Текст книги "Непокорная для тирана (СИ)"
Автор книги: Лили Лэнг
Соавторы: Ани Марика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)
Глава 7
Кристина
– Ну, Саид, перестань, – пищу, пытаясь вырвать конечность. – Давай я лучше лёд приложу. Говорят, помогает.
– Себе там отморозила, решила и мне тоже? – рычит и всё-таки прижимает мою ладонь к своему паху. Благо через полотенце. Но всё же. А там кое-что немного вяленькое, но от моих касаний бодро так подскакивает, растёт и увеличивается. – Чувствуешь, как он рад тебе?
У мужчины тембр голоса меняется. Добавляется сексуальная хрипотца. А меня в жар бросает. Алкоголь не выветрился ещё, в голове громкий гул.
Саид тянет полотенце, но я сжимаю рефлекторно пальцы, только чтобы не дать материи соскользнуть. Правда, получается, что его готовый к действиям орган жму. Мужчина ещё толкается, показывая, что именно он хочет. Ёрзаю, сейчас так остро не хватает белья. Чёртов мужлан вещи мои выбросил. Пока я в собственных мыслях варюсь, мужская ладонь накрывает лобок поверх футболки.
– Мы ведь договорились, – поднимаю глаза. Устала ругаться с ним. И противостоять устала. Всё же у меня похмелье, так как голова болит и глаза, и… душа.
– Я не перейду черту, просто иди сюда, – в голосе Саида больше нет рычащих ноток. Он на удивление ласков. Усыпляет мою бдительность. Тянет мягко за предплечье свободной руки. Садится в своё кресло и меня спиной к себе сажает. Цепляюсь за подлокотники, не понимаю, что он собирается сделать.
Саид за плечи к себе притягивает, заставляя откинуться на его грудь. Носом водит по шее. Задирает собственную футболку и горячими ладонями гладит по внутренней стороне бедер. У меня от такой незамысловатой ласки дыхание сбивается. Вроде бы ничего сверх меры, но, кажется, интимнее момента нет.
– Расслабься, – он даже в такие моменты умудряется приказы отдавать. Губами щиплет хрящик уха. – Обещаю, не перейду черту.
Прикрываю глаза, сама себя убеждаю, что просто устала бороться с ним. На самом деле мне нравится всё, что он делает. Голова кружится от лёгкой хрипотцы, а внизу живота скручивается тугая спираль ожидания и предвкушения.
– Вот так, красивая, – Саид улыбается. Кожей чувствую его улыбку. Прикусывает шею и тут же зализывает.
Пальцы до промежности добираются. И я сама непроизвольно ноги шире раскрываю. Позволяю прикоснуться и выгибаюсь. Жмурюсь от проносящихся по венам искорок удовольствия.
– Саид, – из груди со стоном его имя вырывается, жар стекается туда, где он меня трогает.
Он только трёт, размазывает мою влагу, касается заветного бугорка. Кружит вокруг. Сама двигаю бёдрами, желая ощутить его пальцы в себе. Хнычу, когда он ускользает и меняет давление.
– Дай свои губы, – нетерпеливо рычит.
Сам завёлся от собственных ласк, дыхание так же сбито, как и у меня. Он весь напряжён. Поворачиваю голову вбок, и мужчина жадно проталкивает язык в рот. Кусает мои губы, добавляя остроты, и врывается сразу двумя пальцами в меня.
Каждое движение – яркая вспышка. Он буквально бьёт по моим нервным окончаниям разрядами удовольствия. Слишком мощно, жёстко, быстро. Мне практически больно. Но я сама тянусь к этой боли, подаюсь бедрами. Кусаю его губы, ощущая металлический вкус на языке. Царапаю по подлокотнику и выгибаюсь.
Тяжёлая ладонь ложится на грудь поверх футболки. Саид зажимает между пальцами напряжённую вершинку и выкручивает.
Меня коротит, тело пронизывает жгучая волна удовольствия. Прошибает насквозь. Я кричу, почти съезжаю с его колен на пол, но он удерживает. Перестаёт целовать, лишь гладит, продлевая агонию, и смотрит. Держит в горячих объятьях, пока оргазм не затухает.
Моргаю, в себя прихожу. Дымка возбуждения рассеивается, возвращая меня в реальность. Поднимаю глаза на него.
– Ты очень красиво кончаешь, куколка.
Мои истерзанные губы обжигает поцелуй. А после, легко так, как пушинку поднимает, пересаживает на освободившееся кресло и, подтянув полотенце, уходит.
Тяжело дышу, дёргаю футболку, что задралась до самой талии. На ватных ногах пытаюсь привести себя в божеский вид. Саид тем временем открывает дверь, расплачивается с курьером и возвращается с пакетами и контейнерами. Ставит это всё на тумбу и моет руки.
– Ты не хочешь одеться? – спрашиваю, поднимаясь. Напускаю на себя самый невозмутимый вид.
– Зачем? Я не планирую никуда выходить. Или ты хочешь меня раздеть? – выгибает бровь, закатываю глаза. Он хоть о чём-то, кроме секса, думает?
Промолчав, прячусь вновь в ванной. Ополаскиваюсь, без белья ходить жутко неудобно, особенно когда внизу всё тянет в приятной истоме и каждое движение напоминает о грехопадении моего «облико морале».
Мы вместе сервируем кухонный островок и садимся ужинать. Впервые между нами устанавливается очень тонкий хрупкий мир. Хотя это скорее потому, что я жутко голодная и набрасываюсь на еду. А когда я ем – я глух и нем!
– Кем ты работаешь? – спрашивает, подливая в два бокала немного алкоголя.
Я подхватываю грязные тарелки и, обойдя его, решаю посуду помыть. В качестве благодарности за ужин. Да, иногда бываю милой. Особенно когда сытая.
– Ты смеяться будешь, – бурчу, не стесняюсь своей профессии, но мужики такую работу высмеивают.
– Не буду, говори, – включает опять этот приказной тон и, собрав остальную посуду, подкладывает в раковину. Правда, никуда не уходит. Со спины нависает.
– Я мастер по наращиванию ресниц.
– Кто? – прямо по тону слышу, как кривится мужчина. – Есть такая профессия?
– Я же сказала, – вздыхаю, глаза закатывая.
Это хорошо, что я умолчала об остальных своих умениях. Так как кроме ресниц я ещё депиляцией занимаюсь и ногти пилю. Планировала записаться на курсы парикмахеров к самой востребованной в городе мастерице. Копила деньги, так как дорогое удовольствие. Но из-за появления в моей жизни Кирилла придётся отложить планы.
– Я не смеялся, – Саид разворачивает за плечи. – И где ты работаешь?
– В одном салоне. Всё легально. Есть начальство, плачу налоги, – монотонно бубню.
– И сколько зарабатываешь?
– Мне хватает, – раздражённо рыкнув, отворачиваюсь. Вот чего он пристал-то с работой. Тем других нет? Пусть лучше пошлит.
– Мне просто интересно, как ты на такой работе собиралась заработать сто кусков и расплатиться? Это тебе лет сорок пришлось бы клеить ресницы нон-стопом.
– Значит, клеила бы. Какая уже разница! – завожусь я, достал о деньгах напоминать. И о сделке нашей. Можно ведь подумать о моих чувствах и обставить всё это, будто мы просто пара.
– Действительно, разницы нет. График какой у тебя, мастерица? – усмехается чёртов шовинист.
– Я работаю каждый день. Могу задержаться и до восьми, если клиентов много, то и до десяти, бывало, остаюсь. Выходной два раза в неделю, в будние дни, сама выбираю и заранее предупреждаю, чтобы не подводить клиентов.
– Меня это не устраивает, – перебивает Саид, давлю на корню злость, а он ещё за кисти мои удерживает. Чувствует, что тарелка в него полетит. – Самое позднее – в семь вечера я тебя забираю, и ты моя до утра. Выходные: суббота, воскресенье – тоже моя. Реши вопрос.
– Суббота-воскресенье – самые хлебные дни, – пихаюсь плечом. – Как и вечер после семи. Люди после работы и в выходные идут на наращивание. Пусти ты! – дёрнувшись, вырываюсь из захвата и выключаю воду.
– Сколько ты зарабатываешь за один выходной день?
– Зависит от клиентов и вида работ. Кто-то хочет полный комплект, а кто-то классику. Кто-то вообще на коррекцию приходит.
– В среднем сколько?
– Десять, пятнадцать тысяч, – пожимаю плечами.
– Рублей? – уточняет сноб. Закатив глаза, киваю.
– Восемь выходных в месяце это сто двадцать тысяч.
Математик хренов обходит кухонную зону и, подхватив валяющиеся на диване брюки, выуживает портмоне, вытаскивает деньги, отсчитывает и кладёт на стол между нами.
– С выходными вопрос решили?
Что делаю я? Беру деньги и разрываю их надвое.
– Сделка отменяется! – рявкаю в бешенстве.
Швыряю смятые купюры в лицо урода, хватаю урну со своими вещами и гордо удаляюсь в ванную. Хлопаю дверью так, что побелка сыпется. Закрываюсь на ключ и, вытащив изрядно помятый наряд, одеваюсь. Благо мусорный контейнер пустой и кроме моих вещей там ничего нет.
– Выходи, Крис, – стучит Саид.
– Пошёл к чёрту, Валиев! Я тебе не шлюха!
– Да кто тебя вообще так называл! – рычит, бьёт ладонью по двери.
– Ты! – ору, прыгая на одной ноге.
– Истеричная баба – горе в семье, – вздыхает тяжко один козёл. А после опять стучит. – Выходи и объясни нормально, что именно тебя не устраивает?
Молча одевшись, поправляю подол порванного платья. Чёрт. Оно действительно очень вызывающее. Чем я думала, когда наряжалась?
Вздохнув, распрямляю плечи и распахиваю дверь. Саид стоит злющий и в штанах. Ха! Одеваться он не хотел.
– Вызови мне такси, я уезжаю, – чеканю холодно.
– Я уже сказал, ты никуда не поедешь! – цедит, мягкой поступью подбираясь.
– Насильно удерживать будешь? – выгибаю бровь.
– Это несложно. Я знаю, как сделать из тебя покорную кошечку, – улыбается, явно намекая на инцидент в кресле.
– Ненавижу! – дёргаю подбородком и обхожу эту гору по широкой дуге.
Глава 8
Саид
– Ну всё, достала!
Перехватываю девчонку поперек туловища, закидываю на плечо. Телефон, валяющийся на барной стойке, трезвонит. Игнорирую. Хлопаю по упругой ягодице, чтобы Кристина перестала вертеться, и несу в спальню.
– Пусти, Валиев! – орёт, лупит кулаками по спине, а потом и вовсе пускает в ход ногти, впиваясь прямо в лопатки. Рычу и дёргаюсь. Отстригу эти когти на хрен под корень.
Бросаю малышку на кровать, вижу злорадную улыбку. Явно всю спину мне расцарапала. Кошка! Пятится выше по постели, хочет с другой стороны соскочить. За пятку хватаю и по шёлковому покрывалу легко к себе притягиваю.
– Мы договорились, Саид, – теряет весь свой воинственный настрой, когда под себя подминаю.
– Ты первая договор нарушаешь, – перехватив за кисти, вжимаю их в матрас у её головы. Коленом раздвигаю ноги и вклиниваюсь. Полностью обездвиживаю, заставляя смирной быть. – А теперь нормально скажи, что тебя не устроило?
– Я на сделку согласилась, и на то были веские причины. В остальном мне от тебя ничего не надо, – выпаливает, сверкает серыми очами и вяло трепыхается. – Не всё деньгами решается!
– Ты мои условия выслушала? – спрашиваю жёстко, склоняясь ниже, почти задевая носом её нос. Кивает, поджав губы. – Ты их приняла? – опять кивает и прищуривается. – Значит, тридцать следующих дней ты принадлежишь мне. Без отговорок, отмазок и предлогов и ещё каких-либо выдумок! Не хочешь, чтобы я твои проблемы решал, решай их сама. Но так, чтобы это устроило меня. Поняла⁈
– Да! Закрыли тему. И не пихай мне больше свои деньги, иначе я их тебе в задницу затолкаю! – рявкает тем же тоном, что и я. – И слезь с меня… Пожалуйста.
Кристина отворачивается и глаза прикрывает. Ещё с полминуты смотрю на неё. Хочется одновременно задушить и затрахать. Вот прям всё вместе и сейчас. Чтобы мозги мне не компостировала своими истериками. Покорной эта девчонка бывает только в одном случае.
Трель мобильного телефона раздражает. Хотя я и так на взводе уже несколько часов к ряду и успокоиться из-за одной бестии не могу. Сопьюсь к чертям за месяц и лёгкие прокурю.
Перекатившись, оставляю Крис одну и выхожу в гостиную. Подхватив аппарат, смотрю на пропущенные. Матерюсь себе под нос. Только родственников мне сегодня не хватало. Телефон в руках вновь оживает.
– Семь раз позвонила, неужели кто-то умер? – отвечаю на звонок и, зажав гаджет между ухом и плечом, закуриваю.
– Здравствуй, Саид, – раздается почти равнодушный голос матери. – Ты прав. Умер. Твой дедушка.
Хочется выругаться в голос, но приходится лишь затянуться сильнее. Подхватив бокал с алкоголем, выхожу на балкон. Нужно остыть немного.
– Как бы ты ни отрекался от нас, ты должен присутствовать на похоронах и поминальной службе, – давит мать на наши традиции и обряды, которые до сих пор сохранились.
– Я вряд ли успею на похороны, – замечаю, прислонившись к перилам.
– Твой отец в тюрьме. Камиля похоронили, – мама наигранно всхлипывает, пытается продавить эмоциями. Только не действуют они на меня. Ничего из фальши Валиевской не трогает. – Ты остался за старшего и должен взять ответственность за семью. Бабуля не похоронит его без тебя. Прояви уважение к старикам и прилети до заката.
Напоминание о бабуле заставляет меня передумать. И я нехотя соглашаюсь прилететь. Затушив бычок и замёрзнув окончательно, захожу в гостиную и удивлённо останавливаюсь.
Девчонка сидит за кухонным островком и очень сосредоточенно клеит скотчем разорванные надвое купюры. Подбираюсь к ней, обхожу. Даже не слышит, настолько старается. Кладу обе руки на стол, закрывая её со спины. Нависаю, устраивая подбородок на макушке. Вздрагивает и сопит смешно.
– И что ты делаешь? – спрашиваю тихо.
– Не хочу быть тебе должной, – бурчит, возвращаясь к поклейке. – Сейчас закончу, осталось всего три купюры. Их в любом банке можно обменять.
– Завтра мы летим на похороны, – огорошиваю, и девчонка замирает. Вскидывает голову, смотря снизу вверх. – Загранпаспорт имеется?
– А мне обязательно лететь с тобой? Давай лучше я тебя тут подожду, только деньги корейцу оставь. Иначе нас точно убьют, пока ты там кого-то хоронишь.
– С корейцем твоим улажу вопрос утром. И ты полетишь, Крис!
– В качестве кого? Ты же понимаешь, что у твоей семейки вопросы появятся. И мы договорились, что не афишируем наше взаимовыгодное сотрудничество! – заводится девчонка. Кулаки сжимает.
– Сыграешь невесту как надо – спишу одну неделю, как за две.
У Кристины лицо от удивления вытягивается. Она вскакивает, поворачивается ко мне, взбирается коленями на стул, чтобы повыше быть. За плечи хватается, заглядывает в глаза.
– Повтори-ка. Мы проведем с твоей семейкой целую неделю, и по приезде останется всего две недели?
– Да, всё так.
– Согласна! Только если встречу твою сестру, не обижайся. Вырву ей все волосы по одному! – восклицает девчонка и улыбается так радостно, аж в душе противно что-то скрипит, явно сердце заржавевшее.
– Не волнуйся, она, скорее всего, не прилетит, – хмыкаю, подхватываю за бёдра, на себя тяну и заставляю оплести торс. – И кто-то мне за свою работу задвигал. Оказывается, можешь и на неделю оставить её.
– Я сейчас на больничном три дня. Могу завтра съездить в поликлинику и договориться, чтобы продлили ещё на пять дней, – ворчит, цепляясь за шею.
– Может, на месяц договоришься?
– Это что же за простуда такая, которая месяц лечится? Да и меня тогда точно попрут из салона, – выгибает бровь скептически.
– Так, мозг мне сейчас не взрывай. Завтра отвезу домой, продлишь больничный, а я решу вопрос с выходными в твоём салоне. Чемодан собери. Надеюсь, у тебя есть ещё какие-нибудь тёмные наряды, кроме этого убожества? – щёлкаю по задравшемуся подолу недоплатья.
– Есть, – бурчит, глаза закатив.
– Будь готова к полудню. И ещё кое-что. Тебе нужно быть послушной, примерной спутницей, куколка. Мы едем туда, где женщина ведет себя тихо, смирно и остаётся в тени своего мужчины. Ты ведь помнишь мои условия?
– Тогда тебе другую поискать придётся, – зарывается в волосы на затылке, запуская разряды по позвоночнику до самой поясницы. И я опять на взводе, как чёртов подросток. – Я не умею играть послушную трепетную лань. Я вспыльчивая и агрессивная. Молчать не стану, если меня обижать начнут.
– Будут обижать, можешь ответить, – усмехаюсь, целуя в пухлые губы. – А теперь спать. Завтра слишком много дел. Снимай свои тряпки.
Спустив с рук, хлопаю по попе.
– Хватит драться! – дёрнувшись, огрызается и сбегает в ванную.
В спальню иду, раздеваюсь и, скинув на пол покрывало, устало вытягиваю ноги. Крис появляется через несколько минут. Замирает в моей футболке у порога. Переминается с ноги на ногу.
– Чего ждёшь? – спрашиваю, подложив руку под голову.
– Я на диване посплю, только дай одну подушку.
– Что опять началось? – завожусь с пол-оборота, девчонка глаза закатывает, обреченно вздыхает и подходит ближе.
– Ты голый! – возмущается. Не обращаю внимания, дёргаю на себя.
– А ты слишком одета. Ладно, на сегодня прощаю.
Обнимаю эту маленькую вреднючку, наваливаюсь. А она пыхтит, пытается скинуть меня, отвоевать больше пространства.
– Будешь ёрзать, я могу не сдержать своё слово, – шепчу, прикусывая хрящик уха, сразу же замирает, только дышит злобно.
Засыпаю на удивление довольно быстро. Просто отключаюсь. И впервые меня не преследуют воспоминания прошлого, дурацкие сны и прочая ерунда.
До самого утра не просыпаюсь. Только когда под боком начинают ворочаться, нехотя открываю один глаз, чтобы прихлопнуть раздражитель.
– Дышать нечем, – хрипит Кристина.
Откатываюсь нехотя. На часы смотрю. Резко сажусь и основаниями ладоней потираю глаза. Я проспал до семи утра!
Глава 9
Кристина
– И где ты провела ночь? – встречает вопросом Кирилл, осматривая мой наряд и с каждой секундой осмотра сжимая челюсть до желваков.
– Я давно вышла из того возраста, когда отчитывалась перед кем-либо за своё времяпрепровождения, – фыркаю, скидывая сапоги и проходя в спальню. Кирилл идёт за мной и пыхтит, словно отец нерадивой дочери. Тоже мне, родственник года.
– С ним была, да? – цедит и, схватив за локоть, разворачивает. – Видел вчера, как ты приехала, но не поднялась.
Эм. Он знает о Валиеве? Интересно, откуда? Не успеваю задать уточняющие вопросы. Брат прижимает к торцу шкафа и продолжает с агрессией выговаривать:
– С Лютым снюхалась за моей спиной⁈ У него таких, как ты, вагон и маленькая тележка! Крис, о чём ты думала⁈
– Ты совсем уже? – возмущённо луплю по груди. – Пусти ты! Что за привычка у вас, у мужиков, зажимать всех подряд? И вообще, одевайся. К корейцу твоему поедешь.
Кир в лице меняется, бледнеет и пятится, позабыв о моём грехопадении. Знал бы он, как глубоко я там упала, наверное бы совесть немного проснулась. Но, конечно, никому говорить не собираюсь.
– Зачем? Ты деньги нашла? – прищуривается.
– Нашла, давай быстрее, машина внизу ждёт, – бурчу и, отвернувшись, скидываю пальто Валиева на кровать.
Этот деспотичный тиранище мало того в свою верхнюю одежду нарядил, так ещё поверх моего платья свою футболку напялил. И она, чёрт возьми, длиннее платья! Если бы не торчащие рукава, то кажется, что я просто в мужской футболке.
Слышу пыхтение за спиной и глаза закатываю. Хочется обматерить брата. Когда меня его братки чуть не прибили в собственном доме, он на кухне прятался. А тут строит из себя оскорблённую невинность.
Повернувшись, выталкиваю его, напоминая, чтобы поторапливался, и хлопаю дверью прямо перед носом.
Переодеваюсь в джинсы и водолазку. Скомкав футболку, бросаю в шкаф. Подхватив мужское пальто, анкету и паспорт, выхожу. Кирилл, уже тоже одетый, мнётся у порога.
– Крис, ты переспала с кем-то за деньги? – спрашивает, смотря исподлобья.
– Нет, не переспала, – хмыкаю и ведь правду почти сказала. Ничего ведь не было. Да и не получилось нормально поспать. Потому что один бугай меня вместо плюшевой игрушки использовал. Тискал, наваливался, стояком своим упирался в оголённое бедро и храпел. Ладно, храпел он очень тихо, почти мило. Но всё равно все кости отдавил. И бормотал что-то про огнетушители, не разобрать, хоть и старалась прислушаться. Мало ли какие секреты он во сне выдаст, а мне на руку.
Обувшись и накинув куртку, подталкиваю брата и закрываю на ключ квартиру. Мы спускаемся. Валиев, прислонившись к капоту своего внедорожника, курит. Осматривает мой наряд и вроде как остаётся довольным. Господи! Докатилась! Мне теперь всё время нужно ждать его одобрения.
– Кирилл, Саид. Саид, Кирилл, – знакомлю их, сую в руки мужчины пальто и, развернувшись, иду к своей ласточке.
– Стоять! – прилетает грозное.
– Я сумочку заберу из машины и вернусь, – всплеснув руками, разворачиваюсь и ожидаю разрешения. Валиев кивает и переводит внимание на удивленного братца-кролика.
Мысленно прокляв всех мужчин, а особенно этих двоих, перекладываю вещи в сумку, запираю машину и взбираюсь в салон.
– Поликлиника находится тут недалеко, через поворот возле перекрёстка, – подсказываю, где меня высадить.
– Адрес салона своего давай, – прилетает очередное требование.
– Может быть, не стоит портить мне карьеру сиюминутными желаниями? – делаю попытку договориться в очередной раз.
– Адрес, Кристина, – давит мужчина.
Перед Кириллом не хочу скандалить. Да и Саид какой-то этим утром слишком умиротворенный. Не рычит, не грозится, руки не распускает. Кофе угостил. И не эспрессо, который пил сам, а капучино, который люблю я. Ладно, не сам сделал, из кофейни за углом доставку заказал.
Нехотя диктую адрес салона красоты, в котором работала. Именно работала. Потому что чувствую: после прихода Валиева уволят меня. У мужчины телефон, не замолкая, вибрирует. В конечном итоге он ставит на громкую, и из динамика льётся томный голос девицы. Судя по всему, вчерашней.
– Доброе утро, Саид, – мурлычет его пассия.
– Привет, Оксана. Сегодня встретиться не получится, очень плотный график, – отвечает один будущий мёртвый Валиев.
– Жаль, я нашла отличный вариант. Мы могли бы съездить в первой половине дня, – щебечет эта дама.
– Тут останови! – приказываю чуть громче, тыча у светофора. Заслуживаю хмурый взгляд. И, конечно же, никто не выполняет мою просьбу. Сворачивает в переулок.
– Говори, куда подъехать. Выделю для тебя час, – меняет тембр Саид и тормозит прямо у поликлиники.
– Здорово, сейчас скину геолокацию. До встречи! – радуется силиконовая тётя.
– И только пикни про отмену сделки, – скалится мерзавец, склоняясь к уху.
– Может, со мной пойдёшь? – разворачиваюсь, едва касаясь его губ. Провожу ногтем по щеке. – Там есть процедурные. Уверена, мы найдём, чем заняться.
– Ммм, кто-то метит территорию, – ухмыляется паршивец. – Сыграешь медсестричку?
– Сыграю, – целую едва-едва, продолжая зарываться в густую щетину. – Зеленкой причинное место обработаю. Мазок возьму и кровь на анализы.
Хлопаю ладонью по животу, отпихивая от себя, и выскакиваю из авто. Слышу смех за спиной и даже оглядываюсь недоумённо. Саид подмигивает и проезжает мимо, заставляя глотать пыль и выхлоп. Сволочь! Устрою ему веселую жизнь. Пока справку не покажет, хрен ему на весь макияж, а не секс!
Несмотря на раннее утро, время только полдевятого, в поликлинике уже выстроилась очередь. Приходится просидеть в ней почти сорок минут. Но всё же попадаю к врачу и изображаю умирающую лебедь, носом шмыгаю, кашляю и жалуюсь на постоянно поднимающуюся к ночи температуру. Слишком переигрываю, так как меня отправляют сдать анализы на ковид. Приходится пообещать сдать в частной клинике, сунуть деньги, и мне делают соответствующую запись о продлении больничного ещё на пять дней.
Выхожу из этого филиала ада счастливая. Целых восемь дней ничегонеделания! Правда, быстро отдёргиваю себя. Так как вспоминаю о будущей поездке и чувствую, заставит меня один тиранище отрабатывать каждый день, как за два.
Вернувшись домой, придирчиво осматриваю все наряды. И понимаю, что нет у меня ничего похожего на паранджу. Мне всего двадцать четыре. Я одеваюсь молодёжно: юбки выше колен, джинсы все обтягивающие, а если не обтягивающие, то с дырками. Такие точно нельзя на похороны. Есть платья длинные, но спина открыта или декольте глубокое. Из закрытых – одно платье шерстяное, чёрное, чуть выше колен, оверсайз-толстовки и спортивные костюмы.
Вытягиваю из заначки деньги. Пересчитываю. На пару-тройку платьев и костюмов, возможно, и хватит. Но жалко, блин, я их в повседневной жизни потом ведь носить не буду.
Ладно, как-нибудь переживу. Заработаю. Справлюсь.
Около двух часов уходит на поход по магазинам и выбор нарядов. Истратив все накопленные на будущие курсы и другие хотелки деньги, возвращаюсь домой нагруженная. Меня опять встречает хмурый Кирилл с синяком на скуле.
– Откуда это у тебя? – хватаю за подбородок, осматривая побои.
– Этот твой постарался. Ещё и рёбра мне, кажется, сломал, – выдаёт брат. – А ты, я смотрю, во все тяжкие бросилась.
Красноречиво осмотрев пакеты с покупками, фыркает брат. Развернувшись и очень показательно держась за бок, уходит на кухню.
– Поехали в травмпункт, нужно рентген сделать. Если сломал, накладывают же гипс там или какую-то повязку, – иду за ним, игнорируя поднимающееся раздражение на родственника.
– Никуда я не поеду, – огрызается Кирилл. – И тебе бы не советовал куда-то с ним ехать. Наиграется и вышвырнет. Опять хочешь себя по кусочкам собирать? Неужели прошлые отношения тебя ничему не учат?
– У нас нет отношений, Кирюша. Только деловое соглашение. И я прекрасно знаю, кто такой Валиев. Не беспокойся за меня, лучше к Наташе вернись. Она единственная, кто тебя любит просто так, – холодно чеканю и, поджав губы, ухожу к себе.
Саид приезжает чуть раньше оговоренного времени. Но я уже собрала чемодан, и находиться с Кириллом в одной квартире становилось невыносимо. Он допытывался, какое у нас соглашение, и совершенно не хотел рассказывать, за что его побил Валиев. И, честно говоря, услышав тиранистое: «Выходи», я даже не огрызнулась, а с чистой совестью выпорхнула из квартиры, потребовав от братца свалить из неё до моего приезда. Я его, конечно, люблю, несмотря ни на что. Но встречаться нам лучше дозированно.
– Привет, – улыбаюсь лучезарно, вручая мужчине небольшой чемоданчик. Саид осматривает меня слишком подозрительно. Подвоха ждёт.
– Что ты там натворила? – спрашивает, распахивая для меня дверь и отходя к багажнику.
– По магазинам прошлась, как ты и велел. Паранджу, увы, не нашла. Знаешь, в нашем светском цивильном обществе женщина может как угодно выражать себя в одежде.
– Ты мне тут не умничай. В самолете покажешь наряды. Посмотрю, что ты там купила. И если что, докупим по прилёте, – портит всё настроение один мужлан. Закатив глаза, ныряю в салон и громко хлопаю дверью. Пусть знает, как раздражает меня своими отсталыми замашками.
