равно, так или иначе, это каким-то образом выплыло бы. Может, еще раз попробуем?

– Попробуй. – Он пихнул телефон мне в руки. – Мне надо пойти проверить звук. На тот случай, если оставшаяся часть моей группы явится и мы все-таки выйдем на сцену.

– Ура! – Я салютовала спине Грэма, который буквально силой оторвал Крейга от блондинки и барной стойки. Мне не понравилось, что он злится на меня. У меня ушло несколько секунд на то, чтобы разобраться, как позвонить на последний набранный номер, а потом я стала ждать звонка. И слава Богу, дозвонилась.

– Грэм, чувак, – ответил Алекс и тут же пустился извиняться, поэтому я не смогла вставить ни слова, – мне ужасно жаль, я понимаю, что подвел тебя и Крейга, но мне необходимо поговорить с Энджел, я сам запустил всю ситуацию, и мне просто необходимо вернуть ее или хотя бы заставить выслушать меня. Я вернусь до того, как мы начнем. Когда мы там должны?

– Не знаю, – запнувшись, произнесла я. – Но я точно не в Лондоне.

– Энджел?

– Да?

На том конце повисло мучительно затянувшееся молчание.

– Алекс?

– Энджел, ты что, в Париже?

– Точнее, в Аррасе.

– Так ты не в Лондоне?

– Нет.

– Ты была в Лондоне?

– Хм, недолго.

Снова молчание.

– У меня скоро сядет аккумулятор, – наконец сказал Алекс. – Ты можешь усадить свою задницу и не двигаться до моего прихода?

Я решительно кивнула.

– Ты там киваешь в телефон? – спросил он.

– Да.

– О’кей.

И он повесил трубку.

Глава девятнадцатая

Я смотрела на телефон и думала, что же делать дальше. Я подумала о том, чтобы написать ему сообщение, извиниться, что из-за меня ему пришлось сломя голову гнаться за мной в Лондон, только вот я понятия не имела, как писать сообщение в айфоне, а Грэма просить не хотелось. Кроме того, если у Алекса садился телефон, он бы все равно его не получил. Черт. Чувствуя себя скорее кучей отдельных органов, чем человеком, я отправилась в бар и попросила кофе. Упав на стул около стойки, я достала свой айпод и ноутбук. Мне хотелось только заснуть и спать, пока не приедет Алекс, а потом открыть глаза и увидеть, как он поднимается на сцену, обнимает меня и при всех признается мне в любви.

Мой ноутбук показывая ту же страницу, на которой я закрыла его на Северном вокзале несколько часов назад. Я читала и перечитывала то, что написала утром. М-да, меня, конечно, «опустила» девица на этой неделе, так-то оно так, вот только никому не удавалось облажаться по полной, как мне. Я стала нажимать «х» до тех пор, пока текст не исчез; передо мной предстала чистая страница, и я начала писать заново:

«ПРИКЛЮЧЕНИЯ ЭНДЖЕЛ: ВРАГА НАДО ЗНАТЬ

Пора сделать признание. Переписываю это сообщение во второй раз за последние двенадцать часов и боюсь, что этот раз последний. Говоря одним словом (это же только блог, в конце концов), на этой неделе я приехала в Париж и грезила о велосипедных прогулках по Сенс, гулянии перед Лувром за руку с моим Бруклинским Парнем и о том, чтобы съесть все съедобное, что попадется на моем пути, но вместо этого получила нечто совершен но другое.

Вместо „La vie en Rose“ [81]81
  Жизнь в розовом цвете (фр.).


[Закрыть]я получила Lavieen Бред. Между трансатлантическими ссорами с моей подругой, перебранкой с одной абсолютно чокнутой девицей, которая норовила украсть у меня парня, и увиливания от ловушек, расставленных другой, которая пыталась украсть мою работу, мне было некогда срывать поцелуи на Новом мосту или вдыхать аромат миндаля в „Ладурс“ [82]82
  Знаменитая парижская кондитерская.


[Закрыть]. Неделя выдалась довольно загруженной. А теперь я сижу здесь и пытаюсь разобраться, какого черта происходит. Постоянно думаю: будь я поуверенней в себе самой и собственных поступках, наверняка могла бы избежать хотя бы некоторых проблем и не сидела бы сейчас за сценой в Аррасе, похожая на отрыжку Ворцеля Гаммиджа [83]83
  Персонаж английских детских сериалов, огородное пугало.


[Закрыть]. Хорошо хоть мой синяк почти прошел – про это позже.

И вот теперь я внедряю новый подход. Теперь я буду говорить людям то, что думаю, делать то, что хочу делать. Que sera, sera [84]84
  Что будет, то будет (исп.).


[Закрыть]и все такое. Надеюсь потом поделиться с вами, что из этого получится…»

Я нажала кнопку «отправить» и скрестила пальцы на удачу, закрывая свой ноутбук и начиная неторопливо пить кофе. Грэм с Крейгом где-то болтались – видимо, проверяли звук, – поэтому я положила голову на руки, прикрыла глаза и стала наслаждаться ритмичной музыкой, лившейся со сцены.

– Энджел? – прошелестел у меня над ухом тоненький голосок.

Я открыла глаза, понимая, что все еще сижу лицом вниз за столом, и, судя по размазанным черным пятнам на руках, уже давно. Музыка, рвавшаяся из динамиков, была совсем не похожа на ту убаюкивающую колыбельную, которая звучала в последний раз, и моя кожа покрылась мурашками. Сколько же я спала?

– Энджел? – снова повторил голосок.

Я подняла голову, моргнула и пришла в замешательство. Где я? Рядом с моим столиком, но гораздо дальше, чем могла достать моя рука, стояла Виржини. У меня ушла секунда на то, чтобы вспомнить, почему я хочу вырвать ей глаза, но, когда я это вспомнила, желание никуда не исчезло.

– Исчезни, – сказала я, снова роняя голову на руки. Я была слишком измотана, чтобы разбираться с ней, да и вообще что такого она может сообщить, что хоть как-то поможет мне?

– Я послала вашей Мэри письмо и все объяснила.

Ого. Кто бы мог подумать?

– В самом деле? – спросила я, открыв один глаз.

Она кивнула, по-прежнему не смея подойти и сложив руки за спиной. Мне было странно осознавать, что она меня боится, но в то же время это было захватывающе. Я вела себя как задира, и где-то в Лос-Анджелесе Дженни Лопес могла бы улыбнуться по этому поводу.

– Как работа ассистентом по красоте, на которую ты подавала заявку? – Я открыла другой глаз.

Виржини пожала плечами:

– Место занято. Я не думаю, что Сисси вообще говорила там с кем-нибудь обо мне. Простите меня. Я вела себя глупо.

Окончательно проснувшись и хорошенько рассмотрев ее, я поняла, что Виржини выглядит не лучшим образом и от ее лоска не осталось следа. Она выглядит даже как-то слегка дерьмово: нос и глаза красные, волосы стянуты в нерасчесанный конский хвост, а не картинно взбиты, как обычно; создавалось впечатление, что они даже грязные.

– Место на самом деле занято? – Я выставила стул, который был рядом со мной, и кивком пригласила сесть. Виржини нервно покосилась на меня и провела пальцами по спинке стула. – Господи, садись, я не собираюсь тебя бить, – сказала я, распростирая объятия. – Больше не собираюсь. И мне жаль, что я вообще это сделала.

– Я бы тоже ударила того, кто так со мной обошелся, – сказала она, садясь напротив меня. Я взяла на заметку никогда больше ее не огорчать. – И место занято, если оно вообще было свободно. Ведь может быть, что она сама написала объявление, правда же?

– Еще как, – согласилась я, запрещая себе жалеть ее. – И ты даже ничего не проверила в «Белль», прежде чем подставить меня?

– Девушка, с которой мы были знакомы, работала там ассистентом по красоте, и ее уволили, – объяснила Виржини. – Сисси сказала мне, что она располнела.

– Но человека не увольняют за то, что он просто располнел, – сказала я, наивно веря собственным словам. – Если ее уволили, значит, место вакантно?

– Я не знаю, но в нью-йоркском офисе ходят какие-то разговоры об изменении структуры, идут сплошные сокращения, может быть, ей еще и не нашли замену. – Виржини смахнула слезу с глаз, которые выглядели уставшими. – А за то, что человек располнел, увольняют.

– Черт, – фыркнула я, пожалев о том, что добавила жирное молоко себе в кофе. – Ну спасибо тебе. За сообщение Мэри.

– Это самое меньшее из того, что я могла сделать. – Виржини попыталась улыбнуться, но вышло у нее не очень хорошо. – Я понимаю, что совсем не помогла вам за эту неделю, и знаю, что вам было трудно.

– Ты себе даже не представляешь. – Я потерла размазанные пятна на руках и постаралась не думать о том, что было теперь у меня слипом. – Я вчера видела Солен на шоу, еще до того, как наткнулась на тебя. Она, по всей видимости, решила вернуть Алекса.

– О, какая неприятность. – Она нерешительно протянула руку и сжала мою. – А я надеялась, что мы ошиблись.

– Ну, я сказала, она решила, а не он. – разъяснила я для своей пессимистичной подруги. – Я не знаю, что решил он.

– Вы не поговорили с ним? – спросила Виржини, убирая руку. Очень медленно.

– Он не вернулся в гостиницу, – сказала я. Мне очень не нравится трепаться о таких вещах. – А меня не было там сегодня утром.

– Понятно. – Она сжала губы и стала перекатывать свое серебряное колье между большим и указательным пальцами.

– Да.

– Да.

Некоторое время мы просидели в тишине, не зная, что сказать друг другу. Для Виржини не было смысла разыгрывать из себя подружку-веселушку, я бы ей все равно не поверила, да к тому же у меня не было сил на все эти притворства. Я лишь хотела увидеть Алекса.

– Сколько времени? – спросила я только для того, чтобы развеять тишину.

– Половина седьмого? – Виржини сверилась с часами. – Шесть тридцать пять. Алекс должен скоро выступать. Он здесь?

– Не знаю. – Я поднялась, ища взглядом Грэма и Крейга. Если у Алекса сел телефон, он не мог дать им знать, успевает он или нет, а на память он не помнил ни одного номера, поэтому не мог позвонить из таксофона. – Надо пойти посмотреть.

– А можно, я тоже пойду? – спросила Виржини, вскакивая на ноги. – Я бы хотела помочь, если можно.

– Почему нет? – Я пожала плечами. Я могу занять выжидательную позицию. Не представляю, какой еще вред можно мне нанести.

Охранники у сцены оказались никудышными, поэтому мы с Виржини с моим гостевым пропуском и ее картой пресс-службы прошли за кулисы без особых проблем. Грэм и Крейг стояли со своими инструментами и страшно нервничали.

– Он звонил? – спросил Грэм, протягивая руку за телефоном, который до сих пор оставался у меня и о котором я забыла. Я вытащила его из сумки, соскребла прилипшую обертку от шоколадки и вернула владельцу.

– Звонил, сказал, чтобы я ждала здесь. – Я пыталась защитить его. – Наверное, это значит, что он приедет сюда.

– Лучше бы ему так и сделать, – сказал Грэм, убирая волосы с лица назад, – у него есть еще десять минут, прежде чем эти парни закончат. Мы начинаем в семь.

– А что, если он не успеет? – Я не особенно хотела знать, ведь я и так уже чувствовала себя достаточно виноватой, но спросить было надо – из вежливости.

– Нас оштрафуют, и вряд ли компания-учредитель пригласит нас когда-нибудь еще, – сказал он, свесив голову набок. – Так что ничего хорошего.

– Можно подумать, вы приезжаете в Париж каждый день, – сказала я, протягивая руки. – Ну в самом деле?!

– Это международная компания.

– А…

– Да.

Крейг обошел Грэма, заключил меня в объятия от всей души и только слегка коснулся зада.

– Не трясись, Эндж, – прошептал он мне в волосы. – А что это за девчонка с тобой? Она одна? Можно, я ею займусь?

Я высвободилась из его рук и строго посмотрела на него. За последние двадцать четыре часа Виржини лишилась шанса получить вожделенную работу и получила по лицу; флирт Крейга окончательно добьет ее.

– Значит, нет?

– Значит, нет, Крейг, – подтвердила я, глядя на сцену. Ого, до чего же она огромная. И ого, до чего же тут много зрителей. Наверное, тысячи.

Напротив стояла другая группа, которая тоже наблюдала за выступлением и махала нам. Крейг тоже помахал, но Грэм убрал его руку. Я с подозрением глянула на парней, а потом снова посмотрела на ту сторону кулис, держа ладонь у бровей, чтобы закрыться от яркого вечернего солнца.

Это была Солен.

И махала она мне.

– Энджел, просто не обращай внимания, – засуетился Грэм, видимо, даже по моему затылку заметив, как я закипаю. – Она того не стоит.

– Ты разговаривал об этом с Алексом? – спросила я так тихо, как только возможно, когда стоишь рядом с группой, наяривающей финальную песню ревущей десятитысячной толпе фанатов.

– У нас вчера не было возможности, он исчез сразу после шоу, – прокричал Грэм мне в ухо. – Когда я получил сообщение, то решил, что вы повздорили или что-то типа того.

– Но в гостиницу он не возвращался, – неторопливо проговорила я, чувствуя, как «Перси пигс» просятся назад. – Его не было с вами?

– Э-э, нет. – Он снова посмотрел на другую сторону кулис, где танцевала Солен со своей группой. – Не заводись, Энджи, ты же не знаешь, что он делал. Алекс знает Париж не хуже, чем Нью-Йорк, он мог быть где угодно.

– Где угодно, – повторила я, не в силах отвести взгляда от Солен. Я хотела верить Грэму, но из нас двоих с грязными волосами и без понятия о том, где мой парень провел ночь, была я. Если Алекс сказал ей, чтобы она отвалила, то почему она танцует? Если бы я знала, что теряю его, я бы танцевать не стала. У меня не было бы сил ни танцевать, ни улыбаться, ни смеяться или вылезти из постели в течение месяца, так что я, хоть убейте, не понимаю, чего она так веселится. Только если…

– Вот черт, они закончили раньше! – Крейг хлопнул ладонью по лицу, когда ударник подбросил в воздух палочки, обозначив окончание выступления. – Мне никогда не нравились эти ублюдки.

Группа пошла в нашем направлении, ребята шлепком ладони поздоровались с Крейгом и Грэмом, проходя мимо, и принялись отключать свои инструменты, уступая дорогу «Стиле».

– Что делать, чувак? – спросил Крейгу Грэма в панике. – Ты слова знаешь, петь сможешь?

– Знать слова и уметь петь не одно и то же. – Грэм нахмурился. – Но надо что-то делать. Пойду найду кого-нибудь; посмотрим, может, продержимся. Иди устраивайся, ты ж вечно тянешь время.

Проигнорировав или не заметив оскорбления, Крейг осторожно перешагнул через кабели и пошел на сцену устанавливать свои ударные. Я не могла поверить, что все это происходит на самом деле, и хотя старалась придерживаться своего нового позитивного мышления, тем не менее осознавала, что половина вины за происходящее лежит на мне. Или чуть больше. Или чуть меньше. В зависимости оттого, хочет ли Алекс порвать со мной или сказать, что он козел и любит меня.

– Пойду поищу чего-нибудь выпить, – огласила Виржини, видимо, почуяв неумолимый провал и стараясь не попасть под горячую руку. – Принесу вино.

Что бы она ни сделала раньше, нельзя не признать, что она умная и проницательная личность.

Я ходила туда-сюда по ограниченному пространству возле сцены, желая, чтобы Алекс ворвался в двери вовремя и вихрем рванул на сцену, но часы гикали, а по лестнице никто не желал подниматься – кроме высокой блондинки (прекрасно, только этого не хватало!).

– Энджел, – поприветствовала меня Солен, как обычно, улыбкой. Одетая к выходу на сцену, в черно-белое полосатое мини-платье, которое, я убеждена, лежало в моем багаже до взрыва, черные высокие сапоги выше колена, и с безупречным макияжем девица – совсем не то, что я хотела бы лицезреть в данный момент. – Энджел, ты вообще спала? Что-то ты неважно выглядишь.

– Плевать, – красноречиво выразилась я, глядя мимо нее туда, где Крейг боролся с довольно мудреным малым барабаном. Нет уж, больше я в ее игры не играю. Я не буду слушать ни единого слова из уст этой женщины до того момента, как поговорю с Алексом.

– Я, конечно, тоже не успела выспаться, – пожала плечами она. – Но только я скорее сияю. А где мой Алекс?

Мое сердце практически упало на пол, внутренности и сумка – последовали за ним. Неужели она?.. Неужели он?.. Неужели они?..

– Ладно, – фыркнула я, слишком поздно спохватившись, что мой ноутбук лежал в сумке, которую я только что швырнула на пол. – Можешь не стараться. Можешь смеяться, но до тех пор, пока не поговорю с Алексом, я не желаю видеть твою физиономию.

– А ты его еще не видела? – спросила она, поубавив спеси. – Ты с ним не говорила?

– Я не разговариваю с тобой. – Я сложила руки на груди, чтобы они ненароком не сделали того, о чем мне пришлось бы пожалеть. Мой лимит – одна пощечина за поездку. – Так что вне зависимости оттого, что ты жаждешь мне сообщить, можешь отваливать, пока я не пообщаюсь с ним.

– Но он сказал, что должен поговорить с тобой, – невнятно пробормотала Солен. – Прошлой ночью. Он сказал, что мы поговорим после его разговора с тобой.

– Какое донкихотство, не правда ли? Переть за мной в Лондон, чтобы сказать, что он хочет со мной порвать, а потом продолжить с тобой такие романтические взаимоотношения, что ни в сказке сказать ни пером описать. – Я не могла поверить, что все это происходит на самом деле. Они что, провели ночь вместе? И поэтому он хотел поговорить со мной? Конечно, ему надо было со мной поговорить. Он же не мог вернуться к Солен, не порвав со мной, чтобы не изменять. Какая же я дура. Позитивное мышление, вашу мать. «Бредовое» более подходящее слово.

– В Лондон? – Она была в замешательстве. – Он в Лондоне?

– Я и себе не могу ничего объяснить, а тебе объяснять и подавно не собираюсь, – сорвалась я, отодвигаясь от нее подальше. – Прошу тебя, просто уйди. Ты получила что хотела, разве нет?

– Да. – Она пожала плечами с самоуверенным чванством. – Где он? Алекс никак не мог пропустить выступление.

– Видимо, придется. – Я обвила себя руками, в глазах появилась резь, а потом и слезы. – Ты его не видишь?

– Это ты виновата. – Солен прищурилась и ткнула меня в плечо. – Алекс никогда не пропускал выступление, ни из-за кого! Не могу поверить, что он стал рисковать своей карьерой ради тебя.

Я взяла тайм-аут. Чего она так горячится, если у них все в порядке?

– Как, он ни разу не забивал на шоу ради тебя? Она застыла, губы вытянулись в линию.

– Он ради меня всегда был готов на все.

– Только вот в Лондон он поехал за мной. – Я склонила голову набок и поджала губы. – Если подумать, странное поведение для человека, который собирается кого-то бросать, нет?

– Нет. – Судя по всему, она не могла убедить даже себя саму. – Он сказал, что не станет говорить со мной до тех пор, пока не поговорит с тобой.

Я резко вдохнула. Никакой ночи вместе они не проводили.

– Однажды ты это уже говорила. Значит, ты даже не виделась с ним?

– Уверена, что после того, как он поговорит с тобой…

– Боже мой! – Я убрала выбившуюся прядь за ухо и на один шаг приблизилась к ней. – Он послал тебя в баре, гак? Ты даже не видела его после шоу.

– Он сказал…

– Хватит рассказывать мне, что он сказал, и скажи правду. – Я сделала еще один шаг, а она попятилась назад и споткнулась. Высокие каблуки не сочетаются с валяющимися повсюду кабелями. – Ты провела ночь с моим парнем или нет?