Текст книги "Проблеск вечности"
Автор книги: Линда Джонстон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Вечером Майк торопился домой. После изучения в течение дня бухгалтерских книг и подсчетов прибыли, Майк считал свой дом этаким убежищем, несмотря на продолжавшуюся в нем восстановительную работу после пожара.
В этот вечер, как обычно, Эбби приветствовала его у дверей улыбкой на своем милом лине. На ней было простенькое белое платье из хлопка. В зачесанных на затылок волосах виднелись две деревянные красивые заколки.
По печальным глазам Майк сразу же понял: дневников Эбби и сегодня не нашла.
– Отгадай, что Ханна приготовила нам на обед, – спросила она.
– Тушеное мясо Арлена, – предположил он, как делал каждый вечер, получая в ответ раздраженное покачивание ее головы.
– Нет, макароны с моллюсками в чесночно-ореховом соусе!
Каждый вечер блюда были разными: то ароматные цыплята, запеченные с овощами в керамических горшочках, то тушеное мясо с бобами, то равиоли и рис с изумительными по сочетанию приправами.
С помощью Эбби Ханна на кухне превзошла себя. Майк понимал, что Ханна старается постоянно занимать Эбби делом после ежедневных бесплодных поисков.
Майк прошел в столовую. Стол был сервирован повседневной посудой и украшен зажженными свечами. Через минуту к нему присоединилась Эбби.
Ханна поставила перед ними по тарелке.
Не успев отведать макароны, Майк заметил, что Эбби не ест, а просто накручивает длинные завитки на свою вилку.
– Эбби, пожалуйста, ешь, – проворчал он, недовольный ее подавленным состоянием. – Брось ты это!
– Бросить что?
– Да поиски проклятых дневников.
– Я не могу, Майк… Ты же не будешь мне доверять, если я их не найду.
– То, что я думаю о тебе, не имеет никакого значения. Важно то, что…
– Твое доверие – это единственное, что имеет значение для меня, – сказала она и, опустив голову, снова принялась ковырять вилкой макароны. – А иначе как же я смогу спасти тебя?
Майк, рассердившись, швырнул свою вилку на тарелку. Звон эхом разнесся по комнате.
– Оставь меня в покое, Эбби. Я не нуждаюсь ни в спасении, ни в том, чтобы мои мысли почитались, словно я какое-то божество. Я всего лишь земной ублюдок, с которого уже достаточно!
И не обращая внимания на слезы, наполнившие ее глаза, он широкими шагами вышел из комнаты и двинулся по коридору в сторону «берлоги». «Она либо ненормальная… либо коварная интриганка, цели которой я не могу разгадать. Как она может рассчитывать на то, что я поверю в ее неправдоподобную историю, благодаря пропавшим дневникам?» – зло думал Майк.
Он остановился. Но почему он так рассердился? Эбби же не сделала ничего, чтобы заслужить его гнев, ну, правда, поговорила с Филиппом. Но она заявила, что сделала это ради него, чтобы попытаться понять, что его зять собирается выкинуть против Майка.
В Эбби было что-то путающее… Она знала о его галлюцинациях. Дважды спасала его жизнь и чуть не сгорела в его спальне. В пожаре он теперь винил себя. Ему же не удалось обнаружить в доме никаких пропаж. А это означало, что поджигатель находился в тот вечер в доме… Филипп! Он всегда отличался вспыльчивостью. А гибель его сестры, должно быть, довела его до безумия, и за это Майк может винить себя. Может, Филипп надеялся после смерти Майка кое-что унаследовать, ведь после гибели Дикси он получил не так уж много. Но полиция пока не обнаружила достаточных улик для ареста Филиппа. Что ж, во всяком случае Майк больше не верил, что Эбби была с ним в сговоре: ведь она-то и оказалась в ловушке во время этого пожара!
И тут Майк услышал у себя за спиной быстрые шаги. Он обернулся и увидел Эбби.
– Я хочу, чтобы ты знал, Майк: я все понимаю, – сказала она. Дойдя до него, Эбби подняла тоскливые глаза. – Конечно, трудно заставить себя поверить в то, что выглядит каким-то безумием…
«Да кем же она себя считает… этакой предшественницей Зигмунда Фрейда, который с помощью психоанализа мог читать мысли людей?..»
– Моя вина – это уж моя личная забота, – ответил он и пошел прочь.
В последнее время после обеда Майк с Эбби обычно смотрели телевизор, но сейчас он направился в мастерскую – в свое многолетнее убежище по вечерам. Там он принялся было обивать узкими планками ножки замысловатого кресла, но уже через полчаса бросил это занятие и ушел в свою комнату.
Майк допоздна засиделся за книгой. И в конце концов услышал, как в соседнюю спальню вошла Эбби. Взволнованный, с замиранием сердца, он представлял, как она раздевается, слышал, как бежит в душе вода… Она была так близко…
В течение минувшей недели Майк приходил в ее комнату почти каждую ночь. Им было очень хорошо вместе… Они понимали друг друга с полувзгляда… и не могли насытиться друг другом.
Майк уже начинал думать, как она, черт подери! Нет уж, хватит с него! Не найти ей этих дневников, и даже если бы она их и впрямь нашла – они же не смогут послужить желанной для нее цели. Так почему бы ей просто не бросить это?
Около полуночи Майк выключил свет, но сон не приходил. Из соседней комнаты уже не доносилось никакого шума. Да как она могла заснуть, когда он лежал тут, такой несчастный? Вот и конец мифу о том, что Эбби знает, о чем он думает.
Майк заметил слабый отблеск света из коридора – открылась его дверь. И закрылась. Майк почувствовал запах корицы и каких-то цветов, а потом ощутил ее тепло в считанных дюймах от себя.
– Майк? – прошептала она. – Ты не спишь?
Он резко притянул ее к себе. Впервые он не сумел быть нежным, но ее пылкий отклик и громкий стон подсказали ему, что ничего другого ей и не нужно было. Эбби содрогнулась всем телом, когда он решительно ворвался в нее. Его гортанный возглас восторга слился с ее удовлетворенным стоном.
Немного погодя Майк позвал чуть слышно:
– Эбби?
Она откликнулась мгновенно.
– Майк, извини меня за… за прежнее. Ханна рассказала мне, как погибла твоя жена. Думаю, ты не в силах справиться с чувством вины, хоть ты и не виноват. Должно быть, ты очень любил ее, и я не должна осуждать тебя за то, как ты горюешь…
– Горюю?! – он фыркнул. – Это вряд ли. Я возбужден!
Эбби отстранилась, как он и ожидал. Однако реакция Майка не заставила ее броситься вон из комнаты. Напротив, Эбби отыскала его ладонь и крепко стиснула ее.
– Расскажи мне, Майк… – настойчиво попросила она, снова прижавшись к нему.
Майк колебался. Ему так и хотелось сказать ей, чтобы не лезла в чужие дела. Но, может быть, настало время дать выход своим эмоциям… и все рассказать?.. Эбби, конечно же, перестанет тревожиться о нем, как только поймет, какой он в действительности сукин сын. Хорошие мужья не расправляются так со своими женами…
– Дикси была прекрасной женщиной, перед ее очарованием не мог устоять ни один мужчина. Разумеется, не устоял и я, когда она обратила на меня внимание. Она полагала, что забавно выйти замуж за бизнесмена, имеющего такую ресторанную сеть. – Майк пытался сдержать боль в голосе, но, должно быть, ему это не удалось, потому что Эбби крепче прижалась к нему. Но ему не нужно было ее сочувствия. Тон его стал жестче. – Я был скучен ей… в особенности, когда дал понять, что прибыли от ресторанов вовсе не предназначены для ее личных развлечений. Я не мог ей позволить скупать в безумном количестве наимоднейшие наряды, драгоценности…
В комнате на мгновение воцарилась мертвая тишина. А потом Эбби тихо проговорила:
– Я понимаю.
Ее нежная рука потянулась к щеке Майка, чтобы погладить ее, но он резко перехватил ее и отбросил прочь.
– Нет, не понимаешь! Мы все время сражались друг с другом. Мало того, у нее хватило наглости завести любовную интрижку, да еще и щеголять этим!
– Как это было ужасно для тебя, – прошептала Эбби.
Да, это воспоминание до сих пор терзало его раненое самолюбие. Хотя к тому времени Дикси его уже больше не волновала: она сама уничтожила привязанность к себе. А любить – нет, Майк никогда не любил ее.
Майк продолжал невыразительным тоном свой рассказ:
– Когда я заявил ей, что хочу развестись, она только рассмеялась. Я должен был купить свою свободу, и это обошлось бы недешево. В тот последний вечер у нас был званый обед перед поездкой в театр. И Дикси устроила безобразную сцену на глазах у моих друзей и служащих. Мне хотелось придушить ее. Она так вывела меня из себя, что я спорил с ней буквально обо всем – даже о том, на чьей машине нам ехать в театр. В конце концов, рассерженный, я настоял, чтобы мы поехали па моей…
Майк на миг замолчал. Воспоминания захлестнули его: эти пронзительные вопли в машине, густой запах дорогих духов Дикси, чувство злобы, охватившее его, настолько сильное, что он не сумел как следует затормозить… Майк? – нежный голос Эбби вернул его к действительности.
Вдаваться в детали ему совсем не хотелось. И он просто сказал:
– Я потерял управление при спуске с холма.
– Ах, Майк…
Сострадание в голосе Эбби лишило Майка спокойствия… Нет-нет, он должен был показать, что не заслуживает жалости. Отодвинувшись от нее, Майк вытянулся на кровати.
– Я смеялся, Эбби… Когда мы полетели в сторону обрыва, я просто захохотал, когда подумал, что ни один из нас не выживет, чтобы промотать мои денежки!
– Но ты же выжил…
Эбби снова нашла его в темноте и кончиками пальцев ласково провела по его подбородку.
– Да. Вот уж повезло… А знаешь, именно тогда я не просто хотел, чтобы Дикси убралась из моей жизни, нет, я желал ей смерти. Вот она и погибла. Это я убил ее.
– Это был несчастный случай, Майк.
– Конечно! – бросил он.
Майк ждал, пока привычная волна самообличения захлестнет его, как бывало всякий раз, когда он позволял себе вспомнить об этой аварии.
Но почему-то теперь, после того, как он открыл Эбби всю правду, она не причинила ему прежней боли. Это он сделал больно Эбби…
И он тут же выпалил:
– Завтра мы непременно найдем эти проклятые дневники! – Он скорее почувствовал, чем услышал резкий вдох Эбби.
Он не успел договорить, Эбби закрыла его рот своими губами.
Эбби снова прошла через стеклянную дверь в заполненную старинной мебелью маленькую гостиную тетушки Джесс. На сей раз за ней следовали Грейс и Майк.
Джесс сидела на своем любимом диванчике, в длинной небесно-голубой юбке. Ее серебристые волосы вздымались волнами, обрамляя старческое лицо, так напоминавшее дорогое лицо Люси, что Эбби почувствовала желание разрыдаться, тоска по дому съедала ее.
– Только не расстраивайся, Джесс, – проворчала Грейс, прежде чем заговорил Майк.
В темных брюках и свежей желтой рубашке Майк нес свою крупную стать с гибкостью, достойной пантеры, напомнив этим Эбби об изумительных ночах, тайно проведенных вместе. Эбби представить себе не могла, что физическая близость способна лишить человека всякого чувства пристойности. А, может быть, именно то, что она занималась любовью с Майком, и вознесло ее на столь поразительные высоты… Она как будто парила в воздухе, и ей не нужны были теперь никакие… как их… реактивные самолеты… пока она могла оставаться с Майком.
Признание Майка, что он не любил Дикси, уменьшило отчаяние Эбби. А то, что он поехал на поиски дневников вместе с ней, еще больше поднимало ее настроение. Если им удастся найти дневники, Эбби будет самой счастливой женщиной этого времени!
Джесс повернулась к Майку.
– Как хорошо, что ты приехал, – промолвила она визгливо.
– Джесс, я и Эбби привез с собой.
Эбби с улыбкой подошла к старухе.
– Что, дорогая, не нашлись дневники?
– Пока нет, – ответила Эбби, обрадованная тем, что в этот день разум Джесс был просветлен. Конечно же, когда с ней Майк, они найдут дневники. – Для нас была бы очень ценной ваша помощь.
– Ах, оставьте… – беспокойно проговорила Джесс, нахмурив брови.
Грейс бросила сердитый взгляд на Майка и Эбби.
– Все в порядке, Джесс, – сказала она. – Если сегодня тебе не хочется думать об этих дневниках, мы просто отправим Майка с его подругой восвояси.
– Ну-ну, Грейс, не суетись, – пробрюзжала Джесс. – Эбби, садись вон туда. – И показала на стул рядом с диванчиком. – А ты, Майк, иди поближе и давай подумаем, как любила это делать Майра.
Майк засмеялся.
– Ну, конечно, Джесс. – Он увлек ее в воспоминания о том времени, когда учился в колледже и жил вместе с Джесс и ее сестрой. Спустя несколько минут он спросил: – Ты помнишь, как Майра впервые предложила мне переехать сюда, чтобы добиться успеха?
– Разумеется, мой дорогой. Она считала Калифорнию землей больших возможностей. Потому-то и наш предок Арлен перебрался сюда, если судить по записям в дневниках.
Эбби подалась вперед, но Майк жестом велел ей помолчать.
– А куда же Майра могла положить эти дневники, в которых рассказывается о жизни в Калифорнии? – Лицо Майка оставалось бесстрастным, но тело напряглось в ожидании ответа.
В коробку под своей кроватью, разумеется, отозвалась Джесс.
– Я не нашла в ее комнате никаких коробок, – тихонько сообщила ему Эбби.
Кивнув, Майк продолжал:
– А ты не думаешь, что она положила эти записи в какой-нибудь сейф?
Джесс махнула своей маленькой морщинистой ладошкой.
– Нет, Боже упаси! В банке она, правда, держала кое-какие старые драгоценности, потому что на этом настоял наш адвокат, мистер Пиблс. Но мы заглядывали в этот сейф после… ну, когда Майра пас покинула. И там не было ничего, кроме этих драгоценностей. Помнишь?
Майк кивнул.
– А не было ли у нее других сейфовых ящиков?
– Разумеется, нет.
Воспоминания продолжались. По словам Джесс, Майк, живя здесь, частенько попадал в неприятные ситуации, из которых двоюродные бабушки с огромным удовольствием его выволакивали.
– А помнишь случай, когда ты пообещал двум молодым дамам провести вечерок в городе тот самый вечерок, – захихикала Джесс. – Так Майра сказала им обеим, что ты, мол, внезапно заболел. А на самом деле ты поехал со своим дружком Питером играть в картишки.
– Когда же это было? – спросил Майк с покрасневшим, но самодовольным лицом.
Джесс ласково ему улыбнулась.
– О, подобных случаев было много, не так ли?
Когда все, кроме Грейс, рассмеялись, Эбби захотелось, чтобы и она знала Майка в те беззаботные озорные дни. Изменила ли его ответственность, налагаемая бизнесом? А может быть, винить в этом следовало Дикси…
Все, кроме Грейс, рассмеялись. Она поднялась, поджав тонкие губы.
– Ну, так вы никогда не обнаружите эти дневники. Пойду приготовлю чай.
– Чай? И дневники тоже. – Джесс внезапно попыталась подняться, но снова осела на диванчик. Ее морщинистое лицо побелело. – Это верно, – пробормотала она. – Майра хранила дневники под кроватью, когда мы были молоды и читали их по вечерам. Но после той кражи, что случилась еще в семьдесят девятом году, она положила их вместе с чайным сервизом.
Эбби перехватила взгляд Майка. Ее сердце бешено забилось. В ходе своих поисков она действительно встречала чайный сервиз, он находился в буфете в столовой. Но дневников там не было.
– Какой чайный сервиз? – осторожно осведомился Майк.
– Сервиз Арлена, разумеется! Такой красивый, серебряный… тот, что он привез на Запад в обозе.
– У Арлена не было никакого чайного сервиза, – подавленно прошептала Эбби.
Ей не раз приходилось править его повозкой, когда Арлену надо было ехать верхом, и Эбби заглядывала внутрь. Там было множество котелков, кастрюль и прочих кухонных принадлежностей, но серебряного чайного сервиза она никогда не видела.
– Если только…
Эбби встала и нетерпеливо потянула Майка в угол комнаты. Она старалась говорить спокойно, несмотря на прокатывавшийся по ее телу трепет.
– Майк, это у нас был серебряный чайный сервиз. Он принадлежал нашей матери, а после ее смерти перешел к Люси. Если Люси вышла замуж за Арлена… ах, Майк, этот сервиз был ей так же дорог, как и ее дневники. Может быть, их и передавали вместе…
Майк бесстрастно взглянул на Эбби. Нет, только дневники могли убедить его!
Эбби подошла к двоюродной бабушке Майка.
– Джесс, а как выглядел этот чайный сервиз? Может быть, на нем был вытиснен рисунок крошечных фиалок в обрамлении вьющихся листьев?
Затуманенные глаза Джесс широко раскрылись.
– Ну да, по-моему, так оно и было.
– И там были заварной чайник, коробочка для чая, сахарница и молочник?
Джесс с восторгом захлопала в ладоши.
– Значит, вы нашли его? Как это замечательно! Столько лет прошло… Я могу увидеть его?
Эбби взглянула на Майка, ожидая от него помощи, но ему хотелось узнать, как же она отреагирует на просьбу Джесс.
Конечно, Эбби не могла сказать им, где находятся эти предметы. Уж не предполагают ли все, что она все-таки нашла их, а потом снова спрятала?
Хуже того: если сервиз не обнаружится, то Джесс может обвинить ее в воровстве. О Боже милостивый, а не поверит ли в такое и Майк? Он ведь не доверял ей…
– Я не нашла его, – спокойно ответила она. – Извините, Мне лучше уйти.
Эбби попыталась с достоинством шагнуть к двери, но слезы слепили ее, и она едва не споткнулась о край ковра. Сильные руки подхватили ее. Большие теплые ладони сжали ее локти и отвели обратно, к ее стулу.
– Эбби просто сделала удачное предположение, – пояснил Майк Джесс. – Давайте-ка лучше подумаем, где же может находиться этот чайный сервиз.
Эбби с любовью и восхищением смотрела на Майка. Он поддержал ее – независимо от того, верил ей или нет!
И в течение нескольких следующих минут они горячо обсуждали, где же искать чайный сервиз.
Вошла Грейс с пластиковым подносом, на котором стояли металлический заварной чайник и четыре чашки.
– Вот, – сказала она, поставив поднос на низкий столик рядом с диванчиком. – Я приготовила чай из лекарственных трав.
Эбби вдохнула освежающий аромат теплых яблок и пряностей, когда Грейс разливала напиток. На вкус чай был таким же восхитительным, как и его запах, только он не смог утешить Эбби.
Грейс снова заняла свое место, и Майк объяснил ей, что они говорили об исчезнувшем чайном сервизе.
– А вы случайно не знаете, где найти его?
– На нем… – Он взглянул на Эбби и продолжил: – На нем вытиснены фиалки и листья. В нем пять предметов.
– Разумеется, не знаю, – огрызнулась Грейс, но потом заколебалась. – Вот только… внизу, в угольном погребе, имеется несколько старых коробок с разным ненужным старьем. Нам пришлось превратить этот погреб в отдельное помещение после землетрясения в семьдесят первом году.
– Это было еще до того, как я переехал к вам, – сказал Майк. – Я помню, как укреплял осыпавшиеся стены во внутреннем дворике, укорачивал легкие крепления… только я никогда не слышал о каком-то еще помещении.
– Просто туда трудно было пробраться, – сказала Грейс. Она помолчала, потом смущенно посмотрела на Эбби. – Простите, что не вспомнила об этой комнате раньше, но внутри гам беспорядок и собран только бросовый хлам. Не думаю, что Майра могла оставить там что-нибудь важное.
– Нас ограбили в семьдесят девятом году, – заявила Джесс. – Кто-то вломился в дом и унес все драгоценности, которые у нас были. Спасибо Господу за мистера Пиблса: все хорошие драгоценности находились у него в банковском сейфе.
Майк кивнул.
– Бедная Майра, – проговорил он, покачав головой, – Это было за год до моего приезда, а она все еще переживала. Поэтому я не удивлен, что она спрятала ценные вещи. А разве найдешь лучшее место, чем-то, куда никому и в голову не придет заглянуть?
– Но она мне как-то говорила, что хочет отдать этот чайный сервиз тебе, – сказала Джесс, тряся головой. – Ох, уж эта Майра! Мне никогда не понять, почему она придавала такое значение старым вещам!
Когда Эбби осматривала пустые металлические полки в этом маленьком подвале, она и представить себе не могла, что в них скрыта дверца небольшой высоты, ведущая в старый угольный погреб. Каркас полок был на колесиках, которые от времени заржавели, так что Майку пришлось приподнимать и отодвигать его.
С цилиндрическим переносным огнем в руке, который он называл фонариком, Майк первым вошел в угольный погреб. Эбби последовала за ним. В маленьком закопченном помещении, пахнувшем на них угольной пылью, другого освещения не было. Эбби попыталась сдержать дыхание, глаза ее следовали за лучом фонарика, которым Майк водил по комнате.
На полу стояло несколько коробок.
– Я вынесу их отсюда, – сказал Майк. Ты иди первой.
Он перенес коробки вверх по ступенькам через дверь погреба на засаженный зеленью задний двор и поставил у ступенек в кухню. Присев на ступеньки, Эбби принялась внимательно исследовать коробки.
В первых двух находились старые бумаги, которые слиплись и почти испортились, поскольку угольный погреб, видимо, когда-то затопляло. Тем не менее Эбби внимательно просмотрела бумаги. К счастью, среди этой испорченной кучи страниц дневников не оказалось.
Третья коробка была наполнена серебряной посудой, настолько почерневшей от времени, что казалась покрытой углем. Эбби бережно вытаскивала предметы. В коробке оказались кувшин для воды, сервизное блюдо, а под ними – чайный сервиз! Все это пахло плесенью, а картон коробки стал просто распадаться на кусочки от прикосновения рук. Эбби провела пальцем по поверхности заварного чайника. Он был такой же формы, что и чайник ее матери, и… Под слоем тусклой грязи просматривался знакомый тисненый рисунок – фиалки и вьющиеся листья!
Эбби крепко прижала к груди грязный сосуд, не думая о том, что станет с ее рубашкой. Это же был кусочек ее дома!
Когда Майк поднял наверх следующую коробку, он недоуменно посмотрел на Эбби. Теперь ей предстояло сделать самый важный шаг из всех… И она опустила руку внутрь большой коробки для чая…
– Майк, смотри! – в волнении закричала Эбби, доставая со дна коробки сначала одну небольшую переплетенную тетрадку, потом вторую и третью…
Кажется, все они были в хорошем состоянии. Майк пристально смотрел на Эбби, недоверчиво прищурившись. Теперь ему уж придется поверить ей!
– Только три? – громко спросила она, продолжая искать.
И вот наконец она вытащила из коробки четвертый дневник. Правда, тетрадка плохо сохранилась: переплет был почти истлевший, а страницы – покоробленные и слипшиеся.
Эбби взглянула на даты в начале каждого дневника.
– Майк, – хриплым от чувств голосом сказала, она, – пожалуйста, отдай эти три на хранение Грейс. Я расскажу тебе, о чем в них написано. Но эту тетрадку… – она взяла в руки рассыпающийся четвертый дневник, – я хотела бы взять на время себе. Он должен мне рассказать о том, что же случилось с моей семьей.
Эбби проверила, не осталось ли в коробке чего-нибудь еще. И прежде чем уехать с Майком из дома Джесс, они добились от Грейс обещания, что она прочитает эти дневники, чтобы на следующий день пересказать Майку их содержание.
В «бронко» Эбби просто ликовала.
– Вот видишь, – сказала она, – я совсем не такая шлепнутая, как ты думал.
Он попытался спрятать улыбку.
– Надо говорить не «шлепнутая», а «чокнутая»… и я никогда не считал тебя сумасшедшей… Но ты должна признать, что вся эта история… ну, какая-то неправдоподобная.
Нет, для Эбби это была не просто какая-то «история»… Драгоценный дневник она бережно поместила за пояс своих джинсов и сейчас, опустив руку, нежно погладила старинную тетрадь. Вечером она прочитает записи в ней…
Когда они поднимались по склону холма, Эбби взглянула на то дерево, где погибла Дикси. Майк не любил ее. Может, теперь он снова начнет доверять людям? Конечно же, прочитав дневники, он поймет, что может доверять и Эбби.
Эбби помогла Ханне приготовить ужин.
– Вы должны поесть вместе с нами, – настаивала она. – Мне надо рассказать так много историй…
А шинкуя овощи для салата, Эбби сказала:
– По-моему, вы мне говорили, что Майк любил Дикси.
– Я предоставила тебе возможность сделать собственное заключение. А он рассказал тебе всю историю?
– Да, – печально отозвалась Эбби. – Бедный Майк.
– Угу. Он четыре года жил в этом аду – столько они были женаты. И мне тоже досталось. Дикси увольняла меня каждую неделю, но Майк говорил, что может отпустить меня только сам: я же работала у него много лет. И она очень злилась на меня.
– Так почему же вы остались?
– Да разрази меня гром, если бы я позволила ей взять верх над собой! А кроме того, Майку нужен был союзник. В конце концов он прозрел и попросил развода. Правда, мне хотелось, чтобы она убралась из его жизни легким способом, а не умерла у него на глазах. Ведь он продолжает страдать.
Эбби вздохнула. Ах, если бы только она могла освободить его от страданий! Но сначала она должна спасти его от той опасности, которую все время ощущает.
За ужином Эбби рассказала Майку и Хане о злоключениях переселенческого обоза во время долгих месяцев пути. Она описала болезнь своего отца в пустыне. Со скорбью поведала им о смерти племянника начальника обоза, сиротки Джимми. Поведала и историю о том, как предсказала, что маленькая Мэри Вулкотт может быть раздавлена колесом повозки и как ее родители, Кора и Джем, потом обвиняли Эбби, как сестра Джема, Эммелин, вела охоту за женихом Люси – начальником обоза, Арленом Дензайгером…
– Выходит, – сказал Майк, – мой предок не только готовил неплохое тушеное мясо, но был еще и любимчиком у дам.
Эбби улыбнулась.
– Не совсем. Он был очень милым, и это признавали все – и мужчины, и женщины. Могу побиться об заклад, что в четвертом дневнике говорится о его женитьбе на моей сестре. Мои предчувствия меня не подводят… – Она покраснела. – И должна тебе напомнить, что по-прежнему чувствую, что тебя ожидает что-то плохое. Я испытываю… страх.
И она метнула в Майка дерзкий взгляд, а потом опустила глаза на жареного цыпленка, лежавшего на ее тарелке. А поскольку никто больше не заговорил, Эбби продолжала свою историю. Она рассказала о том, как тихий Даниел Флэгг увел из обоза отступников, пока Арлен и проводник-индеец Мокрый Дикарь искали воду.
Когда она закончила, Ханна спросила Майка:
– Ты был с Эбби, когда она нашла эти дневники?
– Да.
– И ты не считаешь, что у нее была возможность прочитать то, что там написано? – продолжала Ханна свой «допрос».
Майк покачал головой.
– Нет. И если ты клонить к тому, что в дневниках могут оказаться ее рассказы, тогда у меня не останется иного выбора, как поверить ей… что ж, думаю, ты права!
Он бросил на стол свою салфетку и вышел из комнаты.
– Боится, – сказала Ханна, проведя рукой по черной шапке волос. – Он считал меня безобидной чудачкой, но больше уж не сможет отмахиваться от необъяснимого. А это означает, что ему придется принять твое предостережение всерьез.
Эбби всей душой рвалась к Майку, она так любила его!
Эбби помогла Ханне убрать и вымыть посуду, а потом, извинившись, удалилась в свою комнату, она спешила выяснить, что же случилось с ее семьей.
Последний дневник, извлеченный со дна коробки, сохранился еще хуже, чем показалось поначалу. Эбби не смогла даже отделить друг от друга большинство слипшихся страниц. Ей удалось прочитать лишь часть дневника: кроме слипшихся страниц в тетрадке оказались такие, на которых текста не было видно – буквы сливались в расплывшиеся чернильные пятна.
– Бедная Люси, – горестно вздохнула Эбби, выяснив из первых страниц дневника, как страдали Люси и отец, когда Эбби бесследно исчезла. – Папа, прости меня!
Она переворачивала слипшиеся страницы, читая то, что можно.
– Ах, Люси, как я рада! – воскликнула она, узнав, что Арлен в конце концов попросил Люси стать его женой.
Но что же привело к этому? Эбби хотелось узнать все романтические подробности. Она попыталась осторожно расклеить несколько слипшихся страниц. Но удалось разделить только самые последние.
То, что она в конце концов смогла прочитать, заставило ее судорожно задышать.
– Нет! – прошептала она.
Это не могло быть правдой! В записях Люси говорилось, что ее пропавшая и предположительно погибшая сестра нагнала их спустя несколько дней, да еще спасла жизнь Арлену, когда того ужалила пчела. А в конце своего дневника Люси писала, что Эбби оставалась с ними еще долго после этого.
Что ж, у Эбби сейчас не было никакого выбора. Она должна была вернуться. Если Арлен Дензайгер умрет в пути, то его потомок Майк никогда и не родится!
