Текст книги "Иллюзия защиты (СИ)"
Автор книги: Лилия Сурина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)
19.
Он натирал и массировал мои больные места, мне было приятно, чувство неловкости испарилось, даже показалось, будто Тимур мой близкий человек, и делает это каждый день. Потом он взял метр и обмерил мой таз, длину каждой ноги и больное колено, спросил размер ноги. Записал все на листок бумаги.
– У тебя узкий таз, могут быть проблемы с деторождением, – сказал он.
– Не будет у меня проблем, – я отодвинулась к стене и завернулась в простыню. Было душно, июль выдался теплым, даже жарким, но меня немного била дрожь. От переживаний, наверное.
– С чего ты взяла?
– Я знаю. Потому что не собираюсь заводить детей, – мне не нравился этот разговор, но Тимур не отставал.
– Ты не хочешь стать матерью? Или проблемы со здоровьем?
– Нет, нет проблем… просто не собираюсь связывать свою жизнь с мужчиной… не собираюсь становиться обузой для кого-нибудь. И вообще, меня не привлекает противоположный пол! – при этих словах Тимур заулыбался и взял меня за руку.
– Я психолог, Ева. Я могу с легкостью доказать, что ты не права. Ты просто…
– Хватит! Мне не нравятся разговоры на эту тему, – прервала я его. Не первый год кодирую себя на жизнь без любви, без семьи и детей. До сих пор получалось держать себя в руках, а с недавних пор кодировка дала трещину. – Лучше расскажи, что там обнаружил при осмотре.
– Да все как я и думал. Диагноз неверен, лечения должного ты не получила, в итоге только запустили твою травму. У тебя застарелый вывих тазобедренного сустава, поэтому ты заваливаешься и колено подворачивается, поэтому и ноги разной длины. У тебя уже скелет повело влево…
– Что, теперь ничего не исправить? – у меня сперло дыхание, стало так страшно…
– Нет, нет, что ты! Не смей даже думать так. Просто если бы тебе сразу вправили сустав, ты бы могла не стать инвалидом, а твои врачи даже не заметили очевидной проблемы, даже рентген не сделали. Ты вправе подать в суд на своего лечащего врача. Теперь придется делать операцию, заново проходить курс реабилитации… скажи, тебе назначали процедуры, массажи или хотя бы лечебную гимнастику? Как тебя лечили?
– Нет. Не было ничего такого.
– А как же тогда?
– Никак. Я просто ходила на костылях.
– Долго?
– Долго. Полтора года. У меня сильно болело то место, которое ты сегодня смотрел. Сказали не бросать костыли и все.
– Невероятно просто! Это в уме не укладывается… так, все. Давай спать ложись, а я заказ отправлю и тоже баиньки, – Тимур встал с дивана и подошел к компьютерному столу, включил компьютер.
– Тим… а где ты спать будешь? Я заняла твое место.
– Не переживай, найду я себе место. Спи.
Я легла и задремала, казалось только на секунду прикрыла глаза, собираясь с мыслями, столько вопросов еще хотелось задать Тимуру. Открыла глаза, в комнате темно, телевизор не работает, лишь в прихожей горело бра. Наверное, на случай если мне приспичит в туалет. Тима нигде не было видно, я подползла к краю дивана и увидела его на полу. Он спал, подстелив тонкий плед, одна рука под головой, другая на груди.
Мои глаза привыкли к полутьме, и я стала рассматривать спящего парня. Красив, лицо расслабилось во сне, и он стал похож на мальчишку из моего сна, только волосы темнее, но такие же вихры торчали в разные стороны. Крепкое сильное тело, видно ходит в спортзал, привлекательная фигура. Если бы я была здоровой… то что? Да ничего, мы бы даже не встретились, ведь приехал он из-за того, что узнал обо мне и решил помочь. Тимур что-то пробормотал во сне, повернулся на бок, потом на другой. Видно было, что ему неудобно, жестко на полу. Мне стало стыдно, заняла чужое уютное местечко.
20.
– Тим… Тимоша, иди на диван… – я потрепала его по волосам, он приоткрыл глаза, улыбнулся. – Иди на диван, тебе же неудобно… ну давай…
– Да ничего, нормально… – сонно прошептал Тимур, но я стала тянуть его за руку.
– Нет… не нормально, давай иди ко мне…
Тимур привстал, прихватил подушку и со вздохом прилег на краю дивана, а я отодвинулась к самой стене. Проснулась уже под утро и очень удивилась – моя голова лежала на мускулистой груди друга, а он крепко обнимал меня! Мы спали в обнимку, как влюбленные! Для меня это было новым ощущением, никогда прежде я не прижималась к обнаженному мужчине… а так приятно.
Сон как рукой сняло, я прислушивалась к себе, боясь пошевелиться, чтоб не разбудить Тимура, ему на работу скоро, пусть поспит. На меня нахлынула целая гамма новых ощущений, внизу живота запульсировало что-то, налилось тяжелым, по коже пробежали мурашки и стало жарко. Внезапно я четко представила, как Тим целует меня, как я порхаю губами по его теплой шелковистой коже на плечах, на груди…
Все Ева, успокойся, все равно ты не испытаешь этого никогда, не мучь себя – уговаривала я свое сердце, свою душу. Первый и последний раз я нахожусь так близко к мужчине. Мм-м-м, какой соблазнительный аромат, прямо с ума сводит, даже голова кружится… Скорее бы уже утро, скорее бы прекратилась эта сладкая пытка, ох-х-х… Я стала заставлять себя думать о чем-нибудь другом, но мысли снова и снова перескакивали на запретную тему, старалась дышать ровно, но сердце билось как сумасшедшее.
Тогда я решила отодвинуться, может, получится незаметно выкарабкаться из крепких объятий. Но не успела, пока собиралась с духом. Тимур вдруг вздохнул, тихонько зашевелился, а я притворилась спящей. Может он и удивился, что я сплю на его груди, но… он только еще крепче прижал меня к себе.
– Малышка моя… – услышала я тихий шёпот, и ощутила легкий поцелуй на своих волосах. Пришел черед удивляться мне.
Где-то запиликал телефон. Тим убрал одну руку с моей спины, пошарил на полу.
– Ч-черт! – зашипел он, тыкая в телефон. Звук исчез, послышался тяжелый вздох, потом меня тихонько сдвинули в сторону. Я отвернулась к стене, делая вид, что еще не проснулась. Тимур встал с дивана и вышел из комнаты. Это что сейчас было? Прошло с полчаса, мое сердечко стало стучать спокойно, привела мысли в порядок, пора вставать. Мне нужно умыться и одеться, чтобы успеть с Тимуром ехать за вещами.
Тимур вошел в комнату, лег на пол почему-то, странно стал дышать. Я придвинулась к краю. Он отжимался! Зарядку делает, оказывается. Села и стала наблюдать. Видно, что только что принял душ, все также с голым торсом и в спортивных штанах, как и спал, только волосы влажные и пахнет гелем для душа. Сделав несколько упражнений, перевернулся и лег на спину, завел руки за голову, стал качать пресс. И тут увидел меня, сел.
– Доброе утро! Разбудил тебя, извини… – заулыбался немного смущенно, комнату будто солнышко озарило.
– Да нет, я сама проснулась… привычка. Привет! – улыбнулась я в ответ.
– Давай в ванную отнесу. А то может, поспишь еще?
– Нет, я с тобой хочу поспеть, поеду за вещами…
– Нет! – Тимур сел рядом, взял за руку и отвел прядь волос с лица. – Ты не поняла меня? Не суйся туда… ты просто не все знаешь.
– Ну что такого? Я лишнего не заберу, только одежду свою и документы… фотографии там, да и книги и тетради по учебе, ноутбук мой. И что я не знаю?
– Я не могу рассказать, не спрашивай даже. Я попробую сам привезти тебе все, а ты здесь будь, отдохни. Давай в ванную, потом позавтракаем и я поеду, – Тимур подхватил меня на руки, я обняла его за шею и посмотрела в глаза. Вдруг так захотелось запустить руки в его густую шевелюру и прикоснуться губами к его губам…
21.
Позже позавтракали яичницей и кофе с бутербродами с колбасой и сыром. Так уютно с ним, не представляю, как я буду без моего Тимоши… Потом он уехал на работу, сказал, что дома будет в начале девятого, как долго…
Заняться было нечем, послонялась по квартире, посмотрела телевизор, полежала. Хотела приготовить что-нибудь к ужину, но в холодильнике было пусто, лишь одинокая морковка соседствовала с не менее одиноким хвостиком колбасы сырого копчения. Еще пара яиц восседала в ячейке на дверце. В морозилке вообще пусто. Чем же Тимур питается? Он ведь взрослый мужчина, ему нужно хорошо кушать.
Интересно сколько ему лет? Если мне было пять, а ему лет двенадцать-тринадцать… мне сейчас двадцать один, значит ему почти тридцать. У него, наверное, девушка есть, а он все бросил и приехал ко мне… Мысли о возможной девушке Тимоши мне очень не понравились, вдруг настроение испортилось совсем. Пришла в гостиную, села на диван, злясь на себя. Влюбилась все-таки! Да еще за такой короткий срок!
– Ну и дура ты Ева, кому ты нужна? – сказала я сама себе. – Такая как ты, не имеет права влюбляться… Не нужно портить никому жизнь! Особенно такому хорошему, доброму человеку…
Мой взгляд упал на ноутбук Тимура. Сразу захотелось порыться в нем, если у него кто-то есть, значит должны быть фото. Но тут же одернула себя, кому понравится, если кто-то будет лезть в твою жизнь, нужно будет, Тимур сам все расскажет.
Решила прогуляться по магазинам, прикупить продуктов к ужину, да и сменное белье нужно, на всякий случай, вдруг у Тимура не получится забрать мою одежду. На зеркале у двери висели ключи от квартиры, я собралась и вышла. Несмотря на раннее утро, еще девяти не было, у подъезда на лавочке сидели три пенсионерки, о чем-то громко судачили. Увидев меня, сразу замолчали, видно гадая, кто я и к кому такое счастье привалило. Я поздоровалась и неспешно прошла мимо, стараясь поменьше качаться. Вроде взрослые женщины, прожили долгую жизнь, а вот любят посплетничать и поиздеваться за спиной! Благодаря двум таким дамам преклонного возраста я поняла, кто я и что зря копчу небо и топчу эту бренную землю…
Я не торопясь шла и прямо спиной чувствовала сверлящие взгляды трех пар глаз. Сразу вспомнился разговор двух вахтерш из общаги, где я проживала, когда училась в академии. Случилось это года полтора назад, зима была, декабрь только начался. Накануне засиделась за докладом далеко за полночь, поэтому утром проспала, и почти бегом понеслась на пары. Уже выскочила за дверь общежития, как вспомнила о забытой тетради, пришлось возвращаться… плохая примета, говорят. Едва переступила порог, как услышала свое имя и остановилась, не зная, как поступить – пройти мимо сплетниц или выйти обратно на улицу.
– Да, Лидусь, жалко девочку. А имя-то какое – Ева!
– А что имя, Танюша? Бедные родители, такая ноша на всю жизнь… а если полюбит ее кто-нибудь? Девка-то красавица! Страсть пройдет, а бросить ее стыдно будет.
– Ага! Приведет вот твой сынок, к примеру, такую обузу!
– Тьфу-тьфу-тьфу! Господи упаси!
– Вот и я говорю, хорош подарочек будущим родственничкам! А если родит? Детям стыдно с такой мамой рядом-то идти будет! Интересно, родилась такая или может в аварии побывала, бедолага?
– Да, Лидусь, интересно. Но она ни с кем не общается, зачем только учится, сидела бы себе дома потихонечку…
Я развернулась и вышла из подъезда, глотая слезы, потрясенная и оскорбленная. И одно я поняла тогда – ведь правы эти злые женщины, во всем правы! Помню, просидела тогда в парке на лавке почти до обеда, пока Макс не вызвонил, понял, что случилось что-то. Ведь я никогда не прогуливала занятия. Потом нашел меня, привел в кафе, отпоил горячим чаем и часа два слушал мои стенания, уговаривая не верить в россказни старух-бездельниц.
Но я решила, что не будет в моей жизни места любви, семье и детям. Запретила себе даже мечтать об этом. И вот, стоило Тимуру появиться рядом, стена моих запретов рухнула, я готова кинуться к нему в объятия, целовать и даже… все, больше не думаю об этом! Мама предупреждала меня, говорила, что никто не может противостоять страсти и любви, что когда это чувство придет, не удержишь его в душе. Как шампанское в бутылке.
22.
Я побродила по магазинам, купила комплект нижнего белья, ловя себя на том, что выбираю красивее, ажурнее. Разозлилась и купила самые обыкновенные, правда симпатичные трусики-шортики, и под цвет бюстгальтер. Продавщица сначала уговаривала приобрести более открытый комплект из кружев, потом увидела мою походку и отвязалась.
В аптеке купила специальные стельки, зашла за тапочками на рынок. Мне подходят только с закрытыми пятками, чтоб не слетали. На овощном рынке, куда я зашла за овощами для борща, вдруг столкнулась с тетей Леной. Неожиданно. Обнялись, будто расстались не вчера, а месяц назад.
– Евочка! Ты куда пропала? Я думала ты к нам приедешь, ждали тебя. Ты где? Как ты, девочка? – тормошила она меня.
– Да все нормально, теть Лен. Я здесь, у Тимура. Вот, вышла за покупками…
– Да он же мужчина! Неудобно…
– Нормально. Он хороший, добрый. Так что не переживайте, не обидит он меня.
– Но он же чужой, вы мало знакомы.
– Нет, оказалось, мы с детства знакомы. И в последнее время он был рядом всегда, помог мне пережить все это… Я так благодарна ему!
– Ладно, ты взрослая уже, думай сама. Но если что, знай, мы тебе всегда рады. А знаешь что? Пойдем в кафе, посидим, поговорим. Да время уже к обеду. У меня часа два свободных, все равно заказ ждать.
Мы отправились в маленькое кафе, заказали чаю, пирожные и мороженое. Я видела, что женщину гложет что-то, не решается сказать.
– Что? Что еще случилось? Говорите, ничего не утаивайте, – я погладила ее руку, тетя Лена смотрела на меня настороженно.
– Прости меня… я так виновата перед тобой… Понимаешь, Митя вчера сказал, что вещи твои не отдали тебе, ну я решила помочь… и вот… – она замолчала, на глазах женщины блеснули слезы. У меня недобро сжалось сердце. Что еще могло произойти?
– Что случилось?
– Боюсь ты осталась без всего… Я рано утром подошла к банкиру и попросила разрешения забрать все. Он приказал принести твои вещи во двор. Ну, думаю, сейчас я Павлушке позвоню, чтоб отвез к нам… Во дворе мусор жгли, бумаги какие-то, личные вещи твоих родителей. Сироткин подошел и покидал все твои сумки в огонь… и даже ноутбук… Тимур кинулся спасать твое добро, но его скрутили. Он вырвался, чуть не сцепился с банкиром… боюсь его теперь уволят…
Я ошарашенно уставилась на Елену Васильевну. Что происходит? Почему? Что я сделала этому банкиру? А как я теперь докажу, что Султан мой? И фотографии моих родителей! У меня не осталось ничего на память о них? Карточка с деньгами, которые оставил мой отец, документы, мои курсовые и книги по учебе?
– Ева, Евушка! Не расстраивайся так, побелела прям…
– Почему? Зачем он сделал это? – я вцепилась в столешницу, пытаясь пережить еще одно потрясение. – Что я ему сделала? А Султан, как теперь…
– Я не знаю, он только дико смеялся, кричал, что изничтожит все Шатиловское отрепье на корню… так что не ходи больше туда, нету там ничего.
– Есть! Там мой конь! Я не оставлю его там! – я стала рассеянно помешивать подтаявшее мороженое, аппетит совсем пропал.
– Если банкир не продаст Султана… или еще чего похуже…
– Зачем продаст?
– Сбесился твой конь, не подпускает никого, кроме Мити моего, пинается, на дыбы встает. Новый хозяин велел его кормить лучше, чистить, чтоб блестел, видно к продаже готовит. Сказал, чтоб за десять дней Митя ему товарный вид придал. Так что не собирается он его у себя оставлять. Вот такие дела…
Да, дела! Я уж думала, что хуже некуда. Ладно, паспорт случайно со мной остался. И у меня меньше десяти дней, чтобы вырвать своего любимого коня из лап негодяя. Я ни за что не оставлю его в беде, мы с Султаном одно целое, я не дам продать его… я украду его, если по-другому не получится. А завтра все-таки попытаюсь поговорить с Сироткиным, и пусть Тимур даже не пытается отговорить меня не соваться в осиное гнездо. Пришло время поворошить там палкой хорошенько!
Попрощавшись с Еленой Васильевной, я прикупила продукты и вернулась в квартиру Тимура. Замесила тесто на курник, поставила вариться мясо на борщ, прибралась в квартире, даже вымыла окно. Снова переоделась в футболку друга, выстирала свою единственную одежду – черную водолазку и брюки, нижнее белье. Потом долго возилась с ужином, поставила в духовку курник так, чтоб он был готов к приходу Тимоши. Готовый уже борщ укутала пледом, настаиваться. Устала даже.
23.
Присела на диван, снова, как утром внимание привлек ноутбук. Соблазн был так велик, но я не смогла без разрешения включить его. По телевизору показывали хиты, попавшие в десятку лучших. Вдруг послышалась любимая песня моей мамы, она всегда напевала ее. Пели дуэт «Не пара», песня называется «Милая».
Я слушала как завороженная, не в силах даже пошевелиться, даже смахнуть слезы, катившиеся по моим щекам. Мамочка, мамочка моя! Я никогда больше не увижу тебя, даже ни одной фотографии не осталось на память… и папу тоже… только в памяти моей вы остались…
Песня закончилась, но не закончились слезы, рыдания душили меня, душа болела невыносимо. Я повалилась на подушки и разрыдалась. Даже не слышала, как открылась входная дверь и в комнату вошел Тимур, только почувствовала, как он поднял меня с подушек и крепко прижал к себе.
– Ну, ну! Ты чего? Тише, моя девочка! Что случилось? – он отодвинул меня, вытирая слезы, смотрел в глаза.
– Песня… песня… мамина… любимая… Тимоша, этот гад не оставил мне ничего, все сжег… даже ни одной фотографии не оставил,… будь он проклят, сволочь он… ни одного снимка… – рыдала я на груди у друга. Тимур зашуршал пакетом и положил что-то тяжелое мне на колени.
– Смотри Ева! Не плачь, посмотри, что я тебе принес!
Я посмотрела на вещь и не поверила своим глазам. У меня на коленях лежал наш семейный фотоальбом!
– Как? Как тебе удалось спасти его? – я, все еще не веря листала картонные листки, перебирая отдельные фотографии. Такое счастье обуяло меня, будто исполнилась моя самая заветная мечта. Всхлипывая, но теперь уже от радости я кинулась парню на шею, прижалась щекой к его щеке. – Тимоша, я люблю тебя! Ты мой волшебник!
Тут до меня дошло, что я ляпнула на радостях, и что подумает Тимур. На смену радости пришло смущение. Я отодвинулась от него и, уставившись на пуговицу на белой рубашке начала оправдываться.
– То есть… я хотела сказать спасибо, а не… извини, вырвалось как-то… я имела ввиду…
– Все правильно ты сказала, ты имела в виду, что любишь меня как друга, – смеясь, подсказал Тимур. – Я понял. И рад, что осчастливил тебя. Все, перестань плакать. А что у нас так вкусно пахнет из кухни? Я голоден, как волк!
– Ой! Курник! Совсем забыла, выключать пора уже… – я подхватилась с дивана и почти бегом кинулась в кухню. Хорошо не подгорел! Я вытащила курник из духовки, поставила на стол, накрыла чистым полотенцем.
– Хозяюшка моя! – послышалось от двери. Я обернулась, в проеме стоял Тимур, улыбаясь, глядел на меня. Невольно залюбовалась им, такой красавец в черном костюме, в белой, правда грязной почему-то, рубашке. – А я хотел тебя в кафешку на ужин пригласить, дома-то нечего поесть. Было.
– Зачем в кафешку? Я борщ сварила, курник вот… умывайся, кормить тебя буду, – тут я увидела ссадину на его брови, подошла к нему, протянула руку:
– Это что? Тебя били? Больно?
Тимур поймал мою руку и прижал ее к своим губам. Вмиг стал серьезен, глаза потемнели и его взгляд устремился к моим губам. Я поняла, что сейчас случится, могла бы оттолкнуть его, но не захотела. И получила свой первый поцелуй, такой прекрасный, нежный и сладкий…
– Прости… не удержался. Ты такая нежная и домашняя… – прошептал Тимур, все еще обнимая меня.
– Ладно… не извиняйся, это просто дружеский поцелуй. Иди уже, переоденься и умойся, а то будто в мусорке рылся, – засмеялась я.
– Ты не далека от истины. Откуда думаешь я вытащил альбом?
У меня сразу пропало настроение. Да-а, вся моя жизнь полетела в мусорку…
– Ну чего опять загрустила? Все хорошо будет! – Тимур прижал меня к себе, и я обняла его с удовольствием. Мне подумалось, что нет ничего плохого в том, чтобы попробовать все, что испытывает женщина к мужчине. Первый поцелуй, объятия, нежность и страсть… откровенные ласки, слияние тел… испытать хотя бы раз в жизни, а потом я пойду своей дорогой, он своей, я не собираюсь обременять парня, привязываться к нему на всю жизнь. Один раз только.
24.
За ужином Тимур рассказал про свой прошедший день, я ему про свой. Он сожалел, что не смог отвоевать мои вещи, я успокаивала его. Мой борщ и курник так понравились моему другу, что он не переставая расхваливал меня, будто я приготовила что-то грандиозное.
– Вот такие дела… значит, я заказываю билеты? Ты как предпочитаешь, на самолете или на поезде ехать? – он сидел напротив меня, в черной майке-борцовке, которая шла ему просто удивительно, я рассеянно блуждала взглядом по его сильным красивым плечам, не замечая, что Тимур наблюдает за мной.
– Какие билеты? Я не собираюсь никуда ехать! Ты уезжай, у тебя своя жизнь…
– Ева, тебя ничего здесь уже не держит! И я тебя не брошу, никуда не уеду!
– Ошибаешься! У меня чуть больше недели, чтоб придумать как выручить Султана. И куда я поеду, у меня нет денег на лечение, карточка сожжена, я нищая, Тимур, и я не дура, знаю, что лечение и реабилитация бешеных денег стоит.
Тимур вскочил с места, навис надо мной, похоже, очень разозлился.
– Ты снова? Какой конь, Ева? Тебе нужно о себе подумать. И я тебе хоть слово о деньгах сказал? Я вылечу тебя, и не возьму с тебя ни копейки! Поехали! Даже если не хочешь принимать помощь от меня лично, у нас в клинике есть программа благотворительная, у нас проводят операции бесплатно, а не только за деньги…
– Я не собираюсь отнимать шанс на счастливую жизнь у какого-нибудь бедолаги! Знаю, что там огромная очередь, мне не выстоять ее до конца моих дней. А без очереди лезть не собираюсь! И козырять дружбой с тобой тоже не собираюсь. Так что закрыли тему. Уезжай! Я остаюсь, а как разбогатею, так обращусь в твою клинику! – я тоже вскочила и воззрилась на Тимура. Мы буравили друг друга взглядами, отстаивая каждый свою точку зрения.
– Почему ты упрямая такая?
– Какая есть! А ты почему так настаиваешь?
– Да потому что я… ни почему… – Тимур тяжело вздохнул и сел на табурет.
– Ну, вот и хорошо! Ты с работы пришел, устал. Вот иди и отдохни. А я пока приберу после ужина. И Султана я не оставлю в лапах у этого, пока жива! Он мой! И у меня только он единственная родная душа осталась, на всем белом свете, – я стала мыть посуду, Тим ушел в комнату, обиделся будто.
Он сидел на диване и разглядывал фотоальбом. Я присоединилась к нему, стала рассказывать истории появления снимков.
– А это Султанчик, совсем малыш. Он тогда только встал на ножки, качался еще. А теперь не узнаешь, такой вымахал… – я взяла другой снимок. – Мамочка… мне лет десять тогда было, мы в первый раз топили новую баню, она как раз искупалась, волосы мокрые еще… мне так не хватает ее, кажется, что мама и папа ждут меня дома…
– Ты очень похожа на маму, просто копия…
– Да, копия… теперь никому не нужная, раньше хоть им нужна была, – я горестно вздохнула, слезы снова наворачивались на глаза.
– Ну, не надо так думать, выйдешь замуж…
– Нет! – прервала я друга. – Никогда! Я вчера тебе уже говорила.
– Ладно, ладно. Я помню, что тебя не привлекает противоположный пол. Хочешь небольшой тест? Называется «я вижу», – Тим хитро прищурил глаза.
– Нет, не хочу я никаких тестов.
– Боишься? Там ничего сложного. Нужно только говорить, что видишь, не скупясь на прилагательные.
– Вот еще! Ничего я не боюсь… ладно, давай свой тест, господин психолог.
Тимур убрал фотографии, сел напротив меня. Я думала надо описывать комнату, но ошиблась, почувствовала подвох, но повернуть назад и отказаться от теста гордость не позволила, подумает, что испугалась.
– Раз ты убеждаешь себя, что тебя не интересуют мужчины, значит, будем разглядывать мужчину. В данном случае меня, за неимением другого экспоната. Смотри на меня и говори, что видишь.
Я посмотрела на Тимура, не совсем понимая, что он хочет от меня.
– Тебя вижу…
– Нет, говори – я вижу глаза. И описывай какие они, подбирай прилагательные. И так далее.
– Ну, глаза твои вижу… – неуверенно начала я, смотря в его глаза, – они карие…
– Что, только карие? Какими они тебе кажутся?
– Темные, словно бархатистые, добрые, теплые, смеющиеся… красивые… согревающие мою душу, ласковые, огромные, мерцающие… хватит? – мое сердце участилось от разглядывания. Тимур серьезно смотрел на меня, будто удивляясь чему-то.
– Да, пожалуй,… еще что видишь? – спросил он.
– Вижу волосы. Они мягкие, темные и шелковистые, пахнущие лесным дождем. Чуть волнистые. Брови почти черные, с красивым изгибом, удивленные. Пушистые, длинные ресницы, темного цвета… – я перевела взгляд на его губы, облизнула свои, почему-то вдруг пересохшие. – Вижу красивый овал лица, прямой симпатичный нос… губы… такие… полноватые, красиво и четко очерченные, привлекают взгляд… так и тянет прикоснуться к ним… ой, чет я уже… – спохватилась я, поняв, что уже лишнего наговорила.
