Текст книги "Проблеск вечности"
Автор книги: Линда Джонстон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)
– А у тебя разве есть какое-нибудь еще место, куда пойти?
Майк пронзил ее пристальным взглядом серых глаз, заставив почувствовать, будто ему ведомы все ее мысли.
Не обращая внимания на ком испуга, застрявший в горле, Эбби быстро ответила:
– Это не имеет значения.
– Нет, имеет. Лидия сделает тебе кофе, а я долго не задержусь. – И он повернулся к своим служащим. – А теперь давайте займемся работой.
Немного успокоившись, Эбби сидела с Лидией в приемной. Майк не прогоняет ее! Она останется с ним, может быть, даже до тех пор, пока не выполнит здесь своей миссии.
Спустя некоторое время ей показалось, что Майк забыл о ней. Он надолго уединился со своими служащими.
Сильное ощущение тревоги не отпускало ее. Наверное, это из-за Майка. Он выглядел таким встревоженным. Но Эбби надеялась, что, поговорив со своими сотрудниками, он что-то выяснит, и это его успокоит.
Секретарша Лидия оказалась очень общительной и веселой, ее голубые глаза так и искрились. Эбби задала ей столько вопросов, сколько позволила ее изобретательность.
Спросила, где можно получить некоторые сведения исторического характера, например, о каком-то обозе переселенцев… Мол, этим интересуется ее знакомый.
– Пусть попробует обратиться в библиотеку Беверли-Хиллз, – посоветовала Лидия. Она задумчиво коснулась своего подбородка кончиками длинных ногтей. – Самая лучшая библиотека у нас – это прекрасный филиал библиотеки Эл-Эй в старом центре города. Несколько лет назад это здание дотла сгорело, но его вскоре отстроили. Правда, множество спасенных книг было повреждено водой. – Лидия прищурилась и задумчиво продолжала: – А по поводу информации о Старом Западе можно было бы поговорить с каким-нибудь профессором истории из УКЛА (снова это сокращение!) или даже с кем-нибудь из Музея традиций Запада имени Джина Оутри. Это в Гриффит-Парке, около зоопарка.
Эбби сделала записи в блокноте тонким, не оставляющим клякс пером, попутно размышляя, каким же образом она отыщет эти места и как будет странствовать по огромному городу в одиночку. Она ведь не могла управлять «бронко» Майка так, как лошадью, а здешние жители, похоже, полагаются на свои, как их… ну да, автомобили!
Внезапно раздался какой-то трезвон. Эбби удивленно огляделась, высматривая источник звука. А Лидия подняла со своего стола какой-то бежевый предмет и поднесла его к уху.
– Доброе утро, это «Лакомства Арлена». У мистера Куадроса сейчас встреча. Не могу ли я принять сообщение? – Она записала что-то на листке розовой бумаги. – Спасибо за звонок. – И опустила незнакомый Эбби предмет на место.
Эбби попыталась придумать способ узнать, не показавшись при этом глупой, что же это за устройство. Кивнув на него, она проговорила:
– Я никогда не видела ни одного вот именно такого…
Лидия, кажется, была испугана.
– Вот такого телефона? Но в нем же нет ничего необычного. Особым качеством, конечно, не отличается, но те, кто нам звонят, никогда не жаловались на звук.
– А… вам звонят из-за пределов этой конторы?
Брови у Лидии озадаченно поднялись.
– Разумеется, со всего мира.
Эбби попыталась переварить то, что сказала Лидия. Итак, люди пользуются телефоном, чтобы звонить друг другу со всего мира. Поразительно!
Кроме этого телефона на столе у Лидии стоял большой жужжащий предмет, который она назвала компьютером. Он выполнял необыкновенные операции, позволяя секретарше размещать на экране слова, которые позднее волшебным образом появлялись на бумаге.
Между звонками Эбби болтала с Лидией, от которой узнала о современной моде, о том, что использование краски для лица (оно называлось макияжем), хотя и широко распространено, но все же является делом выбора. Правда, она не уловила различия между музыкой рок, поп и рэп, не поняла и значения чего-то, именуемого кино. Какая же все-таки необыкновенная эта эпоха, в которую ее занесло!
А Майк провел в уединении с Руфью и Лоуэллом уже более часа, когда открылась наружная дверь и в комнату решительным шагом вошел какой-то расстроенный, хмурый мужчина. Он был в джинсах «Левис» и в футболке. Даже не взглянув на Эбби, мужчина спросил Лидию:
– Он здесь?
Лидия выглядела смущенной.
– Прошу прощения, сэр?
Настойчивый мужчина представился:
– Я – Филипп Руссо, зять Майка. Слышал, что он вернулся в город. Он сейчас здесь?
Зять Майка… Выходит, Майк женат. [1]1
В английском языке, в отличие от русского, понятия «брат жены» и «муж сестры» обозначаются одним и тем же словом.
[Закрыть]Сердце у Эбби упало, хотя чему же тут было удивляться? Ведь Майк очень привлекательный мужчина.
Хотя, возможно, этот человек был его зятем потому, что женат на сестре Майка?..
– У него встреча, – сообщила Лидия. – Не желаете ли…
Но Филипп Руссо, не задерживаясь в приемной, быстро прошел к кабинетам. Понимая, что этот мужчина может причинить неприятности, Эбби последовала за ним.
Майк сидел за столом из серебристого металла в большом кабинете, украшенном множеством стекол. Напротив него – Лоуэлл.
Когда в кабинет вломился Филипп, Майк побледнел и быстро встал. И внезапно сознание Эбби наполнилось эмоциями Майка, она почувствовала, что ее словно ударили в живот. Она покачнулась и бессильно прислонилась к стене.
– Ну наконец-то ты появился, – прорычал Филипп. – Если собираешься забыть о смерти моей сестры и станешь прикидываться, будто не ты убил ее, то у тебя ничего не выйдет, будь ты проклят!
Эбби не слышала этих слов, но почувствовала, как они запульсировали в голове Майка. Теперь она понимала, что Майк был женат на сестре этого человека, жена его умерла, а Филипп заявляет, будто Майк убил ее. Неужели это могло быть правдой? Если дело обстояло именно так, то Эбби почувствовала бы в нем зло, разве нет?
Хотя она давно заметила, что Майка что-то мучило. И не в этом ли таился источник его гнева, страха и жуткого одиночества.
Присутствующие в комнате служащие обратились к Филиппу Руссо. Голос Лоуэлла был умиротворяющим, а Руфи – угрожающим. Филипп взглянул на них так, словно они были тараканами, которых и замечать-то не стоит. Майк тем временем воспользовался телефоном.
– Служба безопасности? Говорит Майк Дензайгер с верхнего этажа. У нас случилась небольшая неприятность, – а Филиппу сказал: – В твоем распоряжении три минуты. Говори, что собирался, и уматывай отсюда!
– Ты убил Дикси, а потом путем мошенничества лишил меня моих денег. Не думай, что все закончено, Дензайгер, – грозно заявил Филипп. – Даже и не надейся.
Когда Филипп убрался из кабинета, Эбби услышала, как Майк прошептал надтреснутым голосом:
– Это никогда не закончится.
Эбби повернулась к Майку. Облокотившись о свой стол, он закрыл лицо руками, и она вновь ощутила его боль. «Должно быть, Майк очень любил свою жену», – подумала Эбби. По ее телу пронеслась волна печали и страсти, и она опять покачнулась. Майк удивленно посмотрел на нее.
Эбби залилась краской. Она чуть не забыла, что он тоже может «читать» ее мысли. Эбби попыталась напустить на себя сочувственный и в то же время бесстрастный вид, не переставая размышлять, каким же образом Майку удается воздействовать на нее.
Майк сидел за своим столом. Напротив него сидела Эбби, а его служащие негромко переговаривались между собой, не обращая на них внимания.
Майк взглянул на Эбби. Темно-карими глазами она разглядывала его. Несколько мгновений назад ему показалось, будто он почувствовал исходящие от нее волны печали и страсти. Но странное ощущение быстро прошло. Даже его боль, кажется, чуть-чуть утихла из-за присутствия здесь Эбби, очаровательной и такой успокаивающей.
«Но помочь Эбби мне не могла. И никто не мог…» – грустно подумал Майк.
Совсем недавно Майку казалось, что его больше не беспокоят проблемы «Лакомств Арлена». Ах, как же он ошибался! Вот он пообщался с Лоуэллом и Руфью, которые попытались разъяснить ему их нелепую идею с сытной пищей. Но возложить на них всю вину за то, что случилось, он не мог, он же предоставил им полную свободу в решении производственных задач.
А потом в кабинет вломился Филипп, напомнив Майку о том, что он убил Дикси.
– Мистер Дензайгер? – прервал размышления Майка Джон Элленджер, начальник службы безопасности здания.
Здоровенный мужчина, мускулы которого бугрились под форменной рубашкой, возвышался над столом Майка с нетерпеливым видом.
– Спасибо, что заглянули, – поприветствовал его Майк.
Объяснив Элленджеру, кто такой Филипп, он уточнил, что никакого вреда не было причинено. Потом Майк попросил всех покинуть его кабинет – в первую очередь, Эбби.
«Так что же существовало между нами?» – думал Майк. Когда он смотрел в ее темные глаза, то обнаруживал, что в них отражается его собственная боль. А когда боль испытывала Эбби… Майк сразу же воспринимал ее грусть, как свою?
Эбби терпеливо ждала Майка в приемной более часа, прежде чем тот вышел из своего кабинета. Все это время Майк провел в одиночестве. Лоуэлл, явно расстроенный, покинул контору вскоре после прибытия охранника, чуть позже за ним последовала и Руфь.
Отвратительная сцена с Филиппом, которую наблюдала Эбби, да и подавленное состояние Майка усилили тревогу Эбби. Она никак не могла отделаться от мрачного предчувствия надвигающейся беды.
Эбби пыталась держать себя в руках, слушая болтовню Лидии, которая иногда отрывалась на телефонные звонки. И вот наконец появился Майк.
– Пошли, – сказал он, едва взглянув на Эбби.
Улыбнувшись на прощание Лидии, Эбби повернулась, чтобы последовать за Майком. Она прикоснулась к руке Майка, желая успокоить его. Майк вставил свою карточку в прорезь около лифта.
У Эбби внезапно возникло видение: кромешный мрак, падение и… забвение. И когда открылась дверь лифта, Эбби пронзительно закричала:
– Майк!
Крикнула она в тот миг, когда Майк собирался шагнуть в зияющую зловещей темнотой пустоту дыры…
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Пронзительный крик Эбби, да еще то, что она неистово рванула его за руку, спасло Майка. Он инстинктивно обернулся и судорожно вцепился в дверь лифта. Он стоял, не двигаясь, чувствуя, что Эбби по-прежнему цепко держится за него. А потом, словно в замедленной киносъемке, он сделал несколько шагов по коридору к безопасному месту.
Сквозь свое неровное дыхание он слышал всхлипывания Эбби, когда привалился к стене. Спустя несколько мгновений он перевел дыхание, выпрямился и пристально посмотрел на нее. В темных, широко раскрытых глазах застыл ужас, а полные губы были сжаты… и все-таки Эбби по-прежнему была для него самым прекрасным существом, которое он когда-либо встречал.
– Откуда ты узнала?.. – удалось выговорить ему.
Эбби ничего не ответила. Майк рукой потянулся было к ее щеке, чтобы вытереть слезы, но сдержал свое движение, видя, как она сжалась, словно в ожидании удара. Он притянул ее к себе и крепко обнял, с наслаждением вдыхая нежный аромат ее волос.
– Спасибо, что спасла мне жизнь, – прошептал он.
Как только Майк выпустил ее из своих объятий, Эбби почувствовала себя брошенной, одинокой.
– Мне нужно найти кого-нибудь, чтобы с этим разобрались, – хрипло вымолвил он.
В считанные минуты к ним подошли люди. Она отступила в сторонку, наблюдая, как сотрудники службы безопасности, а потом и бригада ремонтников по лифтам внимательно исследовали это происшествие.
Оказалось, что кабина лифта застряла на другом этаже: кто-то нажал на кнопку экстренной остановки. Дверь в пустую шахту не должна была открываться. И тем не менее она открылась. Начальник службы безопасности Джон Элленджер что-то проворчал по поводу намеренной ловушки и отправил своих людей искать улики. Но те так ничего и не нашли… И это событие решено было считать несчастным случаем.
Эбби было не по себе, когда они спускались в другом лифте вниз, к «бронко». Случившееся только усилило напряженность между нею и Майком. Эбби никогда не видела его таким хмурым и подавленным. Испытывая неловкость, она не поднимала на него глаз, разглядывая пол лифта, покрытый зеленым ковром.
Эбби съежилась, когда Майк повернулся к ней. Она так боялась, что он начнет обвинять ее в колдовстве… Но Майк молчал…
Когда дверь лифта наконец открылась, Майк взял ее за руку. Вздрогнув, Эбби едва не отдернула ее. Куда он ее ведет?..
Они добрались до «бронко», Майк нажал кнопку, и машина пропиликала.
– Пора ехать домой, – сказал он.
Эбби с облегчением подумала, что Майк не собирался передавать ее в руки властей или отказываться от нее.
Но в машине он все-таки накинулся на нее.
– Эбби, я желаю знать, что происходит. И если ты участвуешь в каком-то тайном сговоре…
Эбби попыталась проглотить ком, внезапно застрявший в горле. О чем он говорит? И как она может что-либо ответить ему, если его ледяные глаза так свирепо смотрят на нее?
Эбби не могла заставить себя посмотреть в его сторону. Слегка прижав ладонь к прохладному окну «бронко», она глядела наружу. Они миновали все магазины, высокие здания и большие особняки. Вскоре за высокими зданиями появились небольшие скверики.
Эбби старалась не встречаться с Майком взглядами, но чувствовала, что его глаза оценивающе бегают полней. В салоне машины воцарилась тишина. И если не считать обычных шумов мотора и ветра, тишина была гнетущей. Но Эбби и не хотелось слышать ни музыки, ни голосов из аппарата, который Майк называл радио.
– А где ты живешь, Майк? – попыталась она заговорить с Майком.
Он показал в сторону горы, на склонах которой расположились дома и росли деревья.
– На Голливудских холмах, – холодно ответил он.
– А это далеко?
– Еще минут пятнадцать.
Дорога шла вверх по этому холму, и вскоре Майк свернул на извилистую узкую улицу. Вдоль дороги стоял густой лес домов, деревянных и из кирпича разных цветов.
Чем выше по склону холма взбирался «бронко», тем меньше становилось домов. Но скоро и дома кончились, осталась лишь хрупкая деревянная перекладина, тянувшаяся вдоль крутого обрыва по краю дороги, да несколько зимостойких деревьев прилепилось к ней.
– Местность просто потрясающая! – восхищенно заметила Эбби.
– Да, мне тоже здесь очень нравится, – отозвался Майк, не глядя на Эбби. – А может, я просто привык… Сюда редко кто поднимается, только постоянные жители. Даже краж тут случается немного, поскольку грабители не смогут отсюда легко сбежать. Соседи бывают очень, раздражены, когда здесь случается что-то… необычное, – проговорил он с иронией.
Эбби взглянула на Майка, но его лицо ничего не выражало.
– Что с тобой, Майк? – негромко спросила она.
Он не ответил. Закрыв глаза, Эбби попыталась уловить – и понять! – его мысли, но у нее ничего не получилось в этот раз. Но она обязательно должна узнать, о чем же он думает.
Только теперь Эбби осознала, что ее неослабевающее напряжение, дрожь – не просто следствие прохладной погоды или нервозности из-за странного поведения Майка.
Происшествие с лифтом, видимо, не единственная опасность, подстерегавшая Майка. И к Эбби снова вернулись предчувствия дурного.
На самом верху холма дорога закончилась, и Эбби подумала, уж не помчатся ли они сейчас прямиком в голубое, безоблачное небо. Остановившись перед воротами из кованого железа, Майк нажал на кнопку на той откидной доске, которую опускал в пустыне, когда солнце било ему прямо в лицо. Эбби обрадовалась, что он живет за запирающимися воротами: может, высокая изгородь сдержит угрозу, которую она ощущала.
Дом Майка сразу очаровал Эбби. Расположенный на крутом подъеме холма, он был похож на испанские гасиенды, которые доводилось видеть Эбби на картинах: перекрытые сводами кирпичные стены, изысканно украшенная красная крыша, декоративные плитки вокруг больших окон, имелась даже колокольня. Дом был огромным, в два этажа, а с двух сторон от него – пристройка.
Майк заехал за дом, нажал какую-то кнопку – и открылась дверь в одной из пристроек. Он въехал на «бронко» внутрь, пристроив его у крошечной машины без крыши, вроде открытого фаэтона. Эбби лишь теперь начинала понимать, что хижина Майка в пустыне со всеми необыкновенными, самыми наисоврсменными удобствами, должно быть, выглядела примитивной.
Как только «бронко» остановился, Майк повернулся к Эбби.
– Поговорим после обеда, – холодно сказал он.
Эбби попыталась улыбнуться, но у нее от страха неизвестности свело живот. О чем же они будут говорить?
Она немного успокоилась, когда Майк провел ее в дом. Тишина, царившая в холле, нарушалась лишь тиканьем высоких напольных часов. К ее удивлению, в доме стоял необыкновенный сосновый запах.
Майк быстро провел Эбби по дому. Внутри него могли бы уместиться три фермерских дома, таких, какие ее семья оставила в Пенсильвании. В передней части первого этажа находились небольшая гостиная, столовая и отделанный темными панелями кабинет – и все помещения были освещены люстрами из кованого железа и стенными канделябрами. На кафельном полу, устланном яркими коврами, стояла мебель из резного дерева, и Майк с гордостью признался, что многое из этого он смастерил своими руками. В каждой комнате находились большие окна с видом на живописную долину.
Майк показал Эбби просторную кухню и свою столярную мастерскую позади дома. И в кухне, и в мастерской было полно мудреных устройств, назначения которых она совершенно не могла понять.
Затем он провел ее в спальню на втором этаже.
– Ты будешь жить здесь, – сообщил Майк.
В просторной спальне, выдержанной в испанском стиле, Эбби была восхищена деревянным балдахином над кроватью с тонкими, как паутинка, кружевами и покрывалом, гармонировавшим с занавесями. Выглянув в окно высотой почти с нее, она увидела пышную растительность большого внутреннего двора, окруженного домом и его пристройками.
Эбби подумала: если ее комната как гостевая была столь роскошной, то какими же шикарными должны быть покои, в которых спит Майк? И где они находятся? Возможно, в одной из пристроек.
Раздавшийся громкий звук гонга напугал ее.
– Это дверной звонок, – нахмурившись, пояснил Майк.
Эбби стояла на балконе над входом, когда Майк открыл дверь. Невысокая полная женщина в ярко-оранжевом платье и крошечной белой шляпке бросилась в объятия Майка.
– Добро пожаловать домой, дорогой Майк! – выпалила она, от души чмокая его в щеку.
Эбби перевела дыхание. «Это еще кто такая?» – ревниво подумала Эбби и спустилась по лестнице вниз.
Незнакомка внимательно посмотрела на Эбби. Эбби в свою очередь тоже разглядывала женщину. Лицо ее было округлым, щеки – полными, рот – широким и настолько изобильно накрашенным красной помадой, что часть ее осталась у Майка на щеке. На ней был аккуратный передник и крепкие туфли, как у служанки, но с каких это пор слуги тискают в объятиях и целуют своих хозяев?
– А ты кто? – Женщина мелкими шажками подошла к Эбби так близко, что они могли коснуться друг друга. От нее пахло чем-то безумно экзотическим, перекрывавшим сосновый аромат дома. – О, милая моя, я чувствую, что ты – из созвездия Рыб и плаваешь в двух направлениях. Может быть, мы сумеем помочь тебе найти свой путь. Или, может, ты из созвездия Близнецов?
Эбби оказалась в замешательстве. Дома она однажды уже слышала подобные слова от одной цыганки-гадалки, которая и нагадала им переезд. Здесь же эти слова, безусловно, выглядели неуместными.
Незнакомка как-то по-театральному приложила тыльную сторону ладони к своему слегка морщинистому лбу и опустила веки, густая голубая раскраска которых приобрела фиолетовый оттенок из-за се густых черных волос.
– Дай-ка мне посмотреть, о чем ты думаешь. Ах, бедняжка ты моя. Ты что-то ищешь.
Глаза Эбби от удивления широко раскрылись. Да неужто эта женщина тоже может видеть вещи, находящиеся за пределами обычного человеческого зрения? И не подвергает ли она себя опасности ради Эбби: ведь она говорит так открыто?
Прикусив губу, Эбби удивленно взглянула на Майка, ожидая, что тот обрушится на эту женщину с обычными обвинениями, уже испытанными Эбби, когда люди узнавали о ее необыкновенных способностях. Он улыбнулся.
– Да хватит тебе, Ханна. Я же рассказал тебе, когда звонил из конторы, что везу Эбби домой и что она потеряла в пустыне свою семью.
Ханна, взяв Эбби за руку и привстав на цыпочки, громко сказала ей прямо в ухо:
– Не обращай на него внимания, дорогая. У бедного Майка совершенно нет воображения. Он видит только черные и белые оттенки – даже серого почти не видит, бедный мальчик. Но мы-то с тобой ведь различаем все цвета, не так ли? Изумительные цвета, – она выразительно подмигнула Эбби карим глазом и снова повернулась к Майку. – Все проветрено, а обед я сделаю в один миг. Она опять подмигнула Эбби. – Мужчины, дорогая моя, покладистые, когда они сытые.
Развернувшись на кафельном полу, она плавно направилась в заднюю часть дома. Длинный подол ее оранжевого платья порхал из стороны в сторону. Прежде чем исчезнуть, она обернулась.
Эбби, дорогая, не все так мрачно, как кажется. Но хоть ты и слишком умна, чтобы не терять осмотрительности, я надеюсь, что твои страхи окажутся необоснованными.
С этим она и удалилась.
Эбби вопросительно взглянула на Майка. Тот пожал плечами.
– Ханна на редкость эксцентрична, но ничего плохого она не имеет в виду.
– А она в самом деле знает, что у людей на уме?
Ведь она все-таки почувствовала тревогу Эбби.
– Во всяком случае, она заставила тебя поверить в это… А теперь я хочу пойти освежиться.
Желая проделать то же самое, Эбби, прихватив часть одежды, купленной в Барстоу, снова поднялась по лестнице. В отдельной ванной при своей спальне она умылась. Ванная была просто восхитительной – сплошной яркий кафель! Встреча с Ханной озадачила ее. Майк, может быть, и не верил, что у говорливой Ханны бывали настоящие видения, однако, несмотря на подобные заявления Ханны, он был к ней терпим и даже любил ее.
А может, он в конце концов будет терпим и к Эбби, если узнает правду?
Эбби надела свежую белую блузку и темную юбку, а потом внимательно изучила в зеркале свое лицо. Возможно, когда-нибудь и она сможет использовать этот… макияж. Но только если научится не накладывать его так кричаще, как Ханна.
Позже Эбби ожидала, что служанка, достаточно дерзкая, чтобы целовать своего хозяина, присоединится к ним за ужином, однако Ханна этого не сделала. Она порхала туда-сюда в полной воздуха столовой, обслуживая их, расположившихся в конце узкого стола.
– Тебе нравится жить в Эл-Эй, Майк? – спросила Эбби, решив разговорить его и кое-что узнать для себя.
– Конечно, – он передал ей корзиночку с хлебом. – Правда, город потерял массу очарования после того, как умерла тетушка Майра.
– Извини, – Эбби отломила немного хлеба. – Похоже, она была замечательным человеком.
– Да, – ответил Майк. – Она изменила мою жизнь.
– Потому что убедила тебя остаться здесь после того, как ты пошел в УКЛА? – Эбби испытала гордость, что припомнила это сокращение. – Или дело в ее рассказах, о которых ты упоминал?
– И то, и другое. – Он отпил глоток красного вина из бокала. – Майра проводила много генеалогических исследований в семье Дензайгеров. Каждый вечер за обедом она сплетала очередную историю, в основном исходя из своих детских воспоминаний о Пасадене в начале нашего века, но порой заглядывала и в более древнюю историю, вспоминая заслуги нашей семьи перед Эл-Эй.
Ханна торопилась к ним с блюдом исходящей паром курицы, обильно сдобренной овощами. Пахло все это божественно.
– Приготовлено по моему личному рецепту, – сказала Ханна, когда Эбби проглотила восхитительно сочный кусочек курицы. – Я конкурирую с «Лакомствами Арлена», а иначе мне бы никогда не удалось готовить для Майка.
И, подмигнув Эбби, она поспешила из комнаты. Услышав про рассказы Майры об истории семьи, Эбби почувствовала, что скоро получит ответы на свои вопросы, ответы, которых так страстно добивалась. Приступив к брюссельской капусте, Эбби отважилась спросить:
– Майк, ты упоминал о том, что Арлен Дензайгер был твоим предком. А в чем состояло ваше родство?
Майк метнул в нее взгляд, возможно припомнив, что как-то раз Эбби назвала его Арленом.
– Он был моим прапрадедушкой.
– И ты добыл от него рецепты, чтобы открыть свой ресторан?
Майк засмеялся.
– Ну, не непосредственно от него. От Майры. Когда-то она изучила их и приспособила к новым требованиям. Только рецепты она никогда не записывала. Я же ходил за ней по кухне с авторучкой и бумагой. А потом мне тоже пришлось видоизменять эти рецепты – чтобы их можно было применять в коммерческой кухне.
Отвернувшись в сторонку, Эбби улыбнулась, припомнив несъедобные обеды Арлена в начале путешествия переселенцев.
– Я знаю. Когда Арлен попробовал свои первые лепешки из теста без дрожжей… – Она замолчала, и ее рука взлетела ко рту. – Я хотела сказать, что представляю, как твой предок Арлен…
Ее голос стих под пристальным взглядом Майка. Вошла Ханна, она принесла кофе и маленькие блюдечки с мороженым – это лакомство Эбби любила готовить дома.
После того как экономка унесла поднос с грязной посудой, Эбби попыталась переменить тему разговора.
– А давно ли у тебя работает Ханна?
Майк отхлебнул маленький глоток кофе.
– С тех пор, как я купил этот дом, уже девять лет. При первой же нашей встрече она заявила, что, мол, предназначена мне судьбой, чтобы выполнять работу по домашнему хозяйству, – ну, и я нанял ее.
Он слегка улыбнулся, и Эбби чуть-чуть расслабилась. Выходит, Майк считал особые способности Ханны забавными, независимо от того, верил он в них или нет.
Когда Эбби отведала необыкновенно вкусное мороженое, Майк наклонился к ней.
– Ну ладно, Эбби. Теперь я желаю знать правду. Кто ты такая и почему находишься здесь?
Она со звоном уронила свою ложку в вазочку. Чувствуя, как ей стало трудно дышать, Эбби пробормотала:
– В мою историю не так-то легко поверить.
– А ты попробуй.
Эбби разволновалась, выбора у нее не было. И она решила сказать правду.
– Меня зовут Эбби Уинн. Я родилась в тысяча восемьсот тридцать шестом году.
– Понятно, – промолвил Майк, ничего не понимая.
Тем не менее он позволил ей продолжить свой рассказ.
– Мы с моей сестрой Люси не хотели покидать наш дом в Пенсильвании, но у моего отца, как он выражался, нога зачесалась. Он был добр и, думаю, просто не захотел говорить мне, что я распугала поклонников и сестры, и своих собственных.
Майк наблюдал за ее очаровательным лицом, взгляд ее карих глаз был задумчив. В чем же заключается ее игра? Если позволить ей продолжать говорить, то, возможно, он это и узнает.
И быть может, тогда у него исчезнет желание прикоснуться к этим пышным волосам, которые водопадом спускались на ее плечи.
– И как же ты распугала этих… поклонников? – спросил Майк.
Уголки ее полных губ приподнялись в улыбке. Ей правилось, что Майк проявил интерес к событиям ее жизни. Эбби замялась на минуту и затем продолжила:
– Я была целительницей. Если большинство женщин моего времени довольствовались заботой о своих семьях, то я совала нос в болезни других людей, изучая вопросы, которые, по мнению многих, меня вовсе не касались.
– Какие же?
– Такие, как лечение самых разнообразных болезней, как традиционное использование лекарственных трав, мазей. Даже наше путешествие с обозом стало для меня большой школой, благодаря Мокрому Дикарю, нашему проводнику-индейцу, который передал мне многие секреты врачевания не только своего народа, но и других племен.
Майк откинулся назад, сцепив пальцы на затылке. «И какого черта она плетет эти небылицы?» – подумал он.
С того времени, как они уехали из конторы, Майк не мог отделаться от подозрения, что Эбби была в сговоре с кем-то, устроившим проделку с лифтом.
Даже теперь она старательно избегала его взгляда.
Но Майк решил продолжать поддерживать эту игру.
– Как интересно! – сказал он. – Ну, расскажи еще.
И Эбби, не умолкая, рассказала, причем ее запас подробностей был просто феноменальным – от того, как они добрались до своего отправного пункта в Индепендесе, штат Миссури, в 1858-м году, до покупки припасов, упаковки повозки и до присоединения к другим переселенцам.
– А потом переселенцы единодушно выбрали начальника обоза – твоего предка Арлена.
Майк выпрямился так резко, что едва не выбил из-под себя стул. Так вот в чем дело! Это имело какое-то отношение к его бизнесу. Может, она намеревается претендовать на какую-то долю «Лакомств Арлена», выдумывая некую связь с его предком.
– Стало быть, Арлен был самим воплощением руководителя, не так ли? – Майку не удалось скрыть сарказм в голосе.
Эбби взглянула на него, потом подняла тонкие пальцы (этот жест ему уже был знаком), по-видимому, для того, чтобы погладить упругую кожу под своим хорошеньким подбородком.
– Арлен был очень славным человеком, – спокойно ответила она. – Но руководить он научился только на собственном опыте.
Майк налил себе свежего кофе из кофейника, оставленного Ханной. Он чувствовал себя совершенно сбитым с толку. Почему Эбби честно не признается, что ей надо от него?
Заглянув в ее глаза, он попросил:
– Расскажи мне поподробнее об Арлене и об этом волшебном путешествии на Запад.
– Оно не было волшебным, – возразила Эбби. Ее красивые карие глаза засверкали от гнева, вызванного его поддразниванием. И все-таки, встретившись с его взглядом, она казалась встревоженной. – Путешествие было очень трудным. Мы даже потеряли во время пути племянника Арлена, бедного сиротку Джимми.
– Вы его потеряли? И ты, наверное, использовала какое-нибудь тайное индейское заклинание и на следующий же день вызвала его обратно?
Эбби с достоинством выпрямилась.
– Бедный Джимми умер на маршруте обоза.
И по ее раскрасневшейся щеке скатилась слеза. Майку, мгновенно испытавшему раскаяние, захотелось стереть ее. Кем бы она ни была – сумасшедшей или чертовски хорошей актрисой, но он решил выслушать ее до конца.
– Извини меня, – сказал он. – Рассказывай, я тебя слушаю.
Вслушиваясь в ее рассказ, Майк вдруг почувствовал, что начинает верить ей. Ему даже захотелось сжать эти тонкие руки, покоящиеся на столе, и утешить ее, когда она поведала о болезни своего отца, о страхах за свою сестру, Арлена и всех остальных.
Возможно, и он тоже спятил…
– У меня есть основание надеяться, что моя сестра все-таки вышла замуж за Арлена… Ты случайно не знаешь, как звали его жену? Не Люси?
Ну, если его двоюродная бабушка Майра и упоминала когда-либо имя жены Арлена, то сейчас Майк не мог бы его вспомнить.
– Нет, я не знаю, – ответил он, ошеломленный.
Затем Эбби повторила то, что говорила Майку при первой их встрече – что их обоз оказался без воды, едва они добрались до пустыни.
– Вот я и молилась о спасении в том месте, где ты нашел меня, – сказала она. – Наш проводник-индеец рассказывал о магических свойствах подобных мест, где находятся окаменелые останки древних тварей. Я полагаю, что эти окаменелости каким-то образом и связали наши эпохи, твою и мою… Я ведь потеряла сознание, а когда очутилась, ты был рядом, и я оказалась в твоем времени.
Она замолчала, ожидая его реакции. Глаза ее были ясными и полными надежды, а губы слегка дрожали.