Текст книги "Моя новая жизнь (СИ)"
Автор книги: Лина Девис
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)
Глава 14
Утро в новом доме мне не улыбалось. Завтрак не лез в горло, а недовольное лицо бабушкиного мужа лишь больше смущало и сбивало аппетит.
Он смотрел на меня, как на непрошенного гостя, которому не зачем показывать свою доброжелательность. Лишь когда бабушка поворачивалась к столу, он начинал улыбаться, делая вид, что рад моему присутствию.
Недобро посмотрел на мои ноги.
Я тоже посмотрела невольно. Я надела белые чулки с двумя черным полосками сверху. Сегодня обещали жару, да и колготки были не такими удобными, как по мне.
Немного смутилась, поправив юбку на коленях. Нервно подтянула галстук и снова вернула взгляд в тарелку.
Когда сели в машину, немного старенькую седан, атмосфера стала еще хуже. Там хоть ее бабушка разряжала, лепеча что-то веселое, а тут… тишина. Даже, когда с отцом в машине в такой тишине сидели, не так жутко было. Вообще жутко не было, потому что отца-то я знала больше.
Мужчина меня пугал и отталкивал. Было видно, что он мне не рад, а уж я, читая его настрой, чувств положительных тоже не питала.
– Надо же, свалилась с больной головы на здоровую. Притащил, бросил, как котёнка ненужного. – наконец выдает он, глядя на дорогу. – у нас приют что ли, я не пойму.
Отвернулась к окну, поджав губы и надув щеки. Пальцы снова потянулись к запястью, и я зажала кожу между подушечек.
– Вы мне тоже не нравитесь, – выдала я едва слышно.
Никогда бы не позволила себе такое сказать, но после короткого пребывания в доме отца, общения с ним, что-то во мне изменилось. Я стала смелее. Я больше не ждала наказания за дерзость или неверный поступок. Теперь это казалось мне дикостью.
Дорога до школы показалась мне очень долгой. Старалась не слушать недовольное ворчание пожилого мужчины о том, что он теперь вынужден возить какую-то девку непонятную каждый день, работать водителем с самого утра и еще обратно из школы увозить.
Быстро выскочила за дверь едва машина остановилась у парковки.
Заметила в далеке темную фигуру у колоны. Сразу его узнала.
Не хотелось бы зазнаваться раньше времени, но думаю, Фил ждал именно меня, ведь он написал вчера, что мы встретимся у школы.
Подбежала к нему чувствуя на себе внимательные взгляды. Валерий Юревич, уверена, тоже наблюдал.
Фил отвесил шуточный поклон.
– Юная леди, – вместо приветствия сказал, широко улыбаясь.
Я сделала реверанс, скрестив ноги и чуть приседая, придерживая края юбочки.
– Вы, я так понимаю, мой паж? – наигранно возвышенным тоном поинтересовалась у него.
– Я буду для вас кем угодно, – очаровывающе смотрел на меня он.
Его глубокий лазурный взгляд обезоруживал. Улыбка порабощала и мне стоило больших усилий, чтобы в тот же миг не сдаться в плен его обаянию. Голос завораживал. С такой теплотой он говорил эти слова, что до безумия хотелось поверить в их искренность.
Сколько же девчонок он так свел с ума? Уверена, тысячи таких как я упадут к его ногам, превращаясь в готовые на все тряпочки.
Как же так вышло, что повезло именно мне, самой невезучей из всех учащихся в этой гимназии?
Компания парней, проходящих мимо свистнули Филу и поприветствовали меня. Я ответно кивнула.
Почувствовала холодной прикосновение к ладони. И с удивлением посмотрела, на то, как осторожно он взял меня за руку, внимательно вглядываясь в мое лицо.
– Не слишком противно? – не сдержалась от колкости, вспомнив то, как он проводил меня до дома.
– Прости если обижаю своим холодом. Я не привык, что люди бывают такими проницательными. – он явно говорил о том, что его нелюбовь к нарушению личного пространства вижу только я. – Хочу привыкнуть к тебе так близко. Пусть они все думают, что мне не до их компании.
Думаю, я правильно поняла, когда подумала, что те парни не оставили бы его в покое, если бы не увидели меня рядом.
Мы вместе, держась за руки, направились в школу. Первый урок у нас был вместе. Это был французский язык. Я совсем не знала его. Английский еще куда не шло, у нас были уроки, но уж Франция…
Сразу сказала об этом Филу. Он ответил, что в таком случае я ничего не пойму и предложил забраться на самый последний ряд в аудитории и заняться чем-нибудь интересным.
Так и поступили. Мы болтали весь урок, игнорируя лекции преподавателя. Я и правда не разбирала ни слова из того, что говорил этот француз, поэтому не переживала, что пропускаю что-то важное. Тем более рядом был Фил и не давал мне почувствовать тревогу от того, что я не обладаю знаниями того уровня, какие запрашивает школа.
Далее наше расписание расходилось и сходилось только на физкультуре через два урока.
Он проводил меня до аудитории, где у меня должна была быть математика по расписанию.
Проходящие мимо ученики смотрели на нас по-разному. Кто-то со злостью и недоумением, кто-то с любопытством. Невольно ежилась под изучающими взглядами. Было непривычно. В отличии от спокойного рядом парня, я ощущала себя не в своей тарелке.
Мы стояли в коридоре и обсуждали картины Делануара. Я спорила с ним, доказывая его абсолютную гениальность. В шуточной манере, конечно, но он признавал мою позицию лишь частично.
Тогда-то на Фила и налетела девушка, будто спотыкаясь.
Ага, на ровном месте…
Она вскрикнула, но парень успел ее поймать и удержать, не дав свалиться на пол.
– Фил! – восторженно воскликнула она, впиваясь в него влюбленным взглядом. – Если бы не ты… спасибо тебе огромное!
– Пустяки, Даш, – дружелюбно улыбался он, осматривая ее фигуру, чтобы убедиться в ее невредимости. – куда так несешься?
– На химию. У меня большие проблемы! Я не понимаю задачи, которые задали! Я знаю, ты не профиль по химии изучаешь, как я, но может посмотришь? Ты же просто гений всего! Иначе мне сделают выговор, оценят работу на самый низкий бал и выгонят с профиля, потому что я не набираю нужный бал уже и вот-вот вылечу! Ты – моя последняя надежда.
– Конечно, Дашуль, пойдем посмотрим, что там у тебя, – тепло улыбается ей он. Прямо как мне недавно. Он оборачивается ко мне, виновато поднимая уголок губ – Арин, ты не против?
Девушка смерила меня злым и ревностным взглядом. Показала мне кулак, стоя за спиной парня, а за тем провела большим пальцем по шее.
– Нет, что ты, пойду тоже к уроку готовится. – пряча эмоции, улыбнулась в ответ. Широко. Может даже слишком широко, что, наверняка, выглядело не естественно.
Быстро юркнула в кабинет вместе с заходящей в тот же момент Марианой. Быстро заняла место в самом его конце.
Темноволосая девушка, недолго думая, остановилась у моей парты и села рядом.
– Надеюсь, ты не против.
– Нет, не против, конечно, – быстро сказала, пряча лицо за волосами.
Ситуация подпортила мне настроение. Но больше всего меня кольнула его улыбка. Он улыбался ей также, как мне. Он просто дружелюбный. Всем улыбается так. Не мне одной. Я не особенная.
И как я только могла вообразить, что могу что-то больше значить для него?
– Все эти стервы поняли, что ты безобидна и снова открыли охоту на него, – вдруг выдала Мариана, запуская лэптоп. – они прощупывали почву и теперь поняли, что ты легко подвинешься.
Посмотрела на девушку, широко раскрыв глаза.
Значит она видела все, что произошло в коридоре.
– И что мне делать? – вдруг спрашиваю тихо.
Сама не поняла, как произнесла это. Вопрос вырвался сам собой и был не обдуман.
– Поставить их на место. Ну, или быть готовой к удару. – ровным тоном произнесла она, не отрываясь от экрана.
Услышав это, я не приняла слова так серьезно, как нужно было бы. Не понимала, что этот удар ближе и жестче, чем мне думалось.
На уроке физкультуры, я, переоделась в спортивную форму, которую выдавала гимназия. Она нужных цветов с нашивками ее эмблемы, герба даже, я бы сказала.
Слушала монолог Иды о том, что вчера приключилось с Алисой и Матвеем и почему она теперь не показывается никому на глаза и ходит такая разбитая.
Открываю шкафчик и отшатываясь, делая несколько шагов назад.
Мой белый рюкзак почти полностью был испачкан в чем-то красном.
– Что там? – с любопытством заглядывает за дверцу шкафчика Ида. – Ой! Афигеть…
Снова подхожу к шкафчику и, стараясь не запачкаться, достаю рюкзак. Ставлю его на пол и со злостью в глазах оглядываю переодевающихся девушек.
Вижу ядовитые улыбки и смешки. Им нравится то, что сейчас происходит.
Заглядываю в рюкзак и достаю такую же испорченную в чем-то красном школьную форму. Она находилась не в пакете, в который я ее аккуратно сложила, отдельно валялась на дне рюкзака.
Хорошо, что лэптоп я оставила в другом, главном шкафчике на первом этаже под замком.
Достала пару испорченных тетрадок и альбом, приготовленный для урока по живописи.
Сердце вдруг больно ударилось о грудную клетку и стало биться быстрее, когда я вдруг не обнаружила в рюкзаке красную папку. В ней я сохранила все свои лучшие рисунки, начиная со времен, когда мне было шесть.
Эта папка – самое дорогое, что у меня есть. Сегодня на французском языке я показывала некоторые работы Филу и хотела еще показать Михаилу Станиславовичу, учителю по искусству. Доброму и отзывчивому учителю, который очень хорошо со мной пообщался после одного из уроков, и я пообещала принести ему свои работы, которые меня вдохновляют.
Внутри вскипела злость и обида на тех, кто так надругался над моими вещами. Но это бы я еще смогла стерпеть, не первый раз приходится наблюдать такие злые шутки в мою сторону. Только эта папка имела слишком большое значение для меня.
В раздевалку вбежала Ника и с тревогой посмотрела на меня.
Она увидела рюкзак и покачала головой, немного хмуря брови.
– Арин, я знаю кто это сделал, эта идиотка там с твоей папкой.
Выскочила за дверь и Ника поспешила за мной.
– Вон она, блондинка с каре.
Она показала мне пальцем на компанию девушек из пяти человек. И у одной из них действительно оказалась в руках моя папка.
Зло сверкнув взглядом, быстрым шагом преодолела расстояние и хотела резко выхватить папку из ее рук, но она заметила меня и подняла ее над своей головой, надменно усмехаясь.
– Какая злая гномиха, смотрите, пыхтит еще, – издевалась она, глядя на меня сверху вниз.
Девушка была намного выше меня и крупнее. Как и все ее подруги, смеющиеся надо мной сейчас. Как ведьмы.
Я пыталась допрыгнуть до нее, но бесполезно. Не понимаю, на что рассчитывала. Злость точно не лучший мой напарник. Мозги отключились и внутри все кипит от гнева и несправедливости.
– Отдай, это мое, – зло произнесла я.
– Нет, а что ты сделаешь, малюточка? – издевательски-сюсюкающимся тоном сказала она, как ребенку. – Филу пожалуешься? Но ты же хороший гномик, не будешь ябедничать. Тем более смотри что у меня есть.
Она показала мне несколько рисунков из папки. На них был Фил. Да, я рисовала его еще несколько раз, пытаясь передать обворожительную внешность. Спрятала их в самой глубине папки. Не хотела, чтобы кто-то кроме меня это видел.
– Наивная влюбленная дурочка не станет никому ничего говорить, если хочет, чтобы мы вернули это. – она оглядела меня презрительно. – И что он в тебе нашел? Ты, наверное, просто очень удобная, можно изменять, забывать, игнорировать, и слова не скажешь. Наивно веришь, что он по клубам больше не ходит? Ходит, с девками зависает, летом с Настей спал, а ты все прощаешь. Конечно. Такой парень – это статус, привилегии в высших кругах. Маленькая меркантильная дрянь не в курсе, что тут очередь в его девушки! – шипела она на меня.
Я верю, что во мне достаточно гордости, чтобы, узнав об измене, взять и уйти из его жизни, сообразив, что раз он так поступил, то я ему больше не нужна. Но Фил – свободный человек и никаких обязательств у него передо мной нет.
– А ты хочешь стать его очередной пассией, что ли? – спросила, слегка наклонив голову к плечу. – Повторить мои унижения?
– Я знаю, чего он хочет и как сделать так, чтобы на лево не смотрел, а ты мелкая дрянь, которая и жизни-то взрослой не видела. У тебя морда, как у первоклассницы, так чего ты ждешь?
Насупилась, тяжело выдыхая.
– Просто отдай папку, и я сделаю вид, что ничего не было. – тихо, но четко говорю, ненавидя себя за трусость.
Я так долго была терпилой и заминала конфликты, боясь отхватить еще больше, что в кожу уже въелся этот страх. Страх снова стать девочкой для битья.
– Думаю, ты недостаточно хорошо поняла, что тебе нужно держаться от Фила подальше, – с ядовитыми нотками в голосе сказала она. – давай посмотрим, что там еще у тебя.
Она полезла в папку под глумливое хихиканье подружек. Как я не старалась выхватить, она лишь поднимала ее выше, перекладывая из рук в руки. Достала из нее несколько моих работ и демонстративно порвала их на части.
Сердце ушло в пятки. Дыхание участилось. Я сжала кулаки, глотая тяжелый ком в горле.
Не сдержалась. Злость переполняла и страху не осталось места.
В порыве эмоций я толкнула обидчицу со всех сил. Она отшатнулась на пару шагов, наступив на ногу одной из подружек. Та вскрикнула.
– Ах ты мерзкая дрянь!
Девушка отбросила папку, но я не успела подойти и поднять ее, потому что в следующую секунду она схватила меня за волосы и потянула вверх.
Я стала отбиваться. Силы были неравными, но я не сдавалась. В ход пошли зубы, когда я поняла, что руки у меня выглядят, как спички в сравнении с ее.
– Сучка зубастая! – вскрикнула она и повалила меня на пол.
Села сверху, выбивая из легких воздух и не позволяя взять над дракой контроль.
Вокруг нас собирались люди. Девушки смотрели торжествующе, приговаривая: «Так эту шмару!». Парни хохотали и фотографировали, кто-то снимал на видео.
«Никогда не видел женскую драку» – послышалось весело.
Вдруг кто-то схватил мою соперницу и оттащил к ближайшему диванчику, позволяя мне глубоко вздохнуть.
Не успела толком отдышаться, как меня подхватили заботливые руки и посадили на подоконник.
Сдула длинную прядь с лица и увидела перед собой Фила. Я вцепилась в его толстовку, боясь, что он сейчас оставит меня. Он уже переодет в спортивную форму гимназии. Физкультура у нас должна была быть вместе.
Он взял мое лицо обеими руками, приближая к своему. Внимательно осмотрел повреждения.
Поежилась от холода. Окно было приоткрыто сверху. От него слышался шум дождя и холодный ветер бил в спину.
Кажется, футболка была сильно порвана и плечо саднило, как и руки в некоторых местах.
Я смотрела на Фила, ища поддержку. Меня всю затрясло, и голова вдруг закружилась.
Он сосредоточился на мне, осматривая. Вдруг еще раз взглянув на мое лицо, он быстро скинул свой рюкзак и достал из маленького кармашка салфетки. Вытащил одну и приложил к моему носу.
– Запрокинь голову, – мягко попросил он, придерживая салфетку.
Я не почувствовала сначала, но, когда салфетка начала мокнуть, поняла, что у меня потекла кровь.
Странно. В нос меня не били, даже не трогали. Может перенервничала, такое иногда случалось.
– Фил! – бросилась к нам моя соперница.
– Не подходи. – Стальным тоном, пригвождая ее тем самым к месту, сказал.
Столько жесткости в его голосе я еще никогда не слышала. Никто из окруживших нас, судя по всему, не слышал.
Все вдруг стали переговариваться между собой, недоуменно, переглядываясь.
– Заткнулись! – вдруг резко повысил голос он, оборачиваясь к ним. – Что встали? Валите отсюда. – затем обратился к Матвею, стоящему неподалеку. – сходи за врачом.
Глава 15
Девушка нервно теребила кольца на руках, осматривая приемную директора. Роскошные светлые тона, секретарь, мерно печатающая что-то на компьютере, периодически отвлекаясь и поглядывая на входную дверь.
Все ждали приезда родителей второй стороны. Мать Карины уже сидели у директора в кабинете.
Девушка перевела взгляд на Арину, сидящую на диванчике рядом.
Она сидела, запрокинув голову на спинку кожаного дивана, придерживала уже четвертую салфетку к носу. Второй рукой сжимала пачку салфеток, заботливо врученную ей ее парнем.
На ней была толстовка Фила, также заботливо надетая, дабы она не простыла и не ходила в одной порванной футболке. Другое дело, что на ней были короткие спортивные шорты, которые должны носить все ученицы этой школы на физкультуру в жаркое время года. Поэтому, судя по мурашкам на ногах, толстовка не сильно ее грела.
Арина не отвечала на вопросы и не реагировала на попытки поддержать, успокоить. Уставилась в одну точку, будто уйдя в себя.
Может и к лучшему, что так. Она-то переживала, что будут слезы, истерика. Нет. Но это молчание пугало.
Ника закусила губу, уставившись перед собой.
Записаться в подруги Зариной и предложить ее сопроводить у доктора и к директору ожидать приезда вызванных в школу родителей в данной ситуации не составило никакого труда. Удачный шанс после недельных размышлений и попыток к ней приблизится.
Арина вела себя осторожно. Как-то даже слишком. Не допускала до себя никого, кроме компашки ее ненормальной сестры и самого Фила, безусловного короля школы, в круг которого войти почти невозможно.
Хорошо, что она быстро сориентировалась, уловив назревающие события. Сдала Карину, заметив, как ее шестерки выкрали рюкзак Зариной. Увидела ее с папкой в коридоре и решила действовать, пока кто-то раньше не подлизался.
Наблюдая за дракой, нет, даже за избиением (поскольку попытки хилой Зариной противостоять казались жалкими, только кусаться и оставалось), она радовалась тайно. В ней взыграло злорадство. Казалось, у Арины все так хорошо в жизни, что хотелось, чтобы она немножко помучалась.
Да, Ника завидовала. Она много наблюдала за новенькой и видела ее жизнь. Видела ее цацки, дорогущие шмотки, телефон, который уж ей бы вряд ли кто купил. При том вела себя новенькая, будто мажоркой не является. Не показывает, что одета в целое состояние. Мило и по-простому улыбается, общается без пафоса и демонстрации значимости. Ее походка простая и плавная, совсем не задиристая как у ее зазнавшихся подруг.
Сама Ника делала всё, чтобы все вокруг думали, что она не хуже учеников этого частного заведения. Всеми силами старалась нагонять на себя ауру девочки из богатой семьи, чтобы ее уважали, считали равной.
Гармония и простота Зариной злили до нервного тика. Она ничего не делала, чтобы быть крутой, интересной, богатой. Она уже была такой.
В новенькой была нежность и лёгкость. Милое, детское личико. Ее мягкий характер злил Нику еще больше. С какой бы надменностью Ника на нее не смотрела, Арина казалась выше ее напускного пафоса. Возвышение всех, кого она знала.
Вот и парень у нее самый лучший. Так гаркнул на всех из-за нее. Разозлился. Она никогда не видела улыбчивого и доброго Филиппа Литвинова таким злым.
Не жизнь, а сказка у нее, общими словами.
Но больше всего захлебываться завистью ее заставлял тот факт, что она является дочерью самого Дмитрия Зарина. Об этом человеке Ника знала все и регулярно просматривала информацию о нем в прессе. Новость о дочери удивила девушку. Она знала о каждой его интрижке с моделями, актрисами, бизнес-леди, но никто бы никогда не подумал о том, что у такой яркой личности, известного на всю страну прожигателя жизни, может быть семья… или дочь.
У нее столько постеров в комнате с ним, вырезок из журнала. Почти все интервью с ним она знала наизусть и каждый раз умилялась его жестам, очаровательной улыбке, блеску золотых глаз.
Невероятно красивый мужчина, сильный и взрослый, он завораживал Нику. Ее ровесники лишь жалкие пародии парней на его фоне. Закомплексованные, нерешительные дохляки и близко с ним не стояли. Он же уверенный в себе мужчина, который знает чего хочет и способен свести с ума любую девушку одной своей улыбкой.
А еще она не представляла каким он может быть отцом. Он же далеко не семейных взглядов и живет по принципу здесь и сейчас. Клубы, вечеринки, алкоголь и ночи с очередной моделью или актрисой в отелях – это его стихия.
Ей безумно нравилась его жизнь. Все эти светские церемонии, вечеринки, роскошные рестораны, элитные клубы. Она грезила этим богатым, недоступным ей миром сливок общества. Мечтала, что будет его частью в лице жены великого режиссера. Будет Вероникой Зариной.
Сама же Ника жила с мамой в обычной двухкомнатной квартире далеко от центра. Ходила в эту школу, потому что являлась внебрачной дочерью известного всей стране миллиардера, владельца одной из крупнейших строительных фирм в стране.
Он платил маме алименты и иногда подбрасывал деньги самой Нике, помог поступить именно в эту гимназию, но его совсем не заботила судьба дочери. У него было много уже взрослых детей, в наследниках он давно не нуждался и все давно завещал своему старшему законному сыну. Нике он оставлять ничего не собирался.
Внебрачная дочь его абсолютно не интересовала. По-настоящему он толком и не был с ней знаком. С этим равнодушием девушка свыклась и тоже не питала к старику чувств, но то, что она увидела в следующую минуту, заставило сердце болезненно сжаться.
Дверь резко распахнулась. На пороге появился тот самый мужчина ее мечты.
Он сразу нашел взглядом Арину. Приблизившись, он сел на корточки у ее ног.
– Ариш, зайчик мой, как ты? Как себя чувствуешь? – с беспокойством смотрел он на дочь.
Зарина даже не посмотрела на него, продолжая держать голову запрокинутой.
Это разозлило Нику. Ни разу она не видела, чтобы он так хоть с кем-нибудь себя вел, с таким переживанием в глазах и теплотой в голосе. А она даже внимание не обратила. Да Нику бы порвало от счастья, если бы он ее так спросил.
Сердце бешенными ударами вырывалось из груди от его присутствия. Он так близко и смотрит с таким трепетом. Но не на нее.
Он тяжело вздохнул. Только сейчас Ника поняла, как он торопился сюда.
– Врач ее осмотрел, обработал ссадины, у нее кровь из носа пошла, вроде как перенервничала, – протараторила Ника, нервничая в присутствии мужчины.
– А ты видела, что произошло? – теперь он смотрел на нее.
Сердце ушло в пятки и дыхание перехватило.
Ника кивнула и хотела уже начать говорить о случившемся, но тут секретарша встала из-за стола и с многозначительной улыбкой сказала:
– Дмитрий Алексеевич, вас с Ариной ожидают, – она показала на дверь в кабинет директора. – не переживайте, мы оказали медицинскую помощь, и врач сказала, что серьезных повреждений нет.
– Ариш, пройдем или ты тут лучше посидишь? – снова обратился он к дочери.
Она молча поднялась и направилась к кабинету.
Директор поднялся с места, приветствуя нас.
– Ну наконец-то! – возмущенно воскликнула женщина, сидящая рядом с моей соперницей, едва мы прошли за порог. – Сколько можно вас ждать?
Эта полная дама с ярким макияжем и высокой прической, сверкнула в нас гневным взглядом, но увидев моего отца, вдруг застыла, глупо уставившись.
– У меня была важная сделка, я занятой человек и не располагаю свободным временем, – сухо отозвался он, отодвинув для меня стул и усаживаясь на соседний. – мне сказали, что произошла драка. Имейте ввиду, за то, что моя дочь пострадала я спрошу с вас, всех присутствующих в этом кабинете.
– Дмитрий Алексеевич… – начал было директор, усаживаясь обратно на свое кресло.
– Ваша дочь спровоцировала драку! – набрав воздуха в легких, выдала женщина, стараясь не терять решительности. – Моя Кариночка уже все рассказала. Она нарывалась и даже сильно толкнула ее, из-за чего пострадала и девочка, которая стояла рядом.
Натянула капюшон на глаза, чтобы меньше видеть весь этот позор. Меня никогда не вызывали к директору, и эта экзекуция мне кажется крайне неприятной. Всегда была послушной и старалась лишний раз смолчать, сделать, что просят, а тут…
– Послушайте, если Арина и могла что-то спровоцировать, то на это должны быть очень веская причина. – хмуро говорил отец.
Посмотрела на девочку. Даже имени ее не знала до слов ее мамы. Карина плакала, периодически всхлипывала, строя из себя жертву.
Она-то сильно пострадала, конечно, бедняжка. Я разглядела пару следов от моих зубов и несколько сломанных наращенных ногтей. Об меня сломала.
Немножко порадовало, что мои ногти были в целости. Хорошо, что я попросила девушку, работницу салона, ничего мне не наращивать, потому что посчитала, что мне будет неудобно. Как знала. Правда в драке они бы мне пригодились, а то меня она всю исцарапала, а сама целая и невредимая.
– Постойте, – вмешалась Алена Сергеевна, наша классная руководительница, сидящая все это время напротив нас с отцом, не далеко от Карины с ее мамой. – мы уж несколько раз слышали версию Карины, может сейчас Арина расскажет, как она видит конфликт?
Как бы я хотела, чтобы меня здесь не было. Слиться со стулом и не слышать, не видеть всех этих злых людей. Чувство, будто все сейчас настроены против меня. А я не хочу ничего никому доказывать.
– А что ее слушать? Вы посмотрите, с какой злостью она смотрит на моего ребенка, и посмотрите на мою маленькую дочурку, она вся в слезах, она пострадала от этой бандитки! – продолжила восклицать мама Карины.
– Вы издеваетесь? – грозно поднял одну бровь мой отец. – Арина, конечно, сильная девочка, но вам не кажется, что комплекция и весовая категория ей с вашей «маленькой дочуркой» не позволит справиться? Да и судя по их виду, моя дочь больше пострадала.
Повернула голову и посмотрела на строгого Дмитрия. Он защищал меня… неужели меня кто-то защищает…
– Да она всю меня искусала! – взвыла Карина, утыкаясь в грудь своей маме. Та успокаивающе стала гладить ее по голове. – Мам, скажи им, она толкнула меня, она… она все это начала.
– Арин, скажи, зачем ты затеяла драку? – осторожно спросила меня Алена Сергеевна.
Сейчас я, как никогда почувствовала себя смелой рядом с папой. Я была уверена, что он не даст снова меня избить и не позволит обидеть словом. Не хочу, чтобы он думал, что я задира.
– Вам показать испачканный рюкзак и все, что было в нем? Форма тоже запачкана, но это ладно. Я хотела, чтобы она вернула мне мою папку с рисунками, а она начала их рвать, я толкнула на эмоциях. Не хотела с ней драться, само все вышло.
Карина завыла еще сильнее, а у меня аж кулаки сжались до белых костяшек.
– Карина испачкала твой рюкзак? – с интересом посмотрел на меня директор.
Верно, ему выгоднее перейти на мою сторону. Дмитрий Зарин – спонсор этой школы и близкий друг ее владельца.
– Облила чем-то красным и все содержимое в нем. И папку украла. – пробурчала я, снова откидываясь на спинку кожаного стула.
– Зачем же она это сделала? – снова спросил директор.
Хотелось ответить «Сами у нее и спросите!». Но я же знала зачем она это делала и понимала, что правду она им не скажет.
Посмотрела на отца, который, как и все смотрел на меня в ожидании. Перед ним почему-то неловко было говорить, но я собралась с мыслями и выдала:
– Ей парень мой нравится.
Дмитрий смотрел на меня, широко раскрыв глаза. Его реакция интересовала меня больше остальных.
Он прочистил горло и строго взглянул на директора.
– Ариш, подожди меня в приемной, пожалуйста. Я поговорю с теми, кто тебя обидел и теми, кто не уследил, и мы поедем. – тихо говорил. В голосе чувствовалось тепло.
Я была рада уйти отсюда, закончить наконец весь этот фарс. Выскочила быстро и закрыла дверь.
Кажется, папа устроил им там разнос, секретарша бегала по просьбе директора то в кабинет, то еще куда. Ее испуганный вид меня смутил.
Через двадцать минут мы уже сидели в машине. За рулем был Александр, а папа говорил по телефону.
– Вась, у меня форс-мажор. Прости, но я же не отказываюсь инвестировать. Вообще не смогу приехать уже сегодня. В качестве извинения пусть они составят договор на своих условиях, я подпишу, но только после того, как его прочтут мои юристы. Сам ты такой. Да у Арины проблемы в школе, вызвали. Потом.
Я не так хорошо слышала, что отвечал ему мой дядя, но очень хорошо услышала последние: «Что, наигрался в дочки-матери и теперь разгребаешь плохие стороны отцовства? Сколько мне еще раз тебе повторить, что ребенок – это не игрушка?»
Насупилась. Не приятно такое было услышать.
Дмитрий закончил разговор и повернулся ко мне.
– Дай я посмотрю на тебя, где болит? – он взял мое лицо в свои ладони, пристально рассматривая.
– Нигде, я в порядке. – сухо произнесла, отворачиваясь к окну и убирая от себя его руки.
Александр с неприкрытым любопытством то и дело смотрел в зеркало заднего вида, но субординация не позволяла спросить, что произошло.
– Точно в больницу не нужно?
– Точно. – в третий раз уже говорила я.
Еле уговорила не ехать в клинику. Больниц я боялась страшно. С ними связаны мои самые жуткие воспоминания из детства.
Дмитрий снова отвлекся на телефон. Похоже, ему звонил Женя, его помощник. Отец сказал ему, что в офис сегодня больше не поедет и попросил привезти документы домой.
Я думала, что мы едем к бабушке, но Александр привёз нас… к моему бывшему месту проживания.
– Ариш, ну вот куда ты собралась? – мягко спрашивал отец, опершись о дверной проем.
Рядом с ним стоял его помощник и с интересом наблюдал за тем, как я метаюсь по своей комнате, собирая оставшиеся вещи в найденные чемоданы. Их я бесцеремонно вытащила из папиной гардеробной. Ничего, не обеднеет.
– Я ухожу из дома. – резко сказала, стараясь не повышать тон.
– И куда? – все улыбался он.
– Не знаю. Под мост. Жить там буду.
Дорогу к бабушке я не знала, а на просьбы меня туда отвести он говорил, что у него другие планы.
– Вот это да, радикальное решение. А жить на что собираешься? – насмешливо смотрел на меня и говорил с такими сюсюкающимися нотками в голосе, будто с ребенком разговаривал.
А я вообще, может быть, ментально старше его!
– Буду в метро песни петь, за монетки!
– О-о-о, за монетки, значит. Крутой план, это, конечно, не бумажки перекладывать. – издевался он, кинув насмешливый взгляд на своего помощника.
– Так интересно, – вдруг начал говорить Женя. – у меня у самого дочка, три годика, но характер уже проявляет. Боюсь представить ее в таком возрасте, – кивнул на меня он.
– Да, у меня, как видишь, девочка тоже с характером, – ухмылялся отец.
– Вы так спокойны, – уважительно посмотрел помощник на своего начальника.
– Аришка очень похожа на меня в ее годы, тем более это не в первый раз происходит. Смотри и учись, пока я жив. Помочь чемоданы спустить, принцесса?
– Я сама, – бухтела, перемещая тяжелый чемодан из комнаты в коридор.
– Ты, я смотрю, настоящий герой. Жить под крышей, в помещении, есть вкусную еду – такая легкотня, любой справится. Попробуй-ка с бомжами под мостом голубя делить, тут закалка нужна. Ты ж мой смелый и сильный зайчик, найдешь способ, как с голубем остаться и от бомжей спрятаться. – продолжил разговаривать, как с дитем он, наблюдая за моими действиями.
– Уйдет же… – забеспокоился его помощник.
– Ш-ш-ш, – строго взглянул на него отец и снова обратился ко мне. – проводить тебя до ближайшего мостика, солнце мое?
– Ах, то есть до бабушки подвезти – у тебя планы, а выкинуть меня из дома – с радостью, пожалуйста, да? – с прищуром взглянула на него я, уперев руки в бока. – Сама доберусь.
