Текст книги "Попаданка на заказ, или Ректор не ищет легких путей (СИ)"

Автор книги: Лидия Миленина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 26 страниц)

Глава 15

А в следующий миг я застыла, словно мне дали пощечину.

Брат-близнец…

Хм.

Повисло молчание. Манечка постепенно успокаивалась. Я думала.

Вернее, делала вид, что думаю. Потому что мысли как раз вдруг исчезли. Вместо них в голове воцарилась блаженная пустота.

Близнец. Хи-хи. А вдруг и верно?

Близнец ректора – тоже дракон. И вот он вполне мог бы быть моей истинной парой!

Только куда он делся?

Новая волна странных мурашек – острых, но приятных – пробежала по спине. Почему-то вспомнился поцелуй, что состоялся перед тем, как я потеряла сознание во время катастрофы.

А в следующий момент мне стало не по себе. Пока мы с Манечкой говорили, я совершенно забыла, что на мне «жучок»! Да и умная Манька, которой рассказала об этом, не сообразила.

Что, если, ректор получил оповещение, что я опять обсуждаю опасную для него тему? И тогда, если вдруг одна из наших версий верна, то даже не знаю, чего от него ожидать.

В конечном счете ему и сейчас ничто не мешает меня «экспроприировать», как выразилась Манечка при встрече.

Ладно. Интуиция подсказывала мне, что опасность возникла конкретно сейчас. Все, что мы говорили про Гендвалина, может сойти с рук. А вот тему про близнеца нужно замять. Срочно!

Что свидетельствует о том, что… Так, эти мысли тоже не стоит пока культивировать. Ведь, не дай Бог, этот махинатор Анадор примет драконью ипостась и все прочитает у меня в голове.

Кошмар какой-то!

Обложил со всех сторон. А я не профессиональный шпион, чтобы разгадать все изощренные планы дракона и обыграть его.

Я всего лишь девочка-попаданочка! У которой еще и отняли любимого копызыря.

Очень хотелось, чтоб версия про другого дракона – моего истинного – оказалась правдой. Чтоб он явился и защитил меня. Утешил. Потому что при встрече с ним я собиралась горько плакать. Плакать, пока не надоест.

Только вот сейчас нужно было соображать и действовать самой. Нужно, хочу я или нет, а стать той самой хитроумной шпионкой на вражеской территории.

– А что вообще с Гендом? – спросила я, чтобы перевести разговор в другое русло.

Ничего лучше не придумала.

– В лазарете он, – вздохнула Манечка. – Он там сильно ударился, когда у вас у всех под ногами разверзся пол – по крайней мере так об этом рассказывают очевидцы. Тебя ректор лечил. А ему повезло меньше – лежит в лазарете. Хочешь, сходим к нему? Там вроде приемные часы еще не закончились. Заодно прижмем его к стенке, менялся ли он внешностью с ректором.

– Пойдем, – я решительно поднялась на ноги. – И пусть только попробует соврать. У тебя, Мань, есть какой-нибудь артефакт для определения лжи, а?

– Есть, – коварно улыбнулась моя бесценная подруга. Залезла в ящик и извлекла на свет Божий небольшой шарик. – Загорается красным, когда лгут. С ректором не сработает. А вот с Гендом – должно.

– Эээ… А если они меняются, то вдруг там как раз ректор, а не Гендвалин? – осенило меня вдруг. – Ну, если твоя сумасшедшая версия верна!

– Слушай, мы либо идем, либо нет. Если там ректор, то мы это все равно узнаем. Если говорят правду, то «лже-детектор» загорается зеленым, – она хитро улыбнулась. – А если там тот, на ком артефакт невозможно использовать, то вообще никак не будет загораться.

– Ты гений, Маня! – сказала я и не удержалась – поцеловала эту гениальную девушку в щеку.

– Ну, ты прямо это… Да ничего особенного я не сделала, – засмущалась Манечка, не избалованная вниманием подруг. – К тому же я ведь не сказала тебе сразу, что он и на правду реагирует.

В этот момент шарик неожиданно загорелся зеленым…

***

В местном лазарете все было устроено очень мило. Широкие коридоры, уставленные цветами в кадках. В отделении травматологии (оно так и называлось) дежурил вполне себе вежливый молодой маг-доктор.

– Подскажите, студент Гендвалин в какой палате? – непринужденно осведомилась у него Манечка.

– В этой, в палате «красного солнца», – махнул на дверь ближайшей палаты маг. Я глянула на дверь. Номера на ней не было, но действительно красовался значок в виде алого небесного светила. – Только, ребята, к нему сейчас нельзя. У него ректор.

Мы с Манечкой переглянулись и буквально хором грянули:

– То есть как это – ректор?

Ведь если там сейчас и Гендвалин, и ректор, то… каждый из них на своем месте.

И, собственно говоря, чего это я? С паршивой овцы – хоть шерсти клок. Я тут, знаете ли, объявлена истинной ректора. Значит, могу попроситься к ректору в любой момент.

– А я – истинная пара ректора. Должно быть, вы слышали, что такая появилась, – «мило» улыбнулась я магу. – И мне срочно нужно к нему!

– Сейчас я спрошу у него… – растерялся маг. Ведь понимал, что если он не пустит истинную к ректору, то может от ректора получить на орехи. Но, с другой стороны, нет никаких доказательств, что я та, за кого себя выдаю.

Тут, знаете ли, целая Академия девиц, мечтающих быть истинной ректора! Кроме меня и Манечки, конечно.

– Не нужно, я сама спрошу! – рявкнула я (прямо сама себе поразилась).

А дальше поразила всех своей наглостью. Надеюсь – в самое сердце.

Схватила за локоть Манечку, кинулась наперерез магу к двери в палату, рванула ее на себя.

«Надо же – не заперто!» – пронеслось у меня в голове.

– Он же нас… меня… прибьет! – тихо простонала Манечка.

– Я тебя прикрою. Пусть только попробует прибить! – тихо шепнула я ей.

Перед нами предстала… удивительная картина.

Анадор сидел возле постели, в которой лежал Гендвалин, и нежно держал его за руку. Видимо, лечил. Причем голова парня была забинтована, но лицо оставалось узнаваемым.

Это действительно были ректор и Гендвалин.

– Эээ… – сказала Манечка и попыталась юркнуть обратно в коридор.

– О, Лена… И Манечка… – слабым голосом сказал Гендвалин.

– Дорогая! – широко улыбнулась Анадор.

Отпустил руку больного и встал мне навстречу. Хорошо хоть целовать не кинулся.

– Дорогая? – а это был голос несчастного мага из коридора, который заглянул вслед за нами. – Если что, великий магистр, простите, девушка утверждала…

– Девушка правильно утверждала, – Анадор все же подошел и обнял меня за плечи. Паразит. Не вырываться ведь при всех. Конечно, очень хотелось расставить все точки над «и». Но не опрометчиво ли я поступила, что сама назвала себя его истинной и ворвалась сюда? – Это моя истинная пара – Елена ин дер Петрова. Прошу пропускать ее всегда. В том числе если она снова захочет навестить своего героического друга.

Гендвалин слабо улыбнулся.

А мне стало очень его жаль. Ведь даже если он менялся с ректором, травмы у него самые настоящие. И рисковал своей жизнью ради нашего спасения он тоже по-настоящему.

Решила заранее ему все простить – если, конечно, поклянется не повторять ничего подобного.

Маг закрыл дверь в коридор.

Манечка сделала вид, что она не фея, а мышь. Залезла в угол и притворилась, что ее тут нет. Правда, я заметила, что в руке она сжимает свой артефакт и даже на него посматривает.

– Милая моя Елена, – Анадор, наконец, отпустил мои плечи. – Мне хочется надеяться, что ты просто соскучилась по мне. Но полагаю, что вы пришли проведать своего друга. Кстати, представишь мне свою подругу? Это та самая Манечка, с которой ты захотела разделить комнату, пока я не прикуплю особняк в округе, достойный тебя?

Особняк. Час от часу не легче.

Ладно, как говорила одна героиня, об этом я подумаю завтра.

– Да, это Манечка, – сухо ответила я. – Просьба распространить на нее все поблажки, что могут быть сегодня оказаны мне.

– Несомненно, – ректор доброжелательно улыбнулся Манечке.

А она молча поклонилась, продолжая косить под серую-пресерую мышь.

– Про особняк впервые слышу… – пробурчала я. – Я вообще хочу жить в общаге до окончания Академии. Но так или иначе…

На самом деле я не знала, что говорить дальше. По идее мы пришли сюда, чтобы проведать Генда и узнать, менялся ли он внешностью с ректором. Но теперь получалось, что мы ничего не узнаем. Спросить в лоб – Манечкин артефакт на ректоре не сработает. А допрашивать при нем Генда – просто опасно.

И как избавиться от Анадора – непонятно…

Вот дура! Зачем я рванула сюда?! Нужно было спокойно подслушивать под дверью!

Но тут мне на помощь пришел сам Анадор.

– Я очень рад видеть тебя, дорогая моя. Но сеанс лечения окончен, а вы, должно быть, хотите побыть в своей студенческой компании. Можете провести тут около получаса – это не нанесет вреда здоровью героя. А я позволю себя откланяться. Завтра жду тебя на наш первый урок – сразу после официальных лекций. Если, конечно, ты не пожелаешь вернуться в  наши апартаменты сегодня.

На глазах у удивленной публики он натурально откланялся – то есть покивал головой. Наклонился, поцеловал меня в щеку. И отбыл в коридор.

Манечка тут же приставила ухо к двери.

– И верно ушел, – пожала плечами она. – И даже не отчитал того несчастного в коридоре.

…И мы обе кинулась к Гендвалину.

– Генд, ты как? На вопросы отвечать можешь?

– А я-то думал, вы просто хотели навестить меня. Даже Боран приходил, а вас не было… А я ждал, – совершенно несвойственным ему жалостливым голосом произнес он.

– Ты прикалываешься? – осведомилась я, вспомнив его мужественное поведение всегда до этого.

– Что делаю? Я головой ударился, но не был приколот ни тогда, ни сейчас к кровати, – удивился парень.

В очередной раз прокляла буквальный перевод русских слов и достала из кармана мешочек с конфетами, принесенный для него.

– Конечно, навестить, – сказала я. – Вот конфетки тебе принесли. Ты скажи, если чего нужно – мы еще принесем! И поспрашивать тебя хотели…

– Да, – хитро улыбнулась Манечка, села на стул так, чтоб только Генду было не видно, что в складке ее юбки лежит кругляшок – артефакт. Умна и хитра Маня, в очередной раз восхищаюсь. – Скажи честно, вы менялись с ректором внешностью?

– Эээ… – вытаращил глаза больной.

– Да или нет?

– Эээ… Ммм… Ну вообще-то да. Только как вы узнали?

Шарик у Манечки на коленях вспыхнул зеленым…

– Час от часу не легче, – пробубнила я и накрыла лоб рукой.

Что же, выходит, нет у ректора брата-близнеца, а сама невероятная версия оказалась реальной?

***

Ректор Анадор ин дер Варт

Что же, когда сигналка сработала целых два раза, я понял, что придется выбрать наименьшее зло. «Гендвалином» придется пожертвовать.

Пусть лучше Елена думает, что я менялся внешностью с ним, чем догадается, что у меня есть близнец.

А вообще все это начало мне сильно надоедать.

Почему я вообще не запер ее?

Почему плету интриги, выдумываю что-то?

Как-то все эти ее разговоры с Ануэем и не в меру догадливой подругой начали раздражать.

Не ожидал, что они окажутся так близки к истине!

***

Агрит ин дер Варт

– Да что тут смотреть! Уже тысячу раз посмотрели! – ворчал копызырь, ползая вокруг меня.

Я же в очередной раз рассматривал стену, по которой тек небольшой ручеек.

Надо сказать, после плотного ужина – мы не стали себя особенно ограничивать и прикончили сразу четверть корзинки – и выпитой на двоих бутылки вина рассматривалось намного лучше.

Да и голова окончательно перестала болеть. Не знаю уж, сработал алкоголь – она догадалась принести вино, которое действует даже на драконов – или она внесла в него исцеляющую силу.

– Она откровенно намекнула, что тут может быть лазейка! – назидательно поднял палец я.

– А, ну смотри, смотри… А я просто отчаюсь и выпью еще… – ответил пьяненький малыш-копызырь.

– Я тебе выпью! – шутливо рявкнул я.

Взял корзину и убрал на уступ под потолком. При желании копызырь туда залезет, но вряд ли решит, что игра стоит свеч.

– Да ладно, ладно… – пошел на попятный маленький герой. – Я просто хотел простимулировать тебя искать быстрее!

– Лучше бы распластался на стене и попробовал понять, нет ли тут хороших трещин – там, где вода вытекает!

– Вот еще – пузико мочить! – возмутился Пай.

Не знаю уж почему, но шутливая перепалка с копызырем благотворно подействовала на мои интеллектуальные способности.

А может, повлияло отсутствие головной боли.

Меня осенило.

Ручеек был совсем маленький, но он ведь течет уже неизвестно сколько лет. Под стеной должна была накопиться целая большая лужа, которая растекалась бы по всему полу, очень медленно просачивалась бы в трещинки в камне. Но лужи не было! Вернее, она была намного меньше, чем должна была быть. Совсем крохотная – в такой даже копызырь не замочит ничего, кроме своего драгоценного пуза.

А значит, где-то тут есть отверстие или вроде того.

Я скользнул руками вниз по стене, опустил ладонь в лужицу – и – о чудо – нащупал вполне себе выраженную круглую дыру. Пригляделся – она была гладкая, явно высверленная в камне магией, а не природного происхождения.

– О! Нашел что-то? – обрадовался Пай. Привстал на псевдоножках и принялся подпрыгивать, пытаясь заглянуть в лужицу, перекрытую моей ладонью.

– Похоже на то…

Я засунул палец внутрь отверстия и принялся ощупывать его стенки. И да, действительно нащупал что-то вроде небольшой кнопки. Только вот длины моего пальца не хватало, чтобы нажать на нее.

– Не знаю насчет намочить пузико, – улыбнулся я копызырю, – но если хочешь получить шанс на освобождение, то тебе придется вырастить длинный тонкий палец и нажать на то, что находится на другом конце этого отверстия.

– А если откусит? – ужаснулся Пай.

– Не откусит, – ответил я. – Давай, попробуй. Длинной тонкой палочки у нас все равно нет.

Пай вздохнул, что все приходится делать самому, потом прицелился, вырастил длинный тонкий вырост и опасливо засунул его в отверстие.

– Давай, нажимай! – скомандовал я.

– А если долбанет?

– Что долбанет?

– Ну вдруг это устройство для взрывания этой камеры!

– Тогда помрем быстро и не мучаясь! А если серьезно – я все еще очень крепкий дракон! Я тебя прикрою! Нас, знаешь, не каждый взрыв возьмет.

– Ладно. Помни, ты обещал! – он назидательно поднял еще один выращенный на ходу псевдопальчик.

– Хлобысь! – крикнул Пай в момент, когда нажал на рычажок или кнопку внизу.

И крепко зажмурил свои большие голубые глаза. На всякий случай я и верно подхватил его на руки и развернулся спиной к лужице и отверстию.

Но «хлобысь» не приключилось. Вместо этого мы услышали хруст…

Я обернулся.

Словно бы половица пола медленно отползала вверх и в сторону, открывая перед нами темный и зловещий ход неизвестно куда.

Надеюсь, что на свободу.

К Елене!

***

Лена Петрова

– Ничего не понимаю! – простонала я, когда мы вышли из лазарета. – Выходит, и верно менялись! Но по-прежнему ничего не ясно!

Да, мы получили ответ на вопрос, менялся ли Гендвалин внешностью с ректором. Причем артефакт мигнул зеленым – это была правда.

Но дальше Генд на вопросы отвечать отказался. Сказал, что давал ректору магическую подписку о неразглашении. И если нарушит – ждет его страшная кара… Какая – не уточнил, но, зная Анадора (в смысле, постоянно подозревая его в чем-то), я не ждала ничего хорошего.

Более того – когда Генд сказал про эту подписку, то артефакт снова мигнул зеленым. Иными словами – он говорил правду! И требовать от него подвергнуть себя новой опасности, когда он и так лежит с перебинтованной головой, было бы просто преступно!

Мы с Манечкой повздыхали, попробовали предложить Генду игру в «да-нет», мол, мы будем высказывать предположения, а он просто отвечать, правильно ли мы догадались.

Но он сообщил, что и на это магическая подписка тоже распространяется. И артефакт снова мигнул зеленым.

Манечка заподозрила, что возникли проблемы с артефактом, и решила проверить его.

Перенастроила его на меня и велела то отчаянно врать, то говорить правду.

– Ты любишь высокие каблуки и при первой возможности надеваешь такие туфельки? – осведомилась она.

К тому моменту мы уже не скрывали от Гендвалина наш артефакт, слишком уж очевидно было, что мы о многом догадались.

– Просто обожаю! Каждую пятницу я надеваю такие туфли и иду на бал! – «отчаянно» соврала я, а артефакт послушно мигнул красным.

– У тебя три кота? – продолжила допрос умненькая Манечка.

– Ну что ты, я больше собак люблю, – сообщила я.

Артефакт благополучно мигнул зеленым, ведь я говорила правду.

Манечка еще позадавала мне подобные вопросы, и мы убедились, что артефакт работает.

– Ладно, все понятно, – махнула рукой я. – В общем, Генд, я тебя прощаю. Ты действовал под давлением ректора. Однако, если хочешь, чтоб мы еще общались, поклянись, что больше не будешь меняться с ним внешностью! А артефакт покажет нам, насколько ты тверд в своем желании больше не косячить!

Больной скорчил рожицу – весьма забавную, кстати. Потом поднял вверх руку:

– Клянусь!

Артефакт засветился зеленым. Да еще и так ярко!

Мы еще поговорили с ним, правда, разговор не особо клеился. Генди верно чувствовал себя не лучшим образом. А мы с Манечкой переглядывались, потому что все наши мысли крутились лишь вокруг загадочной ситуации. Стыдно признаться, но на Генда нам сейчас было, мягко скажем, слегка наплевать.

***

– Так и что тебе непонятно? – удивилась Манечка, идя рядом по тропинке.

– Как это что? Ничего не понятно! – возмутилась я. – Может, это тебе, самой умной, все ясно. А мне, простой смертной, не понятно НИЧЕГО.

– То же мне «простая смертная». Маг общей Стихии! – усмехнулась Манечка. – Смотри, ничего сложного. Ректор почему так безбоязненно свалил? Потому что он заранее сделал «подписку о неразглашении». А то, что мы догадались про их обмен внешностью, его, видимо, не слишком волновало. Там все дело в нюансах…

– Вот нюансы и неясны! – раздраженно ответила я. Во мне бурлило нездоровое возбуждение, раздражение от всех этих загадок. На фоне усталости я никак не могла взять себя в руки. – Смотри, опять же – если мой дар проснулся при соприкосновении с истинной парой, а ректор не моя пара – то, выходит, тогда на лекции был Генд. А к нему я тоже ничего особенного не чувствую! Ну так… немного цеплял раньше.

– Так когда цеплял, то это как раз был ректор, а не Генд… – задумчиво ответила Манечка и вдруг остановилась. – И верно непонятно. По логике мы должны просто прийти к выводу, что на лекции все же был ректор, и он все же твоя истинная пара. Еще варианты – дар твой проснулся от чего-то другого. Но я, пожалуй, соглашусь, что тут ничего «другого» быть не могло… И, вероятно, ректор специально оставил нас с Гендом наедине, чтоб мы в итоге пришли к подобным выводам. Прямо не знаю, в чем дело…

– Если только… – протянула я, позволяя странной мысли вылезти из подсознания наружу. У Манечки, похоже, происходил аналогичный процесс. Мы посмотрели друг на друга и выпалили хором: – Если только сейчас вместо Гендвалина не был кто-нибудь другой!

И засмеялись. Немного нервно, но от души! Потому что все эти предположения, что кто-то оказывается не кем-то, стали казаться просто маразматичными.

– Да не… – пошла на попятный Манечка. – Слишком сложно. Такое только мой мозг может выдумать – ты знаешь. А в жизни такого не бывает. К тому же это же Генд! Ленивый такой слегка – такой, каким я его помню. Он сейчас куда больше был похож на себя, чем, когда это был ректор. Ну кто мог быть вместо него, сама подумай? Не мог же ректор зафрахтовать целую кучу студентов, чтоб устроить такую странную аферу с непонятной, в сущности, целью…

– А вот сейчас мы это и проверим! – заговорщицки подмигнула я и взяла Маньку за руку. – Побежали обратно! Ректор этому лекарю, что сказал – пускать меня всегда! Вот вернемся к Генду и …

***

 Второй раз в палату Гендвалина мы влетели с артефактом в вытянутой Манечкиной руке. И вопросом:

– Ты учишься на пятом курсе факультета Общей магии, и твое настоящее имя – Гендвалин? Отвечай быстро!

– Эээ… – растерянно ответил больной.

– Быстро отвечай! – рявкнула я. – И понятно!

– Да! А кто я еще, по-вашему! – окрысился больной.

Артефакт как-то даже радостно мигнул красным…

Глава 16

Агрит ин дер Варт

– Пойдем, что ли, – сказал я, задумчиво разглядывая ход в неизвестность.

– Страшно-то как, – прошептал Пай и перелез мне на плечо.

– Не так страшно, как оставаться здесь, – ответил я и повесил на второе плечо корзинку с продуктами – ведь понятия не имею, куда мы попадаем, и будет ли там еда.

В общем, спасало нас то, что оба могли видеть в темноте… Я с трудом протиснулся в не столь уж большую дыру, и мы оказались в сыром и тесном подземном ходу, где я даже не мог встать в полный рост.

– Башкой не ударился? А то опять поглупеешь, – сказал Пай, который теперь переполз в корзину, чтобы поменьше мне мешать.

– Пока не ударился, – усмехнулся я, машинально прикрыв голову рукой, и пошел по коридору.

Коридор петлял. Кое-где на стенах можно было разглядеть какой-то мох. Пару раз мы упирались в стену и, лишь приглядевшись, замечали, что просто коридор поворачивает под прямым углом.

– Заблудимся… – стонал копызырь.

У Пая еще не до конца выветрилось вино, а оно, как оказалось, вызывало у него обострение пессимизма (если не сказать – трусости).

Я сжимал зубы, чтобы не вспылить на малыша. В конечном счете, сама его верность Елене и мне заслуживала того, чтобы терпеть все его стоны и выходки.

– Не заблудимся. Ты видел хоть одно разветвление? Я – нет. Коридор кружит, но ответвлений нет. Дай-ка я магию попробую. По идее, это уже не драконья тюрьма. Не исключено, что здесь она действует.

Я выставил руку и попробовал зажечь простейший огонек.

Это было сложно, требовало вложить массу сил – но крошечный, слабенький язычок синего магического пламени мне зажечь удалось.

– Значит, мы уходим от эпицентра всего это безобразия, – сказал я. – Дальше, думаю, будет лучше.

– Можно я открою бутылку и выпью за это? – лукаво осведомился Пай. – Тогда я и бояться буду меньше…

– Нет! – наигранно-строго рявкнул я в корзину, хотя самому хотелось смеяться. – Праздновать освобождение будем, если действительно освободимся!

Копызырь разочарованно вздохнул и, чтобы избавиться от искушения, снова переполз мне на плечо – ведь потолок стал выше.

Я оказался прав. Еще через десять минут пути я уже без труда зажигал огонь. Да и в целом ощущал, что магия возвращается.

Теперь нам освещал путь круглый магический светильник, а Пай перестал дрожать и бояться.

– Ухх! – радовался он. – Теперь с магией мы всех победим!

– Это пока еще лишь отблески магии, – усмехнулся я.

Но и у меня настроение поднялось. Конечно, это было иллюзией, но казалось, что мы вот-вот выберемся наружу, я обращусь драконом и, как молния, примчусь к Елене.

В голове вставало ее лицо, когда она впервые касалась энергетики Стихий. Такое красивое, нежное, трогательно – сосредоточенное…

Наверное, из-за мыслей о Елене я и пропустил, когда на нас начала сыпаться сверху земля. Заметил лишь, когда Пай заорал:

– Куда ты прешь, балбесина здоровенная! Меня сейчас засыплет, будешь ходить с курганчиком на плече! Мертвым курганом копызыря… хнык…

Я остановился. В сердце блеснула надежда, и я вытянул руку, шаря над головой.

И верно, теперь над нами был не каменный потолок, а земля, из которой даже торчали корни каких-то растений – достаточно толстые и упругие, похожие на крысиные хвосты.

«А раз есть корни, значит, мы не очень глубоко», – обрадовался я.

– Ну, держись, Пай! – рассмеялся я. – А еще лучше – закопайся-ка ты под наши припасы в корзине! Сейчас и верно полетит земля!

Снова воздел руку и пустил вихрь силы. Земля полетела вокруг, когда он внедрился в почву и принялся пробивать нам путь наружу.

Земля летела мне в глаза, оседала на одежде, но я даже не думал поставить защиту. Мне было хорошо! Я предвкушал свободу, и хотелось смеяться! Хотелось поблагодарить  ее за этот дар – ведь она все же подарила нам свободу.

А спустя пару минут над нами была круглая дыра, в которую лился лунный свет.

– Приехали! – высунулся из корзины копызырь. – Слава Богу! И слава Агриту!

– Агрит еще ничего выдающегося не совершил, но я рад, что получилось, – улыбнулся я, подпрыгнул, подтянулся…

Вскоре я стоял с корзиной на плече и смотрел в необъятное звездное небо. Дул прохладный ветерок, его прикосновения были невероятно приятны после спертого тугого воздуха подземелья.

Немного на отдалении высились деревья с широкой кроной.

– Ну и вляпались мы с тобой, Пай… – произнес я и невесело рассмеялся.

Радость, восторг, что я ощущал, когда вихрем пробивал нам дорогу к свободе, разбились о жесткое осознание.

Вот и в чем ее умысел? Зачем она отправила нас сюда?

– В смысле – вляпались? – удивился копызырь, высовываясь из корзины. – Мы как раз «вЫляпались»! Отличное слово я придумал?

– Вляпались – потому что это не наш мир. Где-то под землей мы прошли через портал в другой мир.

– Ты с чего это взял-то? – заверещал Пай.

– Посмотри, – я указал рукой на небо. – Здесь три луны. А в нашем – всего две.

– Ммм… Может, пока мы сидели под землей, третья выросла? – с надеждой прошептал Пай.

***

Лена Петрова

– А я говорила! – победно воскликнула я и зависла.

– Хм… Кгм… – поперхнулась Манечка. – А кто ты такой, прости, пожалуйста? И куда вы дели Генда?

Несколько мгновений больной смотрел на нас ошарашенно. Видимо, во время прежней беседы он не до конца проникся могуществом Манечкиного артефакта. И теперь, когда мы вывели его на чистую воду, испытывал шок.

Потом в его глазах возникла откровенная злость.

Он простер руку и… в двери скрипнул замок. Что однозначно указало на то, что перед нами – маг, обученный и творящий магию вполне непринужденно.

А дальше это неведомое создание в образе Гендвалина очень так бодро встало с кровати. С явным наслаждением стянуло повязку с головы и угрожающе пошло на нас с Манечкой.

– Кто я да что – вам совершенно не нужно знать! – сказал он.

Мы, конечно, не отступили, а Манечка тоже махнула рукой – и два стула, что здесь были, пролетели в воздухе и образовали заслон между нами и рассерженным магом. У меня сердце колотилось как бешеное. Но я внезапно вспомнила, что я – маг Общей Стихии. В перспективе – самое могущественное существо из трех здесь присутствующих.

Напряглась, вспоминая урок магистра Ануэя, и образовала на руке вихрь Общей стихии. Вошла в контакт с ней – и превратила в сноп пламени.

– Не подходи – спалю к такой-то матери! – крикнула я.

Манечка с уважением поглядела на меня. Маг же застыл. Явно мое могущество вызвало у него новый когнитивный диссонанс.

– Как можно спалить к матери? И к какой такой матери? – как-то даже растерянно переспросил он.

– А вот к такой-то! – с наслаждением ответила я. – Говори правду, только правду и ничего, кроме правды.

– Девочки, может поговорим? – теперь этот неведомый гад сладко улыбнулся. – Будем драться – еще неизвестно, кто выйдет победителем. Вы сильны, но еще студентки. А разломаем тут все – никому из нас сладко не покажется.

– Так мы поговорить и хотим. Хотим правды! – ответила я. – Открой дверь и перестать надвигаться, как поганый маньячина. Тогда я не брошу в тебя это пламя.

– Хорошо, – пожал плечами он, снова направил руку на дверь, и замок скрипнул во второй раз.

– Еще стулья на место поставь, – велела ему Манечка.

Маг снова пожал плечами и переставил на место стулья.

– Еще какую-нибудь мебель подвигать? – осведомился он с усмешкой.

– Нет, достаточно, – сказала я. – Теперь садись на край кровати. Сложи руки на коленях. Мы сядем тут, – я указала Мане на стулья. – Говорим мирно. Никто ни в кого ничем не кидается. Но я всегда держу свою магию наготове… – я выдохнула, и огонь на моей ладони погас.

В общем, мы все расселись. И тут этот паразит снова усмехнулся:

– Дуры вы, девочки. На мне по-прежнему подписка о неразглашении. Вы и узнали-то чудом, что я не этот ваш студентик – потому что мне пришлось говорить неправду. Как допрашивать-то будете?

– А мы и будем пользоваться этим способом, – коварно улыбнулась Манечка. – Ты будешь врать, а артефакт нам это покажет. Как «да-нет», от которого ты прежде отказался. Кстати, выйдешь чистым из воды, потому что ты как бы разглашать-то ничего не будешь. Итак, тебя ректор попросил занять место Гендвалина?

– Нет, – издевательски пожал плечами маг.

Артефакт вспыхнул красным.

– Это мы уже знаем, давай попробуем узнать, когда он это сделал, – сказала я. – Он это сделал, когда Гендвалин попал в больницу?

– Нет.

Красный.

– И сделал это… потому что сам Гендвалин… погиб во время катастрофы? – в ужасе спросила Манечка.

В общем-то, да, это была логичная версия… Мое сердце тоже похолодело. Я совершенно не желала смерти парню, с которым то ли была знакома, то ли нет.

– Да.

К счастью, артефакт мигнул красным…

– Уфф! – рассмеялась Манечка. – То есть ректор не менялся с Гендвалином внешностью, только с тобой?

– Я не знаю, как на это отвечать. Сложный вопрос. Да или нет тут можно трактовать по-разному, – издевательски ответил маг. – К тому же… вы все-таки дуры, девочки. Неужели вы думали, что, если на мне подписка, а эта девушка – истинная пара ректора, то мы будем все это обсуждать, а он ничего не узнает? Про себя могу сказать одно – я неплохой актер. И неплохо тянул время… Жаль, вы не захотели еще подвигать мебель…

Дверь распахнулась, и на пороге появился Анадор.

«Ну мы и дуры, – подумала я. – Прав он – последние дуры! Непростительные дуры! И чего теперь ждать?»

– Видит Бог, моя милая, – улыбнулся мне Анадор. – Я не желал этого делать. Вы – займите свое место, – кивнул он магу. – И повязку наденьте. – А нам с Манечкой протянул руки, словно предлагал нам взять его под руки с двух сторон. – А вы, дамы, пройдемте. Обещаю – больно не будет.

***

Агрит ин дер Варт

– Что же, портал двухсторонний, – сообщил я, вылезая из-под земли. – Находится примерно там, где я впервые снова ощутил магию. Точнее сказать не могу – он из класса ускользающих порталов. Остается понять, зачем она нас отправила сюда.

– Вредина она, вот и отправила! – насупился Пай.

За время моего отсутствия он съел несколько тыблок из корзины с провизией, но вскрыть еще одну бутылку вина не осмелился. Все же малыш был сознательный.

– Не уверен. Она, как минимум, помогла нам выбраться из тюрьмы – здесь всяко веселее, чем там. Но сдается мне, что из этого мира должен быть и другой проход в наш мир. Что же, пойдем странствовать, – я усмехнулся.

На самом деле на душе было паршиво. Всякая эйфория по поводу освобождения прошла, как не было. Но было и кое-что хорошее. Теперь, когда передо мной был целый мир, пусть и не мой, я мог активно действовать, а не прозябать без магии и способности обернуться.

– Пойдем? – приуныл копызырь. – А отметить освобождение? Ты прав – все же мы теперь не подземные черви, надо бы выпить за это!

– Я хотел сказать – полетели, – усмехнулся я. – Отметить? Отметим вечером… тьфу, утром. Когда либо выберемся в свой мир, либо остановимся отдохнуть.

– Ладно. Но я Ленке расскажу, какой ты живодер, – сказал копызырь. – Будет знать, как доверять меня всяким драконам.

Я улыбнулся и никак не ответил. Было не до того.

Обратился драконом. Мы с Анадором оба черные драконы. Близнецы, равные по размеру и силе в любой ипостаси.