Текст книги "Проблеск вечности"
Автор книги: Линда Джонстон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)
Майк пробормотал что-то невразумительное, и его лицо снова стало печальным.
– Что ж… вот и все… – грустно закончила свой рассказ Эбби. – Конечно, это не объясняет, почему я здесь. Но я и сама этого пока не знаю. Правда, уверена, что это имеет отношение к моим особым возможностям, так как… Эбби затаила дыхание, и ее руки взлетели ко рту, словно она испугалась слов, только что слетевших с языка.
– Твои… особые возможности?
Губы ее задрожали, она попыталась улыбнуться.
– Иногда меня посещают видения, из которых я узнаю о неприятных случаях, которые должны приключиться с людьми.
Майк снова подумал о происшествии с лифтом. Было это спланировано или нет, но Эбби спасла его жизнь. Он сразу же вспомнил наводнение, которое Эбби заранее «услышала» в пустыне. Тогда она спасла их обоих, и это уж никак не могло быть задумано предварительно.
Но если эта часть ее истории была правдивой, то уж не рассчитывает ли она, что он поверит и в остальное? Разве может поверить в такое любой благоразумный человек?
А Эбби, должно быть, почувствовала его отношение к ней, к ее рассказу.
– Ханна говорит, что многое знает о людях. И ты это в ней признаешь.
– Я признаю то, что она хорошая экономка, – хмуро отозвался Майк.
Эбби протянула руку к своей кофейной чашечке. Майк снова заметил, что ее изящные руки были мозолистыми, привыкшими к тяжелой работе.
– Я и сама не поверила бы в такую историю, – сказала Эбби, – если бы не оказалась здесь.
– Выхолит, тебе более ста пятидесяти лет? Я не дал бы больше ста лет! – Майк снова не скрыл сарказма.
Взгляд Эбби взлетел вверх – и вот она уже смотрела ему прямо в лицо. Ее карие глаза заблестели от слез, она выглядела задетой не меньше, чем если бы он дал ей пощечину. Майк мгновенно устыдился, однако так и не смог ничего поделать со своим недоверием.
– Не можешь же ты рассчитывать, что я поверю в твою историю? – спросил Майк.
– Думаю, что не могу, только ведь я не знаю, как мне доказать, что я рассказала тебе правду.
Майк встал. Ему нужно было время, чтобы разобраться в рассказе Эбби и подумать, что же с ней делать.
– Я допью кофе у себя в берлоге.
– А я взгляну, не нужно ли чем-нибудь помочь Ханне, – тихим, приглушенным голосом вымолвила Эбби и выбежала из комнаты.
Ханна уже закончила мыть посуду после ужина и как раз снимала с себя передник, когда Эбби вошла на кухню.
Экономка замерла и, прижав ко лбу три пальца, закрыла глаза.
– Ах ты, бедняжка моя, дорогая Эбби… – проговорила она каким-то необычным рокочущим голосом.
Эбби оцепенела. Не явилось ли Ханне какое-то видение?
– Я получаю от тебя отзвуки огромного смятения, – продолжала Ханна, – с огромного расстояния. Нет, времени. Через гигантские пространства времени…
Эбби чуть не задохнулась. Она подбежала к Ханне, стоявшей у раковины, и остановилась, едва не коснувшись ее. Может быть, Ханна и вправду обладает способностью видеть гораздо дальше, чем обычные люди. Эбби была так необходима родственная душа!
Вскоре Ханна открыла глаза и, криво ухмыльнувшись, вполне обычным голосом сказала:
– Я и в самом деле поражена тем, через что тебе пришлось пройти. Путешествие сквозь время и все такое…
– Вы… вы увидели это? – ошеломленно спросила Эбби.
– Нет, просто подслушала. – Ханна подняла свою пухлую ладонь. – Если человеку не удается получить преимущество в чем-то, ну… не хватает сил… тогда ему приходится мошенничать.
Эбби в замешательстве покачала головой.
– Хотела бы я как-нибудь подслушать все насчет тебя и того, зачем ты явилась, – продолжала Ханна. – Старинный обоз? Путешествие через время? Ух ты! – Она потрогала руку Эбби, словно желая удостовериться в том, не призрак ли она. – Сейчас я устала, поеду-ка домой спать. Пожелай Майку доброй ночи за меня, – продолжала Ханна, – и будь терпелива. У него сейчас тяжелое время, чтобы верить во что-либо. – Она помолчала, и ее маленькие карие глазки так и сверлили Эбби. – Поверь моему СЧВ (Сверхчувственное восприятие): ты сумеешь помочь ему, пока находишься рядом, но бьюсь об заклад, что в конце концов вы оба пострадаете.
И Ханна быстро удалилась. А Эбби осталась стоять, совершенно сбитая с толку. Эта женщина была бесстыдной, она сама призналась, что подслушивала разговоры своего хозяина. Но она верила в то, что говорила Эбби.
Но что Ханна имела в виду, когда говорила о помощи и о страдании?
Почувствовав себя очень одиноко, Эбби решила найти Майка и пожелать ему доброй ночи, тем более что Ханна просила ее сделать это.
В комнате, которую Майк назвал «берлогой», раздавались какие-то голоса, но он был там один, сидел и пил кофе. Эти звуки очень смутили Эбби: казалось, они окружали Майка, сидевшего на тахте и смотревшего в сторону большой резной книжной полки на степе у двери.
Эбби повернулась в направлении его взгляда.
Майк смотрел на небольшой ящик на полке, напоминавший тот, волшебный и наполненный словами, который она уже видела в его конторе… Только этот ящик был особенным: внутри него находились люди!
Майк только покачал головой, когда Эбби с раскрытым от изумления ртом смотрела на телевизор. Какая великолепная актриса! Тон ее был искренне очарованным, когда она сказала:
– Звук у этой машины похож на радио в твоем «бронко», а сам ящик – вроде… компьютера Лидии у тебя в конторе. Что же это такое?
– Это телевизор, Эбби. Все люди знают о телевизорах, даже те, кто слишком беден, чтобы позволить себе покупать их.
– Всему свое время, Майк, – Эбби вздохнула и присела рядом с ним. – А внутри ящика люди настоящие? Они выглядят такими маленькими.
– Это просто их изображение, – Майк старался говорить терпеливо. – Существует научное объяснение телевидения.
– Возможно, тогда существует и научное объяснение волшебства, которое перенесло меня сюда. – Она глубоко вздохнула, словно набираясь храбрости, и спросила: – Скажи мне, пожалуйста, Майк: почему ты терпишь заявления Ханны об ее особенных способностях, а о моих даже слышать не хочешь?
Что ж, аргумент Эбби придумала хороший. Но он все равно не мог принять всерьез ее россказни.
– Просто дело в том, что… – Майк не договорил и пожал плечами.
– Меня притянул сюда ты. Вечером накануне того дня, когда я перенеслась в это время, я стояла одна в пустыне и видела, как звезды в небе передвинулись и заняли такое положение, в котором находятся сейчас. И тогда мне показалось, что я смотрю на них глазами какого-то другого человека. Мало того, я даже почувствовала его состояние – гнев, печаль и одиночество. По-моему, это были твои ощущения…
У Майка перехватило дыхание, он уставился на Эбби. Сделав слишком большой глоток кофе, он подавился и закашлялся. Швырнув на стол чашку, Майк быстро поднялся, довольный тем, что, кашляя, сможет обдумать ту информацию, которую сообщила ему только что Эбби.
Значит, та галлюцинация, которая так потрясла Майка и о которой он никому не говорил, была настоящей? И что Эбби тоже почувствовала это… более века тому назад?
Эбби похлопала Майка по спине, чтобы его кашель прекратился.
– Майк, с тобой все нормально?
Майк кивнул. Эбби с сочувствием смотрела на него, и в ее карих глазах стояла глубокая-глубокая печаль.
– Если ты в этом уверен, – сказала она, – то я ухожу. Спокойной ночи тебе.
– Эбби… – с трудом выдохнул Майк, не зная, что ей сказать…
Он знал только одно: он не хочет, чтобы она уходила. Только не сейчас… Не раньше, чем он поймет.
Однако Эбби, бросив на него полный печали взгляд, ушла.
В эту ночь ей приснился дурной сон. Она видела, как обоз уходит без нее, оставляя ее в пустыне. Она так боялась, что все они погибнут, прежде чем найдут свою судьбу.
Эбби проснулась, дрожа и плача. Должно быть, она нашумела, поскольку Майк внезапно оказался рядом, он сидел с ней на постели и крепко обнимал ее. И снова, как и в ту ночь, когда он тоже обнимал ее, грудь его была обнажена, а его волосы приятно щекотали ей щеки и нос. Тусклый свет просачивался в комнату через открытую дверь из коридора снаружи, и Эбби увидела, что на Майке всего лишь короткие синие трусы из атласа.
Эбби припомнила их поцелуй, когда Майк примчался за ней в высохшее русло. Ей были нужны сейчас его губы, его тело. И, прижавшись к нему, она поняла, что и он хочет именно этого.
– Перестань, Эбби, – прошептал он. – Все будет хорошо, – а спустя мгновение, все еще крепко обнимая ее, добавил: – Ты… извини меня. Все, что ты сказала… это невероятно. Если только…
Она понимала, как трудно ему было это сделать – извиниться, в особенности, если он считал, что не сделал ничего дурного. Тронутая его стремлением утешить ее, Эбби заставила Майка замолчать, прикрыв его твердые губы своей ладонью.
Сначала Майк поглаживал ее по спине, утешая, как взрослый успокаивает ребенка. Но вскоре его руки добрались до чувствительных мест в основании ее шеи и за ушами, вызывая легкую дрожь в каждой точке, которой касались. Пальцы Майка пробирались по распущенной копне ее волос, запутывая, а потом освобождая их. Эбби слышала его неровное дыхание.
Как приятно было прикосновение его сильных рук. Прижимаясь к нему, она ощущала его обнаженную кожу. И это было потрясающе. Запах тела опьянял и будил страсть. Ничто в воспитании Эбби не подготовило ее к чувствам, переполнявшим тело. Она, конечно, слышала приглушенные шепотки о том, что происходит между мужчиной и женщиной. Порядочные дамы ждут до свадьбы, но даже и после этого они не должны наслаждаться отношениями мужа и жены.
Вот только… ах, как же этот жар и томление растекались по ее телу? Внутри нее разгорался огонь, грозивший взорваться необузданным большим пожаром.
Эбби придвинулась ближе к Майку, желая, чтобы он продолжал, но… он остановился. Он вообще прекратил все движения! А потом, медленно и неохотно, словно это усилие причиняло ему невыносимую боль, оторвался от нее.
– Извини… – глухо проговорил он. – Я не должен был… я сделал тебе больно?
Все еще неровно дыша, Эбби тихо ответила:
– Твои прикосновения не причинили мне боли, Майк.
Наступило молчание, а потом Майк сказал:
– Но мои слова перед этим причинили.
Она промолчала.
– Эбби, чего ты хочешь от меня?
Голос его прозвучал резким криком, красивое лицо в слабом свете из дверного проема казалось маской, искаженной болью. Но Майк не дал ей времени ответить и продолжал медленно и нежно:
– Я говорю себе, что ты сумасшедшая. Но если так… что ж, тогда и я тоже. Ты была права: видения, которые ты описала, – это мои галлюцинации… и никто другой о них не знает. И если это правда, если мы разделяли их и сверхъестественное в Самом деле существует… ну, кто я тогда такой, чтобы говорить, что ты не явилась из своего обоза… из прошлого? Я не знаю, во что верить…
Машинально протянув руку, она вцепилась в его ладони и прерывисто прошептала:
– Поверь мне, Майк… пожалуйста. – Она притянула его ладонь к своей щеке, чувствуя на своей нежной, увлажненной слезами коже его прикосновение. – Пожалуйста, – повторила она.
Он застонал, притянул ее ближе, и снова на нее накатила волна наслаждения, и она беспомощно обмякла в его руках.
Майк опять погладил ее через ночную рубашку. Если раньше Эбби ощущала эту материю как своего рода защитный барьер, то теперь рубашка показалась помехой, и Эбби безумно хотелось отбросить ее прочь.
Между тем губы Майка нашли ее губы, побуждая к ответу, обжигая их огнем. Его губы становились настойчивее, и он то прижимался к ней, то чуть отстранялся, пока Эбби не сделала то, чего он добивался, притянула его к себе. Прижавшись к Майку, она страстно ответила на его поцелуй.
Эбби немного отодвинулась, чтобы позволить Майку приподнять ее ночную рубашку. И она громко вздохнула, когда его пальцы прикоснулись к ее груди и стали их нежно поглаживать. Все происходило так стремительно.
Майк оторвался от ее губ, и пока она пыталась призвать его обратно, его зубы осторожно потянули один сосок, потом другой… Дыхание как бы застряло у нее в горле, когда его губы продолжили свое влажное и обжигающее исследование.
А пальцы Майка спускались еще ниже, и Эбби выгибалась дугой под их прикосновениями. Он был ласков, но настойчив: его ласкающие пальцы порождали обжигающий жар, который воспламенял каждое затронутое ими место, подобно гонимым ветром искоркам в сухом лесу. Эбби, извиваясь, открывалась, чтобы даровать ему более удобный доступ. А Майк все продолжал свою утонченную пытку. Дыхание ее стало неровным, перемежаемым тихими стонами, которые Эбби не могла контролировать. Ее голова металась по подушке. Она шептала какие-то слова, которых даже сама не могла понять, а Майк заглатывал их, снова и снова овладевая ее губами. И наконец, он дерзко вонзил свой язык ей в рот. Он хотел от нее ответа… И внезапно Эбби тоже захотелось коснуться его. Она протянула руку, чувствуя под шелковистой тканью его трусов свидетельство его желания. Теперь настала его очередь хватать ртом воздух. Эбби должна была познать его мужскую силу, поэтому она ухватилась за его длинное древко, чувствуя, что краснеет. И все же она с любопытством тянула, гладила и изучала, действуя так же нежно и грубо, как продолжал вести себя с ней Майк.
Сдержанность ее, казалось, исчезла. И, когда он бережно опустил ее на спину на постель, Эбби ощутила его самой сердцевиной своей женственности. А он был жестким и пылким, а потому таким желанным…
И тогда Майк решительно ворвался в нее. Она затаила дыхание от первой боли, и он заколебался.
– Пожалуйста, – хрипло проговорила она. – Не останавливайся.
Майк, встретившись с ее взглядом, закрыл глаза и продолжил свой чувственный натиск. Эбби забыла свой страх и выгнулась навстречу, со стоном ответив на его напор. Его горячая кожа обжигала ее бедра. Эбби почти теряла сознание. Никогда в жизни она не испытывала ничего подобного, она целиком оказалась во власти этого мужчины, дарившего ей наслаждение. А потом по ее телу прокатилась волна беспредельного облегчения. Эбби громко кричала, а Майк застонал.
Они лежали на постели, тяжело дыша. Спустя несколько мгновений Майк тихо спросил:
– Эбби, почему ты не предупредила меня, что ты девушка?
Голос его был полон сожаления. Разве это важно?
Эбби молила Господа, чтобы Майк не возненавидел ее больше за то, что она утаила еще одну подробность.
– Только потому, что я боюсь, что причинил тебе боль.
Снова Майк тревожился, как бы не сделать ей больно. Но по-прежнему ее единственной болью, которую она ощущала, было его недоверие.
Эбби прижалась к нему, положив голову на влажную грудь, упиваясь запахом его тела, ощущением сильных рук, прижимавших ее к себе.
Но она ничего не сказала.
– Я бы поверил тебе, Эбби, если бы мог, – прошептал он.
Но он не мог.
Эбби попыталась уснуть, но сна не было. Комок стоял в горле. Она с трудом сдерживала слезы.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
В конце концов Эбби заснула. Рассвет уже бросал струйки света сквозь занавески на окнах спальни, когда она почувствовала, что Майк осторожно отодвигается от нее. Ей показалось, что она ощутила легкий поцелуй на макушке. Майк покинул кровать.
Она повернулась и почувствовала, что краснеет, видя его обнаженное тело.
– Извини, что разбудил тебя, – улыбнулся Майк. – Я хотел одеться. Скоро придет Ханна готовить завтрак. А моя комната в другом крыле дома.
Эбби подумала, как же он услышал ночью ее крик, если его комната расположена не близко…
Майк посмотрел на нее, и его красивое лицо помрачнело.
– Послушай, Эбби. Прошлой ночью я много думал, прежде чем заснул. И я…
– Привет! – прокричала снизу Ханна, – Сегодня воспользовалась своим ключом. Завтрак будет готов сию минуту.
– Я ухожу, чтобы ты могла одеться, – негромко сказал Майк. – Поговорим внизу.
Расстроенная тем, что Ханна наверняка догадается, что они с Майком провели ночь вместе, и боясь даже думать о случившемся, Эбби приняла душ, уложила волосы, оставив их распущенными по плечам, поскольку мало кто из нынешних женщин носил пучки и шиньоны. Ей захотелось, чтобы у нее было немного современной косметики, и она сейчас воспользовалась бы ею, чтобы привести себя в порядок.
Эбби натянула джинсы, которые купил ей Майк, и свободную блузку с короткими рукавами. В июле в Эл-Эй стояли теплые дни, и многие женщины повсюду порхали в самых коротких нарядах. Но она на такое не могла бы решиться.
Эбби понимала, что пытается отвлечь себя от обуревавших ее мыслей. Да, многое произошло вчера между нею и Майком. Он узнал о ней почти всю правду – и не принял этого, не поверил ей…
Они провели вместе восхитительную ночь. Но утром Майк так быстро оставил ее… Действительно ли он сделал это для того, чтобы защитить ее репутацию перед Ханной? А может, он теперь считает ее падшей женщиной, этакой соблазнительницей и вдруг захочет воспользоваться случившимся, чтобы выгнать ее?
А что она будет делать, если забеременеет?
Что ж, придется смело встретить все, что бы ни произошло. Эбби посмотрела на себя в зеркале. Полные губы в синяках от жадных поцелуев Майка, огромные темные глаза, она выглядела испуганной.
Приподняв плечи, Эбби вздернула подбородок. «Так-то лучше», – подумала она и направилась вниз.
Майка она нашла за столом на веранде, расположенной за кухней и выходившей на зеленый внутренний двор. Не обращая внимания на потрясающий вид на долину, он изучал газету. Его бледно-голубая рубашка из растягивающейся материи плотно облегала плечи и грудь, которые она не так давно видела обнаженными. Покраснев, Эбби улыбнулась, когда Майк поднялся и выдвинул для нее стул.
Майк сжал ее плечо, и это как-то приободрило Эбби, но он сразу же отодвинулся от нее, когда из двери торопливо вышла Ханна в смешной белой шапочке на иссиня-черных волосах. Сегодня ее передник был надет поверх ярко-зеленого платья.
– Доброе утро, Эбби! – прогремела она. Эбби подавила чувство неловкости. Неужели Ханна догадывается, что Майк оставался с Эбби в ее комнате? А может, ее это просто не волнует? Хотя такое энергичное приветствие не подразумевало, что она одобряет эту ситуацию.
Доброе утро, – ответила Эбби, беспомощно взглянув на Майка, как бы прося у него поддержки, но он уже уткнулся в свою газету.
– Хочешь кофе? – спросила Ханна. – Ванильно-ореховое, декаф. [2]2
Сокращение от кофе без кофеина.
[Закрыть]
Эбби постаралась скрыть свое недоумение. Зачем в кофе класть ваниль и орехи? И что такое «декаф»?
– Я выпью с удовольствием, – ответила она.
Ханна ухмыльнулась.
– Я принесу тебе еще багель и сливочный сыр.
Эбби также было интересно, что это за кушанья. Когда Ханна вышла, она снова посмотрела на Майка. Он опустил свою газету и сказал:
– Прекрасный день, не правда ли?
Как он может говорить о погоде, когда между ними осталось так много невысказанного? Тем не менее Эбби решила поддержать такой разговор.
– Здесь всегда так приятно по утрам?
Пока они обсуждали погоду, появилась Ханна с полным подносом в руках. Багель оказался булочкой с дыркой посередине. Ну а сливочный сыр – в точности тем, что и обещало его название. Горячий ароматный кофе пришелся Эбби по вкусу. А еще Ханна принесла очень вкусный апельсиновый сок, как будто его только что выдавили из такого редкого и экзотического во времена Эбби фрукта. Стакан для сока был из гладкого, гибкого материала, как та бутылочка Майка, из которой он поил ее водой в пустыне. Эбби внимательно изучала стакан.
– Из чего это сделано? – спросила она у Ханны.
– Из пластика, – ответила экономка. Наклонившись к Эбби, она прошептала: – Я не знаю точно, когда его изобрели, но теперь мы без него просто жить не можем.
«По крайней мере Ханна поверила в мою историю», – подумала Эбби. Она взглянула на Майка, но тот снова сосредоточенно читал газету.
Эбби завтракала, наблюдая за белкой, носившейся по лужайке. «Странно, почему здесь не растут цветы, ведь всюду так много зелени?»
– Не нужно ли еще чего-нибудь? – спросила Ханна через несколько минут. – Если нет, то я пойду в спальни, – она похлопала Эбби по плечу. – Теперь, дорогая моя, кричи погромче, если тебе что-нибудь понадобится, а то Майка долго придется просить.
Это замечание наконец-то привлекло внимание Майка. Он опустил газету и бросил сердитый взгляд на Ханну, удалившуюся в дом.
Доедая свой багель, Эбби услышала жужжание пчелы, пролетевшей мимо. Она заметила пчел и у стакана с апельсиновым соком и вспомнила о бедняжке Джимми, который так много лет назад умер от укуса пчелы… Она со вздохом отогнала жужжавших пчел.
– Извини, я вовсе не намеревался игнорировать тебя, – сказал Майк.
– Да все отлично, – мягко ответила Эбби. Она и сама уже принялась читать последнюю страницу газеты, которую держал в руках Майк. Газета называлась «Лос-Анджелес Таймс», и на этой странице красовалась цветная картинка странного вида штуковины под названием «реактивный самолет». Если верить тому, что она прочитала, то какая-то компания «Боинг» продала целую флотилию этих самолетов – очевидно, летающих средств для пассажирского использования одной американской авиалинии.
Значит, на этих сверкающих птицах, которых она наблюдала в своем видении и в воздухе… люди могут совершать поездки! Как же это замечательно! Эбби вспомнила, как ей хотелось, чтобы эта странная птица смогла перенести измученных жаждой переселенцев из пустыни, и изумилась, что ее фантазия в прошлом теперь осуществилась. Она решила обязательно прокатиться на реактивном самолете, когда у нее появится такая возможность.
Эбби сделала глоточек кофе, когда Майк начал говорить:
– Послушай, Эбби. Мне бы хотелось поговорить о том, что ты мне рассказала вчера вечером…
Сердце Эбби бешено заколотилось. В ушах раздалось жужжание, но это было не жужжание пчел, по-прежнему летавших над столом, звук шел откуда-то из ее головы. У нее заболела поясница, как будто в нее разом вонзили множество иголок.
Наверное, воспоминание о маленьком Джимми Дензайгере вызвало такую реакцию Эбби, а не предчувствие опасности… Конечно же, у нее возникло бы видение, чтобы предсказать любую угрозу.
– Черт подери! – вскакивая со стула и сжимая ладонью предплечье, выкрикнул Майк. Лицо его побелело, серые глаза расширились. Эбби, сходи к Ханне, скажи, что бы принесла набор от пчелиных укусов, – он соскользнул обратно на стул. – Быстрее!
Голос его звучал все слабее. «Боже мой! Неужели у Майка такая же реакция на пчелиные укусы, как и у его дальнего родственника, маленького Джимми? Нет-нет, Майк не может умереть!»
Эбби вбежала в кухню, крича:
– Ханна! Идите быстрее! И принесите… набор от пчелиных укусов.
Она молилась, чтобы эта штука, чем бы она ни была, помогла Майку, поскольку сама Эбби смогла бы сделать для него не больше, чем сделала когда-то для Джимми.
Через несколько мгновений появилась Ханна. Она пронеслась в угол кухни и, выдвинув какой-то ящик, достала оттуда маленькую оранжевую пластиковую коробочку.
– Я же говорила ему, что не надо завтракать на воздухе. Но разве он послушается?
Она выбежала к Майку, Эбби – следом за ней. Его дыхание было неровным, как и у Джимми, лицо покрылось пятнами. Он выдавил из себя улыбку, когда Ханна открыла коробочку, и попытался что-то сказать.
– Побереги дыхание. – Ханна вытащила бумажку, прикрепленную к коробочке, и стала читать. Потом, подняв взгляд, сказала: – Я не умею делать уколы. Может, ты сам сделаешь?
– Только подумай… как ты позабавишься… пытая меня, – пытался шутить Майк.
Но его голос прерывался, у него появилась одышка. В точности, как у маленького Джимми. Эбби чувствовала свою беспомощность, по ее щекам катились слезы.
Ханна сунула коробочку Эбби.
– Подними-ка ему вверх рукав, а потом разверни тампон со спиртом, пока я буду готовить шприц.
Не понимая многого из того, что сказала Ханна, Эбби изо всех сил старалась все выполнить. На обнаженном предплечье Майка она увидела воспаленное красное вздутие, которое, казалось, росло на глазах.
– А теперь, – скомандовала Ханна, – протри спиртом его кожу. – Она достала какую-то иглу, прикрепленную к стеклянной трубочке с жидкостью, и вонзила ее острие в то место, которое протерла Эбби. Вскоре она вытащила иглу. – Осталась еще одна дозировка, она может нам понадобиться. Пока я буду накладывать жгут, найди в коробочке таблетки и дай Майку. У него в стакане еще есть сок.
Глаза Майка были полузакрыты, но он покорно открыл рот. Эбби положила таблетки ему под язык и поднесла к губам сок. Он проглотил все залпом.
– Ты видишь жало? – спросила Ханна.
Да, Эбби его видела – этакая колючка в центре вздутия.
– Я принесу пинцет. А потом мы отвезем его в кабинет неотложной помощи.
Эбби прикусила губу. Ей страшно было оставаться с Майком наедине. А что, если он перестанет дышать?
Но Ханна вскоре вернулась. Она склонилась над рукой Майка, а потом выпрямилась с торжествующим восклицанием. Пинцет сжимал крошечное жало.
– Подумать только, такая маленькая штука может вызвать столько неприятностей!
Женщины помогли Майку подняться и отвели его к «бронко».
– Хочешь сесть за руль? – спросила Ханна Эбби, когда они подошли к автомобилю.
Эбби покачала головой.
Протиснувшись за руль, Ханна вручила Эбби драгоценную оранжевую коробочку.
– Смотри за Майком повнимательнее и ори во все горло, если ему станет хуже. Тогда мы ему сделаем еще один укол. – Она покачала головой, заставив закачаться темную шапку своих волос. Я знала, что у него аллергия, но ни разу не была поблизости, когда такое случалось. Отвратительно, да? Но не беспокойся, с ним все будет в порядке.
«С ним все будет в порядке…»– твердила Эбби, пока они неслись вниз по склону холма через какие-то дороги к большому зданию медицинского центра под названием «Кедры Синая».
Значительно позднее Майк лежал на узкой белой кровати в медицинском центре, одетый в тонкую ночную рубашку. Его дыхание стало лучше, цвет лица был нормальным, и ему даже удавалось слегка улыбаться. Эбби сидела рядом с ним, а он держал ее руку, крепко сжимая.
Спасибо, что помогла мне, – сказала он, и от его низкого голоса по телу Эбби пробежала знакомая приятная дрожь.
– Я же… тебе следует поблагодарить Ханну. Именно она знала, что надо делать.
– Я и ее тоже поблагодарю, как только она разделается с канцелярскими бумажками… ну это, чтобы выписать меня из этого заведения. – Он замолчал, освобождаясь от ее руки. – Эбби, нам нужно поговорить.
Тон его был ласковым. Может быть, даже слишком ласковым. В коридоре на первом этаже Эбби заметила полицию. Возможно, он собирается ее передать им, чтобы они помогли ей найти семью. Майк велел ей позвать Ханну.
«А не осуждает ли он меня как падшую женщину после того, как я вела себя с ним прошлой ночью?» – с горечью думала Эбби.
Она затаила дыхание и тем не менее спокойно ответила:
– Да, Майк, я согласна, мы должны поговорить.
– Эбби, вчера ты рассказала мне совершенно невероятные вещи, и я не знаю, как на все это реагировать… И мне хотелось бы поделиться с тобой своими сомнениями.
Медленно выдохнув, она отважилась спросить:
– Ты… выходит, ты мне веришь?
– Не совсем, – голос его был опечаленным. – Как я могу поверить… ведь ты обыкновенная женщина, несомненно состоящая из плоти и крови, судя по всему, что я видел и ощущал прошлой ночью…
Эбби почувствовала, как краска заливает ее лицо, а руки снова задрожали.
– …Явилась из прошлого? Но я не знаю, как мне быть с тем, что ты заявляешь, будто видела мои галлюцинации, не известные никому другому. И еще… Эбби, как же ты на самом деле узнала, что приближается наводнение? И что лифта не было в шахте? – Он поколебался. – Я видел выражение твоего лица как раз перед тем, как меня укусила пчела. Ты ведь и тогда что-то почувствовала, да?
Эбби осмелилась поднять голову и найти его глаза.
– Да, почувствовала…
Она решила рассказать ему вес, поскольку у нее уже не оставалось сил дальше держать это в себе. Он должен узнать все… прежде чем решить, как с ней поступить…
Эбби отвернулась, чтобы не видеть его серых глаз.
– У меня бывают видения, Майк. Веришь ты в это или нет, но я почувствовала твои эмоции сквозь годы, так и ты, по-моему, ощущаешь мои сквозь время или расстояние. Ведь ты же услышал прошлой ночью мой плач из своей спальни, разве не так?
– Да… мне показалось, что я услышал тебя… хотя моя комната находилась далеко от твоей спальни, – признался он с явной неохотой.
Эбби продолжала:
– Да, я видела и наводнение, и пустой лифт до того, как это произошло.
– Но…
Она не дала ему договорить.
– И это еще не все. С тех пор, как мы приехали в Эл-Эй, я постоянно испытываю странное ощущение страха. Я постоянно чувствую надвигающуюся опасность, но не могу понять, откуда ее ждать… И неизвестность не перестает мучить меня… Но я уверена, что попала сюда, потому что ты, Майк, нуждаешься во мне, потому что я, чувствую, каким-то образом могу спасти тебя от этой опасности, только…
Майк поднял руку, останавливая ее.
– Эбби, не хватит ли всей этой чепухи, достойной чокнутых?
– Чокнутых?..
– Ну, да, психов, помешанных, сумасшедших.
Она вздохнула.
– Я ничего не могу поделать с происходящим, Майк. Я бы сама была рада… Я пыталась, но… а как же ты намеревался доказать или опровергнуть мой рассказ?
– Так же, как предполагала и ты. Выяснить, был ли мой прапрадедушка Арлен женат на женщине по имени Люси… как ее, Уинн?
– Ну да! Ах, Майк, а мы сможем сделать это? Я испытала бы такое облегчение, если бы узнала, что Люси добралась до Эл-Эй и нашла свое счастье с Арленом и…
– Единственный способ – это спросить у моей двоюродной бабушки Джесс, только сомневаюсь, что она может многое припомнить. Может быть, Майра оставила записи… Но, Эбби, ты же могла узнать имя жены Арлена каким-то другим способом, поэтому я не могу обещать, что поверю в эту нелепую байку о путешествии во времени. И в то, что ты находишься здесь, чтобы спасти меня от опасности!
Эбби печально опустила глаза. Неужели не было никакого способа заставить его поверить ей?
Эбби понравилась эта спокойная узкая улочка Пасадены, на которой жила Джесс, двоюродная бабушка Майка. Ее небольшой дом из серого камня стоял за кирпичной стеной, увитой виноградной лозой.
Лучи яркого послеполуденного солнца били в глаза Эбби, когда Майк припарковался на подъездной дорожке. Она беспокоилась, чтобы он не поехал прямо домой отдохнуть после утреннего несчастья. Но Майк заявил, что чувствует себя отлично.
Вот он открыл парадную дверь ключом…
– Привет! – крикнул он. – Есть кто-нибудь дома?
Высокая седоволосая женщина в черном платье вразвалку ковыляла к ним по парадному холлу.
– Майк Дензайгер! Давно пора было нанести визит. Твоя тетушка все время спрашивает о тебе.
Майк представил Эбби женщине, которую звали Грейс. Ее нос напоминал клювик говорящего попугая, которого Эбби видела в странствующем цирке.
Майк выдавил из себя кривую улыбку.
– Если бы я приезжал чаще, вы жаловались бы, что я надоедаю, – сказал он.
