Текст книги "Я Ищу Тебя (СИ)"
Автор книги: Лилигрим Анталь
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)
Обниматься же можно, да? Запрета на это ведь не было?
Черт. Он сам предложил отношения, но при любом контакте будет мне палки в колеса ставить?
Впервые я жалела о том, что когда-то мечтала, чтобы время до пробуждения тянулось как можно дольше. И костерила себя за эти мысли.
Ну вот. Вселенная меня услышала. Мне совсем скоро шестнадцать, а еще не обернулась. Это что, получается, бред про аффирмации работает, что ли?
Зайдя в лифт, я вновь покосилась на Кевина, что следил за сменяющимися циферками этажей на табло. Я сделала маленький шажок в его сторону и заметила косой взгляд. А затем и медленно вопросительно приподнятую бровь, когда моя рука медленно скользнула по его локтю, сжимая, пока его ладони находились в карманах.
– Ты чего?
– Ничего, – вздохнула, повернув к нему голову. – Ты же точно не будешь встречаться с другими омегами у меня за спиной? Я слышала, что альфы не могут обойтись без... соития во время гона.
Взгляд Кевина потяжелел.
– Врут.
– Судя по статистике, вряд ли, – парировала. – Но если мы даже целоваться не будем, не появиться ли у тебя соблазна?..
– Нет, – резко.
– А как же та блондинка? Ради которой ты ушел ночью на прошлых выходных? – от одних только воспоминаний неприятно стало, но я сдержалась.
– Забудь о ней.
– Но как же... Вы же, получается, встречались. Это будет не очень красиво, если ты начнешь встречаться со мной, не расставшись перед этим с ней...
– Мы не встречались.
– Но, – я опешила. – А...
Лифт остановился на моем этаже, и мы вышли из него, подходя к квартире.
– Спокойной ночи, Мари, – взгляд Кевина вновь наполнился чем-то странным, когда я не выпустила его руку из захвата.
– А поцелуй на прощание? – я робко потеребила ткань его ветровки, опустив взгляд.
– Я же сказал, что...
– В щеку, – добавила сразу.
Его кадык непроизвольно дернулся, когда он остался стоять, как прежде.
– Тц. Ладно, – я подкатила глаза кверху, – сама, значит, сделаю...
Закусив губу от волнения, дрожащими ладошками схватилась за кулиски, заставляя его чуть наклониться, и он с неохотой поддался. Медленно скользнула руками по открытой шее, задевая волосы на затылке, отчего он невольно дернулся, а я восторженно млела внутри от собственных действий.
Мамочки, я его трогаю!
Глазами впилась в бледную кожу скулы в сантиметре от себя, прежде чем, прикрыв глаза, прислонилась к ней губами.
Господи. Я сейчас умру.
– Мари, – он сделал попытку отодвинуться, но я не отпустила, – Тебе пора спать.
– Ага, – и, оторвавшись от его щеки, прижалась своей к холодной ткани его куртки. Да как же хорошо от него пахнет, черт возьми.
– Мелкая, блин...
– Еще секундочку...
– Да черт, блядь, с тобой, – и его рука осторожно скользнула по моей спине, приобнимая в ответ, отчего я чуть не скончалась от счастья. – Все, иди давай. Завтра увидимся.
– Угу...
Я не знаю, как вообще смогла уснуть этой ночью после стольких потрясений. И даже выспаться.
Сказались, наверное, то, что мне удалось переложить уснувшую в моей постели Софу на ее кровать. И удивительная тишина за окном, потому как стоило только Кевину покинуть подъезд, шум и пьяный галдеж за окном магическим образом стихли.
***
Сонно зевая, я потерла глаза и поджала под себя ноги, сидя на нижней полке в плацкарте. Наблюдала за отъезжающим перроном в окне. Мы наконец тронулись.
Телефон, лежащий экраном вниз на столе, вдруг завибрировал:
«Когда ты собиралась мне сказать, что уезжаешь на свою гребучую олимпиаду?»
Я хмыкнула. Наверное, «завтра», в которое мы должны были встретиться, но этого так этого и не сделали. Брехун.
«А я разве не говорила?» – настрочила в ответ.
«Нет», – прилетело тут же. – «Ты уже в поезде?»
«Только тронулись».
«Пиздец», – почему-то улыбнуло.
Внезапно раздался стук над головой, и я резко дернула головой. Ротенберг, давя слишком счастливую лыбу для пяти утра, навис надо мной, держа в руках рюкзак и толстовку.
– Заебался, пока искал это чертово двадцать седьмое место, – он опустился на соседнюю койку. – Оказывается, мы попутчики, Кане. Ты рада?
– Безмерно, – кисло выдавила из себя, втайне понадеявшись, что в нашем городе ко мне никто не подсядет. Ага.
Я косо наблюдала за тем, как располагался Роджер, мысленно задаваясь вопросом, почему наш учитель-сопровождающий позволил альфе занять место рядом с омегой? Или непробужденных эти правила не касаются?
Честно говоря, я надеялась, что племянник будущего мэра, который уже совсем скоро станет нынешним, полетит в столицу на личном джете. Ну, или на крайний случай на машине. Но никак не вместе с плебеями вроде меня и прочими умниками, что учились в гимназии по гранту.
М-да.
– Кофе будешь? – вдруг предложил альфа, протягивая термос.
Ну, слушайте. А как сосед он мне уже нравится.
– Давай.
***
Извиняюсь, что пришлось подождать( Зато получилась большая полноценная главка)
На самом деле я просто несколько раз переписывала эту часть, потому что она мне не нравилась, оттого и так долго. Простите :(
13.1
– Первый раз здесь, что ли? – усмехнулся Ротенберг, подсевший ко мне в автобусе, когда мы ехали по городу в сторону гостиницы.
Я кивнула, не отлипая от окна.
Администрация школы раскошелилась на целый экскурсионный день и две ночи в отеле. Тем лучше. Хоть высплюсь, перед тем как буду насиловать свой мозг задачами.
Столица завораживала. Будто город будущего со стремящимися в космос высотками, дорогими машинами и толпами людей. Аж в глазах рябит.
Так вышло, что с родителями мы почти не путешествовали. Изредка выбирались в соседний город покрупнее. А о море разве что мечтали.
Теперь я во все глаза залипала на новые места, что кардинально отличались от той реальности, в которой я жила. Чисто, красиво и очень масштабно.
Мурашки побежали по коже.
Не потеряться бы.
– Я часто сюда приезжал. Хочешь расскажу что-нибудь? – поинтересовался Роджер, и я с неохотой оторвалась от стекла.
– Что именно?
– Не знаю. А что хочешь?—
– Спать, – я зевнула и натянула капюшон на голове пониже. В поезде так и не смогла сомкнуть глаз. Только и делала, что гипнотизировала взглядом окно и иногда забегала к проводнице, выпрашивая кофе, – У нас же экскурсия сегодня. Забыл?
– А ты хочешь на нее пойти? – в глазах альфы, разлегшегося на кресле явно ему не по размеру, мелькнула скука, – Там нет ничего интересного для тебя.
Я хмыкнула. И свела колени, потому как Роджер широко раздвинул ноги, заходя на мою территорию. Да, места здесь катастрофически мало.
– Думаешь? Я сама решу, что мне будет интересно.
В гостинице нас заселили по двое. На этот раз без сюрприза в виде Ротенберга, мнущего лицом подушку на соседней кровати. Со мной разместили тихую и стеснительную омегу из параллельного класса, чье имя я забыла уже на третьей минуте неловкого диалога.
После обеда, где я умудрилась стащить в карман булочку с маком и пару яблок на десерт, я с блаженством растянулась на кровати, почти засыпая, но перед этим все же не удержалась и зашла в переписку с Кевином.
По дороге я заваливала его сообщениями с фотографиями и восторгами от поездки. Парень, пусть скудно и односложно, но отвечал. Интересовался моими впечатлениями. А потом пропал, написав короткое: «занят».
Я расстроенно констатировала факт того, что мои последующие сообщения все так же висят непрочитанными, и убрала телефон. Однако не успела отрубиться на мягких подушках, как нас уже созывали в холл. Экскурсия.
К своей досаде, Ротенберг оказался прав. Экскурсия, мягко скажем... подкачала.
Нас возили в том же, больше похожем на душную консервную банку, автобусе по дорогам мегаполиса, не выпуская наружу. Экскурсовод монотонно зачитывал по бумажке текст, кашляя в шипящий микрофон, режущий слух, отчего я не выдержала и сунула в уши наушники, провожая тухлым взглядом смеркающиеся улицы города. Почему-то захотелось плакать.
Уже вечером, когда я готовилась ко сну и безразличным взглядом наблюдала за тем, как соседка по комнате тихо сходила с ума, лихорадочно повторяя материал перед завтрашней олимпиадой, в дверь постучали:
– Ты что здесь делаешь? – я недоуменно воззрилась на Ротенберга, облокотившегося о дверную раму и с предвкушающей ухмылкой пялящегося в мое лицо.
– Не хочешь прокатиться? – он продемонстрировал ключи от машины.
Я нахмурилась.
– Откуда..?
– Взял напрокат.
– Но тебе же еще нет восемнадцати!
– Зато есть права, – он щелкнул меня по носу, отчего я резко шарахнулась назад и едва не грохнулась. – Так что?
Богатенький, блин, буратино.
Я в нерешительности закусила губу и покосилась на свою свою находящуюся в маниакальной стадии, практически бредящую формулами соседку.
Это ж надо так. Это же просто всего лишь навсего олимпиада, где два с лишним часа мы будем строчить решение задач, а после получим сертификаты, которыми можно разве что подтереться, а кто-то так много придает этому значения...
– Вообще-то нам тоже готовиться надо..
– Да брось, – фыркнул оборотень, – Я видел, на каком металлоломе ты порой ездишь и оставляешь его за три дома от школы, чтобы никто не узнал, что кое-кто гоняет без прав по городу. Или скажешь, что это была не ты?
Я выпучила глаза.
– Что? Я не...
– Давай, Кане, решайся. Я ж видел, как у тебя глазки заблестели. Ни за что не поверю, что не хочешь прокатиться. Там не машина – ракета, – продолжал говорить голосом змея-искусителя Ротенберг.
Черт. Я металась между здравомыслием и своими чешущимися от любопытства и азарта ручонками.
Голос разума побеждал.
– Нет, я не хочу...
– Бля, – он закатил глаза, со свистом выпуская воздух из легких, – Я думал, уломать тебя будет куда проще. Но зря надеялся. Ты ж и в прошлый раз ко мне не села. Чего ты боишься? Я думал девчонкам, живущим в Темных Водах, уже ничего не страшно.
Я хмыкнула про себя. И то верно.
– Думаешь, я запал на тебя и решил совратить? – строил предположения альфа, игнорируя мой шокированно-возмущенный взгляд. – Уж извини, ты симпатичная, конечно, но спать с пробужденными омегами мне как-то поинтереснее...
– Господи, – рука-лицо. – Хорошо. Уговорил. Только выпустят ли нас вообще? Ночь на дворе.
– Не ссы. Всё уже обговорено.
Наверное, я на всё ведущаяся тупица, раз решила согласиться, да и... Черт бы с этим!
О сомнениях своего выбора я забыла, когда увидела белый спорткар, припаркованный около выхода из гостиницы. И чуть ли не присвистнула.
Боже, сколько миллионов он стоит?...
– Села бы за руль? – поинтересовался Ротенберг, занимая место водителя и пристегивая ремень безопасности.
Я округлила глаза.
– Смеешься? У меня нет прав. Это тебе не наша деревня, где можно без прав хоть всю жизнь гонять...
– Кане, я, по-твоему, идиот? Я спросил гипотетически. Я что, совсем больной сажать малолетку без прав за руль, блять, такой машины. К тому же не своей, – хмыкнул он, и я прикусила язык, – Расслабь булки уже. Ходишь колючкой, хер подступишься. И ладно сейчас, а потом что будет? Как парня себе собираешься искать с таким характером, Кане? Одной смазливой мордашкой не вывезешь…
Кого искать? У меня все есть.
Я спрятала усмешку за волосами.
– Я сказал что-то смешное?
– Нет, просто я думала альфы жуткие собственники и предпочитают добиваться…
– Не, – улыбка Ротенберга мне не понравилась, от нее веяло чем-то нехорошим, – Еще больше охоты мы любим свежее послушное мясо…
Меня передернуло и я отвернулась к окну.
Пока машина издавала мерный рокот двигателя, везя нас по центру столицы, мысленно я сокрушалась, что вообще согласилась.
Иногда Ротенберг казался адекватным, но только эта мысль мелькала в моей голове, как его рот тут же извергал что-то подобное, отчего неприятные мурашки бежали по коже.
Отвратительное чувство.
– Смотри, а вон там парламент, – вдруг произнёс Ротенберг, и я без энтузиазма обернулась, – Видишь?
– Ага.
– Там красивая смотровая площадь. Хочешь ее посмотреть?
Я поджала губы.
– Там открывается вид на весь город. Тебе понравится, – продолжал уговаривать парень, и я сдалась.
Тем более, я уже все равно согласилась.
– У тебя было такое лицо в машине, – вдруг произнёс Ротенберг, когда мы поднялись и встали около ограды.
Вид на ночной мегаполис был действительно потрясающий. Хотя было бы гораздо лучше если бы на месте Роджера здесь был Кевин. Эти было бы самое что ни на есть свидание.
Божечки.
При мысли об этом в груди затрепетало.
Надеюсь, когда-нибудь он все же сделает это для меня. Даже совместное поедание чипсов или шаурмы на лавочке в парке уже было бы самым лучшим свиданием на свете.
– Почему? – вернулась я к диалогу с альфой, что прикурил сигарету.
– Не знаю, будто ты осуждаешь меня за что-то.
Я хмыкнула.
– Тебе показалось.
– Да не ври. Лицо скукурузила так, будто дохлого голубя перед собой увидела, когда мы заговорили про омег.
Я вздохнула, и мы медленно пошли со смотровой площадки вдоль по аллее.
– Тебе не кажется, что твое отношение к омегам немного… пренебрежительно?
– Нет, – он поднял бровь, – С чего бы?
– Ты отзываешься о них так… – я прикусила язык, не находя слов.
– Они сами ведут себя так, что у меня не остается к ним никакого уважительного отношения.
– Как так?
– Как шалавы, что всем предлагают себя.
Я выпучила глаза, тут же отводя их в сторону. М-да.
– А о Фиби Старк ты того же мнения? – почему-то вспомнила я девушку.
– А она тут причем? – внезапно кто-то позвонил оборотню и тут же замедлила шаг, отвлекаясь на разговор.
Я пошла дальше и увидела прилавки с сувенирами.
Обычные безделушки, приманка для туристов, но взгляд зацепили. Особенно брелок с изображением той самой смотровой, на которой мы только что были.
Привезу Кевину.
– Блять, Мари, ты куда так ломанулась? Возвращаясь к теме нашего разговора, то тебя это не касается. Про тебя я так не думаю.
Да что ты? Какая честь.
– Эй. Что ты делаешь?
– А ты не видишь? – я показала продавцу на брелок и тот, понятливо кивнув, протянул его мне. Это заметил Ротенберг.
– Понравился? Давай оплачу…
– Нет, – категорично ответила я, – Я не себе.
– А кому?
Я подняла мрачный взгляд, намекая на то, что это не его дело. Он усмехнулся.
– Что, такой секрет?
– Да.
– Ну как скажешь, – оборотень с усмешкой наблюдал за тем, как я скрупулезно отсчитываю последние монетки, – Тебе добавить?
– Отвали.
Никак не могла нарадоваться своей маленькой покупке. Даже сфотографировала и отправила Кевину с надписью: «тебе».
Правда, почти сразу накатил жуткий стыд за свой порыв. Ну вот и зачем ему эта дребедень? В отличие от меня, он не раз был в столице и тупые сувенирчики отсюда взрослому парню просто ни к че…
Раздался звонок. Кевин.
Сердце заухало в груди.
– Кто звонит? – поинтересовался сующий везде свой любопытный нос Ротенберг ровно в то мгновение, когда я собиралась ответить.
Черт. А если он что-нибудь ляпнет в этот момент и Кевин подумает что-то не то?..
Телефон перестал трезвонить. Зато начал разрываться от сообщений:
«Ты не в гостинице? Где ты?»
13.2
Господи.
«Гуляю», – быстро напечатала ответ.
Заметив краем глаза движение, резко прижала телефон к груди и перевела взгляд на любопытное выражение лица Ротенберга, что пытался заглянуть в экран.
– Ты покраснела.
– М? – Я прокашлялась. – Что?
– Говорю, покраснела ты. Того гляди в обморок шлепнешься. Кто звонил?
– Брат, – вру без задней мысли.
Губы парня растянулись в насмешливой улыбке.
– Научи также на уверенном заливать. И брелочек так любовно тоже ему выбирала?
Это что за допрос?
– Тебе вообще какое дело? – хмыкнула, восстанавливая сбившееся от волнения дыхание. – Может, мне в таком случае начать спрашивать, кто звонит тебе?
– Ревнуешь? – пф.
Я закатила глаза, отводя взгляд.
– Друг звонил, – продолжил Ротенберг уже без прежней улыбки. – Делился последними новостями в городе. Дядю официально избрали мэром. Как приедем, будет его публичное вступление в должность.
Ого.
– Поздравляю, – невнятно промычала, не зная, что еще сказать, сжимая телефон вспотевшей ладошкой. Он опять завибрировал пришедшим сообщением, но при Роджере я не решилась его открывать. Будто боялась, что даже так Кевин узнает, с кем я гуляю.
Черт. Он же не подумает ничего такого?..
Хотя если бы я узнала, что Кевин гуляет с другой омегой в мое отсутствие... Боже. Вот я тупица.
В голове всплыли воспоминания об Акэле Ротенберге и звуке его ледяного голоса на предвыборной кампании. Дрожь прошла по телу.
На самом деле это было ожидаемо, но меня, как несовершеннолетнюю непробужденную омегу, не имеющую права голоса в выборах, это, честно говоря, мало волновало.
– Ага. Наконец возьмет под свой контроль твои любимые Темные Воды и прикроет тот притон, что там расплодился…
– Притон? – на моем лице прорезалась слабая улыбка, а затем медленно пропала.
Темные Воды славились много чем нехорошим. Наркотики не исключение, но…
Взволнованное лицо Калеба и его напряженный взгляд в нашу последнюю встречу вдруг встали перед глазами.
– Стало известно о семи случаях интоксикации подростков волчьей дурью. Пятеро отделались малой кровью, а вот двое других уже третьи сутки находятся без сознания в реанимации. Причем один из них – сын влиятельного бизнесмена, что спонсирует нашу школу, – Ротенберг скользнул по мне серьезным взглядом. – Он учился на два класса младше нас.
– То есть ему четырнадцать? – я ошарашено моргнула.
Оборотень кивнул. Его губы искривила нехорошая усмешка.
А мне стало дурно.
– Почему ты так уверен, что это кто-то из Темных Вод? То есть я, конечно, знаю и понимаю, какие слухи ходят в городе о моем районе, но… Это ведь может быть кто угодно!
– Думаешь, у нас в городе есть еще одна такая дыра, которая посоревнуется в зашкаливающей статистике преступности с Темными Водами? – грубо выплюнул Ротенберг, скептически подняв бровь. – Эти твари точно прячут свои задницы там, потому что, сука, знают, что власти туда не суются. Пока, – сделал он вескую помарку.
Я сглотнула.
– Пока?
– Думаешь, дядя оставит эту ситуацию вот так? Это прошлый мэр боялся до усрачки тех уродов, что сами провозгласили себя главными. Ты ведь живешь там и слышала про Эзру Мора и его шайку, что подчинили себе весь квартал, диктуя собственные правила, – жестко усмехнулся Роджер, сверкая агрессией во взгляде. – Пусть Эзра изворачивается, как может, но сотрудничать с полицией ему все равно придется. Особенно, если это дело рук его сброда, а в том, что это они же и толкают дурь, я даже не сомневаюсь.
Мор. При упоминании этой фамилии у меня, как и всегда, мороз пошел по коже.
Казалось, что бы ни приключилось в городе ужасного, его имя всегда будет первым в списке подозреваемых. И небезосновательно. Раньше, будь я на месте Роджера, тоже была бы той, кто сразу обвинил бы во всем Мора и его приспешников, однако...
Правда в том, что когда запахло жареным, бежал сломя голову из города вовсе не Мор, а...
Мой брат.
Я прикрыла глаза, оглушенная этой мыслью. Калеб...
– Почему ты так уверен в том, что все это дело рук... Эзры? – едва шевеля губами, спросила я.
– Ты серьезно? Это же очевидно, Кане! – бровь Ротенберга иронично поднялась наверх. – Помнишь ту фотографию убитого парня, что я показывал тебе? Это ведь он! Мор это сделал! А сколько таких, как этот бедный парень, страдает от рук его подельников каждый день?! Кому, как не ему, распространять эту дрянь по городу, если он прекрасно осведомлен, что ему за это ничего не будет?
Альфа нервным движением руки достал пачку сигарет, выбив одну и прикурив. Его слова звучали убедительно.
В другое время я бы точно поверила в них... если бы не знала правду. Если бы за несколько дней до этого разговора эту правду не рассказал мне брат, что во всем уже давно сознался.
Я до крови закусила губу и вдруг нахмурилась. В голове мелькнули странные флэшбэки.
– Как звали того парня с фотографии?
– Чего? – вскинул бровь Ротенберг, выдыхая сигаретный дым в воздух.
– Ты тогда говорил его имя. Напомни.
– Бля, – он шумно вздохнул. – Это вообще сейчас при чем? Думаешь, я помню?
– Вспомни! – надавила я, чувствуя где-то глубоко внутри, что это важно.
Только вот почему?..
– Ща. Погоди, – он достал смартфон из кармана, держа зубами сигарету и параллельно листая что-то в нем, – О. Нашел. Его звали Филлип Вольф, – он вскинул на меня вопросительный взгляд, – Ну и? Что тебе это дало?
Я опустила взгляд на дорожку под ногами, задумчиво пиная камешек кроссовком.
Филлип Вольф. Филлип. Фил...
Не так ли звали того альфу, что схватил меня ночью по дороге домой? Если верить словам Ротенберга, тогда всей компании парней пришлось несладко. А Вольф и вовсе...
Я сглотнула. Невольно вспомнила, как Кевин тогда пообещал с ним разобраться.
Что ж. Мор его опередил.
Я невесело усмехнулась и при воспоминании о парне открыла телефон:
«Уже поздно. Ты одна?»
«Одна. Уже скоро вернусь в гостиницу». – от собственной лжи гадкий привкус разлился на языке.
Какая же я отвратительная девушка. Вру даже в мелочах. Однако, вспоминая реакцию Кевина на упоминание любого другого парня рядом со мной, понимаю, что так будет лучше.
Однако на душе все равно паршиво.
– Зря я тебе все же рассказал, – прервал молчание Роджер. – Ты теперь не улыбаешься даже.
Я вскинула бровь.
– По-твоему, раньше я делала это чаще?
Он пожал плечами.
– Когда смотрела в телефон – да.
Пф-ф.
– Поехали в гостиницу, – я обняла себя за плечи, поёжившись. – Нам завтра рано вставать на олимпиаду, а мы шарахаемся полночи непонятно где.
Он усмехнулся.
– Я вообще-то планировал продолжить веселье...
Я поджала губы.
– Пожалуйста. А я тогда на метро обратно. Кстати, раз уж ты здесь не первый раз, не подскажешь, где оно находится?
Ротенберг закатил глаза.
– Ну ты и душнила. Ладно. Поехали.
Заведя спорткар, что ответил мерным гудением двигателя, Ротенберг снова повернулся ко мне:
– Ты ведь соврала, когда сказала, что тебе звонил брат, – произнес он.
Я медленно перевела взгляд с лобового стекла на парня.
– На сообщения братьев так не улыбаются.
Я подкатила глаза к потолку.
– Знаешь, тема улыбок меня уже немного напрягает...
– Марион, твое сердце занято? – со всей серьезностью в лоб спросил Роджер, сжав руль обеими руками.
Я вскинула брови и усмехнулась.
– Ничего себе! Ты помнишь не только мою фамилию, но и имя?
– На вопрос ответишь?
– Когда-то ты сказал, что пробужденные омеги интересуют тебя гораздо больше, – сделала попытку уклониться от ответа, но Ротенберг быстро ее пресек.
– Скоро и ты сама пройдешь оборот.
Я вздохнула и сжала брелок в руке, что с момента покупки не убирала в карман.
– Для кого он? – заметил мой жест альфа.
– Для очень дорогого мне человека, – призналась честно. Изначально хотела сказать, что для альфы, но не стала.
Однако Ротенберг не дурак. Услышал несказанное вслух. Криво усмехнулся и, глядя перед собой, поинтересовался:
– А у меня вообще есть шанс?
– На что?
Мне не нравилось то, куда зашел наш разговор.
– Не знаю. Лучше ты мне скажи.
– Мне нечего тебе ответить. Ты встречаешься с Фиби Старк, а я...
– Мы не встречаемся, – резко оборвал меня он.
– Потому что все омеги шалавы и предлагают себя абсолютно всем? – я честно пыталась свести все к шутке, но сама же понимала, что ни черта не получается.
– Я же сказал, что тебя такой не считаю, – внимательно вгляделся в мое лицо Ротенберг, а затем невесело усмехнулся. – Ладно. Оставим это до момента твоего пробуждения.
– Что это?
– Забей.
***
– Ну что? Всё написала? – пристала ко мне наша сопровождающая, что поджидала меня на выходе из аудитории.
Я стерла испарину со лба и медленно кивнула. Женщина радостно улыбнулась.
– Ребята уже сверяют свои ответы. Можешь с ними обсудить, – она махнула рукой на других, что успели закончить работу раньше и дожидались остальных. Среди них я увидела и Ротенберга, что сверлил меня взглядом, и я тут же опустила глаза в пол.
После вчерашнего контактировать с альфой хотелось меньше всего. Да и вовсе стоит свести какое-либо общение с ним к минимуму. Дружить мы никогда не будем, а то, на что намекал оборотень в машине, пока я притворялась глупой, ничего не понимающей дурой, просто-напросто никогда не случится.
Потому что мое сердце раз и навсегда занято. Одним единственным альфой, что занимает все мои мысли.
Надо бы написать ему, как все прошло. Поделиться радостной новостью.
– Все решила? – спросил Роджер, когда я подошла к ребятам, и на меня уставилось еще три пары любопытных глаз.
Я кивнула.
– Что, даже последнюю задачу по баллистике? – неверяще спросил какой-то парень, скептично подняв бровь.
– Ну да, – я пожала плечами, наблюдая за тем, как вытягивается его лицо, и чувствуя от этого странную радость, будто выиграла какой-то неозвученный между всеми спор.
Хех.
– Это что ж, тебя уже можно заочно поздравить с получением гранта? – с доброй усмешкой поинтересовался Ротенберг, похлопав меня по плечу.
Теперь пришла моя очередь вытягивать лицо.
– В смысле?
– Призеры олимпиады, получившие самые высокие баллы, получают грант на бесплатное обучение на технической специальности в любом столичном вузе. Кане, еще скажи, что ты этого не знала?
Нет...
Мои глаза округлились, а усмешка альфы стала только шире.
Это что же получается, у меня есть шанс поступить и переехать в столицу? К Кевину?
Сердце зашлось в груди в безумном ритме. Господи, пожалуйста, пусть это окажется правдой!
