Текст книги "Уйти до рассвета"
Автор книги: Лилиан Пик
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)
– Ким, заходи как-нибудь к нам в гости, посидим, поболтаем, только приходи одна, хорошо?
Оуэн отвез Беренис домой. Когда он вернулся, Ким следила за работой посудомоечной машины. Он пошел к себе в спальню, не заходя на кухню. И только теперь Ким позволила себе признать свое поражение.
Когда Ким завезла Кэнди в школу в день концерта, та несколько раз повторила ей:
– Не забудь, в два часа.
Ким обещала приехать вовремя и сдержала слово. Войдя в зал, она села в первом ряду. Вошел класс Кэнди, дети расселись на стульях вдоль стены. Кэнди отчаянно искала глазами Ким среди многочисленных мам и бабушек. Наконец девочка увидела ее, и беспокойство тут же сменилось безудержной радостью. Ким была так растрогана, что полезла за носовым платком и украдкой высморкалась, надеясь, что никто не заметил, как она утирала слезы.
Пришел черед выступать группе Кэнди. Все выступление девочка не сводила глаз с Ким, отрываясь только для того, чтобы иногда смотреть в ноты.
Они играли очаровательную музыкальную пьеску. Чудесные печальные звуки наполняли зал, гармонируя с внутренним состоянием Ким, которой было очень грустно и больно. Она чувствовала, что находится в эмоциональной ловушке и бьется там, словно лесная птичка, попавшаяся в силок. Ей надо вырваться из нее, освободиться. Она больше не может выносить этого мучительного разрыва между своей любовью к девочке и ее отцу и желанием жить так, как ей нравится.
Наконец она решила. Вечером она напишет письмо домой, в котором согласится на предложенную братом работу. И она не станет думать заранее о всех последствиях этого поступка.
Концерт закончился. Кэнди улыбалась, уходя со сцены вместе с остальными детьми, украдкой махнула ручкой Ким, и та помахала ей в ответ. Одна из учительниц заметила этот обмен приветствиями, и когда Ким проходила мимо нее в коридоре, взяла ее за руку и завела в комнату с табличкой «Директор».
Женщина извинилась за свой поступок, сказала, что ее зовут мисс Колдер, она завуч и сразу догадалась, что Ким имеет какое-то отношение к Кандиде Ланг.
– Вы, случайно, – с надеждой спросила она, – не ее мачеха?
– Нет.
Мисс Колдер была разочарована.
– Может быть, вы та особа, которую она называет «Ким»? – Ким кивнула. – Мы ее все время спрашиваем, кто такая эта Ким, подружка или кто-то еще. Она отвечает, что Ким – это женщина, которая за ней присматривает.
Ким объяснила учительнице, что она домработница Лангов.
– Все понятно, – рассмеялась мисс Колдер. – Вы, должно быть, произвели на нее сильное впечатление, потому что она все время пишет о вас в своих рассказах и «новостях». – Она пристально посмотрела на Ким. – Надеюсь, вы не против, если я вас спрошу, надолго ли вы у них останетесь? Похоже, девочка пережила много домработниц, и у нее напрочь отсутствует чувство защищенности. В школе Кэнди эмоционально возбудима, быстро расстраивается, а это очень обидно, потому что она очень способная девочка. Если бы у нее в семье была стабильная обстановка, она могла бы добиться исключительных успехов.
– Я... я еще не знаю, как долго буду работать там, – осторожно ответила Ким, слегка оттягивая воротничок, который вдруг стал ей тесен и сдавил горло, как веревка.
– Надеюсь, вы останетесь подольше, хотя бы ради Кэнди. Вы знаете, она хорошо пишет, у нее очень богатый словарный запас.
– Вам, должно быть, известно, что ее отец – ученый, он настаивает на том, чтобы она пошла по его стопам, – сказала Ким.
Мисс Колдер с грустью ответила:
– Да, я знаю. Каждый раз, когда он приходит на родительские собрания и видит ее работы, он нам сообщает об этом. Но у нее совсем другие наклонности. Да, это проблема, и очень серьезная. Вот для этого ей и нужна мама – чтобы спорить с ее папой! – И она с надеждой посмотрела на Ким.
Ким пообещала, что сделает все возможное, чтобы поощрять Кэнди к написанию рассказов, и завуч, смеясь, ответила, что, видимо, им еще предстоит не раз увидеть имя «Ким» на страницах сочинений Кэнди.
Вечером Оуэн выслушивал отчет Ким о том, что сказала ей учительница, с все возрастающим желчным цинизмом.
– Она хорошо пишет? Хорошо успевает по английскому? А где она потом применит эти способности в наш технический век?
Ким обратила все в шутку:
– Мисс Колдер сказала, что Кэнди нужна мама, чтобы спорить с ее папой!
– Вы, я вижу, готовы предложить свои услуги? – негромко отозвался Оуэн, что в очередной раз взбесило ее не на шутку, однако она со слабой улыбкой сказала:
– А если бы и предложила – вы ведь все равно к ним не прибегнете, не так ли?
– Вы еще никогда не были так правы, мисс Пейтон! – Но он уже тоже улыбался. – Ну ладно, – он встал, – я вижу только один выход из этой ситуации. Так как я поклялся ни за что не жениться на своей домработнице, а вы, в свою очередь, имеете отвращение к ученым, особенно ко мне, значит, я, не откладывая в долгий ящик, должен предложить руку и сердце своему другу и коллеге по работе, Беренис Рэнделл. – Он замолчал, ожидая реакции Ким. Но она молчала. – Как вы считаете, мисс Пейтон?
– Да, мистер Ланг. – Она тоже встала и подняла голову, заставив себя взглянуть ему в глаза. – По-видимому, это единственное верное решение. – И быстро ушла в свою комнату.
Она пообещала себе, что, как только Кэнди ляжет спать, она напишет письмо брату и согласится на работу... Кэнди нырнула под одеяло и, притянув Ким к себе, прошептала ей на ухо:
– Когда девочки из класса спрашивали меня, кто ты, знаешь, что я им сказала?
Ким отрицательно покачала головой.
– Я сказала, что ты моя мамочка, моя новая мамочка.
Ким схватилась рукой за горло – веревка, которая долго душила ее, теперь затянулась в смертельную петлю. Поцеловав Кэнди, девушка пошла к себе и написала письмо – только в нем она с сожалением отказывалась от новой работы.
На следующее утро Оуэн отложил утреннюю газету, чтобы вскрыть письмо, которое принес с утренней почтой почтальон.
– Насколько я понял, – вслух заявил он, – к нам на пару дней заглянут мои родители. Они будут проезжать мимо наших мест по дороге на юг, на курорт.
Кэнди захлопала в ладоши:
– Приедут мои бабушка и дедушка?
– Да. – Он повернулся к Ким: – Так что, мисс Пейтон, простите за неожиданность – они приезжают завтра. Завтра, слава богу, суббота, я буду дома – приготовьте им, пожалуйста, комнату рядом с моей спальней.
По дороге в школу Кэнди без умолку болтала про бабушку и дедушку:
– Они всегда привозят мне подарки и сладости. Они у нас уже очень давно не были.
Ким, как следует убралась в указанной комнате и даже постирала занавески. Она застелила кровати и поставила в комнату свежие цветы, а машину отогнала на улицу, чтобы родители Оуэна могли поставить свою рядом с гаражом.
Ким услышала, что, войдя в дом, они спросили, кому принадлежит маленькая красная машина на обочине.
– Моей домработнице, – ответил Оуэн.
Бабушка и дедушка хором издали удивленный возглас. Вскоре Оуэн позвал Ким на кухню. Внимательно разглядывая девушку, они дружелюбно поздоровались с ней и обменялись рукопожатиями.
Мать Оуэна была невысокой, очень симпатичной толстушкой и имела вид убежденной оптимистки. Его отец оказался рослым, седовласым человеком с мягкой и спокойной речью. Ким была просто очарована стариками и в мыслях искренне удивлялась, в кого же пошел их сын.
– Мисс Пейтон? – обратилась к ней миссис Ланг.
– Это Ким, это Ким! – кричала Кэнди, подпрыгивая и обнимая по очереди то бабушку, то дедушку.
– Ах, Ким? Тогда мы тоже будем называть ее Ким, как Кэнди. Так гораздо приятнее!
Ким посмотрела на Оуэна:
– Следует ли мне проводить ваших родителей в их комнату, мистер Ланг?
– Дорогая моя! – воскликнула миссис Ланг. – Мы найдем эту комнату с закрытыми глазами. Но все равно, идем с нами, мы с тобой немного поболтаем.
– Мисс Пейтон останется внизу, – холодно распорядился Оуэн. – Ей нужно готовить обед.
Миссис Ланг посмотрела на сына с удивлением:
– Обед подождет несколько минут, Оуэн. Я хочу поближе познакомиться с этой очаровательной молодой леди, которая наверняка у тебя здесь работает, уже бог знает сколько. Мне хочется выяснить, как ей удалось так долго тебя терпеть!
Он резко отвернулся и сам пошел на кухню. Ким взяла было их чемоданы, но миссис Ланг сказала:
– Немедленно поставьте на место, Ким. Мой сын сам отнесет их. Нельзя же такой хрупкой девушке носить такие тяжести.
Оуэн появился из кухни и, подхватив чемоданы, неуклюже поволок их наверх. Кэнди же завладела дедушкой и потащила его в сад.
Наверху миссис Ланг села на кровать и с веселым удивлением оглядела комнату.
– Как вы тут уютно все устроили, моя дорогая. Спасибо за цветы, они очень красивые. – Она добродушно, по-матерински оглядела Ким с ног до головы. – Как вам удается терпеть моего несносного сына?
– О, это... совсем не трудно, – поколебавшись, ответила Ким, и мать Оуэна рассмеялась.
– О, какая лояльность! Не сомневаюсь, что он превратил твою жизнь в ад. Даже когда он был ребенком, ему очень трудно было угодить. Мой сын во всем ищет совершенства, хотя я столько раз ему говорила, что он его не найдет, потому что его не существует в природе!
Ким рассмеялась с некоторым облегчением. Эта женщина знала своего сына.
– Иногда с ним бывает нелегко, миссис Ланг. Мы... у нас бывают стычки. Мы не всегда сходимся во мнениях.
– Вы с ним ругались? Что ж, это говорит о том, что у вас есть характер, а я это очень уважаю. А скажите, из-за чего, вы чаще всего ссоритесь?
– Да, честно говоря, из-за всего!
Миссис Ланг от души рассмеялась:
– И тем не менее вы все еще здесь? Могу поспорить, ему давно нужен был такой человек, как вы, чтобы немного спустить его с небес на землю!
Ким посмотрела на часы:
– Мне пора возвращаться на кухню, простите.
– Конечно, идите. Я сейчас распакую чемодан и приду вам помочь.
– О нет, боюсь, это не понравится вашему сыну.
– Моему сыну просто ничего не останется, как смириться с этим, – улыбнулась та. – Вот так, дорогая Ким!
Девушка весело расхохоталась и легко сбежала вниз по лестнице, чувствуя себя гораздо счастливей, чего давно уже с ней не случалось. Она очень обрадовалась, что никого не застала на кухне; она уж испугалась – а вдруг Оуэн решит сам заняться приготовлением обеда.
Вскоре в кухню радостно ворвалась миссис Ланг, на ходу повязывая фартук.
– Так, что у нас со столом? Он уже накрыт? Нет? Тогда пойду накрою. Сколько нас человек, пятеро, да?
– Но ваш сын запрещает мне...
– Пусть только попробует! Мы в каком веке живем, не в Средневековье же. – Тут в кухню вошел Оуэн, как всегда, недовольный и раздраженный. – Ты что, считаешь, что на дворе эпоха королевы Виктории? – возмущенно обратилась к нему мать. – Заставляешь домработницу есть отдельно, на кухне, скажите, какой великий господин. Тоже мне!
– Но, мама, это мое дело, где ест моя домработница.
– Пока мы здесь, этого не будет. Ким будет есть вместе с нами в столовой. Мальчик мой, ты совершенно потерял человеческий облик, вот что я тебе скажу. Пора уже какой-нибудь женщине взять тебя в руки!
Мать протиснулась мимо него и исчезла за дверью столовой, а он уничтожающе посмотрел на Ким. Она вспылила:
– Если вы считаете, что это моя идея, мистер Ланг, то вы ошибаетесь. Боюсь, у меня кусок в горле застрянет, если мне придется есть с вами за одним столом!
Он чуть ли не зарычал на нее:
– Мисс Пейтон, я...
– Правильно, правильно, – донесся из столовой голос. – Так его. Поставь его на место, Ким!
Оуэн занес сжатый кулак над головой своей домработницы, потом повернулся и опрометью кинулся наверх в свою спальню.
Миссис Ланг вернулась и примирительно сказала:
– Ничего, пусть немного подуется, ему полезно.
Ким засмеялась над такой тактикой, однако внутри у нее все сжалось, когда она представила, что он с ней сделает, когда родители уедут.
Кэнди за руку тянула дедушку из сада в дом.
– Вот моя Ким! – кричала она, светясь от счастья.
Отец Оуэна добродушно поцокал языком:
– Ну, Ким, Ким да Ким – только и слышишь. Вы, наверное, на самом деле замечательная юная леди.
– Да, правда! – кричала Кэнди. – Она устроила мне праздник на день рождения и сделала пирог с семью свечами.
– Что ты говоришь? – удивилась миссис Ланг, вернувшаяся из столовой.
– А еще она каждый день возит меня в школу на своей машине и забирает меня. А еще она приходила послушать концерт, как я играю на флейте. И я сказала всем своим друзьям... – Она замолчала в нерешительности и стояла, переводя большие голубые глаза с дедушки на бабушку и обратно, зная в душе: то, что она собиралась сказать, – всего лишь неосуществимая мечта. И она закончила почти шепотом: – Я им сказала, что Ким моя мамочка, моя новая мамочка.
– О господи, дорогая моя! – Глаза миссис Ланг наполнились слезами, и она быстро отвернулась.
Но Лоуренс Ланг даже не пытался скрыть своего ужаса.
– Однако... – начал он, но жена замахала на него рукой и прошипела:
– Тсс!
В это время, словно специально подгадав момент, появился Оуэн.
– Где мой обед? Я проголодался. – Он обвел взором притихших родственников. – А что это вы такие тихие?
Его мать наконец ожила.
– Веди Кэнди в столовую, обед сейчас будет.
– Я сама могу пойти, – возразила Кэнди. – Я уже большая.
– Лоуренс, – сказала миссис Ланг мужу, – пойди развлеки ее, пока мы принесем обед.
Когда они ушли, миссис Ланг повернулась к Ким.
– Дорогая моя девочка, это серьезно. Это очень серьезно, и я не знаю, что делать.
За обедом Ким сидела напротив Оуэна, но старалась отводить от него глаза, зная, что в его взгляде не найдет ничего, кроме осуждения.
– Деревья и растения в саду отлично выглядят, – заметил Лоуренс Ланг. При этом он посмотрел на Ким. – А кто у вас садовник? Могу поспорить, что мой сын садом не занимается.
– Дядя Хэмиш, – вмешалась Кэнди.
– Кэнди! – тихо упрекнула ее Ким.
– А что, это правда он, – обиженным тоном заявила Кэнди. – Каждый раз, когда Ким выходит работать в сад, он приходит и делает все за нее.
Все рассмеялись, включая Оуэна, что удивило Ким.
– По-моему, – сказала миссис Ланг, – Кэнди нам рассказывает сказки. Я лично думаю, что садом занимается Ким.
– Ну... – замялась Ким и встала, чтобы собрать грязные тарелки, надеясь, что на этом разговор закончится. Миссис Ланг тоже поднялась. – Не беспокойтесь, миссис Ланг. Я сама, это моя работа.
– Ерунда. – Миссис Ланг взяла несколько тарелок. – Когда я приезжаю к сыну, я не собираюсь сидеть и улыбаться, как в гостях.
Ким кинула косой взгляд на Оуэна, чтобы посмотреть, как ему понравился намек матери на то, что Ким тоже часть семьи, но его лицо было непроницаемо.
После обеда дедушка повел Кэнди в местный парк, Оуэн отправился с ними. Миссис Ланг пригласила Ким посидеть с ней в гостиной.
– Ну вот, Ким, наконец мы с тобой одни и можем поговорить. Расскажи мне о себе. Где ты живешь и как получилось, что ты попала на эту работу?
Чувствуя, что угодила в ловушку, Ким осторожно ответила:
– Ну, рассказывать в общем-то нечего...
Но мать Оуэна заговорила с ней таким же безапелляционным тоном, каким говорила с сыном:
– Позвольте вам не поверить, моя милая. Я же вижу, что вы совсем другая. Вы не похожи на остальных домработниц, а их у Оуэна было немало. Вы от них отличаетесь. Вы вообще, похоже, оказались не там, где должны были бы быть, я права?
– Миссис Ланг... если я вам все расскажу, пообещайте мне, что никогда, ни единым словом не обмолвитесь об этом Оуэну. – Если миссис Ланг и отметила про себя, что Ким назвала его по имени, она не стала ничего говорить.
– Обещаю, моя дорогая. Мне ты можешь довериться без колебаний.
Итак, испытывая огромное облегчение, Ким рассказала обо всем матери Оуэна... Обо всем, кроме любви к ее сыну.
– Милая моя, – сказала миссис Ланг, когда Ким закончила, – оказывается, все еще сложнее, чем я думала. А ты говорила об этом со своими родителями?
– Да, с мамой. Она сказала, что не знает, что мне посоветовать.
– И я ее прекрасно понимаю. Но на самом деле здесь есть только одно решение. – Миссис Ланг пристально посмотрела на Ким. – Хотя нет, это будет несправедливо – связать тебя на всю жизнь, когда тебя еще ждет хорошая карьера. Нет, я не могу от тебя этого требовать.
Ким поняла, о чем она говорит, и была рада, что это не прозвучало вслух, потому что решение проблемы, которое виделось миссис Ланг, было совершенно утопической мечтой и для Ким, и для Кэнди, которая спала и видела, чтобы Ким стала ее мамой.
– К несчастью, – продолжала миссис Ланг, – у моего сына остался очень горький осадок после его первой женитьбы. Он женился на женщине, которая совершенно ему не подходила, – она вела недостойный образ жизни, и даже после рождения Кэнди ничего не изменилось. Она не хотела остепениться, сидеть дома, быть хорошей женой и матерью.
Когда остальные вернулись, миссис Ланг с удовлетворением сообщила сыну:
– Знаешь, мы славно поболтали с твоей очаровательной домработницей. Думаю, теперь мы с ней лучше понимаем друг друга.
Оуэн подозрительно оглядел обеих и пошел за Ким на кухню.
– О чем это вы тут болтали с моей матушкой? Она очень любит вмешиваться в мои дела. Она что, пыталась уговорить вас выйти за меня замуж?
– Ваша мать, мистер Ланг, – ответила ему Ким ледяным тоном, – слишком разумная женщина, чтобы навязывать мне дурно воспитанного, грубого, неблагодарного человека на всю жизнь, пусть даже этот человек ее собственный сын.
Он хмыкнул:
– Клянусь честью, если бы у нас не гостили мои родители, вы бы поплатились за эту наглость. Вы позволяете себе так разговаривать со мной, пользуясь их присутствием в доме. Прошу вас, не доводите меня, мисс Пейтон, или вы об этом пожалеете. Я все еще хозяин в собственном доме, хотя его временно оккупировала моя мать.
– Мне очень жаль, мистер Ланг, – Ким повернулась к нему спиной и начала готовить чай, – если мои слова показались вам наглостью. Это была простая констатация факта. И ваши слова это лишний раз доказывают.
Он со свистом втянул в себя воздух, и кухонная дверь громко захлопнулась за ним. Как только Оуэн ушел, она сразу пожалела, что так резко поговорила с ним, ей захотелось бежать за ним вслед и просить прощения, но обстоятельства не позволяли сделать этого.
Позже, когда Кэнди легла спать, а отец Оуэна через забор разговаривал с Хэмишем и Дафной, миссис Ланг решила взяться за сына.
– Оуэн, сынок, надо же что-то делать. Ты не можешь пустить все на самотек. – Он, казалось, был озадачен и спросил, о чем речь. – Я имею в виду ситуацию, которая сложилась у тебя в доме. Ты должен подумать о Ким – она же не вечно будет у тебя работать, сам понимаешь.
– И что? – Лицо его одеревенело. – И что, по-твоему, я должен делать – запирать ее каждый день, когда ухожу на работу, чтобы не убежала?
– Не надо быть таким циничным, сынок. Это очень серьезно. Кэнди так привязалась к ней, что я даже, честно говоря, не знаю, что теперь делать.
– Все очень просто. Мне придется какое-то время держать ее на работе, чтобы эмоционально не травмировать дочь. Когда Кэнди станет постарше и сможет обходиться без квази-матери, я смогу отказаться от ее услуг и вышвырнуть вон.
Мать была шокирована таким бездушным отношением.
– А что еще за Беренис, с которой ты так подружился последнее время?
Он замер.
– А кто тебе о ней сказал? Опять домработница? – Он кинул в сторону Ким убийственный взгляд. – Я так и думал. Надо бы поучить ее не распускать язык и не лезть в мои дела.
– Сынок, не говори глупостей, Ким тоже часть твоей личной жизни. Она часть твоего дома. – На это возразить Оуэну было нечего, он лишь вскочил и принялся взад-вперед расхаживать по комнате. – Так что, Оуэн, – мягко продолжала мать, ничуть не смутившись и с интересом наблюдая за его нервной реакцией, – насчет этой Беренис – она что, твоя невеста?
– Надеюсь, ты не хочешь, чтобы я женился повторно? Ты так об этом говоришь, как будто это коммерческая сделка, и чувства, эмоции тут не играют никакой роли.
– Все, что я хочу знать, сын, – спокойно заявила его мать, – нравится ли она тебе, любишь ли ты ее, собираешься ли ты на ней жениться, чтобы дать Ким возможность уйти?
Он резко обернулся к Ким:
– Вы не могли бы выйти, мисс Пейтон? Хотя моя мать изо всех сил делает вид, что вы член нашей семьи, я-то отлично знаю, что это не так. Я просто плачу вам за работу по дому, а не за то, чтобы вы присутствовали на семейном совете.
Ким встала и направилась к двери.
– Оуэн, – упрекнула его мать – ты не должен так с ней разговаривать, я тебе запрещаю. Ты даже не представляешь...
– Миссис Ланг! Пожалуйста...
Мать Оуэна поняла, о чем ее просит Ким. Она пообещала ей, что ни словом не обмолвится Оуэну про секрет Ким.
Уязвленная до глубины души, девушка пошла в сад.
– Что стряслось? – спросила ее Дафна. – Опять придирался к тебе? И при родителях тоже?
Скоро миссис Ланг тоже вышла к ним в сад. Похоже было, что ей не удалось смягчить сердце своего сына. Дафна и Хэмиш пригласили всех к себе на бокал вина, и вечер прошел очень приятно, хотя Оуэн, которому волей случая пришлось тесниться на одной кушетке с Ким, почти все время молчал.
Родители Оуэна остались до раннего вечера следующего дня. Утром Оуэн возил их кататься на машине, Ким же настояла на том, что останется дома и приготовит обед. Кэнди вернулась возбужденная, полная впечатлений, с мороженым и конфетами – бабушка с дедушкой очень ее баловали, усугубляя неудовольствие родителя.
Уезжая, бабушка Кэнди крепко поцеловала Ким. Ее муж обменялся с ней теплым дружеским рукопожатием. Кэнди обняла их по очереди и обещала писать и рассказывать обо всех своих друзьях, особенно, конечно, о Ким.
Когда они уехали, Кэнди стала бесцельно, словно привязанная, болтаться по дому за Ким. Она не осмеливалась подходить близко к отцу – он был в ужасном настроении – и, устав от наполненных радостным волнением последних двух дней, рано легла спать.
После шума и суеты выходных, приятно было, что в доме снова воцарились тишина и покой. Ким убиралась в кухне, когда в проеме двери возник Оуэн. Он прислонился к дверному косяку, сложив руки на груди, с очень циничным выражением лица.
– Итак, мисс Пейтон, судя по вашему поведению во время визита моих родителей, они вам понравились и вы хорошо провели время.
– Да, спасибо, мистер Ланг.
– Они, в свою очередь, как будто тоже прониклись к вам симпатией. Я заметил, как вы заискивали перед ними – видимо, старались понравиться им в качестве будущей невестки.
Тут Ким не выдержала. Она бросила тряпку на пол, протиснулась мимо него и бегом кинулась в свою комнату. Вытащив чемоданы, начала бросать в них одежду. Слезы застилали ей глаза. Все, она должна от него уехать! Он разбивает ей сердце! Она была так подавлена, что почти не понимала, что делает.
Услышав на лестнице торопливые шаги Оуэна, Ким кинулась к двери, чтобы запереть ее, но он успел просунуть в дверь ногу и легко выиграл баталию. Оуэн вошел в комнату:
– Что вы делаете?
– Собираю вещи. А на что еще это похоже? Я не намерена дольше здесь оставаться. Я никогда не встречала такого человека, как вы, – неблагодарного, бесстыдного...
Он вспыхнул.
– Как вы сказали, бесстыдного? – Он подошел к ней, всем своим видом демонстрируя угрозу. – Бесстыдного? – Взяв ее за плечи, он резко развернул ее к себе лицом. – Все, мисс Пейтон, вы меня довели, это была последняя капля! Я многое от вас терпел, с тех пор как вы объявились в моем доме несколько недель, хотя мне кажется – несколько веков назад. Я терпел ваше непослушание, вашу дерзость, вашу непозволительную грубость. Вы смели отвечать мне в таком тоне, что, если бы кто-то из моих подчиненных на работе осмелился бы со мной так заговорить, он был бы уволен немедленно. – Его пальцы глубоко впивались в ее тело, оставляя красные отметины. – Вы надерзили мне, когда у меня в гостях была моя подруга! Вы нагло себя вели, когда у меня гостили родители, а теперь, когда они уехали, вы снова принялись за старое. Все это время я терпел ваши выходки, сдерживался, и вам все сходило с рук. И после всего этого вы еще смеете называть меня бесстыдным! Хорошо, отлично, раз вы меня в этом обвиняете, то я сейчас покажу вам, каким бесстыдным могу быть! – Он обхватил ее за плечи и крепко прижал к себе. – Вот что бесстыдник делает с женщиной – он пользуется ее слабостью и с помощью своей превосходящей мускульной силы принуждает делать то, что он хочет. И сколько бы она ни сопротивлялась, вот как вы сейчас, он легко побеждает!
Он безжалостно целовал ее, затяжными, жестокими поцелуями, которые преследовали только одну цель – побороть ее сопротивление и подчинить его воле. Он использовал все средства, какие были в его распоряжении, чтобы преодолеть ее отвращение, и когда он наконец почувствовал, что она сдалась и тело ее обмякло, признавая свое поражение, отпустил ее. Он сделал это так неожиданно, что она не удержалась и ничком упала на постель.
Он стоял над ней, уперев руки в бедра, тяжело дыша, в глазах его сверкало торжество победы. Теперь она испугалась не на шутку – если он притронется к ней хотя бы пальцем, у нее больше не хватит ни сил, ни желания сопротивляться тому, что он захочет с ней сделать.
Но он неправильно истолковал страх, мелькнувший в ее глазах.
– Не волнуйтесь, дорогуша, – даже теперь голос его был полон сарказма, – я не стану приводить в исполнение свое намерение. Я не стану опускаться до изнасилования – как ни велик соблазн! – Последние слова он выкрикнул ей в лицо, развернулся и вышел из комнаты.
Ким лежала на кровати без движения. Стемнело, но девушка все еще не двигалась. Спустя некоторое время она с трудом поднялась и распаковала чемоданы, потом снова легла, но не уснула.
Итак, положение ее ухудшилось. Как она может оставаться в его доме после того, что произошло сегодня? Как она может уехать, бросив Кэнди? Как она может притвориться, что живет по-старому, когда все так изменилось?
Глава 9
Прозвонил будильник, и Ким, с трудом стряхнув с себя сон, вдруг с ужасом подумала, что скажет или сделает Оуэн, когда увидит ее утром за завтраком. Но она напрасно волновалась. Бросив на нее беглый безразличный взгляд, он, как обычно, спрятался за утренней газетой. Так что болтала за столом одна Кэнди, пока ее отец не уехал на работу.
В тот день что-то случилось с машиной Ким. Все было нормально, когда она отвозила Кэнди в школу, но когда настало время ехать забирать девочку, мотор заводиться отказался. Ким быстро пролистала инструкцию по эксплуатации и ремонту машины, проверила все провода и свечи, потом снова попыталась включить зажигание. На этот раз машина завелась, но неохотно, так что Ким не стала глушить мотор, пока ждала Кэнди возле школы.
До дому они доехали без приключений, но Ким понимала, что машину нужно везти в мастерскую. Однако, если придется на пару дней расстаться с машиной, как ей ездить за покупками, и главное, как возить Кэнди в школу и из школы?
Она сказала Кэнди, что, возможно, ей придется несколько дней ходить в школу пешком, и объяснила почему, на что девчушка радостно ответила:
– Ты можешь взять папину машину, а он поедет на работу на автобусе.
Ким рассмеялась, представив себе, как Оуэн, вцепившись в свой портфель, нетерпеливо переминается с ноги на ногу на автобусной остановке, и отрицательно помотала головой.
Однако вечером Кэнди за ужином заявила отцу:
– Ким возьмет завтра твою машину, папа, потому что ее сломалась.
Он бросил на стол письмо, которое читал:
– Она... что сделает?
– Мистер Ланг, прежде чем переходить к карательным мерам, прошу вас, позвольте мне сказать, что это не моя идея.
– Ах, не ваша? И вы хотите, чтобы я поверил, что не вы внушили исподволь моей дочери эту нелепую мысль.
– Нет, ничего подобного! – В запале воскликнула Ким, но тут же, взяв себя в руки, прибавила уже более смиренным тоном: – Я просто сказала ей, что мою машину нужно ремонтировать и что ей какое-то время, к сожалению, придется снова ходить пешком в школу и из школы.
– Ну, папа, – вмешался умоляющий голосок Кэнди, – Ким надо завтра много покупок делать, а ведь это очень тяжело. Ей же нужна машина, понимаешь?
Оуэн снова положил на стол письмо, на этот раз с откровенным вызовом, и с сардонической усмешкой посмотрел на Ким:
– И теперь вы продолжите меня убеждать, что это не вы подучили ее?
– Послушайте, мистер Ланг, я не собиралась просить вашу машину. К тому же я ведь все равно не умею ее водить, согласитесь.
– Вот именно. – Он наконец полностью погрузился в чтение письма. Но скоро снова отвлекся. – А вам что, правда, завтра нужно покупать много продуктов?
– Да, но я могу поехать на автобусе.
Его глаза вновь заскользили по строчкам, но мысли явно были далеко.
– Ладно, можете на день взять мою машину, если это так уж необходимо.
Кэнди, вне себя от радости, громко захлопала в ладоши. Она подбежала и обняла его руками за шею.
– Я знала, что ты у меня самый лучший папа на свете!
– Ну ладно, ладно, – ворчал он, удивительно добродушно принимая этот взрыв нежностей. – Подумаешь, сколько шума из-за ерунды. – Он посмотрел на Ким поверх головы дочери, это было нелегко, потому что Кэнди пригибала его голову вниз и старалась чмокнуть в щеку, и сказал: – Сегодня вечером я поучу вас водить мою машину; она сильно отличается от вашей, а главное, она гораздо больше, я не хочу, чтобы вы врезались в кого-нибудь из-за неумелого вождения.
Ким была поражена его щедростью до глубины души.
Когда Ким привела Кэнди к Дафне, та была сильно удивлена.
– Боже мой, что у вас там происходит?
– Все из-за машины Ким, – серьезно пояснила Кэнди. – Она сломалась.
– Ее надо отвезти на станцию техобслуживания, – подтвердила Ким, – и Кэнди удалось уговорить отца, чтобы одолжил мне свою, и теперь он будет меня учить управлять ею. – Она понизила голос. – Я так же удивлена, как и ты, Дафна, просто не нахожу слов. Но мне запрещается задавать вопросы типа «Почему?», я должна говорить: «Да, сэр, спасибо, сэр!»
Когда Ким уходила, Дафна сказала ей:
– Если хочешь, я сама уложу Кэнди спать.
– Нет, мы недолго.
Дафна многозначительно посмотрела на нее:
– О, никогда не знаешь, что может случиться, бензин, например, кончится...
– Нет, что ты. – Ким покачала головой. – Оуэн не такой.
– Думаешь? – загадочно спросила ее Дафна. – Он ведь тоже человек, как и все мы, дорогая.
«О, это мне известно слишком хорошо», – подумала про себя Ким со смешанными, одновременно сладкими и горькими, воспоминаниями о том, что произошло накануне вечером.
Кэнди поцеловала Ким и шепнула ей на ухо:
– Вы едете кататься с папой?
– Да, дорогая, – тихонько ответила Ким, глубоко тронутая надеждой, которая вспыхнула в широко распахнутых голубых глазах девочки. Ну как она может сказать ребенку: «Да, мы едем с ним кататься, но это ничего не значит, так что прошу тебя, пожалуйста, не надо так на меня смотреть!»
