Текст книги "Я Ищу Тебя (СИ)"
Автор книги: Лилигрим Анталь
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)
3.3
– С чего ты взял, что он куда-то пропал? – от нервного напряжения мой голос превратился в шёпот. – К тому же он взрослый парень и не обязан отчитываться передо мной за все свои передвижения. Возможно, у него сейчас гон и он проводит его с омегой. Не знаю...
Я прикусила губу, чувствуя, как начинают алеть уши и шея от моей лжи. Черт.
Врать мне никогда не нравилось. В особенности Кевину. И, смотря в его черные бесстрастные глаза, я испытывала неимоверный стыд.
Кевин и Калеб были погодками. Оба учились в школе Темных Вод и закончили ее в один год.
Не знаю, как и откуда, но Кевин был в курсе того, что брат лежал тогда в больнице и не мог временно работать. Именно по этой причине он вдруг изъявил желание помогать нам с сестрой и приносил еду.
Я долго гадала, с какой стати он вдруг решил помогать двум совершенно незнакомым девчонкам. Да еще безвозмездно. С чего бы?
Я знала в лицо почти всех приятелей Калеба, но среди них никогда не видела Кевина. Да и сам брат ничего не упоминал о нем. Однако, по словам парня, он помнил меня еще с тех времен, как я училась с ним в одной школе, и помочь мне в этот непростой период было для него сущим пустяком.
Угу. Чертов благодетель, блин.
Даже когда брата выписали из больницы, Кевин все равно продолжил незаметно подкидывать мне сладости или выпечку. А потом я сама не заметила, как стала радостно улыбаться, находя эти сюрпризы в своем почтовом ящике, и вдруг допустила в свою голову предательские, совершенно безумные мысли о том, что, возможно, я... нравлюсь оборотню. И то, что он нравится мне. Черт.
Я гулко сглотнула слюну.
– Он твой опекун, Мари, – продолжил Кевин, – Он обязан нести за тебя и твою сестру ответственность.
– Он этим и занимается…
– Хуево, значит, занимается, – выплюнул оборотень. – Идиот...
Внезапно парень нагнулся и достал что-то из-под скамейки. Видимо, до этого он заранее оставил это там.
Начиная догадываться, что там, я помотала головой.
– Кевин, ты что...
– Блять, давай без этого. Бери и не дергайся, – раздраженно цыкнул альфа, передавая мне сверсток.
Я взяла пакет в руки, осторожно заглядывая внутрь. И едва ли не захлебнулась собственной слюной, начавшей скапливаться во рту.
Внутри оказалось, судя по весу, не меньше полкило клубники. Большой и сладкой даже на вид, отчего я едва не закатила глаза от восторга.
– Боже… Кевин…
Не удержавшись, я все же схватила первую попавшуюся ягоду, тут же сунув ее в рот, смакуя сочный вкус, разлившийся на языке.
Когда-то давно, еще в далеком детстве, я помнила, как отец приносил летом клубнику. Откуда он ее доставал, если в нашем городе ее не выращивали и привозили только за баснословные деньги, не знаю. Однако в эти моменты я едва ли не пищала от радости, на что папа застенчиво и польщенно улыбался, наблюдая за мной.
При воспоминании о нем в сердце закололо.
– Как ты… Откуда ты ее взял?! Тем более весной!
– Привез, – пожал плечами парень, со странным выражением лица наблюдая за тем, как я подношу к губам уже четвертую ягоду. – Их бы не помешало помыть...
Я улыбнулась.
– У меня крепкий желудок.
Альфа хмыкнул.
– Ты ведь так и не рассказал мне, куда ездил? Где был все это время? – призадумалась я, а потом протянула парню ягоду, что секунду назад хотела съесть сама. Кевин скривил лицо, отодвинувшись.
– Ешь сама. Я ее тебе вообще-то привез.
– Но ее много, – я смущенно закусила губу, наблюдая за тем, как альфа вертит металлическую зажигалку в длинных пальцах. На его костяшках заживали свежие ссадины. Уверена, уже через час от них не останется и следа. И все же... Где он постоянно их получает? – Куда мне столько?..
– Отдашь сестре.
– Так и где тебя носило все эти три недели? – не вытерпела я.
Альфа загадочно улыбнулся краешком губ, отчего у меня сперло дыхание и вновь запекло щеки. Кажется, за то долгое время, что мы не виделись с Кевином, я немного отвыкла от его столь близкого нахождения рядом со мной. Мне, конечно, и раньше доставляло удовольствие любоваться им, но сейчас это стало будто в разы сильнее. Острее.
Я поёжилась.
– Маленькая командирша, – парень широко расставил ноги, касаясь своим бедром меня. По спине, словно по команде, тут же побежали мурашки. – Всё-то тебе знать надо...
Я поджала губы, опустив взгляд, чувствуя, как ускоряется биение сердца в груди.
Боже. Мари, успокойся.
– В столице я был, – тихо вздохнув, наконец признался он.
Мои брови удивлённо взмыли наверх.
– Что ты там делал?
– Узнавал насчёт вступительных экзаменов в университет.
Моё сердце вдруг ухнуло куда-то вниз.
– Зачем? Ты... собираешься поступать в столицу?
Кевин покосился на меня, а затем опустил взгляд вниз:
– Да.
Ох.
– Ого, – я постаралась игнорировать ту белёсую пелену, что вдруг появилась перед глазами, и натянула радостную улыбку на лицо, от которой, казалось, у меня скоро треснут уголки губ, – Здорово. И что тебе сказали?
– Что с моими результатами у меня не будет проблем с поступлением.
– М, – я судорожно размышляла, что же еще сказать, чтобы не выдать себя, и почесала бровь, – Это правда классно. Я очень рада за тебя...
– По тебе не скажешь.
Я поймала прямой взгляд Кевина на своем лице. Постаралась улыбнуться еще шире. И, вдохнув полной грудью, отчего у меня едва не защемило в рёбрах, произнесла:
– Тебе только кажется. Я действительно рада. Это очень серьезный шаг и, надеюсь, у тебя обязательно все получится, – неожиданно даже для самой себя, я вдруг отложила пакет с клубникой в сторону и обняла оборотня. Уже второй раз за вечер.
Он застыл, словно изваяние. Пока я пыталась обхватить его крепкие плечи руками, казалось, он и не дышал вовсе. Даже не пытался похлопать меня по спине или приобнять в ответ.
Черт.
Наконец, медленно оторвав руки от парня, я до боли закусила губу, глядя на Кевина смущенным взглядом из-под опущенных ресниц.
Почему я чувствую себя так дерьмово?
Альфа тут же вскочил со скамьи и уставился на меня таким взглядом, будто хотел сжечь заживо. Уничтожить и мокрого места не оставить.
Сердце пропустило удар.
– Больше никогда так не делай, Мари, – тяжело дыша, пророкотал оборотень, сжимая кулаки.
Я растерянно заморгала.
– Что?.. Почему? Ты же был не против, когда я…
– Потому что касаясь альфы по своей инициативе, ты даешь зелёный сигнал и на более серьезные вещи.
Ох.
– И что в этом такого? – осторожно поинтересовалась я, бегая глазами в поисках ответов по лицу Кевина, – Что будет?
– Для тебя – ничего хорошего, – буркнул альфа, доставая сигареты из кармана, щелкая зажигалкой.
– Ну вот, я тебя коснулась и что в этом такого? Ты… тебя это как-то взволновало?
Ну же. Скажи.
Признайся.
– Меня – нет, – слова Кевина ударили наотмашь не хуже пощечины, – Ты не привлекательна для меня, как омега. К тому же непробуждена. Однако для некоторых уебков даже это не станет аргументом.
Я сглотнула.
– Что? Даже по-дружески тоже никого нельзя обнимать? – я невесело усмехнулась, – Совсем?
Глаза альфы полыхнули безумной чернотой.
– Вообще.
– Но ведь…
– Кого ты собралась там обнимать? – холодно улыбнулся Кевин, – Мари, всем омегам с детства вдалбливают в голову никогда не идти на контакт с альфами первыми. Не провоцировать их. Где ты, блядь, была, когда это рассказывали? Чем вообще думаешь? Даже если ты считаешь, что со мной безопасно, это вовсе не значит, что теперь можно вешаться мне на шею…
– Да все-все! Я поняла, – я вскочила с места, закрывая руками уши, – Перестань мне читать уже нотации, а?
– Я буду это делать, если не перестанешь вести себя, как тупоголовая идиотка…
– Сам такой, – огрызнулась я и накинула капюшон толстовки на голову, пытаясь скрыть свои заблестевшие от обиды глаза и горящие со стыда щеки. Больше и пальцем к нему не прикоснусь! Никогда в жизни! – Все. Я устала и хочу спать! Пока!
За спиной послышался тихий хмык, когда я, чеканя шаг, отправилась к подъезду.
– Клубнику забери.
– Спасибо, я наелась.
4.1
«Будь осторожна. Центральный проспект оккупировали патрули полиции. Напиши мне, как включишь телефон. Кевин».
Ага. Конечно.
Скомкав записку, я хотела было выкинуть ее, но в моменте все-таки не удержалась и сунула в карман джинс. Также хотела поступить и с новеньким смартфоном, что дожидался меня утром около двери. В красивой дорогой коробке. С известным глянцевым логотипом…
О такой технике, особенно с моим-то бюджетом, можно только мечтать.
Совесть не позволила раскидываться такими дорогостоящими вещами. Теперь осталось только придумать, как вернуть телефон его покупателю, и при этом не показываться ему на глаза.
При воспоминании вчерашней сцены мне стало трудно дышать. Черт.
Конечно, я подозревала, что взрослому парню чувства сопливой малолетки вроде меня как собаке пятая нога. Однако я не думала, что после вполне невинных объятий меня так опустят.
Видеть его не хочу.
А вот советом его я воспользовалась. Правда, для этого пришлось объехать чуть ли не полгорода, зато не попалась на глаза полиции. Еще не хватало заиметь проблемы с законом из-за отсутствия прав, которые мне выдадут только по достижении шестнадцати лет.
Такой вот парадокс. По меркам двуликого общества в шестнадцать мы считались достаточно взрослыми для первого оборота, вождения автомобилей, покупки алкоголя и сигарет. Однако жить отдельно и самостоятельно обеспечивать себя могли лишь с восемнадцати. Несправедливо.
Была бы моя воля, я бы бежала из Темных Вод без оглядки. И если бы не брат, что был нашим с Софой опекуном, сделала бы это тотчас. Однако сейчас не было смысла даже пытаться.
Без свидетельства об эмансипации никто не станет иметь со мной дел – сразу вернут туда, откуда сбежала.
К тому же остро стоял вопрос с младшей сестрой. Без отказной от брата мне никто не позволит стать ее опекуном. Да и возможностей, чтобы содержать Софу, у меня нет, а ведь мне самой нужно учиться. Что-то есть и где-то спать.
Порочный круг, черт возьми.
Моим единственным возможным вариантом оставалось упорно грызть гранит науки и батрачить на работе, чтобы скопить хотя бы минимальную финансовую подушку для переезда. А также лелеять надежду на получение гранта на обучение в университете. Не в столице, так хотя бы в другом городе. Как можно дальше от этой выгребной ямы, которую я ненавидела всей душой. А там и стипендия, и общежитие, и социальная поддержка сиротам – как-нибудь выкрутимся…
От этих мыслей стало чуть легче, а придя на работу, и вовсе стала улыбаться. Сегодня же зарплата.
Правда, мое хорошее настроение немного подпортилось, когда хозяин продуктового киоска, мистер Паркер, вдруг произнес:
– Сегодня будешь работать на другой точке.
Я растерянно заморгала.
– Что? То есть как?
– Девчонка, что должна была работать в центре, не вышла. Сказала, нужно срочно сдать какую-то курсовую, – закатил глаза альфа. – Вот и связывайся после такого со студентами…
– А что за точка? – поинтересовалась я. – Тоже магазин?
– Нет, – помотал головой хозяин. – Палатка с сахарной ватой, мороженым и молочными коктейлями. Сегодня на центральной площади, говорят, будет аншлаг. Чую, выручка будет хорошей.
– А что, есть какой-то повод? – я озадачено почесала бровь.
Оборотень усмехнулся.
– А как же? Ты что, новости не читаешь? – да как, если я второй день без телефона и связи? – Эх вы, молодежь. Совсем политикой не интересуетесь. Сегодня кандидаты в мэры со своей предвыборной компанией выступают, а после будут концерт и салют, – покачал головой мистер Паркер и произнес уже без улыбки, – Что только не делает Фейбер, лишь бы на второй срок избрали, да только без толку... Ротенберг давно ему на пятки наступает. Чую, обойдет он Фейбера на этот раз. Сожрет и не подавится. Он давно на место главы города метится.
Ну вот. Теперь понятно, откуда патрули полиции в центре материализовались.
По коже побежали мурашки. Фамилию директора металлургического завода знал каждый в нашем городе. И я не исключение.
Акэль Ротенберг был хоть и известной личностью в нашем городе, однако о его биографии и личной жизни практически ничего не было известно. Разве что общеизвестные факты, что альфа являлся владельцем завода, а также был примерным семьянином и имел многодетную семью. Иногда фотографии его жены и дочерей мелькали в светской хронике.
Его племянник Роджер как раз учился со мной в гимназии, правда, о своем дяде не распространялся.
Возможно, мы бы и не узнали даже, что парень связан родственными узами с директором металлургического завода, если бы не фамилия. Принадлежащая одной единственной семье во всем городе.
– Эх, ладно. Нечего без дела время тянуть, – закончил хозяин, – Давай-ка поезжай в центр. Там тебя встретят, все расскажут и покажут. А если хорошо себя покажешь, даже премию тебе выдам, – подмигнул мужчина.
Я робко улыбнулась.
Честно говоря, лучше бы я отработала смену в киоске, куда днем заходили горожане довольно редко, а все оставшееся рабочее время я могла посвящать чтению заданных на дом параграфов и решению задач по математике. Но нет.
Видимо, сегодня не мой день.
Я стерла тыльной стороной ладони испарину, выступившую на лбу. Погода разгулялась, и весеннее солнце нещадно напекало голову, на которую была нацеплена ужасно уродская кепка, а на груди висел ей в тон красный фартук.
Точно такой же комплект красовался на моей напарнице, брюнетке с пирсингом в губе, который она периодически облизывала языком. Из-за этого мой взгляд то и дело опускался на ее рот, на что та нервно дергала плечами и недовольно бурчала:
– Что ты так на меня все время пялишься?
– Ничего, – я покачала головой. – Просто это кольцо в твоей губе...
– Мне похрен, что оно тебе не нравится. Главное, что...
– Да нет. Это прикольно, – я пожала плечами. – Я бы тоже хотела пирсинг, только в ухе или на пупке...
– Так чего не сделаешь?
– Денег нет. К тому же в моей школе запрещают даже волосы распускать, – я усмехнулась. – А за подобное и вовсе с уроков выгонят и без объяснительной обратно не пустят...
– Воу. Жестко у вас.
Мэдди оказалась неплохой девчонкой. Омега училась на первом курсе и параллельно подрабатывала в этом ларьке.
Честно говоря, я была немного удивлена выбором мистера Паркера, что нанял ее, и не потому, что видок у девушки был довольно... фриковатый. Просто Мэдди даже не пыталась быть приветливой и доброжелательной с клиентами. Показательно хмурила брови и закатывала глаза, когда те подходили делать заказ. К тому же постоянно переглядывалась с компанией студентов, что сидели на выступе фонтана и свистели в нашу сторону. По всей видимости, ее приятели.
Многие в очереди не выдерживали подобного отношения и разворачивались. Обещанная мистером Паркером выручка, впрочем, как и моя премия, утекали сквозь пальцы. Блин.
– Кхм, – я прокашлялась смущенно. – Мэдди, не хочешь сходить на перерыв, пока народу не так много?
– Да? – кажется, она удивилась, что я сама предложила ей слинять в разгар рабочего дня. – А ты одна справишься хоть?
– Конечно!
– Хм, а Паркеру не стуканешь? – подозрительно прищурилась омега. – Этот старый хрен и так платит копейки, а как узнает, что я еще куда-то уходила...
– Нет, ты что! Сейчас ты отдохнешь, потом я. Всё честно, – я пожала плечами, улыбнувшись.
Мэдди хмыкнула и покосилась в сторону центрального фонтана.
– Ну, окей...
Несмотря на отсутствие напарницы, работа, на удивление, пошла быстрее. Приноровившись к технике, я расторопно готовила коктейли и сахарную вату малышне и их родителям. Кто-то даже кинул мелочь мне на чай в стаканчик. Приятно, черт возьми.
– Блин, ребята, давайте быстрее, а? – раздался смутно знакомый голос в толпе, что потихоньку собиралась на площади, где установили большую сцену и ограждение. – Уже скоро начнется все!
– Рано еще. Там мэр еще речь толкать будет. Хочешь его ежегодный бубнеж послушать?
– Угу, а еще и твой дядя вообще-то, Родж. Хотя бы к нему чуточку уважения прояви! – наставительно произнесла девушка, в которой я признала свою одноклассницу. Фиби. И еще нескольких ребят из параллельных классов.
Дерьмо.
Черт, что они здесь делают?!
Хотя вопрос, конечно, риторический. Что еще делать в такой погожий день, как не гулять с друзьями и не сходить к тому же на концерт? Уж явно не батрачить, как я, за копейки, чтобы не сдохнуть с голода...
Блять. А что, если они меня увидят? Я натянула козырек идиотской кепки пониже, мечтая провалиться сквозь землю.
Черт. Если они меня узнают...
– О, мороженое! Никто не хочет?
***
Дорогие читатели, если вам нравится история, поддержите ее своими «звездочками» и комментариями, а также подпишитесь на мою страничку, чтобы не пропустить все актуальные новости!
С любовью, ваша Лилигрим ♥
4.2
Внезапно чью-то рука упала мне на плечо. Вздрогнув, я обернулась и застала Мэдди, с недовольным видом поправляющую кепку на макушке:
– Чего смотришь? Или гуляй пока, я а за тебя поработаю.
Черт возьми. Как вовремя.
– Спасибо…
– Иди-иди. И умойся. С тебя уже пот ручьем течет, – омега поморщилась.
Я усмехнулась.
Ее обоняние, как у пробужденной омеги, было очень чувствительным. Впрочем, как и у всех оборотней. Мое же оставалось уровнем не выше человеческого. Да и ладно.
В этот момент мои одноклассники, кажется, все же решились набрать различной сладкой дряни до начала концерта, прежде чем образуется километровая очередь, и целенаправленно двинулись в сторону нашей ларька. Блин.
– Ты кепку то оставь! – крикнула мне в спину Мэдди, на что я отмахнулась.
Влившись в толпу, я покосилась по сторонам, лишь бы не столкнуться со знакомыми лицами. А потом, приблизившись к фонтану с обратной стороны от мороженого ларька, окунула ладони в ледяную воду. Наплевав на ее не самый чистый вид, я прислонила мокрые пальцы к пылающим щекам и шее. Блаженно выдохнула.
Ноги гудели от долгого стояния, поэтому я отошла к небольшому ограждению, где уже вовсю рос зелёный газон, и цвели деревья. В Темных Водах таким не налюбуешься, поэтому, присев на корточки, я прижалась спиной к дереву и вздохнула полной грудью.
Зато получишь деньги. И даже премию. Чуть-чуть потерпеть осталось, Мари. Совсем немного.
Голоса и звук тормозящей неподалеку машины отвлекли меня от обнадеживающих мыслей.
Лениво покосившись из полуприкрытых век, я заметила остановившийся на парковке чёрный седан. Блестящий, с хищными обтекаемыми линиями и серебристыми дисками на колесах.
Самая дорогая тачка в городе, на которую я могу разве что облизываться, давясь собственной слюной.
Машина Ротенберга.
Подобравшись, я наблюдала за тем, как из автомобиля вышли секьюрити в черной форме, а после и сам директор металлургического завода.
Только он показался, как атмосфера светлого солнечного дня превратилась в чёрное давящее облако. Заплакал ребенок в коляске мимо проходящей женщины. Истошно загавкала собака. И мое сердце отчего-то тоже тревожно бросилось вскачь.
Даже с такого расстояния следить за альфой было не по себе. И вполне рациональное чувства опасения появилось не только из-за физической мощи оборотня, но и его взгляда. Светлые, почти прозрачные глаза были точно не живыми. Стеклянными. И принадлежали будто не живому существу. Терминатору.
Роджер на него ничуть не похож.
Боже.
Я смотрела за тем, как Ротенберг и его охрана еще какое-то время стояли около автомобиля, а затем двинулись в сторону сцены. Как раз должны были начаться предвыборные выступления кандидатов. А после концерт.
Помотав головой, я наконец нашла в себе силы подняться и вернуться к ларьку. Время перерыва закончилось.
– Эй, с тобой все в порядке? – хлопнула меня по плечу Мэдди, когда я возвратилась.
Я уныло кивнула.
– А выглядишь не очень…
– Голова раскалывается, – призналась я.
– Сочувствую, – хмыкнула омега и продолжила готовить коктейль.
Я усмехнулась краешком губ и занялась тем же самым. Работа не ждёт.
Когда смена закончилась, мне казалось, что ноги не выдержат и подломятся, а я лужицей растекусь прямо по асфальту.
Вплоть до самой ночи нас с Мэдди дергали со всех сторон и, честно говоря, было уже совершенно плевать и на мэра, и концерт и даже на одноклассников.
Черт бы со всеми ними.
Разве что мороз по коже пошел, когда я в мыле делала очередной заказ и при этом услышала тяжелый голос Ротенберга в микрофоне.
Его речь оказалась одной из самых скудных и коротких. Создавалось ощущение, что мужчина даже не старался заинтересовать своими идеями толпу, однако людям было все равно. Все, точно завороженные, смолкли и, разинув рты, внимали все, что он скажет.
Гипноз, не иначе.
Когда прогремел последний залп салютов, я уже не думала ни о чем, кроме как приехать домой и завалиться спать. И даже все же выплаченная мистером Паркером зарплата и премия уже совсем не трогали, хотя, каюсь, грели душу.
Однако только я отыскала старушку, оставленную в одном из жилых дворов, как меня ждала очередная подлянка:
– Твою мать…
Снимая ногу с педали сцепления, машина тарахтела, как сумасбродная, и даже не думала трогаться с места. Сука.
Попробовав еще несколько раз, я почувствовала резкий запах гари в салоне, защекотавший ноздри, и с жалким стоном упала руками на руль.
Дело дрянь.
– И что делать?..
Я сжала пальцами переносицу, чувствуя как невыносимая усталость и обреченность наполняют каждую клеточку моего тела.
Придется ехать домой на автобусе.
С силой захлопнув дверь и провернув ключ в замке, я погладила капот старушки на прощание и поплелась в сторону остановки.
Народа, возбужденного и захмелевшего после концерта, было до раздражения много. Правда, чем ближе мы становились к Темным Водам, тем меньше людей оставалось в автобусе, пока в один момент я не обнаружила себя в салоне в полном одиночестве. За исключением водителя.
– Дальше не едем, – с неожиданной жалостью посмотрел на меня он и виновато пожал плечами.
Я понимающе кивнула и вышла из автобуса, закутавшись в полы куртки.
Похолодало. Еще и дождь накрапывать вдруг стал.
Сколько здесь живу, общественный транспорт никогда не ехал вглубь Темных Вод, где, по сути, и находилась конечная остановка маршрута. Автобус всегда останавливался на границе пересечения двух районов, высаживая последних пассажиров, а затем разворачивался и уезжал обратно.
Знали ли об ужасном нарушении регламента власти – неизвестно. Однако именно по этой причине, наплевав на возможные последствия, я водила машину уже сейчас.
Тихо хмыкнув носом, я побрела дальше. Выбирать-то не приходиться.
Хлюпая промокшими кроссовками, я тряслась то ли от холода, то ли от усталости. Мечтала, наконец, добраться домой. Отогреться в душе. Нахлебаться горячего кофе. И завалиться спать без задних ног.
Софи как раз сегодня ночевала у Луизы с ее дочерьми, и я хотя бы один вечер могла поспать в своей постели одна – сестра имела дурную привычку всякий раз, как ей снились кошмары, пролезать в мою кровать и пускать слюну на мою подушку…
– Это кто там идет трясется? – раздался приглушенный крик за моей спиной, который я проигнорировала, подумав, что кричат точно не мне, – Эй, ты глухая? Или сюда, мы согреем!
Громогласный ржач и вопли заставили меня застыть на месте и обернуться. Взглядом наткнуться на кучу припаркованных заезженных и битых машин и, судя по всему, компанию из владельцев.
С чёрными напульсниками на руках, что тут же бросились мне в глаза.
Блядь.
– Что стоишь, как не родная? Иди сюда, котёнок. Сколько тебе лет? Я люблю невинных кисок…
Из толпы отделился парень и направился в мою сторону, отхлебывая из бутылки, щербато скалясь в нахальной ухмылке.
