Текст книги "Дьявольские возлюбленные 3: Потерянный Эдем (СИ)"

Автор книги: Lika Grey

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 23 страниц)

– Не тормоши… – бубнил Кино во сне. – Не надо… Я сказал не будить меня! – проснулся принц, словно не с той ноги. Его кто-то тряс за плечо, вот только этот кто-то не был похож на худощавую блондинку. – Я ещё не выспался… – закончил он фразу, которую планировал сказать, глядя на мрачного дядюшку. Мерц разгуливал в этой комнате без капюшона, а всё из-за того, что Юи куда-то подевалась.

– Я же сказал в этой комнате не оставаться надолго! – напомнил строго он. – Вы балуете вашу невесту. Мало вам опыта вашего отца? Зачем в столь раннем возрасте вешать обузу себе на шею?

– Куда она ушла? – не стал отвечать Кино на поставленные вопросы, выдвинув свой.

– Я отправил девушку в сад. Вид у неё слишком заспанный. Пусть прогуляется, прежде чем гостей принимать. Уже темнеет… Вам бы тоже следовало переодеться и подготовиться.

– Никуда этот гость не денется! – поднялся юноша с постели, направляясь к столу, где увидел бумагу и чернильную ручку. – Ему пожрать и погудеть на халяву хочется, а мне его вылизывать, так что успеет!

– Чего вы ещё удумали? – сквозь тяжёлый вздох спросил мужчина.

– Надо оставить ей записку. Проблем меньше будет, – ответил Кино, продолжая что-то скрябать. – Да… я хотел тебя спросить, – вспомнил вдруг принц. – Как-то раз я приказывал потравить во дворце всех змей. Ты выполнил мой приказ?

– Естественно, я сообщил садовникам вашу волю. Все гады были истреблены, кроме того, за их появлением внимательно следят. Я помню о вашей нелюбви к этим тварям. Такие чувства не мудрены, но как я говорил ранее, у вас сложился устойчивый иммунитет к ядам подобного рода, поэтому тревожиться не стоит. Всё это мы уже обсуждали однажды. Вас снова тревожат плохие сны?

– Нет, с моим сном всё в норме. Я подумал, что Еву могла укусить змея. Она много времени проводит в саду, а сегодня её колотил озноб, тошнило и пятна по телу пошли… Очень похоже на реакцию организма на яд, но раз ты говоришь, что это исключено, то так оно и есть, – заверил его Кино, что всё хорошо, смолчав о найденном змеином укусе.

– Исключено… – повторил Мерц. – Девушку потрепал переход в наш мир. Всё пройдёт со временем. Не нужно так беспокоиться.

– Я так и подумал, – подыгрывал ему Кино, намереваясь выяснить всё самостоятельно. Он почти не подозревал любимого дядю, чего не сказать о садовниках. На них он планировал спустить всех собак. – Где сейчас девушка? – спросил он, ставя в записке жирный знак восклицания.

– В саду…

– Хорошо, значит, заглянем в сад. Я передам записку, а потом пойдём встречать этого, как там его…

– Гостя, – напомнил ему Мерц.

– Да, да, – весело подхватил он. – Нахлебника! Мою невесту тревожить не станем. Я устал присматривать за ней. Во время таких обедов приходится проявлять бдительность…

– Думаю, вы правы. Чем меньше девушка попадается на глаза знати, тем меньше сомнений зреет в их сердцах. Они должны верить в вашу любовь.

– Хоть в чём-то мы согласны друг с другом, – поднялся Кино и радостный зашагал в сторону сада. – А то в последнее время ты только ругаешь меня.

– Я ругаюсь, потому что вы ведёте себя, как ребёнок! Служение Кровавой луне – это высшая привилегия короля, ответственность и нагрузка. Завтра ночью соберётся весь синод, вы обязаны соответствовать имени, которое намереваетесь представлять.

– Сегодня вечером я встречаю гостей, – начал перечислять Кино, чтобы не запутаться. – Завтра первая ночь полнолуния – мы приведём во исполнение жертвоприношение, а послезавтра состоится моя свадьба. Получается, что днём мы будем встречать кучу гостей и главным образом мою семью…

– Вы волнуетесь? – заметил это Мерц потому как принц часто упоминает о них.

– Уже нет, – остановился он, когда увидел Юи.

Девушка гуляла в саду, за ней ходил Азариас, а солнце почти село, погружая замок в сумрак.

– Подожди меня здесь, – отдал приказ Кино, вынуждая дядюшку остаться в метрах тридцати от них. – А я-то думал проснуться с тобой в одной кровати, а проснулся, как ты можешь догадаться, рядом с мужчиной. И мои действия после этого? – насмешливо поприветствовал он Комори, подходя к ней.

– Ты расстроился? – заметила его Юи, невинно отвечая на саркастичную шутку принца.

– И это мягко сказано… – закивал он головой, а когда подошёл, то всунул ей в руку записку и, собственнически обняв, поцеловал.

Комори вновь не успела среагировать должным образом. Она ощутила крепость ладони на своей талии. На этот раз Кино держал её куда увереннее. Вся эта канитель дала ему право думать, что без его защиты, Юи не сможет жить в мире демонов. А лишние свидетели мужского пола придавали некого азарта. Поддаваясь этому задору, он позволил себе поцеловать девушку страстно, так, что его язык касался её, а губы мягко поглощали друг друга.

Из-за этого поведения Юи ответила на поцелуй, а когда тот внезапно остановился и коварно посмотрел, то она не придумала ничего лучше, как покраснеть и прикрыть губы рукой.

– А сейчас-то чего смущаться?! – засмеялся Кино, хватая её за руку, где тёрлась маленькая записка. – Прогуляйся со мной немного. Скоро я оставлю тебя, думаю, что на всю ночь, поэтому давай поговорим, а то неизвестно, когда такой шанс у нас появится. У тебя есть просьбы или пожелания?

– Нет… – покачала она головой. Волосы её отрасли. Сегодня они уже доходили до талии, что не могло не понравиться принцу.

– Бара хорошо поработала над тобой. Я доволен…

– Да… у меня никогда не было таких длинных волос, думаю, сама я с ними не справлюсь…

– А тебе больше ничего не надо делать самой! Для этого есть слуги!

– Да… Кино, я хотела поблагодарить тебя… То, что ты сделал для меня, я…

– Я ничего для тебя не делал! – он остановил её губы пальцем, лукаво улыбаясь на её благодарность. – Всё что я делаю для тебя, это я делаю для себя. Запомни это! А насчёт змей забудь! Мерц сказал, что их нет в саду. Это правда, что у меня иммунитет на их яд, и, кроме того, я просил уничтожить этих тварей в нашем замке. Видишь ли, у нас с ними давняя любовь. Когда я был ребёнком, то мать постоянно прятала меня. Я же незаконнорожденный ребёнок, а при живых жёнах и наследниках наш отец даже не вспоминал обо мне. Появляться в замке было рискованно, поэтому мы жили на окраине. За меня вечно тряслись, все боялись, что обо мне узнают другие жёны нашего отца и тогда моей жизни придёт конец. Не думаю, что они не подозревали Карлхайнца, скорее моя мать боялась ссор с ним. Поэтому я часто убегал из дома. И вот как-то раз, я решил, что проберусь в замок. У меня почти получилось. Я подслушал разговор матери и отца, из-за чего узнал о потайном входе в замок со стороны леса. Всё шло хорошо, но в нескольких метрах от цели я набрёл на каменные насыпи. Мне пришлось карабкаться по булыжникам, что в целом показалось тогда даже забавным, вот только я не знал, что змеям, чтобы переварить пищу требуется солнце, поэтому они часто вылезают на камни и греют свои раздутые животы. Я напугался, когда одна из змей укусила меня и побежал. Бежал так быстро, насколько хватало сил, лишь бы укрыться в стенах замка. Когда я прибежал к потайному ходу, то на моих ногах живого места не было. Там я потерял сознание. Нашёл меня дядя. Он вылечил мои раны и помог справиться с ядом в крови. Мать очень сильно ругалась. Отец был зол на неё, кажется, тогда они поссорились. Естественно, что мне не хотелось возвращаться. Тогда я пообещал, что снова убегу, если меня закроют. Ну и слово за слово, и дядя за меня вступился. Он сказал, что я могу приходить сюда, когда в замке никого нет. Он пообещал приглядывать за мной, а чтобы я не слонялся по замку без дела, он позволил мне разговаривать с пленными. Там я познакомился с Шином и Карлой. Шин вечно трепался, а Карла, как строгий папаша, гнал меня по вечерам домой, угрожая мне тем, что мать меня больше не отпустит, если я не буду слушаться. Сейчас я понимаю, что он говорил дело. Меня действительно закрыли бы под замок, и прощай свобода. Вот так я познакомился с основателями, попал в замок и стал недолюбливать змей!

– Значит, ты не видел наших братьев?

– Видел, но не общался с ними. Я их терпеть не могу. У них есть всё, а они жалуются!

– Думаю, им есть чем тебя удивить, – улыбнулась ему Юи.

– Не знаю, – сморщился тот в ответ. – Не горю желанием с ними общаться или встречаться. Чего не скажу о тебе, ещё неделю назад я думал, что брак с тобой превратится в сущий кошмар, но, сегодня я понял, что всё вполне может получиться. Ты, кажется, это тоже поняла, раз ответила мне, – прошептал ей Кино на ухо, притягивая за руку к себе. – Завтра ночью моя власть утвердится! Пожелай мне удачи! Хотел бы я показать тебе церемонию служения Кровавой луне, но женщинам не положено присутствовать. Больше не доставляй мне хлопот, жёнушка! – вновь задорно помахал ей принц и на этом ушёл вместе с Мерцем.

– И зачем вы передали записку так, словно хотели скрыть её существование? – поинтересовался Мерц. – От кого скрывать? Я знаю о записке, а стражу и дела до неё нет.

– Не знаю, – пожал плечами Кино. – Мне показалось это забавным. Девушки же любят, когда в отношениях есть какая-то тайна…

– Вот уж не думал, что вы отнесётесь к ней серьёзно…

– В моём возрасте и серьёзно, я тебя умоляю, Мерц! – отмахнулся он. “Вот только попробуй не явиться! Я тебя определю на воспитание в самое страшное место в нашем мире!” – беспокоился про себя Кино, зная, что приглядывать за девушкой не сможет какое-то время.

“Я ответила ему… – смотрела Юи им вслед, касаясь пальцами губ. – Невозможно… это невозможно… Руки, забери меня скорее! Если ты задержишься, то я не знаю, что произойдёт…” – ужаснулась она, когда увидела записку, понимая, что доброта Кино лично её до добра не доведёт.

“Этой ночью иди спать в мои покои! Меня не жди! P.S. Не обсуждается! Это приказ!”

***

Чего не хватает человеку для счастья? Вопрос, который задаёт себе любой законопослушный гражданин хотя бы раз в жизни. Ответ на него весьма прост – человеку всегда мало. Останавливаются в своих желаниях лишь старики, их потребности притупляются, сводясь к жизненному минимуму, а как быть вампиру? Его жизнь длинна, поэтому желать большего – нормально. При всём этом остаётся только одна проблема – могут пострадать невинные. Что такое одна или даже сотня никчёмных жизней? А, мелочь! Песок, что забился в ботинок, для Мерца они всегда представали в виде мелких неурядиц. И сегодня такой неурядицей стала Юи.

Он провёл рядом с Кино всю ночь. Гостей пришлось развлекать до рассвета. А после юноша с какой-то активностью сразу приступил к подготовке. Как он говорил сам, ему не терпелось стать частью “охоты”, вот только сил он не подрасчитал и к обеду уснул. Мерц приказал помочь молодому принцу, и юношу проводили до покоев. А вот там и понеслось. Мерц почувствовал запах Юи, Кино уже будить никто не стал, поэтому он расспросил слуг и точно узнал, где ночевала будущая королева. Никого не смутило, что девушка пришла спать в покои принца, а его это довело до ручки. Столько работы и всё шло насмарку. И благодаря кому? Благодаря какой-то девчонке, которая вечно суёт свой нос в чужие дела, конечно, она это не со зла, скорее судьба у неё такая, но, несмотря на это, Юи нашла себе нового страшного врага.

“Сколько возни с какой-то девчонкой! – ругался Мерц про себя, когда разыскивал Комори. – Это наверняка этот глупый мальчишка. Чего он добивался? Решил поиграть с ней втихаря? Или он подозревает меня?.. – остановился он в коридоре неподалёку от комнаты Юи и задумался. – Нет! Такое исключено! На этот раз всё получится! Я стану главой этой семьи. Моя змея скоро высосет из Евы всю жизнь, а когда это произойдёт, то король сойдёт с ума от печали. Пусть всем показывает, как он делает глупости ради неё, потом мне с лёгкостью поверят. Всё в моих руках: жизнь основателей, Ева и эти мальчишки, племянники… Осталось разобраться только с этими Муками, вот тогда уж точно никто не будет путаться под ногами!” – обмозговал все свои действия он, а потом набрёл на след Юи. Как он и думал, Комори сидела в саду вместе со своим охранником и что-то ему рассказывала. Тот не мог ей ответить, но он слушал. Юи не жаловалась и не упоминала о Руки, она говорила о цветах, что росли в саду, о погоде и первых впечатлениях, что возникли у неё, находясь в этом мире, и тут нагрянул он…

– Развлекаетесь? – подошёл к ним Мерц, пряча лицо под капюшоном. На улице палило солнце. Юи парилась в очередном расшитом золотом платье, а он ещё и головной убор умудрялся носить.

– Я только говорила о цветах и погоде… – начала Юи по привычке оправдываться.

– Удобно, не правда ли? – со скрытым укором начал говорить Мерц. – Ваш собеседник молчалив, и вы можете изливать ему душу от зари до зари.

– Я не думала о таком… – посмотрела она на Азариаса в полоборота. – Мне кажется, что такое отношение не подходит ему, как и делать вид, что его рядом нет. Он сам вызвался меня охранять, мне хочется хоть как-то его отблагодарить…

– Благодарить, за что? За то, что он охраняет вас от самой себя? – продолжил Мерц в той же манере скрытого неодобрения. – Здесь нет врагов. Основателей почитают, как богов. Этот мужчина – это ваша преграда к свободе. Смотрите на вещи в том свете, в коем они есть, иначе сгинете. Здесь нет места для слабых. Я не позволю принцу постоянно вас оберегать. Сейчас вы его делаете слабым! Сколько проблем вы ещё ему доставите, прежде чем поймёте? – подошёл он к Юи настолько близко, что она вновь почувствовала его горьковатый запах. Пахло дымом от свечей, травами и лекарствами. С одной стороны, этот привкус талого воска навевал тёплые воспоминания о доме, а с другой, страх. В его голосе Юи услышала ненависть, и причём не она одна. Стоило Мерцу сократить дистанцию между ними до двух шагов, как сверкающее золотым светом копьё, упёрлось ему в горло.

Азариас обнажил оружие против советника будущего короля в один миг.

– Ты что забыл с чьих рук ешь? – перевёл Мерц свою злобу на мужчину в белом плаще. – Как смеешь ты угрожать второму человеку после короля?

– Пожалуйста, – схватила его Юи за руку. Мышцы воина напрягались, поэтому она быстро поняла, что он не шутит, и тот острый взгляд, что светится из-под остроклювого шлема – это взгляд того, кто готов убивать. – Азариас, пожалуйста, опусти копьё. Он советник Кино и его дядя, он не причинит мне вреда… – говорила она, веря в светлое и хорошее в людях, вот только она вечно забывала, что вампиры – не люди.

Страж опустил копьё и отошёл от Юи на один шаг. Он вновь ударил себя в грудь и поклонился.

– Не извиняйся, – замахала она рукой. – Это твоя работа меня защищать. Я знаю, что ты не можешь ослушаться приказа Кино, – заговорила Юи, и тогда мужчина смог подняться с земли. – Вам же тоже это известно, – переключилась она на Мерца. – Вы знаете, что он часть личной стражи короля. Они исполняют только его приказы. Не подходите ко мне так близко, и тогда Азариас не расценит это как угрозу. Думаю, в этом мире должны быть нормы, в которых говорится, какое расстояние разделяет мужчину и женщину, будучи при дворе. Я мало пока об этом знаю, но верю своему стражу, если он так поступил, то вы были неправы.

– Хотите, чтобы я извинился? – с иронией спросил Мерц, желая потереть своё горло, однако делать этого не стал, гордость не позволяла показать слабость.

– Это решать вам, – ответила ему Юи. – Кино сам решает, как ему поступить. Когда вас нет рядом, то он поступает самостоятельно. Делается он слабым или самим собой, вам виднее. Но я не могу оттолкнуть его руки, если он протягивает её. Он уже моя кровь, а вскоре станет опорой. Что произойдёт, если жена отвернётся от мужа? Разве он станет от этого сильнее?

– Он ещё мальчишка! А вы рассуждаете, как человеческая девчонка! Задача ваша проста – родить мужу наследников и дать ему власть. Такова роль королевы, а лезть в дела управления – чревато последствиями. Запомните мои слова, иначе я сам вас приструню, – сказал он, а в ответ получил ветер с песком.

Азариас распахнул крылья и утащил Юи в сад на крыше. Ему следовало оберегать её и не важно, кто при этом встанет у него на пути, таков был приказ его правителя.

“Лети и молись, – посмотрел Мерц в небо, видя удаляющегося демона с девушкой в руке. – Завтра ночью я скреплю ваши руки, а потом ты умрёшь первой! Яд гремучей змеи убивает мужчину в считаные минуты. Из тебя же моя змея высосет жизнь, и кровь основателей не поможет!” – взмахнул он зелёным плащом, ожидая темноты.

***

“Что же ты делаешь? – зажмурилась Юи в полёте. – Он тебя погубит за такую дерзость… – жалела она своего безмолвного друга, замечая, что они уже на земле. Мужчина спрятал крылья под белым плащом, зажал копьё левой рукой и, присев на землю, поклонился. – Боже мой, это моя вина!” – загорелась Комори от стыда. – Не надо! Встань скорее! Я… я виновата, прости меня! Встань же! – задёргала его Юи за кромки металлической амуниции, что заканчивалась на плечах, но её страж не сдвинулся с места. – Ничего не выходит… – отступила Юи, зная эту привычку просить прощения за дерзость и выказывать своё повиновение. – Я виновата, не нужно было говорить все эти слова Мерцу. Я потеряла над собой контроль. Вдруг стало так обидно за Кино и остальных… Иногда у меня случаются такие всплески настроения. Наверно, это из-за моего сердца. Видишь ли, оно не совсем моё. Оно принадлежит моей сестре, а она и я – это разные личности. Порой мне кажется, что оно такое же чёрное, какой была она. Дома мне всегда доставалось из-за этих выходок. Язык – враг мой… – наивно улыбнулась она, сдерживая поток слёз. Она вспомнила Руки и дом Муками, свой дом. Так ругаться она могла только с ним, за что расплачивалась собственной шеей, но мириться, мириться с ним она никогда не уставала. – Прости меня… – задрожала она в голосе и упала на выложенную камнем дорожку. – Прости… я так немного посижу… – закрыла Юи скорее лицо ладонями, всхлипывая от тяжести, которая засела в её груди.

Будущей королеве не полагается сидеть на земле и плакать в одиночестве – так сказал бы ей любой житель этого замка.

Так сказал и Азариас. Он не мог сказать словом, но говорил делом.

Комори упала на колени, а он поднялся. Она поняла это, только когда увидела на земле, куда временами устремлялся её взгляд, носки от его обуви. Он закрыл собой солнце, и настала благодатная тень.

Позднее Юи услышала приятные взмахи расправленных крыльев и, очутившись в коконе из перьев, она благодарно прикрыла глаза.

– Спасибо, – схватилась она пальцами за края белого плаща, чувствуя, как со спины её обнимают коричневые крылья, – я так посижу… совсем чуть-чуть… я тебе обещаю, что скоро успокоюсь… очень скоро… – продолжала рыдать она, стараясь остановить этот поток из солёной воды, мало понимая, из-за чего вдруг ей так стало одиноко и почему столь невыносимо хочется плакать.

***

– Ева… – прозвучал голос в голове Руки. Он звучал на протяжении всей недели, но вампир упорно не выходил из своего дома. Муками знал, что на улице бродит Карлхайнц и над чем-то улыбается.

– Сегодня первая ночь полнолуния… – тихо сказал он, глядя на небо. В его доме томилась тоска. Никого не было рядом, только старая мебель и картины. Этот особняк построил его дед, а потом во времена банкротства поместье сгорело. Карлхайнц отворил врата в мир между мирами, здесь никого не было кроме них двоих. Туман, старые воспоминания и яблоня, которую он видел во сне. – Время пришло… – устало произнёс Руки и вышел на улицу.

Влажный, но совершенно пустой воздух подул, когда вампир отворил дверь, и белая пелена, что заполняла в этом мире всё, приняла его как родного.

– Решил, наконец, выйти, – насмешливо сказал Того, когда услышал приближение сына. – Знаешь, мне нравится твой старый дом. Я решил, что здесь ему будет самое место. Это так волнительно, вспоминать то, что позабыл.

– Я никогда не забуду тот день, как и многие другие из моей жизни, – ответил ему Руки и остановился возле каменной чаши с водой. Она располагалась под яблоней, туда иногда падали её махровые листья, а Того довольно вынимая их, смотрел на расходящиеся круги. – Отец, почему ты не ушёл? Я был уверен, что пронзил твоё сердце…

– А ты и пронзил, – иронично сказал тот. – Знаешь, мне даже показалось, что это больно. Больнее, чем жар обычного огня. Вы, дети, многого не знаете, поэтому обмануть вас не составило труда. За этот год я часто за вами наблюдал, думал и наслаждался тишиной. Моя дочь сошлась с основателями, и я подумал, что Карла объединит наши миры, но, кажется, всё идёт к тому, что грядёт новый раскол, война и множество зря погубленных жизней. Иногда воины необходимы – они разгоняют скуку. Здесь я могу понять Карлу. Однако я повидал на своём веку не одну такую войну, поэтому сейчас хочу увидеть плоды моих долгих трудов. Мне было дано видение, – вздохнул он и заходил по кругу, захватывая в него и подозрительного Руки. – Тогда я понял, что Юи не то дитя, которого я так жду. Мне нужен её ребёнок. Девочка… Ты же отдашь мне её, когда придёт время?

– Ты хочешь, чтобы я забрал у жены ребёнка? – хладнокровно спросил Руки, зная, что истерики на отца не повлияют.

– Не у жены, а у моей дочери. В этом же нет ничего плохого. Дед может взять внучку к себе, – хитро прищурился он.

– Отец, ты сам соединил наши жизни, – напомнил ему Руки. – Отныне Юи моя!

– Я не имею ничего против, если ты выполнишь мою просьбу. На самом деле это сущая мелочь. Завтра свадьба с Кино не состоится, ты вернёшься с Юи домой, а когда придёт время, то отдашь младенца мне. Я позабочусь о ребёнке, как следует.

– Для этого ты забрал меня? В этом моя роль?

– Я защищаю свою семью. Ты был в опасности, поэтому я призвал тебя на службу. Роль Адама проста – надо положить начало новой жизни, новой расе, новому виду…

– Что будет, если я откажусь? – серьёзно посмотрел Руки в золотые глаза отца, не видя в них правды.

– Это разочарует меня… – покачал тот головой.

– Разочарует? – не выдержал Руки, показывая панику во взгляде. – Я не смогу объяснить тому, кто никогда не любил своих жён и детей, что такое любовь. На это чувство способны лишь люди. Душа человека никогда не умрёт во мне или Юи. Как вынесет она такое предательство? Что сделает, когда я ночью заберу ребёнка из колыбели и отдам тебе? Сама она никогда не отдаст дочь. Зная её, я бы сказал, что она вырежет сердце и вернёт тебе, но ребёнка не отдаст. У меня нет выбора, я буду служить тебе, но я уже один раз предал тебя, а сейчас ты даёшь мне пищу для размышления. Сам того не желая, я буду думать, как предать тебя вновь.

– Это ставит нас в тупик, – заулыбался Того. – В любом случае я теперь знаю, что ты по-прежнему серьёзен в своих делах и намерениях. Это хорошо…

– Значит ли это то, что я прошёл испытание? – посмотрел Руки на отца с подозрением, сразу заметив в разговоре насмешку.

– Да, – ответил Карлхайнц. – Ты прошёл испытание. И как быстро ты понял, что я блефую?

– Почти сразу, – апатично сказал Руки. – Ты не говоришь о том, чего нет, а я сглупил, когда поддался чувствам, прости меня за это, отец, – поклонился он, вскоре разворачиваясь к дому. – Но если когда-нибудь это случится, то я снова предам тебя, забыв о данном слове. Ради своей семьи я забуду о гордости.

– Это поставит нас в невыгодное положение, – сухо ответил Того.

– Тогда сделаем так, чтобы оно никогда не становилось таким, – сказал Руки не оборачиваясь, и поспешил вернуться в дом.

– Красивое предложение, – проговорил Карлхайнц, глядя в своё отражение и нападавшую в воду листву. – Но, к великому сожалению, бесперспективное…

***

Настала первая ночь полнолуния – увертюра природного представления, которым планировали воспользоваться вампиры и демоны. Три ночи: первая – Кровавая луна; вторая – Лунное затмение и третья – “шабаш”.

Кино с трудом сдерживал свой детский восторг. Это полнолуние переворачивало всю его жизнь, даровало власть, силу и всеобщую любовь.

На небе скапливались плотные облака, приоткрывая вид на тёмную, налившуюся кровью луну.

В это время принц стоял возле двустворчатых дверей, ожидая, когда настанет его время.

Послышался стук, и врата с хриплым скрипом отворились. Зал для лунной церемонии открывали один раз в месяц. Массивные двери служили хорошей защитой от любопытных глаз, и когда они открылись перед Кино, дыхание его на мгновение остановилось. Весь синод собрался в стенах замка и кланялся ему. Девять священнослужителей во главе с Мерцем.

– Да будет ваша воля правой, – услышал он голоса жрецов и приободрился. Он никогда никого из них не видел в лицо. Эти мужчины всю жизнь ходили в плащах с капюшонами и, подобно Мерцу, скрывали свои лица. Кино подошёл к круглому столу и занял своё законное место. Для церемонии пришлось надеть праздничные одежды, ему несколько мешался расшитый волчьим мехом плащ, но в целом представление его устраивало. Именно представление. Образ вселенского всевластия – в его голове эта картинка представлялась в виде красиво сказанных слов и вовремя распитом вине, однако его ждало иное.

– Время пришло, – сказал Мерц и все жрецы вместе с ним поднялись из-за стола. Они встали рядом со своими стульями и начали читать молитву.

Кино сидел и едва сдерживался, чтобы каблуком не застучать. Их монотонные голоса тоску нагоняли, поэтому он уставился на деревянный стол. От времени столешница потемнела, но он мог с лёгкостью разглядеть голову змея и его хвост. Он пожирал сам себя, становясь кругом. Кино сидел в месте его вечного соития, там, где приходит конец всему живому, открывая начало бесконечности. Принц уже знал, что это существо называется Уроборос. Его тело делилось на двенадцать частей, символизируя месяцы. Свет и тьма – всё было здесь. Вот только Кино мало понимал значение этих слов.

– Сегодня мы поклоняемся Кровавой луне, – вновь заговорил Мерц, кланяясь. – Время выбрать жертву.

– Отправим теневых демонов в большой город, – предложил Кино, – там неприятности на каждом шагу.

– Есть возражения? – спросил Мерц у служителей, и в ответ последовала тишина. – Хорошо, однако я предлагаю выбрать сегодня более значимую цель, чем просто плохо организованные прохожие.

– Говори, – махнул рукой Кино, дозволяя дядюшке всё.

– Вампиры… Они посягнули на наш мир, принесли в ваш дом разлад. Я предлагаю нанести визит в дом Муками. Эти обращённые вампиры позорят нашу расу и представляют для короны угрозу, – выдал он, а затем спросил, есть ли те, кто возражает.

Кино дар речи потерял. Всего неделю назад он спустил бы всех псов с усмешкой на губах, а сегодня что-то в груди давило, и слова в голове терялись.

– Никто не возражает, – заключил Мерц, намереваясь разливать вино, которым скреплялась кровавая сделка, и тут Кино опомнился.

– Подождите, – поднялся он, чем привёл всех в замешательство, никто не смел прерывать главного жреца. – Эта семья представляет некоторую ценность для вашей будущей королевы, если я перед свадьбой прикажу её уничтожить, то могут возникнуть осложнения. Может быть, сегодня стоит прибегнуть к старым методам?

– Мы есмь бессмертие, – заговорили жрецы по очереди, – мы есмь вечность и мудрость. Мы поддерживаем мир и его существование, вносим смерть в жизнь… Мы – кругооборот жизни, для нас не имеют значения чьи-либо привязанности. Они пошли против своего мира, предали своего принца и память о прошлом короле. Наше решение единогласно!

– Мы это вечная цикличность, – сказал на всё это Мерц, продолжив возглавлять синод. – Жрецы и королевская власть – единое целое, наше мнение не должно разделяться. Поэтому я спрашиваю вас в последний раз, есть те, кто против моего предложения?

“Если я сейчас скажу, что возражаю, то они могут посчитать меня слабым и завтра откажут в благословении. Короля наставляет на путь весь синод, а если в разгар торжества они мне откажут, то это будет позор! Нет смысла переживать… – посмеялся Кино про себя. – Это же представление чистой воды. Сейчас серебряными кубками стукнемся и пойдём врата открывать, а там эти псинки сами разберутся!” – расслабился Кино и как только бокал оказался у него в руке, то он поднял его над столом вместе с остальными. Жрецы отлили четверть вина в деревянную чашу, что стояла в центре стола, а уже потом пригубили красный сок. Более кислого и крепкого вина он в жизни не пробовал. Виноград собирали в день новолуния, отжимали сок и настаивали один месяц. К полнолунию забродившая жидкость превращалась в молодое вино.

– Пройдёмте, ваша милость, – сказал Мерц и по его приказу отворили двери, что вели в подземелье. Они так же запечатывались на один месяц, как и комната, используясь для ритуального обхода. – Нас уже ожидают… – сообщил он, и Кино, стараясь скрыть лёгкое головокружение, повёл весь синод к вратам, что вели в мир людей. Длинная каменная лестница постепенно освещалась огнями, а где-то вдали виднелись огненные фигуры волков, которые ожидали слова своего господина.

***

Юи не спала. После внезапного нервного срыва ей сон не лез в голову. Она весь вечер провела на улице, а когда из-за облаков показалась луна, то депрессия, образовавшаяся из-за обречённости, сковала её разум. Плакать она больше не стала, но и без охраны не оставалась.

– Прости меня, Азариас, – вспоминала она о том, что её страж, должно быть, устал. – Проводи меня к брату. Я знаю, что Кино запретил ходить в подземелье, но мне очень нужно с кем-нибудь поговорить, иначе я не усну, – призналась Комори, не подозревая, что сейчас происходит там, под замком и как её положение давит на жалость окружающих.

А происходил там завершающий этап ритуала.

Мерц поставил полыхающим огнём волкам миску с жертвенным вином, а сам поднёс для Кино ключ.

– Врата, ваша милость, – сказал он, протягивая юноше титановый ключ. – Откройте их и отдайте приказ.

“Они серьёзно верят, что эти теневые демоны выполнят мой приказ?” – подумал Кино, когда взял в руки серебристый ключ.

– Не медлите, – поторапливал его Мерц. – Теневые демоны созданы для того, чтобы исполнять приказы. К утру они исчезнут.

“Я не имею права сомневаться! – взял он себя в руки, когда посмотрел в красные глаза волков. – Я ждал этого столько лет… Ждал, чтобы отомстить! Надо отдать приказ и забыть! Такова власть короля, я должен убивать и не важно, кто мой враг…” – смирился он, вставляя ключ в замочную скважину.

Волки подогнули гибкие ноги, навострили холки и подняли острые уши.

– Убить всех… – приказал Кино, когда жрецы широко отворили врата, и стая оскалившихся демонов бросилась в бег. – Закрывайте! – отдал он приказ, не глядя волкам вслед.

Врата затворили. Мерц повернул несколько раз ключ и вновь скрыл от посторонних глаз.

– На этом, как я понимаю, всё? – спросил Кино безрадостно.