Текст книги "Новое королевство"

Автор книги: Личия Троиси

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 29 страниц)

7
ДВА УБИЙЦЫ

Карва – это один из многочисленных городов Земли Солнца; так, по крайней мере, было в прошлом. Самые обычные каменные дома и безмятежная суета – вот отличительные признаки родных мест Дубэ. Примерно на расстоянии одного километра от стен города расположился огромный военный лагерь, и это обстоятельство круто изменило всю жизнь вокруг. Карва кишела солдатами, стекавшимися сюда со всех подконтрольных Дохору земель. Местные жители, казалось, с трудом привыкали к их разнузданной манере грубо окликать подавальщиков в тавернах и торговцев на улицах. Но около лагеря всегда толпилось множество беженцев, следовавших за войсками в надежде получить горячую пищу или какую-нибудь работу. Вся эта картина напомнила Дубэ Макрат; война постепенно меняла облик Земли Солнца, превращая каждый город в боевой аванпост.

Разбойница посмотрела на Леарко: казалось, он был в некотором замешательстве. Себя она постаралась убедить в том, что это никоим образом не должно было ее касаться.

Наконец принц вместе со своими спутницами добрался до цели своего путешествия, и одно это уже было великим благом. Дубэ в присутствии молодого человека испытывала некоторое неудобство, но ей никак не удавалось понять, что было тому причиной.

Путники направились в сторону лагеря. У входа постовые приветствовали принца почтительным поклоном, но Леарко проследовал дальше, не удостоив их даже взглядом. Он обратился к проходившему мимо солдату:

– Где Фора?

Холодок пробежал по спине Дубэ при упоминании этого имени. Разбойница замерла от страха: Фора был самым преданным полководцем Дохора. Именно он вместе с Леарко, прямо у нее на глазах, устроил в Земле Ветра казнь восставших, и именно он толкнул девушку на ограбление, после которого началось разрушительное действие ее проклятия.

Охватившая Дубэ паника длилась не более одного мгновения, затем она сделала глубокий вдох: ей довелось разговаривать с ним не более двух раз, да и то с закрытым лицом, поэтому узнать девушку теперь он не сможет.

– В конце улицы, в главном шатре, господин.

Леарко прибавил шагу. Когда они приблизились к палатке, Дубэ вдруг остановилась, удерживая Теану за руку. Принц, обернувшись, заметил, должно быть, ее волнение.

– Вы зайдете вместе со мной, я намерен поручить ему заботы о вас.

Этого как раз и не хотелось бы. Дубэ только кивнула.

Шатер был обставлен с необыкновенной роскошью, а в углу стояла складная походная кровать, которая по своему великолепию не уступала королевскому ложу.

Сбоку на массивном складном столе возвышалась серебряная ваза с фруктами. Фора сидел в глубине палатки на резном стуле. Очаровательная хрупкая женщина растирала губкой его спину и шею. Несмотря на то, что ему уже перевалило за пятьдесят, он по-прежнему обладал могучим телом с могучей мускулатурой.

Разбойнице никак не удавалось сдержать дрожь. От вида его свирепого лица, которое сейчас, однако, выражало спокойное умиротворение, все ее тело наполнилось безудержной яростью. Этот человек обманул ее; ведь именно он претворил в жизнь план Дохора о пожизненном наказании Дубэ.

Знак проклятия горел на ее руке: душераздирающий стон зверя насквозь пронизывал мозг девушки. Дубэ закрыла глаза, чтобы взять себя в руки. Она отчетливо понимала, что обуревающая ее жажда крови была результатом не только наложенного на нее проклятия.

Леарко опустился на колени, Теана и Дубэ поспешили сделать то же самое.

– Дядя…

– А вот и ты! – перебил его Фора, грубо отстраняя прислуживавшую ему женщину. – Любимый племянник. – Его смех был подобен раскату грома. – Встань, встань скорее. Ведь ты принц.

Леарко с опущенной головой послушно встал.

Фора с силой хлопнул его по плечу, а затем перевел взгляд на девушек:

– А это кто такие?

И, не дожидаясь ответа, двинулся им навстречу. Он взял за руки обеих девушек, вынуждая их сделать шаг навстречу, затем внимательно на них посмотрел.

– Что, скромный боевой трофей? Особенно вот эта, – сказал он, указывая на Дубэ, и снова разразился грубым смехом. – Не думал, что ты такой… Однако это не так уж плохо. Мне нравится, что ты наконец начинаешь наслаждаться всеми прелестями жизни.

Леарко был невозмутим.

– Я купил их на невольничьем рынке в Сельве. Это две сестры. Та, что помоложе, – жрица культа.

Дубэ в тот момент испытала к Теане чувство искренней благодарности за то, что та, проявив сообразительность, купила рубашки с длинными рукавами. Таким образом разбойница могла скрыть клеймо на своей руке; слишком велика была вероятность того, что Фора узнает его.

– Меня это не волнует. Достаточно того, что они нравятся тебе, – возразил тот, снова усаживаясь на стул. Он подал служанке знак, чтобы та продолжила делать массаж. – Позволю себе также заметить, что у меня гораздо больше вкуса… – добавил он, указывая глазами на женщину, стоявшую у него за спиной.

– Я хотел, чтобы их взяли на работу.

Фора вопросительно на него посмотрел:

– Оставь их здесь. В войске их оценят по достоинству.

– Нет, я хочу, чтобы они были отправлены в Макрат, во дворец к моему отцу.

Дядя принца замер на мгновение, а потом ехидно улыбнулся.

– Это так же невероятно, как и то, что некоторые вещи никогда не меняются. Уже много лет прошло с тех пор, как я начал обучать тебя, но ты так и не перестал быть наивным простаком.

Леарко, услышав оскорбительные слова, даже не двинулся с места.

– Я их купил, и они принадлежат мне по праву. Я могу делать с ними все, что захочу.

Фора небрежно махнул рукой:

– Делай как знаешь. Каждый развлекается по-своему. – А через мгновение добавил: – А ты готов к тому, что твоему отцу это придется не по вкусу?

Леарко, сжав кулаки, потупил взгляд.

– У тебя их столько уже было. И эта, возможно, не самая плохая. В любом случае о них мы поговорим после с глазу на глаз. – Фора бросил мимолетный взгляд на девушек. – Для двух посудомоек всегда найдется место при дворе, я бы придумал для них занятие поинтереснее.

– Они находятся под моей защитой, – снова повторил принц.

– Согласен, – раздраженно ответил его дядя. – Но теперь я бы хотел поговорить с тобой наедине.

Фора медленно оделся.

– Помоги мне, – надменно приказал он, и Леарко послушно подчинился.

Принц постепенно, вещь за вещью, помог дяде надеть доспехи и осторожно затянуть ремни на его теле. Ежедневно, из года в год, он выполнял это поручение: подобный ритуал предшествовал каждому сражению, в котором обоим предстояло принять участие.

Трясущийся человек неподвижно стоял и смотрел на него. Это был старик с огромными от страха глазами. Если бы он мог – взмолился бы о пощаде, но страх вынуждал его хранить молчание. Леарко почувствовал, как его рука, вся в холодном поту, скользнула по рукояти меча. Фора стоял сзади и смотрел на него в упор.

– Ну, давай же, – подталкивал он племянника.

Во второй раз он принуждал Леарко к действию, и с каждым разом все больше раздражения звучало в его голосе. Дядя уже два месяца был его наставником: принцу тем временем было не больше тринадцати лет.

До сего момента мальчик был убежден, что не было на свете никого более неумолимого и ужасного, чем его отец. Принц потратил годы на то, чтобы добиться расположения короля: до изнеможения совершенствовал он свое искусство фехтования, изо всех сил пытаясь укрепить и сформировать свое худощавое тело в соответствии с требованиями военного искусства. Но тот ни разу даже не улыбнулся ему, ни единым жестом не выразил своего одобрения.

– Ты – слабак, – с неизменной язвительностью в голосе повторял король, обращаясь к сыну. И эти слова больно ранили принца.

Матери Леарко словно не существовало: он видел ее только во время наиболее важных официальных церемоний. Остальное время эта женщина, словно чужестранка, избегала людей; на протяжении многих лет она предпочитала уединяться в своих покоях, обрекая себя на добровольное затворничество. Принцу никогда не удавалось ни заговорить с ней, ни даже коснуться ее рукой.

В то время Фора был похож на полумифического героя: он был человеком высокого роста, могучего телосложения и безграничной силы, мальчик никогда не смел к нему приблизиться.

Вскоре последовало отцовское решение.

– Ты отправишься принять участие в сражениях в Земле Ветра. Настало время тебе узнать, что такое битва, и научиться настоящему боевому ремеслу.

Услышав эти слова, Волько, адъютант короля, запротестовал:

– Но, господин, он еще ребенок…

– Я был на год младше его, когда попал в Академию.

– Но война…

– Я – король, и мне решать, что лучше для моего сына!

Так Фора стал наставником принца, и юноша повсюду следовал за ним. Леарко, обвешанный тяжелыми доспехами и размахивая мечом, участвовал во всех битвах подряд.

С тех пор он видел только кровь, жестокие убийства и зловонные поля, усыпанные истерзанными телами. Принц был всегда в самом центре событий, и всегда позади него стоял его дядя, готовый в любой момент спровоцировать его на месть.

Никого не беспокоило, что мальчик может быть ранен или даже убит. Его посылали в самую гущу схватки, как будто он был простым солдатом. И до сего момента спасением своей жизни он был обязан только некоторым своим боевым товарищам. Они оттесняли Леарко за пределы поля битвы, а сами сражались вместо него.

За два месяца он не убил ни одного человека. Леарко знал, что отец был им недоволен и что он хотел видеть в нем жестокого и беспощадного воина. Мальчику было всего тринадцать лет, но он уже отчетливо понимал, что королевства держатся на крови тысяч людей. Однако принц не принимал этого, потому что это противоречило его воле. Фора жестоко карал его за каждое проявление неповиновения: от ударов плетью вся спина Леарко покрывалась кровавыми полосами.

– В бою ты должен быть первым, понятно?

Эти слова терзали его сознание так же глубоко, как хлыст оставлял след на его теле.

Наконец настал тот роковой день.

– Сегодня мы казним восставших. Я хочу, чтобы и ты был там.

Леарко склонил голову. Уже не в первый раз он присутствовал при казни. В течение пяти месяцев такое случалось не единожды, но принц все еще не мог привыкнуть. Всякий раз, когда палач наносил свой удар, мальчик закрывал глаза.

Итак, у принца не осталось выбора. Он последовал за Форой к назначенному месту.

Меч неумолимо опустился на головы пятерых несчастных.

Остался один старик.

– Этого убьешь ты.

Слова дядя ужасным эхом отозвались в голове мальчика.

– Но я…

– Ты никогда не сможешь стать человеком, тем более солдатом, пока не научишься убивать.

Как во сне Леарко позволил затащить себя на эшафот. В руки принцу вложили меч палача, на котором были выгравированы слова: «Прими, Господь, душу человека, которого я намерен убить». Но Леарко даже не взглянул на него. Он посмотрел только в испуганные глаза старика и проникся непреодолимой к нему жалостью.

– Не хочу, – пробормотал он, оборачиваясь к Форе. Юноша знал, что тот был далеко не самым милосердным человеком, но тогда он искренне надеялся, что его взгляд сможет тронуть даже сердце короля.

– Убей его, и все кончено.

– Прошу вас…

– Давай, вперед!

Леарко почувствовал на себе взгляд толпы: все окружавшие его солдаты замерли в ожидании.

Палач вынудил старика опуститься на колени и положить голову на пень. Приговоренный завопил, как теленок, и его крики снова парализовали руку принца. Этот человек не сделал ему ничего плохого, и теперь, безоружный, он кричал здесь в ожидании участи, которую явно не заслуживал.

– Сожалею, но я не могу, – сумел, наконец, произнести Леарко.

От сильного удара в спину мальчик упал на землю.

– Убей его! – рявкнул Фора, и ослушаться его принц не мог.

Леарко заплакал в тишине. Он взял меч и поднял его над собой. Старик, не переставая стенать, умолял о пощаде. Принц не осмелился нанести ему удар. Тогда Фора рывком придвинул мальчика к себе, схватил за руки и заставил сжать ими рукоять меча, занести его над головой приговоренного и тогда уже без помощи дяди Леарко вонзил клинок в шею жертвы. Принц не смог остановиться: оружие было слишком тяжелым. Он зажмурил глаза, чтобы не видеть происходящего, и закричал. В тот самый момент, когда Леарко почувствовал, как меч рассекал живую плоть, он понял, что отныне все станет по-иному. Эта казнь ознаменовала конец его детства.

Удар плетью.

Один удар, пять, десять.

Леарко с особым удовольствием принимал это наказание. Он старался не издавать ни единого звука, считая его вполне заслуженным. Мальчик принял решение: он больше не будет убивать. Возможно, для Форы он сделал бы исключение. Принц жаждал видеть его обезглавленным; он сгорал от желания убить его тем же самым мечом, которым тот навсегда погубил его душу.

– Не позволяй себе трусить, как девчонка, понятно? – кричал Фора в уши сплевывавшему кровь Леарко.

Принц до крови закусил губы, чтобы не кричать и не доставить дяде удовольствия. Затем он бросил на дядю полный возмущения взгляд. Фора, вполне довольный, засмеялся.

– Ну вот, наконец взгляд настоящего короля! Именно так ты должен смотреть на меня, и не иначе! Ничто не должно мешать тебе править! А теперь помоги мне надеть доспехи.

Мальчик поднялся, не сумев ему отказать. Не спеша он подавал дяде его доспехи и помогал затягивать ремни. А в это время в его ушах все еще стоял душераздирающий крик старика на эшафоте.

Принц затянул последний ремень на жилете Форы. Этот ритуал продолжался на протяжении восьми лет. Дядя снова уселся на свой стул и пристально посмотрел на племянника.

– Сядь.

Леарко послушно взял в углу табурет и сел. Его раздражало вынужденное подчинение этому человеку.

– Твой отец принял решение вернуть тебя обратно в Макрат.

Леарко был явно обескуражен. После его неудачной попытки убить Идо, во время их последнего столкновения, принц был отправлен на границу с новым заданием. Юноша нисколько не сомневался, что его наказание закончится еще не скоро.

– А можно узнать, почему?

– Неор получил прощение и возвращается из опалы.

Леарко с недоверием уставился на Фору. Неор был кузеном Дохора. Принц не видел его на протяжении многих лет: тот запомнился ему как человек много повидавший на своем веку, почти больной.

«Пытайся сопротивляться, как я», – учил Неор принца, держа его лицо обеими руками. Леарко был тогда еще ребенком и ничего не понял. Затем король поручил сына своему шурину, и эти слова обрели смысл.

– Вижу, что ты удивлен, – сказал, улыбаясь, Фора.

– Я думал, что Неор никогда не будет прощен, только и всего.

– Ну, знаешь, прошло уже много лет, да и жена его умерла.

Сибилла. Он очень хорошо помнил эту женщину: когда ее муж был приговорен к изгнанию, именно она стала во всем помогать его матери, Сулане. Она заботливо ухаживала за королевой, сообщая ей обо всем, что происходило во дворце, а также передавая слугам ее волю. Когда королева, по иронии судьбы, так же как и ее первенец, умирала от красной лихорадки, Сибилла решила окончательно поселиться в ее покоях и постепенно сама удалилась от остального мира. Леарко не был с ней близко знаком, но та симпатия, которую он испытывал к Неору, в равной степени распространялась и на нее.

– Ты теперь взрослый и уже в состоянии понять некоторые вещи. Кроме того, что случилось с его женой, могу определенно сказать, что Неор очень опасен. Однажды он уже затеял заговор, и это может снова повториться. Однако его величество великодушно вновь возвращает его ко двору, присваивает ему дворянские титулы и даже дает какое-то поручение – ну чем не повод задрать нос. Опять плохой волк становится невинным ягненком.

Фора разразился громким хохотом. Леарко равнодушно посмотрел на него. Неор был далеко не тем человеком, которого можно было бы так легко купить; по крайней мере, именно таким он его запомнил.

– Церемония пройдет здесь? – спросил принц.

Дядя согласно кивнул:

– При полном параде. Вся семья снова в сборе. Представь, даже я приглашен: главный мясник Земли Солнца в полном облачении идет на церемонию.

В действительности Фора был самым близким Дохору человеком, его правой рукой, однако предпочитал держаться подальше от двора: он был незаконнорожденным сыном предшествующего правителя. Дохору он был обязан абсолютно всем: король приблизил его, несмотря на то что Фора приходился Сулане сводным братом. Не будь Дохора, его наверняка ожидал бы плачевный конец.

– А ты должен быть там в первую очередь.

Леарко встал, не промолвив ни слова, лишь поклонился и вышел за дверь.

– В дорогу вы отправляетесь завтра утром, – сообщила служанка Форы. У нее было прекрасное, но лишенное каких-либо эмоций лицо. – Вместе с принцем, – добавила она.

Сердце Дубэ екнуло, но девушка сумела это скрыть.

– Как же так? – спросила она с мнимой беспечностью.

– Кузен короля получил прощение, и поэтому принц должен непременно присутствовать на церемонии. На праздновании будут все придворные.

Затем женщина безмолвно покинула шатер, в который она чуть раньше привела обеих девушек.

– Будет лучше поехать вместе с принцем, – промолвила, вздыхая, Теана. – Я бы не решилась довериться никому из этих людей.

Дубэ кивнула: для нее это было слабым утешением. Она испытывала чувство неловкости в компании Леарко. Его присутствие вызывало у нее странные чувства, в которых она толком не могла разобраться: юноша притягивал и одновременно отталкивал ее.

С другой стороны, иных вариантов не намечалось. Наоборот, это могло стать единственной возможностью заполучить место при дворе, гарантировавшее ей необходимый минимум свободы действий. По этой причине девушка старалась не думать ни о чем, кроме своей миссии.

Однако предстоящей ночью Дубэ вряд ли удастся уснуть.

На следующее утро путники двинулись напрямую через лес в сторону Макрата. Их снова было трое, поскольку Леарко не захотел, чтобы их сопровождала охрана. Его доспехи и весь прочий багаж уместились в двух дорожных сумках.

Дубэ и Теана были вынуждены преодолевать этот путь в более стесненных условиях, сидя вдвоем на одной лошади.

Дорогой Леарко казался задумчивым, словно что-то терзало его изнутри. Дубэ предположила, что причиной этого могла стать встреча с Форой. У девушки возник странный соблазн заговорить с ним и узнать причину его волнений. Чтобы прогнать эти навязчивые мысли, она принялась вполголоса обсуждать с Теаной их дальнейшее поведение при дворе.

Ночь. Луна светила высоко в небе, и воздух был сладок и приятен.

Леарко, наверное, впервые заснул таким крепким сном, но Дубэ нисколько не сомневалась, что при малейшей опасности он вскочит в одно мгновение. При этом разбойница была абсолютно уверена, что он не смог бы сразу разобраться в том, что происходило вокруг него. Она выбрала этот момент для того, чтобы приготовить необходимое снадобье: было бы крайне опрометчиво появиться во дворце с таким ярким клеймом на руке.

Она собственноручно приготовила мазь, а Теана добавила в нее какое-то особое вещество.

– Лунная пыль – это растертый в порошок камень, обладающий маскирующими свойствами, – шепотом пояснила девушка-маг. – Это не магическое средство, но по своим свойствам очень на него похожее.

Дубэ следила за тем, как с ее руки, словно в фантастическом мираже, исчезал символ проклятия.

– Чем мы займемся, когда приедем? – спросила через некоторое время Теана.

Дубэ перевела взгляд на принца, продолжавшего все так же мирно спать. Она отвела в сторону свою спутницу и заговорила с ней почти шепотом:

– Ты ничего не будешь делать до тех пор, пока я не найду, что ищу. Я займусь поисками как документов, так и… – О дальнейших своих намерениях она предпочла умолчать. Осторожность никогда не бывает излишней.

– На самом деле моя работа не такая уж и простая.

Всякий раз, когда Дубэ заводила разговор на эту тему, Теану начинала колотить дрожь.

– И часто ты это делала? – выпалила вдруг девушка-маг.

– На самом деле я редко убивала, – ответила сухо разбойница. – Я скорее воровка, а в Гильдии убийц просто проходила обучение.

– А как все начиналось? – Теана, казалось, почувствовала неловкость от заданного вопроса. Но ответ вызвал не меньшее смущение.

– Мой Учитель был одним из членов Гильдии.

Девушка-маг усмехнулась.

– Он покинул секту из-за любви к одной женщине, а затем несколько лет был наемным убийцей. Учитель спас мне жизнь после того, как меня изгнали из Сельвы, и я, чтобы остаться с ним, вынудила его взять меня в качестве ученицы.

Теана очень внимательно смотрела на Дубэ. Потом она перевела взгляд на пламя костра и задала вопрос, который мучил ее с тех самых пор, когда они обе оказались на невольничьем рынке.

– Почему ты была изгнана?

Дубэ вздохнула и закрыла глаза. Девушка и сама точно не могла понять, для чего она все это рассказала Теане. В какой-то момент ей показалось, будто что-то изменилось в их отношениях. Вот так, вполголоса, она поведала о Горнаре и том, что произошло тем самым первым летним днем.

Едва Дубэ закончила свой рассказ, над лужайкой повисло тяжелое молчание. Девушка-маг пристально смотрела на огонь.

«Она не знает, что сказать. Никто никогда не может ничего мне на это сказать, потому что не существует оправдания моему поступку».

– Если бы тогда тебя не выслали из деревни, то сейчас ты наверняка не была бы здесь, – произнесла наконец Теана. – И уже больше не стала бы убивать, а тот мальчик превратился бы в далекое и печальное воспоминание.

– Я не осуждаю их за это. Они были правы; возможно, им нужно было даже казнить меня.

– За несчастный случай? И кого, маленькую девочку? – Теана произнесла это так громко, что Дубэ была вынуждена даже одернуть ее.

– Я совершила убийство.

– Ты – такая же жертва, как и тот погибший мальчик.

Разбойница тряхнула головой.

– Ты никак не можешь понять. Не важно, как это произошло, важен сам факт убийства. Все изменилось и уже никогда не будет таким, как раньше.

– Почему ты не можешь простить себя? Если бы они также попытались сделать это, то, возможно…

– Есть вещи, которые нельзя прощать.

Теана собралась было поспорить, как вдруг Дубэ почувствовала какое-то шевеление за их спинами. Она инстинктивно обернулась и увидела, как Леарко вскочил и схватился за меч.

– Тихо! – приказал принц. – Там кто-то есть.

В один миг в голове Дубэ промелькнула мысль о том, мог ли юноша услышать их разговор и обо всем догадаться. Но времени на раздумья не было: Леарко уже выхватил меч и заставил ее укрыться за своей спиной. То же самое он приказал и Теане, а сам приготовился к атаке. Нависшая опасность вытеснила из головы девушки все прочие мысли.

Они были где-то совсем близко. Разбойница услышала приближающиеся торопливые шаги среди папоротниковых зарослей. Их было слишком много на одного принца. Ее рука машинально сжалась в кулак, готовая в любой момент вцепиться в кинжал. Что делать?

– Что бы ни случилось, оставайтесь всегда между мной и тем деревом, которое позади нас, – прошептал Леарко, и в его голосе они услышали предчувствие битвы.

Люди появились из лесной чащи внезапно. Они были плохо одеты, без каких-либо знаков отличия, обычные грабители. Наверняка до войны они были простыми крестьянами, а теперь вряд ли догадывались, что перед ними стоял сын самого короля.

Дубэ схватила Теану за руку и заставила ее прижаться вместе с ней спиной к дереву. Другая ее рука лежала на рукояти кинжала.

Девушка не собиралась пускать его в дело на глазах принца, но в случае гибели Леарко ей придется сражаться.

Юноша молниеносно атаковал нападавших. Его проворство позволило ему решительно поразить первого неприятеля одним ударом прямо в живот.

Долго не раздумывая, на ходу он обернулся и убил еще одного и переключился на двух других нападавших с такой быстротой и хладнокровием, что Дубэ просто онемела от удивления. Он был ловок и стремителен.

Борьба продолжалась, Леарко не щадил своих сил, точными ударами он повергал противника насмерть. Впрочем, нападавшие не были сильны в боевом искусстве и превосходили принца только числом.

Тишину на поляне нарушали только скрежет клинков и тяжелое дыхание сражавшихся.

Вдруг Леарко издал стон, он получил удар кинжала в бок. Но это нисколько не смутило принца: он продолжал атаковать, не обращая внимания на кровь, текущую из раны.

Дубэ резко обернулась: с правой стороны на них надвигался один из грабителей. Мгновение она стояла в нерешительности: вступать ли в драку и тем самым открыть свое истинное лицо, или ждать помощи от Леарко?

Однако необходимость в выборе у нее отпала: принц, нанося точные удары, встал между ними и нападавшим и тут же получил еще одно ранение в руку. Дубэ видела, как он скривился от боли, а затем снова ринулся в бой, защищая себя и своих спутниц.

Наблюдая за тем, как отчаянно бился Леарко, разбойница задалась вопросом, а, собственно, по какой причине он защищал их с таким пылом, почему был готов отдать свою жизнь за этих двух незнакомых ему девушек. Она поняла, что это сражение будет им проиграно и он наверняка погибнет. Ее рука крепко сжала рукоять кинжала.

«Тебя не должна интересовать его смерть. Твой план не зависит от исхода боя. Если ты обнажишь оружие, то затем будешь вынуждена убить принца».

Все же она решилась действовать.

Дубэ уже была готова выхватить кинжал, как вдруг холодная рука Теаны ее остановила.

– Заткни уши.

Разбойница растерянно посмотрела на нее: та была бледная как полотно и вся дрожала, но вид у нее при этом был самый решительный.

– Делай, как я сказала, и точка!

Дубэ подчинилась. Неожиданно стихли скрежет мечей, стоны и тяжелые вздохи сражавшихся: пятеро нападавших, включая Леарко, лежали на земле.

– Что случилось…

– Ты не читала «Хроник Всплывшего Мира»? – Теана стояла, опираясь о дерево, и тяжело дышала.

Дубэ жестом показала, что не понимает, о чем идет речь.

– Это – волшебные чары, которыми воспользовались Сеннар и Ниал во время их бегства из Салазара. Такой магический прием позволяет усыплять на некоторое время определенное количество человек.

Дубэ опустила глаза. Хорошая идея, но была ли она сейчас уместна?

– А как, по-твоему, мы сможем объяснить Леарко это волшебство, когда тот придет в себя?

– Он ничего не будет помнить, – ответила, усаживаясь, Теана. – Я подумала, что это будет гораздо лучше, чем позволить тебе вступить в схватку, не так ли?

Дубэ была вынуждена признать ее правоту. У Теаны в такой опасной ситуации хватило выдержки и ума придумать этот план.

– Ну, скорее же, я еще пока не умею управлять этими чарами, а бандиты наверняка скоро очнутся.

Дубэ кивнула. Теперь она прекрасно понимала, что происходит вокруг.

Из привязанных к лошади баулов принца она достала длинную веревку и крепко связала всех, кроме принца, лежавших на земле людей. Ей следовало убить их, но она не хотела снова тревожить зверя. Преграда, разделявшая их, была достаточно крепкой, но тем не менее у разбойницы не возникало ни малейшего желания испытывать ее на прочность.

– Заберем Леарко и едем отсюда поскорее.

Теана помогла ей поднять принца и погрузить его на лошадь.

– Его раны не слишком опасны, но им нужно заняться как можно скорее, – заключила девушка-маг. – Пока он не потерял слишком много крови.

– Это следует делать в каком-нибудь надежном месте, – ответила разбойница.

Они сели на лошадь и быстро помчались прочь.

Отъехав на довольно приличное расстояние от места нападения, девушки устроили привал на одной из полянок у опушки леса.

У них уже не было больше сил двигаться дальше, да и приходивший в себя принц начал стонать от боли. Постепенно из сонного состояния, в котором он находился после воздействия магических чар, Леарко погружался в некое подобие мучительной бессознательности.

Девушки осторожно положили его на землю, а затем принялись за дело: по указанию Теаны Дубэ собирала разные травы, из которых девушка-маг намеревалась приготовить лечебные настои.

– Ты – довольно опытный ботаник, – заметила Теана.

– Убийца должен знать ядовитые растения, а вор – те, что обладают усыпляющим действием, – как ни в чем не бывало пояснила разбойница. – Да и потом, я всегда питала особую слабость к изучению трав.

Теана не стала больше ее расспрашивать и принялась готовить снадобье.

Эта процедура не слишком отличалась от той, которую она применяла для приготовления зелья, сдерживавшего разрушительное действие клейма. Как и в прошлый раз, она обмакивала кончик тонкого березового прутика в приготовленную мазь. Затем, закрыв глаза, словно в трансе, выводила вокруг раны на теле принца странные знаки. Шепотом она, словно заклинание, медленно читала молитву. Дубэ вздрагивала всякий раз, когда Теана произносила имя бога Тенаара. Однако разбойница видела, как постепенно розовело лицо Леарко; его дыхание также приходило в норму.

Неужели это был тот самый, истинный бог, о котором они раньше спорили? Неожиданно до Дубэ стал доходить смысл слов Теаны, произнесенных в тот незабываемый вечер. Это была уже другая, позитивная сторона веры, хотя и не менее загадочная: в ней чувствовалось сострадание.

К тому времени Теана уже завершила свой ритуал: Леарко, казалось, беззаботно спал, а его раны больше не кровоточили.

– Теперь воспользуйся каким-нибудь своим лекарством, – произнесла девушка-маг устало. – Наверняка он так скорее поправится и завтра сможет снова продолжить путь.

Дубэ не нужно было повторять дважды. Она стала осторожно втирать мазь, нежно поглаживая кожу вокруг раны. Едва она смазала порез на руке принца, как вдруг ей на память пришел эпизод с Учителем: у него была такая же рана и она спасала его от смерти.

Девушка чуть вздрогнула: прикосновение к Леарко вызвало у нее необычайное волнение. Она поспешила закончить скорее эту процедуру.

– До утра будем спать по очереди. Напавших на нас людей я связала как следует, но нет гарантии, что по пути нам не встретится еще кто-нибудь. В любом случае нам нужно позаботиться и о нем, – произнесла Дубэ, и Теана согласно кивнула.

Эта ночь показалась ей бесконечной. Разбойница неотступно думала о Леарко, вступившем за них в бой.

Ей никак не удавалось найти этому объяснение. Она смотрела на его бледное и спокойное лицо, испытывая немое восхищение перед этим юношей. Девушка спрашивала себя, почему она то порой искала его общества и чувствовала себя самой счастливой, когда он был рядом, то видела в нем угрозу своей безопасности и надеялась на то, что какое-нибудь событие их непременно разлучит.

Наконец принц открыл глаза. Впервые она заметила, что у него зеленые глаза, что они живые и яркие и какая бездонная глубина таится в них.

Леарко повернулся и посмотрел на нее.

– Что произошло?

– На нас напали, – ответила Дубэ.

– Это я помню. А что потом?

– Вы их убили, всех пятерых, – солгала она. – Но вас ранили.

Леарко внимательно оглядел свою раненую руку, попытался осмотреть еще и бок, но резкая боль помешала ему это сделать.