Текст книги "Попаданка зимнего принца, или Новогодний отбор"

Автор книги: Лидия Миленина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

– Но, ваше высочество! – побледнела Пути. – Ведь Бауресса нормально вошла на каток. Должно быть, это случайность! Я ничего не делала! Я вообще никак не причастна к этому событию!

– Это правда, – пристально глядя на нее, сказал Гаронд. – А вы, леди Бауресса, что скажете?

– Ваше высочество! Это не я! Честное слово! – сложила руки в молящем жесте Бауресса. – Поверьте мне, пожалуйста.

– Хм… – Гаронд усмехнулся жестко и неприятно. – И снова – правда, как это ни удивительно. Что же, дорогие дамы, – очень насмешливо оглядел всех. Спокойствие сохраняли, пожалуй, лишь подруги Мики, которые точно знали, что ничего не делали. Остальные опускали глаза, словно каждая была в чем-то виновата перед принцем или Микой. – Я могу снова устроить ментальную проверку всех и каждой – кроме леди Микаэлы, разумеется, которая явно не сама рассыпала эту пудру. Кстати, Бамбар, пусть немедленно уберут это! – сверкнул глазами на распорядителя. – И следует лучше следить за входящими на каток да состоянием льда… Так вот – это возможно. Похоже, это станет нашей ежедневной традицией, какая прелесть! Желаете так? На этот раз в ваш разум проникну я, и, поверьте, буду куда менее снисходителен ко всем… интересным намерениям в отношении меня и друг друга, нежели мой брат. Но прежде… прежде мы проведем унизительный для дам обыск. Ведь коробка наверняка до сих пор в кармане у злоумышленницы. Или где-то поглубже… Желаете так? Или совершившая эту идиотскую выходку сама признается?

Повисла тишина.

– Но виновата лишь одна из нас! Или вообще кто-то другой! – воскликнула одна из девушек.

– Я готова пройти любую проверку, – неожиданно сделала шаг вперед Мара.

– Похвально, принцесса, – криво улыбнулся Гаронд. – Но не все так чисты в помыслах, как вы.

И вдруг раздался отчаянный плач. Неприметная девушка из сторонниц герцогини, пошатываясь, шагнула вперед:

– Это я, ваше высочество! – крикнула она. – Я стояла рядом с катком и высыпала пудру из-за бортика! Вот, посмотрите, эта проклятая коробка! – она дрожащей рукой пошарила в кармане и извлекла на свет Божий небольшую круглую коробочку, действительно напоминающую упаковку для пудры.

– Мила, ты-ы?! – изумленно прошептала Пути. – Но… зачем? Я тебя не просила!

– Да потому что я не могу больше терпеть это! Я и тебе бы подсыпала, змея ты подколодная, только… – и осеклась.

– Хм, – задумчиво поглядел на нее Гаронд. – Только что? Леди Пути, похоже, это вы пригрели на груди змею. И еще, – усмешка, – у вас с леди Микаэлой появился общий враг. Забавно, не находите?

Помолчал, задумчиво глядя на злоумышленницу, потом повторил вопрос:

– Так почему, леди Мила, вы сочли возможным подсыпать пудру на лед, – усмешка на «пудре на лед», уж очень специфически это звучало, – леди Микаэле, но не леди Пути, которую вы только что изволили назвать «змеей подколодной», если не ошибаюсь?

Девушки есть девушки, от насмешливого тона принца они прыснули. К тому же, по правде, никому было не жаль эту Милу. Одно дело злиться друг на друга – другое дело перейти к настоящему вредительству, представляющему опасность для здоровья и жизни другой участницы.

– Потому что родовые связи… – пробубнила Мила, опустив глаза. – Мой отец сотрудничает с ее отцом, он приказал мне дружить с Пути.

– Змея поганая! А как мне пела в уши про свою дружбу! Какие комплименты делала! – бросила Пути и демонстративно отвернулась от лжеподруги.

– А вот леди Микаэла не имеет родовых связей в нашем мире, и вы сочли, что ее можно покалечить безнаказанно? – невозмутимо продолжил допрос Гаронд.

– Да вот как оказалось, есть кому, – злобно ответила Мила и кинула на Мику ненавидящий взгляд. Даже Пути никогда не смотрела не нее так!

«А вот если я тебе пожелаю чего?!» – пронеслось у нее в голове. Но Мика одернула себя. Никто, кроме господа Бога, не знает, что суждено этой противной девушке в будущем. Может, она должна измениться… К тому же нельзя на ненависть отвечать тем же.

– Понятно, – кивнул Гаронд. – А теперь, леди Мила, прошу честно ответить, почему и зачем вы сделали это? Неужели думали, что сможете вывести из строя конкурентку, когда вокруг полно магов, способных ее вылечить? Или полагали, что никто не заметит пудру на льду?

– Да она ведь незаметная! – опять зарыдала Мила. – Я думала, что все подумают, будто эта просто не умеет кататься, и вы поставите ей мало баллов! Что никто не заметит пудру – мне и в голову не приходило, что вы сами кинетесь ее спасать! Я… я была такая дура! Недооценила…

– Недооценили что, девушка? – издевательски переспросил Гаронд.

– Насколько она… вам нравится! – совсем зарыдала Мила и отвернула лицо от принца.

Кстати, никто из девушек ее не жалел. Подобное поведение было за гранью их понимания. Ведь даже та же герцогиня ни разу не попыталась навредить физически, ударить магией или подсыпать что-нибудь.

– Так, и почему все же вы это сделали? – даже не думая смягчить тон или еще как-то пожалеть злоумышленницу, продолжил Гаронд.

– Да потому что я люблю вас, ваше высочество! – вдруг обернулась к нему и посмотрела полными слез глазами. – А эти две… Одна, – презрительный кивок в сторону герцогини, – все время выставляется! А другая, – неприязненный взгляд на Мику, – этой вообще непонятно что нужно! И на вашем отборе, и второй принц с ней вчера катался, я видела! И сам Осир ее привез! И везет ей постоянно! Может, она вообще в королевы метит – пришлая из другого мира… И вам сразу понравилась!

Мика просто остолбенела от того, как выглядит ее «участь» в завистливых глазах. «Ох, знала бы ты, дурочка, как мне «везет» на самом деле, – подумала она. – И знала бы ты, над какой пропастью ходишь, выступая против Исполнителя желаний!»

Но эти горделивые мысли тут же отогнала усилием воли. Даже кулаки стиснула.

«Господи, помоги мне устоять. Я не опущусь до ее уровня, не буду использовать свои возможности в низких целях!» – прошептала она беззвучно.

Потому что знала: что бы она сейчас ни подумала про эту девицу – все исполнится… Четкие быстрые и точные формулировки пожеланий просто бились где-то на подкорке, готовые выскочить в любой момент.

«К тому же если девушка любит Гаронда, то ее… даже где-то немного можно понять», – принялась убеждать себя Мика.

– Да, некоторым, бывает, везет – по-видимому, они этого достойны! – рявкнул Гаронд и гневно уставился на девицу. – Что касается вашего оправдания… ваших чувств ко мне, – он вдруг стал холоден и спокоен, по своему обыкновению сложил руки на груди. – То этого не может быть. К тому же я почувствовал ложь, неистинность утверждения. Значит… Либо вы лжете целенаправленно – чтобы смягчить мое решение. Либо… и это наиболее вероятно – вы больны. У вас любовная горячка.

– О-о… любовная горячка… – пронеслось по рядам девушек, и они начали отступать подальше от Милы, словно речь шла о высоко-заразном инфекционном заболевании. Некоторые даже начали прикрывать носы шарфами и платками.

– Да нет же! Я говорю правду, ваше высочество! Если бы я не любила вас, но не осмелилась бы совершить этого! – с новой силой зарыдала Мила и начала протискиваться на каток.

– Отойди, она и верно, похоже, заразна! – Гаронд одним движением задвинул Мику себе за спину.

[1] (англ). Фантом (призрак) оперы здесь, у меня в голове (разуме, сознании).

Глава 17

– Ты и верно не осмелилась бы совершить этого, если бы не болела любовной горячкой! – ответил принц, сделал жест рукой – и перед девушкой словно бы выросла прозрачная стена. Она замерла, занеся ногу над входом на каток, и зарыдала с новой силой. К этому моменту между ней и участницами конкурса уже было большое пустое пространство. Видимо, никто не желал подхватить загадочную заразу, которая, как поняла Мика, была вполне себе настоящая! Еще и передавалась, вероятно, воздушно-капельным путем. – Правда, говорят, что во время лихорадки каждый совершает лишь то, к чему лежит его душа… Отведите ее в лазарет к физическому доктору, – распорядился Гаронд. – Пусть проверят, измерят температуру. Если не больна – то отправить с позором к отцу. Запрет появляться при моем дворе на пять лет. И пусть папаша благодарит, что я не заключил его дочку в тюрьму! Если же больна – это более вероятно – то дать отвар травы Бей, держать в лазарете до полного выздоровления. Затем разместить под домашний арест в ее покоях – до моих дальнейших распоряжений.

– Пойдем, милая, тебя вылечат… – сказал Бамбар, приобнял девушку за плечи и направил к одному из стражников, что паслись поблизости. При этом он прикрывал нос рукавом.

– Хм, Бамбар, вы что, не болели в юности любовной горячкой? – удивился принц, видя его меры предосторожности.

– Бог миловал, ваше высочество, – усмехнулся Бамбар.

– В таком случае – после такого близкого контакта – посидите сутки в карантине… Примите настойку Баголи, – нахмурился принц. – Какая неприятность! Бамбар, не следовало вам самому выполнять мое распоряжение… Ладно. Пусть ваше место на конкурсе займет младший распорядитель. Дамы, кто также не болел в юности – прошу сообщить младшему распорядителю, пусть для вас доставят настойку Баголи. Принять, как только ее получите.

И, наконец, повернулся к Мике, словно мгновенно утратил интерес и к больной Миле, и вообще к эпидемии загадочной болячки.

– Леди Микаэла, прошу, – галантно предложил Мике руку. – Вы готовы продолжить конкурс? Или слишком потрясены происходящим?

При этом его глаза горели лукавым блеском.

– Готова, ваше высочество, – ответила Мика. Хоть, по правде, у нее голова шла кругом. Как-то слишком быстро все происходило.

Гаронд щелкнул пальцами, и снова полилась музыка – на этот раз задумчиво-нежная. Оказывается, она не звучала все время, что шла разборка со злоумышленницей.

Принц взял Мику за руку и весело направил в центр катка. Потом встал перед ней, как намедни Пайрин, и повел так, чтобы Мика ехала назад.

…В общем, ничего страшного не происходило. Наоборот, Мике нравилось! Гаронд умело и спокойно, ориентируясь на ее возможности, вел ее, как и всех предыдущих девушек. Если сравнивать с братом – то движения его были немного более резкими и хищными, но вполне понятными, интуитивно тело ощущало, что именно нужно делать, повинуясь рукам принца. В какой-то момент Мике даже показалось, что они по-настоящему танцуют под музыку.

И танец этот не заканчивался… Гаронд с улыбкой смотрел на нее. Со вполне себе доброжелательной улыбкой, даже странной на его суровом лице.

– Не страшно ведь со мной, Мика? – вдруг спросил он.

– Намного менее страшно, чем ваша загадочная болезнь! – тоже с улыбкой ответила Мика.

– В вашем мире не бывает любовной горячки? – наигранно-удивленно поднял одну бровь Гаронд.

– В моем мире так называют состояние влюбленности, когда она овладевает человеком, и он ни о чем не может думать, кроме возлюбленного. Иногда это даже называют болезнью – но аллегорически. Любовная горячка в моем мире не является инфекционным заболеванием.

– Удивительно. Впрочем – так я и думал. А в нашем мире, Мика, так называют особую юношескую лихорадку, весьма заразную. Как правило, ею болеют молодые юноши и девушки. Болезнь сопровождается повышением температуры тела, лихорадкой. И на ее фоне больной или больная неожиданно начинает испытывать непреодолимое влечение к какому-либо лицу противоположного пола. Как правило – просто к первому попавшемуся. Эта девушка Мила была на моем отборе, поэтому закономерно, что ей показалось, будто она влюблена в меня, – усмехнулся. – Самое забавное, что эта болезнь не опасна – если больному не дадут натворить безумств. Магическому лечению не поддается. Но прекрасно лечится жаропонижающими отварами, вроде отвара травы Бей, упомянутым мной. Без лечения – проходит за три дня, максимум за неделю. И, как правило, человек становится полностью устойчивым к этой заразе, повторные случаи заболеваний крайне редки. Большинство наших девушек болели в юности, так что их паника связана просто с тем, что они помнят, какой неприятной была болезнь, опасаются, что окажутся в числе немногих, кто заболел повторно. Это скорее обычная женская мнительность и брезгливость… Единственный, за кого стоит волноваться – это Бамбар. Потому что у людей почтенного возраста это юношеское заболевание может протекать в тяжелой форме. Не поддаваться лечению, длиться долгое время… Надеюсь, профилактика в виде настойки Баголи поможет ему.

– Удивительная болезнь! – сказала Мика. Сейчас они вполне хорошо разговаривали, поэтому она решила быть откровенной. – Но, ваше высочество, почему вы так опасались за меня? Я еще молодая. Разве вам не было бы…

– Выгодно, чтобы ты решила, будто влюблена в меня? – рассмеялся Гаронд. – Нет. Мне не нужна болезненная влюбленность – это, во-первых. А во-вторых, у этой болезни есть интересный эффект. После выздоровления пациент испытывает отвращение к своему поведению во время болезни, а заодно – к былому объекту влюбленности. Так что Мила в любом случае не останется на отборе. Зачем мне дама, которая еще месяц будет испытывать ко мне непреодолимое отвращение? А вот в случае с тобой… хотелось бы этого избежать. И, наконец, самое главное. Я предполагал, что в вашем мире может отсутствовать такая болезнь. И я понятия не имею, как будет протекать у тебя эта инфекция, если ты ее подхватишь… Это ведь совершенно новая для твоего организма зараза! Вдруг в твоем случае речь шла бы о тяжелой лихорадке, не поддающейся магическому лечению…

– Спасибо, ваше высочество, – искренне сказала Мика. – А вы болели «любовной горячкой» в юности? Кажется, вы за себя совсем не испугались.

– Нет, не болел, – пожал плечами Гаронд. – Но, видишь ли, я и не могу ею заразиться. Мы, драконы, не болеем человеческими болезнями. У нас свои болезни… очень редкие, если их вообще можно назвать болезнью.

– Например? – удивилась Мика.

– А об этом, Мика, я, может быть, расскажу тебе на нашем свидании! – вдруг стал серьезным Гаронд. – Давай-ка мы сделаем твое выступление ярче… ничего не бойся!

И вдруг крутанул ее так, что Мика покатилась в сторону и вокруг своей оси.

«Сейчас я опять свалюсь! – подумала она. – Зачем он так! Нормально же общались!»

…Но, конечно, не упала. Дракон с невиданной ловкостью поймал ее за талию, сделал неуловимое движение и закрутил Мику в другую сторону. Голова закружилась, на мгновение ей показалось, что она летит. А потом он снова поймал ее и опять крутил, легко, непринужденно, каждый раз оказываясь рядом, когда ей требовалась поддержка.

В итоге Мика… рассмеялась! Это было и красиво, и весело, и здорово. Она словно летала, повинуясь рукам Зимнего принца. Постепенно научилась выставлять ногу и обводить коньком полукруг в моменты кручения. Со стороны девушек раздались аплодисменты. Видимо, все решили, что это был «запланированный номер». Только Мика знала, что на самом деле вся заслуга их красивого катания принадлежит Гаронду.

А потом музыка затихла, все прекратилось. Гаронд ловко поймал ее и… откинул на руку. Несколько мгновений склонялся над ней, и Мика в очередной раз убедилась, что его хищные черты весьма красивы. Наверное, и в сложном характере есть некая красота, подумалось ей вдруг.

Но было совершенно не до мыслей. Принц поднял ее и сказал:

– Все. Если пожелаешь, Микаэла, однажды можем еще покататься, – криво улыбнулся и направил ее к выходу с катка. – И настойку Баголи тоже выпей, – добавил он.

– Следующая участница – номер шесть! У кого шестой номер? – это был голос уже не Бамбара, а младшего распорядителя Пурсена, который нравился Мике намного меньше. Например, она хорошо помнила, как именно он поселил ее по соседству с Гарондом. И как восхвалял ее якобы «хитрый» ход с коротким платьем и обнаженными ногами.

Ее он остановил на выходе и сказал весьма строго:

– Миледи Микаэла, уверен, вы не болели любовной горячкой. Выпейте это, – и протянул ей маленькую мензурку с чем-то ярко-фиолетовым внутри.

Мика опрокинула в себя жидкость.

«Ну и гадость», – подумала она. Настойка была даже не горькая, а просто какая-то отвратительная на вкус, тошнотворная.

Пурсен неожиданно продемонстрировал, что у него есть чувство юмора.

– Неприятный вкус, не правда ли? – сказал он. – Говорят, именно он так сильно отбивает любые романтические порывы, что после нее не болеют.

Мика улыбнулась, поблагодарила его, не дожидаясь комментариев на тему своего выступления, и направилась к подругам снимать коньки.

Между тем четыре конкурсантки стояли в сторонке и сжимали в руках пустые мензурки. То есть из девятнадцати оставшихся участниц четыре не болели прежде любовной горячкой. А если и им поможет настойка, то эпидемии можно не опасаться. Вон, все уже даже подзабыли, что недавно прикрывали носы, боясь вдохнуть воздух рядом со злосчастной Милой…

– Это было что-то! – хлопали Мику по плечу Мара с Ирмой. Более скромные Фая с Мандорой просто улыбались. – Ты держалась прекрасно, даже когда сидела на льду, как кукла! Раскинула ноги, словно исполняла роль Борины в «Театральном экзерсисе» Буара!

Дальше девушки выступали, конкурс продолжался еще часа два. Правда, ни с кем так долго, как с Микой, Гаронд не катался. Разве что с Марой – которая, как оказалось, не сильно уступает герцогине в фигурном катании.

– Ума не приложу, как можно было научиться этому на юге! Ментальное обучение? – спросила у нее Мандора, когда принцесса довольная, с красивой, полной достоинства улыбкой вернулась с катка.

– Нет. Я говорила – нам дают всестороннее образование. А ментальные методы считаются «грязными», несовместимыми с нашим мировоззрением, – ответила принцесса. – Девочки, да просто я думала, как мне не ударить лицом в грязь здесь, на севере! И незадолго до отъезда брала уроки фигурного катания. Очень старалась. Я ведь думала выиграть отбор!

– А еще ты просто очень одаренная, – сказала Мика, которая все больше проникалась симпатией к Маре. И ей очень хотелось, чтобы у принцессы все сложилось хорошо.

«Вот бы ей нормального хорошего жениха-принца!» – подумала она. Вопрос только, где такого возьмешь…

«И Ирме тоже – ей точно не помешает остепениться!»

Когда конкурс закончился, принц собрал девушек вокруг себя, подозвал Пурсена и велел записывать оглашаемые баллы.

То ли у Гаронда было хорошее настроение, то ли он сделал скидку на форс-мажорные обстоятельства в начале конкурса, но судил намного гуманнее обычного.

Максимальные десять баллов получили целых шесть девушек. Среди них была и Мика – причем принц подчеркнул, что учитывает также ее самообладание во время инцидента с древесной пудрой. А еще среди лидеров конкурса, конечно, оказались герцогиня и Мара. Герцогиня, ставшая «хорошей и скромной», все же не удержалась – бросила на Мару неприязненный взгляд. Уверенная в себе принцесса с лукавым выражением лица погрозила ей пальцем в ответ – мол, не нарывайся, не на ту напала. Девушки вокруг прыснули, наблюдая эту сцену.

А самым удивительным было, что десять баллов досталось также и Фае! Бывшая гувернантка, катавшаяся последней, неожиданно продемонстрировала очень приятный, легкий стиль. Очень гибко велась на невербальные команды принца. В общем, понравилась и зрителям, и Гаронду.

Еще две девушки с максимальными баллами стояли довольные, подруги хлопали их по плечу.

– А если оценивать команду, то наша – лучшая! – прошептала Ирма подругам.

Ирма и Мандора тоже получили достойные баллы – каждая по восемь.

В общем, как оказалось, в этом конкурсе никто не опозорился. Меньше пяти баллов не получил вообще никто.

– Сейчас, дорогие дамы, – с кривой улыбкой сказал Гаронд. – Прошу отправиться на заслуженный отдых. Завтра вас ожидает более «домашний конкурс» – сочинение стихов. Тема произведений будет оглашена прямо перед конкурсом.

– А если я не умею… – тихонько прошептала одна из девушек из «нейтральной» группировки. Но принц услышал.

– Будущая принцесса (а быть может, и королева) должна быть искушена во всех видах искусства, – громко произнес он. – Но, разумеется, от вас не потребуется сочинять оду в духе древнего Моньера.

«А еще у меня сегодня с ним свидание, – вдруг подумала Мика. – Событие ничем не лучше конкурса стихов. В смысле – такое же волнительное. Ведь кто знает, как будет вести себя Гаронд, сдержит ли обещание не… настаивать на всяческой близости…»

Но думать и сомневаться ей не дали. Было еще немного времени, и Ирма потащила всех в «кают-кампанию» отмечать блестящие результаты конкурса.

Девушки смеялись и обсуждали все случившееся, когда в дверь вдруг постучали, и в ответ на «войдите» на пороге появился…

Лорд Бамбар.

Лицо у него было какое-то покрасневшее, взгляд слегка размытый. Хоть в остальном выглядел он очень даже бодро. Словно помолодел – правда, зрелого лорда и так нельзя было назваться старым.

– Лорд Бамбар, что вы тут делаете?! Разве вам не велено быть на карантине? – тут же вскочила на ноги Ирма.

Соображали они с Марой одинаково хорошо – обе тут же прикрыли собой Мику. Единственную из всех девушек, кто не болел в подростковом возрасте любовной горячкой. Мика послушно ретировалась в дальний угол. Подхватить неведомую заразу от возможного переносчика ей совершенно не хотелось.

А то «влюбится» еще в Гаронда! А этого даже он сам не хочет.

– Ну что вы, милые девушки, какой карантин? – растерянно ответил Бамбар. По правде, он все больше напоминал Мике пьяного. – Я совершенно здоров, чувствую себя прекрасно! Я словно помолодел! Мне подумалось глупым сидеть взаперти, и я решил узнать, как поживают наши дорогие участницы отбора. Как прошел конкурс…

И решительно направился вглубь комнаты.

– Та-а-к! Все понятно! – грозно сказала Ирма и встала у него на пути. – Ну-ка стоять, милорд! Вы больны! Марш в свою комнату! Или мы вынуждены будем позвать стражу, и вас запрут в лазарете!

Несколько мгновений Бамбар изумленно смотрел на грозную баронессу. Она, как это случалось, если Ирма была в «ударе», невежливо уперла руки в бока. И вообще выглядела маленькой фурией.

Щеки Бамбара еще сильнее налились румянцем. Взгляд совсем поплыл.

– Конечно, я уйду, раз вы так велите, моя… милая, – произнес он и отвесил Ирме изящный поклон. – Хоть больше всего на свете мне хотелось бы совершить прогулку с вами наедине. Быть может, позже, моя королева, когда ваши прекрасные подруги вас покинут? Ммм?

– Только не это… – простонала Ирма и закатила глаза.

Мандора с Фаей не выдержали – захихикали.

Мара же смотрела на все это озабоченным взглядом.

– Как бы теперь мы все не оказались на карантине после такого близкого контакта с совершенно точно заболевшим, – тихо сказала она Мике. – К тому же ты действительно можешь подхватить эту заразу. И никто не знает, как она пройдет у тебя…

– Марш в свою комнату! – снова рявкнула Ирма на Бамбара. Секунду подумала – видимо, решила, что так просто он невменяемого больного не избавишься. – И сидите там. Всю ночь сочиняйте оду в мою честь. Чтобы к завтрашнему дню написали и прислали мне в трех экземплярах!

– Гениально, – шепнула Мика подругам и тоже тихонько рассмеялась.

– Не очень, – парировала Мара. – Сейчас скажет, что будет зачитывать оду сам. Больные любовной горячкой не могут по-другому. А у него явно очень тяжелая форма…

– Ах, какая великолепная идея! Вы не только прекрасны, мой свет, но и умны! И полны достоинства, подобающего истинной королеве! – словно восторженный юнец воскликнул Бамбар. – Я сочиню оду в вашу честь и завтра явлюсь сам, чтобы прочитать ее, отдать на ваш суд… И тогда не будьте слишком строги – ведь мои вирши будут плодом моего израненного вашей прелестью сердца!

– Ладно… – простонала Ирма. – Главное, сейчас уйдите уже. Прошу вас, мой любезный лорд!

– Лишь по вашему велению покидаю я столь милый моему сердцу чертог, – сообщил Бамбар.

Снова галантно откланялся и, наконец, вышел в коридор.

– Мандора, выгляни, пожалуйста, в коридор, – быстро скомандовала решительная Мара. – Он ушел? Уже лучше. Нужно немедленно сообщить страже, медикам, младшему распорядителю и… Гаронду, что наш старший распорядитель все же заразился и не соблюдает карантин. Пусть его в лазарет заберут! Вообще следовало запереть его! Но кто знал, что он потеряет свою обычную сознательность… Мы этот карантин как простую формальность воспринимали. А теперь… Уверена, Ирма вовсе не хочет быть объектом ложной страсти… Пусть у нас тут проведут дезинфекцию. Сами посидим на карантине до завтрашнего дня. На всякий случай. А ты, Мика, – принцесса строго поглядела на нее. – Прикрой нос и рот и быстро пройди через тот участок, где он стоял. Вернее, вдоль стенки его обогни – так лучше. И иди к себе. Ирма стояла слишком близко к нему. Она может быть носителем. До завтрашнего дня тебе лучше быть подальше от нас. И сиди у себя, вдруг уже подцепила.

– Хорошо, – сосредоточенно кивнула Мика. – Ну, вы ведь разберетесь с заболевшим лордом? Точно?

– Конечно, иди-иди! Срочно! Нечего тебе тут… дышать! – велела Мара и слегка подтолкнула Мику в спину.

Мика прикрыла нос и рот рукавом и отправилась к себе. Все это ей очень не нравилось…

Непонятно, что будет, если этой лишающей разума болезнью заболеет Исполнитель желаний! Под воздействием инфекции много что может пожелать.

А ведь шансов на заражение стало в разы больше!

– Распоряжусь, чтобы тебе еще настойки Баголи прислали, – крикнула ей вслед Мара.

Мика так и прикрывала нос почти до самой своей комнаты. Потому что не знала, где здесь в коридоре ходил, дышал, за что держался несчастный Бамбар. К счастью, никого вокруг не было. Лишь камеристка Ирмы пробежала мимо – торопилась вызвать стражника по поручению хозяйки.

И вдруг, когда Мика открывала дверь к себе, из-за ближайшего поворота вышел… Пайрин. Сосредоточенный, далеко не такой веселый, как вчера.

«Вот кто разберется со всем быстрее девчонок!» – подумала Мика.

Она была безмерно рада его видеть! Заодно и насчет свидания с Гарондом можно проконсультироваться… Ведь свидание вряд ли будет отменено. Дракон совершенно не боится этой заразы.

Мика бегом бросилась к младшему принцу.

– Добрый день! Что случилось, Мика? – спросил он, видя ее озабоченный вид.

– Лорд Бамбар сбежал из своей комнаты и уже влюбился! – воскликнула она. – Нужно срочно сообщить всем!

Глава 18

– Ммм? А лорд Бамбар должен был сидеть в своей комнате, и ему запрещено влюбляться? – не сдержал улыбки Пайрин.

Мике тоже вдруг стало смешно – уж больно странно прозвучала ее фраза. Будто лорда заперли в комнате, как нашкодившего ребенка. И будто бы ему – мужчине вполне себе в расцвете сил – нельзя влюбляться. Почему нет-то, если не по болезни?!

– Нельзя, да! – ответила она с улыбкой. – Он болен. Любовная горячка… Нужно немедленно сообщить твоему брату, что Бамбар сбежал из-под карантина.

Пайрин тут же снова сделался серьезным.

– Смотрю, многое у вас тут случилось, пока меня не было, – почти как брат, криво улыбнулся он. – Сейчас сообщу Гаронду, – и приложил руку к виску.

Через секунду отнял.

– Все, брат знает. Он отдаст нужные распоряжения даже раньше, чем увидится со мной. Мика, ты понимаешь, что если разговаривала с ним, – явно имел в виду Бамбара, – то тебе лучше пока быть у себя?

– Понимаю. Принцесса Мара уже «заперла» меня в комнате. Я к тебе кинулась, просто потому что знаю – для вас инфекция не опасна.

– Принцесса Мара – необыкновенно решительная и разумная девушка, – вежливо сказал Пайрин.

А Мике вдруг стало как-то… неприятно, что младший принц хвалит Мару, а не ее. Противное такое ревнивое чувство.

«Фу, – сказала она себе. – Отставить. Пайрин вообще ничего тебе не должен!»

– А я благодарю тебя, что помог с катанием! Иначе я сегодня не справилась бы! – сказала она вслух. – Что там… ну там, куда ты летал?

– Очень странно, – ответ принц. – В Армарии теперь страшная жара. Она струится из-под земли там, где прежде была, вероятно, вторичная точка выхода. Я ничего не понимаю. К тому же никак не получается связаться с отцом, просто хоть лети искать его по всему северу и югу… Иду обсудить с Гарондом. Мика, прости, я должен попросить тебя войти в твою комнату…

– Да-да, конечно, я понимаю, – заторопилась Мика. – Только я еще хотела сказать… Гаронд договорился со мной, что сегодня мы идем на свидание, обещал вести себя хорошо. И вообще он стал как-то… лучше. Это благодаря тебе, что ли?

– Прекрасно! – расхохотался Пайрин. – Очень рад, что мои слова возымели эффект! Дай ему шанс, пожалуйста… Как даю его я, – и подмигнул, кажется, вполне весело, но со странным, чуть грустным выражением глаз.

– То есть ты уже успел поговорить с ним, что с девушками нужно вести себя… не так, как он со мной?!

– Да, ментально. Привел разумные аргументы. Сразу после того, как ушел от вас тогда в библиотеке. Не хотел оставлять тебя наедине с тем, кого ты боишься, нужно было срочно что-то сделать… Впрочем, неважно! Нам обоим нужно спешить, прости, пожалуйста! – и открыл перед Микой дверь ее комнаты.

…И снова стало как-то неприятно. Пайрин намекает, что ему самому нравится Мика, но он хочет, чтоб она выбрала брата? Не первый раз уже намекает…

А значит, не так уж нравится! Нравилась бы по-настоящему – не стал бы «давать шанс брату». А вступил бы в честную конкуренцию. И еще. Если уж нравится, но хочется «пожертвовать собой» – то самым благородным было бы даже не намекать!

…Вон, какой заботливый, даже сразу поговорил с Гарондом. Сумел его убедить, что, конечно, удивительно… Так старается ради счастья брата?! Почему бы не стараться ради себя самого?!

«Ох, – подумала Мика, входя в свою комнату. – Странно это все. Только и остается надеяться, что обещанный рассказ Гаронда расставит все по своим местам…»

Тряхнула головой, чтобы выкинуть из мыслей обоих принцев. Пару минут поскучала по Осиру. А вот это уже было мучительно… Потому что сразу возникала ноющая ностальгия по однозначно теплому ощущению от него. По его голосу, рукам, выражению глаз.

Снова тряхнула головой и взялась, наконец, за книгу про Исполнителей желаний. Почитать часок – и одеться для свидания с Гарондом…

Отложила книгу и полезла в шкаф выбирать платье.

Ведь все же Мика была девушкой. Да еще и дизайнером, искушенным в вопросах эстетики.

И какое-то странное чувство было у нее все это время.

***

 Как ни странно – у Осира получалось. Но было одно «но».

Извечный холод отступал, повинуясь его пламени. Уползал все глубже и глубже. А там, в глубине, словно бы сворачивался клубком и начинал таять.

Просто таял он как-то слишком быстро! Слишком интенсивно.

И Осиру, который всю свою молодость мечтал навсегда убрать Вечную зиму, теперь, когда мечта была близка к исполнению, становилось не по себе.

А потом, когда он в очередной раз утирал пот со лба, где-то на отдалении словно бы что-то взорвалось и полыхнуло…