Текст книги "Я Ищу Тебя (СИ)"

Автор книги: Лилигрим Анталь

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 13 страниц)

18.2

Ботинок на затылке Ротенберга усилил нажим. Он натурально завыл, извиваясь во все стороны.

– Ублюдок! Отпусти, мать твою! А иначе... Агрх, – чужая рука схватила его за волосы и с режущим слух треском впечатала в стекло, затыкая.

– Жри, сказал, – от звука этого голоса все тело будто закоротило. Что-то судорожно сжалось внутри живота. – Начинай.

– Эзра, прекрати!

Его окружили с двух сторон. Попытались схватить и оторвать от Ротенберга, но он одним махом отшвырнул от себя всех. Один даже болезненно поморщился, обхватив поврежденное предплечье.

Остальная куча оборотней закрыла спинами дверной проем, не давая окружению Ротенберга ворваться сюда.

– Вы кто такие?! Что здесь происходит? Сейчас сюда приедет наряд полиции! – кричал кто-то из них.

– Завались, – прошипел его соратник, прописав ему в плечо. – Это, черт возьми, Мор. У него все Темные Воды по струнке ходят. Хочешь, чтобы помимо Роджа и мы под раздачу попали?

– Че?..

Я узнала голос. Подняла взгляд и столкнулась им с Майлзом. Оборотнем, игравшим в бирпонг внизу на кухне.

Он вдруг повел носом и нахмурился. Его взгляд изменился. Стал жестче. Темную радужку в нем вдруг начал медленно заполнять янтарно-желтый цвет.

Цвет зверя.

Сглотнув, парень тут же закрыл рот рукой и отвернулся.

Я вся сжалась.

Господи.

– Приди в себя. Здесь, блять, целая куча свидетелей, – ровно произнес... Адам Снайдер. – Все вон отсюда! Заткнуть рты и не дышать!

Дом, огромный двухэтажный особняк, вибрировал от крыши до самого основания, как при сейсмических толчках.

Вновь раздался шум. Топот и крики. Паника.

Все чувствовали это. То, как энергетика первородного альфы заполняла и обволакивала пространство, будто тягучий кисель. Сдавливала виски. Не позволяла сделать хотя бы вдох.

Что-то теплое вдруг потекло над губой. Пройдясь языком, я ощутила вкус крови во рту.

Всхлипнула и сглотнула ее вкус, краем глаза заметив смазанное движение – это рука, удерживающая в тисках Ротенберга, почему-то дрогнула, но парня из захвата не выпустила.

– Блять. Остановись! У него уже не лицо, а каша! – без толку.

Я судорожно сжала пальцами простынь под собой, когда беловолосый альфа покосился в мою сторону, и за ним, как по команде, повторили остальные:

– Мор, ты пугаешь ее.

Подействовало. Альфа дёрнулся и вскинул голову.

Сквозь растрёпанные чёрные пряди, упавшие ему на лоб, на меня в упор свирепо смотрел... Кевин.

Или тот, кто называл себя им.

Он дышал урывками, будто загнанная лошадь, а его глаза горели так, будто вместо чёрных зрачков пылали угли. Они так отчётливо выделялись на бледном, почти сером лице, что мне физически было больно отвечать на этот взгляд.

Я опустила голову.

– Тебе конец, понял? Тебе и всем твоим дружкам! – схаркнув кровавую слюну, прохрипел сквозь зубы Ротенберг.

– Молчать, – заткнул его Снайдер и, несмотря на удушающую атмосферу сгущающегося вокруг мрака, уверенно положил ладонь на плечо альфы. – Эзра, посмотри на меня. Она... Оно того не стоит. Подумай о последствиях.

– Именно! Вы ворвались в мой дом, в мою, мать вашу, спальню, ко мне и к моей девушке...

– К кому? – оскалился Кевин и сжал сильнее пальцы на шее Роджера. Он весь пошел красными пятнами. Захрипел от натуги. Начал судорожно цепляться руками за его запястье в попытках остановить. – Девушке?..

– Эзра, – предостерегающе произнес Снайдер, но было поздно.

Альфа уже поволок сопротивляющегося Ротенберга из комнаты, будто мешок с картошкой – не особо напрягаясь. Расталкивая при этом образовавшееся в проходе столпотворение.

– С дороги, – прозвучало тихо, но так, что у меня волосы на теле дыбом встали.

– Эзра, стой! – вновь крикнул Адам. – Блять, что стоите? За ним быстро! Там внизу еще целая свора и куча пьяных омег! И не дышите здесь, сказал. Еще не хватало, чтобы и вас накрыло!

Все бросились вниз. А блондин повернулся ко мне. Натянув ворот толстовки на нос и придерживая его рукой, сверкнул мрачным взглядом и поднял упавшее на пол покрывало. Кинул его в меня.

– Прикройся, – только сейчас, немного отойдя от шока, я осознала, что всё это время оставалась в одном лишь нижнем белье. – И не смей выходить из комнаты. Ради своей же безопасности. Мор тебя из-под земли достанет. В любом случае.

Я заторможенно моргнула.

Мор.

Кевин – Мор.

Тот самый Эзра Мор.

Господи.

– Кане. Ты меня услышала?

– Д-да, – прошелестела бездумно.

– Отсюда ни ногой, – повторил и, кинув на меня последний взгляд, выбежал из комнаты. Туда, откуда начали издаваться душераздирающие вопли. Будто целая резня.

Что там происходит?

Из-за... меня?

Меня передернуло, и я сжала голову руками, чувствуя, как тело бьет озноб от осознания масштаба всего происходящего.

Я попыталась встать с постели. Спустила ватные ноги на пол и зашипела. Брызги от стекла разлетелись по всему периметру спальни и впились в кожу стоп.

– Ч-черт...

Это даже хорошо. Боль отрезвляет. Не только затуманившийся разум, но и бьющееся в лихорадке тело, что ощущалось сейчас отвратительно чужеродным. Не моим. Грязным.

Дом снова основательно тряхнуло, отчего я чуть не упала. Со стен посыпалась побелка. Начала раскачиваться люстра.

– Мамочка...

Я до рези зажмурила веки и обхватила себя руками, чувствуя, как грудь содрогается от едва сдерживаемых рыданий, а лицо становится мокрым от слез. Из-за этого пропустила момент, когда в спальне оказалась не одна:

– Ненавижу... – сквозь завывания ветра в разбитом оконном проеме донеслось до меня, – Я же сказала тебе валить отсюда, чертова шлюха!

Встрепенувшись, я увидела омег на пороге спальни. Встретилась взглядом с Фиби, что смотрела на меня покрасневшими от боли и ярости глазами. Она плакала.

По коже пронесся холод.

Она знает. Всё знает.

Что меня дернуло бежать – не знаю. Проснувшееся чувство самосохранения или интуиция, но, преодолевая слабость и звон в ушах, я буквально заставила ноги гнать. Залетела в ванную, в самый последний момент захлопнув дверь перед носом оравы разъярённых омег во главе со Старк.

– Сука, ты все подстроила! Залезла под него, специально сделала это, мерзкая дешёвая подстилка! Ненавижу! – ревела взахлеб омега, дубася кулаками по двери, заставляя ту жалобно скрипеть, – Открой эту гребаную дверь, или мы её выломаем, тварь!

19.1

В глазах мельтешила тьма, и рвота подступала к горлу. Я едва успела добежать до раковины, прежде чем всё содержимое желудка конвульсивно покинуло тело.

Всё происходящее казалось одним сплошным ожившим ночным кошмаром.

Как симптомы подступающего оборота прошли мимо меня? Почему я не замечала настолько очевидные изменения в себе? Списала их на стресс и усталость?..

– Я ведь с самого начала видела, как ты пялишь на него! Не получилось так заинтересовать, решила течкой соблазнить? Весь второй этаж твоей тошнотворной вонью пропах! Дышать невозможно! – Господи, – Ненавижу!

У меня дрожали ладони, когда я начала лихорадочно надевать мокрое и порванное платье. Влажная ткань неприятно липла к телу, но мне было мало. Я плеснула ледяной водой на пылающие огнем щеки и шею. Сделала жадный глоток.

– А ведь такой тихой овцой всё время притворялась. Пока сама, сука, уже представляла, как с ним здесь развлекаться будешь! Так еще, оказывается, ты сразу с двумя крутить пыталась, Кане? Ну конечно! Так уверенно действуешь. Не впервой тебе, видимо, да? Грязная потаскуха! Теперь его там избивают из-за тебя какие-то отморозки. Рушат дом!

Будто услышав ее слова, особняк в очередной раз заходил ходуном.

Я зажмурилась. Меня начало трясти вместе с ним.

– Ты за всё ответишь, поняла? Вся школа будет знать, каким образом дешевка из Темных Вод грант заработала!

Я зашарила руками в поисках телефона. Разбитый экран тускло показывал мигающую красным цветом батарею аккумулятора. Он вот-вот разрядится.

– Неужели?.. Я что, внезапно из плохого брата превратился в хорошего, или тебя просто совесть мне не отвечать замучила? – насмешливо хмыкнул в трубку Калеб, но быстро смолк, когда по двери опять ударили.

– Открывай, сука!

– Марион, где ты? – уже серьезно спросил он.

У меня ослабли ноги, и я медленно осела на кафель. Поджала колени к груди.

– З-забери меня, пож-жалуйста, – выдохнула едва слышно.

– Марион. Где. Ты?

– Кане, замок здесь хлипкий. Рано или поздно все равно сломается. Или нам поможет твой преданный дружок. Правда, ему придется встать в очередь, чтобы открутить тебе голову!

– У м-меня проблемы, – не узнавала я собственный голос. Он был чужим, – Прошу. З-забери меня.

– Твою мать, – прошипел он, – Скинь мне геометку.

– З-зарядка садиться...

– Быстрее!

Дверь сокрушило еще несколько мощных ударов, пока я отправляла местоположение брату сквозь муть в глазах. Кажется, ее пинали ногами.

– Черт тебя дери! Мари, я не знаю, во что ты вляпалась, но молю, блять! Сиди тихо и жди меня. Я буду совсем скоро. Услышала?

– Да. Только...

– Что?

– Возьми с собой блокаторы.

– Что?!

Мне пришлось отодвинуть телефон от уха, чтобы не оглохнуть от его ора.

– Мари!

– Калеб, пожалуйста...

– Я еду! Твою мать, не смей оттуда никуда уходить! Не дай бог там будет хоть один альфа, Марион! Черт! Чем, блять, думала... – не закончив, он отключился, а я улыбнулась краешком губ.

Ничем не думала. Видимо, у меня нет мозга. Или он хорошо работает только с теорией, но не с очевидными фактами.

Винить в глупости кого-то, кроме самой себя, просто нет смысла. Но сейчас не до этого.

Даже если Калеб и сможет каким-либо образом попасть в дом, на огороженную забором частную территорию, и расправиться с кучкой слабых для него омег, то что он будет делать с целым скопищем альф внизу?

С Кевином-Мором во главе.

В груди зажгло так, что стало невыносимо больно.

Нужно выбираться отсюда.

Мой взгляд скользнул по отделанной плиткой стене, где под самым потолком находилось окно. Крохотная форточка для проветривания.

Я хмыкнула. Выбора нет. Нужно действовать. Главное, не потерять сознание в процессе. И не обделаться от страха.

***

Дверь дрожала от пинков, ручка судорожно дергалась вверх-вниз, а я в бессчетный раз пыталась подтянуться на руках и вытолкнуть себя через это ничтожно маленькое оконце.

Не получалось. Не хватало сил. Руки тряслись, и соскальзывали потные ладони.

– Ну давай же...

Стащив кеды с ног и перевязав шнурки между собой, я закинула их себе на плечи. Начала карабкаться по стене и, наконец, взобралась на подоконник. Если мне не изменяла память, именно там должна была быть крыша, что крыла часть террасы на первом этаже.

Даже думать не хочу, если это окажется не так.

Выглянув наружу, облегчённо выдохнула. Есть!

– Молчишь, Кане? Страшно? Бойся, сука, – прозвучало по ту сторону.

Раздался глухой удар, будто кто-то всем телом приложился о дверь. Та дёрнулась, но выстояла. Крепкая.

Спрыгнув на крышу, почувствовала, как ноги поехали по скату, отчего, упав, я больно приложилась поясницей. Поехала бы вниз по склону дальше и свалилась бы к чёртовой матери с высоты, если бы не схватилась за края голыми руками, раздирая пальцы в кровь.

– Дьявол...

Медленно спускаясь, я каждый раз судорожно оборачивалась вниз, уже не обращая внимания на боль и головокружение. Главное – не упасть.

Доползя до края, схватилась за водосточную трубу и, держась за неё четырьмя конечностями сразу, полезла вниз. Хлипкая конструкция, не предназначенная для такого веса, заскрипела и жалобно задрожала.

Господи. Лишь бы выдержала.

В одном из кед завибрировал и почти сразу потух севший телефон, который я туда вложила. Даже гадать не надо, кто это.

Вдалеке за забором я увидела отблеск фар старушки.

Калеб.

Только мои ноги коснулись земли, я ломанулась туда. Игнорируя сбившееся дыхание, бешеный ритм сердца в груди, звон битого стекла и истошный бранный ор в доме позади, будто там кого-то пытали.

Клянусь, даже воздух накалился так, будто готов был вот-вот вспыхнуть.

Только не оглядываться. Нет.

Я не запомнила момент, когда перелезала через забор. На адреналине сделала это так быстро, что глазом моргнуть не успела, и почти сразу увидела брата. Он курил, торча головой из приоткрытого окна.

Господи. За последнее время я никогда не была так рада видеть его, как сейчас.

– Мари, – он осекся, обведя меня темнеющим взглядом. Только сейчас до меня дошло, в каком виде я предстала перед ним. Растрепанная, заплаканная, в порванном и грязном платье.

Его ноздри гневно раздулись.

– Что с то... Где эта падаль? – он вылетел из машины, но едва приблизившись, выдохнул сквозь зубы: – Еб твою... Марион, ты... у тебя...

– Калеб, пожалуйста, давай уедем отсюда, – я схватила его за руку, но он вырвал ее.

– Кто это сделал? Где он?!

– Ничего! Мне ничего не сделали, – кричала в ответ. – Прошу, поехали!

– Не ври мне! От тебя за версту альфой разит! Все платье в крови! – взбешенно рычал Калеб, сверкая пожелтевшими от ярости глазами. – Он в этом доме? Этот урод там?!

Даже смотреть в ту сторону не хочу.

– Нет! Успокойся. Это не кровь. Всего лишь пятно, а платье... Это всего лишь недоразумение...

– Мари...

– Калеб, умоляю, – я поймала себя на мысли, что впервые в жизни была готова встать перед кем-то на колени. – Давай уедем. Пожалуйста!

Из носа опять потекло, и я быстро приложила пальцы, останавливая кровь. Калеб смолк.

Не знаю, насколько сложно далось ему это решение, но спустя длительную паузу, в течение которой он взглядом буквально выжигал из меня душу, брат все же произнес:

– В машину.

Я буквально запрыгнула на переднее сидение.

– Блокаторы в бардачке, – он сел за руль, мрачно покосившись на меня.

Я достала упаковку со шприцами и ампулами. Долго вертела ее в руках и гипнотизировала взглядом, прежде чем призналась:

– Я не знаю... как.

– Давай сюда.

Калеб сгреб пакет к себе на колени. Снял колпачок и наполнил шприц, спрыснув первые капли.

– Поверни голову.

Я гулко сглотнула, прикрыв веки, когда почувствовала, как холодная игла обожгла тонкую кожу на шее. По телу тут же прошло мелкое покалывание. Так и должно быть?

– Всё?

Калеб не ответил. Просто выкинул использованный шприц и завел машину.

Мои глаза начали сонливо слипаться, а тело, наконец, отпустил все это время мучавший его приливами жар и напряжение, к которым я уже даже немного привыкла.

Как же хорошо не чувствовать это. Так спокойно.

– Это пиздец какой дорогой район, – начал Калеб, выезжая на главную дорогу. – Что ни дом, так особняк какого-нибудь богатенького буратино. Что ты там забыла?

– Там собирались мои одноклассники, чтобы отпраздновать окончание учебы. Вот и всё.

Он осклабился.

– Угу. А где же в это время был твой... парень?

Я подобралась. Спать резко расхотелось.

– Какая разница?

– Марион, если я узнаю... – шумно выдохнул он воздух сквозь стиснутые зубы. – Если я только узнаю, что ты... спишь с кем-то за деньги...

– Боже, – перебила я. – Как же мне противно от тебя! По себе людей не судят! Как ты вообще мог подумать, что я могла опуститься до подобной мерзости?

– Пф. Знаешь, сколько на свете престарелых извращенцев с набитым кошельком, которые только и мечтают, что засадить таким сопливым малолеткам, как ты? Даже представить себе не можешь. И что еще я мог подумать? Ты выбежала оттуда в разорванном, мать его, платье! Плакала, блять!

– Я же сказала, это недоразумение!

– Да, конечно!

– Ой, всё! – сквозь отражение в зеркале заднего вида мне на глаза попалась какая-то темная шмотка, лежащая на заднем сидении. Прикроюсь хоть.

Однако только достав ее оттуда и и сделав вдох полной грудью, поняла, что это. Чье.

Толстовка Кевина с того самого вечера около автосервиса.

Я так и не отдала ее тогда.

Запах, что пропитал ткань, засвербел в носу. Закружил голову так сильно, что меня повело.

Глаза запекло от подступающих слез. Ком в горле не давал сглотнуть. Господи. Почему так больно?

– Что это? – покосился на меня Калеб и вдруг нахмурился. – Это...

Машина вдруг вильнула в сторону, чуть не выехав на встречную полосу.

– Что творишь!

– Чья она?! – его нехило затрясло. – Чья?!

– О чем ты?

– Чья, блять, это кофта? Откуда она у тебя?!

Мои брови дернулись наверх.

– Ты нормальный? Смотри на дорогу, черт возьми!

– Это шмотка Мора, Марион! Того самого Мора! На ней его блядский запах! Я ни с чем его не спутаю! – глаза Калеба наполнились животным страхом, будто за ним гналась стая бешеных собак. Он даже обернулся и втопил газ в пол. Скорость старушки была на пределе. – Откуда ты ее взяла?

– Ты реально больной! Останови машину или мы разобьемся!

– Откуда ты ее стащила, глупая идиотка?!

– Он сам мне ее дал! – огрызнулась, не подумав. Черт.

Калеб заторможенно моргнул.

– В том доме был... он? Это он с тобой сделал?.. Черт. На тебе не его запах.

– Боже. Нет! – я закрыла лицо руками. – Он тут вообще не при чем...

– А кто?! – зашелся в рычании брат. – Ты молчишь! Он догадался... Догадался, что это я... Решил мне мстить через тебя, меня достать... Подослал своих уебков и...

– Калеб, ты совсем двинулся! Всё совсем не так!

– Говоришь так, будто защищаешь его!

– Потому что ты несешь полную чушь! Останови машину и продышись!

– Если он сказал тебе молчать о том, что там произошло, то.. – он замолк.

Дернув головой, я взглядом зацепилась за боковое зеркало. В отражение увидела лесную полосу, пики крыш и... столб серого дыма. Аккурат над крышей стремительно отдаляющегося от нас дома Ротенберга.

Я сглотнула.

Что там происходит?

– Это... пожар?

– Пиздец.

Лицо брата, смотрящего в зеркало, стало неузнаваемым. Оно вмиг посерело.

Черт. Ему плохо?

Я облизнула пересохшие губы, во все глаза наблюдая за тем, как облако дыма становится больше.

– Господи...

Странный свет спереди отвлек меня, и я вернула взгляд на дорогу.

И заорала во весь голос:

– Калеб, верни руль вправо! – мы все выехали на встречку.

Истошный вой клаксона, скрежет металла и визг тормозящих шин оглушил пространство. Меня по инерции вмяло в сидение, а затем в бок, прежде чем я перестала чувствовать свое тело и что-либо еще.

19.2

В тёмном коридоре раздались глухие шаги.

– Господин мэр, только прошу вас, будьте бдительны и осторожны. Этот индивид – особо опасный преступник. Нам пришлось вколоть ему несколько седативных препаратов, чтобы усыпить и доставить сюда. На своей практике я сталкиваюсь с таким впервые. Даже его сокамерники, самые настоящие отбросы общества, настоятельно просили избавить их от него, поэтому мы временно разместили его в карцер...

– Я вас услышал. Оставьте нас одних.

– Но... Мистер Ротенберг, мы несем ответственность за вашу безопасность. Простите, но мы не можем так рисковать, – служащий сглотнул и промокнул платком выступившую на лбу испарину. – Этот парень... Об этом нигде не упоминалось, но последние пару лет он и его банда терроризировали квартал Темные Воды. Установили там свои собственные негласные законы, которым заставляли следовать всех жителей района. Туда даже отряды особого назначения выезжали через раз! Поверьте, он очень и очень опасен!

Альфа невозмутимо вскинул бровь, а его сопровождающий весело усмехнулся:

– Слышал? Вот молодец. Даже не скрываясь, о таком заявляет!

Глаза служащего лихорадочно забегали, когда он осознал, что сболтнул лишнего.

– С вашим систематическим невыполнением должностных обязанностей мы еще разберемся. Только уже не с вами, а с вашим непосредственным начальством. Рядовой, покиньте нас. И...

– Что?

– Ключ.

Служащий понятливо закивал головой и вложил карту в протянутую ладонь альфы, удалившись.

– Я иду первым, – предупредил мужчину сопровождающий его помощник.

Ротенберг кивнул.

Тихо пискнул и загорелся зеленым индикатором пропуск, открывая проход.

Карцер встретил их тишиной и мраком. Альфы переглянулись.

Различить высокую фигуру с поникшей головой, что прислонилась к стене, вытянув вперед закованные в наручники запястья, им удалось не сразу. Правда, когда полоска тусклого света из коридора рассеяла темноту, задержанный лениво повернул голову. Усмехнулся краешком губ.

– Ничего себе. Какая честь. Сам глава города решил почтить меня присутствием.

– Слышь, парень, – огрызнулся в ответ помощник, – С тем количеством преступлений, которые на тебе висят, я б так не улыбался. Ты по самые уши в дерьме...

– Гаррет, – остановил его Ротенберг, и мужчина замолчал, – Дай сюда папку с его делом.

Листая страницы, альфа всё больше хмурился, сводя брови на переносице. А затем спросил:

– Уже второй раз упоминаются какие-то черные браслеты. Что это, объяснишь?

Задержанный промолчал. Лишь улыбнулся чуть шире и даже не поморщился, когда на потрескавшихся губах выступила кровь. Только попробовал ее на вкус, лизнув языком.

За него ответил помощник:

– Это что-то наподобие своеобразного знака повиновения. Альфы района надевают их, когда признают власть на территории за одним вожаком. Конкретно за ним, – он кивнул на парня. – Кстати говоря, если до этого в Темных Водах и оставались те, кто так и не надел браслет, то после его вчерашнего "променада" их надели все. Поголовно.

– Угу, – мужчина цокнул языком и прочел вслух: – "В шестнадцать лет оккупировал район Темные Воды с несанкционированно созданной и им же возглавленной группировкой, в состав которой вошли Мэтью Тай, братья-близнецы Адам и Арманд Снайдеры...". Тц. Это я уже читал.

– Там в конце самое интересное, – подсказал помощник.

– Вижу, – Ротенберг прищурился, усмехнувшись, но при этом вернулся обратно на самые первые страницы, – Тут написано, что первый оборот ты прошел в двенадцать лет. Это так?

– В одиннадцать, – хрипло поправил задержанный.

– Рано, – заметил альфа и поднял взгляд, – Впрочем, у меня он случился в десять. Ты же в курсе, что, как правило, это передается от отца к сыну?

Ни один мускул на лице парня не дрогнул, и мужчина понятливо хмыкнул:

– То есть ты знал, да?

– Догадывался.

– Откуда?

Повисла очередная минута молчания, сгущающая напряжение.

– Может, ему вдарить чем-нибудь, чтобы разговорить? – не сдержался помощник, сжав кулаки. – Кажется, его наручники снабжены электрошоком. Может?..

Ротенберг покачал головой.

– Сомневаюсь, что это возымеет должный эффект. Он половину района отпетых выродков на колени ставил, думаешь, его напугает детский разряд тока?

Мужчина разочарованно выдохнул. Альфа вернул тяжелый взгляд на Эзру:

– Ты разнес мой загородный дом. Разбил лицо моему племяннику и поджег его машину, – констатировал он.

Мор криво усмехнулся.

– Купите ему новую. Или пусть ходит пешком, если ноги еще носят.

– Эй... – было начал Гаррет, но Ротенберг его перебил.

– Лучше я куплю новую тебе. Сгодится в качестве компенсации за годы, что меня не было в твоей жизни?

– Лучше подотрись этими деньгами, – оскалился Мор и отвел взгляд. Уставился на стену напротив.

Лицо мэра окаменело.

– Советую не дерзить. Я этого не люблю. Хочешь сидеть в тюрьме остаток жизни – пожалуйста. Только помни, что помимо тебя, половина твоих пойманных подельников будут также сидеть с тобой в соседних камерах.

Желваки на лице Эзры непроизвольно дернулись. Ярость жгутами обволакивала тело.

– Чего ты хочешь?

– Я дам свободу тебе и твоим... друзьям, – начал Ротенберг, – С вас снимут все обвинения и даже выплатят компенсацию. Отличный расклад, не находишь?

– Я спрашиваю. Чего. Ты. Хочешь?

– Ты переезжаешь в мой дом и берешь мою фамилию, а я официально признаю тебя своим сыном и наследником.

Глаза Мора наполнились тьмой, а затем заискрились янтарным светом.

– Жить с тобой и твоей ебнутой семьей под одной крышей? Нет.

– Что тебя смущает? – поинтересовался альфа, а затем поймал многозначительный взгляд своего помощника и догадливо хмыкнул. – Ах, Роджер... Не переживай. Вы будете жить в разных домах. Даже в разных районах. Он славный малый. Какая бы кошка или... девка не лежала... ой, пробегала между вами ранее, поверь, всё забудется...

– Заткнись! – тяжело дыша, пророкотал Мор, подобравшись. Звериная сущность давала о себе знать, вырываясь из под контроля.

Мужчины с тихим интересом наблюдали, как сотрясается здание.

– Силен, – гордо признал Ротенберг, повернувшись к помощнику. Тот согласно закивал головой.

– К тому же, раз нет причины разногласия, то и нет самого разногласия, верно?

– Что?

– А. Так ты еще не в курсе? – мужчина вопросительно вскинул бровь. – Та девчонка... Марион Кане, кажется?.. Она умерла.

Конец первой части