Текст книги "Попаданка в Академии элементалей 2 (СИ)"

Автор книги: Лина Деева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

Глава 19

– О Великая Тьма! В час, когда иные силы спят, прими, изначальная, мой скромный дар!

Сознание накатывало волнами тошноты. Чужие визгливые выкрики то немилосердно впивались в уши, то отдалялись глухим прибоем.

– Эти жизни – тебе, величайшая! К твоей силе и славе! К твоему владычеству!

«Улия!»

Будто из дальней дали.

«Улия, очнись! Свет стихий, Улия! Скорее!»

О чём он?

Но одновременно с этим по ушам ударило набатом:

– Прими! – и тело от макушки до пят пронзила раскалённая спица.

– А-а-а!

Дикая, невозможная боль. Однако ещё страшнее было ощущение, что меня пьют, выпивают, как коктейль через трубочку.

«Улийа-а-а!»

Ведомая исключительно животным инстинктом, я рванулась на этот голос и неожиданно для себя распахнула глаза.

Монохром. Белый снег. Чёрные вертикально стоящие плиты. Белые одежды прикованных к ним людей. Чёрные лохмотья кружащейся в жертвенном круге женщины. Белый густой туман стеной. Чёрное низкое небо.

Ненормально низкое.

Чужое.

Чуждое.

«Борись!»

Голос был такой слабый, что казался самообманом. Но я, пусть умом и понимала, насколько это бесполезно, всё равно начала сопротивляться Чуждому.

– Великая Тьма-а-а!

У меня было чувство, словно я перетягиваю канат с локомотивом. Вот только в роли каната выступала моя душа, и с каждым мгновением она становилась всё тоньше, тоньше…

«Свет!»

Но я не могла отвлечься, даже на долю мгновения, чтобы поискать этот чёртов свет стихий. Да и толку от него, такого крошечного, против этого… этой…

Однако на моё счастье, был кое-кто, кто не считал, будто размер имеет значение.

– Возьми их все… А-и-и!

Маленький чёрный снаряд врезался в ведьму и обернулся крылатым зверьком, яростно терзающим спину и плечи женщины.

«Черныш!»

– Пошёл во-о-он!

Локомотив, безжалостно тянувший из меня душу, замедлился, но не успела я понадеяться хоть на что-то, как…

– Во-о-он!

С силой отброшенный лий-си ударился о жертвенную плиту и подбитой птицей рухнул на снег.

– Черныш! Нет!

Вопреки терзавшей тело боли я дёрнулась вперёд, натягивая цепи.

И небо, чуждое небо неподъёмной плитой рухнуло на землю.

Вернее, почти рухнуло.

Живой, яркий огонь (Откуда? Здесь, посреди чёрно-белого ада, откуда он взялся?) вспыхнул прямо на снегу. Окружил ведьму, смело устремил рыжие языки к желавшей всё придавить тьме. Задрожала земля, захрустели камни, взметнулся в воздух снег и тысячей острых сюрикенов понёсся к Чуждому.

«Ну же! Ну!»

– НЕ. ВАМ.

Сюрикены рассыпались снежной пылью, сбитое пламя приникло к земле, грозясь вот-вот погаснуть. А слова падали и падали, как многотонные глыбы, расплющивая сознание в лепёшку.

– НЕ. ВАМ. СМЕРТНЫМ. ТЯГАТЬСЯ. СО. МНОЙ.

Сквозь кровавую пелену перед глазами я увидела, как тела моих товарищей по несчастью окутало бело-голубое свечение. Как его нити потянулись вверх, закручиваясь в воронку – так чёрная дыра затягивает в себя звёздный газ. Меня тоже тянуло – локомотив опять пришёл в движение, – и никакое сопротивление больше не могло отдалить неизбежное.

За нас взялись всерьёз.

«Я умру, – пришла отчуждённая мысль. – Никто мне не поможет. Не сумеет».

И снова нашёлся некто, в корне несогласный взять и сдаться необоримой силе.

Антрацитовый дракон с серебряными крыльями светлым росчерком взмыл точно к центру «чёрной дыры». Дохнул алым огнём, перерезая каналы, по которым Чуждое высасывало наши жизни, и стелившееся по земле пламя с новой силой взметнулось к небу.

Сразу стало легче дышать и думать, но душу немедленно захватил леденящий ужас: «Он погибнет!»

Потому что «дыра» с глухим, угрожающим ворчанием вдруг выпустила с десяток хлыстов-«ложноножек», пытаясь сбить, опутать, поглотить дерзкого противника.

«Не смей!»

То, что я не смогла сделать ради себя, получилось ради другого. Безошибочно почувствованный отблеск стихий обернулся пресловутым колодцем, а сама я – каналом, по которому в мир вырвалась тонкая, но мощная струя воздушной магии. Волшебный огонь, не растерявшись, лозой оплёл её, и объединившиеся силы копьём ударили в хищно нависшее над нами Чуждое.

И пускай оно сумело поглотить удар (почудилось, или ему это не так уж просто далось?), плиты, удерживавшие жертв, вдруг мелко завибрировали и по очереди начали тихо рассыпаться грудами щебня.

Одна. Вторая. Третья.

– НЕ. СМЕТЬ. ЭТО. МОЁ.

Но как бы Чуждое ни гневалось, его воронка теряла чёткие очертания, колыхалась, как туман под ветром. Да и молочная мгла вокруг на глазах становилась реже, а уж когда из неё одна за одной стали возникали фигуры в полицейской форме…

– Тьма Великая! – почти на ультразвуке завопила окружённая огнём ведьма, однако призыв пропал втуне.

Ужасное и могучее Чуждое сжалось до крохотного шарика и с похожим на выстрел звуком схлопнулось, исчезло за гранью мира. И в тот же миг волшебное пламя вокруг ведьмы погасло, но не успела та сделать и движения, как рядом очутился высокий светловолосый мужчина. Мгновение, и изрыгавшую проклятия ведьму опутала волшебная сеть, а рот ей заткнул магический кляп.

«Вот и хорошо», – успела подумать я. А потом плита за моей спиной тоже осела кучей щебёнки, цепи упали с запястий и щиколоток, и я кулём опустилась на камни.

– Ульяна!

Рядом ударили сильные крылья, поднятый ими ветер успел взметнуть мои растрёпанные волосы, но спустя мгновение меня сжали в крепком объятии.

– Алан! – пролепетала я, приникнув к широкой груди и не до конца понимая что говорю. – Ты жив, ты в порядке!

И лишилась сознания.

Глава 20

Негромкое позвякивание стекла, запах лекарств и дезинфекции, жёсткая поверхность под спиной. Темнота под веками. Лёгкие шаги. Воздух над лицом колеблется, словно кто-то машет ладонью.

– Всё ещё критический уровень. – Вздох. – Бедная девочка.

Прикосновение к волосам. Мысль, что надо бы открыть глаза. Но шаги уже удаляются, а я по-прежнему лежу без движения.

Критический уровень.

Это плохо?

Темнота.

* * *

Не знаю, сколько прошло времени. Я снова услышала шаги, снова ощутила на лице ветерок от чужих движений.

– Гораздо лучше, – теперь в голосе звучало удовлетворение. – Ну-ка, Арс, попробуйте открыть глаза.

Я послушно сделала усилие и действительно обрела зрение. Сначала нечёткая, картинка постепенно стала резче, позволив разглядеть склонившуюся надо мной женщину в белоснежном чепце, из-под которого не выбивается ни единого волоса.

«Госпожа Торн, – вспомнила я. – Лекарь из лечебницы Академии».

От последней мысли сердце радостно дёрнулось: неужели я снова в стенах Академии элементалей? Где самая большая проблема – экзамен по магии земли, а самый страшный враг – сноб-однокурсник?

Неужели я наконец в безопасности?

– Как вы себя чувствуете? – строго поинтересовалась лекарь.

Я разлепила губы, собираясь ответить: «Хорошо», и не смогла выдавить из себя ни звука.

– Ясно, – прокомментировала мою попытку госпожа Торн. – Другого я и не ожидала.

Её лицо исчезло из поля зрения, и вскоре послышался звук льющейся жидкости. Подталкиваемая любопытством, я с большим трудом повернула голову и, кроме призрачно-светлого больничного потолка, увидела обычную меблировку палаты: узкий платяной шкаф, стул и тумбочку. Вот только весь пол был уставлен полупрозрачными светящимися кристаллами разных цветов, форм и размеров.

«Узор для маготерапии, – вспомнилось мне. – Но почему камней так много?»

– Пятьдесят, – отвлекая меня, произнесла госпожа Торн, отмерявшая капли из тёмного стеклянного флакончика в стакан с водой. Закупорила флакончик и повернулась ко мне: – Вы должны это выпить, Арс. Сейчас я вас приподниму.

Несмотря на невысокий рост, силы в ней оказалось достаточно, чтобы не напрягаясь поднять за плечи моё неповоротливое тело.

– А теперь залпом.

И в меня буквально влили совершенно отвратительную, обжигающую рот и пищевод дрянь. Я зашлась в кашле, а лекарь с успокаивающим:.

– Ничего-ничего, Арс, – уложила меня обратно. – Зато это очень действенное лекарство. А теперь поспите и увидите, насколько лучше себя почувствуете после.

«Надеюсь», – сонно подумала я и сомкнула веки.

* * *

Третье пробуждение было куда бодрее. Я сама открыла глаза и почти без труда смогла повернуть голову, осматриваясь.

Если в прошлый раз свет в палате создавали волшебные кристаллы и ночные светильники на стенах, то сейчас полумрак царил только из-за задёрнутых штор. Однако яркая щель между ними внятно говорила: на дворе стоял новый день.

Вот только какой по счёту с тех пор, как я сюда попала?

«Что вообще случилось за это время? – Я с кряхтением повернулась набок и подтянула колени к груди. – И что с Чернышом? Мы-то с Редвиром живы-здоровы (ну, я почти), а как он? Маленький умница: сумел найти, бросился защищать… Только бы с ним тоже всё было в порядке!»

У меня вырвался вздох, и в ту же минуту дверь в палату с шорохом отворилась.

– О, вы сами проснулись! – довольно произнесла вошедшая госпожа Торн. – Отличный признак!

– Доброе утро, – прошептала я. Очень слабо, но ведь в прошлый раз у меня даже звука не получилось!

– Прекрасно, прекрасно! – никогда бы не подумала, что обычно суховатая лекарь может излучать столько энтузиазма. – Всё-таки трое суток интенсивной маготерапии прошли не зря!

Трое суток?

– А что со мной было?

– Вы не помните? – помрачнела госпожа Торн, и я поспешила её успокоить: – Нет, про похищение и Тьму, – от даже от мимолётного упоминания по спине пробежала волна мурашек, – я помню. Но почему после этого три дня терапии?

– Очень сильное истощение магических и жизненных сил, – теперь тон лекаря был профессионально бесстрастен. – Вы были буквально на волоске от перехода на Ту сторону. Да и сейчас не знаю, сколько времени у вас уйдёт на восстановление, особенно магического потенциала.

Я вздрогнула.

– Я не смогу заниматься магией? – Как же мне пересдавать экзамен? Как вообще учиться дальше?

– Только теоретической, – госпожа Торн была непреклонна. – И ради вашего же здоровья не рекомендую нарушать этот запрет.

Я съёжилась под одеялом: что со мной будет дальше? Зачем Академии элементалей адептка вообще без магической силы?

– Нервные переживания лишь удлинят процесс выздоровления, – сухо заметила лекарь. – А теперь время принимать лекарства. И обязательно поспите – во сне восстановление происходит быстрее.

Я грустно кивнула, попыталась приподняться на локте, но на это моих сил пока не хватило.

– Я помогу.

Как и в прошлый раз, госпожа Торн поддержала меня за плечи и выпоила сначала стакан с мерзкой смесью, а затем, «на закуску», дала большую ложку какой-то противно вяжущей микстуры. Резюмировала:

– А теперь отдыхайте, – и собралась было уходить, но я остановила её вопросом:

– Госпожа Торн! Может, вы знаете… Что с моим фамильяром?

Лекарь окинула меня задумчивым взглядом.

– Моя зона ответственности – адепты, Арс. Поэтому нет, не знаю.

Я машинально сжала ткань пододеяльника.

– А вы могли бы узнать? Пожалуйста! Он ведь тоже там был, и я боюсь…

Из суеверного страха я не закончила фразу.

– Нервные переживания удлиняют процесс выздоровления, – строго повторила госпожа Торн, однако потом смягчилась: – Но к следующему вашему пробуждению постараюсь что-нибудь выяснить. А пока спите.

Полная надежды, я кивнула и покорно закрыла и без того начавшие слипаться глаза.

* * *

И, кажется, открыла их почти сразу, потому что в палате совершенно ничего не изменилось, а щель между шторами была всё такой же яркой.

«Неужели я проспала целые сутки?»

Судя по прибавившимся в теле силам, так и было, и я подумала, что, пожалуй, вполне могла бы сесть.

«Но где госпожа Торн? Она выполнила обещание узнать о Черныше?»

Я беспокойно завозилась, чем, видимо, активировала какие-то наблюдательные чары. Потому что дверь открылась, и на пороге возникла лекарь с традиционным:

– Проснулись? Как вы себя чувству…

И тут, едва не сбив её с ног, в палату ворвалось чёрное пушечное ядро и, обернувшись крылатым зверьком, со счастливым чириканьем прижалось к моей груди.

– Черныш!

Глава 21

– Я же говорила вам: держите зверя крепче!

Отвлёкшись от тисканья фамильяра, я вскинула взгляд на дверь: кого это госпожа Торн отчитывает? И чуть не взвизгнула под стать Чернышу, увидев вошедшего следом за лекарем Редвира.

– Очень сложно удержать лий-си, когда тот этого не желает, – хладнокровно ответил он госпоже Торн и тепло улыбнулся мне: – Здравствуйте, Арс. Как ваше самочувствие?

– Здравствуйте! – Если и существовало абсолютное счастье, оно было очень похоже на то, что я испытывала сейчас, глядя на любимого и прижимая к груди Черныша. – Самочувствие отличное!

– Ну-ну, – хмыкнула лекарь и, ловко ступая между кристаллами, подошла к койке. Поводила у меня над головой диагностическим камнем и не без удивления подтвердила: – Знаете, Арс, вы не так уж и преувеличиваете. Однако, – она бросила на Редвира строгий взгляд через плечо, – убирать кристаллы я буду только вечером. Поэтому аккуратно пройдите сюда и учтите: времени на разговоры вам ровно до тех пор, пока пересыпается песок.

Жестом фокусника она поставила на тумбочку невесть откуда взявшиеся песочные часы и выплыла из палаты, оставив нас наедине.

– Как вы, Улия?

Против правил Редвир присел на край койки, а не на стул.

– Хорошо. – Моя рука без участия разума скользнула по отбелённому хлопку пододеяльника, и наши пальцы сплелись неразмыкаемым замком. – Правда хорошо.

От ответной ласковой улыбки у меня по-глупому защипало в носу.

– Мы с госпожой Торн обсудили ваше лечение, – начал Редвир, – и пришли к выводу, что поскольку ситуация особая, то и методы нужны такие же. Поэтому пока вас не выпишут из лечебницы, Черныш будет с вами.

– Правда? – у меня даже дыхание перехватило. – Спасибо вам!

– Мне-то за что? – добродушно удивился Редвир. – Решение ведь принимал не я.

– Но убедили госпожу Торн именно вы, – уверенно сказала я и, судя по искоркам в сером взгляде, полностью угадала.

– Присутствие фамильяра помогает быстрее восстанавливать магический потенциал – это общеизвестный факт. И потом, – Редвир почесал лий-си под горлышком, – он бы всё равно прорвался к вам. За эти пять дней мы с госпожой Флави трижды ловили его на подступах к лечебнице, причём в первый раз – когда он сам только восстановился после событий на болоте. Так что разумнее было сразу разрешить ему находиться рядом с вами.

– Вот же неслух, – вздохнула я и нежно потрепала фамильяра между ушами. А потом до меня дошло названное Редвиром число дней: пять. Неужели так много?

– Скажите, а что… Что со всеми? С теми, кого хотели отдать Тьме, с Рейденом Арсом, Алишей, ведьмой?

Взгляд собеседника посерьёзнел, лицо приняло обычное бесстрастное выражение.

– О троих последних я ничего не могу вам сказать – тайна следствия. Но уже скоро у вас появится возможность спросить об этом того, кто имеет право отвечать на такие вопросы.

Это кого же?

– Что до жертв, – Редвир заметно помрачнел, – то выжили только вы.

Я с трудом сглотнула вставший поперёк горла ком. Только я?

– Как же так?..

Собеседник отвёл глаза.

– У тех, кто не одарён магически, несложно забрать жизненную энергию. А мы… К несчастью, мы слишком поздно вас нашли.

Я опустила голову так, что растрёпанные волосы закрыли лицо, и Черныш сочувствующе лизнул меня в нос. Повисла пауза, которую я наконец прервала, неловко сменив тему:

– А что с моей учёбой? С экзаменом я в пролёте, да?

– К сожалению, – подтвердил Редвир. – Тем более новый семестр уже начался.

Как? Ах да, здесь же каникулы больше символические. Впрочем, будь они даже в два или три раза длиннее, какая разница? Мне ведь нельзя заниматься магией на неопределённый срок.

– Не огорчайтесь, Улия. – Нежное пожатие пальцев. – И этот вопрос мы решим, главное, выздоравливайте.

– Хорошо, – почему-то севшим голосом ответила я. – Спасибо.

И поддавшись порыву, прижала наши сплетённые пальцы к щеке.

– Не за что.

Позабыв о конспирации, Редвир подался вперёд и мягко меня обнял. Но только я успела вдохнуть тонкий и вкусный, ни с чем не сравнимый запах любимого, только коснулась щекой щеки, как зажатый между нами Черныш недовольно пискнул, и объятие распалось.

– К сожалению, время истекло.

Редвир одним плавным движением поднялся с койки, и рука выскользнула из руки. Вовремя: дверь отворилась, и в палату вошла госпожа Торн.

– Посещение завершено, – провозгласила она. – Больной пора принимать лекарства, а в следующий раз, пожалуй, можно будет съесть немного бульона.

«Точно, – дошло до меня. – Я же всё это время не ем, а если и пью, то всякие микстуры. И голода совсем нет».

– Вы ведь не забудете сообщить, когда к Арс можно будет прийти нескольким посетителям? – уточнил Редвир, и я навострила уши.

Нескольким? Это кому же ещё, кроме него?

– Разумеется, – с достоинством кивнула лекарь. – А теперь будьте любезны выйти: избыток общения может негативно сказаться на самочувствии больной.

«Кажется, она всё ещё не простила ему тот случай, когда он вломился ко мне в палату, чтобы поговорить о взрыве на занятии», – запоздало сообразила я.

Однако Редвир, если и заметил отношение госпожи Торн, никак не подал виду. Тепло мне улыбнувшись, он преспокойно попрощался и вышел из палаты. А лекарь посмотрела на Черныша, неодобрительно поджала губы и сухо произнесла:

– Надеюсь, ваш фамильяр достаточно воспитан.

– Да-да! – Я понятия не имела, что для неё «достаточно», но всё равно поспешила подтвердить. – Не беспокойтесь, Черныш не доставит хлопот!

Госпожа Торн наградила меня сомневающимся взглядом и занялась лекарствами. Сегодня мне выпоили целых три микстуры, причём какая-то наверняка была усыпляющей – очень уж быстро у меня потяжелели веки.

– А почему так много? – пробормотала я, сползая на подушку и закутываясь в одеяло. – Начиналось же всё с одной.

– Потому что скоро я буду убирать поддерживающий узор, – объяснила госпожа Торн. – Вы и так находитесь в его поле дольше, чем это считается полезным для мага.

– А?

– Узнаете на занятиях по лекарскому делу. А теперь спите. С вами слишком многие хотят пообщаться, а для этого нужны силы.

«Загадочно», – подумала я. Широко зевнула и уснула, прижимая к себе Черныша.

Глава 22

Когда я проснулась в следующий раз, кристаллы уже убрали. И то ли из-за этого, то ли ещё по какой-то причине, но бодрости во мне было гораздо меньше, чем при прошлом пробуждении.

– Потому что вам надо поесть, – наставительно сказала госпожа Торн, ставя на тумбочку поднос с глубокой тарелкой, над которой поднимался пар. – Давайте-ка, садитесь.

Она помогла мне устроиться поудобнее, откинула у подноса широкие ножки и поставила импровизированный столик мне на колени. Черныш сунулся было в тарелку, однако немедленно получил от госпожи Торн по любопытному носу.

– А вы говорили, он хорошо воспитан, – с неодобрением заметила лекарь.

– Просто он тоже голоден, – вступилась я за фамильяра.

Госпожа Торн ответила фырканьем и покинула палату. Впрочем, я успела влить в себя всего пару ложек, когда она вернулась с глиняной мисочкой в руках. Сообщила Чернышу:

– А вот это уже для тебя, – и понятливый лий-си перелетел с кровати в уголок, где ему поставили еду.

Несмотря на длительный пост, тарелку бульона я еле осилила. И очень удивилась, когда лекарь после диагностики волшебным камнем постановила:

– Что же, неплохо. Думаю, вы вполне можете заснуть сами. Не хотелось бы, чтобы вы попали в зависимость от снотворного.

Мне тоже этого не хотелось, и потому, выпив обязательные лекарства и оставшись одна, я честно попыталась уснуть. Увы, даже утробное мурлыканье перебравшегося ко мне под бок Черныша не смогло приманить сон. В голову лезли всякие дурацкие мысли: то не без содрогания вспоминалось моё «приключение», то грустно думалось о будущем без магии в магической Академии. То душу охватывала тоска по Редвиру, и справиться с последним было сложнее всего.

Поэтому я даже обрадовалась, когда дверь в палату снова открылась, и порог переступила госпожа Торн.

– Так и не уснули?

– Нет, – стало немного стыдно, хотя никакой вины за мной не числилось.

Лекарь покачала головой и с видимой неохотой сообщила:

– К вам посетитель, но не уверена, что разговор с ним сейчас будет для вас полезен.

Посетитель? Может, Редвир? И я поспешно заверила:

– Я отлично себя чувствую для разговора!

Госпожа Торн окинула меня скептическим взглядом, однако помогла мне усесться и громко позвала:

– Можете входить, она не спит!

От волнения сердце в груди подпрыгнуло, но увы. На зов вошёл отнюдь не тот, кого я всей душой желала видеть.

– Здравствуйте, госпожа Арс.

Мужчина показался мне смутно знакомым: атлетическое сложение, светлый ёжик волос. Уж не он ли пленил ведьму там, на болоте?

– Разрешите представиться, – между тем продолжил незнакомец, – Ник Спарро, старший следователь центрального управления полиции.

– Здравствуйте, – я смотрела в ярко-зелёные глаза на широкоскулом симпатичном лице и думала, что по первому впечатлению следователь Спарро мне скорее нравится, чем нет. – Вы пришли взять у меня показания?

– Верно, – склонил голову Спарро. – Вы догадливая девушка. – И обернулся к госпоже Торн: – Не переживайте, уважаемая. Я не займу у вашей пациентки много времени.

– Естественно, – с достоинством отозвалась лекарь. – Потому что разговаривать вам дозволяется, пока не пересыплется песок.

И она водрузила на тумбочку уже знакомые мне песочные часы, после чего удалилась.

– Что же, тогда приступим.

Спарро придвинул к койке стул, уселся и достал из кармана маленькую костяную шкатулочку.

– Это магофон, – пояснил он. – Когда я открою крышечку, всё сказанное в комнате будет записано. Вы готовы?

Подобравшись, я серьёзно кивнула, и следователь открыл шкатулку. Внятно проговорил:

– Десятый день семь тысяч двадцать четвёртого года от Сотворения мира. Старший следователь Ник Спарро. Разговор с Улией Арс, потерпевшей по делу номер семьсот два.

Он поднял на меня глаза и уже обычным тоном продолжил:

– Госпожа Арс, пожалуйста, расскажите, что с вами случилось, начиная с утра второго дня семь тысяч двадцать четвёртого года?

Я машинально провела языком по губам, набрала побольше воздуха и, запустив пальцы в шерсть лежавшего у меня на коленях фамильяра, начала долгий рассказ.

Я старалась говорить фактами, не примешивая эмоций и не растекаясь мыслью по древу. Спарро слушал внимательно, лишь изредка задавая уточняющие вопросы. Однако чем дольше я говорила, тем больше уважения появлялось в его взгляде. Когда же мой рассказ был наконец закончен, следователь официальным тоном произнёс:

– На этом разговор с Улией Арс завершён, – и закрыл шкатулку.

Потом посмотрел на меня и с чувством сказал:

– Вы удивительно храбрая и сообразительная девушка, госпожа Арс. И теперь я понимаю, почему именно вы стали избранницей Алана.

У меня вспыхнули щёки: откуда он знает? А Спарро, угадав безмолвный вопрос, слегка усмехнулся и пояснил:

– Мы с Аланом Редвиром вместе учились и неплохо приятельствуем до сих пор. Потому он, собственно, и обратился ко мне, когда вас похитили.

Вот оно что! Но тогда…

– Господин Спарро, а вы можете рассказать, что с моими родственниками?

– Рейденом и Алишей Арс? – уточнил следователь. И когда я кивнула, продолжил: – Вообще-то, о таком не положено распространяться, поэтому рассчитываю на вашу скромность. Ваши отец и сестра, а также ряд иных лиц, задержаны по обвинению в служении Тьме либо использовании запретной магии. Болотная ведьма рассказала храмовникам много интересного, однако ваши показания тоже были необходимы. И, уж не знаю, насколько вас это огорчит, отвертеться от наказания вашей родне вряд ли удастся.

Наказания?

– А как их накажут?

Спарро развёл руками:

– Это в ведении храмовников. Мы, полиция, здесь больше у них на подхвате. Но не переживайте: не думаю, чтобы их казнили. Скорее всего, просто лишат всей собственности и титулов и отправят в ссылку куда-нибудь на север.

Честно скажу, услышав это, я выдохнула. Сколько бы дерьма ни сделали родственнички Улии, их смерти я не желала.

Между тем Спарро бросил взгляд на песочные часы и поднялся со стула.

– Время посещения закончилось. Надеюсь, вас не сильно утомил разговор со мной.

– Совсем не утомил! – заверила я. – И мне бы ещё хотелось узнать, как вы меня нашли там, на болоте.

– За это благодарите вашего фамильяра, – улыбнулся следователь. – Если бы не его врождённая чуткость и не связывающие вас узы, боюсь, наши поиски так и не увенчались бы успехом.

Я благодарно прижала Черныша к груди, и тот ласково чирикнул, ткнувшись мокрым носом мне в подбородок. А Спарро повернулся к открывшей дверь госпоже Торн и весело сообщил:

– Не хмурьтесь, уважаемая. Мы закончили, и ваша пациентка прекрасно перенесла разговор.

– Прекрасно или нет, покажет диагностика, – сурово ответила лекарь. – И раз у вас всё, господин следователь, то всего доброго.

– Конечно-конечно! – шутливо замахал руками Спарро. Улыбнулся мне: – До свиданья, госпожа Арс. Поправляйтесь. Я передам вашему куратору, что у вас всё в порядке.

– Спасибо! – Я не хотела, но щекам опять стало горячо. – До свиданья, господин Спарро.

Следователь ушёл, и только за ним закрылась дверь, как из меня словно батарейку вытащили.

– «В порядке», – проворчала госпожа Торн, от которой не укрылась перемена в моём состоянии. – До «в порядке» вам ещё ох как далеко!

– Зато теперь посплю, – попробовала пошутить я, сползая по подушке, но лекарь только фыркнула. Помогла мне подтянуть одеяло, плотнее задёрнула шторы и велела Чернышу:

– И на шаг от неё не отходи.

Фамильяр послушно улёгся прямо на меня, уютно придавив своей невеликой тяжестью. Я сомкнула налившиеся свинцом веки и совершенно не заметила, в какой момент осталась одна.