Текст книги "История одной любви "Любить волка. Быть волком" (СИ)"
Автор книги: Лилия Мигаро
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)
Часть 15. Суд нашей стаи. Преступление и наказание ли?
Часть 15. Суд нашей стаи. Преступление и наказание ли?
Стажей прибыло много, очень много и среди них была, и та самая самодовольная дамочка с взглядом торжества и превосходства. Все были в той же одежде, строгая, чёрная, безликая. Как и лица, все без особых эмоций, все кроме одного. Курсы у них там что ли, по держанию лица без эмоций. И приехали они за Фонбериным и его стаей. Всех их встречала я и за моим плечом стояли Князев и совет мой и Князевых, но не по отдельности, а вместе, вперемешку. Мило переговариваясь и шутя. Особо не обращая внимание на приехавших гостей. Мы прошли на поле, где раньше вершили свой суд и принимали новых членов в стаю. Мы были готовы. Там уже был разложены костры, которые разожгли с нашим приходом. Там была вся моя стая, от молодых до старых. Все, кто должен был быть, кто хотел быть. Все, кто не смотрел за совсем маленькими детьми и, кто мог оторваться от дел, все были тут. Костры взяли нас всех в круг по периметру. В центре был расстелен ковёр, на него я и села, а за моей спиной так же, как и при встрече сели два совета и сам Князев. По правую руку от нас на подстилках сидели те, кого мы хотели отдать на суд и среди них был и сам Фонберин. Все надёжно связаны и с кляпом во рту. По левую, так же на подстилках, свободно сидели те, кто не был принят в стаю, но кто раскаивался в сделанном и кому мы поверили. Их мы не связывали. Просто кого-то стая отказывалась принимать, но хоть и винила в своих бедах – оправдывала поступки. Я пригласила перед собою на ковёр стражей. Они сели молча двигаясь почти бесшумно. По иерархии впереди всех сидели пятеро. Трое из которых были преклонного возраста судя по морщинам и седине, но их движения, осанка и мышцы в обтянутых чёрных одеждах вселяли уважение к силе. Одна женщина, помоложе, с затянутым хвостом тусклых рыжих волос и отчаянным огоньком в глубине глаз, который она не смогла скрыть. И один молодой и молчаливый мужчина, внешне очень похожий на Сеню, только старше и больше. В смыли он выше и шире в плечах и лицо, словно перекаченное. Он словно более старшая, равнодушная и перекаченная версия Сени. Уже моего Сени. За это время эти три друга, Сеня, Дэн и Ян, стали мне родными и близкими, уже не друзья – братья. В отличии от Пети, они не были молчаливы и спокойны. И каждый раз сбегая от опеки моей семьи они с огромным удовольствием хватались за любую работу, особенно за помощь мне.
За спинами этих пятерых стражей, остальные были словно одна сплошная чёрная и безликая стена, слившаяся в едино. Слово взял пожилой мужчина, представляя всех из пятерых как назначенный старшими стражей. Передал нам документы. Их подхватил один из мелких мальчишек, взявшихся из ниоткуда и передавший их совету за моей спиной.
Из представления я узнала имена. Женщина Виктория. Старшая версия Сени – Александр. Трое пожилых людей – это Георг Михайлович, Игорь Валерьевич и Вацлав Карлович. Мы не представлялись. Совет изучил и зачитал вслух документы.
И понеслась душа в рай…
Сначала старейшины нашего совета зачитали список принятых в стаю, и тех, кто теперь под защитой стаи, но не в ней, а значит их выдавать мы отказались. Каждое имя члены совета выгрызали с моего молчаливого согласия у стражей. Да, все это время я молчала лишь кивком соглашаясь или отвергая предложения. Но всех, кого мы приняли в стаю мы отвоевали и с них сняли все обвинения. Так же отбились от обвинений подопечных стаи. О тех, кто сидел слева, от меня и имел свободу передвижения, теперь уже во всех смыслах этого слова, всех их мы в документах определили, как жертвы и свидетели. С них не сняли обвинений полностью. Это решит суд стай, но мы, Волковы и Князевы, будем в защите у них и за их право свободы и снятия обвинений по праву жертв. А это право им обеспечивало все показания, которые мы, а своём суде на этом же поле зафиксировали как письменно, так и в виде видеозаписи. Об этом в своё время позаботился Князев, все писалось тогда и пишется сейчас. Поэтому тех, кто слева от меня, мы не передавали стажам. Мы их приютили до приглашения на суд стай. Вот эти слова вызвали шепотки и переговоры в рядах стражей. Безликая стена без эмоций загудела и очеловечилась. Кто-то не сдерживаясь стал возмущаться и выкрикивать недовольство уже вслух. А я все так же молчала и сидела только изредка кивая. Наверное, это и взбесило ту дамочку-стражницу, что приезжала к нам в прошлый раз. Она вскочила с места и буквально подлетела к пятёрке. Но мои были быстрее. Они ждали этого, были к этому готовы. Стоило ей остановиться у пятёрки как два волка уже обращённых, стояли рядом, скалясь по обе стороны от меня. Мой друг детства Колька, который вымахал двухметровой детиной что в человеческом облике и размером с раскормленного медведя в волчьем и Петя, ничуть не меньше в размерах. На поле была тишина, лишь рык моих оборотней по обе стороны от меня и сорвавшееся дыхание той дамочки. Я улыбнулась, слегка, только одними уголками губ. Не смогла сдержаться. С этой лёгкой улыбкой на лице я осмотрела пятёрку стражей и увидела в их глазах понимание и такое же удовлетворение ситуацией. Так вот они, надёжные друзья Князева. Мне показалось они участвовали в том, что мы делаем. Даже больше, мне показалось они разделяли наш план. Я, опираясь на своих защитников встала и их морды при моем росте были почти на уровне с моим лицом. Я не сдержалась и потрепав их за ушами прошептала им, но тишина разнесла мои слова среди всех оборотней.
– Разъелись, не волки, а медведи. Вы чуть назад станьте, а то меня, маленькую, за вами и не видно.
Я услышала хмыканье и шепотки с явным хихиканьем с задних рядов за спинами пятерых. Это придало уверенности наглой дамочке. Она не вышла вперёд пятёрки, соблюдая субординацию, но подошла вплотную и обратилась к ним лично и ко всем стражам сразу.
– Вацлав, Георг, Виктория, из-за семьи Фонберина и его стаи вы лично потеряли всех родных. Вы стали стражами из-за них. Что вы позволяете этой девчонке? Я могу понять Александра, его младший брат был в его стае, он не может быть нейтрален. Игорь, ты назначен старшим, что ты позволяешь ей делать с законом?
– Один из стражей уже дважды придя на территорию моей стаи нарушает закон. – Я говорила, не повышая голос, но давя своей волей всех стражей кроме пятёрки старших. Мне объяснили, что нападение на пятёрку – это нападение на стража. Остальным же, демонстрация силы и правоты – это просто демонстрация. И дамочка скривилась. На лицах многих промелькнула боль и борьба. Я усилила давление на всех, и они втянули головы, а многие даже пригнулись или согнулись полностью. Я резко убрала давление со всех сконцентрировав его на дамочке. Она упала на колени и заскулила. – Её поведение и требования вне закона. Её вмешательства в дела моей стаи – преступление. Её вмешательства в разговор вожака и старшей пятёрки – преступление. Я вожак и от имени моей стаи требую справедливого наказания. Наказание волка, не подчиняющегося закону стай и без защиты собственной стаи. И наказание человеку не уважающего мою стаю и моё право, и закон. Наказание стажа, превышавшего доверие оказанного нашим миром и всеми стаями.
– Взять под арест и снять знаки отличия стража. – Спокойно и ровно проговорил Игорь Валерьевич. – Вы в своём праве вожак. Есть кто-то, кого вы сегодня отдадите стражам для заключения до суда стай без словесных баталий?
– Да. Все они в вашем распоряжении до суда. – Я указала рукой направо, где сидели связанные и обездвиженные с кляпом во рту те, кто виновен, кто не раскаялся, кто до сих пор верит в свою исключительность и безнаказанность. – Все, кроме Фонберина.
К этому времени странную стражницу взяли по конвой двое в чёрном и уводили с поля к машинам, предварительно связав. Она взвилась. Вырываясь стала подливать масла в огонь недовольства остальных стражников.
– Продажные твари. Вы все заодно. Вы хотите его отпустить. Или хуже, оставить себе.
Стражники подскочили на месте и заговорили уже в слух не таясь, косясь на старших и на пленников. Тут и пятёрка не выдержала. Они так же встали на месте. Но не спеша, а важно и сохраняя достоинство. Вацлав с лёгким акцентом возмутился от имени всех стражей.
– Какое право вы имеете покрывать преступника. Или забыли, то что он убил вашего деда и сестру.
Каюсь, не сдержалась. Я обрушила свою волю подчиняя стражей за спиной пятёрки с такой силой и злостью, что они все попадали и согнулись, скуля и корчась. Я услышала за своей спиной рык ещё обернувшихся волков из своей стаи. Почему-то даже не сомневалась, что среди них были, и мои братья Сеня, Ян и Дэн. И взгляд Александра мне подтвердил мою уверенность.
– Слишком многое стражники позволяют себе на моей земле. – Я говорила рыча, продолжая подавлять и подчинять. – Почему-то, когда Фонберин напал на стаи, на мою стаю. Убивал, похищал и насиловал. Когда Фонберины вели стаю пленников убивать мою сестру и деда, стражей не было на этой земле. Как и не было их на земле стаи Князевых с которой мы объединились, когда похищали и насиловали девчонок из их стаи. Как и на землях других стай, когда были нужны стражи, никого из вас не было. А сейчас вы пришли ко мне домой на все готовое. Когда наш враг, враг наших детей связан и обезврежен без вас и смеете требовать у меня, на моей земле пеняя на потери моей стаи в которых мы виним вас? Я выражаю недоверие стражам и отказываюсь выдавать им кого бы то ни было. Я позволяю остаться здесь только старшей пятёрки. И обязуюсь привести и пострадавших выступающих свидетелями и виновников на суд стай лично. И требую открытого суда всех стай и проведении проверки в рядах стражей выражая недоверие.
Ко мне подошёл Князев. Он стал рядом со мной, он сжал моё плечо тихо попросил отпустить стражей. Я послушно ослабила давление. Медленно, начиная с самых дальних рядов осматривая каждого, после того как они садились на ковёр осматриваясь по сторонам и фиксируя свой растерянный взгляд на мне.
– НАШИ стаи – он словно гром прозвучал нас всеми выделяя слово «наши» – выражают недоверие стражам. Основание: показания Фонберина и его бывшей стаи. Их безнаказанность и годы террора всех стай. И передадим на суд только после проверки в рядах стражей и публичных судебных разбирательств. Всю связь со стражами мы будем поддерживать только в телефонном режиме напрямую с вожаком или советом. Пятёрка старших может остаться здесь, если пожелает, для контроля за пленниками. Остальным стажам без разрешения суда стай, подписанного большинством, появляться на территории стай Князевых запрещено.
– И Волковых. На этом разговор закончен. О достигнутых сегодня соглашениях и запрете мы сообщим совету стражей, суду стай и всем вожакам стай, с которыми сможем связаться.
И волки двинулись к стражам выводя их к машинам.
Пленников увели и заперли. Костры погасили, ковры собрали, и стая разошлась по домам. А я с Князевым и нашим советом сидели на веранде и обсуждали итоги. Всё пошло не совсем так, как мы планировали. Мы хотели отдать пленников, всех кроме Фонберина. Но мы планировали срыв той дамочки, чьё имя я даже не запомнила. Благодаря ей мы планировали выказать недоверие стражам. Но все пошло не совсем по плану. И теперь пленники у нас, мы за них отвечаем и не известно какого саботажа ждать в связи с этим. Стажи и мы в непонятном и пока в не вооружённом конфликте. Да, мы хотели просеять и найти среди стражей предателей и отложить суд. Чтобы сдать людям Фонберина и оправдать его там. А теперь мы не знаем, что делать и с чего начинать. Постепенно на наши посиделки пришли многие из стаи и пятёрка старших стражей. Мы долго так сидели кто где нашёл свободное место и пили в молчаливых раздумьях. Бабуля поставила на стол сладкое, самовар, домашнее вино, фрукты. Первым нарушил тишину Вацлав.
– Знаешь, Коля, когда мы обсуждали сегодняшний день, то договаривались о другом.
– Да уж. – подхватил Георг. Вот не получалось у меня даже мысленно их называть по отчеству. Как-то слишком молодо и активно они выглядели. – Знаешь Коля, я вот смотрю на тебя и себя, вроде уже седые и далеко не молодые, да у нас же трое внуков на двоих, а как свяжусь с тобой, так вечно как мальчишка вляпываюсь. И как всегда в неприятности меня втягиваешь именно ты.
И они засмеялись. Громко и от души. Их смех подхватили и остальные. Уже утирая слезы и прекращая смеяться, мы все понимали, что выплёскивали напряжение смехом.
– Ну что ж, мальчишки. Послушайте теперь взрослых и мудрых женщин. – Заговорила бабуля, когда сил смеяться не осталось. – Сделанного не воротишь и не изменишь. Но нам надо самим сообщить другим стаям свою версию и как можно быстрее. Быстрее других.
– Поэтому, – вклинилась в разговор Виктория – пока остальные витали в облаках и мечтали, мы с Сашкой подстраховались. Мы скачали контакты всех стай, телефоны вожаков и экстренные контакты стай, их электронную почту. Только там столько данных…
– Можно создать общие группы в интернете, в разных сетях, где добавить все контакты. Тех, кого не будет в них, обзвонить лично и сделать рассылку со ссылкой на группу. Также заархивировать видео с суда стаи и сегодняшней встречи и сделать рассылку на почту для подстраховки.
– Правильно Сашка. – Подхватил Игорь Валерьевич и Князев. – Ты и займись этим.
– Петь, Сень, Ян, Дэн, Коль, организуйте все. Соберите ноутбуки по домам и организуйте группы. От моего имени и от имени Николая Фёдоровича, обязательно в каждой группе должны быть его и мой контакт. Сделайте списки. Кто подозрительно активен, кто подозрительно не активен в группе. Отдельно, кто не в сети и не отметился. С этими надо связываться лично. Также с почты, моей, только не личной. Создайте, если нет электронной почты нашей стаи. И делайте рассылку всем. Тоже с почтой Князевых. У них должно быть одно и тоже от двух источников, от двух стай. И берите всех, кого надо в помощники из стаи.
Из-за стола ушла вся молодёжь. Старшие тоже постепенно расходились. В итоге остались только родители, совет, стражи и я с Князевым. Они вспоминали былые времена. Говорили о молодости подсмеиваясь друг над другом. Было тепло и уютно. До те пор, пока Георг вдруг не спросил у Князева:
– Тебя можно поздравить дружище. Младший сын нашёл пару. Когда-свадьба-то? Говорят, вы уже ждёте прибавления?
Я как раз запивала чаем разжёванный пряник. Напротив, сидел собственно сам Князев, там же Георг и мой отец в обнимку с мамой. Как в плохой шутке, все прожёванное и запитое равномерно распределилось по собеседникам, сидящим, напротив. Только мама умело прикрылась отцом нырнув ему за спину.
– Вот же гад. Запрещаю. Вообще запрещаю появляться и этой лживой сволочи и его Олечке, и деточкам их.
Мне было плевать на немые и ошалевшие взгляды всех присутствующих. Плевать на оплёванных мужчин, которым не повезло сидеть напротив меня и на ловко увернувшуюся маму тоже. Я злилась. И мне было больно. За столом была тишина. Я встала после своей гневной речи и вылезла из-за стола. Уже на пороге, уходя к себе в комнату, я из последних сил сдерживая предательские слезы глубоко вдохнула и не поворачиваясь с выдохом произнесла.
– Я вожак и от слов не отступлюсь. Все наши договорённости в силе, с моей стороны уж точно. Но я запрещаю ему быть на моей земле и ей тоже запрещаю.
Плакала я долго. Ушла в ванную и плакала, открыв воду. Глупо надеясь заглушить все звуки. Рыдала сначала жалея себя. Потом кляня себя. А потом его и его Олечку. Потом вспомнив слова о прибавлении, заливалась слезами кляня себя и его и желая здоровья и будущей маме, и ребёнку. А когда слез не осталось, как и сил, ушла к себе и уснула едва, коснувшись подушки. На утро выползала из своей комнаты зная, что мне предстоит ещё целый день в заботах и точно зная, как я выгляжу. И застав дома только бабулю, я завтракала молча, вспоминая и коря себя за несдержанность, а заодно вспоминая, когда именно моя размеренная и спокойная жизнь превратилась в пороховую бочку или скорее катание на горках вверх-вниз, мёртвая петля, затишье и опять то вверх, то вниз.
Сытая, без настроения, но серьёзно настроенная я шла к местному клубу. Там ребята организовали целый компьютерный клуб. Каждый сидел за ноутбуком и общался в одном из чатов отслеживая и пополняя информацией. Собирали истории у других стай. Ребята работали всю ночь. Сейчас объясняли тем, кто их сменит. Пришедшие на пару часов раньше меня пятёрка стражей с Князевым и моим отцом бурно обсуждали что-то. А заметив меня, резко стихли. Вообще затихли все. Нет, никаких косых взглядов или ещё чего-то. Просто тишина.
– Что случилось? И насколько это серьёзно?
– Ничего из того, что мы не обсуждали раньше. – Взял слово Князев. – Но все равно не очень приятное.
– Да что вы тяните-то? – Не выдержал отец. – Одни молчат в страхе. Другие жаждут женить своих бездарей на тебе и только тогда поддержат. Третьи вообще за мир во всём мире, а поэтому против насилия. Словом, все они примкнут к победителям, когда глотки уже будут перегрызены. В основном это все стаи к кому Фонберины не приходили с визитами или кого они почти раздавили и уничтожили. Но половина стай поддерживают нас. Точнее они готовы к открытым разбирательствам со стражами и Фонберина. И к противостоянию.
– Ну все ни так и плохо. Чего-лица-то такие. А вообще, я тут подумала. Нам нужна демонстрация силы и своей власти. Но в рамках закона стай. Даже больше, демонстрация закона стай от нас и пренебрежение или замалчивание, или лучше, увиливание со стороны стражей. Помнится, в общих законах всех стай, есть положение о компенсации от стражи расходов, если стая или её члены пострадали от их действий или бездействий, которые можно было избежать. И я вот думаю. Если мы призовём к ответу стражей одновременно с мирским судом над Фонбериным. В том смысле, что моя стая потеряла детей, сама отследила виновника, потеряла вожака и была брошена в смутные времена на произвол судьбы и без поддержки стражей. Мои люди разорились, многие в долгах, многие земли были захвачены или отняты. А стража молча отсиделась в стороне. Уверена, бабуля обращалась за помощью, а значит есть документальны, след где они отказались помочь и возможно кто-то нажился на этом. Найти бы.
Мысль эта мне приходила ещё, когда этот закон мне объясняли, приводя примеры из истории. И вот сейчас, она обрела реальные очертания.
– Тогда, – добавила вдруг Виктория, – к этому иску против стражей, нужно добавить иск и от стаи Князевых. Коля, твои дети, все без исключения. Писали письма с просьбой помочь по причине того, что все эти события, связанные с нашим миром и вылезли наружу. Стражи обязаны контролировать и своевременно ограничивать информацию среди обычных людей о подобных происшествиях. Да и юриста должны были предоставлять. У меня даже есть копия письма твоей внучки, она просила спасти дедушку, потому что он спас её от чудовища. Там даже рисунки есть. И история ребёнка, которого похитили и причинили боль. История ребёнка, к которому не пришли сильные и бесстрашные стражи, которые в нашем мире легенды. История о том, как она ждала их и не дождалась, как она просила их помочь своему герою и не допросилась.
– А ты права Волкова. – Оживился Александр. – Деньги привлекут и другие стаи. Те, которые нас поддерживают помогут и в этом. А остальные кинутся за наживой. А мы организуем свой клуб юристов-оборотней для суда стай. И возглавит его знаменитая Волкова выигравшая проигрышное дело одного из вожаков, одного из нашего мира, когда стражи были в стороне. Преемница дела не менее знаменитого деда.
– Заодно, это даст доступ к внутренним документам стражей, и мы выясним кто давал и подписывал приказы, которые помогали Фонберину. Они даже не будут знать, что мы собираем компромат, отбиваясь от исков по денежным претензиям. – Я словно девчонка подпрыгнула на месте и хлопнув в ладоши начала их потирать. А потом закричала во все горло. – Петя! Бегом отдыхать есть и мыться. Мы в деле. Мне надо рабочее место. Свободный ноутбук, списки всех с юридическим образованием из нашей объединённой стаи. – Я подхватила его под локоть и потянула назад к дому. Его надо накормить и нужно приступать. – Нам в команду нужны представители всех поколений. Пару отвлекающих манёвров в виде пышногрудых, но не глупых, а лишь создающих такое впечатление дам. Пару мелких мальчишек, юрких и быстрых из подростков. И главное, все они должны быть преданы нам на все сто. И наша команда, их или их предков должны знать, как надёжных и побеждающих. И они должны быть только из наших стай или тех, которые с нами со всеми потрохами, но лучше наших.
К обеду мы составили список и во время обеда в составе двух вожаков, двух советов и пятёрке стражей обсуждали кандидатуры. К ужину мы составили исковое заявление в суд стай от наших стай по отдельности и даже отправили по электронке секретарю суда с запросом на документы за соответствующий период касательно наших стай. И даже назначили время, обе следующего дня, когда придёт наш представитель за документами в Москве. Что мне нравилось в суде стай, там нет сроков выдачи бумаг, если ты приходишь лично за ними. У суда есть четыре часа, на регистрацию запроса, обработку, ответ и предоставление нужного. И отказать на запрос от имени вожака или совета по своей стае не имею право. Поэтому завтра бумаги будут у нас. А во избежание неприятных «случайностей» с архивами, к открытию там уже будет наш человек мозолить глаза и контролировать посещение архива. Об исках в общих чатах мы сообщим уже после обеда. А пока только проверенным, целиком и полностью нашим союзникам. Потому что к вечеру мы должны подготовить исковые заявления и им тоже. Чтобы к нужному времени забирать документы и по их стаям. Временные рамки в документах мы расширили с учётом три года до происшествия и пять после. И так по каждому исковому происшествию. Суммы компенсации рассчитывали заведомо выше реальных для адекватных выплат.
А ещё, мы отправили Фонберина в Москву с Владимиром Григорьевичем. Никому не говоря, тайно на утро после встречи со стражами отправили их машиной. Машиной никак не связанной со стаями. И по договорённости Фонберина задержит свой человек из органов случайно встретив его в общественном месте. И он уже там затребует меня в защитники. Так же мы подготовили основу для защиты этого подонка. По некоторым обвинениям мы подобрали подставных виновников. Да и саму линию защиты уже набросали. Поэтому я ждала звонка со дня на день.
