Текст книги "Давным-давно"

Автор книги: Лидия Обухова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 25 страниц)

Командир батальона показал дом авианаводчику и сказал: «Вызывай «вертушки»», а сам предупредил ротного, чтобы тот отвел своих солдат подальше от дома, в котором находятся бандиты. «Вертушки» долго не заставили себя ждать, и вот они уже на горизонте. При их подлете к кишлаку авиатор по рации нацелил летчиков на нужный дом. Как только «вертушки» отработали по цели, в кишлак снова вошла группа афганских солдат под началом капитана. И снова оттуда была слышна стрельба. Командир второй роты направил взвод боевых машин на окраину кишлака. Машины подошли вплотную к кишлаку и остановились около первого дома, не решаясь втягиваться вглубь. В это время к боевым машинам подбежал «коммандос» и на плохом русском языке пытался объяснить, из какого дома стреляют по его товарищам. Взводный успел заметить дымок от выстрела и засечь дом, откуда стреляют душманы. Дом, в котором засели «духи», хорошо просматривался с окраины. Боевые машины развернулись в линию и произвели по нему несколько залпов из орудий. От первых залпов на крыше загорелась прошлогодняя солома, а через какое-то время и весь дом был объят пламенем. Мятежники были психологически подавлены стрельбой и взрывами и начали выскакивать из дома и разбегаться по огородам и виноградникам. Вот здесь афганские солдаты их немного и постреляли, – но и сами потеряли в этой перестрелке одного своего сослуживца. Однако к смерти своего товарища афганские солдаты отнеслись как-то спокойно и, как показалось десантникам, в манере «так и должно быть». Довольные своим успехом, афганские солдаты вернулись из кишлака в приподнятом настроении, неся на себе трофеи и тело своего погибшего товарища. Вдруг стрельба началась на противоположной стороне кишлака. По шуму и интенсивности стрельбы было ясно: бой идет серьезный. Комбат – сразу за рацию и требует доклада. И тут в эфир врывается взволнованный голос командира третьей роты. Он доложил по радио, что один взвод его роты ведет бой с группой душманов в районе горы недалеко от кишлака. Короткая пауза в эфире – и тут же ротный передает координаты горы, а потом добавляет: «Потерь пока нет, но «духи» заняли вершину раньше нас. И нам их оттуда выкурить без поддержки с воздуха будет тяжело». Комбат пообещал ротному подсобить вертолетами; авианаводчик слышал этот разговор и вызвал вертолеты. «Вертушки» быстро появились над вершиной и устроили над ней огневую карусель: работали по ней до тех пор, пока не закончился боезапас. После ударов вертолетов высоту заволокло черно-белым дымом, и десантники без потерь овладели высотой и стали контролировать местность с восточной стороны кишлака.

Обстановка в районе боевых действий постепенно стала переходить в руки военных. А тем временем недалеко от командного пункта командира батальона группа разведчиков во главе с Кухаренко вела наблюдение за близлежащими окрестностями. Постепенно их внимание привлек отдельно стоящий дом. Дом как дом, таких вокруг много, но этот стал чем-то притягивать внимание разведчиков. Продолжая внимательно рассматривать объект, разведчики увидели, как из дома вышла женщина в парандже и торопливо направилась по тропинке в горы. В подобной ситуации это что-то новое: как правило, когда идут боевые действия, хождений местных туда-сюда не бывает! По крайней мере раньше такого не наблюдалось. А здесь еще и женщина, да «на тропе войны»! Сергею это показалось очень подозрительным. Тем более шагала она, широко размахивая руками, как военный на занятиях по строевой подготовке, да и роста была приличного. Решение пришло сразу. Кухаренко с двумя разведчиками скрытно вышли на опережение по ходу ее движения и, используя фактор неожиданности, задержали женщину. Подозрения десантников оправдались: перед их глазами вместо женщины предстал вооруженный «дух», да еще перепоясанный патронной лентой. На всякий случай, моментально последовал удар прикладом в голову – и душман на земле. Его разоружили и как «языка» доставили на командный пункт комбата. Допросил его офицер «Коммандос». Вначале пленный стал выпендриваться: мол, ничего не знаю, не видел. Афганцы отвели его в сторону, хорошенько ему накостыляли, и «дух» стал как шелковый. Он стал бойко отвечать на все вопросы и позже «слил» довольно интересную для десантников информацию. По его словам, в районе уже давно постоянно действует банда численностью около 70 душманов. Она прошла подготовку в учебном центре в районе пакистанского города Пешевар. В ее обязанности в основном входит оказание содействия бандам, которые направляются из Пакистана в центральные районы Афганистана. О появлении банды сообщается заранее. После двухсуточного перехода по горным тропам ее здесь встречают и распределяют по домам для кратковременного отдыха. После отдыха проводники ведут мятежников в глубь Афганистана. Поэтому выбор этого района на проведение боевой операции не был случайным. Сам же он местный и живет с семьей в отдельном доме. А то, что переоделся в женщину, – так ему надо было уходить в горы, чтобы переждать блокаду. Многие успели уйти в горы еще с утра, как только заслышали гул вертолетов. А молодежь поленилась подальше уйти в горы, – вот некоторые и поплатились за свою беспечность.

После допроса «духа» передали в службу ХАД. Душманы, которых пленила группа «Коммандос», также подтвердили, что они уходили в горы, но все дороги уже были перекрыты, и они вынуждены были вернуться обратно. Когда пробирались по кишлаку, напоролись на солдат, которые их и засекли, а потом вызвали «шурави» и вертолеты. Вообще-то они предпочитали отсидеться в горах. Часть мятежников ушла раньше, а остальные продолжают уходить потаенными тропами. Кому-то повезло, а кому-то и нет. Многие уже нашли покой в ином мире…

Пока уточняли информацию, полученную во время допроса пленных, в районе блокирования первой роты разгорелся бой. Он велся по-серьезному, и не было похоже, чтобы ослабевал. Это насторожило комбата. Тем более время уже перевалило за полдень, а как известно, в горах темнеет рано.

– Что там случилось в районе первой роты? – спросил Солуянов у начальника штаба.

– Более десятка душманов блокировано в горах, но они не теряют надежды вырваться из окружения и усиливают огневое воздействие на десантников.

В это время послышалась стрельба из крупнокалиберного пулемета. Офицеры переглянулись.

– Это не наш, – сказал комбат и тут же приказал срочно вызывать вертолеты. Затем он посмотрел на карту, уточнил положение роты относительно душманов и приказал авианаводчику следить за подлетом вертолетов. Солуянов подозвал к себе Кухаренко, а когда тот подошел, сказал ему: – Сергей, бери разведчиков и выдвигайся в район боя к первой роте. Прошу тебя, будьте осторожны. И поддерживай со мной связь.

Используя рельеф местности, разведчики быстро двигались в направлении шума боя. Вертолеты, которые наносили огневые удары по вершине горы, также служили им визуальным ориентиром. Менее чем через час разведчики отыскали ротного, который вместе со связистом прятался в какой-то расщелине.

– Чем тебе помочь? – спросил Сергей у ротного.

– Ну, раз горишь желанием помочь, тогда обойди вот эту горку и вот у того перевала организуй засаду. Как только ты доложишь, что вышел в нужный район, мы усилим огонь, вертолеты добавят. Вот остатки уцелевших «духов» на тебя и выйдут.

Разведчики не прошли еще и полпути, как налетели вертолеты, – и давай «метелить» по одной высоте, а потом по другой. Пришлось на всякий случай найти укрытие, а то можно и под огонь своих попасть. Отстрелявшись, вертолеты взяли курс на Джелалабад, но в районе высоты еще некоторое время была слышна трескотня стрелкового оружия. Минут через двадцать разведчики вышли к перевалу, заняли позицию и связались по радио с ротным. Сергей осмотрелся кругом: эта позиция показалась ему неподходящей, и он решил подняться выше к перевалу. Как и говорил ротный, уцелевшие от огня вертолетов мятежники стали уходить в сторону перевала, а после и выше в горы. Неожиданно при подходе к перевалу разведчики вступили в боестолкновение с отходящей мелкой группой мятежников. Их было человека четыре, не более, но в горных условиях тяжеловато воевать, вести наблюдение и передвигаться. Позицию душманов засекли, и Кухаренко с двумя солдатами начал заходить к ним в тыл, когда ощутил сильный удар в спину. Только потом он услышал выстрел, оглянулся и увидел разведчика, склонившегося над трупом душмана, который только что стрелял в него. И только теперь Сергей почувствовал боль, да такую, которую было трудно терпеть. Ему казалось, как будто кто-то с большой силой ударил по спине железной палкой. Солдаты спросили:

– Как дела, командир?

– Живой, парни!

Немного правее в камнях раздалось несколько коротких очередей. Солдаты насторожились и, держа наготове автоматы, передвигаясь от укрытия к укрытию, двинулись в сторону стрельбы. Через несколько десятков метров они встретились с основной группой, которая пристрелила еще одного мятежника. Долго около перевала задерживаться не стали, и, прихватив с собой трофеи, взвод направился в сторону командного пункта. На середине горы встретились с ротным. Конечно, вид у Сергея был неважный, и тот спросил у него: «Ты чего такой кислый?» Взводный отшутился и продолжил спуск, а про себя подумал: «Если бы тебя так огрели по спине, интересно, как бы ты выглядел?» Как ни странно, боль постепенно стала проходить. Ротный крикнул ему вслед:

– Я тоже личный состав начал собирать. Двинусь за тобой следом.

– Давай догоняй, – ответил разведчик.

Уже по прошествии пары часов на командном пункте батальона Кухаренко снял с себя трофейный рюкзак, в котором находился туго свернутый американский спальник с набивкой из гагачьего пуха. В рюкзаке он увидел входное отверстие от пули, а в спальнике нашел и саму пулю, немного деформированную. Рассматривая рюкзак, Сергей улыбнулся: сегодня удача была рядом с ним. Он подозвал своих парней, те посмотрели на пулю, спальник и в один голос сказали:

– Командир, вы в рубашке родились!

– Парни, а что у меня на спине? – спросил Сергей.

– Вот это да! – воскликнули солдаты. – Да у вас на спине синяк размером с хороший кулак!

Кто-то вспомнил еще один подобный случай, рассказ о котором передавался из уст в уста. Однажды во время боя сержанту-десантнику пуля угодила прямо в грудь, почти в сердце, но в накладных карманах на груди были магазины с патронами. Так вот, летящая с высокой скоростью пуля попала в один из магазинов и скрутила его «в бараний рог». Сержант от энергии удара пули упал на землю. Находящиеся рядом солдаты подбежали к нему, но он, кряхтя и морщась от боли, сам встал на ноги. Вспомнили и еще один случай с ферганским десантником. Как-то, прочесывая «зеленку», цепь десантников проходила мимо работающего на своем огороде аксакала. Убедившись в том, что солдаты прошли мимо него, он поднял из травы доселе замаскированное кремневое ружье и почти в упор выстрелил. Солдат упал от сильнейшего удара, но пуля не пробила бронежилет. Когда солдат поднялся, он немного покряхтел, подошел к уже мертвому к этому времени старику и плюнул в него со словами: «Если бы я знал, что ты такая сволочь, застрелил бы тебя первым, когда проходил мимо!»

На спине у Кухаренко долгое время оставался большой и чувствительный синяк, который служил ему напоминанием о произошедшем. Пулю же он по сей день хранит как сувенир, оставшийся после войны. На войне и такое случается! Иногда солдаты диву даются: как такое могло случиться в бою?!

К вечеру все подразделения спустились с гор к командному пункту комбата. Во время спуска в одной из лощин нашли труп, перепоясанный пулеметной лентой. Рядом лежала английская винтовка «Бур».

– Хорошо, что встретили мертвого, а не живого, – сказал один из ротных. – Он бы нам спокойно не дал спуститься к комбату.

В карманах погибшего нашли документы, подтверждающие его принадлежность к вооруженным группировкам, и совсем маленькую книжечку с несколькими цитатами из Корана. В основном это были выдержки, призывающие к борьбе с «неверными». Такие карманные буквари печатали в Пакистане и Саудовской Аравии. Поскольку мятежники сплошь были безграмотными, то они эти самые выдержки хором заучивали наизусть. Винтовку и документы десантники забрали, а тело оставили на том же месте в надежде, что оно будет предано земле. За день боевых действий в батальоне не было потерь, если не считать пули, предназначенной для Кухаренко. Подразделение «Коммандос» потеряло одного солдата. Десантники выразили афганским солдатам свое соболезнование, – а тем было все до лампочки: аллах дал, аллах забрал. Одним словом, темные люди, и отношение к смерти товарища у них было совсем другим, далеко не таким, как у «шурави». Бойцы решили, что вряд ли они отправят тело к родственникам, скорее где-нибудь к вечеру закопают. По крайней мере, когда они спускались с гор, трупа их товарища с ними не было. Потери среди душманов были солидными и составили около двух десятков убитыми и около десятка пленными. Еще столько же было арестовано – это были наиболее активные пособники душманов, которых отправили на допрос в службу безопасности.

В последующие дни боевых действий десантники совместно с «Коммандос» уничтожили еще около десятка душманов. По показанием пленных и местных жителей, банда, которая находилась в этом районе, была уничтожена. «Так что здесь десантникам больше делать нечего», – решил комбат. Несколько позже Солуянов поблагодарил командира подразделения «Коммандос» за активное участие в боевых действиях и разрешил возвращаться к себе домой. Вслед за «зелеными» вернулся на базу в Кабул и батальон. Какое-то время подразделения приводили себя в порядок. Командир полка не тревожил людей, понимая, откуда они вернулись, а на мелочи в нарушении распорядка дня закрывал глаза.

Конечно, боевые действия войска вели в тяжелых климатических условиях, даже иногда в тяжелейших. Летние кампании по своей тяжести значительно отличаются от зимних. Летом при ведении боевых действий врачи и командиры стремились уберечь солдат от тепловых ударов, но они все же случались чаще всего с теми солдатами, которые прибывали в Кабул весной: тогда у солдат практически отсутствовал период адаптации. Каждый солдат по-своему переносит тепловой удар: одни запросто, а другие нет. Бывали и летальные исходы. Сергей тому живой свидетель: ему приходилось оказывать помощь пострадавшим.

В июне комбат получил новую задачу на боевые действия. Жара стояла страшная. Даже старослужащие солдаты от нее изнывали. По задаче батальон должен был совершить марш до водохранилища Суруби, это в 30 километрах восточнее Кабула. А оттуда до самого Кабула батальону предстояло широким фронтом прочесать долину Дехсабз в пешем порядке. В это же самое время со стороны Кабула долину должен был перекрыть батальон десантников соседнего полка. Батальон Солуянова в данном случае выполнял роль «загонщиков». Суруби – это огромное водохранилище на востоке Кабула. Поговаривали, что если его взорвать, то Кабулу не поздоровится: в считаные часы кабульскую чашу просто затопит. Озеро было на несколько сот метров выше столицы. Водохранилище постоянно охранялось одним советским батальоном; своим войскам охрану водохранилища Афганское правительство не доверяло. Температура в этом месяце днем составляла свыше +50°. Рано утром, пока еще было более-менее свежо, батальон на боевых машинах прибыл в район водохранилища и спешился. Комбат собрал ротных и накоротке, не размазывая все вопросы, которые касались боевых действий, каждой роте конкретно указал на местности направление наступления. Задача была простой, но существовал большой риск встретиться с противником: и не только в кишлаках, но также на полевых, заранее подготовленных позициях в сопках. Когда Солуянов был уверен, что каждый ротный знает свой маневр, он дал команду, чтобы они выводили свои подразделения на указанные рубежи и начинали наступление. Чтобы беречь силы своих солдат, командиры стали выводить подразделения на указанные направления не спеша. Кому-то на направлениях действий досталась равнина, а кому-то и холмистая местность. Все знали, что в этом районе душманы есть, но вот только на кого первого они нарвутся, не знал никто. Хотя подразделения и двигались вроде бы не спеша, но при этом соблюдали все правила военной игры, имея оружие на изготовку. В это же самое время бронегруппа, которой руководил зампотех батальона, должна была двигаться по дороге параллельно движению батальона. В боевых машинах оставили механиков и необходимое количество наводчиков, офицеров и прапорщиков для управления в случае нападения на колонну мятежников и для поддержания связи с комбатом и полком. Дорога проходила рядом с обрывистыми скалами, а с другой стороны чуть ниже была бурная речушка; потом все сменялось с точностью до наоборот. На такой местности нужен глаз да глаз! Хорошо еще, что такой участок занимал не более трех километров, затем все переходило в долину с холмами. А вот разведчики пока были в резерве и двигались рядом с группой управления комбата.

Не прошло и получаса после начала движения, как в районе второй роты началась перестрелка с «духами». «Ну вот, уже и началось», – подумал комбат и запросил обстановку. Ротный доложил, что один взвод поднялся на высоту и попал под обстрел.

– Ну и каково твое решение?

– Заканчиваю окружение высотки, а после обработки вершины подствольными гранатометами атакую.

– Убедись, что сопротивление подавлено, тогда и атакуй, – продолжал поучать комбат.

Было слышно, как в районе высотки минут десять рвались гранаты. Затем минуты две доносилась интенсивная стрельба, и наступила тишина. Командиру не терпелось узнать, что творится у ротного, и он приказал связисту, чтобы тот вызвал ротного на связь.

– Как у тебя дела? – запросил комбат у ротного.

В эфире повисла небольшая пауза, и потом раздался голос ротного:

– Мы поднялись на высоту, а вот «духов» всего трое, но все при оружии. Они здесь, оказывается, охраняли небольшой продовольственный склад. Здесь же рядом около десятка противотанковых мин советского производства.

– Продовольствия много? – спросил комбат.

– Три мешка с мукой и один с рисом.

– Ладно, оставайся на связи, – и комбат тут же подозвал к себе старшего афганского командира. – Слушай, мои захватили немного муки и риса. Пошли своих солдат вон на ту высотку, пусть заберут и кушают.

– Большое вам спасибо, товарищ майор! – сказал афганский командир и пошел к своим солдатам.

Афганские солдаты жили голодно, в основном на подножном корму, хотя деньги на еду, правда, нерегулярно, но выделялись. Вот куда они девались – одному аллаху известно. Сегодняшний дар от десантников для них был манной небесной. Пока афганцы собирались, Солуянов предупредил ротного: «Придут афганцы, отдай им все мешки». Афганцы, как узнали о такой новости, так бегом и побежали в сторону холмов. Потом они полдня, как муравьи, обливаясь потом, ходили по горам с мешками за спиной до тех пор, пока это зрелище не надоело комбату, и он подсказал союзникам, чтобы те вышли на дорогу и загрузили мешки в машину. Так они и поступили: десяток афганских солдат отнесли мешки к своим автомобилям.

Несмотря на усиливающуюся жару, подразделения продолжали выполнять боевую задачу. Солнце стало в зенит. Жара становилась невыносимой. В ротах было по несколько солдат, которые недавно прибыли в подразделения. Для них эти боевые действия были первыми, – и пришлись на такую жару! В экипировку солдата кроме оружия и боеприпасов входили бронежилет и каска. Такая экипировка в жару приводила к перегрузке и ускоряла тепловой удар. Летом это часто происходило с отдельными солдатами, но не сразу и с разными симптомами. Буквально часа через полтора стало плохо рядовому Половченко, над ним стал хлопотать врач. Присутствующий из политотдела дивизии «надзиратель» за действиями батальона стал убеждать врача, что гвардеец «косит»: «Брось с ним возиться, пусть идет воевать!» Но врачи тоже бывают разные, и этот врач оказался крайне принципиальным. На этот совет он отреагировал по-своему и в резкой форме: «Надо каждому заниматься своим делом, и хорошо», – таков был его ответ военному чиновнику. Солдатик тоже слышал этот разговор. Ему стало неудобно, что из-за него офицеры разговаривают на повышенных тонах, и он сказал доктору, что ему уже стало немного лучше, и он может двигаться самостоятельно. Тем не менее врач настоял, чтобы бойца отвели к бронеколонне. Встал вопрос, кого послать с больным? Комбат долго не думал: как принято, самые трудные и ответственные задания и задачи поручали разведчикам. И на этот раз сопровождать солдата к колонне боевых машин доверили разведчикам.

– Кухаренко, подойди ко мне! Ты понимаешь, у молодого бойца случился тепловой удар и его нужно сопроводить до колонны. Возьми со своего взвода двоих наиболее выносливых солдат и отведи пацана до техники. Пусть там отлежится.

Сборы были недолгими, и через несколько минут небольшая группа отправилась в путь налегке, только с оружием и водой. Солдат вначале пытался идти быстро, но это у него не получалось. А надо было спешить: шли они по зоне боевых действий. Тогда Сергей подошел к солдату и, невзирая на протест бойца, взвалил его себе на плечи. Оружие он передал одному из разведчиков и бегом начал спуск к технике. Солдат было воспротивился и даже требовал остановиться, но потом понял, что ему помогают вовсе не потому, что так разведчикам хочется, а потому, что так нужно для дела. Разведчики сделали небольшой привал, немного перевели дыхание и снова «бегом, вперед». К колонне они прибыли в мыле, но солдата передали врачу. По словам солдата, к этому времени ему стало значительно лучше.

Разведчики немного передохнули около ручья, – и в обратный путь. Часа через полтора они догнали батальон, и Кухаренко доложил о выполнении задания. Комбат был удивлен такой прытью разведчиков. Пока Кухаренко отводил солдата к колонне, небольшой бой разыгрался перед фронтом второй роты, – и тоже с хорошим для десантников исходом. Прошло немного времени, и роты потихоньку стали спускаться с холмистой местности в зеленую зону. Личный состав к этому времени уже прилично вымотался, и комбат объявил кратковременный привал, при этом предупредив ротных не терять бдительности. По радио передали, что в третьей роте у солдата по фамилии Вишке тепловой удар. Боец оказался по-хорошему упертый и, несмотря ни на что, упорно шел вперед и не жаловался, а вот на привале ему стало плохо. Врач сделал ему внутривенную инъекцию, гвардеец немного отдохнул и почувствовал себя лучше: стал разговаривать, попросил закурить и захотел продолжить движение с ротой. Но через несколько минут на глазах сослуживцев ему заметно стало хуже. Прошла еще пара минут, и он начал терять сознание и бредить. Врач что только с ним ни делал, но оказался бессилен. Солдат умер. В срочном порядке вызвали вертолет, и тело бойца доставили в медсанбат. Смерть солдата Вишке омрачила настроение личного состава батальона. Но несмотря на климатические условия и смерть бойца, батальон обязан был продолжать выполнять задачу. Немного передохнув в тени тутовых деревьев, подразделения снова начали наступать. Время перевалило за полдень, когда в районе третьей роты послышалось несколько коротких очередей. Управление батальона насторожилось, но все было тихо. По рации запросили:

– Как у вас дела?

– В винограднике напоролись на вооруженного душмана. Пришлось пристрелить, – ответил ротный. Ответил, как профессиональный киллер!

В это время к комбату подошел врач с просьбой пополнить медицинские запасы.

– А почему они так быстро закончились?

– У меня медицинская сумка не резиновая, – ответил врач. – Запасы еще есть в медицинской машине, но она в колонне, а до нее километров семь.

Тем не менее за такую непредусмотрительность доктору немного досталось «на орехи», чтобы в следующий раз был более запасливым. Хотели организовать доставку препаратов вертолетами, но авиатор сказал комбату, что ввиду хреновой погоды летчики вылетать отказываются. Действительно, небо стало затягиваться пыльными облаками. Было похоже, что надвигается пыльная буря, а время подходит к вечеру. В армии уже стало привычным: кто везет, на том и пашут. Комбат подозвал Кухаренко и начал его инструктировать и настраивать на дальнюю дорогу.

– Сергей, ты у нас двужильный, маршрут тебе знаком. Отбери парней покрепче, но надо еще раз сходить в обоз, теперь только за лекарством. У врача сумка уже пустая, а завтра рано опять воевать. От доктора тебе причитается.

Сергей не стал отнекиваться, а сказал «раз надо, так надо». Он кинул клич добровольцам, и полвзвода подняли руки. По своему усмотрению Сергей отобрал в группу троих парней. Время на сборы было недолгим. Да какие сборы, амуницию сняли – вот и все сборы. Себе оставили оружие, фляги с водой и радиостанцию. Группу из четырех человек осмотрел комбат. Он немного поговорил с парнями (получилось подобие небольшого инструктажа) и пожелал им удачи.

Шли быстро, но осторожно. Маршрут лежал по той местности, на которой несколько часов назад проходили боевые действия, и на «духов» можно было напороться очень даже легко. Песчаная буря миновала район боевых действий и ушла дальше на север. Стало темнеть. Разведчики старались идти еще более осторожно, часто останавливались и прислушивались. Переговоры по радио вели реже, – больше слушали: рация была включена на прием. Пройдя примерно полпути, разведчики подошли к сопкам. Постояли пару минут, послушали.

– Эх, закурить бы сейчас, – сказал кто-то из пацанов, и тут же в адрес желающего покурить сердито шикнул сосед:

– Ишь, чего захотелось! Только закури!

– Парни, вперед, – скомандовал командир, и группа медленно двинулись дальше. И вдруг на вершине одной из сопок они услышали шум, а потом и разговор. Душманы, конечно же. А кому еще здесь быть? Кругом сопки, обойти их в темное время не представляется возможным, да и времени на эту затею уйдет уйма. Пошептались, и Сергей решил идти только вперед. Для преодоления опасного, на их взгляд, участка местности решили так: оставить на месте рядового Дудника, который в случае чего будет в готовности открыть огонь по душманам. Остальная группа спринтерски преодолела двухсотметровую дистанцию, залегла и неожиданно открыла огонь по вершине сопки, в то же время прикрыв перебежку своего товарища. Когда группа была в сборе, почувствовалось, что разведчики завелись. У них появилось желание осмотреть вершину сопки, а главное – им очень захотелось посмотреть на результат своего огня. На это парней подтолкнуло еще и то, что ответного огня не было. Да и маневр, чувствовалось, удался. Осторожно, с автоматами наперевес они поднялись на сопку. Результат стрельбы ошеломил разведчиков. Они увидели двух уничтоженных «духов»: один лежал ничком, лицом вниз, а другой рядом, как-то неправильно раскинув руки. С них сняли оружие, подсумки с патронами и, напрягая слух и зрение, стали уходить подальше от места стрельбы, придерживаясь при этом своего основного направления. Впереди далеко от себя они увидели несколько осветительных ракет, взметнувшихся в ночное небо. «Наши», – подумали разведчики и прибавили шаг. В бронегруппе, зная о том, что к ним ночью направляется группа разведчиков, через определенное время запускали осветительные ракеты, указывая им направление, а заодно и освещая местность на случай появления непрошеных гостей. Идти стало веселее, и через какое-то время разведчики услышали шум воды в речке, – за ней были дорога и боевая техника. Вброд осторожно перешли речку. С того берега их громко окликнули по-русски.

– Да свои мы, разведчики, – на всякий случай, откликнулся Кухаренко.

Группу обступили со всех сторон.

– Это вы недавно стреляли в сопках? – спросил зампотех батальона.

Сергей рассказал о ночном бое и передал трофеи. А те, узнав, что группа переходила речку там, где были установлены мины, ужаснулись и наперебой стали рассказывать, что днем подорвался солдат, который самовольно ушел за водой.

– Ведь всем показали, где установлены мины! Нет, один нашелся, которому наплевать на предупреждение. Хорошо, что еще только ногу повредил, а могло быть и хуже.

Бойцов тоже передернуло от услышанного: ведь отступи кто-то из них шаг влево или вправо, и все, – кого-то бы уже не досчитались! К большому счастью, беда и на этот раз миновала разведчиков.

Во время разговора подошел врач с медикаментами и сказал, что утром можно будет улететь в батальон вертолетом, погода успокоилась. Сергей посмотрел на часы: в распоряжении разведчиков оставалась пара часов на сон.

– Годится, – сказал лейтенант. – Немного отдохнем.

А утром над колонной действительно появился вертолет, который с ходу приземлился. Без всякого чаепития разведчики с медикаментами быстро зашли на борт машины, и она тут же взмыла ввысь. Пролетали как раз над теми сопками, по которым они шли сегодняшней ночью. Кухаренко жестами указал своим парням вниз. Разведчики его поняли и внимательно смотрели на сопки, иногда крича что-то друг другу на ухо. На подлете к командному пункту с высоты было видно, как подразделения колоннами выходят на боевые маршруты. Поднимая вихрь пыли, вертолет мягко присел на землю, а второй продолжал находиться в воздухе. Ребята поспешно покинули вертушку и строем направились в сторону комбата. Сергей доложил о прибытии и ночном бое с «духами». Комбат поблагодарил разведчиков и, в свою очередь, рассказал о неспокойной ночи на позиции первой роты. По всей видимости, банда духов заблудилась в непогоду и вышла прямехонько на позицию роты. Завязалась перестрелка, которая переросла в ожесточенный бой. Пришлось подключать третью роту. Ближе к рассвету бой закончился. На поле боя душманы оставили пять тел; зацепило и двоих десантников. Врач своим последним резервом, «заначкой», оказал им помощь. Один от госпитализации отказался, а второго все же пришлось вертолетом отправить в медсанбат. Далее комбат как бы шутя сказал:

– Ну, сюда вы пешком не шли, а прилетели на вертолете, – не устали. Есть предложение: поработать в интересах второй роты, – и показал на местности направление действия подразделения.

Но на этот раз разведчикам не повезло: как они ни старались, но противника обнаружить не удалось. На протяжении всего светлого времени боестолкновений не было. Вероятнее всего, душманы за ночь ушли в горы. А возможно, под покровом темноты они просочились через боевые порядки подразделений и ушли в те районы, где войска отработали свои задачи. За это время было отмечено еще два тепловых удара, но у врача под рукой были медикаменты, он своевременно оказал помощь, и парни остались в строю. Ближе к вечеру комбату радировали из штаба полка: «Боевые действия в данном районе закончить, личный состав проверить, а утром батальону выйти в район бронегруппы и вернуться на базу». Позднее из штаба полка еще раз вышли на связь и напомнили, чтобы не забыли отправить домой афганских солдат. «А то забрали бы их с собой, что ли?» – буркнул комбат.