Текст книги "Уйти до рассвета"
Автор книги: Лилиан Пик
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)
Ким скользнула на водительское сиденье машины Оуэна и с облегчением увидела, что он улыбается ей насмешливо и чуть снисходительно. Она взялась за руль, потом потрогала ручки управления и педали.
– Ух ты, она настолько больше моей, мне даже страшно, – заметила девушка, повернув голову к своему новоявленному инструктору.
– Поэтому, – сухо ответил он, – я настаиваю на том, чтобы провести с вами урок вождения. Ну, давайте включайте зажигание и поехали, помните, если что – я здесь, рядом.
Сначала Ким ехала довольно медленно, набираясь мужества, с удовольствием ощущая, как мощный мотор быстро и послушно откликается на ее команды, потом увеличила скорость. Тогда Оуэн сказал:
– Вы, наверное, даже не представляете себе, сколько лошадиных сил сейчас находится в вашем распоряжении, и вы можете привести их в действие одним нажатием правой ноги.
Она кивнула и слегка снизила скорость, стараясь вписаться в повороты извилистой, неровной загородной дороги. Через некоторое время он заметил:
– Думаю, вы заслужили небольшой отдых. Пока у вас все получается хорошо. Хотите, я куплю вам чего-нибудь выпить, Ким?
От этого вопроса правая нога у нее соскочила с педали, и машина так резко дернулась, что ему пришлось выставить перед собой руку, чтобы не удариться о стекло.
– Простите, – прошептала она и, прокашлявшись, переспросила: – Выпить? Да, неплохо бы. – А что еще она могла сказать?
– Так, мы подъезжаем к пабу, – сообщил Оуэн. – Сворачивайте на стоянку. Тут осторожнее.
Ким свернула с дороги и аккуратно поставила машину между двумя другими. Он похлопал ее по ладони, лежавшей на руле:
– Отлично. Да, можете брать завтра мою машину, только сначала отвезете меня на работу, а вечером заберете.
Она посмотрела на него и сказала:
– С удовольствием.
Они зашли в паб, и он заказал шерри для Ким, а себе взял пива, и они сели в уютном, тихом уголке возле окна. Уже стемнело, в пабе были включены светильники, отбрасывавшие оранжевый отсвет на мебель и на посетителей. Вокруг них слышались оживленные разговоры и смех – люди отдыхали.
– Вы хорошо водите, Ким, – вдруг заметил Оуэн. – Кто вас учил?
– Я брала уроки, – ответила она настороженно.
– А ваш отец тоже водит машину? – Она кивнула. Он с удивлением спросил: – А у него что, тоже есть машина? Вы можете себе это позволить?
– Да, он... у него есть машина.
– А мама?
– Да, она тоже умеет водить. – Ким затаила дыхание, ожидая следующего вопроса: «Что, и у нее есть машина?» – но его так и не последовало. Оуэн явно был слегка озадачен, и она добавила, надеясь, что это развеет его сомнения: – Мама ведь работает.
– А ваш брат, – поинтересовался Оуэн через некоторое время, – он живет вместе с вами?
– Нет. – Ким начала волноваться; у нее не было желания отвечать на его настойчивые дотошные вопросы. И вдруг ей очень захотелось покончить с этим маскарадом. Она вспомнила слова поэта: «Тогда позвольте вас предупредить – я не таков, каким кажусь вам с виду» – и решила сломать между ними все преграды и открыть ему правду.
Однако Оуэн закончил допрос и осведомился, шаря в кармане в поисках сигарет:
– Вам нравится шерри?
Ким покрутила на руке браслет – тот самый, который он ей подарил:
– Да, спасибо, мистер Ланг.
Оуэн наконец нашел сигарету и спросил:
– Вы не против, если я закурю?
Она отрицательно помотала головой.
– А вам не кажется, – проговорил он, щелкая зажигалкой и прикуривая, – что вы на время могли бы оставить этикет и называть меня по имени? При соседях вы же называли меня Оуэн, и в разговоре с матерью вы тоже звали меня Оуэн...
– Откуда вы знаете?
– Я слышал. Так почему бы вам не называть меня Оуэн в лицо?
Ким застенчиво улыбнулась:
– Да, Оуэн.
– Боже мой, какая скромность! – Он разогнал рукой дым и откинулся на спинку стула, разглядывая ее. – Я смотрю, лечение, которое я вам назначил и применил вчера вечером, пошло вам на пользу, вы начинаете исправляться. – Он улыбнулся. – Пожалуй, следует проводить его почаще, и вы станете совсем послушной.
Ким залилась краской, а он наблюдал за ней почти с научным интересом, отчего она почувствовала еще большую неловкость. Он засмеялся.
– Вам не кажется, Оуэн, – сказала Ким, отчаянно стараясь отвлечь его внимание от себя, – что нам пора ехать домой?
– Нет, не кажется. Мне здесь нравится, и обстановка приятная, и моя собеседница меня вполне устраивает.
– Но Кэнди...
– Дафна ее уложит спать. – Но Ким все равно нервничала, так что Оуэн положил руки на ее ладони. – Послушайте, она же мой ребенок. Если я за нее не волнуюсь, то, что вам волноваться?
Она вздохнула и постаралась успокоиться!
– Да, конечно, как скажете...
– Да, как скажу, так и будет. – Он сжал ее ладони. – Помните об этом всегда.
Некоторое время они сидели молча: Оуэн курил и разглядывал посетителей, Ким наслаждалась ощущением спокойствия и гармонии, на короткое время воцарившимися между ними. Наконец молчание было нарушено.
– Обратно машину поведу я, – сказал Оуэн, туша сигарету в пепельнице и поднимаясь. – Уже темно.
Они вышли на улицу, в прохладу раннего вечеpa. Он нащупал в темноте ее руку и повел к машине. По дороге домой Оуэн заявил, вдруг перейдя на «ты»:
– Утром первым делом отвезу твою машину в свою автомастерскую, чтоб ее отремонтировали. Думаю, мастера управятся за один день. Потом попрошу кого-нибудь из механиков подвезти меня домой – оттуда недалеко, они обычно никогда не отказываются, – потом ты отвезешь Кэнди в школу, а меня на работу. Хорошо? – Он пытливо посмотрел на нее, стараясь поймать ее взгляд.
– Спасибо большое, что идете ради меня на такие хлопоты.
Он засмеялся:
– Всегда готов услужить даме, которая помимо всего прочего отличная хозяйка.
Ким все никак не могла поверить в невероятную перемену, произошедшую в нем, и все еще размышляла об этом, когда они подъехали к дому. Оуэн был такой милый, такой услужливый – она ничего не понимала.
Когда они оказались в коридоре, он спросил:
– Чем ты намерена заняться сейчас?
Она пожала плечами:
– Пойду к себе, почитаю, потом лягу спать.
– Понятно. – Он подумал мгновение, немного поколебался, хотел что-то сказать, но явно передумал. И вдруг обнял Ким одной рукой за плечи:
– Что ж, спокойной ночи, Ким.
– Спокойной ночи, Оуэн. Спасибо за приятный вечер, – ответила она, немного разочарованная.
Он кивнул и оставался у подножия лестницы, пока девушка не исчезла у себя в комнате.
На следующее утро все прошло так, как задумал Оуэн. Вернувшись из гаража, он сообщил:
– Твоя машина будет готова уже сегодня после обеда. Они обещали сами ее подогнать и поставить возле дома, если тебя не будет.
Ким поблагодарила его и поинтересовалась:
– А как насчет оплаты?
– О, об этом не волнуйся, они пришлют счет. А ты подумала, что я предложу сам заплатить за ремонт? – Он игриво улыбнулся. – Впрочем, это не исключено, если ты меня... э-э... хорошенько попросишь... ну, знаешь, как только женщины умеют уговаривать, в общем, я мог бы пойти на это.
– Нет, спасибо, – ответила она, улыбаясь, но отводя глаза.
– Как я разочарован! – шепнул он ей, когда они вместе шли к машине, на заднем сиденье которой уже нетерпеливо вертелась Кэнди.
Они высадили Кэнди у школы, и девочка вприпрыжку, счастливая, пробежала через ворота и скрылась в здании. Потом она отвезла Оуэна на работу. Открыв дверцу, он оглянулся, со всех сторон к зданию съезжались другие машины, из которых выходили солидные отцы семейств.
– Смотри-ка, – озорно заметил он, – ты уже выполняешь обязанности жены, разве тебе это не приятно? Разве это не наводит тебя на определенные мысли? – И он ушел, прежде чем Ким успела ответить.
Проездив до обеда по магазинам, Ким поехала в школу за Кэнди. Девочка важно шла через дорогу и старалась привлечь как можно больше внимания к большой папиной машине, а также к тому, что за рулем сидит Ким. Она махала рукой всем своим друзьям, как бы для того, чтобы попрощаться с ними. Она добилась того, чего хотела, и даже большего: не только дети, но и некоторые мамы кидали на них заинтересованные взгляды.
Когда пришло время отправляться за Оуэном, Кэнди вызвалась поехать с Ким. Привратник у ворот, узнав машину Оуэна, с удивленным видом прикоснулся пальцами к фуражке, и Ким с шиком проехала по дорожке к подъезду здания, чувствуя себя очень важной особой. Она ждала там, где сказал ей Оуэн. Время шло, его все не было, а Кэнди не сиделось на месте. Она открыла окно, потом снова закрыла, начала играть с рычагами управления, пока Ким не сделала ей замечание. Тогда девочка насупилась и капризно сказала, открывая дверь:
– Я пойду искать папу. Я знаю, где его кабинет.
Она выскочила из машины и проскользнула во вращающиеся двери, прежде чем Ким успела ее остановить, так что ей пришлось, торопливо закрыв машину, кинуться вслед за своей подопечной в здание. Маленькая фигурка исчезла в одном из кабинетов в дальнем конце коридора, Ким поспешила за ней.
– Что случилось? – раздался изумленный голос. – Что вы обе тут делаете?
– Ты опаздываешь, папа, – недовольно заявила Кэнди, – и мы пошли тебя искать.
– Нет, неправда! – сердито одернула ее Ким. – Это я пошла тебя искать. – Она схватила Кэнди за руку. – Давай возвращайся в машину.
– Нет, пусть останется. И ты тоже оставайся. Сейчас, мне тут надо кое-что доделать. Садитесь и подождите меня немного, только не мешайте.
Но Кэнди ринулась обратно в коридор, ведя себя на удивление непослушно, и Ким побежала за ней.
– Ого! – сказал на этот раз другой, но тоже изумленный голос. – Кто к нам пришел!
– Марвин! – Ким попятилась обратно в кабинет Оуэна, и Кэнди, не любившая и даже боявшаяся Марвина, нырнула за спину папы.
– Привет, детка, – сказал Марвин, обращаясь к Ким. – Какой приятный сюрприз! – Он вошел вслед за ней в кабинет Оуэна и оглядел с ног до головы. – Прелестна, как всегда. А не пора ли нам познакомиться поближе?
Ким бросила беспомощный взгляд на Оуэна и увидела, что он хмурится.
– Слушай, Уорд, если хочешь назначить свидание моей домработнице, делай это не в рабочее время, понял?
Марвин пожал плечами и вышел вслед за Ким в коридор, оставив дверь кабинета Оуэна открытой нараспашку.
– Прости, что перестал тебе звонить, Ким, но я тебе говорил, у меня ненормированный рабочий день. Кстати, – он взял ее за руку и стал перебирать ее пальцы, – сегодня вечером, например, я свободен. Что скажешь, малышка? Поужинаем, потанцуем?
– Понимаешь, Марвин, я...
В дверях возник Оуэн:
– Какого черта? Как я смогу сосредоточиться, если вы будете ворковать как голубки у меня под дверью?
– Уходим, уходим, не горячись, – улыбнулся Марвин. – В коридоре полно свободного места. Идем сюда, здесь нас никто не потревожит.
Оуэн кинул на них полный отвращения взгляд и захлопнул дверь. Ким неохотно последовала за Марвином в другую комнату.
– Ну, так что ты мне ответишь? – спросил он, как только дверь за ними закрылась.
– Нет, спасибо.
– Ну, ну. – Он предостерегающе поднял руку. – Если откажешься пойти со мной, детка, ты сама знаешь, что будет. Я все расскажу нашему дорогому Оуэну.
Он с удовлетворением смотрел на Ким, она занервничала и, нахмурившись, выпалила:
– Это шантаж!
– Да, шантаж. Что ж такого? Вспомни, что я говорил – я тебя достану, если не получится по-хорошему, будет по-плохому. И я сдержу свое слово, дорогая, можешь не сомневаться.
Ким увидела в его усмешке неприкрытую злобу. Да, он был вполне способен выполнить свою угрозу. Она никак не могла этого допустить, именно теперь, когда их с Оуэном отношения начали понемногу налаживаться и он даже, как будто стал проявлять к ней симпатию.
Ким кинула беспокойный взгляд на дверь. Надеясь, что ей удастся избежать немедленного ответа, она взялась за ручку и потянула ее на себя, ловко увернувшись от протянутой руки Марвина. Выскочив в коридор, она опрометью кинулась к кабинету Оуэна, распахнула дверь и увидела там Беренис, спокойную и безупречную, в длинном белом халате. Она так низко склонялась к Оуэну, что их щеки почти соприкасались.
– Да, Оуэн, – говорила она глубоким низким голосом, – но тебе не кажется?..
Она прервалась и подняла глаза, удивленная стремительным вторжением Ким. Оуэн увидел красное от негодования лицо Ким, услышал ее глубокое прерывистое дыхание, увидел недовольного Марвина, который возник вслед за ней в проеме двери, и широко улыбнулся.
– Непривычно тебе, наверное, Уорд, так бегать за женщиной, а?
Марвин пропустил его сарказм мимо ушей:
– Ну, так что, Ким? Что скажешь? Или мне...
Ким торопливо пробормотала:
– Да, да, сегодня вечером. В семь тридцать подойдет?
Самодовольно усмехаясь, Марвин кивнул.
– Отлично. – Он жестом победителя махнул рукой Оуэну и, злорадно глядя, как с лица того сползает улыбка, сказал: – Я ухожу. До завтра.
Когда Марвин ушел, Оуэн кивнул Ким на стул рядом с Кэнди.
– Раз вы нас прервали, придется вам еще немного подождать. Продолжай, Беренис. – Они стали обсуждать какие-то производственные вопросы. Беренис демонстрировала научные знания, которым Ким отчаянно позавидовала. Она думала: «Сколько у нее преимуществ – красота, ум, она может говорить с Оуэном на одном языке, научном языке, понятном им обоим. С такими достоинствами она будет для него превосходной женой...» Ким беспокойно встала и подошла к окну, несмотря на недовольное ворчание Оуэна.
– Может быть, пойдем ко мне в кабинет, Оуэн? – мягко спросила Беренис. – Там нам никто не будет мешать, это я гарантирую.
– Нет. Все равно мы уже заканчиваем. – Он посмотрел на часы. – Ты сегодня вечером свободна, Беренис? Может быть, зайдешь ко мне в гости, мы сможем продолжить нашу дискуссию в уютной домашней обстановке. – Он ядовито взглянул на Ким. – Дочка уже будет спать, в доме никого не будет, нам никто не помешает.
– Чудесно, дорогой, – выдохнула Беренис, тоже глядя на Ким.
Ким никак не прореагировала, но Оуэн тепло улыбнулся женщине, стоявшей рядом с ним.
– А потом, – добавил он, намеренно глядя на домработницу, хотя говорил с Беренис, – сходим куда-нибудь, выпьем вина.
Беренис ответила ему многообещающей улыбкой.
– Может быть, нам лучше подождать вас в машине, мистер Ланг? – скованно спросила Ким.
Беренис же вышла из кабинета, бросив на прощание:
– До встречи, Оуэн.
– Я уже иду, мисс Пейтон, – сказал он с раздражением, собирая книги и бумаги и засовывая их в портфель. Все не умещалось, и он, ни слова не говоря, сунул Ким в руки стопку книг. Она неловко подхватила их, позвала Кэнди и направилась к двери.
– Я сам поведу машину, мисс Пейтон, – сердито бросил Оуэн.
Ну вот, их отношения снова испортились! Удрученная, Ким посадила Кэнди на заднее сиденье, и сама села рядом с ней. Оуэн ничего не сказал по этому поводу, казалось, он ничего не заметил.
Когда они повернули на дорожку, ведущую к дому, Ким увидела, что автомеханики сдержали слово и пригнали ее машину обратно.
Прижимая к себе стопку книг – Оуэн подошел и нетерпеливо встал у нее за ее спиной, постукивая ногой, – Ким достала ключи и открыла входную дверь. Только она вошла в коридор, как Кэнди протиснулась мимо нее и нечаянно толкнула под локоть, книги выпали из рук Ким и разлетелись по полу.
– Только этого не хватало! – процедил Оуэн, присаживаясь рядом с ней на корточки и начиная собирать их.
Ким потянулась, чтобы подобрать одну, самую толстую, и обратила внимание на название и имя автора на переплете.
– Это книга моего отца! – с дочерней гордостью невольно отметила она.
Оуэн, уставившись на нее, поднялся.
– Что вы сказали?
Она тоже встала и повторила:
– Это книга моего... – И только тут она опомнилась и торопливо промямлила: – Нет, ничего, мистер Ланг. Я ничего не сказала. Правда.
Он поднял книгу и посмотрел на название, открыл и прочитал вслух:
– Олдос Пейтон, доктор наук, почетный член Научного Королевского общества, профессор физической химии... Это ваш отец? – Ким, потупившись, молчала. – Так ваш отец, – допытывался он, – профессор университета? Ваш отец ученый, выдающийся специалист, один из крупнейших авторитетов в своей области, автор многих книг и учебников? – Старательно избегая смотреть ему в глаза, она кивнула. Он сжал губы. – Идите в гостиную, мисс Пейтон. – Он взял с пола свой портфель. – И возьмите книги с собой.
– Но ужин, мистер Ланг. Мне надо готовить ужин...
– К черту ужин! – в сердцах заорал он. – Нам с вами надо поговорить!
– Да, мистер Ланг. – И она кротко – а что ей оставалось делать в такой опасной ситуации? – последовала за ним в гостиную.
Он швырнул портфель на кушетку, туда же полетели и книги. Засунув руки глубоко в карманы, он посмотрел на нее и сказал:
– Так. Давайте разберемся. Значит, ваш отец вовсе не безработный, как я, по своей наивности, считал, поверив вам на слово, что ваша семья живет в бедности. Ваша мать, не замученная бытом домохозяйка, которой пришлось устроиться на работу, чтобы как-то сводить концы с концами. И вы для них не «обуза», потому что никак не можете найти работу и не приносите в дом денег... – Он ударил кулаком по спинке кресла. – На самом деле ваш отец занимает видное положение в университете, зарабатывает очень приличные деньги и может обеспечить своей семье безбедное, комфортное существование, так что ваша семья процветает и без вашей финансовой поддержки. – Последние слова он произнес особенно отчетливо.
Ким, опустив глаза, смотрела на свои сцепленные руки, сконфуженная и униженная, как ребенок, которого учитель отчитывает перед всем классом. Оуэн сел и достал сигарету.
– Скажите, – продолжал он, закурив, – а ваша мать тоже «ходит на работу», как вы выразились?
Ответ Ким был еле слышен:
– Она преподает химию в большой общеобразовательной школе.
– А ваш брат?
– Читает лекции по химии в политехническом институте.
– Отлично. Значит, вы из семьи ученых – тех самых, кого вы так презираете. – Оуэн рассмеялся, но смех был невеселый. – И вы устроились на работу к такому же ученому, подумать только, какая ирония судьбы! – Он задумчиво посмотрел на нее. – Скажите на милость, в такой интеллектуальной семье, как получилось, что вы не получили образования?
Она должна была догадаться, что он спросит об этом, и заготовить какой-нибудь правдоподобный ответ. Но она начала, путаясь в словах, бормотать что-то невнятное:
– Я... так вышло... я... в школе плохо училась... и вообще, мой отец считает, что я позор семьи...
– Значит, – не отставал от нее хозяин, – с образованием у вас ничего не получилось, я правильно понял? И вам нечего предложить обществу, кроме ваших хозяйственных способностей?
Ким обошла этот вопрос, дав ему правдивый, хотя и неполный, ответ:
– Я закончила секретарские курсы.
– Вот как? – Он окинул ее оценивающим взглядом. – Это очень кстати. В будущем мне понадобится печатать кое-какие письма дома. Вместо того, чтобы печатать их самому, стуча одним пальцем, я могу отдать их вам – разумеется, за дополнительную плату.
Ким поняла, что он нарочно заговорил о деньгах, напоминая ей свой широкий жест, когда в самом начале ее работы он повысил ей жалованье.
– Прибавку к жалованью, которую вы дали на моих родителей, я верну вам, мистер Ланг. Мне пришлось на это согласиться, раз я придумала эту историю про бедных родителей, но я вам все отдам, все-все, до последнего фунта. Деньги у меня на счете в банке. Я могу прямо сейчас выписать чек на эту сумму... Подождите, сейчас я возьму свою сумку.
– А как вы намерены вычислить точную сумму, которую вы мне должны?
– Ну... как... я вычту прибавку из моего жалованья, умножу на...
– Ваша глупость не знает предела, мисс Пейтон.
Это было оскорбление, но она ничего не могла поделать. Нарисовав такую жалкую картину своих умственных способностей, она заслужила его презрение.
– Оставьте эти деньги себе. – Оуэн поудобней устроился в кресле, и девушка видела по выражению его лица, что он настроен поиздеваться над ней. – Значит, ваша голова оказалась пустой, мисс Пейтон. Красивая и глупая. Ну почему всегда так бывает? Это, наверное, какой-то закон природы. Со всеми домработницами одно и то же. Как хорошо, что я твердо решил ни за что не жениться на домработнице. Я уже начал сомневаться в этом правиле, когда застал вас тогда, вечером, за чтением Уолта Уитмена. Я подумал, не ошибся ли я насчет ваших умственных способностей, но увы, при всей учёности вашей семьи, вы сами не унаследовали фамильной склонности к наукам. Увы, как я и подозревал, все эти книги были только ширмой, призванной обмануть меня и заставить поверить в ваш ум и начитанность. – Он перевел дыхание. – Я прав?
Ким с подозрением поглядела на него. Что это, утверждение или вопрос, заданный таким образом, чтобы вынудить ее во всем признаться? В любом случае ей лучше было промолчать. Она лишь пролепетала:
– Простите, что обманула вас, мистер Ланг.
Он затушил сигарету в пепельнице и встал.
– Да уж. С самого начала, как только вы появились у меня в доме, вы постоянно меня обманывали. Но постепенно, неуклонно, один за другим, – голос его стал тихим и вкрадчивым, – все эти покровы лжи были мною сняты. Если вы здесь пробудете еще некоторое время, – в глазах его мелькнул коварный огонек, – мы доберемся до самого главного – до вашей неприкрытой сути.
Ким покраснела от его двусмысленного намека.
– Вы позволите мне остаться у вас, мистер Ланг?
– А почему вы спрашиваете? Неужели вы думаете, что я уволю вас за то, что у вас, как выяснилось, выдающийся отец и образованные мать и брат? Это ваша очередная глупость, но я вас не виню за это. Впрочем, – он подошел к ней, медленно, лениво, и встал рядом, сунув руки в карманы, нахально разглядывая ее, – больше я не намерен терпеть ваши выдумки. Чтобы больше никакого вранья не было! Иначе, моя юная безмозглая красавица, мне придется искать новую домработницу, а вам – новую работу. Понятно? – Ким кивнула, и он посмотрел на каминные часы. – Ладно, сейчас явится твой приятель, а ко мне придет подруга, так что пора позаботиться о еде. И моя дочь скоро начнет вопить, что хочет есть. Кстати, где она?
– Наверху, у себя. Наверное, читает комикс.
– Да, хвала Господу за комиксы, – пробурчал себе под нос Оуэн. – Правда, там сплошная чепуха, зато дети хоть ненадолго успокаиваются и дают нам, взрослым, вздохнуть свободно.
Ким пошла на кухню, уныло размышляя: если хозяин сорвет последнюю завесу тайны, если раскроется ее последняя ложь, тогда уже и Кэнди не поможет, и она, Ким Пейтон, будет с позором отправлена обратно, в лоно своей семьи, и снова станет членом огромной армии безработных.
Вскоре приехала роскошная Беренис. Она выглядела, как обычно, спокойной, прекрасной и высокомерной.
До прихода Марвина Ким уложила Кэнди спать. Девочка спросила ее с надеждой в голосе:
– Ты куда-нибудь пойдешь с моим папой, как в тот раз?
– Нет, деточка.
– А с кем? С этим гадким человеком, который мне не нравится? – Ким кивнула. – Лучше останься дома, Ким. Не ходи с ним. – В голосе ее звучала отчаянная просьба, словно догадывалась, что Марвин принесет в их дом только беду и несчастье.
– Не волнуйся, маленькая, – нежно прошептала Ким и поцеловала девочку в лобик. – Обещаю, со мной все будет в порядке.
Но, закрывая дверь в спальню, она призналась себе, что беспокойство Кэнди передалось и ей и стало настойчиво грызть ее.
Марвин, увидев Ким, издал долгий восхищенный свист. Она на самом деле не считала, что заслуживает такой лести, так как не особенно старалась выглядеть привлекательно, и решила, что Марвин просто хочет позлить Оуэна.
А то, что Оуэн разозлился, было видно невооруженным глазом. Он окинул ее ледяным взором, от которого мороз прошел у нее по коже, однако на его взгляд она ответила беззаботным веселым взглядом – и тут же втайне поздравила себя с неожиданно открывшимся у нее актерским талантом. Впрочем, какое ей дело, что он о ней думает? Она же не с ним идет на свидание.
Марвин повел ее ужинать и танцевать, как и обещал. Вечер прошел довольно вяло, Ким была рассеянной и молчаливой. Марвин же явно был настроен решительно, как человек, который увидел впереди желанную цель. Она была уверена, что он считает ужин в ресторане только прелюдией к главным событиям. Она знала, что ей придется использовать всю свою хитрость, чтобы этот вечер закончился для нее без неприятностей.
Когда Ким предложила идти домой, Марвин возражать не стал.
– Оуэн еще наверняка не вернулся, – задумчиво сказала она. – Он пригласил Беренис к себе домой, они хотели поработать вместе... – Тут Марвин издал циничный смешок. – А потом он обещал повести ее в бар.
– Ага, значит, в доме сейчас никого нет?
– Нет, ну Кэнди дома, но она спит. Дафна время от времени к ней заходит, убедиться, что все в порядке.
– Но после того, как ты вернешься, она больше не будет заходить?
– Нет. – Ким не пришло в голову полюбопытствовать, с какой целью он задает все эти вопросы и к чему он клонит.
Однако вскоре все прояснилось. Как только они вместе вошли в дом, Марвин крепко прижал ее к себе. Ким мысленно отругала себя за несообразительность; сама того не желая, она выдала сведения, которые ему были нужны. Как она могла быть такой наивной? Девушка попыталась вырваться, но она могла с тем же успехом бороться с полярным медведем – это было бесполезно. Марвин силком затащил ее в гостиную и закрыл дверь.
Глава 10
Марвин подтащил Ким к кушетке и толкнул на нее. Девушка, задыхаясь, просила, стараясь однако не слишком шуметь:
– Нет, Марвин, нет!
Но он был глух к мольбам и бросился на кушетку рядом с ней.
Тут раздался звук поворачивающегося в замке ключа. Грубо выругавшись, Марвин с силой отпихнул Ким от себя и вскочил, не зная, что делать. Ким быстро пригладила растрепанные волосы и поправила платье.
– Оуэн пришел, – сказала она. – Тебе придется уйти.
– Будь я проклят, если позволю ему испортить мне удовольствие. – Он схватил ее за руку и рывком поднял на ноги. – Идем в мою машину.
Ким пыталась выкрутить у него руку, но он крепко держал ее. Марвин буквально протащил ее мимо Оуэна, стоявшего в коридоре. По его взгляду Ким поняла все, что он о ней думает. Она открыла было рот, чтобы воззвать к его защите, но Марвин волок ее за собой, как локомотив, и скоро они оказались на улице.
Не выпуская ее руку, он открыл дверцу машины и злобно прошипел:
– Залезай! – Но Ким не сдавалась. – А ну, делай, что я говорю, иначе... – И резко развернув ее к себе, он занес было над ней руку, но в это время раздался спокойный голос:
– На твоем месте я не стал бы этого делать, Уорд. Подумай, прежде чем поднимать руку на прислугу своего начальника – это может плохо отразиться на твоих профессиональных перспективах, и не только на них.
Марвин громко выругался. Ким закрыла глаза, ожидая, что он сейчас выдаст ее хозяину, но ничего не произошло. Вместо этого он молча залез в машину, хлопнул дверцей и укатил.
Ким пошатнулась, Оуэн поддержал ее одной рукой за талию и повел в дом.
– Для женщины, которая когда-то хвасталась, что умеет обращаться с мужчинами, – проскрежетал Оуэн, – вы что-то больно уж отчаянно сражались, защищая свою добродетель. А почему вы вся дрожите? Вы что, действительно так расстроены или пытаетесь вызвать у меня сочувствие, чтобы я вас пожалел?
– П-простите. С-спасибо за п-п-помощь.
Оуэн снова обнял ее за плечи и повел в гостиную.
– Садитесь. Вам нужно что-нибудь выпить. – Он протянул ей бокал и сказал небрежно: – Вы «справились» с ним так же, как «справились» со мной тогда в спальне, да? – Она отпила из бокала, с горечью подумав, что опять поплатилась за свою глупость. Оуэн продолжал: – Вам очень повезло в ту ночь, что я не Марвин Уорд, и сегодня вам опять повезло, что Беренис рано захотела поехать домой, а не то даже страшно подумать, что случилось бы с нашей невинной маленькой Ким Пейтон. – Он налил себе вина в бокал. – Я же говорил вам, если вы помните, – Марвин не шутил, когда сказал, что «добьется» вас. В следующий раз вам уже не выкрутиться.
– Не беспокойтесь, – прошептала она одними губами, – другого раза не будет.
– Да уж, надеюсь. – Голос его немного смягчился. – Ну как, вам лучше?
Она улыбнулась, но улыбка ее была неуверенной, зыбкой. Подняв Ким с дивана, Оуэн поставил ее перед собой, его руки легли ей на плечи, он медленно обвел взглядом ее лицо, заглянул в глаза... Сердце у нее билось, как набатный колокол, в голове мелькнуло: «Неужели он сейчас меня поцелует?» Но он отпустил ее и стал шарить в кармане, ища сигареты.
– Идите лучше к себе, Ким. Ложитесь спать.
– Да, мистер Ланг.
– Оуэн, – поправил он.
– Да, Оуэн, – послушно повторила она, и он улыбнулся. – Спокойной ночи, Оуэн.
Он кивнул, продолжая улыбаться, а Ким побрела к себе наверх.
Когда на следующий вечер зазвонил телефон, Ким была у себя в спальне и читала. К телефону подошел Оуэн.
– Да, – услышала она его голос, – Оуэн Ланг у телефона. Кто это? – Он помолчал. – А, да, да, слушаю! – Он явно был рад слышать звонившего.
«Наверное, Беренис», – с ненавистью подумала Ким и снова погрузилась в чтение. Некоторое время он болтал по телефону, голос его не смолкал, потом он сказал громче:
– Да, она наверху.
Неужели Беренис спрашивает о ней? Ким не могла в это поверить.
– Да, я знаю, – говорил Оуэн, – она мне про вас рассказывала. У меня тоже есть книга вашего мужа...
«Мама! – изумленно подумала Ким. – Он разговаривает с моей мамой!» Она отбросила книгу в сторону и кинулась вниз, остановившись у подножия лестницы, но Оуэн отвернулся от нее, словно не хотел передавать ей трубку. Снедаемая нетерпением, Ким присела на нижнюю ступеньку, а разговор между тем продолжался.
– Как я вас понимаю, – говорил в трубку ее хозяин, – все мы ученые, за исключением вашей дочери. Он помолчал и бросил быстрый взгляд на Ким. – Да, она мне говорила, но, признаться, случайно – ее подвела дочерняя гордость. Она ненароком проговорилась, когда увидела у меня книгу вашего мужа. – Ким услышала в трубке мамин смех, и Оуэн засмеялся вместе с ней, потом сказал: – Сейчас дам ей трубку. Ее уже трясет от нетерпения! Да, приятно было поболтать. До свидания. – Он помолчал. – Конечно, буду рад со всеми вами познакомиться... Да, непременно, как-нибудь... Да... Буду счастлив поговорить с вашим выдающимся мужем!
Ким выхватила у него из рук трубку, но он не ушел и стал слоняться по коридору.
– Привет, мам. Что? – Она посмотрела на Оуэна и ответила с сомнением в голосе: – Ты думаешь?
Он шепотом спросил:
– Что она сказала?
Ким прикрыла рукой трубку:
– Говорит, что вы очень милый.
Он усмехнулся:
– Вы с этим вряд ли согласитесь, – и ушел в столовую, оставив дверь открытой.
– Прости, мам, что ты сказала?
– Я говорю, дорогая, что мне стало известно об одной замечательной работе, тебе бы она очень подошла. Одна учительница из моей школы – знакомая известного писателя. Так вот, он ищет человека желательно с высшим образованием, – так что ты как раз подходишь, – для проведения исследований. Он пишет книгу о происхождении английской драматургии, что-то там историческое, и я подумала, что тебе это будет интересно. Как ты считаешь, дорогая?
