Текст книги "Непокорная для тирана (СИ)"
Автор книги: Лили Лэнг
Соавторы: Ани Марика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)
Глава 21
Кристина
– Хочешь аннулировать сделку? – с прищуром переспрашивает Саид, а в тёмных глазах бушует яростная бюря.
Он таким бешеным был в номере, когда атомным ледоколом шёл на меня. И я сжималась, готовясь к удару. К гневу.
Сглатываю и киваю. Упрямо губы поджимаю. Жду. Правда, не знаю чего. Что он откажет или согласится. И не знаю, какой ответ меня устроит.
– Хорошо. Если ты расскажешь то, что скрываешь, я забуду о нашем договоре и о деньгах.
– Серьёзно? Тебе так важно узнать моё прошлое? Оно не стоит ста тысяч долларов!
– Я хочу знать о тебе всё, Крис. Расскажи, и уже завтра вернёшься в Петербург, – играет желваками Саид.
– Мой первый опыт в отношениях был на первом курсе института. Я познакомилась с мужчиной. Со взрослым, опытным, умным, солидным мужчиной, – отвернувшись к окну, скрещиваю руки на груди. – Он умело мной манипулировал. Я влюбилась по-детски глупо и наивно. Верила каждому его слову. Правилам его следовала. А если нарушала, он наказывал. Сначала лишением встреч и игнором. На моих глазах он мог начать ухаживать за другой девушкой. А я умоляла его не бросать меня, обещала соответствовать его требованиям. Потом мы начали жить вместе. И правил стало ещё больше. Я была зависима от него. Постепенно наказания менялись. Он не избивал, но мог ударить по лицу, пнуть, толкнуть или, схватив за волосы, куда-то отвести, чтобы показать мой косяк. Но чаще всего унижал словами. Он любил повторять, что воспитает меня, раз родители не смогли. И говорил, что кроме него я никому не нужна. Это было правдой.
Вздрагиваю и замолкаю, когда Саид бесшумно подбирается и сжимает в объятьях.
– Когда я забеременела и рассказала ему, он сунул деньги и отправил на аборт, – продолжаю тихо. Мужские руки исчезают. Зябко ёжусь, потеряв тепло, но упорно смотрю в окно. Не хочу видеть жалость к себе. – Наверное, именно этот момент открыл мне глаза. Я не сразу смогла уйти от него. Уходила, он угрозами возвращал. Один раз мы прямо на улице подрались, и его забрала полиция. Я написала заявление, хотела добиться запрета на приближение. Но деньги в нашем мире решают многое. Мои заявления терялись или мне звонили с угрозами сами полицейские, требовали забрать документы. Кирилл в армию собирался. Не знаю как, но он договорился с местными фермерами и спрятал меня. Я полгода жила в глухой деревне, недалеко от гарнизона, где служил брат. Помогала фермерам в обмен на жильё и еду. Не знаю, как бы дальше сложилась моя жизнь, но он женился и переехал в другую страну.
– Ты избавилась от ребенка? – глухо спрашивает.
– Да…
Я не сразу понимаю, что Саид ушёл. Просто стою у окна, прибывая в своём прошлом. Только когда слышу женские вопли с улицы, разворачиваюсь и вижу, что осталась в кабинете одна.
Поправляю свой брючный костюм, волосы приглаживаю. Собираюсь с духом и распрямляю плечи. Подхватываю кулёк с сокровищами – мало ли из кабинета пропадут, тогда точно меня обвинят, и иду на звук громких голосов.
А во дворе в самом разгаре второй акт Марлезонского балета. Сара держит Жасмин, Жасмин прижимает к груди мешковатую сумку с вещами, свободной ладонью держится за красную щёку. Явно получила пощёчину от несостоявшейся свекрови. Над ними возвышается Валиев. Остальные домочадцы наблюдают с крыльца и не лезут.
– Отпусти её! – зловеще тихо цедит Саид. И холодок по спине от его тона ползёт. Нет, я рада, что на меня он исключительно орёт. Чем тише Валиев, тем злее.
Матушка, похоже, придерживается моего мнения, потому что разжимает свои клешни. Жасмин отбегает и прячется за Саида.
– Кто ты? – спрашивает мужчина, нависая над матерью. – Я не узнаю тебя. Кем ты стала? Рядом с тобой из пятерых детей остались двое. Старшего сына похоронила. Дочь знать тебя не желает. Меня ты потеряла. И вместо того чтобы раскаяться и попытаться всё склеить, объединить, восстановить – разрушаешь дальше.
Саид обходит родительницу, открывает дверь машины и, мотнув головой, требует Жасмин сесть. Девчонка ныряет в салон.
– Завтра я переговорю с юристами. Выясню, как разделил дед наследство. Ты получишь свою долю, соберешь вещи и отправишься на все четыре стороны. Ты пришла в этот дом одна и уйдёшь одна. Заберет тебя Самир или Назар, мне глубоко наплевать.
– Ты не посмеешь так поступить с матерью! – вскидывает высоко голову женщина.
– У меня уже давно нет матери, – хмыкает мужчина и, подойдя ко мне, забирает кулёк. Вынимает пару небольших сережек, остальное швыряет под ноги Сары. – Твоё богатство.
Саид вручает сережки бабушке. Старушка ловит мой взгляд и подмигивает. Несмело улыбаюсь.
– Крис, в машину! – опять приказной тон включает один деспот. Покорно семеню и быстро запрыгиваю на переднее сиденье.
Мужчина что-то там ещё говорит, уже к братьям обращается. Мне не слышно. И через пару минут садится за руль. Мы выезжаем из опостылевшего дома. Саид закуривает и давит на газ.
– В одном ты права, куколка, – нарушает тишину Валиев, зло усмехнувшись. Встрепенувшись, поворачиваю голову. – К черту этих родственников.
– И что теперь? Куда ты отвезешь Жасмин? – спрашиваю, поглядывая на притихшую девушку.
– Хотела убежать? – хмуро спрашивает мужчина, смотря в зеркало заднего вида. Жасмин кивает и покаянно опускает глаза в пол. – Ещё попытаешься?
– Я не вернусь домой, – упрямо бурчит.
– И что с тобой делать? – вздыхает тяжко Саид.
– Забери её в Петербург, – это явно помутнение рассудка. Не могла я такое предложить!
– Рехнулась? – вот, даже Валиев сомневается в моём здравии. – Что я там буду с ней делать?
– Ну ёлки-иголки! Ты сам на себя взваливаешь ответственность за цветочек. Вот и придумай, что делать. На работу к себе устрой, курсы какие оплати. Или вдруг она учиться захочет. Ей месяц назад восемнадцать исполнилось. Она год, как рабыня Изаура, пахала в чужом доме. Жизни не видела, – разворачиваюсь к Жасмин: – Ты хоть школу окончила?
– Да, на красный диплом, – кивает девчонка.
– Видал. Красный диплом есть.
– Ты рассуждаешь через призму своего воспитания. Если я сейчас без брачного обряда увезу её, она больше никогда не сможет вернуться к семье и корням. Её совершенно точно не примут. Она будет испорченной.
– А если сейчас вернёшь, ей там ноги переломает какой-то мудак. И замуж за старика отдадут. Или она от отчаяния повесится. Тебе легче будет? Зато долг свой выполнил.
– Бесишь, блять! – рычит Саид.
Отвернувшись, прячу улыбку. Потому что это означает, что мужчина опять ко мне прислушался.
– Поедешь в Петербург? – спрашивает у девушки. – Подумай хорошенько. Там ты будешь сама по себе. Нянчиться с тобой не собираюсь. Присматривать буду, на первых порах помогу. И всё. Или останешься, одумаешься и вернёшься домой. Я поговорю с отцом и братом. Выплачу отступные. Уверен, нана заступится за тебя, и никто не осудит.
– Я поеду с вами, – выдыхает, зажмурившись.
Саид смачно и грозно матерится на незнакомом языке. Благо я не знаю, кого именно он проклинает. Но по пунцовой Жасмин понятно, что нас обеих. Вот блин, кто меня вообще лезть в эти дебри просил?
Мужчина довозит нас до гостиницы. Снимает отдельный номер для девушки. Велит сидеть и никуда не рыпаться. Обжигает меня очередным тяжелым взглядом и уезжает на встречу с родственниками цветочка полевого.
Глава 22
Кристина
Этот день вымотал меня сильнее, чем предыдущие два. Сразу после душа и раннего ужина вчерашними остатками еды я просто отключаюсь как убитая.
Глубокой ночью меня будит Валиев. Наваливается, стискивает, жаром дышит. И перегаром. Напился где-то без меня. Гад. Я бы, может, тоже не против выпить.
– Я сплю, – бубню, зарываясь носом в подушку.
– Сука ты, Крис, – обзывается мужчина и переходит на незнакомый язык. Бубнит что-то, комкая в ручищах вульгарную сорочку.
– А ты кобель, Валиев. Дай поспать, – огрызаюсь и ёрзаю. То ли скинуть его пытаюсь, то ли помогаю меня раздеть.
Саид меня всё-таки на спину переворачивает и вгрызается в губы в голодном поцелуе. Весь сон прогоняет напрочь. Подчиняет, управляет, из колеи выбивает. Он кусает – наказывает. Зализывает – будто извиняется. А по моему телу словно разряды электричества проносятся. Вспышками нервы в узелки закручиваются.
Вскидываю руки, пальцы путаются в волосах. Сама обнимаю его. Тянусь к этой желанной грубости. Тоже прикусываю его язык.
– Сучка, под кожу влезла. Бесишь, куколка! – шипит в рот, коленом раздвигает ноги и вклинивается. В здоровенных ладонях ягодицы мнёт.
– Ты тоже не самый приятный тип. И совершенно мне не нравишься! Тиран!
Оплетаю его торс ногами. Трусь, мечтая о прикосновениях.
Тонкие лямки моей новой сорочки не выдерживают напора одного дикаря и рвутся. Материя летит в сторону, а губы мнут напряжённые соски. Саид кусает поочередно вершинки. Зализывает, посасывает, дует. Доводя до исступления. Между ног пульсирует и горит от желания.
Хочу, чтобы он коснулся меня там. Чтобы ворвался и двигался. Как он умеет: неистово, дико, жёстко. Но Саид лишь дразнит. Оставляет жгучие поцелуи по всему телу. Прикусывает кожу на груди, животе, даже лобке.
Он останавливается лицом прямо у промежности. Дыхание задерживаю, смотрю в темноту, ловя его взгляд. И разочарованно стону, когда он целует с внутренней стороны бедра.
– Ах! – вскрикиваю и почти на мостик выгибаюсь. Его губы накрывают мои влажные складочки так внезапно, а колючая борода добавляет остроты.
Саид целует, ласкает клитор языком. Толкается в меня. И на самой грани внезапно останавливается. Я хнычу, царапаю его. Мне многого не надо, я уже на краешке. Одно движение. Толчок. И рассыплюсь.
Тяну его на себя, желаю ощутить приятную тяжесть и наполненность. Валиев ругает на незнакомом языке и грубо соединяет нас. Быстрыми толчками двигается.
И я разлетаюсь на атомы в столь желанном и необходимом экстазе. Оргазм долгий, яркий, оглушающий, утягивает в бездну. Конвульсивно трепыхаюсь в сильных руках, сжимаю его в себе.
Саид приходит к своему финишу, падает сверху, подгребая под себя. Дышит жаром. Обнимаю крепко за шею. Носом в плечо утыкаюсь. И с глупой, влюблённой улыбкой на губах засыпаю.
Утром просыпаюсь оттого, что меня перекладывают на соседнюю подушку. Из-под опущенных ресниц поглядываю на голую спину мужчины. Он потягивается, показывая свои мускулы и мышцы, и уходит в душ.
Больше спать не хочется. А ещё я понимаю, что мы опять забыли о защите. Точнее, Валиев, гад, забыл! Алкоголик чертов! Да и я молодец. Потекла крыша глупая!
Пока ругаю себя, Саид уже выходит посвежевший, с полотенцем на бедрах. Весь такой красивый, брутальный. Альфа-кобель! Бесит!
– Вас с Жасмин ждёт самолёт. Вы летите в Петербург, – заметив моё пробуждение, ставит перед фактом мужчина.
– А ты? – закусываю губу в ожидании.
– У меня ещё есть здесь незавершенные дела, – отвечает отрывисто, суша полотенцем голову.
Отворачиваюсь и жмурюсь. На корню давлю собственные слабости и желания. Ведь добилась своего.
– А где твой цветочек полевой жить будет, пока ты тут дела свои решаешь? – очень стараюсь казаться равнодушной.
– Асланов с Никой прилетели в Петербург. Они её пока к себе приютят. Им всяко помощь по дому нужна, пока Асланова по судам будут таскать.
– По каким судам? Опять, что ли? – удивляюсь, напрочь позабыв о своих проблемах.
– Он нарушил испытательный срок, уехав к Нике.
– Ясно, – вздыхаю, неосознанно любуясь полуголым мужчиной.
– Собирайся, Крис. Подброшу вас, у меня встреча с юристами.
Киваю и иду в душ. Почему-то я отчётливо понимаю, что эта ночь была последней. Саид так попрощался со мной в своей манере. Трахнул напоследок. И нацепил деловой тон. Даже куколкой не называет. Хотя никогда не нравилось это прозвище. Вообще прозвища ненавижу.
Валиев курит на балконе и с кем то-то по телефону общается. Переодеваюсь в свою одежду. Упаковываю в покорёженный чемодан разбросанные вещи. Волосы зализываю на затылке в пучок. Управляюсь довольно быстро и, главное, не смотрю на развороченную кровать.
– Готова? – вздрагиваю от вопроса и киваю.
Саид забирает мой чемодан и подталкивает к выходу. Стучит в соседний номер, поторапливает Жасмин. Девчонка выглядит довольно радостной. Улыбается, опять показывая свои чертовы ямочки. И мне её прибить хочется. Потому что мне вот не хочется лететь в Петербург.
Мы в тягостном молчании загружаемся в авто и едем в сторону аэропорта.
– Ты чего такая тихая? – спрашивает Валиев. – Хотя можешь не отвечать. Тебе нужен кофе.
– Не помешал бы, – соглашаюсь, впервые за утро улыбнувшись.
– А ты что будешь? – спрашивает у цветочка своего мужчина.
– Ничего, спасибо, – отказывается Жасмин. Сама невинность. Бесит! Да, знаю, сама предложила забрать её. Но вчера я была не в том настроении, что сегодня.
Саид останавливается возле небольшой кофейни и уходит за напитками. А я, грешным делом, подумываю предложить Валиеву остаться с ним. Мол, достопримечательности не посмотрела, да и ему компанию составлю, побуду группой поддержки. Только от этих глупых мыслей отвлекают звуки уведомлений на телефоне Саида. Они каким-то нескончаемым потоком приходят. Штук пять-семь. Вытягиваю шею – вдруг что-то важное. Само сообщение читать не собираюсь, просто посмотрю отправителя. А там одно имя. Оксана.
И сразу всё желание навязываться Валиеву пропадает. Сама себя ругаю! Дура дурой! На одни и те же грабли наступаю и не учусь на собственных ошибках. Опять собралась за мужиком бегать. Всё. Сама отменила сделку! Радуйся и забудь!
Мужчина возвращается с моим любимым капучино. Протягивает и Жасмин такой же стаканчик, и мы снова едем. Он подвозит прямо до аэропорта, помогает выгрузить чемодан. За локоть меня придерживает. Хочу снять кольцо и вернуть, но он накрывает ладонью мои пальцы и качает головой.
– Вернешь в Питере, – вкрадчиво урчит. Ласково так, что не свойственно этому мужчине. Гладит большим пальцем щеку. Продолжает играть на публику. Хотя в этом уже нет надобности.
– Хорошо, – киваю, натужно улыбаясь.
Валиев пятернёй зарывается, тянет ещё ближе к себе и сминает губы в поцелуе. Сама висну на нём. Отвечаю с жаром. На носочках подтягиваюсь, оплетаю руками шею.
– Не ищи неприятностей на свой очаровательный зад, Крис, – выдыхает Саид, прикусывая нижнюю губу.
– Ничего обещать не могу, – отвечаю в поцелуе. – Пока, Валиев.
– До встречи, малышка, – хмыкает он и разжимает горячие объятья.
Глава 23
Кристина
– Я… – мнётся Жасмин, поглядывая на меня исподлобья.
Мы, наконец, с ней остались совершенно одни. Мне не хочется ни с кем разговаривать, мысли роятся в черепной коробке, пытаясь найти правильный ответ на собственные вопросы и метания. Девушка не отвлекала, но, видать, ей скучно стало. Отрываю взгляд от иллюминатора.
– Я хотела извиниться, – выдыхает и краснеет, пальцы свои мнёт в разные стороны. – И за тот разговор тоже… Я была не права.
– В чём именно? – хмуро осматриваю, она раздражает меня. Ведет себя тихо, словно мышка, голову не поднимает, постоянно краснеет. Голос этот дребезжащий, словно колокольчик на ветру. Вот-вот сорвётся. И раздражает на самом деле не этим. Просто меня напоминает.
– В том, что усомнилась в вашей любви, – поднимает на меня глаза и ямочки показывает. Цинично усмехаюсь. Принимать страсть за любовь, наверное, можно только в восемнадцать лет. – И Саид другой рядом с вами. Даже с женой не был таким.
– А ты знаешь, почему они развелись? – это, конечно, меня не касается, но любопытство берет своё.
– Тётя Сара рассказывала, что Саид не хотел ребенка от русской, – морщит лоб цветочек полевой.
– Тогда зачем женился на русской? Твоя тётя Сара врёт как дышит, – фыркаю. Нелогично же. Не хочешь детей – не женись. Или вон женись на цветочках всяких невинных из своего аула.
– Ему сватали другую невесту. Айлин. Она красивая, – Жасмин мечтательно улыбается. – Их семьи даже хлеб разделили, это означало скорую свадьбу. А потом Саид приехал с Машей. Женой назвал, обряд брачный по нашим традициям провёл, прямо на глазах гостей и родных. Скандал был жуткий.
– Что-то мне это напоминает, – бурчу себе под нос, скрещивая руки на груди. – И что стало с Айлин? Надеюсь, ей никто ноги не ломал?
– Нет. Она вышла замуж почти сразу после того скандала. Вы видели её. Она приходила помогать со свекровью на второй день.
Морщу лоб. За эти дни столько гостей прибыло, и многие женщины оставались на несколько часов, помогали разгребать принесенную еду, чаи заваривали и посуду мыли.
– И долго они были женаты? – возвращаюсь к теме насущной.
– Его отец пришёл к моему отцу свататься, когда мне исполнилось шестнадцать. Тогда я узнала, что Саид свободен и ищет невесту, – пожимает плечами Жасмин и опять опускает голову.
– И ты вправду хотела за него замуж? В шестнадцать лет? – скептически бровь выгибаю.
– С десяти лет хотела за него замуж, – выдаёт и краснеет. – Я любила его всю свою жизнь.
– В прошедшем времени? Больше не любишь?
– Люблю, наверное, просто… когда увидела вас в том коридоре. Я очень испугалась.
– Чего? Что он тебя так поцелует и душу высосет? Он может, – хихикаю, но одёргиваю себя, потому что девушка как-то замыкается, горбится и опять глаза в пол опускает. – Ладно, не кисни. Проехали, забыли. Всё прекрасно понимаю. Год жить под руководством монстро-мамаши без возможности вернуться домой – тот ещё квест. Теперь расслабишься, почувствуешь вкус свободы. Парня по возрасту найдёшь. Но учти, начнёшь портить жизнь Нике и показывать характер, я тебя самолично упакую в чемодан и верну домой.
– Я честно не буду! – мотает головой испуганный ребенок.
Остаток полёта проходит довольно легко. Жасмин охотно отвечает на вопросы. Сама с разговорами не лезет, будто боится. Да и меня это устраивает.
В аэропорту нас встречает Асланов. Смотрит на меня с какой-то издевательской ухмылкой. Ещё один муд… Ладно, о мужьях подруг плохо не думаем.
– Привет, Асланов, – вот даже улыбаюсь натянуто.
– Здорово, лягушка-путешественница, – хмыкает мужчина, кидая взгляд на спрятавшуюся за меня девушку. – Привет, Жасмин, помнишь меня?
– Д. да, – лепечет цветочек полевой, выглядывая. И уверена, опять краснеет.
– Поехали, девочки, времени в обрез, – Асланов отбирает мой кривобокий чемодан и безразмерную сумку девчонки и уходит вперёд.
По дороге к ним домой мужчина охотно рассказывает об их семейных новостях. Как оказалось, эта парочка вернулась пять дней назад. В тот самый день, когда я к Валиеву за помощью собралась! Закусываю губу, сетуя на сломанный телефон. Если бы я зашла в соцсети и просто прочла сообщение от подруги.
– Кри-ии-ис! – пищит Ника, стоит нам выйти из машины. Прыгает, словно не она родила пару месяцев назад. Бежит и виснет на шее. Сама безумно рада её видеть. Она мне как сестра и самый близкий человек. Даже ближе Кирилла.
Мы слегка застреваем возле подъезда. Кажется, даже плачем. Во всяком случае, Ника точно.
– Ты просто обязана рассказать мне всё! – с улыбкой пираньи и глазами маньяка заявляет подруга, вцепившись в предплечье.
– Ой, иди ты в пень! Лучше покажи моего крестника, – отмахиваюсь и планирую побег.
– Мы не будем его крестить. Проведем обрезание, – вставляет свои пять копеек папаша года.
– От этого он не перестанет быть моим крестником, – фыркаю и, склонившись над коляской со спящим младенцем, замираю.
Мне даже дышать становится тяжело от накативших воспоминаний. Я ведь похоронила своё прошлое. Я забыла о нём. Стала другим человеком. Свободным. Независимым. А сейчас, глядя на черноволосого мальчишку, я представляю, каким бы был мой ребенок. Ему было бы сейчас целых четыре года. Или ей…
– Крис, – Ника обнимает меня крепко-крепко. Будто тоже знает, о чём я думаю.
– Знаешь, что меня расстраивает, Ярова. – преувеличенно бодро сообщаю, вскинув голову.
– Что? – хмурится подруга.
– Он не похож на тебя! Что за несправедливость!
От моего ворчания подруга хихикает. Рукой машет. И, подняв малыша, передаёт мне.
– Знаешь, как говорят, Крис, – шепчет, укладывая подбородок на мое плечо. – Ребенок похож на отца – значит, мама очень любит папу.
– А если на мать похож?
– Значит, себя любит, – хихикает Ника.
– Странная теория. Проверим на следующих твоих детях.
– Бедовая, – окликает подругу муж.
Женщина оставляет меня со своим сыном и уходит знакомиться со своей временной помощницей. А я сажусь на лавочку у подъезда. Смотрю на карапуза, глажу по лобику и носику. Он морщится и сонные глазки поднимает на меня. Изучает с самым серьёзным взглядом.
– Ну ты точно будешь любимчиком всех девчонок, – хмыкаю.
– Пойдёмте в дом, Крис. Поболтаем, вина выпьем.
– Тебе нельзя вино, – напоминает еще один деспотичный тип.
– Мне нельзя, а Крис можно, – фыркает подруга. Хочет забрать у меня ребенка, но я его к себе теснее прижимаю, взглядом останавливая.
Хихикнув, Ника уходит вперёд вместе с Жасмин. Асланов коляску подхватывает и замыкает нашу процессию.
– У вас тут детский сад взорвался? – присвистываю, осматривая просторное, но заставленное детскими вещами помещение.
– Можно и так сказать,– усмехается подруга. – Мы ещё не успели тут всё прибрать, закрутились с делами.
– Понятно какими, – фыркаю, бросая взгляд на мужчину.
– Ты к нему слишком предвзята, – обиженно бурчит Ника.
Прикусываю язык, чтобы не обижать подругу. Потому что я не просто предвзята. Я Дамира прибить хочу монтировкой по макушке несколько раз. И Саида для профилактики тоже. За Нику!
Жасмин с Никой в процессе сервировки стола знакомятся. Ника очень коммуникабельная. Быстро находит общий язык с любым человеком. Асланов нас вовсе покидает, удаляется в кабинет. А я остаюсь в компании Марата. Перебираюсь с ним на диван и болтаю.
Малыш – отличный слушатель. Где надо – покрякивает, где надо – ножки свои в жёлтых носочках в рот суёт. Бровки хмурит и кулаками машет. А когда я ему про Саидовскую тиранию рассказываю, и вовсе выражает своё мнение, хорошенько так напрудив в памперс. Аж сам пугается того, что совершил, и ревет.
– Ника, тут кое-кто слишком сильно выразил своё мнение, – подхватываю младенца на вытянутых руках и несу матери.
Подруга хохочет и охотно принимается за свои обязанности. Попутно меня разглядывает, но загадочно молчит. И я молчу. Долго так.
– Ты же не хочешь, чтобы я выспрашивала всё у Жасмин, – давит Ника, училку включает.
– Можешь спросить, только она расскажет свою версию, а она неправдивая, – пожимаю почти равнодушно плечами.
– Ты меня знаешь, я ведь и молить начну, – выгибает бровь, подхватывая вновь притихшего малыша и прижимая к груди.
– Ничего нет, Ник. Саиду нужна была фальшивая невеста. Он попросил подыграть. Я согласилась. Вот и всё.
– Ты просто так согласилась полететь с тем, кого ещё месяц назад грозилась задавить, если вдруг он появится на твоём пути?
– Ладно, не просто так., – закатываю глаза и губы дую. – Кирилл подставился на своей работе. И его бандюганы пришли просить деньги с меня. И я пошла к Валиеву. Он сказал, что заплатит, а взамен я подыграю ему. Не осуждай.
– Не собиралась. Но почему ты не обратилась ко мне? Мы ведь почти сёстры! Я попрошу Дамира, и мы уладим вопрос с Саидом.
– Нет, Ник. Уже всё кончено. Наш договор завершился. Только цветочек полевой не знает, и лучше не говори ей. – киваю в сторону Жасмин, которая на кухне опять колдует. Совсем без дела не сидит. То же мне – идеальная!
