Текст книги "Моя новая жизнь (СИ)"

Автор книги: Лина Девис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 17 страниц)

Страшно было даже в голове это произносить, но… неужели Фил… наркоман?

Нет, нет, нет! Он на него совсем не похож! Даже со своим нестабильным состоянием.

После школы я попросила Александра подвезти меня до клиники, где уже ждала меня Надя.

Она была напугана и постоянно теребила рукав растянутого, потускневшего от множественных стирок, свитера.

– Все будет хорошо, – погладила ее по плечу я. – в этой клинике все делают быстро и почти безболезненно.

– Да знаю я, читала, – севшим голосом отозвалась девушка.

Протягиваю стаканчик с кофе из старбакса. Купила по дороге, чтобы привезти мысли в хотя бы относительный порядок, но так к нему и не притронулась.

– Держи, я не пила, он с карамелью. Говорят, сладкое помогает от стресса.

Она нервно выхватила стаканчик и сделала два больших глотка.

– Мажорка, – едва слышно проворчала. – раньше и растворимое позволить себе не могла.

Люди косились на нас. Клиника относилась к числу элитных, Надя сюда, откровенно говоря, не вписывалась.

Позже поняла, что это не только из-за нее. Я, до сих пор не отошедшая от недавних событий, забыла, что мне стоило маскироваться. На вечере папа представил меня на камеру, перед всеми гостями. Все блогеры уже обмусолили тему неоткуда появившейся дочери известного режиссёра.

– Ты же сдала анализы? – повернулась к ней, вдруг вспомнив.

– Я, по-твоему, дура? Конечно сдала.

Из кабинета вышел мужчина в белом халате и посмотрел на нас, стянув очки на переносицу.

– Артухина кто?

Надя поднялась с диванчика и неуверенно подняла руку.

– Проходите, – он тяжело вздохнул, переводя печальный взгляд с Нади на меня. – вы тоже на аборт?

– Нет, я поддержка.

Тоже встала с диванчика, забрала у Нади уже пустой стаканчик от кофе и сжала вспотевшую от волнения руку.

– Все будет хорошо, всего лишь процедура. Слышишь?

– Да… – глухо отозвалась та.

Она скрылась за дверью вместе с врачом, а я осталась наедине со своими мыслями.

Несколько раз порывалась написать Филу. Даже напечатала большой текст в заметках обо всем, что хотела ему высказать, но, открывая чат с ним, пальцы становились деревянными и не попадали по кнопкам.

Бросила затею и бесцельно уставилась в потолок.

Вдруг дверь резко распахнулась, и Надя выбежала со слезами на глазах, растрепанная.

– Я так не могу… нет… не могу…

Я поднялась с дивана, поднялась на носочки, чтобы достать до нее и крепко обняла девушку.

Она положила голову мне на плечо и заплакала сильнее.

– Ш-ш-ш, все хорошо, ничего страшного не случилось.

– Я не смогла, не смогла убить его…

– Хорошо, что передумала, ты умничка. Сейчас поедем домой, отдохнешь. – гладила ее по спине.

Я вызвала такси, отвезла Надю до дома, успокоила и заверила, что помогу разобраться с положенным ей жильем от государства.

Вышла из подъезда, но до такси дойти не успела.

Меня вдруг схватили и резко прижали к шершавой стене старого дома.

– Что, Нелюбина, не ожидала?

Кровь отлила от лица и внутри все похолодело от страха.

С ужасом посмотрела в горящие яростью глаза. Успела сглотнуть до того, как он сжал руку на моей шее, больно припечатав голову к стене

– Костя… – произнесла одними губами, не замечая, что не произношу не звука.

Предчувствовалась скорейшая боль.

Глава 19

– Ты ахерела!? Телефон сменила, в соцсети заблокировала, ты че, решила меня на *запрещенная цензура* послать? Зазналась, *запрещенная цензура*, забыла все? Тебе напомнить кто твой хозяин, *запрещенная цезура*? – голос был полон гнева. Он готов был меня в нем искупать. А точнее – утопить.

– Я…

– Ты у нас теперь звезда, и в телеке, и в мобиле у каждого. Папочкина радость, мать твою! Забыла из какой дыры он тебя забрал?

– Нет…

– Забыла кто я такой?!

– Нет…

Он сильнее сдавил шею у самой челюсти, слегка приподнимая руку вместе с моим телом.

Я бы обязательно закричала, если бы у меня была такая возможность, и, если бы так сильно не боялась своего мучителя. Он бы только сильнее разозлился.

Тут я ощутила его руку у меня на груди, постепенно опускающуюся к низу. Внутри все похолодело. Я замерла в ужасе, сильно зажмурив глаза.

Я не здесь. Это все мой кошмар. Я давно так не живу.

– Все такая же доска, но сука, какая тонкая талия, всегда по ней тащился.

– Прости… прости меня, но мне срочно нужно домой, папа меня ждет, он строгий, если не вернусь к положенному времени, он найдет меня по GPS. – врала я, держась за последнюю надежду, как утопающий за тонкую соломинку. Я знала, что это нисколько не вызовет в нем сочувствия, но в состоянии страха ничего придумать лучше не смогла. Может его напугает мой папа.

– О, не переживай, малышка, – как я ненавидела это пошлое прозвище. – я тебя спасу. Всего-то нужно вырубить мобилу.

Он залез в карман моей белой кожаной куртки и вынул устройство.

– Что за аппарат! Еще не видел такую модель в живую. – он вынул из телефона сим-карту, бросил на асфальт и растоптал. Выключил его и убрал к себе в карман. – Хоть какая-то от тебя будет польза. Бабки мне сейчас нужны. Есть еще что-то?

На блокировке у меня стоит фэйс айди. Почему-то об этом я думала, когда он убирал телефон в карман своих спортивных штанов. Он заблокируется, если в него попробует зайти кто-нибудь другой.

Но это сейчас не имеет никакого значения. Он найдет кому сбыть.

Он прищурился, заметив сережки из дорогого лунного камня. Папа подарил их мне перед церемонией в воскресенье. Как не хотела, но все же была тронута этим его жестом. Хотя и понимала, что он снова замещает близость деньгами и плюсом пытается загладить вину за свои слова.

– Хорошо, что у тебя такой папашка, плевать какой он там, если так щедро тебя одаривает. В следующий раз нал принесешь, поняла?

Меня снова схватили за шею, но я поспешила кивнуть до того, как он сжал ее, снова лишая кислорода.

Его рука потянулась к моему уху, и я уже с горечью представляла, как буду объяснять пропажу папе, как вдруг послушались шаги и грозный, властный голос с глубоким тоном, слегка хрипловатый, спокойный, но пугающий, будто бы подавляющий волю:

– Что же ты, Костя, так разозлить меня стараешься? Аль забыл мою суровость?

Я увидела, как побледнело его лицо и ощутила мелкую дрожь в руках. Он отстранился от меня и оглянулся.

– Волк… чувак, я собирался к тебе на днях, – впервые слышала его надломленный от страха голос. Он еще пытался храбриться, но получалось плохо, тело подводило. – сегодня бы я и зашел…

Я тоже смотрела на источник голоса и легче мне от увиденного не становилось. Это не то, что может защитить, скорее – сделать хуже.

Говорящий стоял, опершись спиной о столб, держа руки в карманах. Очень уверено стоял, он чувствовал себя хозяином положения.

На нем была черная мантия и глубокий капюшон, скрывающий лицо. Этому помогала завязанная до самого носа маска в виде черного платка с белым узором, скрывающая его от любопытных взглядов. Свободные джинсы дырявые на коленях также дополняли его темный образ своим черным цветом.

Широкоплечий и высокий, вероятно, хорошего атлетического телосложения. Лица разглядеть невозможно, но я уловила безумный блеск черных глаз, на миг проглянувших сквозь глубину капюшона. Эти глаза меня напугали. В них была пронзительная жестокость, безжалостная острота и… опасная веселость.

Неподалеку стояли трое бугаев. Здоровые шкафы, которые, казалось, одним ударом могут помять железо. У одного из них была бита, стоящий рядом перебирал кастет в руке, но инстинкты подсказывали, что они и близко не так опасны, как тот мужчина в черном.

Было очевидно, что это его люди.

– Костя, Костя, ай-я-яй. На моей земле так хулиганить вредно для здоровья, сам знаешь. К тому же ты у меня и так на особом счету. Сколько времени на закрытие долга я тебе дал?

– Н-н-неделю, – вдруг стал заикаться парень.

Мужчина в черном оттолкнулся от столба и приблизился к Косте.

От того я еще больше вжалась в стену, поскольку, приблизившись к нему, он стал ближе и ко мне.

– А прошло сколько?

– Н-н-неделя и один д-д-день. – затрясся парень.

– Чего ты так пугаешься? Я же, *запрещенная цензура*, сама доброта! У тебя был еще день! А теперь скажи мне, какого «запрещенная цензура* я тебя нахожу, а не ты меня с бабками в зубах?

Костя вжал голову в плечи и не мог произнести ничего внятного. Тогда мужчина обернулся к бугаям. Тем не понадобились команды. Они быстро настигли Костю и скрутили его так, что наверняка и дышать, то было трудно. Один из них ударил его в живот и тот глухо вскрикнул.

– У меня в кармане телефон! Дорогой! – быстро выкрикнул парень.

Один из здоровяков вынул мой телефон и передал главарю.

Мужчина в капюшоне осмотрел его со всех сторон. Он поднял тяжелый взгляд на меня.

От того, как он смотрел на меня, по телу пробежала дрожь.

Это и дураку было бы ясно. На нем был красный чехол с картинкой моего любимого мультфильма.

– Милая девочка, угораздило же из верхнего мира к нам в гадюшник спуститься.

Он подошел ко мне совсем близко, сердце от страха выбивало ребра. Я замерла, боясь шевельнуться или издать звук.

Почувствовала запах табака и чего-то еще очень странного.

Решилась поднять взгляд на его лицо. Увиденное напугало меня еще больше. Его маска не скрывала лишь глаза и они, как раз, выдавали состояние с головой. Цвет его глаз не черный, как мне показалось издали, это были широкие зрачки.

Он положил мой телефон в карман своей мантии. Мне казалось, он улыбался, глаза выдавали безумную веселость.

– Волк, давай ее заберем, по кругу пустим? Красивая же. – сказал один из громил.

Я задышала чаще. От услышанного ноги стали ватными и держаться на них было уже сложнее.

Рука главы банды поднялась к моему лицу, и я зажмурилась, ожидая удар. Почувствовала кончики холодных пальцев у себя на щеке, мягко скользящих к моему носу.

– Пошли *запрещенная цензура*. Сам с ней разберусь, а вы тащите его к Беркуту. Он ему еще был нужен.

– Не станешь делиться? – с нотками обиды в голосе спросил один из его парней.

Тот оглянулся, и я бы не хотела быть причиной такого его взгляда.

– Я не делюсь, я жадина, – со злым сарказмом ответил глава.

Ребята поспешили удалиться, волоча за собой притихшего Костю.

Как только их перестало быть видно, мужчина залез в карманы моей куртки, заглянул в рюкзак, из кармана моих брюк вынул банковскую карту, но, посмотрев на нее недолго, вернул обратно. Налички у меня с собой не было.

– Ладно, зайка, я возненавижу себя за доброту, но сегодня я под дозой, поэтому черт с тобой. Проваливай с этого района и не появляйся больше здесь, поняла?

Я часто закивала, не веря своему счастью.

– Дуй отсюда. Считаю до трех, – он сделал два шага назад и повернулся ко мне спиной. – Раз, два…

Я рванула из всех сил, что еще остались. Добежала до остановки и села на первый попавшийся автобус.

Почти весь офис погружён в темноту, горели лишь основные лампы по бокам и коридоры.

Всё давно уже покинули рабочие места, секретарь надела пиджак и собирала бумажки в стопки, чтобы с чистой совестью уйти домой.

Она честно ждала начальство, но и у неё была личная жизнь. Каждый раз оставаться допоздна, а после готовить заданные бумаги до четырёх утра она больше не могла. Каким бы трудоголиком девушка не слыла, физической и психологической энергии есть предел. У неё выгорание и Дмитрию Алексеевичу стоило бы это знать.

Она уже выключила компьютер и задвигала кресло, когда услышала шаги и голос.

– Я не успел тебя набрать, недавно увидел, сам в шоке, она такой маленькой казалась. – слышался тревожный голос Сергея, заместителя Дмитрия.

– Добрый вечер, Дмитрий Алексеевич, как прошли переговоры со спонсором? – улыбнулась девушка, завидев начальника. Решила начать с простого вопроса, а после плавно перейти к проблеме её переработки.

– Катя, к нам как-то приходил "Остфорд пост", он оставлял визитку, она у тебя ещё осталась? Найди мне её.

Жёсткий и нетерпеливый тон мужчины напряг девушку.

Что-то произошло. Дмитрий Алексеевич старался не привлекать в работу СМИ и по большей части задействовал другие источники для продвижения проектов, однако множество новостных каналов хотели заполучить сенсацию, в том числе и касающуюся личности главного режиссёра, опубликовать его грязные тайны. Доходило до наглых фэйков и попыток журналистов договориться на провокационные заголовки и статьи о нём за пиар.

Но она хранила всё визитки организаций, которые навещали Дмитрия последний месяц.

Она заглянула в Нижний выдвижной ящик и начала перебирать стопки визиток.

– Что-то случилось? – взволнованно спросила девушка между делом.

– Арина случилась… – сквозь зубы пробурчал Дмитрий. – давай скорее. – вдруг повысил тон и в голосе появилась сталь.

Давно Катя его таким не видела. Начальник ей всегда казался приятным, позитивным шутником, не любящим субординацию, излучающий тепло при общении.

– Давай я помогу, – не выдержал Сергей.

Он обошёл рабочий стол секретаря, положил на край свой айпад и присел рядом с девушкой, хватаясь за первую попавшуюся стопку визиток.

Катя бросила взгляд на включённый экран планшета и заметила знакомые цвета сайта. Это "Остфорд пост". Заголовок гласит: "Дочь Дмитрия Зарина сделала аборт. От кого ребёнок?". Под заголовком фото из частной поликлиники, где девушка разговаривает с врачом у кабинета с говорящей надписью, от которой и пошла шумиха.

Девочка даже не подумала о том, чтобы как-то скрыть лицо, дорогая клиника не даёт гарантии конфиденциальности. Понятное дело, её сфотографируют, им ничего не стоит.

– Нашёл.

Сергей поднялся, и Дмитрий вырвал из его рук визитку, быстро набрал номер телефона и скрылся в своём кабинете.

Девушка поражённо уставилась на Сергея.

– Это правда? Она забеременела?

– Странно. Она мне показалась разумной девочкой. – почесал бровь Сергей.

– А по мне так, её высокомерие сразу даёт понять, что девочка избалованная и совсем не думает о последствиях. Вот к чему вседозволенность детей приводит. Я в её возрасте даже мечтать о таких шмотках не могла, а на такой телефончик и сейчас бы себе не заработала. Деньги и власть до греха ведут, а если ещё и из отца верёвки вить…

– Кать, всё, – остановил её Сергей. – иди домой, мы дальше разберёмся, документы юристу я подготовлю.

Он закрыл ящик стола и прошёл в кабинет Дмитрия.

Тот уже закончил разговор. Отключив звонок, он посмотрел на вошедшего Сергея.

– Поехали в "Остфорд пост".

– Ты с дочерью для начала не хочешь поговорить?

– Сначала я разберусь с этими гавнюками. Ты видел, что они про неё написали?! Видел!? – взорвался вдруг он, не сдержавшись. – *запрещённая цензура*! Я их уничтожу! Главред умрёт мучительно, на моих глазах.

– Тебе нужно успокоиться, а то опять статью накатают: "Истеричный папаша "золотой девочки-мажорки" Устроил скандал в офисе "Остфорд пост" и покушался на жизнь главного редактора", а внизу будет твоё фото, где…

– Заткнись. Просто заткнись и поехали.

Сергей предпочёл заткнуться на время, говорить что-то, когда друг на взводе, опасно для жизни.

За рулём он, казалось, остудил пыл.

Прежде, чем Дмитрий снова закипит, встав в пробку, Сергей решился заговорить:

– А что ты решил с Еленой? Мне кажется, учитывая сегодняшние обстоятельства, она просто необходима. Поможет, как родственник, к тому же она воспитатель, нянькой не первый год работает.

С появлением новостей о дочери Зарина, объявилась тётя Арины. Сестра покойной Виктории связалась с офисом "studios prim production" и настойчиво выпросила встречу с бывшим знакомым, ныне главой и владельцем киностудии.

На встрече она попросила о помощи, у неё была не простая денежная ситуация: долги, кредиты, платить было не чем, работы нет. Предложила стать воспитательницей для своей племянницы. Напомнила, что тогда, на вечере это она познакомила с ним Викторию.

Дмитрия разозлило то, как она вывернула разговор. Словно он ей что-то после этого должен. Да и нанимать Арине няньку в её 16 лет ему показалось глупой затеей. И пусть многие богачи так поступают со своим чадом, он считал, что девочка слишком взрослая, организованная. Он считал, что будет оскорбительным кого-нибудь ей нанимать на роль няньки. Это, в основном, делают для слежки за детьми и контролем. Он совсем не хотел лишать её свободы.

Сейчас он уже не думал, что нанять человека, такая уж плохая идея.

К тому же ему скоро нужно будет уехать в Америку на согласование и подписание контракта. Компания должна расти, не стоять на месте, он не любил стабильности.

О беременности Арины он сейчас старался не думать. Эта проблема казалась ему глобальнее и страшнее дурацких СМИ. Как с ней об этом говорить, как поступить… все это придется решать интуитивно.

Глава 20

Придя домой, закрылась на два замка и почувствовала облегчение. Страх постепенно угасал. Дом казался надежной крепостью.

Приняла душ, приготовила рюкзак к завтрашнему дню, от ужина отказалась. Решила лечь пораньше, чтобы избежать вопросов от отца.

Время подходило к одиннадцати, а папы все не было, и мне не спалось.

Он совсем не обрадуется пропаже телефона. И как сказать ему об этом… страшно. Я знаю, он очень дорогой.

Вдруг послышались шаги в коридоре. Сердце забилось в бешеном ритме.

Ручка двери дернулась, щелчок открывания прозвенел в голове.

Зажмурилась, медленно закрывая голову одеялом.

Он прошел к кровати и присел с краю на корточки.

– Я знаю, ты не спишь.

Стянула одеяла с головы до носа и быстро заморгала. Глаза привыкли к темноте и были видны очертания его лица, но стало так страшно, что хотелось его развиднеть, будто мираж.

– Прикинь, я сегодня купил издательство.

Нахмурилась, не понимая к чему мне эта информация. Я и так знаю, что он не бедствует.

– Тут в сеть попала одна инфа…

Я плохо видела его лицо, но по голосу определила его нервозность. Кажется, говорить о том, о чем он собирается говорить, ему было страшно. И подводить к теме получается не очень, впервые слышу неуверенность в его голосе.

Не найдя больше слов, он достал телефон и показал мне скрин заголовка сегодняшней новостной ленты «Остфорд пост».

Открыла рот, не находя слов. Глаза не верили буквам. Я несколько раз прочла заголовок и, на свой ужас, не нашла не одной ошибки с первым ознакомлением.

– Нет… я не… это не правда! – щеки вспыхнули. Я вскочила, усаживаясь на кровати перед ним от волнения. – Я была сегодня там, но только для того, чтобы поддержать подругу. Ей не к кому было обратиться, она попросила меня о помощи, а я…

– Тихо, тихо, – с улыбкой облегчения произнес отец, уже сидя рядом со мной и поглаживая мои плечи. Его жест подействовал на меня успокаивающе. – я не собирался тебя ругать или наказывать. Я считаю эти вещи неприемлемыми, чтоб ты знала. Все хорошо, я рад, что ты просто хорошая подруга, а не будущая мама. В смысле, я не имею ввиду, что ты вообще не… короче, ты поняла, что мне кажется, тебе рано становиться ма… взрослой.

Я потянулась к нему и обняла за шею прежде, чем осмыслила свой порыв.

Глаза защипало и к горлу подступил ком.

– Спасибо…

– За что?

Он не сразу, но все же обнял меня в ответ.

– Просто. Спасибо.

Я не смогла сказать про телефон. Это ужасно с моей стороны. Нужно заявлять в полицию. Но так страшно. И дело было не в страхе перед отцом.

Утром, как ни в чем не бывало, мы с папой позавтракали как обычно и разъехались. Он на работу, я в школу.

Информации о моей якобы беременности в сети не было. Папа сказал, что все успели замять до выхода статьи в сеть. Хоть на этом можно было выдохнуть. Но все равно в школе находиться было некомфортно.

В каждом взгляде я видела укор или насмешку. Я знаю, что сама себе накручиваю, но не думать об этом не получалось.

Больше я не ждала Фила. Смысла в этом уже не было. Да и не до того.

На перемене после первого урока я заметила Мариану. Она сидела на диванчике у библиотеки в наушниках и читала книгу.

Я махнула ей рукой, приветствуя. Она заметила меня и улыбнулась, махнула рукой в ответ.

Хотела подойти, пообщаться. В этой школе она казалась мне самым приятным собеседником.

Но дорогу мне перекрыла Ника.

– Арина, приветик, – весело улыбнулась она и подошла очень близко, чтобы обнять. Мне такое вторжение показалось бесцеремонным и отталкивающим, но ей, разве, есть до этого дело. В ответ ее обнимать не стала намеренно. Чтобы не думала, что я одобряю ее действие. – я как раз тебя искала, ты не представляешь, куда я вчера вляпалась…

Ника стала рассказывать о вчерашнем поездке к своему стилисту, уводя меня в противоположную сторону от библиотеки.

Я оглянулась назад. Мариана поджала губы, глядя на нас. Провела за ухом, освобождая пряди. Они упали на лицо, закрывая его от глаз.

– Эй, ты чего? – Ника посмотрела по направлению моего взгляда и надменно хмыкнула. – сдалась тебе эта Миронова. Она никому кроме своего бандоса не нужна. Нелюдимая, и шизанутая, ходит типа гот, а в реале стремная чудила.

– Ты просто ее не знаешь…

– Пойдем уже, нас девочки заждались.

Ника увела меня к коридору. Ее подруги стояли у одного из окон. Я устроилась на подоконнике, слушая глупые сплетни и проблемы богатых деток, жалобы на то, как им тяжело живется.

И правда, с полными холодильниками в домах с отоплением, личными кухарками и уборщицами очень трудно жить. Вечно сытым всегда кажется, что они самые несчастные.

Посоветовать им что ли заглянуть в детский дом, хотя бы на часок? Им хватит.

– Слышали, Савин опрокинул Алису Зарину, психанул, типа, она его достала, он вечно у нее на побегушках.

– Арин, ты об этом что-нибудь слышала?

Я отрицательно покачала головой. Нахмурилась, вспоминая Алису в крайние дни. Она казалась привычно энергичной и задорной, даже какой-то слишком задорной. Порой мне казалось, она переигрывает, хотя до этого всегда излучала искренность. Я думала, мне лишь кажется, что Алиса фальшивит, ведь я достаточно ее узнала, чтобы понимать, Алиса всегда живая и настоящая.

Я верила в ее подлинность вплоть до этой новости. Может это всего лишь сплетни… хотя я и правда давно не видела их вместе, они даже не подходят друг к другу.

Я потеряла суть дальнейшего разговора, потому что в конце коридора вдруг заметила знакомую фигуру.

Фил.

Он приближался. Мы встретились взглядами, и я поняла, что направляется он именно к нам.

Девочки затихли, заметив его.

– Милые дамы, я заберу у вас Аришу не на долго? – добрая улыбка, веселый тон. Все это так подкупало. От того злило лишь больше.

Нашел «Аришу», тоже мне. Так меня только папа называет. Красиво звучит, блин. Гад.

– Конечно, – растаяли девочки, расплываясь в нервных улыбочках, стараясь, как можно незаметнее сделать себя привлекательнее в его глазах.

– Конечно нет, – сделала надменный вид в надежде, что это его оттолкнет. Не смотрела в его сторону, боясь, что выкупит меня. – мы с девочками заняты, можешь подойти позже, но я вряд ли найду на тебя время.

Почувствовала, как он улыбнулся. Задорно так. Для него мое поведение было похоже на обиду маленькой девочки, которой родители не купили ту самую куклу, о которой он так давно просила.

Я бросила на него быстрый взгляд и заметила, что в глазах веселья не было. Они казались серьезными, в них было что-то жёсткое и злое.

– Мне жаль твой плотный график, поэтому я много времени не займу.

Девочки удивленно смотрели на меня, не понимая, как можно отказывать королю.

– Нет, ваше высочество, не одни вы такой занятой.

Поверить не могу. Я язвлю. Всегда думала, что не опущусь до такого.

– Фил, здорово, – к нам подошел Кирилл, с хлопком пожал ругу друга и обратился ко мне. – Арин, ты телефон потеряла, я у шкафчиков нашел, видимо, выронила.

Он протянул мне айфон в красном чехле. Да, тот самый, который вчера у меня отобрали бандиты.

Я в шоке уставилась на Кира, не веря своим глазам. Неужели… неужели это он?

Значит мне не показалось, что голос того парня в черном был мне знаком.

Трясущейся рукой взяла у него свой телефон, не сводя широких глаз с Кира. Не то чтобы мне не верилось, что он мог быть этим парнем, но… как же тесен мир.

– С-с-спасибо… – неуверенно произнесла.

На меня вдруг обрушился вчерашний страх. Нет оснований, я нахожусь в безопасном месте, но я его не контролировала.

– Больше так не делай, – двусмысленно как-то произнес он. – если вещи дороги.

Он пошел по коридору дальше, а я невольно посмотрела на Фила. Мне нужно было успокоиться, и интуитивно я обращалась к нему. Он умел усыплял тревожность и страх.

Однако я тут же отвела взгляд, вспомнив, что нельзя на него смотреть. Он раскусит, он поймет. Казалось, он читает меня, как открытую книгу с большим буквами, так, что из далека видно.

– Так, о чем мы говорили? – обратилась я к озадаченным девочкам. – нам все мешают, поболтать спокойно не дают.

– Ну… – начала было Вика, но не успела сформулировать.

Фил к большой моей неожиданности решил забить на свое джентльменство. Он подхватил меня на руки, поднимая с подоконника и унося по коридору в неизвестном мне направлении.

– Эй! Поставь меня! Ты ку-ку!

Девочек это только рассмешило. Они стали шушукаться, тихо посмеиваясь между собой.

Он зашел в следующий коридор и на его середине занес в одну из лекционных аудиторий.

Посадил на большой стол в середине зала и сделал два шага назад, поднимая руки.

– Это не приставания, просто хочу поговорить. Я позволил лишнего, но только потому, что не могу ждать, – он медленно опустил руки и сделал голос тише, но вкрадчивее. – выслушай пожалуйста, с тобой я буду говорить честно.

Я не двигалась. Просто смотрела на него, ожидая, что он скажет мне дальше.

Он не стал долго молчать, убедившись, что я никуда не собираюсь и молчу, продолжил.

– Я Псих. Биополярник. Меня швыряет из эмоций в эмоцию. Мне плохо. Очень. Я перестал справляться с собой. И мое состояние становиться все опаснее. Боюсь, что уже не смогу выбраться после следующего такого периода. Ты что-то сделала со мной, когда ворвалась в мою комнату. Мне… стало легче. Я никогда никого о таком не просил, но ты, похоже, исключение… п-помоги… мне. Я знаю, о таком просить эгоистично, тем более, зная твои чувства ко мне, но, мне кажется, я умру скоро, если продолжу так выживать.

Слезла со стола и обошла Фила, направляясь к двери.

Я смогу уйти. Остановить меня, перекрыв дорогу или схватив за что-нибудь после всего он себе не позволит. Правильный.

Дернула за ручку двери, но выйти не смогла. Не потому, что она была заперта. Что-то внутри дёрнулось и сердце больно кольнуло.

Закрыла двери и развернулась к нему. Приблизилась, не сводя взгляда с его глаз. Он в ответ смотрел в мои.

– Ты наркоман?

– Я беру легкое, когда совсем край, когда других способов уже не нахожу. – сказал глухо, не отводя взгляд.

Не врет. Он действительно старается быть со мной честным.

Я снова отошла к двери, готовая выйти в любой момент, но пока еще по каким-то причинам остающаяся здесь.

– Почему бы тебе не обратиться к психиатру?

– Мой брат их посещал, моя мать ходила к психотерапевту, если к нему пойду и я, это будет огромное пятно на репутации семьи. Наш имидж и так уже под угрозой. Нас считают неблагополучными. С нами могут перестать сотрудничать. Образ семьи слишком много значит в мире бизнеса.

– Как интересно у тебя получается: говорить правду, оставаясь лгуном. – сложила руки на груди, сверля его проницательным взглядом. – Я не хочу слушать то, что ты сам себе внушил. Признайся уже, наконец, ты боишься сломать образ идеального мальчика у себя в голове. Настолько боишься, что даже под угрозой смерти цепляешься за него. Идеальный Филипп не ходит к психиатру, у идеального Филиппа все хорошо, он справляется со своими эмоциями, у него здоровая реакция на прикосновение и интерес людей к его внутреннему миру, у него нет панических атак, он позволяет себе иметь отношения и живет полной жизнью. Чего же ты так боишься? Разрушить образ и обнаружить, что за ним ничего нет? Пустота? Или за ним ты скрываешь другой? Насколько же страшным он должен быть…

В аудитории повисла тяжелая тишина. Фил смотрела на меня, сжав челюсти. Одному черту известно, что происходит у него в голове. И мне жаль этого черта.

– Представляешь, насколько хрупок твой образ, что его может разрушить один поход к мозгоправу. Внутри тебя сразу что-то треснет. Ты этого так боишься, что, даже задыхаясь от собственного сознания, раздираемого смертельными мыслями, готов просить почти чужого человека, лишь бы избежать признания серьезности своей проблемы.

И снова эта проклятая тишина, от которой уже тошно.

Почему я вечно такая наивная дура? Кем я его считала? Почему я не могу уйти? Он очень сложный и я с ним не справлюсь. Так почему же я здесь стою и говорю ему все это?

Сердце трепещет, и я не чувствую своих ледяных пальцев. Его глаза. такие синие, глубокие, и они проникают в душу. Видят всю меня.

– А как быть со мной? Ты думал о своих чувствах? Или настолько боишься потерять контроль, что внушил безразличие? Но ты же обязался быть со мной честным, так скажи мне, что внутри тебя? Может я не права и у тебя правда нет чувств.

И на этот раз о не спешил отвечать. Вдруг он подошел ко мне. Стал так близко, что наши кеды почти соприкасались. Его рука коснулась моего подбородка. Он осторожно поднял его на себя и склонился, чтобы поцеловать.

Он был осторожен. Легкий поцелуй в губы неожиданно обрел продолжение. Я поцеловала в ответ, не сдержав порыв.

Никогда я такого не ощущала. Это ураган, вселенная внутри меня взорвалась, окрашивая оставшееся пространство яркими красками. Его поцелуй был таким чувственным, таким мягким и нежным.

У меня подогнулись коленки, и я прислонилась к двери, чтобы не упасть. Фил, будто почувствовав, положил руки на мою талию, придерживая и прислонился лбом к моему.

– Хочешь честности? Хорошо. Буду честным. В тебя очень легко влюбиться… Мне страшно. Меня от поехавшего по тебе дурака отделяет лишь щелчок пальцами. Потому что инстинкт самосохранения к чёрту слетел после последней встречи. – он немного отстранился. – Я настоятельно советую тебе, юная леди, ко мне не подходить, ты…

Я, не дослушав щелкнула пальцами перед его носом.

– … Дергаешь зверя за усы… – тихо, с нотками отчаяния договорил он, не спуская взгляда с моей руки, только что произведённой щелчок.

Он устало вздохнул, и, закрыв глаза отвернул голову в сторону.

– Что ты наделала… Я же для тебя интересная зверушка, наиграешься и уйдёшь, а я не перенесу эти чувства…

– Так не будет. – уверенно заявила ему я.

Тогда я еще в это верила.

Конец первой части…