Текст книги "Одна из рода проклятых сестер (СИ)"

Автор книги: Лин Элли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

22 – Ножик в бок, умри разок

На следующий день, как и предупреждала Айвери, Лэсли действительно вернулся, чтобы продолжать нести службу и надзирать за одиночной палатой, в которой я уже столько дней я лежала пластом. Вот только он пришел не один, а в чудной компании.

– Келли, как ты⁈ – ворвавшийся в палату Нил сразу схватил меня за руку и начал внимательно разглядывать меня с разных сторон. – Как так вышло? Почему ты поранилась⁈

Я бросила недоуменный взгляд на охотника, но он тут же отвернулся, упирая взгляд куда угодно, но не на меня. Может, хотел тем сказать, что не при делах и вообще не по его воле мой братец сюда пришел?

– Нил, успокойся, пожалуйста. Ты так кричишь, будто это не я, а ты поранился.

– Говоришь, мне нужно молчать в тряпочку, раз моя сестра по непонятным причинам прикована к больничной койке⁈

Ха, так Лэсли действительно ему ничего не сказал. Разве членам семьи не принято говорить правду и раскрывать врачебную тайну?

Я усмехнулась. Этот охотничек умело скрывал от других правду, но вот скрывать себя магией, чтобы Нил не пробрался вслед за ним в больницу, не додумался. Или же поленился.

– Я скоро буду в полном порядке, в отличие от других жертв серийника я хотя бы жива. Разве тебя это не радует? – из-за моей улыбочки и сказанных слов Нил еще сильней помрачнел и побледнел.

– И ты еще улыбаешься в такой ситуации? Да почему тебя вечно пытается кто-то убить⁈

Я пожала плечами и бросила взгляд на Лэсли, который все еще не сказал ни единого слова.

– Наверное, я просто очень красивая. Все мне завидуют и потому пытаются убить… Эх, красота губительная сила.

Нил цокнул.

– Дурочка, если бы мир ненавидел красивых людей, то я бы уже давно умер, – он указал рукой на Лэсли, – и вот он, между прочим, тоже. Но почему все так избирательно пытаются напасть именно на тебя?

– Я красивее вас? – предположила я.

– Просто ты слабачка, – выдал Лэсли.

Голос, которым он произнес эти слова, был абсолютно пустым и бесстрастным, будто это вовсе не он говорил, а бездушный автоответчик. Из-за этих слов Нил и я, что пытались до этого хоть немного развеять гнетущую обстановку, замолчали. Больше у нас не было желания шутить.

– Слабачка, значит. Не отрицаю, но разве это повод нападать на меня? Быть слабой – не грех, – сказала я, осторожно подбирая слова, но Лэсли был непреклонен.

– Для потомственной ведьмы – это грех, Келли. Милосердие к врагу и собственная слабость – это главные грехи ведьмы.

– Я же уже говорила тебе, что не желаю быть ведьмой, – начиная закипать от злости, напомнила я.

Кажется, я так крепко начала сжимать зубы, что они готовы были начать скрипеть. Зато у Лэсли на лице появилась зловредная отвратительная ухмылочка. Он наконец посмотрел на меня и сощурился.

– А твои желания вообще имеют значения? – спросил он. – Ты родилась ведьмой, ей и умрешь. Либо прими это как данность, либо спрячься и жди восемнадцатилетия, а после убирайся из города, который кишит мертвецами.

Теперь я поняла: он точно поставил целью меня разозлить.

– Ха, будь все так просто, давно бы уже спряталась! Я не могу убежать от проклятых сестер, они ведь меня и из-под земли достанут. Или думаешь, я к тебе все это время как прилипшая ходила, потому что мне твоя компания нравится? Ты чертов охотник, Лэсли! Да ты единственный, кто может меня защитить! – как только договорила это, снова почувствовала укол совести.

На кануне, прямо перед появлением черной женщины, мы точно так же ругались. Точнее сказать, Лэсли просто говорил жестокую правду, а я взрывалась и кричала в ответ несуразицы. Из-за чего я в тот раз повысила голос? Если не ошибаюсь, он говорил, что я должна ему доверять. А что теперь? Теперь он говорит, что я должна спрятаться и не отсвечивать. Что изменилось?

– Эй, прекратите! – вмешался Нил. – Я знаю, вы все сейчас на взводе, но хватит! Лэсли, если тебе стыдно за произошедшее, то извинись, а не обвиняй Келли в том, что она пострадала. Думаешь, ей кто-нибудь давал выбор? Я тоже зол на ее мать и нашу бабушку. Они должны беречь Келли, но вместо этого изводят ее, а это бесчеловечно… Но ты сам сказал: слабость – величайший грех для ведьмы. Они считают, что Калиса станет ведьмой, но сама она хочет быть человеком. Ты правильно говоришь, что Келли должна уйти, она и сама хочет этого, но если беспричинно уйдет, то умрет от рук своих же членов семейства.

Лэсли только было хотел открыть рот и что-то ответить, как Нил его перебил и продолжил вещать свои речи:

– Но знаешь, я злюсь не только на тетю и бабушку. Я еще и на себя злюсь за свою беспомощность. Я мужчина, а еще фактически старший брат Келли, но при этом я совершенно ничего не могу сделать, чтобы ее защитить. Все эти годы я только и мог, что таскать ей книги… Так что, если ты сейчас тоже злишься из-за этого чувства беспомощности, то прекрати! Не делай моей сестре больно, понял меня⁈

Из-за сказанных Нилом слов, я на секунду опешила. Может ли это и правда быть тем, что Лэсли имел в виду, когда говорил, что я должна спрятаться? Неужели он понял, что имеет дело с врагом куда сильнее себя? Ему сложно меня защитить. Он хотел бы этого, но боится снова не справиться?

– Господи, какие же вы мальчишки дураки, – выпалила я.

– Тц, а ты чем вообще лучше нас? – надулся мой братец. – Ты провалялась в отключке пять дней, Соня чуть не прибила меня, когда ты не пришла в школу!

– Ох, Соня… Она переживала обо мне. Она и правда мой ангел.

– Подбери слюни, она мой ангел, а не твой.

– Ну это мы еще посмотрим, старший братец, – выпалила я иронично.

И снова мы свели все к паршивым шуточкам и смешкам, Лэсли все еще выглядел загруженным и уставшим, но больше не говорил гадостей. Видимо, его сил хватило только на один выпад – прямой удар по гордости смертной девчонки. К сожалению, тот не увенчался успехом, вот он и загрустил.

Мы с Нилом еще какое-то время поболтали, даже созвонились с Соней и обсудили школу. В городе не произошло новых странностей, поэтому хоть это меня радовало. А еще меня радовало, что проспала не полжизни, подобно спящей красавице, а потеряла всего-то пять дней.

Надо радоваться хотя бы тому, что все в этот раз благополучно закончилось.

* * *

Когда Айвери спустя пару часов напомнила, что смертному гостю пора отправляться восвояси, если он не хочет идти домой потемну, Нил начал собираться. Уверена, если бы ему дали добро, то он здесь на всю ночь остался.

– Ладно, я оставлю вас, но в этот раз не грызитесь по пустякам. Ясно вам?

– Ладно-ладно, я постараюсь его не испепелить своим жутким ведьминым взглядом.

Нил закрыл за собой дверь, а Лэсли, что сидел недалеко от меня, так и не проронил более ни одного слова. Мы молчали одну минуту, вторую, третью… Когда на пятую минуту он так и не заговорил, я не выдержала:

– Ну и что это было?

Вопрос был довольно расплывчатым, поэтому Лэсли мог сам выбирать, как на него отвечать. Например, он мог бы сказать, что сам не понял, что произошло в тот день на кладбище. Или сказать, что Нил нашел меня сам, что охотник не имеет к этому отношения. Или же он мог оправдаться и сказать, что нагрубил мне не из-за того, что меня ненавидит, а потому что беспокоился о моей жизни…

В общем, любое его слово, и не важно какое, могло бы успокоить меня. Но он не стал идти на поводу моих задумок. Лэсли, что до этого всегда лениво соглашался на любые мои просьбы, внезапно пристально посмотрел на меня.

– За то время, что ты была в отключке, я кое-что понял, – он говорил вдумчиво и очень медленно. – Это правда, что мы друг друга в какой-то степени используем, вот только когда меня попытался использовать призрак… Ощущения, если честно, не особо приятные.

Мое сердце почему-то пропустило удар.

– Я… То есть она, она пыталась тебе навредить?

Неужели угрозы женщины в черном о том, что она начнет вредить моим друзьям и близким, были не пустыми словами? Сейчас Лэсли один из самых приближенных ко мне людей, он был моей поддержкой и опорой в течение последних недель жизни. Неужели именно это сделало его в глазах духа лучшим кандидатом для показательной казни? Она хотела предупредить меня, используя его?

– Прости… Я не думала, что приведение будет пытаться вредить окружающим меня людям. Если ты боишься, что из-за меня проблемы теперь появится у тебя, твоей сестры или матери, то можешь честно сказать мне, чтобы я как можно дальше от вас держалась.

Если она решила начать запугивать тех, кто рядом со мной, то лучше им и правда держаться от меня на расстоянии. Было бы куда легче меня саму подальше от людских глаз закрыть, чем им от меня прятаться. Это бы всех обезопасило.

– Она пыталась навредить тебе моей рукой.

– Айвери мне уже это рассказала. Она говорила, что одержимая я забрала у тебя из рук оружие и ранила им саму себя…

– Все было не так.

Я нахмурилась.

– Что? А как тогда?

Лэсли сначала тихо выругался себе под нос, а только потом начал отвечать:

– Келли, почему ты так ловко игнорируешь большую часть вещей, о которых тебе говорят? Почему, по твоему мнению, у меня в руках вообще оказалось в то время оружие? Ты начала говорить странные вещи, Калиса. Вещи, которые не должна была знать. Я понял, что в тебя что-то вселилось, но это что-то только и ждало, когда я начну ему угрожать. Она буквально использовала меня, чтобы напороть твое тело на нож. Когда твои глаза начали проясняться и ты увидела, что я держу этот чертов нож… – Лэсли покачал головой, будто пытался выкинуть из головы пришедшие ему на ум воспоминания. – Я же говорил, когда ты боишься, твой взгляд начинается бегать из стороны в сторону, в тот момент он тоже начал так бегать, но потом ты увидела мое лицо и… Тогда ты вдруг успокоилась, ты смотрела на меня так, будто уже смирилась с тем, что так все и должно было произойти!

– Нет же! Я даже не помню этого!

Разве я приходила в себя? Разве видела Лэсли, когда пробудилась от своего кошмара? Я была уверена, что все это время провела наедине с тем, что привыкло проникать в мою голову. Тот чертов дух даже образ Лэсли примерил. Неужели женщина в черном испытывала не только меня, но и моего друга-охотника? У него явно имелся страх, что он не сможет защитить своих близких, а наоборот, навредит. Он переживал, что не спас девушку, которая в конечном итоге совершила самоубийство. Он волновался за отца, который теперь был лишен тела. Из-за меня Лэсли буквально прочувствовал, что такое бессилие: он ведь находился напротив меня, но при этом не мог сделать ничего, чтобы помочь выжить.

– Она испытывает нас нашими страхами, – тихонько сказала я. – Это существо намного умнее и хитрее нас. Но откуда у него взялась такая огромная сила… Неужели оно может влиять на разум?

Лэсли подошел ко мне ближе.

– А как много ты вообще о себе знаешь? Что, если она манипулирует твоей памятью уже не в первый раз? Твоим восприятием мира? Твоими желаниями?

– Что за глупости? Если она проникла ко мне в голову в тот день, когда мы были в лавке Бейлора, то за это время не успела бы сильно на меня повлиять. Ты бы заметил это… Да даже если не ты, то Нил бы заметил.

– А что, если мы ошиблись? Правда ли та гадальная карта связана с появлением духа? Келли, тебя не смутило, что она появляется каждый раз только когда я рядом?

От последнего вопроса, по сердцу вновь ударил укол страха. Лэсли ведь не ошибался: всякий раз он находился со мной, когда я видела женщину в черном наряде. В лавке Бейлора, в комнате Лэсли, на кладбище…

– Ты говорила, что призрак принял облик твоего ночного кошмара. Выходит, она и раньше к тебе приходила. Когда это было в последний раз, можешь вспомнить?

– В день, когда ты принял меня за одержимую… Она снилась мне тогда, – вспомнила я.

И не только снилась, я ведь услышала ее за спиной. Я отчетливо чувствовала, что больше не привязана к своему телу, но и она тогда была там, вместе со мной на свободе. Из-за того, что Тереза сказала держаться как можно дальше от карт, я посчитала, что явление женщины связно с ними, но если все было не так…

Я приподнялась с постели, держась руками за бок. Ноги казались ватными и такими бессильными, будто я пролежала в постели не шесть дней, а больше месяца.

– Куда это ты собралась? – Лэсли подхватил меня одной рукой и усадил обратно.

– Мне нужно сходить домой. В особняке может находиться информация о высших духах. Я должна понять, с какой тварью имею дело.

– И как ты собралась туда добираться? Твое тело ослаблено из-за зачарованного ножа, рана буквально забирает у тебя все силы. Не успеешь выйти из больницы, как уже в обморок свалишься.

– Тц, и вот какой смысл в том, что ты умеешь использовать магию? – буркнула я, но все же села обратно на койку. – Ты даже не можешь создать варп-портал до моего дома.

– Ты, кажется, что-то напутала. Варп-портал ни один колдун или ведьма не сможет создать. Мы не в научной фантастике обитаем.

Ну конечно, как я могла забыть? Мы не в романтической мелодраме, не в научной фантастике, а в детективном триллере с элементами ужаса.

– Тц, какие же вы, ведьмы и колдуны, бесполезные, – все еще делая вид, что расстроена, ответила я. – Вот поэтому-то я и не хочу становиться ведьмой!

– Ну конечно, только поэтому.

Обстановка стала чуть менее напряженной. Наконец-то я смогла спокойно дышать. Пусть мы снова не имели ни малейшего представления о том, что происходит, снова ничего не понимали и не имели конкретных зацепок, но главное, что и Лэсли, и я, что мы оба живы.

Казалось, кто-то ловко с нами играл, и расклад сейчас явно был не в нашу пользу. Но мы хотя бы можем продолжать партию. Но как же в ней победить? Вот же загадка.

Хотя чему удивляться? Как можно выиграть в игре, когда даже правил не знаешь?

– У нас остается все меньше времени до следующего похищения, – напомнила я. – У меня нет времени валяться на койке.

– Если не будешь на ней валяться, то следующей жертвой будет не только похищенная девушка, но и ты сама.

– Да если я не найду убийцу, меня мать сама лишит жизни.

Мы с Лэсли одновременно вздохнули. Может, нас действительно останавливали и намекали, что мы не должны во все это влезать? Убийство Бейлора и последнее происшествие на кладбище могло быть не просто плохим знаком, а скорее призывом и требованием, что мне и охотнику нужно держаться от расследования как можно дальше.

– А может, все это происходит, потому что мы подобрались к убийце вплотную? – предположила я. – Он пытается нас запугать, но если мы не бросим поиски, то уже скоро его поймаем.

– Если он действительно уже близко, то нужно стать еще более внимательными.

– Советуешь мне спрятаться и переждать?

Лэсли покачал головой.

Он сдался.

– Я сказал это на эмоциях. На самом деле я понимаю, что даже если мы спрячем тебя, то это мало что изменит. Так что… мы не станем делать этого. Просто я буду еще осторожнее и тщательнее за тобой наблюдать.

Чувство вины этого парня само по себе сильнейшее из оружий. Зря маньяк, похищающий девушек, это вовремя не осознал.

– Тогда я полагаюсь на тебя, охотник.

– А я полагаюсь на твое благоразумие, непробужденная ведьма.

23 – Черты и черты

Когда на город опустилась очередная ночь, Лэсли лег прямо на пол в другой части палаты. Он все еще хотел вести круглосуточное наблюдения за мной, опасаясь, по всей видимости, что я снова влезу туда, куда лезть не следует. Охотник долгое время сопротивлялся усталости, вот только уже к полуночи бросился в объятия Морфия и ушел в сладкие сны с головой.

Еще какое-то время после этого я смотрела сверху вниз на его расслабленное лицо и не понимала, что чувствую. Из-за этого камнеобразного парня я вечно испытывала множество необычных, но при том сильных эмоций. Большинство из них мне прежде даже не доводилось испытывать. Я никогда не испытывала страх, разочарование, боль и смирение одновременно. Почему мой разум продолжал кричать, что ему нельзя доверять, а сердце напротив чувствовало себя спокойно, когда он находился поблизости? Этот парень чуть меня не убил уже какой раз со дня нашего с ним встречи. Тем не менее, каждый раз он угрожал мне не из-за того, что действительно желает мне смерти, а потому что он, как и я, не доверяет демоническим существам. Это нас и объединяло, это одновременно и делало нас врагами.

– Ну и когда моя жизнь стала такой сложной? – прошептала я, закрывая глаза и всем телом зарываясь в одеяло и подушку.

С учетом всех последних событий проводить черту между собой и охотником было все сложней и сложней.

Бах! – прозвучал со стороны входа в палату глухой стук.

Бах! Бах! – стук еще пару раз повторился.

Пусть я уже и закрыла глаза, пусть уже пару минут и притворялась спящей, но от таких настойчивых ударов даже мертвый восстанет из могилы.

– Что происходит? – спросонья спросил Лэсли.

Он проспал всего ничего, поэтому выглядел сейчас совсем отвратно. Так и хотелось сказать, чтобы он продолжал спать. Вот только если за дверью стоит кто-нибудь злой, например, убийца, то я с ним точно не справлюсь.

– Кто-то стучит в дверь палаты, – скрепя сердце сказала я.

Лэсли вздохнул.

– Она же не заперта, что за порядочное существо к нам заявилось? – он провел рукой по голове, собрал всю волю и силы в руки и подошел к двери. – Открываю? – спросил он у меня.

– Давай.

Мысленно досчитав до трех и сжав покрепче свой зачарованный ножик, Лэсли открыл дверь, и в палату в ту же секунду вбежал старый пес. Он настолько ловко прошмыгнул мимо ног охотника, настолько умело запрыгнул на больничную койку и уставился своими пустыми глазами на меня, что мы с Лэсли еще минуты две не могли найти слов, поэтому только молчали.

Старина Бес был по истине наглым созданием, но при этом и правда воспитанным. Он ведь мог спокойно вышибить эту дверь, но вместо этого потихонечку в нее постучался. Какой хороший мальчик…

– Старина, что тебя привело? – я почесала собаку за ушком, а он положил передо мной то, что держал все это время в зубах. Там была небольшая коробка, ей он, по всей видимости, в дверь и стучал. – Ну и что там у нас? Подарочек?

Я взяла в руки коробочку и тут же открыла ее. Там лежала бумага, исписанная знакомой рукой, а еще скомканная ткань льняного цвета. Письмо, стало быть, написала бабушка. Потому как моя милая матушка написала бы его кровью, а не чернилами, как это делала бабуля Агата.

«Келли, ты не появлялась в доме неделю. Я за тебя не переживаю, ты уже взрослая, но вот твоя дурная мать готова отправить на твои поиски голодных духов. Если не хочешь отбиваться от них, то вернись и покажи, что пока что жива».

Миленько. Даже угрозы со стороны моей семейки такие забавные.

– Что там?

– Бабушка говорит, что мне пора возвращаться домой. Пишет, что я уже должна была нагуляться за неделю вне дома.

– Они вспомнили о тебе только спустя неделю?

– У них забот и без меня хватает.

Кто же, если не они, будет возиться с цветочками и болтать с душами уже мертвых ведьм?

Я достала из коробки сверток льняной материи и развернула его. Внутри находился большой камень, а поверх ткани был изображен ровный круг и помещенный внутрь него демонические черты. У демонов не было своего языка, они его позаимствовали у смертных, но вот колдовство они вытворяли с помощью черточек, названных в простонародье рунами. Кстати, может, слово «черт» произошло из-за того, что демоны много чертят? – вдруг подумалось мне, пока я смотрела на рисунок на ткани.

– Старина Бес, этот камень – часть особняка, я правильно понимаю?

Пес в ответ громко гавкнул и завилял хвостом.

– Так они узнали, что ты сейчас не в состоянии нормально передвигаться? Если так и есть, то это добавляет плюсик к их карме.

– Может быть, а может и нет. Сам черт бабулю и матушку не разберет, так что либо эта пентаграмма и камень жест доброй воли и приглашение домой, либо…

– Либо они четко дают так знать, что ты должна явиться как можно быстрее, – закончил за меня Лэсли. – Ну и что будешь делать? Ты все еще ужасно слаба, а ведьмы тебе с раной вряд ли помогут.

Я покинула дом и напросилась к Лэсли в гости только по двум причинам: потому что хотела ненавязчиво последить за окружением охотника и получше о нем разузнать; а еще, потому что мне было необходимо убедиться, что я не останусь одна и меня не похитит невидимый серийный убийца, который уводит девушек, когда никто этого не видит. Сейчас я наконец поняла, что меня преследует призрак, а не простая невидимка… А раз так, то следует все о нем разузнать. Если этот призрак силен настолько, что знает все о наших слабостях, то и я в свою очередь должна выведать его слабые стороны.

– Я отправлюсь домой и засяду в родовую библиотеку. Постараюсь найти всю информацию о высших духах. Что касается раны, – я указала рукой на свой бок, – раз ведьмы не могут помочь магией, то меня спасет современная медицина. Не зря же люди выдумали столько лекарств, ха-ха. Да и если подумать, рана уже достаточно затянулась.

– Ты не боишься остаться одна?

Кажется, у меня снова в разные стороны забегали глазки, когда говорила о возращении домой. Тц, этот Лэсли… мог бы и не замечать мой детский страх.

– В доме на меня может напасть только матушка, но так и знай: я буду от нее отбиваться, – я сжала кулаки и рассмеялась, из-за смеха у меня тут же заколол раненый бок. – Ай, да что же это такое…

– Вот поэтому думай, прежде чем что-то сделать, Калиса.

Лэсли проверил мою рану и шов. Собрал из палаты все необходимые медикаменты и помог расстелить на полу ткань с начерченным поверх нее кругом. Камень – частица особняка – помещается в центре и используется как плата за перенос и координата, Старина Бес – проводник.

– Если что не убирай далеко телефон, – напомнил охотник.

– Хорошо, а ты не забудь отдохнуть, а то выглядишь как ходячий мертвец.

– Ты только что назвала меня зомби?

– Нет, зомби хотя бы милые.

Лэсли с тяжелым вздохом покачал головой.

– И все-таки твои вкусы очень странные, Келли.

* * *

На часах уже показало три ночи, когда я на пару со Стариной Бесом переместилась к входу в особняк любимых сестер. Конечно, они меня не особо-то ждали: приветственную вечеринку никто не закатил, но и истерик о том, где я все это время моталась, тоже, к счастью, никто не устроил. Должно быть, мне следует радоваться и этому. Да и если подумать, отсутствие внимания с их стороны – это лучшее проявление чувств ведьм к моей скромной персоне.

– Дай мне пару минут, а потом пойдем сразу в библиотеку, Старина, – сказала я, сразу направившись в свою комнату.

Духи сестер сами донесут до Камиллы и бабули Агаты, что я наконец-то заявилась домой, так что мне не обязательно самой идти к ним на встречу. Да и не хочу я показываться перед матерью с лишней в теле дырой. Не дай бог, еще солью рану посыплет…

Как только сменила больничную одежду на удобную майку и шорты, я направилась в библиотеку на третий этаж, прихватив при этом с собой телефон, наушники и ноутбук,. Библиотека не зря считалась сокровищницей рода Роман, здесь были собраны записи всех живших в прошлом ведьм рода. Сестры всегда щепетильно относились к пополнению этой безмерной коллекции, каждая старалась вести записи о своих наблюдениях и хоть что-то привнести и тем выслужиться перед мертвыми и еще не рожденными сестрами. Может, тем они пытались помочь будущим поколения, но увлечения у сестер были странные: одна из них посвятила жизнь изучению грибниц (а особенно ей нравились мухоморы); другая сестра увлекалась рисованием с натуры, при этом она вела дневники, в которых записывала кого собирается рисовать. В этих самых дневниках она не раз писала, что ради хорошего портрета надо досконально изучить человека, миг жизни которого собираешься запечатлеть на холсте. И ведь она правда старалась узнать о человеке все, что вообще узнать было можно: она всеми возможными способами следила за своим «натурщиком», узнавала о его биографии все, а потом из волос человека делала кисти и ими же в тайне рисовала его… В общем, все ведьмы из рода Родам – чудачки, каких поискать. Надеюсь, однажды даже появится та, кто захочет оцифровать все эти бесконечные массивы данных.

– Ну что, откуда начнем? – спросила я у Старины Беса.

Лучше уж я доверюсь интуиции старого пса, чем поверю в собственные силы и проведу в этой библиотеке месяцы в поисках хоть чего-то полезного.

Пес тут же завилял хвостом и побежал в сторону дальнего шкафа. Бес еще ни разу меня не подводил, сегодня он в очередной раз доказал, что не был обделен знаниями. С его помощью я отобрала с десяток увесистых старинных писаний и уселись за стол, окружив себя этими древними пожелтевшими книгами. Так началось погружение во внутренний мир умерших ведьм. Чертоги их разума, если честно, меня ничуть не впечатляли, скорее уж, до жути пугали, но зато среди их мыслей и исследований можно было найти увлекательные мыслишки.

Спустя несколько часов беспрерывного чтения я узнала кое-что достаточно любопытное. Оказывается, призраков, иначе говоря, злобных духовных существ не всегда на свете держит одно только желание мести (а ведь по телевизору чаще всего только о таких и рассказывают), иногда причина их ненависти к людям кроется не в ненависти к другим людям, а в ненависти к себе.

В записях одной из сестер говорилось:

'С детства нам говорят, что душа и тело как части одного целого неразделимы, но на самом деле это не совсем так. Принято считать, что душа и тело стабильны, покуда принадлежат одному и тому же сосуду с момента рождения, но я все чаще убеждаюсь в противоречивости этого утверждения.

Нам известно, что человек, как и демон, приобретает сознание не сразу, а только спустя время после рождения. Душа – это созревшее сознание, полноценное; это сознание, которое уже знакомо с принципом, по которым живет. Иначе говоря, демон становится умнее, пока пожирает чужие зачатки сознания. Человек обретает сознание, пока поглощает в процессе обучения знания других людей. Процесс этот небыстрый ни в случае демонов, ни в случае человека. Единственное отличие: демон на каждом этапе своего «взросления» может менять собственную оболочку, а человек вынужден с ней мириться и к определенному телу привыкать. Он довольствуется тем, что имеет, даже если то, чем он наделен по праву рождения, на самом деле не устраивает его. Например, девушке может не нравиться ее высокое тело, нос, большие уши или голубые глаза. Демон же, понимая, что его не устраивает его тело, меняет его. Человек на метаморфозы «по щелчку» не способен, иногда это настолько выводит его из себя, что вызывает искажение его сознания и формирующейся души. Это одна из причин рождения озлобленных духов'.

– А ведь это действительно немного несправедливо, – сказала я Старине Бесу, когда зачитала для него эту часть записей. – Вот скажи, тебе это тоже кажется несправедливым?

Ведьмы – потомки демонов, при желании они могут видоизменять свое тело и даже суть, конечно же, это потребует особенной платы, но главное, что они могут примирить свои разум и тело. Целостность духа – также важна, как и целостность тела. Вот я, например: в боку у меня сейчас зияет дыра, из-за этого я нахожусь в крайне невыгодном и ослабленном состоянии и положении. Проблемы сознания и души ничем не лучше этой отвратительной дырки. Они разъедают и испепеляют тебя, они высасывают все силы и заставляют тебя подстраиваться под них. Ты начинаешь жить так, чтобы травма не загноилась, начинаешь уделять ей все больше и больше внимания, ожидая, что она однажды затянется, но если ее не лечить – то она только сильней будет гноиться. Однажды это может даже убить…

– Люди такие хрупкие по натуре, – вздохнула я.

Я ведь всегда хотела быть одной из них, теперь мне было из-за этого немного стыдно. Я относилась к своему желанию так пренебрежительно и легко, но ведь у всех есть проблемы. Меня моя демоническая кровь хотя бы делает чуть сильнее: у меня нет проблем с сезонными заболеваниями, я могу есть хоть что и желудок все равно не взбунтуется, в принципе я могу и вовсе не есть больше месяца…

– Смотрю, ты ушла в чтение с головой? – я не заметила, как в библиотеку вошла бабуля Агата. Она уже успела подойти ко мне вплотную и встать за спиной, а я этого совсем не почувствовала.

Агата посмотрела на окружающие меня книги и удивленно скривила брови.

– У тебя появились новые зацепки, милая? – поинтересовалась она.

Веди себя как обычно, Келли, – скомандовала я самой себе и притворилась, что мой бок сейчас не горит от отупляющей боли.

– Меня начал преследовать призрак, – сказала я, причем сделала это настолько будничным голосам, что сама себе удивилась.

– Призрак? – переспросила Агата. Она взяла одну из больших книг и осмотрела ее. – Только не говори, что вздумала защищаться от него толстыми книжками. Сестры тебе подобного не простят.

Что ж, оказывается, бабуля тоже умеет иногда шутить. Это здорово.

– Этот призрак слишком силен, так что книгой по нему не нанести урона.

– Чем он силен?

– Он преследует меня не в реальном мире, а утаскивает куда-то. Не знаю, как это объяснить… Хм, думаю, это похоже на то, что он проникает в мое тело и гоняется за моей души внутри моего же сознания. Со стороны это выглядит так, будто я сама себе пытаюсь навредить.

Книга, которую бабушка до этого взяла в руки, с грохотом вернулась на стол.

– Хочешь сказать, что непонятно откуда взявшийся призрак внезапно устроил за тобой погоню? И ты говоришь об этом только сейчас? – голос бабули, пока она говорила это, звучал достаточно грозно. В нем слышалась злость, гнев и чуть-чуть волнение. Будто она и правда боялась за меня.

Я ненароком второй раз удивилась. Сначала Агата шутила со мной, теперь из-за меня и вовсе пугается. Странно все это. Почему она ведет себя так? Агату ведь тревожат только цветы и земля…

– Я не специально скрыла это, чтобы ты знала, – начала оправдываться я, сама того не понимая. Поведение и взволнованный тон бабушки не на шутку и меня саму встревожили. – Я только вчера поняла, что призрак меня преследует, до этого мне казалось, что она просто привиделась мне.

– Как этот дух выглядит? Он должен быть очень силен, раз посмел напасть на дитя рода Роман.

Дух выглядит как дьявол в обличии женщины, – хотела сказать я, но решилась описать ее поподробнее.

– Хм, дай-ка подумать… Преследующий меня дух выглядит как женщина в черном наряде. У нее большие рога, они напоминают собой длинные ветви. А еще… Точно! В каждую нашу встречу она все больше и больше, она будто растет.

Из-за моих слов от лица Агаты отлила кровь, бабушка на моих глазах побледнела, а ее тело начало оседать словно тряпичное.

– Бог ты мой, что она натворила… – прошептала она, когда я закончила говорить.

– Тебе что-то известно об этой сущности? Ты что-то знаешь? Девушки тоже видели эту женщину? Тебе известно, как ее изгонять?