Текст книги "Дьявольские возлюбленные 3: Потерянный Эдем (СИ)"

Автор книги: Lika Grey

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 23 страниц)

– Да заткнись ты уже! – прокричал тот в бешенстве. – Предал меня ты! И пиявка тоже – ты! Даже не надейся выбраться отсюда с моей помощью, можешь уповать на силу лунного затмения, но на этот раз тебе не повезёт… Луна не поможет тебе, Мерц силён и удержит тебя здесь, а я позабочусь о том, чтобы тебя прекрасно кормили! – злился Кино, швыряя в основателя сухари. – Никакого тебе хлеба и даже воды! Ты у меня будешь дохнуть от жажды и голода день за днём, пока твоя ненаглядная сестрёнка не придёт за тобой! – проревел вампир и добросал остатки чёрствого хлеба, что стаскивали сюда для заключённых, но в последнее время, стражи подкармливали им мышей – от скуки дела. – Мерц! – повелительно позвал он своего советника. – Распорядись, чтобы удвоили стражу, усиль барьер втрое, нет, в пять раз! Пусть жар наших огней поедает его тухлое тело, а я буду готовиться к свадьбе.

– Слушаюсь, ваша милость, – поклонился тот в ответ, а Карла продолжил строго смотреть и осуждать.

– Можешь попытаться удержать меня здесь, но рано или поздно, я выберусь отсюда, мы ведь оба это знаем, – сказал Карла. – А моя сестра не вернётся, её нынешний муж – скверный тип, уверен, что он уже пытается сбежать вместе с ней, прихватив своих грязнокровных братцев! – заявил основатель, предполагая, что Руки и правда не сдержит своего слова и в первую очередь попытается спрятать от него Юи, а после, подумает, как защитить братьев.

– В таком случае у тебя большие проблемы, – беззаботно заявил Кино; в какую-то минуту, он понял, что хозяин положения здесь он, а не основатель, ведь у него было достаточно времени, чтобы узнать Комори, и главное, что он успел уяснить, так это то, что она настолько наивная и простая, что никого не бросит в беде. – У меня есть идея куда лучше, – оскалился принц. – Я не намерен что-то менять в своих планах, поэтому предлагаю похудеть, ведь свадебное платье, в противном случае, на тебя не налезет, а других основателей у нас нет, правда, ты и длинноват для такого… Как смотришь на то, чтобы укоротить твои длинные ноги? Подумай над этим, а я подумаю над тем, как сохранить наш маленький секрет, ведь без такого козыря, как основатель, я не заполучу трона моего отца, а я не привык отказываться от того, чего страстно желаю!

Продолжение следует…

Комментарий к Часть 4. Три королевы

Всем спасибо за ваше внимание, следующая часть 5 – Борьба или бегство, всю информацию, как и всегда, найдете в группе Дьявольские возлюбленные~Рыцарь-Вампир: https://vk.com/club86592009

========== Часть 5. Борьба или бегство ==========

***

Тень нависла над домом Муками. На улице моросил мелкий дождь, и небо превратилось в грязное, израненное редкими лучами солнца полотно.

С того дня, как Юи покинула этот дом, особняк стал превращаться в старое и унылое место. Виновата погода или настроение падшего в пучину отчаяния владельца – не так уж и важно, ведь страдали от этого все: Юма, Коу, Азуса и даже особняк, который выстроили заново уже в третий раз. Но не будь в этом доме жильцов, Руки собственноручно изувечил бы родной дом до состояния, когда усадьба пережила налёт разбушевавшихся слуг. Пасть подобно им, встретиться лицом к лицу со временем и отчаянием – малая плата, что не сравнима с ценой потерянных жизней и следующим за ней одиночеством.

Тихая, но не сказать, что безоблачная жизнь вампиров закончилась на исходе третьего дня, когда их дом посетил важный гость, такой важный, что входная дверь слетела с петель.

– Где этот мелкий засранец? – прокричал Шин с порога.

На улице продолжал моросить дождь, поэтому вода капала с его рыжих волос, мерзко забрызгивала очки и скатывалась с носа.

– Я его сейчас тряхану так, что у него головёнка сама отвалится. Пусть другие обижаются, а мне однозначно полегчает! – заявил основатель и пошёл широкими шагами в гостиную, где сидели Юма и Коу.

Тсукинами встретил Азуса. Он тускло посмотрел на буйного гостя в вестибюле, но не стал останавливать или что-то говорить. Руки закрылся в своём кабинете и не подпускал к себе никого кроме Юмы, да и того отправляли восвояси, стоило задать лишний вопрос. Поэтому даже младший из Муками понимал, что это лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.

В доме пахло чем-то горелым, шторы были задёрнуты, местами валялась какая-то одежда, и вообще всё было настолько вверх дном,от чего мысли о налёте посещали сами собой.

– Что у вас здесь творится? – сморщил нос Шин, когда огляделся.

– А, это ты! – глянул на него Юма с дивана, но как-то пренебрежительно.

Появление основателя напоминало бестактную шутку, где их дом – это даже не проходной двор, а двор, где крестьяне держат скотину. Грязные ботинки Шина и нагло выбитая входная дверь говорили именно об этом.

– Мы пытались приготовить ужин, – заговорил Юма после небольшой паузы. – Кажется, современная техника несовместима с таким вампиром, как я, – сказал он, однако не стал объяснять, почему пищу не заказали из ресторана. Вампир опасался, что Руки от запаха посторонних может сорваться. После смерти Карлхайнца они лишились покровителя, и отныне приходилось думать своей головой. – А этот, – кивнул он в сторону согнувшегося в три погибели Коу, – уже второй день вот так сидит, – сказал Юма и противно сморщился. Коу сидел в кресле и, поджав колени к груди, жевал рукав своего розового блейзера. – Четвёртый жуёт, – добавил он, и Шин понял, что у него дома не так уж всё и плохо, правда, он быстро отогнал эти мысли. – Ты скорее всего тоже пришёл счастье попытать? – с долей холодной иронии спросил Юма. Для него и Азусы состояние Коу не было секретом. Идол переоценил свою важность и наступил старшему брату на больную мозоль, за любопытство и наглость он и получил своё временное наказание. Единственное, что не мог понять Юма, так это чего именно внушил тому Руки. Ведь блондин не очнулся, даже когда он спалил его кухню, а это вызывало опасение и неприятное послевкусие, которое возникало каждый раз, когда ему приходилось смотреть на растрёпанного идола и неосознанно представлять, какова одежда на вкус, если её скрип на зубах уже снился в самых жутких кошмарах. – Что ж, Руки у себя в кабинете, – сообщил он сразу после того, как проглотил новую порцию холодного пота, что прошибал каждую осознанную минуту, проведённую рядом со скрипучим идолом. – Но не думаю, что он будет с тобой говорить.

– И… – заговорил Асуса, – у нас… есть ручки… поэтому не ломай… больше, – сказал он о дверях, и Шин потопал к хозяину дома.

– Хорошо, удосужусь открыть, но стучать я не стану! – сказал Тсукинами вслух и отворил тёмную дверь, за которой прятался Руки. Он так и сидел в своём кресле – мрачный, безжизненный и такой же холодный. С первого взгляда казалось, что он прирос к этому зелёному креслу и не важно, сколько прошло или пройдёт времени, он так и останется здесь, один до скончания этого и, если прикажет судьба, любого другого века.

– Ты можешь объяснить, – начал Тсукинами с порога, – что это за дерьмо? – прокричал он и развернул бланк о разводе. Шин отобрал его дома у Юи, а сейчас ткнул в лицо Муками. – Хотя можешь не утруждаться, – поджал губы рыжеволосый и с удовольствием разорвал ненавистную бумажку, после чего бросил мятые клочки под ноги Руки и отошёл. – Доволен? Теперь подбери свои сопли с пола и ползи к моей сестре с извинениями! Долго я буду эти бланки рвать?!

– Тебя об этом никто не просит… – мрачно подал голос хозяин дома и, не поднимая головы, поволочился к своему столу.

– Может, и не просит, но сестрёнка там день и ночь слёзы льёт, а ты тут сидишь и строишь из себя мученика. Я устал слушать, как она корит себя. Что ещё за глупости с недостойной женой аристократа? Ты ей чего наговорил? Тебе вручили золотой билет, а ты его подделкой назвал. Я не растерзал тебя только из-за того, что если я это сделаю, то она отправится за тобой, а мне не хочется терять сестру из-за грязнокровного ублюдка. Поэтому если не желаешь, чтобы твою голову доставили мои фамильяры, то притащи её сам. Что это?.. – отвлёкся от буйных рассуждений Шин, когда Руки протянул ему конверт. – Да ты издеваешься?! – прокричал он во всё горло. – Сколько, по-твоему, я ещё должен рвать эти бумажки?! – проревел Шин и разорвал очередной бланк о разводе на мелкие кусочки.

– Столько, сколько потребуется, – вынул Руки целую пачку чистых бланков и приготовил увесистую ручку. – Впрочем, в них нет никакой нужды, всё равно в мире вампиров и демонов наш брак фиктивен, поэтому, когда Карла вернётся, то всё будет так, как сказал он.

– Ты бы не впутывал в это моего старшего брата, – скривился Шин вовсе. – Я сам с ним разберусь…

– Не разберёшься, – перебил его Руки. – Ты же ничего не знал о его плане, а он спланировал всё! Даже появление Кино не было для него секретом, он просто как змея затаился и ждал удачного момента для броска. Сейчас маленькая мышка уже парализована его ядом, а вскоре будет съедена, осталось лишь надеяться, что мучиться она будет недолго. Я поступил правильно. Защитить братьев и её важнее, чем тешить себя, поэтому я заполню последний бланк, а дальше поступай так, как того желаешь сам. Хочешь, отдай ей, а нет, так порви, но действительности это не изменит.

– Ты не рассказал ей… – удивился Шин и посмотрел на Руки. Тот сидел за столом и писал, остановился на секунду, когда его отвлёк основатель, но не счёл нужным отвечать – было и так всё понятно.

– И тебе не следует говорить, – в том же холодном и умученном тоне сказал вампир. – Пусть винит меня, если хочешь, и ты кори меня, но не омрачай достоинство своего брата, это дорого тебе обойдётся, – предупредил Муками и подал результат своего непростого решения.

– Никогда бы не подумал, что ты будешь прикрывать моего старшего брата, давать советы мне и так просто отпустишь её, – принял Шин сей документ и молча убрал во внутренний карман.

– Ради тех, кого мы любим, можно пойти и не на такое, – серьёзно сказал Руки, и Шин покинул его дом.

Основатель не получил чего хотел: расплаты, справедливости и покоя для незаслуженно обиженной девушки, однако, как и у других участников этой невидимой войны, права на выбор, желания и месть у него не было.

***

После ухода основателя дом Муками вновь окутала мёртвая тишина, и Руки остался наедине с собственными мыслями.

«Почему они никак не могут понять, что я проиграл?.. – убивался вампир за своим столом, глотая все прелести семейной жизни. – Нет ничего, что я могу противопоставить Карле. Его связь с предками сильнее, чем есть у кого-либо из нас. И если он решил, что Юи продолжит его род, то она его продолжит. Я здесь бессилен!» – говорил себе Руки, но сердце продолжало болеть, а ещё голос, который звучал в его голове с самого утра, измывался над ним.

– Ева… – громыхал знакомый голос и повелевал. – Ева пробудилась, ты должен продолжить начатое, – твердили ему, а Руки отмахивался всеми силами.

– Более я ничего тебе не должен! – начал он говорить вслух. – Я убил тебя! Убил, как и обещал! Оставь меня в покое!

– Адам обязан дать начало новой жизни, – вновь звучал этот утробный голос в голове, и в глазах до боли темнело.

– Я не Адам! Я бы не смог пробудить Еву, не будь у меня знаний, которые передал мне ты! – нервно поднялся вампир, но его запал быстро пропал. – Я бесполезен! Бесполезен… – упал Руки на колени перед столом и замолчал.

– Ева пробудилась благодаря тебе, продолжи свой путь, – приказывал голос Карлхайнца где-то внутри его.

– Я не стану вредить Юи! – продолжал сопротивляться обращённый вампир. – Она всегда будет только моей Евой, но я не послушаю тебя, ты мёртв, а она жива и будет жить.

– Ты связан со мной кровью, – сделался голос мрачным и враждебным. – Ты не сможешь уйти от кровавой клятвы. Исполни свой долг или я заберу назад то, что передал тебе! – услышал Руки и широко открыл серые глаза.

– А! – схватился он за грудь и упал на ковёр животом. – Не может быть… – пополз вампир к двери, и кровавая дорожка потянулась за ним. Свежая кровь начала впитываться в ковёр и источать тяжёлый металлический запах. Раны, что он получил когда-то в приюте открылись, да так, будто это было только вчера. – Ты не посмеешь… – тяжело дышал вампир, играя мышцами на лице от боли. – Не позволю! – сделал он рывок и перевернулся на спину. И тут его глаза, как безумные, распахнулись. Животный крик разнёсся на всё поместье. Одно неверное движение, и раскалённое железо вновь поразило его, оставляя красные прижжённые крылья, которые навеки останутся с ним.

– Руки? – влетел в его кабинет Юма и в шоке замер. Его старший брат лежал в крови, корчился на спине и что-то бредил. Красная полоса на ковре тянулась от самого окна, где стоял стол, и лишь тяжёлый хрип Руки заставил его опомниться.

– Помоги… – прошептал он, когда смог перевернуться на живот и протянуть дрожащую руку, после чего упал мокрым от пота лицом на ковёр и, потеряв сознание, притих.

***

Погода продолжала портиться: ветер усиливался, тучи сгущались и к ночи, небо осветили кривые молнии. Они просвечивали сквозь толщи серо-фиолетовых облаков и невольно пугали Комори.

С уходом Шина девушка осталась одна. В огромном поместье основателей пахло сыростью, а гром пробирался в пустые коридоры и потряхивал дорогие фарфоровые вазы. Что ей было делать в этом доме? С кем поговорить и ради кого жить? Последние два дня она не так часто задумывалась об этих вопросах, но периодически, когда младший Тсукинами приходил её проведать и поддержать, ей приходилось подумать об этом.

– Сестрёнка, – вернулся Шин домой и первым делом пошёл навестить Юи, – я вхожу, – предупредил он. Для него такая вежливость была настоящим прогрессом, по крайней мере, Карла такое бы точно отметил, ведь его младший брат отродясь не стучал в дверь, хорошо, если вообще замечал её. – Ты до сих пор не выходила? – подошёл он к кровати, на которой лежала Юи, присел и виновато вздохнул. Он надеялся приволочь Руки к её ногам, а получилось, что приполз сам. – Давай поговорим, – предложил рыжеволосый и даже натянул глуповатую улыбку, ему было стыдно за плохие новости, поэтому говорить об этом он не желал, но больше всего его беспокоил один вопрос – чего он забыл? Весь день основатель ходил как пришибленный. Он что-то позабыл, но никак не мог вспомнить, что именно.

– Не нужно, Шин, – хрипловато сказала Юи в подушку и вжалась в неё ещё сильнее. Девушка лежала на большой зелёной кровати с белым изголовьем и плакала. День и ночь у неё было только одно занятие – донимать Шина. Может быть, она жалела себя, оплакивала утраченную любовь, но в результате всё сводилось к дискриминации основателя. Как у премьер-министра и заместителя Карлы в мире людей, у Шина было очень много обязанностей, а он забросил практически все.

– Хватит воды! – взял себя в руки Тсукинами и попытался приказать Юи сделать то же самое. – На улице и без того поливает, Карла с нас шкуру спустит, если с его картинами что-то случится! – подшучивал он, намекая на повышенную влажность, как его осенило. – Вот, чёрт! – прокричал он и схватился за голову. – Я должен был проверить уровень влажности в доме, здесь же не дом, а настоящий музей! – вспомнил он наставления старшего брата и сам взмок. – Подожди одну минуту, – замахал Шин руками, словно боялся, что Комори не дождётся его возвращения.

– Мне некуда больше идти… – Юи посмотрела ему вслед и вновь с пустым взглядом развернулась к окну. Молнии продолжали сверкать, ветер гнул деревья, и она слышала, как стонут тонкие ветви. Они, как и она, страдали в эту непогоду, ожидая, что когда-нибудь этот кошмар закончится, и солнце вновь обогреет их усталые от времени кроны. Но ветер продолжал усиливаться, вскоре молния сверкнула у самого окна, и Комори замерла. Она ещё никогда в жизни не видела грозы, которая подошла бы столь близко.

Окна дребезжали, зелёные шторы заходили ходуном от ворвавшегося в комнату ветра и стёкла звонко посыпались на деревянный пол. Жёлтый паркет заблестел от рассыпавшихся на нём прозрачных осколков, и свет, что за секунду до этого замигал, потух.

– Шин… – позвала его Юи и слезла с кровати. В этот миг, когда свет потух, ей захотелось бежать, правда, ноги её больше не слушались. Комори не ела, ни спала, тратила все силы на горькие слёзы и теперь, она осталась без защиты. Что-то было не так… В воздухе пахло частицами озона, и ей интуитивно хотелось бежать, возможно, это всего лишь животные инстинкты, которые теперь, когда она стала вампиром, говорили в ней или же что-то надвигалось.

– Сестрёнка, не бойся, – услышала она голос Шина с первого этажа. – Предохранители перегорели. Потерпи немного, скоро всё сделают. Я сейчас поднимусь к тебе! – кричал ей основатель, и Комори слегка успокоилась, но стоило ей отвлечься, как последовал грохот, и в окно влетел расточающий искры красный шар.

Молния как живая, покачалась из стороны в сторону, погудела и зависла в воздухе.

– Ты уже встала? – услышал Шин странное электрическое гудение и ворвался в комнату Юи. Красный шар тут же среагировал и подлетел к основателю, однако остановился у самого носа рыжеволосого, покружил, присмотрелся и отлетел. – Не двигайся… – сквозь зубы сказал Тсукинами. – Это шаровая молния, она реагирует на движение, – предупредил он и сам насторожился. Комори вела себя странно: смотрела пустыми глазами, редко дышала, а вскоре взглянула благодарно, и основателю показалось, что она прощается. «Ты же не собираешься?..» – только подумал Шин, как девушка сделала шаг вперёд и развела руки, как ослабшие крылья.

Комната загорелась красным светом, искры и разряды зарябили у Тсукинами в глазах, и тело Юи объяло алое пламя.

– Совсем рехнулась?! – прокричал Шин и, отправив собственное оцепенение восвояси, крепко обнял отчаявшуюся девушку. – Странно, но совсем не горячо… – удивился Тсукинами, когда его тело соприкоснулось с полыхающим телом Комори.

Красное пламя забегало по коже Юи и подобно паразиту всосалось в её плоть.

– Что это? – прокричала она и, выгнувшись от боли, что поразила её сердце, упала в руки Шина. Девушка тяжело задышала, покраснела и намокла от пота, что собрался в морщинке на её лбу.

– Сестрёнка, ты как? – смотрел на неё основатель и поверить не мог. Не мог принять того, что она была готова расстаться с жизнью у него на глазах, а далее терялся от догадок, почему этого не произошло, ведь шаровая молния поразила её в самую грудь.

– Карла… – сморщила она лицо и замотала головой на атласной декоративной подушке. – Он не выберется, – говорила Юи или бредила, но Шин вцепился в её запястья так, будто боялся, что она захочет завершить начатое и просто-напросто выбросится из окна. – Шин! – как на какой-то пружине выпрямилась она и посмотрела до невозможности растерянно. – Карла не вернётся домой… Его не отпустят, если я не исполню свой долг. Я должна возвратиться в мир демонов. Это было послание от него… – рассказала она о том, что увидела и нервно задышала.

– Успокойся, – посоветовал Тсукинами и придвинулся к девушке ближе. Он наклонил её голову и заставил лечь к нему на плечо. – Им не удержать Карлу, когда в наши миры вернётся лунное затмение, то он обретёт такую силу, о которой им ничего не известно.

– Ты не понимаешь, – стала сопротивляться Комори. – Кино помогает Мерц, я не совсем поняла кто он такой – советник, родственник или же колдун, но он опасен. Кроме того, Кино угрожает нам войной. Он предупредил меня, что если я не вернусь по-хорошему, то в день лунного затмения за мной пришлют целое войско. Я не хочу, чтобы из-за меня кто-то пострадал!

– Разговор на этом закрыт! – Шин неожиданно сделался грубым, и Юи ощутила опасность у себя под боком. – Ты никуда не пойдёшь! – повелительно сказал основатель и поднялся с кровати. – Ответственность за тебя несу я, раньше это делал твой муж, но поскольку он отказался прислушаться ко мне, то у тебя нет другого выбора, как подписать эти бумаги о разводе, и закрыть эту тему раз и навсегда.

– Если я не подпишу, – начала говорить Юи и опустила голову, – то пока нас не развели, он остаётся моим мужем, а значит, ответственность за мою жизнь по-прежнему лежит на нём.

– Думаешь, он тебе позволит бросить всё и вернуться в мир демонов? – недовольно спросил Шин и прискорбно посмотрел. – Сама-то понимаешь, насколько это глупо звучит?

– Понимаю… – ответила Юи, а головы так и не подняла.

– Хорошо, – кивнул основатель и продолжил: – я распоряжусь о машине, ты можешь съездить в дом Муками и просить о милости его хозяина, но я против подобных унижений, поедешь одна, столкнёшься лицом к лицу с ним и сама же решишь возникший вопрос. Если он тебе откажет, то ты больше не покинешь стен этого дома, до тех пор, пока брат не распорядится об ином, – предупредил её Тсукинами, и Комори ничего не оставалось, как только согласиться.

***

Между тем в доме Сакамаки тоже не наблюдалось всеобщей гармонии. Вампиры по-прежнему жили в одном доме, но сосуществовали лишь благодаря дисциплинированности Рейджи. Младшие не сильно напрягали пытливый ум второго из Сакамаки, а вот старший вызывал раздражение. Когда-то его сонливость и лень были даже на руку, но спустя три дня Рейджи не терпелось узнать новости, а тот дерзил подобным пренебрежением, хотя был обязан ему по гроб жизни. Ему следовало уже с порога доложить о новостях и не мучить несуществующим обетом молчания. Однако эта ленивая скотина – коей его считал Рейджи, вернулся из дома основателей и на два полноценных дня ушёл в спячку. Подумать только, но не заметить, что от него ждут новостей, мог только полный кретин, ведь Рейджи приходил в гостиную, где спал Сю, по три раза на дню. Не почувствовать сверлящий взгляд мог лишь толстокожий боров, но по странным стечениям обстоятельств, Сю не был ни тем ни другим, а опускаться до того, чтобы просить, младший сын Беатрикс не желал. Вот и играли в глупую молчанку целых три дня. Ладно ещё первые два – Сю отсыпался, и Рейджи это понимал, с трудом, но понимал, но когда на третий день Сю решил, что следует в своей жизни что-то менять, то перевернулся со спины на правый бок и также беззаботно продолжил свой сон, дисциплинированного вампира чуть не рвануло. На помощь пришёл тот, от кого он помощи никак не мог ждать.

Когда Юма приехал в поместье Сакамаки, то было ещё раннее утро. Вампир знал, что Рейджи в такой час не спит, а с остальными ему встречаться не сильно хотелось – настроение оказалось неподходящим, что, с учётом сложившейся ситуации, немудрено.

– Чем обязан, раз удостоился визита в столь ранний час? – без особой радости спросил Рейджи, когда Муками проводили в гостиную. Фамильяр исчез, а гость с чувством неуместности отказался от предложенного ему кресла.

– Я не отниму много времени, – сказал Юма. – Мне нужна какая-нибудь примочка для Руки. У него открылись старые раны, и мы не знаем, что с этим делать, раньше подобного не случалось.

– И чего тут сложного? – скептически сказал брюнет и натянул очки на нос. – Дайте ему крови, и всё пройдёт, почему я должен тратить своё время на подобную мелочь?!

– Он отказывается! – грубо сказал Юма. – Я попытался влить насильно, но его стошнило, и сами раны… Я такое видел, только когда был человеком… – вампир сделался ещё более мрачным, но продолжил: – Они воспалились, и теперь я не понимаю, как его лечить. Азуса предложил отвезти его в больницу, но Руки не соглашается, бредит, что это бесполезно, а потом и вовсе гонит прочь. Коу вчера отошёл от его гипноза, кричал так, что у меня уши закладывало, заткнулся только после того, как увидел Руки полуживым. Если сейчас ничего не сделать, то начнётся заражение крови, тогда он умрёт, как должен был умереть в приюте, – договорил Юма, но Рейджи и глазом не повёл. Мёртвая тишина объяла гостиную дома Сакамаки, и три вампира подобно статуям застыли на своих пьедесталах.

– Да помоги ты им, – сказал Сю. Его голос лениво раздался со стороны окна, где он спал на диване последних три дня.

– Надо же, – язвительно заговорил Рейджи и посмотрел в сторону старшего брата. – Как только у тебя язык не отсох!

– Эдгар, – ещё ленивее заговорил Сю, – почему не позвонил? Знаешь же, что для него все твои просьбы тщедушны, сейчас он наслаждается твоим унижением, а мне из-за этого придётся подыскать другое место для сна…

– Кто бы говорил о наслаждении, – злостно прищурился Рейджи.

– Думаешь, что вся моя жизнь – сплошное наслаждение? – ухмыльнулся Сю, продолжая лежать на спине с закрытыми глазами. – Тогда позволь доставить и тебе немного наслаждения.

– В подобных услугах от лиц мужского пола не нуждаюсь, – строго ответил тот, однако мерзкая улыбка, которая задевала Рейджи за живое, не покинула бледного лица Сю.

– А я думал, что тебе интересно узнать, каково это – оказаться на границе двух миров, когда врата запечатаны. Ты наверняка уже позабыл, какие они, эти белокаменные башни, – подначивал его Сю, а тот невозмутимо глотал.

– Ты переоцениваешь цену своей информации, – высокомерно задрал голову Рейджи. – Предел твоего пребывания там – это гнездо орлов на твоей голове, ведь зная тебя, я могу с точностью спрогнозировать весь твой день, что ты, без всяких сомнений, проспал.

– Знаете, я уже жалею, что пришёл, – влез в их язвительную беседу Юма. – Вы можете и дальше спорить, кто кому будет доставлять удовольствие, а я пойду, должно быть, сразу следовало отвезти Руки в больницу.

– Подожди, – приказал Рейджи, – я соберу кое-что, а о произошедшем расскажешь по дороге.

– Видишь, – сквозь улыбку сказал Сю, – твоя информация оказалась дороже моей, и не стоит тратиться на человеческих докторов.

– А кто сказал, что ты остаёшься дома? – позлорадствовал второй Сакамаки. – Ты едешь! – заявил он, зная, что нет большего удовольствия, чем видеть эту ленивую задницу на ногах и при деле.

– И на что ты меня вечно толкаешь?.. – Сю риторически спросил друга детства и поволочился на улицу, где в скором времени их будет ждать лимузин.

***

– Кровь… – бредил Руки, чувствуя знакомый металлический запах. – И яблоки… Где я? – он напряг свои закрытые веки и смог приоткрыть глаза. Белый свет ослепил юношу, и грудь нещадно зажгло. Раны… Они причиняли боль даже во сне.

– Соберись и предстань предо мной! – услышал он повелительный голос. – Твои раны – это дань твоей гордости, усмири её и прими мою руку.

– Нет, – отказался Руки и помотал головой. Он лежал на земле в саду, но понятия не имел, что этот зелёный сад принадлежит ему, или же когда-то принадлежал ему.

– Открой! – он вновь услышал голос, и свет сменился тенью. Юноша приоткрыл глаза и, сжав зубы от злости, заскрипел ими. Он лежал под яблоней, а на её толстой ветви болтался крепкий мужчина в коричневом строгом костюме, с петлёй на сломанной шее. Он покачивался на ветру, и Руки вновь ощутил приступ тошноты. – Ты хочешь, чтобы история повторилась? – зашумел ветер, и с яблони посыпались обгоревшие на солнце листья и почерневшие яблоки. – Хочешь, чтобы здесь оказались и другие?

– Ты их не тронешь! – сказал Руки с угрозой в голосе и, перевернувшись на живот, смог встать на колени. – Юма, Коу и Азуса исполнили свою клятву, ты можешь попытаться навредить мне, но не смей нарушать данного тобой слова и прикасаться к их жизням. Они заслужили их… – затих вампир и согнул спину. Он устал сражаться за дело, которое Карлхайнц считал правильным.

– А ты?.. – спросил его вампир, и Руки увидел Карлхайнца. Его владыка вышел из тени старой яблони и повелительно посмотрел на него. – Ты же хочешь жить, – тихо сказал он и сорвал с дерева красное яблоко. – Вот она твоя жизнь, – произнёс он и сдавил яблоко в своей сильной ладони. Кровавый сок выступил сквозь пальцы вампира и, скатываясь в стеклянную, обрамлённую золотом чашу, наполнил её до краёв. – Дотянись до неё, – вытянул он руку, и кубок навис над головой Муками.

– Я… – почувствовал Руки сухость в горле и желание запретного плода. – Должен… – тянулся он за ней не в силах подняться с колен, и бой старых часов обрушился на него.

– Слишком поздно, – с прискорбием в голосе сказал Карлхайнц, и чаша вывалилась из его рук. Сосуд оказался в воздухе и через секунду, разбрызгав красный сок, разбился о кривые корни старой яблони.

– Руки… – услышал он своё имя. – Руки, не оставляй меня, – жалостливо попросила Комори и прикоснулась губами к его холодной ладони.

– Где я?.. – хрипловато спросил вампир, боясь открыть глаза и увидеть очередной мираж, который преследовал его в лабиринтах времени.

– Ты дома, – радостно ответила ему Юи и сжала руку юноши крепче. – Дома, Руки… В своей комнате. Открой, пожалуйста, глаза, – мягко попросила она и погладила вампира вдоль лба. – Открой, и ты увидишь, что я не лгу.

Муками сморщился, приложил руку к груди как раз там, где она была перемотана широкими бинтами и, приподнявшись на подушке, с трудом разомкнул веки.

– Видишь, – доброжелательно улыбнулась Юи и попыталась провести пальцами по щеке Руки. Сейчас ей хотелось прикоснуться к нему, почувствовать, что он жив и остаётся рядом с ней.

– Что ты здесь делаешь? – грубо спросил вампир и схватил Комори за пальцы. – По-моему, я сказал уже всё, – напомнил он и содрал мешающий ему бинт. Раны исчезли, остались только старые шрамы.

– Сказал, – разочарованно согласилась с ним Комори. – Я не подписала бумаги, для меня это слишком быстро…

– Целые города исчезают за одну ночь, нет ничего странного в том, что брак может распасться столь скоро, – торопливо сказал вампир и встал со своей постели. В комнате пахло спиртом и горькими препаратами, по запаху они напоминали антибиотики, и Муками ещё больше обозлился. Мало того что он был ослаблен духом, так ещё и здоровье подкосило.

– Руки, тебе ещё рано вставать, – побоялась за него Комори, а в награду получила гневный взгляд. Он всем своим видом говорил, что ей здесь не рады.

– Я сам решу, что мне делать! – заявил он и натянул чёрную облегающую футболку. – Ты совершенно не желаешь меняться! – сказал бессмертный с долей разочарования и быстро заходил по своей комнате. – Хорошо, чувство такта я проявлю, – хладнокровно выразился обращённый вампир и пошёл открывать нежеланной гостье дверь. – Попрошу оставить меня! – он дёрнул за ручку и толкнул дверное полотно так, что оно врезалось в стену.

– Ты даже не позволишь сказать тебе несколько слов? – Юи встала со своего стула и, обманываясь надеждами, спросила.

– Мы уже всё обсудили, – вздохнул Руки и наклонил свою голову. Он устал противостоять ей и что страшнее, самому себе.

– Хорошо, – спрятала Юи очередные слёзы, – я уйду, позови меня, если вновь станет плохо, – сказала она и переступила через порог.

«Забудь обо мне поскорее… – посмотрел ей Руки вслед и закрыл лицо ладонью. – Проснись от этого кошмара, а я навсегда усну. В смерти ничего страшного нет, страшно одно – терять своих близких…» – признался он и упал на колени. Тело вновь зажгло, закололо, и кровь выступила на чёрной майке мокрым пятном.