Текст книги "Все для тебя"

Автор книги: Лидия Лукьяненко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц)

Но Бог милостив, и домашние вернулись только тогда, когда она уже успела приготовить ужин.

…Рита лежала обессиленная и потрясенная. Она была счастлива и несчастна одновременно. Счастлива оттого, что он не забыл ее, и несчастна поэтому же. Лицо Макса было рядом. Он поглаживал и легонько целовал ее обнаженное плечо.

– Почему ты меня бросил? – задала она наконец этот мучивший ее семнадцать лет вопрос.

– Испугался, – помолчав, ответил он.

– Чего?

– Ну, нам же надо было что-то решать: жениться или разбегаться.

– И ты решил сбежать?

– Я не готов был к женитьбе.

– Понятно. – Ей стало холодно, и она, привстав, накинула халат.

Макс приподнялся на локте.

– Что тебе понятно?

– Что ты трус, как большинство мужчин.

Лицо Макса передернулось, он сел и тоже стал одеваться.

– Да. Тогда я боялся. Боялся обидеть тебя. Боялся этого разговора. И как видишь – не зря.

– А так ты думаешь, ты меня не обидел?

– Рита, мне что, нужно было прийти к тебе и сказать: я не хочу пока жениться?

– Не знаю… Наверное… Да, лучше было прийти и сказать.

– И как бы ты на меня посмотрела?

– Как заслужил, так бы и посмотрела!

– Если бы ты так посмотрела, тогда я точно женился бы! Вот поэтому и сбежал!

– Ты просто не любил меня! Ты и этих своих жен не любил! Ты говорил о них как о… о… мертвецах, а не как о живых, близких тебе людях. Ты вообще не способен любить!

Макс отшвырнул футболку, которую только что пытался надеть, подошел, сжал ее плечи и произнес, глядя в глаза:

– Тебя я любил и люблю.

Потом отвернулся и продолжил одеваться.

– Тогда почему… почему… ты такой?

Рита заплакала. Макс не стал ее утешать. Просто сказал:

– Так получилось. Прости…

Рита запуталась в своей жизни. Рядом находились сразу двое мужчин, и каждый по-своему был дорог ей. После того что произошло у них с Максом, она чувствовала вину перед Борей и не могла больше отказывать ему. Но в его объятиях она думала о Максе за стенкой, и ей было стыдно. Не находя оправдания своему проступку, она ощущала себя грязной. Если бы она когда-нибудь изменяла мужу или тот плохо обращался с ней, тогда еще можно было бы как-то объяснить самой себе, что происходит. А так она просто изнывала от чувства вины, в голове был полный хаос.

Наедине с собой она пыталась разобраться в собственных чувствах. С одной стороны, она любила и любит Макса, и Борис здесь ни при чем. С другой, у них семья, дочь, они хорошо прожили эти годы, они друзья. Тогда зачем ей Макс?

Или так: Борису нужна их семья, Максу – ее любовь, но она-то одна! Конечно, некоторые женщины совмещают семью и любовь, вернее – любовника, но она так не может.

Она думала об этом постоянно, пока не устала и не отупела. А в окружавшей ее жизни ничего не менялось. Борис с Максом по вечерам смотрели телевизор и пили пиво, иногда звали Вику «расписывать пулю». Вместе ужинали. Сидели рядышком, оживленно беседуя. Рита накладывала на тарелки еду и цинично думала про себя: кормлю их вместе за одним столом и ложусь с ними в одну постель. Было противно. Неужели Макс этого не понимает, не чувствует пошлости ситуации? Но как она могла допустить такое! Подчинялась ему, как зомби! Что это? Любовь? Или наваждение? Любовь должна нести радость и свет, а не вызывать угрызения совести.

…Она вернулась домой полная решимости. Это надо прекратить! Она больше не позволит Максу использовать себя. Он просто играет ее чувствами! Не женился, потому что боялся! А сейчас не боится! Пожимает руку ее мужу, а потом этой же рукой лезет ей под юбку!

Вика была дома. Собиралась идти гулять.

– Ты уроки сделала? – хмуро спросила Рита.

– Сделала.

– Покажи.

У Вики поползли на лоб брови.

– Ты что, станешь проверять мои тетради? С чего вдруг?

– С того, что ты, моя милая, пока ученица средней школы, а не дама взрослая, хоть и намалевалась, как… как черт знает что! – стала заводиться Рита, что вообще-то случалось довольно редко. Она была спокойной матерью и всегда признавала право дочери на самостоятельность.

– Мам, ты чего? – уже потише спросила Викуська, уставившись на мать во все глаза.

– Я тебе покажу – чего! А ну неси дневник!

В этот момент пришел Борис. Он был благодушно настроен, вероятно, в предвкушении приятного вечера со старым другом.

– Что за шум, а драки нет? – весело спросил он, снимая куртку.

– Мама будет теперь у меня уроки проверять, – поджав губы, процедила дочь и пошла в свою комнату. Через минуту она вернулась с дневником.

– На, читай.

Дневник был точно такой, как всегда. Викуська училась средне. Но Рита так на нее накинулась, словно дочь за одну неделю из круглой отличницы превратилась в отпетую двоечницу.

– Что за отметки! И откуда это замечание? Дневник грязный, как у свиньи! Ты что, чище писать не можешь? Некогда? Все подружки! За гулянием учиться некогда!

Борис недовольно оттопырил нижнюю губу. Он редко видел жену в таком состоянии.

– Ритуль, угомонись. У нее всегда был такой почерк.

– Ну, правильно! Тебе на все наплевать! Пусть учится как хочет и гуляет с кем вздумается! А ты будешь со своим дружком пиво попивать и в потолок плевать.

– Ну, я еще иногда и работаю, – сдержанно заметил Боря.

– Я тоже работаю! И убираю, и готовлю, и по магазинам бегаю! А вы эгоисты, думающие только о себе!

– Мам, чего ты добиваешься? Чтобы я гулять не пошла?

– Да! Я хочу, чтобы ты посидела дома и подумала о своей жизни!

– Хорошо! – бросила Викуська и, повесив куртку, демонстративно ушла в комнату.

– Рит, ты что разошлась? – спросил Борис, когда дверь за дочкой закрылась. – С ней нельзя так. Она ведь уже взрослая.

– А со мной можно? – Рита уже плакала. Ей было плохо. Она понимала, что никто не виноват в ее несчастьях, просто ей не к кому пойти с этим, вот она и бесится, а зло срывает на дочери. От сознания этого ей стало еще горше, и она заревела в голос.

Борис никогда не умел выносить ее слез.

– Ну-ну, перестань. – Он обнял ее за плечи. – Я все понимаю. Ты устала. Чужой человек в доме. Дел прибавилось. Хочешь – ничего не делай по дому. Мы с Викуськой сами…

– В самом деле, мам! – дочка тихо вышла из своей комнаты, услышав ее плач. – Возьми отпуск, поезжай к морю. Там еще тепло. Отдохнешь от нас. Мы сами прекрасно справимся.

Ее круглые карие глаза смотрели сочувствующе. Рита обняла мужа с дочкой и прижала их щеки к своему мокрому лицу.

– Нет, нет, – целовала она поочередно то одного, то другую, – никуда я не поеду… Как же я без вас… Простите меня… Это все нервы…

Только сейчас она заметила Макса, стоящего в дверях. Он растерянно наблюдал эту семейную сцену и смотрел на нее пронзительно, с затаенной болью. Потом тихо вышел и прикрыл за собой дверь.

В эту ночь он не пришел ночевать…

…Рита была не права, когда считала, что Макса не тяготила сложившаяся ситуация. Он сто раз пожалел о своем порыве и о том, что не сдержал себя. Он понял, что Рита ничего не забыла, что она по-прежнему любит его, но понимал и то, что семья для нее – важнее, чем собственные чувства. И если ей придется выбирать, она выберет не его. Во всяком случае – сейчас. Если бы он мог вернуть то время, когда занимал главное место в ее сердце, он, не задумываясь, отдал бы все. Рита не знала всей правды о его бегстве. Тогда он подумывал о женитьбе. Если бы они заканчивали институт вместе, все обстояло бы иначе. Или если бы его распределили в их город. Но он получил назначение в Ташкент. Захочет ли Рита ехать в Ташкент? Может, жениться и оставить ее на три года одну? Об этом и речи быть не могло! Он сойдет с ума от ревности! Со своими сомнениями Макс поехал к матери. Мать была его наставником и советчицей. Отец жил своей жизнью среди книг, поглощенный наукой. Он занимался археологией, и современная жизнь, даже жизнь его близких, мало его занимала. Мать спокойно выслушала планы сына насчет женитьбы и привела серьезные аргументы против.

– Послушай меня, сын. Я верю, что ты ее любишь. Допускаю, она хорошая девочка и стоит того. Но! Первое: она перешла, говоришь ты, только на третий курс. Значит, ей еще три года учиться.

– Она может перейти на заочный.

– Может. Однако при ее специальности это не выход, все равно что заочно научить врача оперировать. Диплом будет, а знаний – нет. Если она поедет с тобой, то, скорее всего, бросит институт, как я когда-то. А потом пожалеет. И будет доучиваться с детьми на руках, а это, поверь, не так просто. Второе: ей только девятнадцать лет. Ты вполне уверен в прочности ее чувства? И наконец, главное: что ты как муж, как мужчина можешь дать ей сейчас? У тебя ни кола ни двора. Ты молодой специалист, не заработал в своей жизни еще ни копейки. И понятно, что еще несколько лет мы с отцом будем поддерживать тебя, чтобы ты встал на ноги. Но вторую семью мы не потянем. Хватит с нас твоего брата.

Брат Макса женился рано, жил в другом городе. У него было уже двое детей, жена не работала, и родители регулярно высылали ему деньги.

– Мы с отцом ждем не дождемся, пока Ксюша начнет работать. Чтобы передохнуть. В санаторий съездить. Пять лет не отдыхали! Думали, тебя доучим, полегче станет. А ты такой сюрприз нам приготовил!

– Да ничего я пока не приготовил! Я пришел к тебе посоветоваться!

– Ну, раз пришел, тогда выслушай совет: поезжай в Ташкент, отработай положенный срок. Твоя девушка как раз окончит институт. Если у вас это серьезно – никуда она от тебя не денется. Письма будешь писать. В отпуск приезжать.

– Я не смогу объяснить ей все это.

– Постарайся. Не дурочка же она? Должна понимать, что такова реальность, ничего не поделаешь!

До самого отъезда Макс оттягивал это объяснение. Он просто избегал Риты. Сотни раз прокручивал в голове их воображаемый разговор и знал, что она скажет: «Плевать на все. Я еду с тобой!» На что он ответит: «Не надо. Я должен сначала встать на ноги». – «Вместе встанем». И… он согласится. Потому что это именно то, чего он хочет. Ему будет неуютно в далеком чужом городе одному. Ему хочется, чтобы она была рядом.

А если мать права? Если их любовь не выдержит жизненных трудностей? И, как сказал классик, любовная лодка разобьется о быт. Лучше сказать ей, что он хочет проверить их чувства расстоянием. Посмотреть, сможет ли она его дождаться. А если Ритка его пошлет? Она спокойная-спокойная, но если уж заведется, то что угодно сделает, даже себе назло. И потом, у него нет повода не доверять ей. Она, конечно, его дождется. А если нет?

Он так долго думал и боялся этого разговора, что просто взял и уехал. С глаз долой – из сердца вон. Потом, решил он, напишет письмо. Он принимался за него раз пять, но так ничего и не написал. А через четыре месяца Борька прислал ему приглашение на свадьбу и их с Ритой фотографию…

И вот теперь, на сороковом году жизни, он наконец осознал, что никого, кроме Риты, так и не полюбил. Ни одна женщина на свете не была ему так желанна. Мать поняла это гораздо раньше, чем он. Еще когда он второй раз развелся. «Лучше бы ты женился тогда, сразу после института», – как-то сказала она. Но к чему теперь ее позднее раскаяние? Да и при чем тут мать? В двадцать два года пора свою голову иметь.

Увидев плачущую Риту в объятиях мужа и дочки, он вдруг трезво понял, что шансов у него никаких. Он ушел в ночной клуб. Всю ночь пил там, не пьянея. Под утро уснул на столе. Он подсознательно хотел заставить ее волноваться, ревновать, переживать. Ему было больно. Пусть и ей будет!

Он может съехать от них. Но что он будет делать, не видя ее? Только тогда, когда он приехал к ним, в его пустой жизни появился смысл. Сейчас он хотя бы может видеться с ней, разговаривать. Вдыхать ее запах, ловить ее благодарный взгляд, когда чем-то помогает ей. Он готов каторжным трудом вернуть то, что так бездумно отбросил в годы юности. Он готов отдать Борису все, что у него есть. Готов принять и любить его дочь, как свою, работать для них с утра до ночи. Пусть бы Рита сидела дома и занималась собой. Она так устает на работе. Он не позволил бы ей работать! Она ходила бы в бассейн, в косметический салон, в фитнес-центр или что там еще у женщин считается верхом благополучия. Он дал бы ей все, лишь бы она была рядом!

Но не может же он убить Боба. Как не может не признать и того, что у них хорошая и благополучная семья. Только он не в состоянии видеть это! И не может быть вдали.

…Рита накрывала на стол к ужину. В кухне громко работал телевизор – шла популярная шоу-программа, и Рита краем глаза поглядывала на экран, но в основном слушала. Викуська делала уроки, Борис принимал душ. Макс, как обычно, вызвался ей помогать. Он ловко орудовал кухонным ножом, нарезая лук, огурцы, ветчину. Рита приоткрыла дверцу духовки, намереваясь достать тяжелую утятницу с голубцами.

– Подожди, – остановил ее Макс. – Давай я.

Будь он всегда рядом, то никогда не допускал бы, чтобы она поднимала тяжести или делала какую-нибудь другую непосильную работу. Рита улыбнулась. И почему Борька не такой? Он как раз все домашние дела сваливает на нее. Так его приучила мать: мужчина должен зарабатывать деньги, а все остальное – для женщины.

– Спасибо, Макс.

– Тебе нельзя поднимать такие тяжести!

– Ну, всю жизнь ведь поднимаю.

– Твой Борька – садист!

– Во-первых, он – твой. Твой друг. Твои жены разве никогда не поднимали тяжелого?

– Нет.

– И почему – садист? Ты что-то имеешь против него?

– В общем, ничего, – вздохнул Макс. – Если не считать того, что я зверею, когда думаю о том, что он к тебе прикасается.

– Сам виноват.

– Знаю-знаю… Хотя почему один я виноват? А ты? Три месяца меня подождать не могла – сразу замуж выскочила! Может, я просто хотел проверить твои чувства?

– Вот и проверил.

– Да, проверил. – Макс бросил нож и зло забарабанил пальцами по столу.

– Ну, все готово! Позови, пожалуйста, Вику и Борю. Ты куда? – удивилась она, увидев, как он направляется к двери.

– Знаешь, позови сама, – криво усмехаясь, ответил он и надел куртку. – Что-то мне расхотелось есть. Пойду глотну свежего воздуха, а то меня уже мутит от вида вашей дружной семьи!

Хлопнула дверь. У Риты опустились руки. Господи, как она устала! Когда уже он перестанет мучить ее и съедет?

Впрочем, подобные вспышки случались редко. Обычно Макс был услужливым и спокойным. И проводил с ней гораздо больше времени, чем Борис. Он взял себе за правило помогать ей готовить ужин, охотно вызывался мыть посуду, частенько сам покупал необходимые продукты, так что ей приходилось реже носить тяжелые сумки с провизией, да и денег на хозяйство уходило меньше. Сначала ее это немного смущало, потом понравилось. Кому, скажите, не нравятся внимание и помощь? Боре поначалу это тоже было на руку: он не любил торчать в кухне и с удовольствием отправлялся к телевизору. Да и у Вики поубавилось обязанностей, и это ее вполне устраивало. Она так же все свободное время гуляла, но иногда охотно присоединялась к маме с Максом. Максим нравился ей, он был взрослый, но не такой нудный, как родители, и всегда ее защищал, если она приходила поздно. Рита тоже успокоилась. Макс больше ни разу не пытался даже взять ее за руку. Они часами проводили время в долгих разговорах за чашкой чая. И именно эти вечерние посиделки со временем стали настораживать Бориса. Раньше, пусть не каждый день, но время от времени они с женой тоже могли поговорить вечерком о жизни, о работе, о том о сем. Теперь Рита уже в этом не нуждалась. У нее появился новый собеседник. И что самое неприятное, стоило ему войти в кухню, как в их оживленном разговоре наступала пауза; через минуту они продолжали, но он понимал, что это уже не тот разговор, что он помешал им. Согласитесь, не очень-то приятно, если ваша жена все свободное время проводит с другим мужчиной, пусть даже с вашим другом. И уж совсем неприятно то, что с ним ей интереснее, чем с вами. А судя по смеху и оживленным голосам из кухни, Рита совершенно не скучала в обществе Макса, которого совсем недавно готова была выгнать из дому.

Борис начал ревновать Риту. Он с подозрением прислушивался к их разговорам, беспокоился, если наступала тишина. Ему хотелось войти и увидеть, чем это они там занимаются? Рита стала ложиться поздно, когда он уже спал – это тоже было оскорбительно. Она будто не замечала его. Борис не спал, дожидаясь ее, потом вовсе не мог уснуть и отправлялся на работу с тупой головной болью. Макс тоже прекратил смотреть с ним телевизор, ради разговора с Ритой он пропускал даже футбол, что было просто непостижимо! Борис чувствовал себя лишним в собственном доме!

Он лежал в спальне и ждал Риту. Из кухни едва-едва доносился тихий гул голосов. Потом раздались шаги и послышался шум воды. Борис встал и пошел в кухню. Там свет не горел, а в гостиной Рита стелила Максу постель.

– С каких это пор ты ему стелешь? – ревниво осведомился он.

– Всегда стелю, когда успеваю.

– Он уже перестал тебя раздражать?

– А ты и этим недоволен?

– Я? Да нет. Я доволен! Я вполне доволен! Вы теперь такие друзья!

– Мы и раньше были друзья, и ты знал об этом.

– Да. Но раньше он проводил вечера со мной, а теперь с тобой.

– Значит, вы уже исчерпали все темы. И потом, ты кого ревнуешь: его или меня?

– Никого я не ревную. Но я хочу иметь возможность спать с собственной женой и смотреть футбол со своим другом! – вдруг вспылил Борька.

– Ты вообще о ком-либо, кроме себя, иногда думаешь? – тоже стала заводиться Рита. – Все должны исполнять только твои желания. Нечего сваливать с больной головы на здоровую. Это ты пригласил его в дом. Меня не спросил! И не моя вина, что ему со мной есть о чем поговорить. Ты вообще со мной часто разговариваешь? Первые три недели только с ним и разговаривал! А мне: «подай-принеси». Разве я тебя упрекала?

Все это она выпалила свистящим шепотом, не желая, чтобы разговор был услышан Максом или Викой. Высказав все, она изящно взбила подушку Макса, но этот невинный жест почему-то доконал Борьку.

– Ты так любовно стелешь ему постель, может, и разделишь ее с ним? – зашипел он и, не обращая внимания на возмущенно взметнувшиеся брови жены, продолжал: – А может, мне теперь здесь спать? В спальне вам будет гораздо удобнее!

Глаза Риты метали молнии, губы дрожали, но она сдержалась и ушла в спальню, громко хлопнув дверью. Они перестали разговаривать. Борис так и не узнал, рассказала ли Рита об этом Максу или тот сам все понял. Но через несколько дней Макс уехал от них. А они с Ритой еще неделю не разговаривали.

Но когда раздражитель был удален, Борис даже несколько устыдился своих подозрений и попросил прощения у жены. Она, конечно, произнесла длинную гневную тираду, но… простила. Жизнь пошла своим чередом.

Макс не ушел из ее жизни. Он просто стал жить в другом месте. И Рита уже скучала без него. Она успела привыкнуть к нему. По вечерам ей не хватало их увлекательных бесед, его живого смеха, двусмысленных шуточек. Не хватало его помощи. Готовить ужин стало скучно. Сидеть долго на кухне – тоже. Она быстро варила семье пельмени и, не поужинав, шла в спальню – смотреть телевизор, пока не уснет. Или в комнату к Викуське. На улице похолодало, и дочка гуляла меньше. Больше сидела в своей комнате или слушала музыку. Борька после своей выходки раздражал Риту. Внешне она его как будто простила, но в душе все клокотало. Какое он имеет право посягать на ее свободу? То она должна была терпеть его друга, потому что ему с ним интересно. То нужно было выгнать его, потому что Борис, видите ли, ревнует. О том, что она сама подала повод к ревности, Рита думать не хотела. Она невольно снова и снова сравнивала их. И муж неизменно проигрывал в этом сравнении.

Макс прав. Это она виновата. Зачем нужно было выходить замуж так скоро, на третьем курсе? Госэкзамены пришлось сдавать уже с Викуськой. Хорошо еще, что первое время жили со свекровью, а то пришлось бы и институт бросить. Вика родилась летом, и ей удалось обойтись без академического отпуска. Конечно, она любит дочку, и Викуська у них – замечательная, но все же не надо было спешить ни с замужеством, ни с ребенком. Все Борька! Давай поженимся, да давай поженимся! А ей ночами Макс снился. Вот и выскочила замуж, чтобы все забыть. А что в нем, в муже, хорошего-то? Ну, зарабатывает. Ну, семьянин. Не пьет, не курит. Но с ним ведь – скука смертная! И как она раньше этого не замечала? А Макс сразу все понял и легко, без обид, съехал. С Борисом душевно попрощался, обещал звонить. Он и звонил. Ей. На работу.

Рита не знала, виделись ли друзья после отъезда Макса. Она не затрагивала эту тему. Несмотря на внешнее примирение, их отношения с мужем ухудшились. Борис все вечера проводил в гостиной у телевизора, она тоже – у телевизора, но в спальне. Его образ жизни никак не изменился, оттого что Макс уехал, а Рита остро чувствовала потерю, особенно в первые недели.

Но время все лечит. Потихоньку их недовольство друг другом растаяло. И для Бориса все вошло в привычное русло. Они опять начали беседовать иногда по вечерам, ходить вместе в гости, обсуждать проблемы с Викуськой. Рита возвращалась домой как обычно, немного уставшая, но спокойная. Так же, как раньше, временами задерживалась на работе. Макс позвонил один раз и пропал. Он оставил свой номер телефона, но сначала Борьке не хотелось ему звонить, а потом вроде как и незачем было. Рита ни разу не спросила о Максе. Это показалось ему подозрительным. И он сам спросил ее:

– Ты о Максе что-нибудь знаешь?

Она ответила спокойно:

– Да, он звонил нам. Давно уже. Тебя дома не было. Сказал, что у него все хорошо.

– И больше не звонил?

– Может, и звонил. Но я с ним не говорила. Он сказал, что позвонит тебе на мобильный.

– Да, было дело.

Борька набрал мобильный Макса.

– Привет! Как жизнь?

– Нормально.

– Почему пропал? Не звонишь, не заходишь?

– Прости, Боб. Времени мало. Зашиваюсь. Дел по горло.

– Квартиру купил?

– В процессе.

– А как твой филиал?

– Работает.

– Ну, молодец. Не женился еще?

– Подумываю.

– А, вот в чем дело! А я-то думаю: чего Макс старых друзей забыл? Ну, ради такого дела – можно. Познакомишь?

– Обязательно. Прости, друг. У меня вторая линия. Пока.

– Пока. Звони.

Борис довольно потер руки.

– Представляешь, жениться собрался, квартиру покупает!

– Ну и хорошо.

Бориса это известие очень обрадовало. Женатый друг – совсем другое дело! Теперь можно спокойно дружить, смотреть футбол, пить пиво, обсуждать политику. А женщины будут сплетничать в кухне и не мешать им. Все-таки если друг холостой – это напряг.

Рита солгала. Она виделась с Максом, и не единожды. Через пару недель после своего отъезда Макс пригласил ее пообедать. Ресторан он выбрал рядом с ее работой, не пришлось даже брать машину.

Макс рассудил правильно: пригласи он ее на ужин, скорее всего, она испугалась бы. Обычно в приглашении поужинать уже изначально скрывается намек на дальнейшее продолжение вечера, и Рита отказалась бы. А вместе пообедать – всего лишь дружеская встреча, не более. Рита согласилась не раздумывая.

Ресторан был рыбный. В нем превосходно готовили семгу под креветочным соусом. Рита была здесь впервые, а Макс уже успел оценить кухню десятка городских ресторанов и мог порекомендовать достойное блюдо.

Рыба оказалась восхитительной, а французское белое вино, оставляя голову ясной, почему-то ударяло в ноги и приятно расслабляло мышцы.

– Ну, как ты устроился? – спросила она Макса.

– Хорошо. Вот только по тебе очень скучаю.

– Я тоже.

Макс отметил искренность ее слов. Сердце его радостно забилось, но, зная Ритин характер, он не подал вида и продолжал:

– Ну, мы можем иногда обедать вместе, если ты не против.

– Я не против, – улыбнулась Рита.

Макс приручал ее. Он делал это осторожно, не спеша. Звонил не чаще одного раза в три дня. Виделись они поначалу пару раз в месяц, потом – раз в неделю. Он завоевывал ее медленно, как делал это много лет назад. Он знал, что стоит ее один раз спугнуть – и все пропало. Когда-то это получалось естественно, просто он так ухаживал за ней. Теперь это была тактика. Тогда он ухаживал потому, что она ему нравилась. Теперь он любил ее и хотел, чтобы она была с ним. Он готов был завоевывать ее столько, сколько нужно. Она должна сама захотеть уйти к нему, а для этого ему нужно стать ей необходимым.

Рита ничего не знала о его планах, она просто наслаждалась обществом Макса. У нее есть друг, они иногда встречаются. Что здесь дурного? А если она не говорит об этом мужу, так только для того, чтобы избежать ненужных подозрений. Между ней и Максом нет ничего такого, но стоит сказать об их встречах Борьке, и все усложнится.

Приближались новогодние праздники. Тридцатого декабря вечером Борис пришел пораньше и с довольным видом сообщил:

– Я пригласил Макса к нам на Новый год.

– Зачем? – опешила Рита. – Мы же решили встречать с Рощиными.

Вадим и Света Рощины были их соседями, и дочь Рощиных Настя была ровесницей и подружкой Викуськи.

– Ну и что? Будет еще одна пара.

– Пара?

– Макс придет с девушкой.

– А-а, – протянула Рита, стараясь выглядеть невозмутимой.

Все правильно. С девушкой. Не век же ему тратить время на нее – несвободную семейную женщину. Все так, как и должно быть, сказала она себе, но настроение испортилось. Завтра Новый год. Чтобы получить удовольствие от праздника, надо постараться не слишком устать к его началу. Рита планировала готовить сегодня до позднего вечера, чтобы завтра поспать подольше, привести себя в порядок и накрыть праздничный стол. Все-таки с новыми гостями и со взрослыми детьми их восемь человек. А она хозяйка! Нужно же накормить всех как следует!

Но готовить не было никакого желания. Нарезая мерзлое мясо, она поранила себе палец. Бисквит сгорел. Она с остервенением отодрала его от сковородки, проветрила кухню и ушла спать. Какая разница, что есть! И зачем ей вообще этот праздник! Уснуть бы так, чтобы, когда она проснулась, уже наступил Новый год.

Проснулась Рита довольно поздно. Если она хотела выспаться перед праздником, то ей это удалось.

– Привет, соня! – в спальню зашел Боря с чашкой кофе. – Ну как? Выспалась?

Он поставил кофе на прикроватную тумбочку и, присев на край кровати, поцеловал жену. Она, улыбнувшись, кивнула. День начинался хорошо.

– Мать, что за беспорядок ты вчера устроила? Сковородку сожгла. Я ее сегодня едва отчистил.

– Молодец, – погладила она мужа по щеке и, сев в постели, стала пить кофе. – Устала ужасно, как подумаю, сколько надо наготовить для такой оравы!..

– Хочешь, я поеду в супермаркет и все куплю в кулинарном отделе? Помнишь, как мы с Викой сделали в день твоего рождения? Тебе тогда печеночный торт понравился.

– Ты простоишь в кассу часа два.

– Ну и что? Зато ты отдохнешь.

Как мило! Все-таки общение с Максом пошло мужу на пользу.

– Хорошо. Я напишу тебе примерный список, а там сориентируешься.

– Да я лучше Викуську захвачу. Она сама вызвалась.

– Вот и отлично.

Вика прекрасно умеет выбирать и продукты, и блюда. У нее нет наследия нищего совкового детства, когда невольно покупаешь что подешевле. А Новый год такой праздник, что скупиться нельзя.

Макс пришел раньше Рощиных. Рита из кухни услышала звонок и его громкий голос. Вика с Борей бросились открывать, а она подошла следом.

Макс действительно явился с девушкой. Он помог ей освободиться от объемистой белой шубы. Девушка встряхнула длинными волосами и с улыбкой повернулась к ним.

– Здравствуйте, – сказала она приятным мелодичным голосом.

Они остолбенели. Девушка была ослепительно хороша. Высокая, в туфлях на каблуках – почти одного с Максом роста. Длинные русые волосы легко падают на спину, красивое лицо с прямым носом, изящными губами и большими голубыми глазами. Фигура ее была безупречной: высокая грудь, тонкая талия, округлые бедра и длинные стройные ноги. Таких девушек нельзя увидеть в обычной жизни. Их лица встречаются на глянцевых обложках дорогих журналов. Полюбоваться ими можно только по телевизору, когда транслируют передачу о престижных конкурсах красоты.

– Меня зовут Маша, – произнесла она и так улыбнулась Борису, что он внезапно вспомнил, что стоит перед ней в линялой футболке, растянутых на коленях спортивных штанах и стоптанных тапках. Он невольно втянул живот и расправил плечи. Вика, замерев от восхищения, ела Машу глазами. Рита почувствовала себя серой мышкой рядом с такой красавицей и ревниво посмотрела на Макса. Похоже, он был вполне доволен произведенным эффектом. А Маша вела себя очень естественно. Очевидно, давно привыкла к подобной реакции.

Следом пришли Рощины, и сцена повторилась почти до мелочей. Тот же восхищенный взгляд Насти, столбняк у Вадима и почти ненависть в глазах Светки. Рита с трудом сдержала улыбку, глядя на внезапно помрачневшее лицо соседки. Светлана была довольно привлекательной – недавно она покрасилась в блондинку, и этот цвет был ей очень к лицу. Небольшой носик, ровные мелкие зубки, как у белочки, и смешливые карие глаза. Она считала себя красавицей, во всяком случае, в сравнении с Ритой. И тут такой удар ниже пояса! Вадим был большой бабник. Жена знала это и безумно ревновала его к каждой мало-мальски симпатичной женщине. А здесь – настоящая красавица! В общем, вечер обещал быть не скучным.

Рита пригласила всех в гостиную. Благодаря Боре она хорошо отдохнула сегодня днем, и у нее было настроение со вкусом и фантазией сервировать стол. Пусть на столе стояла не домашняя еда, но то, как были украшены блюда, уже возбуждало аппетит. В углу возвышалась елка, собственно не елка, а пушистая сосна, которую Викуська сегодня нарядила. Елка сверкала разноцветными огоньками, негромко работал телевизор, по которому транслировали праздничную музыкальную программу – в общем, все как всегда в такой вечер.

Светлана разнообразила стол свежеиспеченными домашними пирожками с мясом и печенкой, куриным холодцом и розовой бужениной. Макс добавил коньяка, шампанского и икры. Стол они с Борькой передвинули поближе к телевизору, и, пока хозяева переодевались, гости уже расселись и выпили по рюмочке.

Рита нырнула в приготовленное платье, чуть тронула блеском губы и улыбнулась своему отражению. Особенно можно не стараться. Среди присутствующих здесь дам она, и так ясно, на последнем месте. Борис долго выбирал подходящую рубашку, словно шел на прием к президенту, – девушка Макса явно привела его в трепет.

Они успели проводить Старый год и прилично наелись до наступления двенадцати. Как только президент сказал свою поздравительную речь и пробили часы, Вика с Настей отбыли к своей подруге на третий этаж. Так у них было договорено заранее. С этой ее компанией одно счастье, что живут все рядом: половина в их доме, половина напротив.

Обеденный стол был у них небольшой, и после ухода девчонок все устроились посвободнее и разговор пошел непринужденный. Мужчины приналегли на коньяк, да и Светка от них не отставала. Рита любила сухое белое вино и всегда пила только его. Маша почти не пила и ела очень мало. Бережет фигуру, подумала Рита, или просто переборчива в еде. Боря галантно ухаживал за Машей и всячески ее развлекал. Она мило улыбалась его шуткам и охотно поддерживала разговор. Макс, сидящий по другую сторону от нее, ухаживал то за ней, то за Светкой, даже больше – за Светкой, поскольку Борис перевел все внимание красавицы на себя. Вадим сидел между женой и Ритой, но не ухаживал ни за одной из них, а во все глаза смотрел на красавицу напротив. Он ловил каждое слово Маши и старался привлечь к себе ее внимание какой-нибудь удачной остротой. Света то раздраженно сверлила мужа взглядом, то довольно улыбалась словам Макса. Все же он был здесь самым интересным мужчиной, притом новым. После дозы спиртного лицо ее смягчилось: пусть муж и увлечен Машей, но Макс-то уделяет внимание ей!