Текст книги "Пешка дьявола (ЛП)"

Автор книги: Лилиан Харрис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)

ПЛЕЙЛИСТ

And So It Begins – Klergy

The Hunter – Sam Tinnesz

Chosen – Generdyn feat. SVRCINA

Gallows – Katie Garfield

No Mercy – Unsecret feat. Icetope

Six Feet Under – Oshins feat. Leslie Powell

Afraid of the Dark – EZI

Legend – The Score

Him & I – G-Easy feat. Halsey

Devil Inside – CRMNL

Dancing Under Red Skies – Dermot Kennedy

Big Bad Wolf – Roses & Revolutions

Ignite – Unsecret feat. Neoni

Empires – Ruelle

Middle of the Night – Elley Duhé

Trampoline – Shaed feat. Zayn

Landmines – Bellsaint

Take – Wens

Moonrise – Wildwood

Sacrifice – Black Atlass feat. Jessie Reyez

Worship – Laces

Body Say – Demi Lovato

Chlorine – XYLØ

I Can’t Get Enough – Benny Blanco, Selena Gomez, J Balvin, & Tainy

The Devil Is a Gentleman – Merci Raines

Ready For the Mayhem – Unsecret feat. Alaina Cross

Darkside – Oshins feat. Hael

Infinity – Jaymes Young

Devilish – The Phantoms

When I Look at You – Miley Cyrus

No Good – Unsecret feat. Ruelle

Fade to Blue – Roniit

Любовь способна усмирить даже самые дикие сердца.

ГЛАВА 1

РАКЕЛЬ

Интересно, существует ли где-то альтернативная версия нас самих. Как зеркальная реальность, только лучше.

Если есть, я буду первой в очереди. Просто бросьте меня туда, без вопросов, потому что я готова поспорить, что там лучше, чем в моей жизни на этой стороне.

Я всегда была хорошей дочерью. Не было ни одного случая, когда бы я не уважала своих родителей или огорчала их. Я всегда была послушной и ответственной. Я получала хорошие оценки и поступила в медицинский университет. Я заставила их гордиться собой, или, по крайней мере, я надеялась на это. Можно было бы подумать, что они вернут мне хоть унцию уважения, но они этого не сделали.

Пусть мне двадцать восемь, но для них я все еще ребенок. Тот, чью жизнь они могут контролировать. Они всегда игнорируют мое мнение, особенно о мужчине, за которого я должна выйти замуж.

Когда я думала о замужестве, будучи молодой девушкой, я представляла, как влюблюсь в потрясающего парня. В того, кого я сама выберу. Вместо этого они выбрали за меня. И он не мог быть хуже.

Карлито, человек, которому они отдали меня, не тот, с кем бы я хотела закончить жизнь. Он мерзкий. Злой. Постоянно лапает меня наедине, когда я прошу его остановиться. Говорит мне, как ему не терпится сделать со мной все, что он захочет.

И никто его не останавливает.

В нашем мире женщины не имеют права голоса, а мужчины обладают всей полнотой власти. Даже моя собственная мать ожидает, что я буду послушной женой и буду подчиняться своему мужу. Это отвратительно, на самом деле.

Он может бить меня или изменять мне, и никому до этого не будет дела. Никто мне не поможет.

Я буду одна. Навсегда.

Я не могу жить такой жизнью.

И не буду.

Быть Бьянки имеет свои преимущества, например, деньги, но никакое количество денег не заставит меня довольствоваться жизнью, в которой я не хочу участвовать. Когда я росла, мы не испытывали трудностей. Я всегда жила в большом, дорогом доме, училась в великолепной школе и еще лучшем университете. Но я бы все это вернула, если бы меня не заставляли выходить замуж.

Мой отец, Сальваторе, – влиятельный человек. Сколько я себя помню, он был консильери, советником дона преступной семьи Палермо. Все деньги поступают от незаконных операций, в которых они участвуют. Я сделала все возможное, чтобы держать глаза закрытыми, когда дело касалось этой стороны моего отца.

Мой дядя Фаро Бьянки, дон, такой же безжалостный, как и все остальные. Он обращается с моей кузиной Киарой как с дерьмом. Мы с ней очень близки. Мы родились с разницей в несколько недель и больше похожи на родных сестер, чем на кузин.

Думаю, мне повезло, что мои родители любят меня. Просто они не умеют этого показывать, особенно моя мама. Она всегда была жестче, чем мой отец. Я пыталась донести до них обоих, что я не хочу Карлито и не хочу той жизни, которую они хотят для меня, но я как будто разговариваю со стеной. Они думают, что знают, как будет лучше, и Карлито – это то, что нужно.

Он солдат в семье Палермо, тот, кто, как они считают, даст мне ту жизнь, которую, я должна иметь. Его семья имеет большое состояние, а для моей мамы, самое важное – это деньги.

Киара пыталась помочь мне с Карлито, поговорив с моими родителями и даже со своим дерьмовым отцом, но это не помогло.

Я обречена.

В последнее время я думаю о смерти. От одной этой мысли мне становится плохо, но что еще я могу сделать? Большую часть ночей я провожу, плача и засыпая, зная, что меня ждет либо настоящая смерть, либо жалкое существование.

Я бы предпочла первое.

Карлито сделает так, что каждый день, пока я дышу, я буду жалеть о своем существовании.

От одной мысли о нем меня тошнит. Он старше меня на четырнадцать лет, что не является решающим фактором, но он просто нехороший человек.

Мои друзья с работы видели, как он в клубах целуется со случайными женщинами, трогает их, уходит с ними. Это унизительно – слушать их рассказы и не знать, что сказать в ответ. Я бы хотела, чтобы они никогда не узнали о нем, но он любит заходить ко мне на работу и убеждаться, что все мужчины там знают, что я принадлежу ему.

Как мне сказать коллегам, что мои родители заставляют меня выйти за него замуж? Они, наверное, не поймут, что взрослая женщина не может просто сказать нет.

Моя свадьба должна состояться через шесть месяцев. У меня есть немного времени, чтобы прикинуть свои возможности, прежде чем я заплачу окончательную цену за вмешательство моей семьи в мою жизнь. Я ни за что не позволю своим родителям разрушить мою жизнь таким образом.

Должно быть что-то, что я могу сделать. Какой-то вариант, которого я пока не вижу.

– Мы почти дома, – говорит мама, когда мы возвращаемся домой далеко за полночь, с Карлито за рулем.

Его кузен женился, и мы были приглашены, к моему полному неудовольствию. Мне пришлось изображать из себя преданную невесту всю ночь, пока все подходили к нам и говорили, как им не терпится побывать на нашей свадьбе. Карлито был практически приклеен ко мне весь вечер.

Если бы только был кто-то, кто помог бы мне убежать отсюда подальше. Я бы все бросила – семью, работу, все – ради возможности сбежать.

Как только машина останавливается перед домом, я сразу же выхожу с пассажирской стороны, надеясь наконец-то оказаться подальше от своего будущего мужа. Я жду, что мама присоединится ко мне, но она не торопится.

– Заходи на чашечку кофе, Карлито, – говорит она сзади, открывая дверь.

Мои глаза расширяются.

Какого черта она делает? Уже поздно!

– Ты уверена? – спрашивает он, ухмыляясь, как дурак.

– Да. – Она машет рукой. – Пойдем. Я совсем не устала.

– Хорошо.

Мама закрывает дверь, позволяя ему припарковаться на подъездной дорожке. Я не могу поверить, что она развлекает его в этот безумный час. Мой отец тоже должен был быть на свадьбе, только он сейчас с кем-то воюет. Он скрывается у моих дядей уже больше недели. Я не задаю много вопросов. Я не хочу ничего об этом знать. Чем дальше я буду от этого, тем лучше.

Мы с Киарой обе не хотим иметь ничего общего с таким образом жизни. Она клянется, что навсегда останется одинокой, или, по крайней мере, до тех пор, пока не встретит человека, который сможет защитить ее от отца.

Кто готов это сделать?

Мои другие дяди, Бенволио и Агнело, – главные в семье, в таком порядке. У меня есть еще одна кузина, Аида, дочь Агнело, но мы не близки, хотя могли быть близки, если бы ей было позволено что-то делать. Киара думает, что с ней происходит что-то плохое, что дядя Агнело ее запугивает. Я не исключаю этого. У него пугающая манера поведения, как будто дьявол постоянно сидит у него на плече и зазывает его в ад.

Когда машина припаркована, Карлито выходит из нее.

– Какая красивая была свадьба, правда, Ракель? – Голос моей мамы становится таким бодрым. – Держу пари, она заставила тебе тоже захотелось повеселиться, верно?

– Точно, – ворчу я в ответ, ожидая в нескольких футах впереди.

Я не уверена, что она пытается выкрутиться, говоря об этом, когда знает о моих чувствах. Но, думаю, мне не стоит удивляться, поскольку она не скрывает своего огромного желания, чтобы я вышла замуж за этого ужасного человека.

Нехотя, я следую за мамой и Карлито в наш дом.

– Я сейчас вернусь, – говорю я им, направляясь к лестнице. – Мне нужно переодеться.

– Хорошо, – отвечает мама, выскальзывая из туфель, оставляя их в шкафу в фойе, а затем идет на кухню.

– Подожди. – Тон Карлито переходит в рокочущий шепот, когда он хватает меня за плечо, его пальцы злобно впиваются в меня, заставляя кожу гореть.

Оскалившись, я поворачиваюсь к нему со сжатыми губами.

– Да?

– Что за гребаное отношение? – шипит он, и запах его спиртного обдает мои губы, смешиваясь с его мерзким дыханием.

Я внутренне кривлюсь от отвращения.

– Есть что сказать? – бросает он.

Мне есть что сказать, но я не дура.

– Я устала. Сейчас почти три часа ночи.

Он крепче сжимает мою руку, его пьяное выражение лица становится враждебным, а ноздри раздуваются.

– Кем был тот парень, с которым ты разговаривала на свадьбе?

– Никем. – Мои губы искажаются в гримасе от боли, которую он причиняет. – Он врач. Друг жениха. Он узнал, что я прохожу ординатуру, и спрашивал, нравится ли мне это.

– Вспомни, чье кольцо ты носишь. Не смей, блять, разговаривать с другими мужчинами. Слышишь меня? – рявкает он шепотом, опуская свое лицо к моему, и текила от его дыхания проникает мне в рот. – Если ты опорочишь мое имя, ведя себя как шлюха, я заставлю тебя заплатить за это. Ты поняла?

Мое сердце бьется как барабан.

– Я так запятнаю твое гребаное имя, что никто не захочет на тебе жениться, – рычит он.

– Может, это было бы и неплохо, – отвечаю я, скрежеща зубами до звона, глядя в его глаза цвета грязи.

Его верхняя губа подергивается, прежде чем он поднимает кулак в воздух.

Я быстро, неглубоко задыхаюсь, мои глаза широко раскрываются, когда костяшки его пальцев приближаются к моей челюсти и вдавливаются в меня.

– Мне уже не терпится, – угрожает он с бездушным выражением лица, впиваясь в меня.

Я знаю, что он имеет в виду. Ему не терпится причинить мне боль.

Он немного ослабляет давление на мою руку от своей хватки, и я пользуюсь этой секундой, чтобы вырваться. Я бросаюсь наверх, не оглядываясь, моя грудь вздымается. Закрыв за собой дверь, я прислоняюсь к ней, мои веки смыкаются, и слезы начинают падать, сначала медленно, а потом вырываются наружу, как настоящий ураган. Я беззвучно рыдаю в ладони, все мое тело ломит и дрожит от мучительной боли.

Слезы – это все, что у меня есть. Я всегда буду страдать в тишине.

Нащупав кольцо, которое он когда-то подарил мне, я снимаю его и оставляю у ног. Настоящей помолвки не было. Наши родители встретились в столовой, где присутствовали только мы, и Карлито вручил мне кольцо, похожее на ошейник для закованного в кандалы животного.

Через несколько минут я услышала разговор мамы и Карлито. Немного приоткрыв дверь, я прислушиваюсь, желая узнать, будут ли они говорить обо мне. Сначала они не говорят, но потом я слышу, как разговор переходит на свадьбу.

– Я тут подумал, что мы можем немного перенести дату. Может быть, на три месяца? – Мамин голос поднимается, становясь все более приторным. – Я говорила с твоей мамой и сделала все приготовления, и она не против. Я знаю, как сильно ты хочешь жениться на моей дочери.

Кровь отхлынула от моего лица, глаза стали круглыми, по рукам пробежала холодная дрожь.

Нет. Она не может так поступить со мной.

– Я не против. Чем скорее, тем лучше, – яростно соглашается Карлито. – Мне нужна хорошая женщина в моей жизни.

– Я знаю, что нужна, и моя дочь – идеальная пара для тебя. – Я слышу улыбку в голосе моей матери.

Сотовый телефон в моей руке вибрирует, и я вижу имя Киары на экране. Я быстро отвечаю, рассказываю ей обо всем, что происходит, и что я больше не могу жить такой жизнью и лучше умру.

Она думает, что мы можем что-то сделать, но мы обе знаем, что это ложь.

Все кончено.

– Я рада, что мы понимаем друг друга, – продолжает мама. – Моя девочка не становится моложе, ты знаешь. Ей пора заводить детей, чего, я уверена, хочешь и ты.

– Определенно хочу. И много, – усмехается он.

Я вскрикиваю, рыдания, вырывающиеся из меня, звучат так, будто они принадлежат моему призраку.

Киара молчит, и я ее не виню. Что она может сказать такого, чего еще не сказала?

– Мы должны сообщить моей дочери хорошие новости, – добавляет мама. – Где она, ради всего святого? Ракель?! – Ее крик хлещет меня по коже. – Спускайся уже.

О, нет. Я не могу смотреть им в глаза. Я должна выбраться отсюда. Мне нужно найти способ выбраться из этого дома, пока она не нашла меня.

– Мне нужно идти, – говорю я Киаре, прежде чем повесить трубку. – Я думаю, она идет в мою комнату.

Поднявшись с пола, я надеваю кроссовки из шкафа, оставаясь в своем черном коктейльном платье и пальто, затем хватаю сумочку, которую уронила возле двери.

Моя мама убьет меня за это, а Карлито будет более чем разгневан тем, что его будущая жена бегает посреди ночи в облегающем платье, но мне плевать на последствия. Я просто знаю, что не могу быть здесь. Я сломаюсь на глазах у них обоих, когда они упомянут о свадьбе, и это разозлит Карлито. Последнее, чего я хочу, это чтобы он разозлился на меня еще больше.

Решив выйти из дома через черный ход в надежде уйти до того, как сюда поднимется мама, я на цыпочках спускаюсь по лестнице, зная, что она не увидит меня с того места, где они находятся. Все, что мне нужно сделать, это спуститься по лестнице и проскочить к задней двери, а затем выбежать на улицу. Я могу вызвать Убер, как только окажусь достаточно далеко.

Стул заскрежетал по полу, как раз когда я ступила на последнюю ступеньку. Сердце колотится в ушах, когда я делаю последние несколько шагов к двери и поворачиваю ручку.

– Ракель? – зовет мама. – Это ты?

Ее шаги ступают по ковру, приближаясь. Моя тревога сжимает горло яростной хваткой, сдавливая его, когда я осторожно открываю дверь и закрываю ее за собой.

Затем я бегу изо всех сил.

ГЛАВА 2

РАКЕЛЬ

Есть бар, в который я хожу за несколько миль от дома. Это мое тайное убежище. Никто о нем не знает, и сейчас я особенно рада этому.

Не могу поверить, что мне удалось сбежать. Я слышала, как открылась дверь, пока я продолжала бежать. Я слышала, как мама кричала, чтобы я вернулась, но я бежала только быстрее. Оказавшись на безопасном расстоянии, я вызвала машину.

Я даже не знаю, зачем я бежала. Я знаю, что скоро вернусь с поджатым хвостом. Но я никак не смогла бы изобразить улыбку на лице, когда она сообщила бы мне прекрасную новость о моей свадьбе.

Карлито хорошо знает, как сильно я его презираю, и это только усиливает его желание жениться на мне. Ему доставляет удовольствие мучить меня. Я знаю, что ему было приятно, если бы я заплакала, когда мне скажут о переносе даты свадьбы.

Я потягиваю вишневую колу, отказавшись от алкоголя, так как на свадьбе я уже выпила немного. Мой мобильный звонит без остановки, на экране мелькает имя моей матери.

– Ах! – восклицаю я, шлепая телефон лицом вниз на барную стойку.

Но она не перестает звонить. И никогда не перестанет. С громким, преувеличенным ворчанием я решаю ответить.

– Что тебе нужно? – Я практически рявкаю.

– Где ты, черт возьми! Что ты творишь, юная леди?! – кричит она.

Я представляю, как ее светлые волосы беспорядочно развеваются, когда она ходит по дому, как она всегда делает, когда расстроена.

– Карлито ищет тебя! Ты хоть знаешь об этом? Это унизительно! Ты хоть понимаешь, как твое поведение отражается на этой семье? Неужели ты не понимаешь, как я выгляжу из-за этого? Как ты можешь так унижать меня?!

– Унижать? – Я шепотом кричу, горечь ползет из моего тона. – Ты унижаешься? А как же я?! Я даже не могу выбрать мужчину, за которого хочу выйти замуж! Вы с папой выбрали для меня этот отвратительный кусок дерьма. Того, кто относится ко мне как к грязи, обращается со мной так, будто я его собственность, и изменяет мне по всему городу. И это все, чего я, по-твоему, стою?

– Карлито – идеальная пара. – Ее волнение отчетливо проступает сквозь фразу. – Он из отличной семьи с…

– С деньгами? – Мой пульс скачет в шее. – Это все, что когда-либо волновало тебя. – Гневные слезы текут по моему лицу. – Я даже не имею значения, не так ли?

– Как ты думаешь, почему мы делаем это? Ради тебя! – Яд капает с каждого звука. – Он сможет обеспечить тебе хорошую жизнь и нормальную семью. Ты глупый, неблагодарный ребенок! Что еще тебе нужно, а?!

– А как же любовь? – кричу я слишком громко, заставляя нескольких пожилых мужчин в баре посмотреть на меня.

– Любовь? – Она смеется. – О, Боже. Ты действительно глупая. Любовь – это для неудачников, дорогая. Люди, которые думают, что могут влюбиться и получить все, обманывают только себя. Жизнь – это не сказка, Ракель. Пора взрослеть. – Она резко выдохнула. – Я дала тебе все, чего ты только можешь пожелать, и все, что я прошу взамен, – это твое послушание. Я не потерплю такого поведения. Твой отец услышит об этом, и он будет так же разочарован.

На заднем плане что-то грохочет, как будто она ударилась обо что-то.

– Ты прекратишь свои незрелые глупости и вернешься домой прямо сейчас!

– Я вернусь, когда, черт возьми, захочу!

– Ракель, я клянусь…

Я прекращаю звонок, мое дыхание вырывается из меня, а сердце сжимается в грудной клетке. Мои руки дрожат, когда телефон выпадает из моей руки и бьется рядом с моим стаканом.

Я никогда не разговаривала с матерью таким образом. Ни разу. Но ярость внутри меня слишком велика, чтобы ее сдерживать. Я больше не могу это выносить. Я не потерплю, чтобы они думали, что могут контролировать каждый мой шаг.

Закрыв лицо ладонями, я делаю глубокий вдох. Я ненавижу это. Я никогда не найду выхода из этого грядущего брака. Только если я не проложу свою собственную дорогу. Которая закончится моей смертью.

– Похоже, тебе нужно выпить по-настоящему, – говорит глубокий, соблазнительный голос.

Я постепенно отвожу руки от лица, одновременно вытирая слезы.

Красивый, татуированный незнакомец улыбается мне, уголок его рта приподнят в кокетливой улыбке.

Откуда, черт возьми, он взялся? И как я раньше его не заметила? Он не из тех мужчин, которых женщина может игнорировать.

Густые брови обрамляют большие круглые глаза цвета насыщенного красного дерева – властные и в то же время успокаивающие. Его волосы зачесаны назад, но небольшая их часть спадает на лоб, остальные волосы уложены на макушке и зачесаны набок.

Мой взгляд падает на его правую руку, которая вся покрыта татуировками. Сложные черные стебли и розы заполняют верхнюю часть его руки и костяшки пальцев. Под цветами на предплечье прячется череп, а острые лозы, словно крошечные зубы, продолжаются вверх по руке.

Он кричит о мужественности и жестких гранях, но меня привлекает мягкость его улыбки и этих глаз.

Он такой же сложный, как и его татуировки – сложность, которую я не должна находить привлекательной, но все же нахожу. Работая ординатором в больнице, я научилась читать людей, а его история уже пахнет неприятностями.

– Я, наверное, не отказалась бы от чего-нибудь покрепче, – хмыкаю я в ответ, в моем голосе не осталось ни капли радости. – Но сейчас уже безумно поздно, и мне нужно добраться домой в целости и сохранности, хотя я бы хотела, чтобы мне этого не пришлось делать.

Он ничего не говорит. Он просто оценивает меня своим горячим взглядом, его кулак упирается в темно-коричневую щетину, которая поднимается вверх по его угловатой челюсти.

Он опасно красив. Это единственный способ описать такого мужчину. Мужчина, который выглядит одновременно грешным и чувственным. В искре его взгляда таится опасность и искушение.

Намек на его татуировку в виде цветка покрывает кожу шеи, остальное скрывается под серой футболкой, которую я бы очень хотела снять, чтобы посмотреть, что под ней.

Это безрассудная мысль.

Какая разница, насколько он привлекателен? Я скоро либо умру, либо выйду замуж. В любой другой день я бы наслаждалась вниманием такого мужчины, но не сегодня.

Больше нет.

Никогда.

Моя жизнь закончилась.

И скоро это произойдет навсегда.

Меня осеняет осознание: я не намерена возвращаться домой. Я найду способ умереть сегодня. Только так я смогу жить по-настоящему.

Он поднимает свой бокал с жидкостью медового цвета и подносит его ко рту, его глаза все еще смотрят на меня.

– Не волнуйся, милая. Я могу выпить за нас обоих.

Он берет ликер и выпивает его одним глотком, одновременно впиваясь в меня глазами. Я не могу оторваться от наблюдения за тем, как покачивается его адамово яблоко, когда он глотает.

Поставив стакан на место, он поднимает палец, чтобы позвать бармена, но его потемневший взгляд по-прежнему устремлен на меня, оценивая меня так свирепо, как будто он меня знает.

Но это чушь. Мы никогда раньше не встречались.

У меня внезапно возникает желание спрятаться, как будто он может меня увидеть.

Всю меня.

И я не имею в виду свою кожу. Я имею в виду мое сердце. Мою душу. Всю боль, которую я там прячу.

Я погружена в нее. Задыхаюсь.

Сила его пристального взгляда практически срывает надуманные слои моей жизни, оставляя лишь голые кости, которые гниют с каждым моим вздохом.

– У тебя должна быть веская причина, чтобы быть здесь в такой одежде, – добавляет он, его взгляд скользит по моему телу, задерживаясь на тонких бретельках моего облегающего черного платья.

Его челюсть напрягается. Мое тело краснеет от его пристального взгляда по моим изгибам, как будто он уже представляет меня без одежды.

– Долгая история. – Я прочищаю горло, когда мои глаза переходят от впадин на его щеках к рельефным, мускулистым мышцам его груди и рук, которые практически выпирают из-под его загорелой кожи.

Ухмылка на его лице изгибается над полными губами, когда я нахожу его глаза, и понимаю, что он поймал мой взгляд. Румянец приливает к моим щекам, и я мгновенно поворачиваюсь к бару, все мое тело становится теплым и раскрасневшимся.

Его стул волочится по полу, придвигаясь ближе, пока его колено не касается моего. Его дыхание пробегает по моей шее.

Горячее.

Тяжелое.

Соблазнительное.

Он весь такой.

Он сжимает мое тело в эротическом потоке. Никогда раньше я не чувствовала такого так сильно. Я боюсь повернуться, взглянуть на него.

Почему меня так заводит незнакомец? Это безумие.

Я знаю, что давно не была с кем-то, и этот мужчина прекрасен, но эта манящая, электрическая энергия, притягивающая меня, должна прекратиться.

– Я не против того, чтобы ты пялилась на меня. – Его голос ласкает мою кожу, его слова скользят ниже, заполняя пустоту возбуждающей потребностью. – Пожалуйста, продолжай. Мне это очень нравится. Давно я так не наслаждался чем-то.

Мое сердцебиение учащается – окей, на несколько ступеней, – смешиваясь с клубком узлов, соединяющих мои внутренности.

Я должна бояться, сидя здесь с этим мужчиной, который явно хочет меня и, возможно, может причинить мне боль. Но разве это имеет значение, если он это сделает? Что я теряю? Мне больше не для чего жить.

– Я… я не пялилась, – лгу я, рискуя взглянуть на него, и резкий выдох срывается с моих губ.

Улыбка, пляшущая на его губах, и блеск в его глазах говорят мне, что он знает, что я лгу. Его взгляд скользит по моему лицу и телу, заставляя меня съежиться. Он смотрит на меня так, как будто хочет попробовать меня на вкус, его дыхание все еще наполнено алкоголем. Эротичность, проскальзывающая в этих медных оттенках, должна была бы оттолкнуть меня, но она лишь затягивает меня глубже, как зыбучий песок.

Я хочу быть желанной. Я жажду этого.

Я страстно желаю этого. Я никогда раньше не испытывала такого желания.

Может быть, это мой шанс стать кем-то другим. Я не та Ракель, которой была вчера. Сегодня я могу стать кем-то другим.

У прежней Ракель был шанс жить.

А у новой – нет.

Наконец-то я могу быть беззаботной с мужчиной и не переживать. Что мне терять? Он может быть именно тем, что мне нужно, чтобы помочь забыть об ужасе моего существования, хотя бы на несколько часов.

Он сосредотачивается на мне, и мое тело мгновенно оживает, умоляя поддаться искушению. Он – ангел в теле дьявола, и в глубине души я хочу узнать, каково это – быть совращенной таким, как он.

Киара и раньше встречалась с незнакомцами, но я всегда была склонна к отношениям. Мне нужна эмоциональная связь, прежде чем я окажусь в чьей-то постели. Но почему я должна позволять этому останавливать меня сейчас? Завтра меня может не быть в живых.

Я не лгала, когда сказала Киаре, что хочу умереть. Это единственный выбор, который у меня есть. Единственный выбор, который оставил мне моя семья.

– Итак, о чем это ты говорила по телефону? – спрашивает он, немного отклоняясь назад, но все еще находясь неловко близко.

– Разве ты не слишком любопытный? – Я вскидываю бровь, когда часть напряжения покидает мои плечи.

– Ты практически рассказала всему бару историю своей жизни, малышка.

Он криво усмехается, перебирая пальцами свои роскошные волосы, и я мгновенно вздрагиваю от этих чувств, от того, как двигаются эти большие руки.

– Если бы ты хотела сохранить все в тайне… – Он наклоняется к моему уху, его губы находятся вблизи моих. – Тебе, вероятно, следовало использовать свой внутренний голос.

Мое тело покрывается жаром и мурашками от мягкого соблазна, прозвучавшего в его тоне. Я не уверена, был ли в этих словах скрыт сексуальный подтекст, но мне так показалось.

Я еще больше осознаю его близость, и каждый раз, когда он говорит, это звучит так, будто он читает грязную поэму.

– У меня был тяжелый день, – бормочу я, пытаясь спрятаться за этим сильным влечением, когда он отстраняется.

– Мне жаль. – Его флирт исчез, сменившись волной беспокойства.

– Мне тоже, – вздыхаю я, снова и снова вспоминая события сегодняшнего вечера, в то время как мои легкие сжимаются с каждым вдохом, который я пытаюсь сделать. – Знаешь, может быть, я все-таки выпью что-нибудь.

Я зову бармена, поднимая палец, чтобы привлечь его внимание, но в этот момент рука незнакомца опускается на мое предплечье, и мою кожу мгновенно покалывает. Его прикосновение грубое и шершавое – все, чем должно быть прикосновение мужчины.

Я поворачиваюсь и вижу, что его стальной взгляд устремлен на меня, и меня словно удерживают на месте. Меня завораживают эти глаза, спокойные и успокаивающие, как кружка теплого какао в зимний день. Чего бы я только не сделала, чтобы обхватить его руками.

– Я с удовольствием угощу тебя напитком. – Его голос опускается ниже, его глаза переходят на мои губы, а затем снова ловят мои.

– Да. Хорошо. – Кончики пальцев порхают по моей шее. – Маргариту, пожалуйста. Без соли.

Он кивает, неохотно отступая назад, его рука теперь поднята, когда он делает заказ для меня. Не прошло и минуты, как я потягиваю свой напиток, совершенно забыв о том, что этот бар закроется меньше, чем через час, и мне придется столкнуться с мелодией моей неизбежной смерти.

Я даже не знаю, как это сделаю. Может, я напьюсь до беспамятства, а потом выскочу на дорогу перед встречным транспортом?

Нет. Слишком грязно.

Я могла бы нанять киллера, чтобы он меня убрал. У меня есть кредитка. Гораздо проще, чем делать это самой. Но кого я смогу найти так быстро? Наверное, никого.

– Ты часто сюда приходишь? – Его вопрос вырывает меня из моих кошмарных планов.

– Иногда. А ты?

– То же самое. Но здесь не всегда есть красивые женщины, которые не могут не пялиться на меня при каждом удобном случае. – Он поджимает губы, пытаясь сдержать забавную ухмылку.

– Я действительно не пялилась. – Я закатываю глаза, плохо справляясь со своей ролью. – Я просто восхищалась твоей… эм… футболкой? Это что, хлопок?

Он хихикает глубоким, хрипловатым смехом, и его плутовская ухмылка становится еще глубже.

Чертовски сексуально.

– Хочешь потрогать? – Он дергает ткань на своей груди, его манящая улыбка тянет меня сделать то же самое.

– Нет. – Я качаю головой со слишком большой силой, в то время как мое сердце стучит все громче и громче. – Может быть, в следующий раз.

– Думаю, сейчас это твой единственный шанс, милая. Похоже, ты скоро выйдешь замуж.

Я провела рукой по волосам, мой взгляд остановился на баре.

– Если бы у меня было право голоса, я бы не стала.

– Эй. – Его ладонь снова лежит на моей руке, и мне это очень нравится. Я поворачиваюсь к нему и вижу, что он нахмурился. – Ты не обязана делать того, чего не хочешь.

– Я бы хотела, чтобы все было так просто. – Мои брови напряженно сдвинуты.

Подняв свой напиток, я допиваю его одним глотком, затем зову бармена, чтобы заказать еще один.

– Ты уверена, что хочешь это сделать? – спрашивает мужчина, убирая руку.

Я понимаю, что до сих пор не знаю его проклятого имени.

– Отлично, – ворчу я. – Теперь совершенно незнакомый человек говорит мне, что, черт возьми, делать.

– Я не это имел в виду. – Наклонившись вбок, он опирается локтем правой руки на стойку, а другой рукой – на подпрыгивающее бедро. – Я хочу, чтобы ты благополучно добралась до дома.

– Я буду в порядке… – Мое лицо искажается в гримасе. – Как тебя зовут?

– Данте.

– Я буду в порядке, Данте. Спасибо за заботу.

– Разве ты не собираешься назвать мне свое имя? – Он поднимает свой напиток, вопросительно глядя на меня.

– Ракель.

– Ну, Ракель, я не хотел тебя обидеть.

– Ничего страшного. Это часть моей жизни. – Я бесстрастно пожимаю плечами, складываю ладони вместе, а затем расслабляю их на барной стойке, глядя вперед.

Я даже не знаю, почему я с ним разговариваю. Я знаю, что не буду спать с ним, как бы сильно ни хотела убедить себя в этом раньше. Было приятно притворяться. И не похоже, что мы можем быть друзьями. Я умру.

А если нет, Карлито убьет меня.

Данте заказывает еще один напиток для меня, прежде чем его рука скользит к моему плечу, а указательный палец небрежно проскальзывает под бретельку моего платья.

По коже пробегают мурашки, меня обдает электрическим жаром, а соски становятся твердыми под плотной тканью платья. Я чертовски надеюсь, что он их не видит.

– Очевидно, это не нормально, – произносит он, заставляя меня перевести взгляд на него.

Мое дыхание поспешно срывается с губ, когда мои глаза переходят на его рот. Возможно, это из-за алкоголя, но его губы просто восхитительны. Каково это – целовать такого привлекательного мужчину? Чувствовать себя по-настоящему желанной для того, кого я хочу в ответ? Я не знаю.

Меня не целовали и не трахали как следует уже много лет. С тех пор как мои родители объявили о моем браке с Карлито два года назад, когда я окончила медицинскую школу. Карлито не осмеливался прикоснуться ко мне таким образом, и не осмелится, пока мы не поженимся. Тогда он будет делать все, что захочет.