Текст книги "Двенадцать башен"

Автор книги: Ли Юй

Правитель приказал служащим церемониального приказа подвести к нему обеих девиц и определить им место рядом с женихом.

– Ваша честь! – вскричал юноша. – Мне судьбой предначертано прожить жизнь одиноким фениксом! Я и одну жену не могу взять, а вы предлагаете мне сразу двух!

– Такова ваша судьба, мой почтенный собрат! – улыбнулся чиновник. – Слова «одинокий феникс», о которых вы здесь толкуете, действительно подразумевают жизнь в одиночестве, то есть без пары. Вероятно, в вашей судьбе и впрямь есть нечто такое, что мешает вашему браку. Однако нынче вы получаете двух невест сразу, следовательно, речь идет не о паре, а о трех. Значит, слова «одинокий феникс» утратили всякий смысл. Это ваша судьба! Больше с вами бед не случится!

Все, кто здесь был, встретили слова правителя одобрительными возгласами.

– Издавна судьбу человека определял монарх или знатный вельможа, – заметил кто-то. – Нынче это сделал наш учитель, правитель области, и сомневаться в справедливости его слов не приходится.

– Не упрямьтесь, господин Юань, не придумывайте ваших доводов. Берите красавиц и кланяйтесь его чести в ноги!

Юань Шицзюнь внял совету друзей и подчинился воле правителя. Юноша встал рядом с девами и совершил четырехкратный поклон перед правителем области. Затем он сел на коня, а девы – в расписные паланкины, и процессия тронулась. После этого правитель распорядился раздать остальные дары: двух оленей и красные цветы. Кто-то заметил:

– Даже небожители могли бы позавидовать счастью, выпавшему на долю Юань Шицзюня! А все оттого, что нынешний правитель высоко ценит подлинные таланты и разбирается в достойных мужах. Сегодняшняя церемония – его заслуга!

В тот же год проходили провинциальные экзамены, на которых трое известных вам сюцаев снова одержали победу. Четвертый юноша высокими талантами не обладал – как вы помните, прошлые экзамены за него сдал его друг. Впоследствии из троих ученых успехов добился один лишь Юань Шицзюнь.

Надобно вам знать, что благодаря этой истории слава правителя докатилась до столицы. Вскоре по высочайшему повелению он занял пост помощника военного ведомства. Что до Юань Шицзюня, то он, став академиком-ханьлинем [87] 87
  Академик-ханьлинь – почетный титул, который присваивался лучшим цзиньши. Ханьлини занимали высокие столичные посты: начальников ведомств, советников при государе, наставников наследника престола, толкователей и составителей указов.


[Закрыть], в свое время занял место советника-тайчжуна и соответствующую должность в том же ведомстве, где служил бывший правитель, однако служили они в разных ямынях. Заметим, что между учеными мужами установилась дружба, а между их семьями – добрые отношения.

В древности говорили.: «Героя способен распознать только герой». Сказано точно!

БАШНЯ ТРЕХ СОГЛАСИЙ

Сад еще не посажен, беседки в нем не готовы, а поместье уже продают; мечтали иметь свой дом, а приходится его отдавать

 
Крытый соломою домик родной
Теперь стал чужим жилищем.
Владельца нового мы без труда
По Красным вратам [88] 88
  Красные врата —образ богатой и знатной семьи.


[Закрыть]отыщем.
Держа под мышкою связку книг,
Свой цинь к груди прижимая,
Ушел наш герой в другие края,
Где ждет и судьба другая.
Построить он стройную башню успел,
Чтоб видеть долины и горы.
Увы, он красавицу – башню свою
Продать был вынужден скоро.
А как не хотел он, как не хотел,
Чтоб горестное разоренье
В нужду повергло его детей
И будущее поколенье.
 

Есть и другие стихи, о которых стоит здесь напомнить:

 
Проходит много лет... Всё, чем владел,
Другому отдаешь, – какое горе!
Насколько горше старое терять,
Чем с новым навсегда расстаться вскоре.
Сосна, бамбук, цветущий мэйхуа —
Всё в списке для продажи оказалось.
Ты кликнул пса, взял книги, звонкий цинь
И вдаль ушел, скрывая боль и жалость.
Слова стихов, что найдены в стене [89] 89
  Слова стихов, что найдены в стене... – очевидно, имеются в виду письмена, в свое время найденные в стене дома Конфуция.


[Закрыть],
Не сразу мир оценит и усвоит.
Одежда, сшитая из легких туч [90] 90
  ...Одежда, сшитая из легких туч... —одеяние бессмертного небожителя.


[Закрыть],
Сперва и связки медяков [91] 91
  Связка медяков. —Китайские монеты часто имели квадратное отверстие, чтобы можно было их связать. Такая связка (чох) была своеобразной денежной единицей.


[Закрыть]не стоит.
Когда-нибудь вернешься в край родной,
Увидишь: он по-прежнему чудесен.
Хозяином ты раньше звался здесь,
А ныне – гость, хоть многим ты известен.
 

Оба стихотворения принадлежат перу одного почтенного человека, жившего во времена династии Мин. Написаны они по случаю разорения семьи и продажи дома-башни. Может быть, не стоило вспоминать об этом, в общем, довольно печальном событии? Надобно вам знать, что имущество, будь то дом или хижина из соломы, с годами ветшают и их продают другому хозяину. А раз так, то не лучше ли продать их вовремя, дабы избежать лишних убытков? Стоит ли ждать, когда дом, разоренный потомками и потерявший всякую ценность, почти задаром достанется чужим людям? Возможно, не удастся продать его за приличную цену. Не важно! Продайте подешевле и скажите, что продаете нарочно, и тогда, избежав досужих разговоров, прослывете человеком широкой натуры, способным на бескорыстный поступок. Теперь представим другую картину: нерадивые потомки распродают семейное имущество за бесценок. Тут же начнутся сплетни, поползут слухи, пойдут разговоры о сыновней непочтительности, о том, что потомки-де разоряют хозяйство, завещанное предками, что они забыли о гуманности, отвергая то, что некогда воспевали древние, и показывают свое неразумие, ибо не понимают, сколь трудно начать любое славное дело. Потомки получили в наследство от предков основу семейного благополучия, которое породило в них три дурных качества: непочтительность к старшим, отсутствие гуманности и неразумие. Нет! Уж лучше оставаться бедняком, без крыши над головой и даже без жалкого клочка земли, куда можно было бы воткнуть только шило. Зато, начав дело на пустом месте, прослывешь человеком, способным что-то сделать. Вот почему, когда «туты и вязы окрашиваются закатными лучами», следует внимательно приглядеться к своим отпрыскам. И если те ведут себя недостойно, лучше заранее избавиться от богатства, дабы не стать мишенью для насмешек, попав в число разорившихся неудачников.

Издревле и по сей день известны лишь два знаменитых мужа, уразумевших сию истину: танский Яо [92] 92
  Танский Яо —легендарный государь Яо, происходивший из рода Тан.


[Закрыть]и Шунь из рода Юй. Видя, что их отпрыски ведут себя недостойно и все имущество, ими нажитое, может пойти прахом – оказаться в чужих руках, они решили распорядиться им заранее согласно древнему изречению:

 
«Меч драгоценный отдайте
В руки храбрейшего воина.
Тушь и румяна пошлите
Той, что любви достойна».
 

Если бы Яо и Шунь оставили наследство своим чадам, вряд ли оно нашло бы достойного хозяина. Мало того, непременно начались бы распри и ссоры, а может быть, дело дошло бы и до меча. И тогда отпрыски, вместе с женами, лишились бы пристанища. Кто знает, быть может, им не удалось бы даже сохранить два холма, где захоронены их славные предки. И могилы древних подверглись бы грубому надругательству. Но Яо и Шунь были владыками Поднебесной, а что говорить о простых смертных?

Сейчас мы расскажем вам еще о двух людях, мудреце и глупце, и пусть их история послужит для всех предостережением и добрым примером. Само собой, богатства их несравнимы с богатствами Яо и Шуня. Вы спросите, стоит ли вообще упоминать этих людей? Непременно! Ибо один принадлежит к роду Тан, второй к роду Юй, то есть родословную свою они вели от Фансюня и Чунхуа [93] 93
  Фансюнь и Чунхуа —прозвания Яо и Шуня. Первое означает «Подражающий (древним) деяниям»; второе – «Повторяющий цветение» (то есть продолжатель «цветущих деяний» Яо).


[Закрыть]. Как мы видим, потомки связаны со своими предками, но в то же время меж ними большие различия. Один, человек неглупый, сумел продолжить дело предков; второй же, весьма недалекий, умудрился растерять секреты удачи семьи, передававшиеся из поколения в поколение. Надо заметить, что люди, достойные и недостойные, обычно отходят от своих первородных истоков, иначе говоря, один и тот же исток может дать несколько разных потоков.

В годы Счастливого Успокоения – Цзяцзин [94] 94
  Годы Счастливого Успокоения – Цзяцзин —эра правления минского императора Шицзуна (1522—1566).


[Закрыть] – династии Мин в уезде Чэнду той же области жил богач по фамилии Тан, по имени Юйчуань. Разбогател он как-то неожиданно и теперь владел огромными деньгами и обширными угодьями. Однако ему всего было мало, и он из кожи вон лез, скупая все новые и новые земли. При этом он не возводил на земле никаких особых построек, очевидно, не желая тратиться на дом или утварь, необходимую в обиходе. Едой и одеждой он тоже мало интересовался. Все его помыслы были устремлены к одной-единственной цели – разбогатеть еще больше. Нередко он говорил:

– Самое прекрасное имущество – поля и угодья, они приносят прибыль, растущую день ото дня. От построек больших барышей не получишь, к тому же с ними одна лишь морока, все время боишься, как бы они не сгорели, если начнется пожар. Или, скажем, еда и одежда. Наденете вы приличное платье. И что же? Непременно найдется человек, который заявится к вам и попросит его поносить. То же самое и с едой. Придет кто-нибудь и уничтожит все ваши яства. Нет уж. Чем скромнее, тем лучше. Никто, по крайней мере, вам не станет докучать просьбами.

Итак, богач вкладывал деньги лишь в землю, не тратя ни единого вэня [95] 95
  Вэнь —мелкая медная монета. 1000 вэней составляли одну связку – чох и обычно приравнивались к одному ляну серебра.


[Закрыть]на прочие вещи. И при этом, что весьма любопытно, очень боялся прослыть человеком ограниченным, грубым, всячески стремясь обрести славу мужа необыкновенного.

– Я отпрыск сына Неба Яо из рода Тан, – часто говаривал он. – Мои предки отличались скромностью и простотой. Жили в соломенной хижине с земляными ступенями, ели постный суп, пили простое вино, пользовались точильным камнем и деревянной бадьей, носили холщовую одежду и куртку из оленьей кожи. Их простота должна служить образцом для потомков, быть для них чем-то вроде драгоценной семейной заповеди.

Тана осуждали за скаредность, вспоминая старую пословицу, говорили:

– У скареда сын непременно родится транжиром. Презрев древние правила, он все переделает на свой лад. Не будут потомки Танов ни прижимистыми, ни бережливыми.

Однако у Тана произошло все иначе. Его сын оказался точным подобием родителя. Заметим, что еще в юные годы он за взятку поступил в училище и стал «сюцаем в белой одежде» [96] 96
  «Сюцай в белой одежде». —Белая одежда – образ простолюдина, человека без особых заслуг. Сюцай – первая ученая степень, которая присваивалась после уездно-областных экзаменов,


[Закрыть]. На редкость умеренный в еде и одежде, чуждый всякого рода излишеств, он пользовался в быту самыми простыми, лишенными красоты и изящества вещами. Единственное, что ему не нравилось, это жилище, до того убогое и бедное, что оно скорее напоминало отхожее место богача. Он даже испытывал от этого стыд, и ему очень хотелось построить красивый большой дом, но мешала та же жадность.

Однажды кто-то ему заметил:

– Стоит ли строить дом, лучше купить у кого-нибудь.

Молодой человек решил посоветоваться с отцом.

Отец к этому времени несколько изменил свои взгляды. Быть может, в угоду сыну или же для того, чтобы прослыть человеком современным. И когда сын сказал ему: «Хорошо бы нам приобрести приличный дом с садом и устроить в нем кабинет», – отец ответил: «Это мечта всей моей жизни».

– Только торопиться не следует! Есть у меня на примете дом с садом, и, по счастью, совсем близко – как раз в нашем проулке. Правда, он еще не достроен, а когда будет готов, хозяин, возможно, захочет его продать. В общем, подождем немного.

– Вряд ли кто-нибудь станет строить дом, чтобы его тут же продать, – возразил сын. – Тем более что дом вот-вот будет готов.

– Ты мало что смыслишь! – отвечал отец. – Лишь тот, у кого земли на десять тысяч золотых, может владеть домом стоимостью в тысячу лянов [97] 97
  Лян —денежная единица (мера серебра) и мера веса; лян был равен примерно 37 г.


[Закрыть]. Когда же строят, не имея за душой ни гроша, выходит точь-в-точь как в поговорке: «Дерево большое, а корней нет. Ветер подует – дерево свалится». Сосед на целый дворец размахнулся, а земли у него нет ни клочка.

Сын воспринял слова отца как истинное откровение, по его совету принялся скупать земли и больше не заговаривал о приобретении дома. Он знал, что рано или поздно родитель сдержит свое обещание и купит дом. И в самом деле, богач не ошибся в своих расчетах, слова его подтвердились. Все произошло, как говорится в стихах из «Книги песен»: «В гнезде, что сорока свила, стала горлица жить».

Человек, строивший дом, некий Юй Хао, был далеким потомком великого Шуня. Этот Юй Хао (его звали еще Сучэнь, что значит Чистый чиновник) отличался добропорядочностью, за славой не гнался, устремив все свои помыслы на изучение древних канонов: «Книги песен» и «Книги исторических преданий» [98] 98
  «Книга исторических преданий» —каноническая книга древних преданий («Шуцзин»).


[Закрыть]. Человек немного вялый и замкнутый, он чурался мирской суеты и был равнодушен к чиновной карьере. О заслугах и славе не думал, посвятив всю свою жизнь стихам и вину. Он причислял себя к тем, кому, как говорится, не нужны ни одежда, ни обувь. Одно лишь пристрастие имел Юй Сучэнь: копаться в саду. Не было дня, чтобы он что-то не мастерил. Собственными руками построил дом, поражавший тонкостью и изяществом отделки, не похожий на другие жилища. Он жалел тех, кто скупает угодья в тысячу цинов [99] 99
  Цин —мера площади, равная 6,14 га.


[Закрыть], рвется к служебной карьере, к богатству.

– Нет, это не для меня! – говорил он. – Пусть гонятся за этим другие! Человеку нужны вещи красивые и совершенные. Хотите знать, какие? Извольте! Днем ему нужен кров, чтобы в нем находиться. Ночью – ложе, чтобы спать, после смерти – гроб, чтобы в нем покоилось тело.

Вот какие взгляды высказывал Сучэнь. И слово у него не расходилось с делом. Круглый год, не зная отдыха, занимался он разными плотницкими и земляными работами.

Прошло несколько лет, а дом все не был готов, и сын Тан Юйчуаня забеспокоился.

– Сколько ждем, а все понапрасну! – пожаловался он как-то отцу. – Сучэнь, наверное, никогда не закончит строительства. И откуда только у него такая прорва денег? Много, видимо, накопил. Так что вообще неизвестно, станет ли он продавать дом!

– Не волнуйся, сын мой, непременно продаст! – успокоил его отец. – С каждым днем это все яснее. И чем позднее он его продаст, тем выгоднее для нас. А дом он никак не может достроить, потому что каждый раз что-то переделывает, точь-в-точь как в поговорке: «Старается сделать из хорошего еще лучшее». И заметь, все это ради нас. Словом, нам прямая выгода. А богатств у него давно никаких нет. Кредиторы и мастеровые, видя размах дела, пока не требуют выплаты долга и по-прежнему снабжают его деньгами и материалами. Они рассуждают просто: все равно ему придется платить за каждый проработанный день. А станут они на него наседать, он закончит строительство раньше срока, и тогда барыш у них будет меньше! А ты про какие-то богатства толкуешь! Да, он живет сейчас так, как говорит пословица: «Отрезал один рукав, залатал другой». И весь его капитал! Погоди! Вот потребуют с него кредиторы все разом долги, пристанут с ножом к горлу, он и завертится. Продаст землю – все равно денег не хватит, и тогда, хочешь не хочешь, придется продавать дом. Если спохватится вовремя, пока долгов еще не так много, продаст его за приличную цену. А замешкается – непременно продешевит, потому что продавать будет второпях.

Эти мудрые слова внушили сыну еще большее почтение к родителю.

Прошло несколько лет, и у дома Юй Сучэня и в самом деле чуть ли не каждый день стали появляться кредиторы, требуя возвратить долги с процентами, которые к этому времени выросли до огромных размеров.

Попав в безвыходное положение, Юй Сучэнь понял, что дом придется продать, хотя он так и не был достроен, и стал искать подходящего покупателя. Но найти его было не так легко. Гораздо проще продать землю, потому что желающий купить дом должен жить где-то поблизости. Если же это человек из других краев, то он непременно обратится с расспросами к соседям, а те могут сказать что-то нелестное и сделка не состоится. С землею таких сложностей не бывает, ибо участки обычно продают где-то на пустыре или в горах, и в этих случаях никто не привередничает. Тан Юйчуань слыл богатеем, и посредник, разумеется, первым делом направился к нему. Тан нарочно сказал, что дом ему не нужен, но после долгих уговоров милостиво согласился посмотреть его. В соседскую усадьбу он пошел вместе с сыном, и оба они сделали вид, будто дом им совсем не понравился. Отец сказал, что какой-то он неказистый и для знатной семьи не годится. Сыну показалась слишком извилистой галерея возле дома, сколько, мол, понадобится времени, чтобы ее пройти. Резные ворота сделаны тонко, изящно, но запоры на них никудышные, потому вору проникнуть в дом ничего не стоит. Комната для жертвоприношений чересчур велика, прямо как зала для приемов, и по полу ветер гуляет. Поэтому, наверное, хозяину и не удается скопить денег [100] 100
  ...не удается скопить денег. —В жизни китайцев большую роль играло представление о связи местоположения жилища с судьбою его обитателей. На этом, в частности, строилась гадательная практика геомантов-предсказателей (господин «ветер-вода», как их называли). Благоприятное положение жилища способствовало счастливой судьбе семьи.


[Закрыть].

Красивых растений в саду нет, только туты да конопля, даже полюбоваться нечем, так что гостям волей-неволей придется пить вино да чревоугодничать.

В общем, не дом, а монашеский скит, для жилья не пригоден.

Юй Сучэнь рассердился. Сколько потрачено сил на это строительство! Не понравился дом – так бы и сказали, зачем зря охаивать и пороть всякую чепуху! Спорить с Танами он, однако, не стал, ведь другого покупателя пока не было. А посредник уговаривал Тана не отказываться от покупки. Цена, мол, не слишком высокая, к тому же дом можно переделать по своему усмотрению, поскольку деньги за строительство уплачены вперед.

Отец с сыном принялись торговаться, всякими правдами и неправдами стараясь сбить цену. Они предложили пятую часть стоимости дома, и Юй Сучэню ничего не оставалось, как скрепя сердце согласиться. Обе стороны составили купчую на дом, а также на сад с беседками и павильонами у пруда. Лишь одно строение не вписали в купчую – высокую башню, которую очень любил хозяин. Он решил огородить ее стеной и сделать особый вход, чтобы можно было самому туда ходить. Но сын Тана этому воспротивился, желая, чтобы башня была продана вместе с домом, и заявил, что купчая составлена против правил, как гласит пословица: «Круг не сочетается с квадратом». Старый Тан возразил:

– Продавать или нет – дело хозяина. Мы не можем его заставить. Пускай оставляет себе этот клочок земли. Может, потом расширит свои владения и, глядишь, снова разбогатеет, дом свой выкупит. Ничего нет в этом плохого!

«До чего же благородный человек!» – решили все, кто слышал эти речи.

На самом деле у богача были свои расчеты и двигала им корысть и подлость. Он хорошо понимал, что Юй Сучэню ни за что не выкупить дом, а потому оставлять этот жалкий клочок земли глупо. Рано или поздно он все равно очутится в руках Тана. Потому он и не стал перечить Юй Сучэню. Итак, имение разделили на два участка с отдельными дворами. Девять частей поместья достались новым владельцам и лишь одна часть – прежнему хозяину.

Башня, о которой пойдет речь, представляла собой трехэтажное здание, где размещался кабинет Юя. Каждый этаж имел название, придуманное самим хозяином и запечатленное на деревянной таблице. Содержание надписей свидетельствовало о возвышенных мыслях этого достойного человека. Из нижнего этажа с резными балками и красивым порогом был виден цветник и бамбуковая рощица. Здесь обычно принимали гостей. На таблице у входа было написано: «Я учусь у людей». На втором этаже, в самой середине башни, находился кабинет и комната с широкими окнами, где хозяин занимался каллиграфией. Повсюду лежали книги с костяными заставками [101] 101
  Костяные заставки. —Старая китайская книга имела своеобразный футляр, запирающийся продолговатыми заставками – запорами из дерева, слоновой кости, нефрита.


[Закрыть]и парчовые свитки картин [102] 102
  Свитки картин. —Китайская картина, как правило, имеет удлиненную форму, что позволяет свертывать ее в рулон.


[Закрыть]. Над входом в следующее помещение висела таблица с надписью: «Я учусь у древних». В верхнем этаже, просторном и пустом, стояла курильница, в которой тлели редкостные благовония, подле курильницы лежал свиток под названием «Хуантин» – «Желтый зал» [103] 103
  «Желтый зал» —древний даосский трактат о принципах самовоспитания. Содержал сведения о древней медицине, излагавшиеся в виде магических формул и поэтических речений. Согласно преданиям один из вариантов этого канона был переписан знаменитым каллиграфом Ван Сичжи. (Название «Желтый» идет от имени легендарного государя Хуан-ди – Желтого императора.)


[Закрыть]. Над входом висела таблица с надписью: «Я учусь у Неба». Кроме вышеупомянутых трех таблиц, хозяин повесил еще одну, главную, с надписью, воплотившей в себе смысл трех предыдущих: «Башня Трех согласий». Названия, как видите, придуманы были весьма удачно, только таблицы хозяин повесил напрасно, поскольку до продажи дома ему так и не удалось использовать комнаты по назначению. Лишь одна надпись, на первом этаже, соответствовала назначению помещения, но и здесь хозяину не пришлось принимать людей знаменитых: в доме останавливались лишь его друзья из далеких мест, и в нижнем этаже для них устраивали ложе. На верхние этажи хозяин до продажи дома и сада поднимался довольно редко. Теперь же, когда у него не осталось места «поучиться у древних», иными словами, когда он лишился спокойного уголка для чтения и занятий каллиграфией, он скрывался от шума и суеты в верхних комнатах башни, дабы «учиться у Неба». Он часто подолгу сидел здесь, таким образом, надписи на таблицах полностью соответствовали назначению комнат. Размышляя, Юй понял ту истину, что человек, не желая поступиться малым, часто обрекает себя на ненужные хлопоты. Не лучше ли, как говорится, «пренебречь именем, дабы приблизиться к сути»? «Угодьев десять тысяч цинов, а в день ты съешь лишь шэн [104] 104
  Шэн —мера сыпучих тел, равная 1,03 л.


[Закрыть]один, – в хоромах много сотен комнат, но спишь ты лишь на семи чи», – гласит пословица.

Да, в свое время Юй потратил много средств и сил, увы, напрасно. Теперь со своими мыслями и заботами он уединялся в одном-единственном месте. Неудивительно поэтому, что его трехэтажная башня поражала своим совершенством и необыкновенным порядком. Юй жил теперь в ней постоянно, не испытывая особого огорчения оттого, что лишился сада. Наоборот, ему было легко и приятно, как человеку, который вдруг избавился от тяжелого недуга. Неизвестно только, что ждет его дальше, когда за стеной живет докучливый сосед. Из следующей главы мы кое-что об этом узнаем.