Текст книги "Попаданка на заказ, или Ректор не ищет легких путей (СИ)"

Автор книги: Лидия Миленина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 26 страниц)

Я и сейчас думал в основном о том, что пока я даю объяснения собственному брату, этот задиристый староста окучивает мою Елену.

***

Лена Петрова

– Чего пожаловали? – не слишком доброжелательно спросил высокий худой парень с бородой, когда мы вошли в лабораторию «экзотических фамильяров». Но тут он увидел Манечку и засуетился. По виду это был классический «сумасшедший ученый», и умная даже по виду Манечка ему, похоже, нравилась.

Начал двигать стулья, вернее один стул, чтобы поудобнее посадить ее.

Мне досталась скамеечка, а Борану – ничего. Единственную табуретку хозяин забрал себе. В следующий момент неведомо откуда выползла небольшая змея, обвилась вокруг ножки табуретки хвостом. Голову положила на колени парню и преданно заглянула ему в глаза.

– О, змея! Можно я ее потрогаю? Никогда змей не трогал! – раздался вдруг голос Пая.

Видимо, он решил, что сейчас уже можно не скрываться. Растекся амебой, сполз с моего плеча на глазах у изумленного аспиранта и устремился к рептилии, которая принялась шипеть на него.

– Да ты не дрейфь! – в своему духе сказал Пай аспиранту. – Я не голодный, твоего питомца не трону! Просто потрогаю, ладно? Слышал, у них чешуя, и они холодные.

– Это что… говорящий копызырь? – пролепетал аспирант.

А в следующий момент вскочил с табуретки и принялся пританцовывать:

– А я говорил! Говорил! Что при достойном воспитании они могут быть разумными! Студентка… – он обернулся ко мне. – Как вас зовут? Меня – Фарди. И как вам удалось воспитать его подобным образом? Он попал к вам ребенком?

– Нет, ребенком он попал в зоопарк, а не ко мне. А я – Лена, – ответила я «сумасшедшему ученому» Фарди, который чуть ли не прыгал на одной ноге от радости.

– Ах, вот оно как… – задумчиво произнес Фарди и принялся выспрашивать нас о подробностях появления говорящего копызыря в нашей среде.

Больше его сейчас, похоже, ничего не интересовало.

Между тем Пай все же умудрился подкрасться к змее-фамильяру Фарди, какое-то время они глядели друг на друга, змей шипел. А потом Пай действительно выставил одну из псевдоножек и принялся трогать чужого фамильяра. Затем и вовсе сгреб его и ощупывал в свое удовольствие. Вот уж не знаю, какая радость копызырю прикасаться к змее, но явно получал большое удовольствие.

– А можно мы с ним поспим вместе? – спросил он у Фарди. – Тогда я смогу превращаться в змею! Такую прекрасную на ощупь!

– Ну уж нет! – рявкнула я. Не то чтобы я боялась змей. Но постоянно видеть рядом рептилию и трогать ее не хотелось.

– Ну нет так нет… – проворчал Пай. – Не очень-то и хотелось…

Хотя хотелось ему, видимо, достаточно сильно. Он продолжал всячески ощупывать несчастное животное. В итоге животное опять зашипело и заползло за шиворот Фарди. Видимо, решило скрыться от домогательств копызыря.

– Ну как же интересно! – опять скакал от радости Фарди, когда мы закончили рассказ. – Это может решить проблему хищных копызырей! Если их изымать из среды в детском возрасте и выращивать в зоопарках, то они обретают разум. И с ними можно будет договариваться.

– Ну всех-то не изымешь, – скептически сказала Маня.

Я покивала – мол, согласна с предыдущим оратором.

– Но-но-но! – возмутился Пай. – Отнимать младенцев копызырей от материнского бока – что может быть более жестоким! Свободу болотным копызырям! Копызыри всех стран, объединяйтесь!

– Не изымешь, – погрустнел Фарди. – Но сам подумай, – он поглядел на возмущающегося Пая. – Кто герой каждой второй обидной пословицы? Кем проклинают в ссоре! Разве ты не знаешь, как часто люди говорят «чтоб тебе копызырь палец откусил!» или «чтоб тебя копызырь ночью обгадил!». Разве не обидно?

– Обидно! – согласился Пай. – Я вообще глубоко возмущен вашим отношением к моим неразумным – и потому ни в чем не повинным – собратьям.

– Так разве не хочется изменить мнение разумных существ о копызырях? – продолжил Фарди. – К тому же разве не бесчеловечно лишать твоих собратьев возможности обрести разум?

– Эээ… Без разума иной раз общаться удобней, – сообщил Пай, а мы хором заржали.

– Это верно, – согласился Фарди. – Однако предлагаю следующую стратегию… Мы представим на осенней научной сессии вашего Пая. – Далее предложим для доказательств доставить в специальный зоопарк нескольких молодых копызырей. Там создадим наилучшие условия для их развития и роста. Им будут читать учебники по высшей математике, по истории, обучать их иностранным языкам…

– Плакало их болотное детство, как плакало мое, – вздохнул Пай.

– … А если эксперимент окажется удачным, то мы пойдем дальше! – унесся в своих мечтах Фарди. – Мы выпустим их в леса и на болота, и они сделают разумными своих собратьев! Так на свет появится новая разумная раса…

– Хм, сомневаюсь я что-то, – сказала рассудительная Манечка.

– Не выйдет, – вздохнул Пай – кто не видел, как вздыхает гигантская амеба, представьте себе, что она этак распухла, а потом опять сдулась. – Как только я оказываюсь в изоляции, начинаю глупеть. Проверено на одном мне и… больше ни на ком. Ведь я уникален! Меня как-то заперли в домике для маленького копызыря на два дня, так я совсем дурак стал. Не наши копызыри сделают других умными, а наоборот! Нам нужно постоянно быть среди разумных, чтобы сохранять ум.

– Понятно – подстава, – почесал подбородок Фарди. – Ну тогда раса разумных копызырей будет сосуществовать с людьми и станет отдельной от неразумных.

– Стоп! – рассмеялся Боран. – Мы вообще-то не за тем к тебе пришли, чтобы изменить историю расы копызырей. Мы всего лишь хотели узнать, стал ли Пай Лениным фамильяром…

– Ах, это… – махнул рукой несколько погрустневший Фарди. – Стал, да. Просто не полным фамильяром, а частичным.

– Это как? – поинтересовалась я.

– Полный фамильяр полностью подчиняется своему разумному партнеру. А также ощущает все его желания и импульсы, – поучительно ответил Фарди. – А неполный – обычно так бывает, если запечатление произошло уже во взрослом возрасте фамильяра – имеет больше свободы. Может взбрыкивать и не слушаться – впрочем, не очень часто. Он не умрет, если умрет его партнер. И ему необходимо давать голосовые команды, он не всегда может точно ощутить желания партнера.

– Вообще не вижу отличий, например, от хорошего пса, – сказала я.

– Я не пес! Хотя… щеночка давайте, пересплю рядом с ним, и буду такой же хорошенький! – сказал Пай.

– Может, и верно не так много отличий. Но все же у них есть ментальный контакт и связь с партнером больше, чем у питомца с хозяином, – сообщил Фарди. – Так что же… Лена, когда будем готовиться к осенней научной сессии? Ты готова? У нас есть время научить его играть на музыкальных инструментах, обучить нескольким иностранным языкам…

– Стоп! – снова сказал Боран. – Видишь ли, есть обстоятельства, из-за которых Лена и Пай не могут так просто открыться научному сообществу… Поэтому давай либо отложим это все. Либо…

– Ой! – вмешалась Манечка. – А правда, давайте наловим диких юных копызырей, посадим их у тебя тут, и к осенней сессии у нас уже будут другие образцы разумных копызырей! Только чтоб Ленкино имя не всплывало…

– А чего? Пусть всплывает, разве я не имею права заниматься научной работой? – вмешалась теперь уже я. – Просто сейчасраскрывать Пая и нашу с ним историю не следует. А дальше, если будут другие образцы, я вполне могу участвовать!

В тот момент мне так захотелось все это сделать. Ведь и верно можно вывести новую расу копызырей – разумную – к которой люди будут относиться по-человечески. Глядишь, потом будут говорить не «копызырь тебя укуси», а «нужно быть умным, как копызырь» или «щелкает тройные интегралы, как настоящий копызырь».

Как ни странно, на том и порешили. Фарди пообещал, что если все получится, то мы получим «хнобельскую премию» (я похихикала про себя), а мы предложили свою помощь в отлове копызырей. Пай тут будет проводником.

Обещали даже помогать чистить клетки и регулярно с ними общаться. А Пай взялся вразумлять неразумных собратьев на стадии адаптации.

В общем, от аспиранта мы вышли, полные энтузиазма. Манечка, наконец, поспешила заняться своими делами (более скучными, по ее словам). А Боран взялся отвести меня на лекцию, что следовала за прогулянной.

Лекцию нашего достопочтенного ректора.

Я так увлеклась идеей, что даже перестала бояться предстоящего мероприятия.

Буду себе сидеть на задней парте и писать конспект. И ничего страшного… Ну поглядит он на меня пару раз – переживу.

В общем, расслабилась. А зря!

Стоило нам подойти к корпусу, в котором должна была проходить лекция, как из-за угла вынырнул как раз он.

И не один, а в сопровождении сногсшибательной блондинки в темно-бордовом платье.

Что-то кольнуло в груди…

Глава 9

Блондинка была высокая (в отличие от меня), с шикарными формами. И в штатском. То есть никакой тебе преподавательской мантии или спокойного цвета студенческой формы. Она вроде бы ничего такого не делала, просто шла рядом с ректором, повиливая бедрами в облегающем розовом платье.

Но почему-то все ее неуловимые жесты, то, как она держала папочку с бумагами, то, как периодически обращалась к ректору, заставляли думать, что она к нему «льнет».

В свою очередь, ректор время от времени доброжелательно поглядывал на нее и улыбался. И даже обводил взглядом пышные формы в розовом облачении!

Мне бы обрадоваться. Заведи ректор пассию – и глядишь, совсем забудет обо мне.

Но в груди снова кольнуло…

Неприятно так, обидно.

Нет, погодите! Он, значит, призвал меня в этот мир. Ребенка от меня требовал. Обещал, кстати, достойные «матери драконов» условия. Вероятно, и обхаживать меня собирался?

Так?

А тут, видите ли, ходит с какой-то вертихвосткой (в буквальном смысле, если засчитать за хвост ягодицы).

Руки сами собой сжались в кулаки.

Разум говорил мне, что все складывается наилучшим образом. А в сердце бушевала буря!

Очень хотелось разглядеть блондинку спереди. А еще хотелось треснуть ректора чем-нибудь тяжелым. Ну или напустить на него мою «сумку». Пусть Пай в духе диких копызырей откусит ему что-нибудь особо ценное!

– Ого! – глядя на ректора и барышню, выруливающих на нас, сказал Боран. – Раньше рядом с ним таких дам не было. Хоть любая наша дурочка-студентка готова вырядиться хоть в розовое, хоть в серо-буро-малиновое, чтоб пройтись с ним…

– Кто она вообще такая? – тихо спросила я, продолжая незаметно сжимать руки в кулаки.

– Думаю, ректор решил взять себе ассистентку. Кого-то вроде секретаря, – раздался вдруг рядом спокойный знакомый голос. – Я видел, как она шла к нему на собеседование, когда уходил из ректората.

Правда в успокаивающем голосе звучало и немного ехидства. К чему бы это?

Гендвалин появился словно ниоткуда.

«Может, он, как и ректор, ходит иногда под пологом невидимости, – подумалось мне. – По идее, его возможности, продемонстрированные во время поединка с Бораном, наверняка это позволяют».

А еще странно – как только он появился рядом, мне стало как-то легче и спокойнее. Буря насчет ректора и его вертихвостки пошла на спад.

– Тебя не отчислили? – ехидно спросил Боран. Но тут же дал задний ход. – Впрочем, я рад этому. Даже я волновался за тебя.

– А я за тебя, Лена, – ответил не Борану, а мне Генд. – Ты только поступила, а уже прогуляла лекцию. Это очевидно, ведь ты пришла на следующую еще до конца предыдущей. А я так или иначе твой куратор.

– Был бы хорошим куратором – разобрался бы, куда девушке заселиться, когда приедет Манечкина соседка. И книги из библиотеки ей притащил бы, – сказал Боран. – А так пока только я Ленкины проблемы решаю.

– Обязательно все это сделаю, – спокойно и подчеркнуто вежливо ответил Гендвалин. – Приношу извинения, что необходимость посетить ректора заставила меня временно тебя, Лена, покинуть.

В этот момент ректор с его розовой блондинкой поравнялись с нами. Мгновение – и ректор бросил на меня один быстрый взгляд. Внутри бухнуло. Ну вот…

Блондинка или не блондинка, а «потроллить» меня он точно не забудет! Еще и пройдется насчет прогула предыдущей лекции.

Но… ректор лишь кивнул нам всем и с какой-то странной кривой улыбочкой проследовал в корпус, где предстояла лекция. Блондинка поспешила за ним, не одарив нас ни единым взглядом.

На входе он даже… открыл перед ней дверь и словно бы слегка коснулся этих проклятых ее «вторых девяносто»!

Подождите! Он что, даже троллить девушку с ведром не будет? Лучше потрогает за задницу эту дешевую розовую «барби»⁈

Вот просто прошел мимо… и все?

– Чего он от тебя хотел-то? – услышала я вопрос Борана, обращенный к Генду.

Словно издалека. Потому что завороженно смотрела на дверь, за которой скрылась парочка.

Хм…

Все ясно. Он совсем потерял ко мне интерес.

Придурок.

Вызвал в этот мир и… бросил.

Обеспечил учебой. Дал возможность влиться в местное студенческое общество и… бросил.

«Это же прекрасно, этого ты и хотела», – уговаривала я себя. Но сердце буквально вспыхнуло от досады и ярости.

Оказывается, не этого я хотела на самом деле.

Не избавиться от ректора целиком. А чтобы он стал нормальным, хорошим. И ухаживал за мной, раз уж призвал в этот мир.

Чтобы превратился в пушистого кролика – для меня! Да-да, как пишут в любовных романах. Я даже читала парочку – ради смеха.

…А вовсе не чтобы исчез из моего поля зрения!

«Ну и дура ты, Ленка, – сказала я себе. – Последняя дура…»

Потом поправила сама себя, ибо не склонна к самокритике. Я все же умная дура. А значит, придумаю, что с этим делать.

***

И. о. ректора Агрит ин дер Варт

Вся беда заключалась в том, что эта «девушка с ведром» – причина авантюры моего брата – не желала уходить из моих мыслей и чувств.

Он была такая забавная, такая яркая тогда… во время нашей первой встречи. С ведром. Зацепила, заинтересовала.

Ведь не каждый день встречаешь студентку, несущую копызыря в образе ведра и даже готовую ударить тебя им!

Вот и сейчас, когда я с придуманной нами с Анадором ассистенткой подошли к корпусу, и я неожиданно увидел ее, меня словно кипятком окатили.

Братец, разумеется, был тут же…

«Ну как же, он не может не проконтролировать, насколько хорошо я буду игнорировать его пассию», – с трудом подавляя раздражение, подумал я.

Все понимал.

Искренне хотел помочь брату.

Согласился на эту ассистентку, которая мне совершенно не нравилась, но чье появление должно было убедить «девушку с ведром», что я увлечен другой дамой.

Но сейчас меня просто обожгло досадой и ревностью, что разошлись от невысокой фигурки нашей обладательницы копызыря.

Вспыхнуло ощущение, будто происходит нечто неправильное. Что я не должен помогать брату. Что… я должен действовать в своих интересах.

Еще хорошо бы понимать, что именно тут мои интересы…

Познакомиться с девушкой поближе?

Дать ей влюбиться в «ректора»?

Позвать на свидание…

Странно, но именно всего этого и хотелось. Как будто я снова стал юнцом, впервые положившим глаз на загадочную «леди Дис» из параллельного потока (было со мной такое, чего уж скрывать).

…А с другой стороны меня ударило золотистой радостью. Я не мог ошибиться. Девушка приревновала. А значит, именно «ректор» ей не безразличен! То есть – я. Моя драконья персона.

Ведь бойся она «его», как утверждал брат, то обрадовалась бы наличию другой «претендентки».

Но, конечно, я выдержал. Отыграл свою роль, как надо. Улыбнулся Герте – ассистентке с «высшим магико-административным образованием», сдержанно глянул на студентов и проследовал в корпус.

Часть меня продолжала ликовать. Чтобы там ни придумал брат, вскоре «красотка с ведром» придет на лекцию. К которой я даже немного готовился, ведь прежде не имел опыта преподавания. Она будет смотреть на меня…

Признаюсь, об этом я думал, когда готовил оригинальный подход к преподаванию Стихийной магии. Хотел отличаться от брата.

…И если есть на то воля Судьбы, то ухищрения, на которые я согласился, не сработают. Как бы там ни было, мне очень хотелось, чтобы она завороженно смотрела на меня, слушала, а потом чтобы нечто неумолимое принесло ее ко мне. Тогда я не подведу брата! Она ведь сама пришла!

Проклятье!

Смеялся над братом, что тот знатно вляпался. А сам, получается, вляпался не хуже. Только вот у брата теперь куда больше шансов. А я связан еще и обещанием, данным ему.

Что же такое!

Злость на Анадора кипела во мне, пока я наблюдал, как бесполезная, хоть и очень услужливая Герта развешивала магические плакаты-демонстрации в аудитории.

***

Лена Петрова

– … Ничего особенного. Еще раз пропесочил. И велел тщательно следить за первокурсниками… – это Гендвалин ответил Борану на вопрос, чего же хотел от него ректор.

– Пока ты только за одной студенткой следишь, – не отказал себе в удовольствии слегка ужалить приятеля Боран.

– Другие пока не нуждаются в моей опеке, – парировал Генд.

Их голоса доносились до меня словно издалека, но теперь я заметила, что Генд смотрит на меня с какой-то странной досадой.

Заметил, что ли, как я отреагировала на появление ректора с ассистенткой? И приревновал… Еще хорошо, что менее проницательный и не такой чуткий Боран не заметил. А то этот треугольник рисковал превратиться в квадрат.

– Ладно, молодые люди, – улыбнулась я парням. – Пойду, пожалуй, готовиться к лекции. Конспект разложу там, все такое… Ручки проверю на профпригодность. Мозгами пошевелю, а то вдруг разжижились… – сказала я, заметив, что начали появляться другие первокурсники.

– Я тебя провожу и буду до начала лекции. Прослежу, чтоб не убежала, – усмехнулся Генд. – Могу и с мозгами помочь, если разжижились под кое-чьим влиянием.

– Я тоже побуду! – тут же сообщил Боран.

– Все, стоп! – рявкнула я на них.

А моя «сумка» с интересом приоткрыла глаз, мол, не пора ли кусать кого-нибудь из навязчивых ухажеров за ногу. Или где-нибудь между конечностей.

– Всем стоять! – повторила я. – Хочу наладить социальные связи и прошу вас удалиться. Мне нужно подружиться со своими…

И не дожидаясь ответа, подрулила к группе девчонок, которых уже видела перед завтраком.

Встретили меня доброжелательно, похвалили, кстати, что я догадалась прогулять скучную лекцию. А я в целях налаживания связей рассказала главную новость этого дня – у ректора появилась ассистентка.

Краем глаза отследила, что Боран глядел-глядел на меня, потом махнул рукой и… ушел, утащив за собой Генда.

Хм, а вот тут было сложно. По правде, мне хотелось, чтобы Генд меня ослушался. Все же подошел проверил, пошла ли я на лекцию ректора. Но парни о чем-то оживленно спорили, может, делили между собой кураторство надо мной. И удалялись… удалялись, оставляя меня на произвол судьбы.

Так началось мое вживание в социум первокурсников.

Если бы еще не странное чувство по отношению к ректору и уход Генда (который тоже почему-то вызывал досаду), все было бы прекрасно.

В общем, на лекцию я пришла вместе с остальными девушками. Старалась не косить взглядом на кафедру, за которой уже расположился ректор. Не пялиться на ассистентку – она сидела на стульчике в сторонке, положив ногу на ногу. При этом глубокое декольте открывало всем вид на солидный бюст. Парни, ясное дело, интересовались ассистенткой больше, чем ректором. И бюст был тому одной из основных причин.

…Но не смотреть было невозможно, потому что девчонки перешептывались и постоянно повторяли «ты посмотри». И как не посмотреть, если тебе все время «показывают»!

Между тем прозвенел звонок – в смысле раздался такой переливчатый красивый звук, струился он словно бы со всех сторон.

– Что же, любезные студенты, если вы уже налюбовались всем новым, что вас сейчас довелось увидеть, – произнес ректор своим вкрадчивым низким голосом, а я, дурочка, восхитилась его многозначительной иронией, – то позволю себе начать лекцию. Итак, наш с вами курс называется «Общая Стихийная магия». На нем мы будем изучать основы владения Стихиями, доступные магами любого направления. Наши занятия будут включать как теорию, так и практику… А сейчас я попрошу поднять руки тех, кто полагает, что у него есть способности к Стихийной магии.

Хорош он был, конечно, неимоверно. Сейчас, когда опирался на кафедру и обводил нас насмешливым взглядом, полным все той же восхитительной иронии – особенно.

Я залюбовалась.

Между тем поднялось несколько рук – в основном это были парни. Как я поняла, быть Стихийником – особая честь, и амбициозные молодые люди не хотели упустить свой шанс.

– Пижоны! – прошептала студентка Алирта, сидевшая справа от меня. – Ясно же, что у них Стихийной ни на грош! Я видела, как они сдавали вступительные экзамены!

И тут… моя рука сама собой поднялась вверх.

Нет, не подумайте, что это сработало мое подсознание, решившее напомнить ректору о моем существовании.

Вовсе нет!

Рука просто сама собой, помимо моей воли, вытянулась над партой.

«Это что еще за копызыревы проделки», – выругалась я мысленно и потянула руку вниз.

Но было уже поздно. Ректор заметил, в том числе, и мою поднятую конечность. Которая, кстати, не желала опускаться, словно кто-то толкал ее вверх.

Взгляд Анадора удивленно остановился на мне. А потом он произнес:

– Что же, тогда попрошу всех пятерых, поднявших руки, выйти сюда. Проведем небольшой тест – вдруг вступительный экзамен не выявил ваших способностей в области Стихийной магии. Прошу, – и обвел рукой пространство возле кафедры.

– Эээ… – произнесла я себе под нос. Мне наконец удалось опустить злополучную конечность. А в следующий момент я заметила, что же это было.

Это Пай вытянул из сумки одну из псевдоподий, сделал ее практически прозрачной и все это время толкал мою руку под локоть.

Да еще с такой силой! Мужик ведь, хоть и копызырь!

– Что еще за проделки⁈ – тихо рявкнула я «сумке». – Ишь, выискался… даже не знаю, кто!

– Сводник, – тихонько подсказал мне Пай. – Иди. Мне он нравится. Вот такой он мне нравится. А как еще ты привлечешь внимание⁈ Нужно всегда поднимать руку! Даже если не знаешь!

– Кормить тебя не буду три дня! – пригрозила я этому «своднику».

И, что уж поделать, встала… Тем более что кое-кто из соседок начал прислушиваться к моему диалогу с собственной сумкой. Алирта, одна из однокурсниц, с которыми я уже познакомилась, покрутила пальцем у виска, глядя на другую мою соседку, мол, я не совсем нормальная.

– Не будешь кормить – пострадает нога твоей подруги, – ехидно напомнил мне Пай.

– А вот пойдешь со мной, раз такой коварный! Видать, это ты знатный Стихийник, раз вызвался! – шепнула я совсем тихо.

И повесив сумку на плечо, наконец, проследовала в указанное место, где уже стояли все вызвавшиеся парни.

Все это время ректор пристально глядел на меня. Хорошо, что меня отвлекал диалог с Паем! А то я даже и не знаю, как дефилировала бы под таким взглядом.

Вдруг засмущалась бы, как красная девица!

Краем глаза я заметила, что новые подружки смотрят на меня, как на совсем ненормальную. Эх, вот и подмоченная репутация, подумалось мне…

И я попробовала сосредоточиться на этой мысли, чтобы отвлечься от осознания, что опять привлекла внимание ректора. Что опять вляпалась в историю с его участием.

А потом у меня в голове вдруг щелкнуло. Если я не хочу для всех выглядеть дурой-выскочкой или… безумно влюбленной в ректора (в которого и так все влюблены!), то мне нужно показать некие способности к Стихийной магии.

Как угодно, а нужно показать!

Соберись, Ленка Петрова. Ты можешь. Ну, наколдуешь там что-нибудь….

Я оказалась с краю небольшой шеренги. Парень, стоявший справа, оглянулся на меня и прошептал:

– Ты хорошо подумала? Опозоришься!

– Все мы тут опозоримся… – пробурчала я в ответ.

У Анадора ушки были на макушке.

– В сущности, проверка своих способностей вовсе не означает однозначный позор, – слегка усмехнулся он. – Итак. Почему вы подняли руку, студент…

– Асамир ин дер Куар, великий магистр,– с некоторой гордостью ответил самый правый из нашей шеренги. – Несколько раз мне казалось, что я могу управлять языками пламени прямым вмешательством, а не методиками Общей магии. Хоть на вступительном испытании способностей в этой области не было выявлено.

– Понятно. Вот и проверим. А вы…

В общем, он прошелся по всей шеренге, и все отвечали примерно тоже самое. Один предполагал в себе тайный дар властелина вод, другой – мол, я могу приказать ветру угомониться. А мой сосед покраснел:

– Гардин ин дер Фуарт, – произнес он. – Я всегда хотел быть Стихийником. Поэтому… вышел.

– Надеетесь, значит, – слегка почесал подбородок ректор. – Похвально. Вдруг вам повезет?

И вот очередь дошла до меня:

– А вы, студентка? – его взгляд блеснул, и он принялся буквально с наслаждением глядеть на меня.

Как будто трогал в разных местах. Но не пошло, а как бы… сладко, ласково.

Проклятье!

«Нравлюсь я ему, что ли», – растерянно подумала я.

Хотя что тут странного? Наверняка он думал о прикосновениях ко мне, когда собирался делать мне ребенка.

Но тут же взяла себя в руки.

Ответ у меня был заготовлен. Успела придумать.

– Елена ин дер Петрова, – представилась я. «Ин дер» – это я решила не отрываться от коллектива, хоть подозревала, что это «ин дер» означается принадлежность к аристократии. Пай неслышно прыснул у меня под боком. – У меня не было теста на Стихийную магию при поступлении в Академию. Сочли ненужным. Поэтому решила проверить свои способности, – спокойно закончила я.

– Понятно… – протянул ректор.

Ну а что? Если был он сказал «как это не было⁈», то это было бы слишком лживой игрой. Он-то лучше всех знает, как я оказалась в Академии!

– Досадное упущение, – с кривой улыбкой продолжил он. – Что же, с вас и начнем. Молодые люди, дам необходимо пропускать вперед.

«Вот паразит! Это же подстава», – подумала я. Будь я последней, смогла бы приглядеться, понять, что и как делают другие студенты. Где у них получается, а где они терпят фиаско.

В общем никаких шансов «научиться на чужом опыте», как положено умным людям. Пай незаметно ущипнул меня за бок, мол, не дрейфь.

– Ты глазки ему строй, глазки! – прошептал он мне.

– Сумочку снимите. Давайте подержу, – с непонятной улыбкой произнес ректор.

Должно быть, я сомневалась дольше положенного, поэтому он не отказал себе в удовольствии «потроллить» меня.

– Сумка, как и ведро – ваши неизменные спутники? Признаюсь, для магии вредна такая привязанность к вещам. Всегда рискуешь случайно спалить что-нибудь…

По аудитории, разумеется, пронесся смех.

– Да, держите. Так удобнее. Спасибо, – я выдохнула и решительно передала ему Пая.

На боку сумки прорезались голубые глаза и в ужасе уставились на меня.

«Ничего, сам напросился!» – послала я ему мысленный импульс. Это ведь он мне все это устроил! – «Тем более он тебе теперь так нравится!»

Но не уверена, что Пай услышал. Он ведь у меня «неполный фамильяр».

– Замечательно, – продолжил изгаляться ректор. Сумку он повесил себе на плечо (не знаю зачем!), взял со стола поднос и подошел ко мне.

– Итак – и это касается всех! – оглянулся на остальных, а потом смотрел лишь на меня. – Теоретические основы мы рассмотрим позднее. Сейчас лишь пара слов, необходимых для прохождения теста. Как вы знаете, студентка Елена ин дер Петрова, стихий существует четыре. Огонь, Вода, Воздух и Земля. Маги-Стихийники, как правило, обладают способностью управлять одной из них. Но в ограниченном объеме могут преобразовывать их друг в друга. Так, например, не имея ничего, кроме воздуха в комнате, маг может превратить его в свою стихию – воду – и использовать ее для магических целей. Здесь у нас в аудитории, как видите, как раз нет ничего кроме воздуха. Сейчас я проведу простейшее преображение, чтобы получить все стихии.

Он провел рукой над подносом, как фокусник – и над гладкой серебряной поверхностью загорелся небольшой огонек. Такой милый язычок пламени.

Я завороженно смотрела, как он «колдует». Вот когда он так объясняет и показывает, страх перед ним исчезает. Напротив, хочется, чтобы это продолжалось…

Провел рукой еще раз – и над подносом зависла большая голубая капля воды. Третий раз – родилась кучка чего-то похожего на… в общем, кучка земли. Четвертый – рядом с каплей воды возник малюсенький смерч, почти прозрачный, но вполне заметный.

– Прелесть какая! – раздался из аудитории девичий голос.

– На кукольный домик похоже, студентка? – обернулся ректор к нарушительнице спокойствия. Ясное дело, все над ней засмеялись. – Все это настоящее. Пламя обожжет не хуже любого другого пламени. Ну разве что утопиться в этой капле воды проблематично – если, конечно, никто из вас не сможет увеличить ее до нужных размеров… В общем, не стоит недооценивать даже крохотные искры Стихий.

– А мне что делать? – поинтересовалась я, слегка отступив от «кукольного домика» Стихий.

В голове мелькали забавные мысли как раз увеличить каплю до «нужных размеров» и на всякий случай утопить в ней ректора. Смешно! Ясно, что не получится. К тому же последнее время мне не особо хотелось его топить.

Хотелось, чтобы мерзкая блондинка, прожигавшая взглядом мою спину, исчезла. А Анадор остался таким вот саркастичным, но не злым и эффектным преподавателем. И мужчиной….

– Войдите в контакт с той Стихией, которая вам больше всего импонирует, – вполне искренне улыбнулся мне Анадор.

«Ох, когда так улыбается – вообще красавчик, – подумала я. – Может ведь быть нормальным драконом, когда захочет».

– И для начала усильте ее. Или превратите в другую Стихию, если вдруг поймете, что больше вам нравится другая.

– Это как это «войдите в контакт»? – скептически переспросила я.

Про «усильте» и «превратите» я вообще молчу.

– Потрогайте ее мысленно и чувствами, – посоветовал он серьезно.

Он так и стоял передо мной с подносом, словно предлагал мне угощение.

Я вытянула руку и поставила ее над подносом. Потрогайте, видите ли… Это вам, магам, все это просто. А я могу только «представить» себе, что трогаю. Именно это я и сделала.

Так, что же мне нравится? Огонь меня как-то не особо привлекал. Земля… сразу напоминает, как бабушка отправляла на грядки во время летних каникул.

Вода или воздух. Не имею ничего против них. Но вода, пожалуй, ближе. Сразу вспоминается теплое море, как можно качаться на волнах…

Я приблизила ладонь к капле, не прикасаясь к ней. Представила себе, что поглаживаю чуть-теплую поверхность, опускаю ладонь в нее…

Капля зашевелилась и… потянулась к моей руке. Как котенок, которому захотелось ласки.

– Ух ты! – воскликнул кто-то из парней, стоявших в «шеренге».

– Ого! Вот это да! – изумленно прошептала я.

– Что именно вы сделали? – вежливо поинтересовался Анадор, когда капелька как бы присосалась к моей ладони снизу и висела на ней, слегка подергиваясь.

– Я… – почему-то засмущалась, – представила себе, что… глажу ее, ласково к ней обращаюсь…

– Прекрасно! Отпустите каплю. Попробуйте с огнем.

– Зачем? Я же должна усилить каплю! – почему-то теперь мне казалось, что смогу с легкостью это сделать.