Текст книги "Дьявольские возлюбленные 3: Потерянный Эдем (СИ)"

Автор книги: Lika Grey

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 23 страниц)

– Карла! – прокричал Кино голосом полным паники и страха. – Тебе тут посылка, и кажется, её аист принёс… – он расшиперил глаза, но в руки взять не посмел.

– Какой ещё аист? – лениво вышел основатель на улицу и увидел на своей веранде корзину. В ней лежал младенец, а вот матери или аиста и в помине не было.

– Это не моё! – едва не перекрестился Кино, когда основатель строго посмотрел в его сторону.

– Разумеется, не твоё… – спокойно сказал он. – Занеси ребёнка в дом.

– А почему я? – закричал тот.

– Мне напомнить твою роль в моём доме?

– Ты сказал, что тебе нужен помощник, раз Шин остаётся в мире демонов править за тебя! – сказал Кино сам. – Но почему я должен таскать тяжести?!

– Бери и иди сюда! – понизил голос тот.

– Вот повезло… – закатил глаза он и подхватил корзину. – А ты тяжёлая, малявка! – пробубнил он и поплёлся вслед за Карлой.

– Дай мне этого ребёнка, – приказал он, когда они сокрылись в дальних комнатах.

– А сам не возьмёшь? Я боюсь этой штуки… Ты посмотри, оно шевелится и изо рта у неё что-то бежит… – сморщился Кино.

– У неё режутся зубки… – прикрыл Карла глаза и помял свой лоб. Этот Кино никогда не встречался с Юи, ему требовалась жёсткая рука и время, а он-то привык к угождающему слуге.

– А тебе-то это откуда знать? У тебя же нет детей, а вдруг это бешенство! – отошёл тот от корзины.

– Сейчас нет… – сказал основатель и сам вынул малышку из корзины. Она смотрела на него золотыми глазами и непроизвольно пускала прозрачные слюни. Маленькие волосики уже отросли и вились на голове. Даже если бы прошла тысяча лет, Карла бы узнал эти белые волосы и торчащие в разные стороны кудряшки. От неё пахло её матерью и основателями. – Юи… – тихо сказал он, и бедного Кино перекосило.

– Ты этому уже и имя успел дать?! С чего вдруг? Ты же не хочешь оставить её?

– Эта девочка принадлежит моей семье. Она остаётся… Подержи! – он передал ребёнка Кино и тот вытянул младенца настолько, насколько ему позволяли собственные руки.

– Эй, подожди! Ты куда?

– Сейчас вернусь. Нужно приказать найти кормилицу для ребёнка. Скоро она захочет есть и будет голосить так, что ты сам накормишь её.

– Интересно, чем я её накормлю?! – возмутился он, но Карла не стал его слушать. – Ужас, ты уже обслюнявила мои руки… – зажмурился он, испытывая лёгкое отвращение. – Эй, чудовище, что мне с тобой делать? – кивнул он девочке, но та прищурилась, заболтала ногами и от души заулыбалась. – Что, понравились мои руки? – усмехнулся он. – Да, мягкие, прямо как твои щёки… – уселся он в кресло Карлы и начал таскать девочку за щёчки, пока не опомнился, но Карла был занят другим.

Он ушёл на время к себе и сидя на кровати рассматривал камень, который смог сохранить.

«Я всё ещё помню тебя… – смотрел он на чёрный алмаз в золотой оправе. – Не знаю, что произошло и почему всё так, но если ты не смогла позаботиться о ней, потому что я убил тебя, то спи спокойно, она вырастет достойной леди, а уж станет она мне дочерью или женой – решать ей. А если это твой подарок, то я с честью принимаю его. Я уже один раз тебя отпустил, отпускаю и впредь…» – попрощался Карла и на этот раз навсегда.

– Как иногда непредсказуема жизнь… – сказал Карлхайнц, сидя в своём мире с одним единственным собеседником. Он состарился до глубоких морщин и единственное, что ещё поддерживало его жизнь – это крепкая яблоня.

– В этом ведь её интерес, – послышался голос Сократа.

– Сколько лет, мой друг, а ты всё со мной. Не пора ли тебе на покой?

– А что такое покой? Это крах силе мысли и моему слову. Я остался здесь, чтобы присмотреть за моими учениками. И теперь уже навряд ли я найду выход из этого мира. В конце концов, мой друг, мы с тобой здесь одни, те, кого осудили другие за мудрость.

– Тогда посмотрим на них ещё, – улыбнулся Карлхайнц. – Посмотрим, как они создают новый мир. Каждый из них заслужил его. Мои приёмные дети исполнили свой долг. Я дал им свободу. Мои родные сыновья окрепнут, встанут на ноги и перед ними откроется лучшая жизнь. Мой враг станет союзником, а моя единственная дочь, наконец, нашла применение своим сомнениям… Её ждёт хорошая жизнь. Отныне она свободна и, кажется, я тоже обрету свободу совсем скоро…

– Мой друг, ты устал… – сказал Сократ, но Того уже не отвечал. Он лежал между корней яблони и с лёгкой улыбкой на лице словно спал.

Ветер появился в этом месте и разогнал туман. Яблоки вновь налились, и пришла тишина.

– Спи вечно, мой старый друг, – сказал Сократ. – Я вновь остался один, но я подожду. Придёт время, когда твоя внучка или её ребёнок найдёт это место, тогда я поделюсь вновь твоей мудростью, а пока мы отложим нашу шахматную партию, уверен, что ты это поймёшь…

Конец

Комментарий автора:

Спасибо всем за внимание. Вот и закончилась эта длинная история. Уверена, что у Вас будут вопросы, я отвечу на них, когда отдохну, поэтому заранее извиняюсь, а если их нет, то я всё равно рада и благодарна Вам, ведь это была очень долгая история…

========== Бонусная глава №1 ==========

***

Конец XIX века. Япония.

– Молодой хозяин, вы уже готовы? – к Руки обратилась пухлая женщина. Сам он стоял в гостиной и слушал, как увесистый маятник в напольных часах ходит из стороны в сторону. – Остальные ждут вас и госпожу в саду. Не желаете поспешить?

«Меньше всего мне хочется спешить… – думал он, не открывая глаз, следуя мысленно за каждым взмахом маятника. – Время… Я ещё никогда так его не ценил. С тех пор, как нам пришлось отдать дочь, прошло два месяца. Но мне до сих пор кажется, что в комнате на втором этаже разносится её крик… Надо спешить… Не хочу, но надо…» – он испустил вздох тяжёлый, по природе печальный и бодро развернулся.

– Да, ты права… – сказал он женщине, которая прислуживала ему с самого детства. – Я потороплю её…

– Поторопите, господин, поторопите. Ей нужна ваша поддержка, так пострадала бедняжка, какое горе для матери… – покачивала та покрытой белым чепцом головой.

– Да, горе… – согласился он больше для вида, направляясь к лестнице с таким сосредоточенным выражением лица, словно заподозрил, что жена его вдруг решила привести в их общую комнату любовника. – Юи, ты готова? – он вежливо постучал, оглянувшись в сторону иной приоткрытой двери. По другую сторону от лестницы, в комнате с бардовыми обоями, копошился Коу и что-то недовольно искал. – Я вхожу!

– Руки! – обрадовалась ему Юи. Она стояла у зеркала в светло-бежевом платье с кружевами и двумя шляпками в руках. – Какую? Ты уже был на улице?..

– Бери ту, которая проще, – строго сказал он. – Ты больно весела, не находишь?

– Мы же едем в отпуск, – посмотрела она украдкой, не заметив всей холодности его лица. – Ты сказал, что эта поездка станет заменой нашего медового месяца. Мы так и не ездили…

– Я сказал об этом только тебе, остальные считают, что эта поездка поможет нам пережить смерть ребёнка. С похорон прошло два месяца… Ты не выходила из комнаты, а в день похорон лежала в постели, все думают, что ты страдаешь, думаю, будет разумно не давать им повода для сплетен, – сделал он замечание и дал дельный совет.

– Не говори об этом так, пожалуйста… – Юи ощутила дрожь от сказанных мужем слов, поэтому поёжилась. – Мы оба знаем, где наша дочь… Она в надёжных руках, – намекнула она на Карлу. – Я не уверена, что смогу приходить к тому надгробью. Думать, что там мог быть наш ребёнок слишком мучительно. А когда ты знаешь, что он жив и где-то растёт без тебя…

– Если ты немного поплачешь, то это никого не удивит… – прервал он её, ведь страдал ничуть не меньше.

– Я уже достаточно плакала… – вспоминала она не самые счастливые дни. – Наш ребёнок в безопасности! Я буду думать так…

– Неужели ты не замечаешь? – Руки ударил ладонью в косяк, преградив Юи путь. – Я ревную… – он сказал это тихо, наклонившись над её беленькой головой, волнительно подцепив пальцем специально выпущенный из причёски локон. – Ты так легко говоришь о Карле и том, что наша дочь у него, этот тон выводит меня из себя! – не сдержался он и обхватил кудрявый волос жены с силой.

«Знаю, Руки было бы проще сражаться за нашу дочь, а мне отпустить… – отвела Юи глаза, косясь на своё трюмо, где в зеркале видела апатично настроенного мужа. – Я пережила её настоящую смерть, дважды справилась с болью утраты, когда умер он, теперь же я хочу верить в счастливую жизнь моего ребёнка…» – подумала Юи, но ничем не обмолвилась вслух.

– Мне не нравится твоё беспокойство о Карле. Был он тебе мужем или возлюбленным, мне до этого дела нет! Приведи своё лицо в порядок и спускайся! – отступился он. – Нас уже ждут… Отец велел моим братьям ехать с нами. Он, в отличие от меня, боится, что ты можешь наложить на себя руки. Не расстраивай его ещё больше, если не умеешь лгать, то прикрой лицо и быстро выходи…

После сказанных слов он хлопнул дверью и вышел во двор, Юи же осталась в комнате ещё на пять минут.

«Мы перестали понимать друг друга… Это больно, может, мне следует вернуться? Не к Карле, а к дочери?.. Нет, там будет он… А я не могу делить своё сердце, надо ехать, надеюсь, что там, куда меня зовёт Руки будет лучше…».

Спустя час…

– Прибыли! Наконец-то! – вылез Коу из экипажа с причитаниями. – Эй! – окликнул он носильщика, бегающего без дела по пристани. – Прими наш багаж! Руки! – заголосил он и брату, ударив по земле тростью. – Поживее! Я хочу посмотреть на здешние каюты!

– Вылезай… – он помогал Юи, несмотря на всю свою хладнокровность, и не обращал внимания на пафосность своего названого брата. Из-за своей чопорности ему сулило стать человеком прозаичным.

– Это пароход! – она, наконец, смогла разглядеть чёрное судно с белой палубой и возвышающимися турбинами. В небе кричали чайки, а по пристани без устали носились люди: пассажиры, рабочие, провожающие, попрошайки и местные блюстители закона и порядка.

– Нам плыть около недели… Надеюсь, ты окажешь мне честь, и наша поездка пройдёт без осложнений, – Руки впервые сказал хоть что-то о предстоящем путешествии, намеренно скрывая от Юи пункт их назначения.

– Я сделаю всё, что в моих силах, – она подогнула колени под многослойными юбками, делая наклоном головы скромный поклон.

– Тогда идём… Необходимо оформить багаж… – Руки не проявил и грамма романтичности, застряв где-то между долгом и сухими манерами мужа.

«Там, куда мы едем, должно быть лучше… – обнадёжила себя Юи вновь. – Там обязательно должно быть лучше… Иначе всё это не имело никакого смысла…».

Продолжение следует…

Комментарий к Бонусная глава №1

Вот и первый бонус! Подумали о Титанике, хорошо, думайте о нём, только без потопления. Главы здесь будут маленькими, т.к. сюжета немного, ну и вдохновения на романтику у меня мало. Описания будут только там, где нужны. Вот такие новости =) Надеюсь, вы порадуетесь, ведь продолжения многие из Вас просили долго.

P.S. Опечатки на Вас, я уже не доберусь до трёхкратного прочтения =)

========== Бонусная глава №2 ==========

***

– Первый класс… Первый класс, – бодро выхаживал Коу по коридору с малиновыми размалёванными дорожками. Потолки казались низкими, они немного давили на Юи. Корабль создавал ощущение какой-то пленённости. Мутно-белые стены, улыбающийся опрятный персонал и высокородные джентльмены и леди. Комори будто вновь застряла в мирке, где ей позволено видеть одни стены и неприятные ей лица. Закрывая глаза, она слышала, как винт под водой разбивает порывы течения, создавая собственное, что и направляло их корабль в неизвестном ей направлении. В памяти ещё всплывали счастливые голоса людей и крики чаек, те и другие прощались: одни делали это с дорогими людьми, а птицы с источником пищи – мелкие рыбёшки пригревались возле чёрного днища, становясь лёгкой добычей. Из мыслей вывел голос Юмы.

– Наша каюта дальше по коридору, а ваша эта, – остановились они возле одной из красных дверей. Белые коридоры миновали, и на этаже первого класса показались первые излишества аристократизма: неуместная лепнина, картины, бурые стены и местами цветы. – Если возникнут трудности, зовите, – сказал он, придерживая Азусу, чтобы тот где-нибудь не заблудился, пока он отвлёкся на молодых.

– Проблемы исключены, – заверил его Руки. – Я планировал прогуляться по палубе, сидеть в каюте не подобает уважающему себя джентльмену.

– Твоя супруга составит тебе компанию? – поинтересовался он хмуро.

– Думаю, ей следует разобрать вещи, – поделился Руки своими мыслями, посматривая на Юи.

– Да, именно этим я и займусь… – склонила она голову скромно.

– Коль нет возражений… – не сумел ничего сказать Юма.

– Мы присоединимся к вам вечером, – рассказал Руки немного о планах.

– Ещё бы! – Коу вернулся из каюты, которую так рвался осмотреть и тут же включился в разговор. – Мне уже по секрету сказали милые горничные, что хозяин этого судна пригласил какую-то певицу из Алабамы. Это новое музыкальное направление. Эта женщина родом из Америки и верите или нет, но сказали, что у неё чёрная кожа. Никогда не видел негритянок, этот вечер должен стать весьма занимательным, я не позволю тебе его испортить своей кислой миной! Иди отдыхать, а ночью я тебя оставлю с пустыми карманами, так как после ужина в планах покер!

– Я на время воздержусь от азартных игр, – дал свой ответ Руки. – Прошу, – он отворил Юи дверь и, пропустив её, кивнул братьям.

– Пока… не очень-то двигается, – сказал Азуса, видя холодность брата.

– Да, не очень… – согласился Юма, глядя ещё какое-то время на закрытую красно-коричневую дверь.

***

– Ты не кажешься удивлённым, – Юи сказала об этом Руки, но не с той целью, чтобы осудить. – Коу очень заинтересован…

– Это всего лишь Джаз или Блюз, – сообщил он о своих догадках. – Они возникли в конце XIX – начале XX века. Полагаю, что именно это мы и услышим этим вечером…

– От тебя ничего не скроется, – Юи мягко улыбнулась, стараясь соглашаться с мужем во всём.

– К моему сожалению, это касается лишь вещей незначительных, там, где бы я хотел обладать предвидением – слишком темно, и, как ни странно, этой тенью оказалась моя горячо любимая жена…

– Руки, если ты желаешь говорить… – она хотела сказать, что готова выслушать его, но он прервал.

– Я на свежий воздух, – он развернулся и, взяв шляпу, пошёл к выходу. – Будут осложнения, зови прислугу. Они разыщут меня, если в этом будет нужда.

«Нужды не возникнет… – вздохнула она, в который раз увидев захлопнувшуюся дверь. – Он очень обижен, не желает говорить сам, думаю, меня и слушать не станет… Всё бесполезно, я не могу сказать, что люблю его, поэтому так боюсь потерять. Слова тут бессильны. Он не поверит мне… Я отдала ребёнка Карле, тому, кто убил его и заставил меня снять его кольцо. Я сама отказалась от него, вот и расплачиваюсь за ошибки прошлого…» – Комори смирилась, огляделась и вновь вздохнула. Каюта оказалась очень просторной: одна проходная и две раздельные комнаты – спальня и кабинет, с такими апартаментами Юи и не надеялась на тёплое плечо под боком ночью.

***

Сверкает, блестит… Высшее общество редко знает разницу между элегантностью и абсурдностью. Привыкнуть к подобному контрасту для Руки было нелегко, Юи же оказалась гибка. Он мог бы порадоваться за жену, но почему-то это злило его.

Зал был полон народа. Все люди из высшего света, яркие и пёстрые, среди круглых столов с белыми до рези в глазах скатертями, между колон из какого-то дорогого дерева, в огнях, искрящихся светом люстр – это действовало Руки на нервы. Будучи вампиром, он никогда не знал покоя, а теперь все его внутренности слипались от присущей ему мизантропии.

На низенькой сцене собирались музыканты, Коу нервничал. Их тёмная кожа начала вызывать в нём странный интерес: как выглядит их кровь, она такая же красная или её цвет совершенно иной? А когда тёмной женской кожи касается белая рука мужчины – это пленительно или отвратительно? И какова их кровь на вкус?.. В его голову бурлили мысли, некоторых он боялся, а от других приходил в неописуемый восторг. Представляя красивую новоорлеанскую негритянку в своих руках, он осушал вот уже второй стакан холодной воды. Пугали же его помыслы о крови людской. Он никогда не думал, что может желать чего-то настолько необычного, но это ощущение выжигало на его горле клеймо, и ему, невзирая на последствия этого страстно хотелось.

– Идёт… – сказал Азуса, поглаживая пальчиком сверкающий на белой салфетке нож.

– Где? – закрутил головой Коу. – Я не вижу никакой новоорлеанской юной красавицы!

– Наша певица из Алабамы, но я слышал, что парнишка на контрабасе из Нового Орлеана, так что подумай о красавцах, а чтобы разглядеть певицу, возьми немного ниже, – сказал ему Юма, заметив, как между рядов идёт невысокая темнокожая девочка.

Когда она миновала их столик и вышла на сцену, у бедного Коу руки опустились. Ещё никогда его мечты не разбивались с таким треском. Маленькая, с худыми обнажёнными ручками, волнистыми прилизанными до блеска волосами и яркими накрашенными губами.

– Руки, тебя не укачало? Ты почти позеленел? – заметил Юма изменения в лице старшего брата.

– Руки? – позвала его Юи, когда он не смог ответить брату, как и отвести взгляда от сцены. Его серые глаза расширились, пальцы обхватили скатерть с силой, которая свойственна человеку в ситуациях крайних, безумных. От перенапряжения его косточки на кистях выступили до характерной разорванным под кожей капиллярам красноты.

– Он не реагирует, – привстал Коу, чтобы посмотреть поближе, как девочка на сцене запела под музыку фортепьяно, губной гармошки и банджо, с чем Руки и подскочил, словно невменяемый. Он задел стол, последовал звон посуды, ничего не разбилось, но музыканты от подобной резкости и дышащего глубоко мужчины прервали свою игру. Коу и сам отскочил, упав обратно на стул.

– Прошу его извинить, – поднялась Юи с улыбкой. – Ваша музыка такая громкая и весёлая, мой муж не был готов к такому представлению. Мы подышим воздухом… – она извинилась и поспешила вывести Руки на палубу. Как ни странно, но он слушался. В его голове одна мысль поедала другую, раз за разом, секунда за секундой, и вот рождалась новая, ещё более страшная и омерзительная, чем размахивающая кнутом прежде.

– Руки, – Юи поглаживала его по спине, боясь, что поручни, на которых он повис, окажутся его площадкой для поступков необдуманных. – Ты узнал эту девочку? Может, ты видел её днём, когда гулял?

– Эта девочка станет матерью блюза, – заговорил он глухо, подобно демону, который заполучил место на корабле среди живых. – Ма Рейни, настоящее имя Гертруда Приджетт, она начала петь в двенадцать лет, думаю, ей сейчас и тринадцати ещё нет…

«Ему сложно только потому, что мы в прошлом или он увидел в этом ребёнке нечто большее?» – задалась Юи вопросом, начиная вновь гладить мужа по спине.

– Довольно! – он внезапно разозлился и повысил голос. Комори послушно убрала руку и отошла. – Почему ты всё решила за меня?! Почему не посоветовалась, когда торговалась с отцом?!

– Ты же и сам знаешь… – отпустила она глаза, начиная играть золотыми нашивками на чёрном платье. – Отец прогнал тебя и спросил меня прямо – чего я хочу? У меня не было времени советоваться или тянуть…

– Я не о том! – замотал он головой, перекрикивая её. – Я смирился, – задышал он прерывисто, но голос понизил, – с местом, которое ты выбрала… Я могу закрыть глаза на прошлое, которые нынче будущее, но не могу прекратить винить тебя за то будущее, от которого ты отказалась. Этот ребёнок на сцене будит во мне страшную зависть и злобу. Её родители не могли быть богатыми, если ей пришлось выступать на улице, но они наверняка у неё были, а если нет, то я зол на них. Ребёнку не место на сцене в таком возрасте, а тем более на улице… Блюз – это музыка улиц и питейных заведений. Кто-то счёл её предметом интересным, экзотическим, вот и притащил сюда, но эта роль шута меня бесит.

– Руки, ты бы мог посмотреть на всё с другой стороны, – огорчилась Юи. – Она хорошо заработает, будет в тепле и уюте, её карьера пойдёт в гору…

– Этим ты и успокаиваешь себя?! – огрызнулся он не в первый раз. – Думаешь, что Карла осыплет нашу дочь золотом?! Я злюсь… Ты могла мне сказать, чего желаешь сделать в действительности…

– Тогда бы ты не отдал ребёнка, – сказала Юи печально о том, что прекрасно знала.

– Не отдал бы… Нашёл бы Карлу и лишил его головы. Нельзя было поддаваться мимолётному счастью, следовало действовать сразу. Своих врагов прощать не стоит, это прощение стоило очень дорого… Забудь! – расправил он плечи и мерно выдохнул, чтобы набрать полную грудь воздуха, пропитанного запахами океана. – По официальной версии наша дочь умерла от дифтерии. Будем придерживаться этой версии, и всё в скором времени придёт в норму, но не жди от меня ничего сверхъестественного, я по-прежнему нескончаемо зол…

Продолжение следует…

Комментарий к Бонусная глава №2

Вот пока так. Помирим уж в следующей главе, а то много текста выйдет =) Может быть, хоть чувства Руки станут более понятными.

P.S. Нет, ну если Вы ещё не представили Титаник, то я не знаю… Я уже его раз двадцать представила))))

========== Бонусная глава №3 ==========

***

Опрометчивое обещание – не играть. В то время, когда злость берёт верх, когда в помещении кажется тесно, душно и мерзко, и что-то рвётся из груди подобно зверю, может произойти всё что угодно…

– За что она так со мной?! – Руки ударил хрустальным стаканом по столу и упал, на сложенные локти, головой. – Я бы нашёл выход… Но она предпочла отдать нашу дочь ему… Чем я так обидел её?.. Отвратительная выпивка! Мерзкий корабль и сам я ужасен!

– Руки, да не расстраивайся ты так, я и не собирался забирать у тебя права на дом, это была шутка такая, – гладил его Коу по спине, незамысловато посмеиваясь. – О чём он говорит? – шепнул он Юме и Азусе, кривляясь при этом.

– Понятия не имею, – ответил Юма.

– Не похоже… чтобы он… расстраивался… из-за дома, – сказал Азуса.

– Ну проигрался, с кем не бывает, – пожал Коу плечами. – Это хорошо, что мне!

– Не стоило его в это вовсе втягивать, – прокомментировал Юма, не одобряя поведение брата.

– Зато душу отвёл! – сказал Коу даже громче, чем следовало. – Говорить с нами стал. Смотри сколько всего положительного… – указал он рукой, но Юма не увидел в состоянии брата ничего хорошего. Руки покачивался, не в силах удерживать равновесие. Когда пытался поднять голову, то она падала, как у тюльпана, который вот-вот увянет и заколышется в порывах ветра вновь.

– Я знаю, что он был ей мужем… – заговорил Руки, когда смог откинуться на кожаную спинку коричневого кресла и запрокинуть голову. – Думаю, она даже любила его… Но мой ребёнок не имеет к нему отношения, почему именно ему?.. Я бы предпочёл приют… Это ужасно, но я ничего не могу поделать с этим чувством, оно разрывает меня, иногда я еле сдерживаюсь, чтобы и её не разорвать, ведь сам медленно рвусь на куски, – он говорил с глазами закрытыми, дыханием обрывистым и смрадом алкогольным.

– По-моему, ему уже хватит, – поднялся Юма с тем, чтобы вытащить брата из-за стола.

– Подожди, я ещё… – потянулся тот за блестящим стаканом. В нём плавал лёд и какое-то коричневое поило.

– У тебя уже скоро всё обратно полезет! – прервал его Юма, выпив содержимое стакана самостоятельно. – Пойдём… Мы тебя отведём в каюту.

– К ней?! – Руки вдруг посмотрел на Юму и подключившегося на помощь Азусу глазами печальными, а после вновь виновато уронил голову. – Не простит… Ведь больше не любит, если бы любила, то не издевалась бы так надо мной…

– Вот у неё и спросишь об этом, – сказал Юма, зазывая и Коу за собой.

– Да иду, иду, – поторопился он, расплатившись за спиртное. – Я так и не знал, что у нашей тихони был другой мужчина, – шёл он позади посвистывая.

– Не было никого, – разочаровал того Юма. – Горячка – это пьяная, ты разве не видишь?! – он кивнул на Руки, который повис на нём и Азусе уже почти что без сознания.

– Ну знаешь, его гнетёт ревность, а она ведь не появляется на пустом месте, – рассуждал Коу, словно радуясь чужому бессилию.

– Их дочь умерла! Ты сам всё видел… – сказал Юма. – А в его фантазиях она жива, стало быть, он бредит. Проспится, а утром ещё жалеть будет.

– Ладно, тогда купчею я пока оставлю у себя, завтра повеселюсь, – бодро сказал Коу, будто и не пил вовсе.

– Будем надеяться, что завтра он проведёт день в своей кровати, – сказал Юма и, постучав, вошёл вместе с Азусой и телом Руки в каюту, где ждала Юи.

– Он… пьян… – встретила их Комори, смея надеяться, что это все беды.

– Да, – подтвердил Юма, помогая Азусе уложить Руки на кровать.

– Причём безнадёжно, – посмеялся Коу, по инерции оглядев Юи с ног до головы.

Она стояла с босыми ногами, в длинной ночной рубашке и накинутым на плечи халатом. Её стройные ноги просвечивали через белый хлопок ночного белья, и Юи пристыжено завернулась в пёстрый халат.

– Поговори с ним, – дал холодный совет Юма. – Ему нужно это… – он посмотрел на тихо сопящего брата через тяжёлый вздох и развернулся к выходу. – Противостоять гордости могут только два противника – агония и бутылка. Тебе очень повезло, что он пьян, а не болен. Воспользуйся этим… Пошли, – позвал он братьев, оставив Юи с мужем наедине.

***

«Недуг его, может быть, не смертельный, но он страдает… – Юи заперла за мужчинами дверь. – И я уже не знаю, что могу для него сделать…» – Руки пришлось немного раздеть, но она ограничилась обувью. Не хотелось его лишний раз тревожить. Сейчас же она смотрела на его, прикрытое локтем лицо, поглаживая пепельные волосы.

– Не думала, что вампира может пронять алкоголь, но так даже лучше… – Юи отняла руку и сняла с себя халат. – Ты спи… – она поцеловала его в ту часть лба, которая проглядывала и прилегла на кровать. – Я буду рядом… – её дыхание пригрело вампира, и он очнулся.

– Но надолго ли? – Руки схватил её за руку, чем немного напугал. Он приподнялся и посмотрел глазами, знающими страх; они бегали, изучали её гибкий стан, не смея надолго задерживаться на чём-то одном. Стройное тело, прикрытое ночной рубашкой покроя свободного; светлое лицо, изучающее добро; алые губы и изящная шея, от которой тяжелее всего было отвести взгляд.

– Пока смерть не разлучит нас, – ответила ему Юи нежно. Она видела туманность его суждений и слова из церковной клятвы – это единственное, что она смогла вспомнить.

– Со мной не надо паясничать! – сжал он зубы и придавил жену своим телом. – Ты никогда не вернёшься к нему! – Руки повысил голос и схватил Юи за запястья. – Я тебе не позволю оставить меня… – он упал к ней на грудь и тяжело задышал. – Плачь и умоляй меня, но я не отпущу тебя. Я не отдам ему и тебя! – после этого он не выдержал и вцепился в шею жены мёртвой хваткой. Комори ощутила, как прорвалась её кожа, как клыки вошли в плоть и челюсти сдавили её шею подобно самым настоящим тискам.

– Руки, не так сильно… – Юи сжала зубы, скрипя ими от усилий, которые она прилагала.

– Не могу, – отступил он, но только с тем, чтобы закатать ночную рубашку жены. – И не стану… – приспустил он собственные брюки, и Комори вспомнила то, к чему обязывали супружеские узы.

«Не могу! – прогнулась она в спине. – Сейчас закричу, и люди нас осудят…» – задыхаясь, она немного пометалась про себя.

Руки же вцепился пальцами в её бёдра и, соединившись, застыл. Всё в нём в этот миг перевернулось. Её кровь… тёплая плоть и заглушенные стоны. Они принадлежали ему, не Карле.

Ему… Это жгло и кололо собственную грудь.

– Я не собиралась уходить к Карле, – нежно сказала Юи, когда привыкла к грубости супруга и его внезапной панике. Он понимал, что сделал любимой жене больно, за это он корил и ненавидел себя, но куда более отвратным ему казалось желание продолжить эту пытку. – Моя любовь к тебе прошла многое. Я отдала дочь, потому как верила в твоё спасение и не хотела, чтобы из-за упорства ты вновь пострадал. Я бы не пережила твоей смерти… Более нет! – она крепко обняла его голову и не единожды от движений своего тела, вздрогнула.

«Ты… – Руки начал делать длинные звучные выдохи. Его глаза были устремлены на белую наволочку в крови, затем на кровоточащую шею жены, а потом и на её доброе лицо с мокрыми следами от слёз. – Я и ты… Мы вместе теряли друг друга… И тебе больно, но ребёнок… Так всё это из-за меня?..» – спрашивал он безмолвно, желая услышать от Юи ответы без собственного падения в горнило, где плавилась бы его гордость.

– Карла хорошо позаботится о нашем ребёнке. Тебе не нужно переживать… Он был родителем куда более хорошим, нежели я. И… я боялась, что он не оставит нас в покое, если узнает о том, что я жива… Не могу допустить твоей смерти вновь. Поэтому, я просила отца передать ребёнка ему. Я верю, что с ней, он сможет улыбаться. Я желаю им этого… Радости… Пусть они радуются этой жизни! – Юи начала говорить медленно, а заканчивала так поспешно, будто боялась, что её перебьют. Не удивительно, находясь в постели с одним мужчиной, маловероятно, что ему понравятся разговоры о другом.

– Остановись, ты режешь меня без ножа, я не желаю более слышать о нём… – Руки обхватил пальцами маленькую голову Юи и неторопливо переместил её обратно на подушку. – Будь только моей…

Комори волнообразно качнулась, издала мягкий стон и смяла в ладонях простыню.

«Я уже давно твоя…» – закатила она глаза, тая от нежности широких ладоней мужчины. Он водил ими по спине Юи, не топливо, приподнимая ночную рубашку. Через тонкую ткань давно проглянула женская грудь, она сводила Руки с ума. Хотелось двигаться как можно быстрее, но именно из-за этого он делал движения плавные, словно боялся разбить тонкий горный хрусталь, надеясь его согреть и заставить для него петь.

– Твоя… – прошептала Комори, чувствуя, что от неё ждут ответа.

«От него пахнет спиртным и табаком… – улыбнулась она мягко. – Сигары… Никогда не видела, чтобы Руки курил, но сейчас мне нравится этот запах и я совсем не против того, что он не желает расставаться со своей одеждой, мне хватит уже того, что мы вместе…» – Юи расслабила пальцы и волнительно качнувшись, услышала звуки голоса своего возлюбленного.

– Пожалуйста, не спеши, – придержал Руки паузу, прикоснувшись к её лицу. – Сегодня мы не будем спешить… – его дыхание обожгло раскрытые от страсти губы Комори, и горьковатый поцелуй с привкусом бурбона и тонких сигар, опьянили остатки скромности и неуверенности милой Юи.

Продолжение следует…

Комментарий к Бонусная глава №3

Ну вот и помирились =)

========== Бонусная глава №4 ==========

***

Лето 1919 года. Последние корабли вернулись в Японию, после долгих пяти лет Первая мировая война наконец закончилась…

«Я вернулся… – Руки увидел своё поместье. Спустя два года, как он оставил дом, обстановка сильно изменилась. Поместье обветшало, но для него не утратило своего былого значения. – Юи… Она написала, что наша дочь уже бегает, я вновь многое упустил… Коу, Юма и Азуса будут пить не просыхая в городе, я их могу понять, но я хочу видеть жену и дочь… Устал ждать, когда закончится эта жуткая война», – он трепетно коснулся красноватой дверной ручки. Пальцы ненадолго обхватили плетёную медь, и воспоминания о днях счастливых, начали приподнимать его грудь. Волнение… Оно приятно щекотало его нервы. В его воображении он уже бежал по лестнице и слышал нежный голос жены. Отец где-то в кабинете пил послеобеденный чай и слушал последние новости по радио. Приятная фантазия…