Текст книги "Моя новая жизнь (СИ)"
Автор книги: Лина Девис
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)
Бросила на комод ключи от его дома, карту банковскую, вышла в коридор и схватила тяжелые чемоданы, чтобы отнести их вниз.
– У них колесики. – мягко напомнил мне Дмитрий.
– Мне так удобнее, – снова пыхтела от тяжести я.
– Манипуляции? – вопросительно посмотрел на Дмитрия помощник.
– Они, родимые. – кивнул отец, с весельем глядя на то, как я корячусь с чемоданами, спуская их по лестнице.
Он не стал за мной идти. Сколько я не оборачивалась, не увидела его, следующего за мной, с беспокойным взглядом. Ничего больше он не сказал.
Вышла аж за ворота. Ничего. Никто меня не остановил.
Села на чемоданы у забора, глотая злые слезы.
Ну вот, даже истерика у меня не удалась. Думала, он все же отвезет меня к бабушке, я бы тогда сразу закончила этот цирк.
Куда я теперь пойду? Не под мост же, в самом деле…
Через десять минут кованая дверь забора отворилась и Дмитрий, сложив руки на груди, посмотрел на меня в ожидании.
– Ну что, вредина? Ты всё или мне отправить письмо бомжам, чтобы они погрели местечко для моей прелести?
– А Александр не может меня отвести? – тихо пробурчала, отворачиваясь и утыкая взгляд на дорогу перед собой.
– Я же говорю, у меня планы. Ты даже не услышала меня.
– Хорошо, теперь слушаю, что за планы?
– Значит смотри, к нам в гости сегодня приезжает семья Каримовых, знаешь писателя Эдуарда Каримова?
– Да, читала некоторые произведения.
– Отлично, я хочу купить у него права на экранизацию его нового бестселлера. Там в сценарии будут сильные правки, в кино другие законы работают. Пригласил его задобрить, зная, что он сторонник семейных ценностей и для него важно, чтобы те, с кем он будет сотрудничать, были серьезными людьми. А показатель серьезности, по его мнению, наличие семьи.
– Вот как, значит…
– Мне очень нужна эта сделка, я не могу позволить, чтобы он ушел к конкурентам, – серьезно, но с мольбой в глазах говорил он. – проси, что вздумается, я могу много заплатить, или… чего ты хочешь?
Настроение испортилось еще больше. Какой же он… гад. Я его интересую только как картинка для его дурацких сделок. А деньги – единственная ценность, которая у него есть. Бездушный и бессердечный. Говорит обаятельно, очаровывает словами, улыбкой и блестящим взглядом, а внутри ни грамма симпатии к тому, кто повелся на сладкие речи, ни капли искренности. Фила мне напоминает, но тот, как будто бы делает это из привычки, не умеет по-другому, а Дмитрий же – из личной выгоды.
– Ладно, помогу. – вдруг соглашаюсь, поднимаясь с чемоданов.
– Мне не нравится, как светятся твои глаза… – осторожно произносит отец. – у тебя есть условие?
– Именно, деньги свои себе оставь. Я хочу, чтобы ты делал все, что я скажу примерно… две недели. Чтобы исполнял все, что я попрошу.
– Ох как… – удивился он, взлохмачивая волосы. – да я продаю душу дьяволу.
– Своей дочери, если точнее.
Посмотрел на меня, прищурившись.
– Ничего криминального я не пожелаю, у меня скромные запросы. – успокоила его я.
– Ок, давай свою истерически собранную поклажу, унесу в дом. – он схватил чемоданы и направился по дорожке к входу.
– Давай, отнеси, я переоденусь, и мы поедем в магазин, – беззаботно улыбнулась ему я.
– Зачем? – насторожился вдруг он.
– Я хочу приготовить лазанью для гостей. Надо заехать за продуктами.
– Маргарита…
– Я хочу сама! И ты должен меня слушать. Александра мы не возьмем, вдвоем поедем.
Тяжело вздохнул, бурча что-то себе под нос. Решила не заострять внимание.
Блуждая по роскошному продуктовому магазину, каких я еще не видела в своей жизни, мы с отцом выглядели как два маргинала. Большой и маленький маргинал.
Он натянул на голову глубокий капюшон толстовки и надел солнечные очки. У меня все было точно также, но под капюшон толстовки Фила, которую решила на себе еще оставить, надела кепку.
Дмитрий сказал, что будет слишком много шума от наших персон в людном месте. Не стала спорить, помня слова Алисы.
– Я не разбираюсь в продуктах, покупки делает Маргарита, – лениво ответил отец, облокачиваясь о тележку с продуктами, когда я показала ему две банки томатов разной марки.
– Значит покупаем наугад. – пожала плечами я и положила в тележку более яркую баночку.
Люди странно на нас смотрели. Всегда думала, что в продуктовом всем все равно на проходящих мимо, да и мы не делаем ничего, что бы могло показаться людям странным.
– Можно мне взять киндер? – спросила у кассы, держа в руках шоколадное яйцо.
– Бери, конечно, – улыбнулся Дмитрий.
Кассирша вдруг закрыла рот ладонью, пораженно уставившись на моего отца. Кажется, его голос был ей очень знаком.
– Вы… вы же…
– Мы торопимся, нам бы быстрее, – вдруг стал басить отец, прочистив горло.
– Да, конечно, извините, – она тут же опустила голову и стала пробивать продукты быстрее.
Дома мы потеснили Маргариту с ее приготовлениями, и я удивила ее новостью о том, что хочу приготовить лазанью.
– Ты бы сказала, что хочешь ее на ужин, я бы приготовила.
– Я хочу приготовить ее сама, со своим напарником.
– Каким напарником? – недоуменно посмотрел на меня отец, выкладывая привезённые продукты на стол
– Напарником, великим режиссёром, миллионером…
– Ты принижаешь мои финансовые возможности.
– Ой-ой-ой, мне так все равно, порежь лук кубиками, а я пока поставлю сковородку.
– Но у меня дела!
– И уговор слушаться свою дочь.
– Я не умею готовить.
– Я тоже когда-то не умела, были славные времена, но жизнь вынудила встать за плиту, и вот настал твой час.
Да-а-а, хозяюшка из отца никудышная. Он смешил меня своими выходками. Я хохотала, глядя как он прячется от масляных брызг сковороды, жонглирует овощами, периодически роняя их на пол, шутит, комментируя мои действия.
Прятала от него яйца.
Я прозвала его поварёнком-недотепой. И Маргарита смеялась, позабыв о субординации. Она тоже готовила что-то к ужину, но свое. Мы не мешались друг другу, кухня была большой, но папа, конечно, пакостил своим незнанием в готовке и шутливым поведением.
– Я похож на итальянского мачо? – Обернулся он ко мне, подняв одну бровь.
Я повернула голову, отвлекаясь от противня и увидела под носом у папы петрушку и его заигрывающую бровь.
– Ты похож на дядю Дака, – смеясь ответила. Снимаю с него петрушку и съедаю.
– О нет! Мои усы! Безжалостная. А завтра что? За волосы возьмёшься? Как бы сказал дядя Дак: «Диагностирую у вас отсутствие крыши над головой».
Дядя Дак – это персонаж из моего любимого мультика. Я смотрю его обычно по утрам за завтраком перед школой. Папа узнал этот многосерийный мультфильм благодаря мне, тоже пристрастился к нему. Я по началу боялась, что он захочет переключить канал, все взрослые любят смотреть новости. Моих опекунов вообще не трогали интересы детей под их опекой. Но папа, как оказалось, телевизор вообще не смотрел, а мультфильм ему понравился, и мы обычно вместе завтракали на кухне, смеясь над очередными проделками героев.
К ужину я привела себя в порядок окончательно. Приняла душ, подкрасилась. Тонального крема в этот раз пришлось побольше использовать. Я, обычно замазывающая надоедливые веснушки, теперь тратила время и на ссадины с синяками.
Надела модное, черное платье с белоснежным воротником, заплела два колоска. Две косички мне всегда очень шли. Правда, я выглядела младше, чем есть, особенно с моими еще детскими чертами лица, как верно подметила Карина сегодня, но смотрелось очень мило.
Каримова Эдуарда я видела впервые. Это тучный мужчина пятидесяти лет с седой бородой. Его жена казалась немного младше, но все же женщиной в возрасте. Также с ним были его дети: сын, как и отец, был полноват, в очках с оправой какого-то нелепого цвета и зализанными назад темными волосами. Его звали Вячеслав.
И дочь Альбина. Таких все обычно называют серыми мышками. Неприметная, нескладная, круглолицая девушка сидела за столом, ссутулившись и за все время не произнесла ни слова. Смотрела на нас с отцом как-то странно, с непонятным интересом.
Я разглядывала ее осторожно, краем глаза, стараясь не выдавать свой изучающий взгляд. Было бы некультурно.
Ее черные волосы были крепко заплетены в косу. В своем сиреневом платье она чувствовала себя некомфортно и плохо скрывала этот факт. На лице не было макияжа.
Альбина и Вячеслав не выглядели сильно взрослее меня. Из разговора я выяснила, что они были погодками. Парню было, как мне – шестнадцать, а Альбина на год старше.
Дмитрий был центром этого вечера. Он вел с Эдуардом непринужденную беседу, шутил, быстро расположил к себе супругу Каримова, несмотря на ее неразговорчивость и крайнюю взволнованность перед моим отцом.
Дмитрий, определенно, душа в любой компании. С ним никогда не скучно и он умеет создавать невероятную теплую атмосферу веселья. У него дар притягивать к себе внимание окружающих. Его, определенно ценили бы в любом кругу, обществе, на любом вечере. С такими, как он интересно, они умеют слушать и смешно шутить, рассказывая забавные истории. Уверена, если бы он ушел, вся атмосфера бы растворилась тут же.
– Какая дочка у тебя красавица, милая такая, – вдруг сказал Эдуард, отпив вино из бокала – смотри, Слав, идеальная будущая жена, не упусти такое золото.
Я быстро глянула на сына Каримова. Мне не нравился его сальный взгляд, который он с меня не сводил весь вечер. Хотелось спрятаться за спину отца, чтобы он не мог на меня смотреть.
– Я такое золото пока не готов отпускать, так что, Слав, тебе не просто придется. Точи меч, дракон свою прелесть будет охранять до последнего вздоха. – шутливо сказал отец, весело улыбаясь.
Не приняла бы его слова всерьез. Подумала бы, что в очередной раз шутит, но заметила, как его руки сильно сжались в кулаки до белых костяшек. Ничто, кроме этого, его не выдавало, и даже я бы не заметила этот жест, если бы не сидела рядом.
Аккуратно отец подвел писателя к теме о книге, которую он хотел бы экранизировать.
Обсуждая сюжет, Дмитрий неправильно произнес прозвище одного из персонажей, и я на автомате тихо его поправила. Даже не подумала, что этим самым привлеку внимание.
– Ты читала? – удивленно вскинул брови Эдуард.
Подняла взгляд на писателя и кивнула несмело, понимая, что попала.
– И как тебе произведение? – скептично усмехнулся он.
Я обещала быть паинькой. У нас был уговор и мне не выгодно было бы его нарушать, а моя честная оценка ему бы не понравилась.
– У вас интересное представление о чертогах человеческого разума и устройства сознания. Увлекательное понимание о механизме мироздания и описании его, как такого. Мне понравилась мысль.
Почти не слукавила. Идея книги мне правда зашла и посыл был интересным, но то, как он испортил сюжет, превратив персонажей в пассивных амеб, вокруг которых крутятся никак не зависящие от них события, решила тактично не говорить.
– Мысль, – посмеялся он, с неверием посматривая на меня. – и какую мысль ты могла там найти, деточка?
Я знала каких взглядов был Эдуард Каримов. По его книгам позиция читается ясно: он сексист. Искренне считает, что женщины – глупые существа и их задача рожать и хранить очаг, пока мужчина добивается карьерных высот и совершенствует свой интеллект.
О своих книгах он был высокого мнения и считал, что женщины не поймут сверх интеллектуальных дифирамбов в очередном его «шедевре». Воспринимал лишь мужскую часть своих читателей.
– Все мнения, конечно, субъективны, но я думаю, вы хотели сказать, что мир – это иллюзия, а жизнь – мираж и сон. В мире все относительно и лишь пустота имеет смысл. Она абсолютна. Мы происходим из пустоты и возвращаемся в нее же.
Мужчина перестал ухмыляться и сверкнул в меня грозным взглядом, облокотившись н спинку стула.
Его жена смотрела на меня пораженно, а Альбина – с завистливым блеском.
– Ариша очень любит читать, у нее в комнате целая библиотека. Вот такой вот книжный червячок вырос, – непринужденно пошутил отец.
– Я понимаю, вы – человек широких взглядов, – поучительно посмотрел на Дмитрия писатель. – но подумайте: зачем девочке читать такие книги и забивать голову тем, что ей не пригодится? Моя жена любит второсортные романы и это вот нормально…
– Оу, Надежда, – обратился отец к жене Эдуарда. – прекрасный выбор. Чтение – это потрясающе, и вкусы своей дочери я считаю удивительными для ее возраста, но очень их одобряю. – с добродушной улыбкой ответил он.
Дмитрий в отличии от Эдуарда совсем не являлся консерватором. Стоило немного изучить, побывав в его офисе. Среди тех, кто на него работают, есть и люди с нетрадиционной ориентацией, и девушки на руководящих должностях. Он был толерантным и общался с любым своим работником, как с другом, переходя, порой, на уменьшительно-ласкательные формы их имен.
В его сфере деятельности было множество творческих личностей, и он ценил их за оригинальность и работоспособность. Они в ответ уважали и любили его, как руководителя и хорошего человека, старались приносить пользу компании. Мне понравилось, какая приятная атмосфера царила в офисе.
– Создал ты проблем ее будущему мужу, умная женщина хуже всего, ее и врагу не пожелаешь.
Молчание, повисшее после слов писателя, меня напрягло.
Мне много чего хотелось бы высказать этому писателю, но я не решалась нарушить тишину.
– Аришь, зайка, опять не кушаешь ничего, – вдруг сказал отец, посмотрев в мою тарелку. – может хоть курочки немного поклюешь?
– Не хочу, – отодвигаю тарелку, хмурясь.
Слышать такие приятные слова и заботу в голосе мне всегда было приятно. Детдомовцам любая ласка в радость, но я постоянно одергивала себя, напоминая, что он так почти со всеми разговаривает. Что что, а очаровывать он умеет первоклассно.
А Альбина, судя по умиленному и завистливому взгляду, не знала о коварстве моего дорогого папочки.
– Тогда сходи, развлеки ребят, покажи им дом, в приставку поиграйте, а то скучно вам с нами.
Долго просить меня не нужно. Я рада была свалить наконец.
Встала из-за стола, и со мной поднялась Альбина со Славой.
Я показала первый этаж, привела в гостиную.
– Можем поиграть, если хотите, – указала им на видео консоль у плазмы.
– Вау! – тут же ахнул Слава, подходя к белой коробочке и рассматривая. – это же «Nintendo Wii Supreme»! Лучшая из всех, что я когда-либо видел! Твой папа очень крут!
Я помогла включить игру Славе. Отец коротко оповестил меня о том, как там все подключается, когда мы решили устроить киносеанс, поэтому проблем не возникло.
– А покажешь мне свою комнату? – робко спросила Альбина, бросая заинтересованный взгляд, в сторону лестницы.
– Давай, – отозвалась, поджав губы и посмотрела на увлеченного игрой Славу. – Мы сходим на верх не на долго, потом присоединимся.
Тот кивнул, и мы направились наверх.
Комната удивила девушку. Восхищенный взгляд читался явно. Она осматривалась, медленно передвигаясь по комнате.
– А вот и твоя библиотека, – она кинула взгляд на огромный книжный шкаф.
Она подошла к окну, и я посмотрела на подоконник, заметив что-то.
Откуда-то там лежал огромный букет нежно-розовых роз, рядом сидел серый, плюшевый медвежонок в розовом платьице и такого же цвета повязанным на левом ушке бантиком и белая коробка от знаменитой кондитерской лавки, которая готовила эксклюзивные сладости от тортов, до конфет и печений.
– Вау! Это твой парень тебе подарил? – удивленно вскидывает брови Альбина, глядя на все это.
Она осторожно взяла медвежонка.
– Он такой пушистый и так вкусно пахнет! Никогда таких не видела в живую.
Я подошла к ней и наконец заметила, что окно было открыто. Видно, кто-то из прислуги оставил проветриваться. Теперь понятно, как это все здесь оказалось.
Закрываю окно и тяжело вздыхаю.
В букете оказывается маленький розовый конвертик, в котором глянцевая картонка с известным мне почерком: «Я очень извиняюсь за все неудобства, которые обрушились на твои прекрасные маленькие плечики. Я должен был понимать, на что тебя обрекаю. Я подтвержу любую твою версию, почему мы расстались.»
Быстро засовываю картонку в конверт и вкладываю в тетрадь, лежащую на краю стола.
– Чем займёмся? – спрашиваю у Альбины, отвернувшись от подарков.
– Ты не ответила, это от твоего парня же, да? Он у тебя романтик?
– От друга, он провинился и так решил загладить вину. – улыбнулась я, желая сменить тему. – рассказывай, как жизнь? Вы где-то неподалёку живете?
– Мы вообще не отсюда, папа говорит, что это город разврата и здесь жить слишком дорого, но все же это центр киноиндустрии и всего-всего вообще в этой стране, так что нужно было приехать. Лично я считаю, что у вас очень круто. Это красивый город, и я бы очень хотела здесь жить. Знаешь, есть стереотип, что все дети здесь на понтах, это правда? У тебя в классе, наверное, все такие аристократы будто бы?
– Ну… как сказать, я же в «Леман» учусь, а там это само собой норма.
– Да ладно!? – прикрыла рот ладонью от удивления она.
Гимназия прославилась на всю страну, поэтому было бы странно, если бы она не знала название лучшей частной школы.
– Ты же в десятом? – вновь спросила Альбина.
– В одиннадцатом. Я перепрыгнула через класс, когда была в шестом.
– Не удивительно, ты очень умная. И какого учится в такой школе? Всегда было интересно узнать…
Провожал гостей Александр спустя час после того, как мы удалились из-за стола. Наш водитель привез их и должен был увезти обратно в отель.
Мне показалось странным то, что хозяин дома не стал провожать семью Каримовых. Он всегда был гостеприимным и следовал рамкам приличия.
Нашла отца на кухне, доедающего нашу лазанью.
– Очень вкусно, никогда бы не подумал, что у меня может что-то вкусно получится, но под твоим чутким руководством случилось чудо. – довольно говорил он, отправляя в рот очередной кусок.
– Ну как? Ты договорился об экранизации?
Я подошла к барной стойке и взяла лежащую рядом вилку и, отломив кусочек для себя, съела. У нас действительно очень вкусно получилось, я сама не ожидала.
– Пошел он в жопу. Старый козел. Будет он еще указывать, что моему ребенку делать. У меня все равно лучшая кинокомпания в стране на сегодняшний день и таких пиар-акций ни одна компания ему не обеспечит. Так, как продвигаю я фильмы своей студии, никто из моих конкурентов не продвигает. Я со столькими странами сотрудничаю, ему теперь вряд ли столько стран предложат права на показ у них купить. – недовольно говорил отец.
Смотрю на него и слезы не глазах наворачиваются. Защитил. Защитил меня. Дал понять, что я больше, чем баба, способная лишь рожать, убирать и готовить.
– Я ведь умная, да? Я ведь не стану содержанкой? – тихо спрашиваю, подняв на него взгляд полный надежды.
– Да ты гений у меня! Любому мужику фору надо давать рядом с тобой. Скорее он будет в содержанках. Ты же в меня, упрямая, таких высот добьёшься, сама пока о своем потенциале не подозреваешь.
Улыбнулась довольно, даже подпрыгнула от наставшего воодушевления.
– Кстати, а у нас есть ваза? Мне Фил букет роз в окно доставил.
– Ого, – вскинул брови отец. – надо будет систему охраны проверить. Камеры что ли отключились? Ты тащи сюда свои цветочки, сердцеедка, ща найдем вазу.
– Очень тяжелый он, не смогла поднять. А если уроню, жалко будет такую красоту.
– Каши больше ешь, качайся. Тебе еще немного подрасти и придется такие букеты каждый день по несколько раз на дню таскать, а мне – охрану нанимать, вдруг твои поклонники штурмом дом брать начнут.
Прыснула от смеха, махая рукой.
– Что смеёшься? Мне страшно, ты уже слепишь своей красотой, а что будет через год, два? Придется покупать плотный мешок. В мешке твои глазки и милая улыбочка видна не будет, хоть по городу можно будет спокойно ходить.
– Алиса говорит, что у меня твоя улыбка, так что это твоих рук дело. – смеясь говорю ему.
Он театрально берется за сердце и делает испуганные глаза.
– Зачем же я такой красивый? Подписал своими генами дочке приговор быть неподражаемой и сводить всех с ума.
И я снова начинаю смеяться.
Глава 16
Папа уговаривал остаться хотя бы на ночь, но я из упрямства настаивала на том, чтобы он отвез меня к бабушке, вспомнив, что он сам хотел от меня отказаться.
Хотя, конечно, у папы мне нравилось больше. Я ощущала себя дома. А там был этот Валерий Юрьевич, который всячески давал понять, что мне не рады и я чужая.
Отец все же привез меня на новое место жительство. Отказался забирать ключи от дома. Сказал, что я в любое время могу прийти и остаться на столько, сколько сама захочу.
– Я Анри с горяча выдал, у меня диагноз – клинический дурачок. – пошутил он с мальчишечьей улыбкой на губах и озорным взглядом. – Мне тогда казалось, что я не могу дать того, что тебе нужно. Понимаю, что не заслуживаю, но все еще надеюсь, что ты дашь мне второй шанс. – сказал он, перед тем как выйти из машины и проводить меня до дома бабушки.
Зайдя, обнаружилось, что бабушка уехала в другой город к сестре на неделю и дома будет только Валерий Юрьевич. Еле сдержалась от того, чтобы не бросится за папой и не уехать с ним домой. С ним мне все же очень весело и от чего-то вдруг уютно.
Атмосфера в доме царила жуткая. Валерий Юрьевич строго велел сделать все, чтобы не попадаться ему на глаза, и я весь оставшийся вечер провела в своей комнате. Даже поесть не спустилась.
Утром он высадил меня на остановке и сказал, что я могу доехать до школы на автобусе.
– Обратно также доберешься, мне, как Сашке вашему не платят, чтобы я возил тебя каждый день.
Молча вышла из машины, и он тут же сорвался с места.
Пришлось использовать интернет, чтобы разобраться на каком автобусе я могла бы добраться до школы. Ехала с пересадкой целых полтора часа и сильно опоздала. Но других способов добраться просто не было. Разве что такси, но каждый день на нем кататься я посчитала дорогим занятием, тем более через весь город в самый центр. Это еще дороже.
В школе хотела отыскать Фила. Поговорить с ним об инциденте, сказать, что совсем не в обиде, что он не виноват. Всю ночь повела в обнимку с его толстовкой, вдыхая его аромат. Запах ментола и мяты.
Только его нигде не было и на наш с ним общий урок по искусствоведенью он не пришел. Выловила Матвея, идущего из спортзала в шумной компании. Началась большая перемена и все направлялись в школьный кафетерий.
– Матвей, – позвала его, поравнявшись с парнями.
Страх таких вот компаний въелся под кожу и преследовал меня. Я привыкла, что это злые стаи сильных и озлобленных гопников. Так было в детдоме. При виде их, я всегда старалась спрятаться и не попасться им на глаза, потому что они обычно никогда не проходил мимо просто так.
– О, привет, Арин, все хорошо? Как себя чувствуешь? – посмотрел на меня внимательно он.
Расслабилась немного. Раз лидер этих ребят так хорошо ко мне настроен, то никто на меня не набросится. Во всяком случае Матвей этого не допустит.
– Хорошо, сегодня все в порядке, ты не знаешь где Фил?
– Зачем он тебе, красавица? – вдруг сказал один из парней, широко мне улыбаясь. – Может нам компанию составишь?
– Макс, завали хлебальник, ты сейчас к девушке моего друга подкатываешь, – строго посмотрел на него Матвей. – Фила нет в школе. Давай пообедаем, мне нужно будет кое-что тебе рассказать о нем.
– А тебе, значит, можно подкатывать? – в след нам звучит возмущение парней.
Матвей обернулся и показал средний палец. Компания парней засмеялась.
Мы устраиваемся за ближайшим столиком и делаем заказ.
Он смотрит на меня серьезно. На его лице нет привычной беззаботной улыбки и смешливой искорки в глазах.
Кажется, услышанное мне не понравится.
– Я знаю всю вашу аферу. Подурили всех, молодцы, теперь пора заканчивать. Для твоего же блага в первую очередь. Филу, конечно, все равно, хотя он и будет делать вид, что это не так. Чертов Робин Гуд.
– Ты это к чему? – нахмурившись, посмотрела на него.
– К тому, что ты влюбилась в него. Лучшее сейчас для тебя – сказать всем, что порвала с ним отношения и держаться от него как можно дальше. Он совсем не тот хороший мальчик, какого придумало твое влюблённое сознание. Он очень даже плохой человек. Не так, как у вас там у девочек, типа бэд бой, а в очень реальном, далеком от розовых соплей смысле, плохой человек.
Плохой… Да кого угодно можно назвать плохим человеком, но не его, самого доброго, отзывчивого…
Хотела возразить, сказать, что не влюблена, но тут вспомнилось, что я всю ночь о нем думала, что реагирую на его сообщения и звонки, будто он самый ценный человек в моей жизни, что, когда он рядом, я забываю обо всем и сердце вырывается из груди, будто бы ему в руки, к хозяину.
– Он считает меня близким другом, и я искренне хочу ему помочь. Скажи, где он?
Матвей тяжело вздохнул.
Нам принесли заказ, и он уткнулся в тарелку, будто избегая со мной дальнейшего разговора.
Посмотрела на свой заказ. Понимаю, что тоже должна поесть, но аппетита нат. Горячие хрустящие вафли с шоколадом выглядят, как на картинке в самых дорогих ресторанах, запах невероятный, но от него почему-то мутит.
Странно. Утром я побоялась даже на кухню зайти и ничего за сегодня еще не ела.
– Если он так чувствует свою вину и биться попадаться мне на глаза… – все же продолжила я.
– Вот об этом он вряд ли думает сейчас. – отложил вилку Матвей. – не должен я, наверное, тебе это говорить, Фил сейчас не Фил. У него случаются периоды, когда человеческая кожа сходит и он превращается в чудовище. Чтобы уберечь отношение с окружением он запирается у себя и сидит в подвале, пережидает этот период. Не ищи его.
Долго смотрю на него, пытаясь понять серьезно он это или это все шуточки его.
– Не смешно, – отодвигаю тарелку с вафлями и отпиваю коктейль из трубочки, – разве так сложно просто сказать, где он и почему не пришел в школу? Может ему нужна помощь. Я чувствую, что мне необходимо с ним поговорить.
– Ладно, говорю серьезно сейчас. Смотри сама. Я тебя предупреждал. – он откладывает пустую тарелку и откидывается на спинку кресла. – У Фила что-то вроде биполярного расстройства, не знаю, он не рассказывал подробно. Он обычно это контролирует, но бывают срывы. Как сейчас. Его настроение скачет: позавчера он был самым счастливым человеком на свете, сегодня, вероятно, он испытывает противоположные чувства, если говорить мягко.
– Ему нужно срочно помочь!
– Ты ничем не можешь ему помочь. Он видеть никого не захочет. Всегда он справлялся с этим сам, в одиночестве. Переждет и вернется в школу. Не парься.
Смотрю на Матвея недоуменно. Как он может так легко говорить о серьезных вещах? Да он даже не понимает, насколько это серьезно! Думает, психический заскок, все мы не без изюминки будто бы, но это и близко не заскок, не особенность, это очень страшная штука.
– Я знала девочку с этим расстройством. Она покончила с собой. – серьезно смотрю на него, делая свой голос жестче. – если друга не жалко, то можешь и дальше утешать себя тем, что он сам разберется.
– Что я могу? Дворецкий и на порог не пустит, его Фил предупреждает. Сколько я пробовал… а проникать на территорию опасно и бесполезно, там везде камеры и охрана, скрутят и увезут в приемник.
– Хорошо, предоставь это мне, тебе только остается показать, где он живет.
– Там частные сектора, закрытая территория…
– У меня есть ключи, я там же живу… жила, а вот дом его не знаю.
Дом у Фила выглядел очень шикарно, ощутимо больше, чем у папы, хотя у него далеко не маленький. Территория огромная и охраны, правда, много.
Матвей после всех уроков довез меня на такси и уехал сразу. Сказал, что у него тренировка и третье опоздание ему тренер не простит.
Позвонила в домофон у калитки. Ответил мужской голос.
– Здравствуйте, я к Филу.
– Приказано никого не впускать. – сухо отозвались в ответ и домофон выключился.
Нажала на кнопку снова, упрямо поджав губы.
– Филипп Игоревич никого не ждет, – тут же раздалось терпеливое пояснение прошлого сброса.
– Постойте! Я принесла конспекты по сегодняшним урокам, они ему очень нужны, он, видимо забыл, – протараторила, стараясь придать голосу важности.
– Извините, я не могу нарушить распоряжение, – все также сдержанно прозвучало в домофон.
– Ну погодите! Я понимаю, что ему сейчас не просто, я хочу помочь. Хуже, чем сейчас ему не станет, я обещаю! – снова очень быстро сказала в трубку, боясь, что он выключит вызов снова.
– А вы кто? – ровный тон изменился, приобретя нотки любопытства.
Сейчас главное не ошибиться с обозначением своего статуса. Матвей мне в машине сказал, что друзей дворецкий посылает. А кто может быть ближе друзей?
– Я его девушка, Арина.
В трубке повисло молчание, но, судя по горящей красной кнопочке, он не отключил. Задумался.
Я ждала еще какое-то время. Потом прозвучала короткая мелодия и кнопочка загорелась зеленым.
Открыла калитку и прошла.
В дверях меня ожидал седовласый мужчина. Небольшого роста, но выше меня, в белой рубашке и черной жилетке, в очках из металлической оправы.
– Из-за вас я получу выговор, Арина. – сводя брови к переносице, говорит мужчина.
Кажется ему уже самому не кажется хорошей идей впустить меня.
– Извините, очень попрошу Филиппа вас не ругать. В крайнем случае скажу ему, что проникла в дом сама, как он ко мне вчера, – тепло улыбнулась ему, виновато глядя в глаза.
Мужчина тут же оттаял и в глазах его тоже появилось тепло.
Девушкам проще заполучить желаемое, когда преграда к этому желаемому – мужчина. Улыбнулась, глазками похлопала. Это у меня врожденное. Мною с детства умилялись. Но удочеряли тех, кто настойчивее и смелее, кто рвался на руки. Я же боязливая и слишком стеснительная, контакт искать со мной всегда было сложнее.
– Ну раз уж у вас такие отношения, – развел руками мужчина. – чай, кофе, горячий шоколад, какао?
– Нет, спасибо.
– Тогда пройдемте, провожу вас до его комнаты.
Мы поднялись на второй этаж, прошли холл и остановились у одной из комнат.
– Здесь я вас оставлю, – отчего-то шепотом сказал мужчина и бесшумно поспешил удалиться.
Огляделась. Не только внешне дом меня удивил, но и внутри все кричало о своей роскоши.
Несмело нажала на ручку и немного отворила дверь.
Просунула голову и поздно спохватилась, что нужно было сначала постучать.
В комнате оказалось темно. Окно плотно закрыто шторами, и я могла видеть лишь слабые очертания мебели: широкая кровать, кресло неподалеку, рабочий стол.
Все разглядеть не получилось, но основные вещи видела.
– Фи-и-ил… – вдруг прошептала в пустоту.
Почему шептала, сама не поняла. Прониклась осторожностью дворецкого.
Ответа не последовала. Более того, оглядывая комнату, я не могла найти в ней знакомый силуэт.
Может он вышел…
Обернулась, осматривая холл и широкий коридор. Никого не было.
Все же решилась и зашла в комнату, осматриваясь. Закрыла за собой дверь и прошла к кровати. Она была не заправленной, подушки валялись как попало и одеяло на половину стянуто вниз.
Прочертила взглядом дальше к тумбочке у кровати и вздрогнула, испугавшись на миг. Рядом с тумбой сидел парень, опершись о стенку. В его руках что-то блеснуло от пробившегося лучика света. Он спрятал это за спину.
