Текст книги "Двенадцать башен"

Автор книги: Ли Юй

Ведь всем хорошо известно, что после грома непременно прольется дождь и выпадет роса. Ссылкой ему не искупить всех своих злодеяний. А потому мы вернем его ко двору и казним. Только этим можно умерить гнев простых людей и успокоить их честные сердца. Каждый день его жизни, даже в тех далеких и зловредных местах, несет угрозу нашему трону. Кто знает, быть может, он стакнулся с южными варварами и замышляет мятеж против двора!

Так сказал император Шицзун, хотя его по-прежнему одолевали сомнения. И все же злодей принял жестокую смерть. Нашлось при дворе немало людей, которые «подлили масла в огонь». Честные чиновники составили бумагу на имя государя, в которой написали; «В наши земли вторгаются восточные разбойники – варвары Во, с коими Янь Шифань вошел в преступный сговор, ибо был в свое время ими подкуплен. Сие преступление совершается не первый день, о чем известно при дворе и за его пределами. Но никто не дерзнул об этом сказать, ибо сила злодея, подобно смрадному пламени, доходила до самых небес. Когда он был сослан, отовсюду стали приходить люди с жалобами, и было их так много, что они, как говорится, наступали друг другу на пятки. Почтительно просим вас, государь, изничтожить злое семя по всей строгости закона!»

Доклад верных мужей укрепил волю владыки. Он приказал немедля доставить злодея в столицу и свершить над ним казнь.

Цюань Жусю поспешил к месту казни, дабы бросить в лицо злодею горькие обвинения.

После казни Янь Шуфаня Цюаню удалось раздобыть его череп, и он сделал из него сосуд для мочи. В минуты довольства, а у него их было немало, юноша часто плевал на череп и многократно им пользовался по назначению. В назидание власть держащим, дабы они не следовали путем Янь Шифаня, юноша сочинил стих на древний манер, где короткие строки чередовались с длинными. Послушайте его.

 
Ты нижнюю плоть у меня отрезал,
А я главу у тебя отсек, —
Так верхнее поменялось с нижним,
И я расквитаться смог.
Решил ты со мной поиграться жестоко,
Теперь же в твой рот плюю, —
Так грязное поменялось с чистым,
Так месть продлеваю свою.
Не раз после казни твоей вспоминал я
О зле, причиненном тобой,
Но ты в гнильё и смрад превратился,
А я доволен судьбой.
Предостеречь теперь я хотел бы
Всех, кто живет на земле:
Нет преступленья без возмездья,
Забудьте о лжи и зле!
Скажу тому, кто злое задумал:
Дурные мысли отринь —
Получишь за восемь лянов коварства
Отмщенья полный цзинь [224] 224
  Цзинь —китайский фунт, равный 596 г,


[Закрыть]!
 

БАШНЯ РАЗВЕЯННЫХ ОБЛАКОВ

Если красавица смоет румяна и пудру, она становится еще прекрасней; если безобразная женщина старается походить на красавицу, она становится еще безобразней

 
В женских покоях беды таятся.
А что их ростки порождает искусно?
Конечно же, хитрости ловкой служанки,
Способной разжечь любовные чувства.
Гостя коснулись осенние волны [225] 225
  Осенние волны —образ женских глаз, чистых, как осенняя волна в реке.


[Закрыть],
А девичья кожа – белее сливок,
И вот уж приходят весенние письма [226] 226
  Весенние письма —любовные послания.


[Закрыть]
На языке порхающих иволг.
Цветет мэйхуа – из беседки выйдешь,
И в душу запах повеет милый,
Он в сад влечет: мотылек подружку
Ждет, легкомысленный и легкокрылый.
Коль хитрые нити Хуннян не сплела бы,
Возникнуть могла бы любовная сцена?
И разве прелестной Инъин удалось бы
Найти ненаглядного друга – Чжаншэна [227] 227
  Инъин и Чжаншэн —герои пьесы «Западный флигель». Служанка Хуннян способствовала их любовным свиданиям.


[Закрыть]?
 

В этих стихах, как и в самой повести, говорится о коварстве лукавых служанок и о волшебстве, которое таит в себе аромат цветов мэйхуа. Главе семьи надлежит помнить об этой опасности и постоянно быть начеку, дабы женщины, обитающие во внутренних покоях, не общались с посторонними мужчинами, тогда не возникнут связи, способные запятнать девичью честь. Вот почему следует ценить книги, содержащие нравоученья, и не допускать рассуждений, влекущих к распутству и падению нравов.

Издавна «ароматом мэйхуа» – «мэйсян» – называли служанку. Людям не очень серьезным такое прозвание казалось весьма изысканным. Они, видимо, не знали о том, что в древности это выражение имело иной смысл. Цветок мэй означал «младшая сестра», а «аромат» – «сян» – душевное стремление. И еще говорилось: «Когда разливается аромат цветка мэй, весенние чувства бушуют, ибо сей аромат привлекает шмелей». Итак, цветок как бы таит в себе весенние чувства, а шмель вьется вокруг цветка. Чувства рвутся наружу, а шмель норовит пробраться внутрь. В какой-то миг они встречаются. Вот почему важно вникнуть в смысл всего выражения и каждого его слова в отдельности, чтобы со всей решительностью преградить путь к праздному легкомыслию. И наоборот, если не поймешь выражение до конца, могут возникнуть разные неприятности: падет тень на чье-то честное имя, а «аромат» служанки превратится в «смрад» ее хозяйки. Разве не в этом смысл названных выше слов? Надобно вам знать, что прозваний у служанки довольно много. Ей могут дать название любого цветка или вазы. Но все же чаще ее называют «ароматом мэйхуа». Любопытно, почему другие прозвания не так распространены, как это? Оно пришло к нам из древности и нисколько не изменилось.

В эпоху Мин жила некая целомудренная женщина, овдовевшая в восемнадцать лет. Теперь ей было сорок. Родители и родственники не раз советовали ей выйти замуж, но, обладая волей тверже железа и кремня, она решительно отказывалась. И все же с ней приключилась пренеприятная история: однажды ночью, когда женщина спала, ею овладел один распутник. Сквозь сон она вдруг почувствовала, что рядом лежит мужчина, обняла его, как некогда обнимала мужа, и отдалась ему со всей страстью, на которую была способна. Пробудившись ото сна, вдова поняла, что сотворила блуд с незнакомцем. Спросила, кто помог ему проникнуть в ее покои. Распутник, не таясь, все рассказал, поскольку был уверен, что вдова, сотворив блуд, лишнее болтать не станет. Дело было так. К служанке вдовы давно хаживал любовник. Опасаясь, что рано или поздно хозяйка об этом узнает и станет выпытывать, что да как, служанка подговорила любовника, как говорится, «выловить сетью всю рыбу», иначе говоря, обольстить хозяйку, после чего они смогут беспрепятственно наслаждаться.

– Хозяйка любит поспать, – сказала служанка любовнику, – разбудить ее можно, лишь крикнув в самое ухо. Проберись к ней потихоньку и соврати, благо ей, наверное, еще не перестали сниться весенние сны. Вряд ли она будет звать соседей на помощь. Как говорится, дело сделано, что же понапрасну шуметь?

Похоть мужчины, вырвавшись из печени [228] 228
  ...вырвавшись из печени... —В китайской традиционной медицине и верованиях печень считалась средоточием всего плохого: гнева, злобы, похоти.


[Закрыть], устремилась в самое небо. Не теряя ни мгновенья, он пробрался к вдове и совершил свое черное дело.

Вдова, разумеется, была в отчаянии, но, чтобы не порочить своего доброго имени, решила молчать. Когда распутник ушел, она впала в раздумье. Больше двадцати лет оберегала она свою вдовью честь и вдруг в один день ее лишилась. Да еще из-за какой-то прислуги! Неужели смириться? Нет, стерпеть никак невозможно! Всем рассказать? У нее не повернется язык. Она позвала служанку, отчитала ее и даже несколько раз укусила. Ну а потом? Потом, горько вздыхая, взяла веревку и удавилась. Родственники до всего дознались и доложили властям. Мужчину казнили, а служанку приговорили к медленной смерти. В связи с этой историей появились такие стихи:

 
Лишь после смерти ее плачевной
Настал безжалостный час отмщенья.
Наверно, в судьбе, что ее ожидала,
Ущербность таилась еще до рожденья, —
И вот почему, вдовство соблюдая,
Она поступилась правилом главным.
Видимо, все еще строгости мало
Даже при нашем правленье славном.
 

Жили на свете и другие служанки-мэйсян, сотворившие немало удивительных дел, соединив вместе красавиц и талантливых юношей. Они сил не жалели, дабы устроить брачный союз, который устроить казалось невозможным. Но делали они это, движимые благородством, а не плотскими желаниями.

Уважаемый читатель! Воздай хвалу этим достойным девам и скажи, что их никак нельзя сравнить с распутницей, о которой мы только что рассказали. Вряд ли кто-нибудь догадается, что, говоря: «В нашем мире люди должны добиваться своего с помощью Лунного старца [229] 229
  Лунный старец —иносказательный образ свата. В одной из легенд говорится о старце, который, обратясь к луне, читал волшебную книгу. Когда его спросили, о чем там написано, старец ответил, что о брачных союзах, и при этом показал красную нить, которая связывает судьбы людей.


[Закрыть], а не каких-то служанок», автор следует мудрости, заключенной в книге «Весны и Осени». Служанка, ставшая сводней и способная вывести девиц из внутренних покоев, коварна, как вассал, предавший родину. Доверить ей девицу, все равно что отдать государя или родителя в руки врагов. Вот почему, приступая к нашей истории, мы даем читателю добрый совет быть осторожным.

Во времена династии Мин, в годы Изначальной Помощи – Юанью [230] 230
  Годы Изначальной Помощи (Юанью) —годы правления Сунского императора Чжэцзуна (1086—1094).


[Закрыть] – жил в Линьани некий молодой муж по имени Пэй Юань, или Пэй Цзидао. И поскольку в семье был он седьмым, его часто звали Седьмым господином Пэй. Он отличался привлекательной внешностью и изяществом, был к тому же весьма талантлив и на редкость умен. Неудивительно поэтому, что он везде привык быть первым. Еще в юные годы он женился на некой Фэн – девице из богатой семьи, жившей в том же округе. Красотой его жена не блистала, зато приданое за ней дали богатое. Нрава она была неприятного, дерзкого, отчего супруг часто испытывал неловкость и даже стыд.

Еще до женитьбы Пэй Юань по воле родителя был помолвлен с дочерью некоего Вэя. В ту пору по причине юного возраста Пэй не имел ни имени, ни положения в обществе. Но ко времени, когда ему уже можно было надеть шляпу совершеннолетнего, он успел прославиться и многие богатые семьи возымели желание с ним породниться. Узнав, что богач Фэн дает за дочерью приданое в десять раз больше, чем семья Вэй, отец юноши, движимый алчностью, решил не упускать счастливого случая и женить сына на дочери богача.

Жена отвратила от себя молодого Пэя не только безобразной внешностью, но и дурным нравом. Но что интересно, сама она не только не считала себя безобразной, а, напротив, без конца твердила, что во всей Линьани можно по пальцам пересчитать подобных ей красавиц. Она любила хвастаться своими нарядами и, разодевшись пышно, частенько вместе с подружками отправлялась повеселиться на озеро Сиху [231] 231
  Сиху —озеро в окрестностях города Ханчжоу, славится своими пейзажами.


[Закрыть]. В своих развлечениях она не знала удержу, так как была избалована с детства.

Надобно вам знать, что Пэй, которого, к слову скакать, все причисляли к «ветротекучим», еще будучи холостяком, говорил в беседах с друзьями, что женится либо на самой красивой девушке, либо будет коротать век в одиночестве. И что же? В жены ему досталась (мог ли кто-то такое предположить?!) девица, безобразная, как страшилище Дунши [232] 232
  Страшилище Дунши —некрасивая обликом женщина, жившая в эпоху Борющихся царств. Ее часто сопоставляют с прекрасной Сиши, которая жила в то же время.


[Закрыть]или матушка Мо [233] 233
  Матушка Мо —наложница государя Хуан-ди, известная своим безобразным обликом.


[Закрыть]. Боясь насмешек друзей, молодой муж старался не появляться вместе с женой на увеселительных прогулках и не разрешал своим мальчикам-слугам, которых знали в лицо приятели, сопровождать жену. С ней выходили лишь самые близкие служанки из дальних покоев, которых никто никогда не видел.

Как-то раз во время летнего праздника Дуаньян [234] 234
  Дуаньян —Праздник начала лета, отмечается в пятый день пятой луны по лунному календарю, когда согласно легендам утонул великий поэт древности Цюй Юань, которого будто бы ищут в реке водяные драконы. Поэтому в этот день устраивают соревнования на «драконовых лодках», лодках, имеющих форму дракона.


[Закрыть]у озера Сиху собралось множество людей посмотреть на состязание «драконовых лодок». В толпе мужчин находился и Пэй. В разгар праздника вдруг налетел страшный вихрь и по озеру пошли волны высотой чуть ли не с гору. Так, в пятый день пятой луны прекрасное озеро разбушевалось, как некогда река Цяньтанцзян [235] 235
  Цяньтанцзян —река в окрестностях Ханчжоу. Известна тем, что раз в году в нее устремляется морская приливная волна, нередко приводящая к наводнениям.


[Закрыть]в восемнадцатый день восьмой луны. Волна в пять чи высотой обрушилась на лодки, и сидевшие в них люди вымокли до нитки. Лодочники же кричали, что всем надо прыгать на берег, ибо лодки вот-вот могут перевернуться. Кому хочется погибать? Женщины со всех суденышек (а было их несколько сотен), внемля призывам лодочников, принялись прыгать на земляную перемычку. На дамбе Суди [236] 236
  Дамба Суди —достопримечательность озера Сиху. Земляная перемычка на озере, построенная по приказу поэта Су Дунпо, который в свое время занимал в Ханчжоу административный пост.


[Закрыть]было столько людей, что под их тяжестью могли бы рухнуть шесть каменных мостов.

Среди мужчин в это время шел оживленный разговор. Один молодой человек, надо сказать, легкомысленный и беспутный, промолвил:

– Видно, буря не скоро кончится. Значит, женщины отправятся домой пешком. Давайте пойдем к Главной дороге и оттуда понаблюдаем за ними. Может, посчастливится узреть хоть несколько красоток. Правда, говорят, что в Ханчжоу почти все девы так накрашены, что не разберешь, где настоящая красавица! А вот сегодня мы сможем по достоинству их оценить, как литератор свое сочинение, ибо потоки дождя смоют и румяна, и пудру. Не иначе как само небо послало нам такой случай! Идемте же скорее!

Все поддержали молодого человека. Даже Пэй, который обычно молчал, заявил, что предложение весьма кстати и того, кто его придумал, следует назначить главным судьей в оценке женской красоты.

Все устремились к мосту Силэнцяо – Западного Холода и там постарались встать на камень повыше, чтобы лучше было видно. Только заняли они свои места, как появилась толпа женщин, напоминавшая рой пчел. Одни шли под зонтом, другие прикрывались веером или листом лотоса, сами похожие на цветок, вырванный ветром из воды. Иные ничем не защищались от дождя, омываемые его потоками, как деревце груши или сливы. Мужчины так и впились в них глазами – ни одной красавицы. Товар, как говорится, среднего качества, даже ниже среднего. Несколько сотен женщин прошли перед молодыми вертопрахами, и из груди их вырвался вздох разочарования, на память пришли строки из «Четверокнижия»: «Так редко встретишь прекрасные качества».

Они продолжали вздыхать, когда вдруг раздался голос:

– Взгляните! Уж не красотка ли там идет?

Все взоры устремились в указанную сторону, и молодые люди увидели деву необыкновенной красы, окруженную толпой служанок. Как говорится, одной лишь улыбкой она способна была разрушить стену города и покорить страну [237] 237
  ...разрушить стену города и покорить страну. —В «Книге Хань» («Ханьшу» – «История Хань») рассказывается о красавице, жившей на севере. От одного ее взгляда рушатся стены городов и покоряются страны.


[Закрыть]. В доказательство приведем стих, написанный на мотив «Луна над Западной рекой».

 
Лицо будто черным лаком покрыто,
Давно потерявшим свой блеск красивый.
Тело – растрескавшаяся льдина:
На коже глубоких морщин извивы.
Чернеют ложбины, как страшные шрамы,
На бледной щеке, иссохшей и впалой,
Подобно следам от слез, что когда-то
С горя наложница Сян [238] 238
  Наложница Сян. —Здесь, видимо, имеется в виду одна из дочерей легендарного Яо, которые стали женами государя Шуня. Однажды Шунь потерпел поражение, и его жены так скорбели, что от их слез бамбук, росший рядом, покрылся лиловыми пятнами.


[Закрыть]проливала.
На дряблых руках – зеленые вены,
Болтаются под глазами мешочки,
А вместо обоих зубов передних —
Грязного серебра кусочки.
У тех, кого ее взгляд коснется,
Душа со страху рвется наружу!
Любого бойца она в трепет приводит,
И вмиг поникает его оружье.
 

И этой женщиной, представьте себе, была супруга нашего Пэя, дочь богача Фэна. Вы уже знаете, что Пэй, опасаясь, как бы его не осмеяли, нигде не появлялся вместе с женой. По этой причине ему не раз приходилось выслушивать досужие разговоры и колкости, но он пропускал их мимо ушей. Сегодня же ему не удастся увильнуть от супруги и придется выставить себя на позорище.

Друзья Пэя, приметив разодетую женщину, бросились было к ней со всех ног, но вместо небожительницы увидели, к своему удивлению, страшное чудище. Мужчины, хохоча, подошли поближе, чтобы хорошенько ее рассмотреть.

– Ой! Среди белого дня – и вдруг такое страшилище! – воскликнул кто-то, притворившись испуганным и втянув голову в плечи. – Быть беде!

Некоторые нарочно зажмурились, когда женщина проходила мимо.

Пэй Юань, весь красный от стыда, готов был провалиться сквозь землю. Хорошо еще, что он вовремя заметил супругу и успел спрятаться за спинами друзей. Он наклонился так низко, что стал сразу меньше на несколько цуней. Только бы она его не приметила, только бы не окликнула! Тогда никто ничего не заметит. Женщина между тем подошла совсем близко. «Хоть бы произошло чудо и она умчалась на облаке», – мечтал Пэй. Но, увы, чуда не произошло.

Как известно, женская ступня в три цуня длиной, напоминающая лотос, изогнута. Туфелька тоже выгнута наподобие лука, нога в ней все время напряжена, и двигаться нельзя. А есть женщины, которые нарочно замедляют свой шаг, дабы показать все свои чары. Само собой, в том случае, если поблизости находятся мужчины и можно вызвать их восхищение. Пусть дождь льет как из ведра! Все равно красотка не ускорит шаги. Плохо лишь, что дорога покрыта скользкой глиной. Она все равно что враг. Тут не только не пощеголяешь своими красотами, а, наоборот, выставишь себя в самом что ни на есть неприглядном виде.

Именно так случилось с женой Пэя. Когда, изгибая стан и покачиваясь из стороны в сторону, она проходила мимо мужчин, нога ее зацепилась за камень и женщина, вся залепленная грязью, растянулась на земле. Ну что за невезение! Сейчас ей было не до жеманства, впору кричать, звать на помощь. Глядя на нее, молодые люди покатывались со смеху.

Седьмой Пэй еще больше согнулся, втянул голову в плечи и очень походил сейчас на Юань Жана [239] 239
  Юань Жан —современник Конфуция, жил в эпоху Весен и Осеней. Однажды, когда Конфуций отчитал Юань Жана, тот от страха сжался и присел на корточки.


[Закрыть], который некогда опустился на корточки, выражая тем самым свое непочтение к свету. Словом, Пэй притворился слепым и глухим, хотя кругом стоял невообразимый шум.

Женщины между тем бросились к жене Пэя на помощь. Были среди них и дурнушки, и хорошенькие. Но две девы привлекли к себе всеобщее внимание. Им было лет по восемнадцать, не больше. Шелковые платья, мокрые от дождя, плотно облегали словно выточенные из нефрита тела красавиц, упругие и в то же время нежные, будто яшма, девичьи груди. У мужчин вырвался вздох восхищения.

– Вот эта заслуживает титула Первейшей – Чжуанъюаня [240] 240
  Первейший(Чжуанъюань). – На государственных экзаменах в столице лучшим цзиньши присваивались три почетных звания: Первейший, Образцовый глаз (Банъянь), Испытывающий цветы (Таньхуа).


[Закрыть], а та – Образцового глаза – Банъяня. Присоединить бы к ним еще Таньхуа – Проверяющего цветы, и получился бы Треножник первейших! – сказал кто-то. – Увы! Теперь придется ждать следующего Праздника лета. Возможно, появится еще один юный талант!

Пэй было осторожно приподнялся, чтобы посмотреть, но тут же спохватился, прикрыл лицо веером и сквозь просветы в нем жадно разглядывал красавиц. В самом деле! Вряд ли можно было найти равных им в Поднебесной!

С трудом подняли госпожу Фэн с земли и повели в ближайшую кумирню, чтобы она подождала там, пока не найдется паланкин. Идти пешком в таком виде было невозможно. Обе красавицы прикрылись одним зонтом. Они двигались быстро, но и это нисколько не портило их чистой девственной красоты. Лишь благодаря ливню мужчинам посчастливилось увидеть столь прелестные создания. Несколько женщин подошли к Оборванному мосту [241] 241
  Оборванный мост —одна из достопримечательностей Ханчжоу (озера Сиху). Мост однопролетный, с большой крутизной. Когда зимой под лучами солнца на мосту тает снег, кажется, будто половина моста повисла в воздухе.


[Закрыть]. Здесь можно было укрыться от непогоды и дождаться попутного паланкина. Молодым людям неловко было следовать за женщинами, и они весьма неохотно пошли прочь.

Ну, а как же те две красавицы, которых молодые люди наградили титулом Первейшей и Образцового глаза? Как их звали, были ли они просватаны или уже замужем? Не торопитесь, почтенные слушатели! Побудьте немного в неведении. А в следующей главе я все подробно объясню.

Ссылаясь на судьбу, Пэй пытается наладить прежнюю связь; мечты о браке рушатся, и он подвергается оскорблениям

После злосчастного дня в Праздник лета Пэй часто вспоминал унизительную сцену, и всякий раз его лицо заливала краска стыда. От шуточек друзей в адрес его жены он готов был провалиться сквозь землю.

– Вот уродина! Сидела бы лучше дома. Так нет же. Ей, видите ли, понадобилось на озеро идти. Смех, да и только!

– Это муж ее во всем виноват. Запретил бы ей показываться на людях, и все. Узнать бы, кто он, ее супруг, можно было бы сочинить презабавную пьеску!

Женщина выступила бы в комической роли – чоу, а ее муж – в характерном амплуа цзин. Оба с размалеванными лицами. Ну а те две красотки сыграли бы роль благородных девиц, вроде Сиши [242] 242
  Сиши —знаменитая красавица древности. С ее помощью юэский правитель Гоуцзянь разрушил планы своего соперника – соседа, правителя царства У. Красота Сиши пленила правителя У, и он забросил государственные дела.


[Закрыть]или Ван Цян [243] 243
  Ван Цян(Ван Чжаоцзюнь) – знаменитая красавица эпохи Хань, наложница Ханьского государя, отданная в жены царю сюнну (гуннов), которые в это время вели войну с Китаем.


[Закрыть], чья красота особенно выделяется на фоне таких уродин, как матушка Мо или Дунши. Прекрасная бы получилась пьеска!

– Если есть героини, значит, должен быть и главный герой – шэн [244] 244
  Шэн —амплуа благородного героя (пожилого и молодого).


[Закрыть], – заметил кто-то. – Да, надо непременно постараться и узнать имена прелестниц. И неплохо выяснить, с кем они помолвлены! Их суженые просто обязаны «смочить наши кисти», поскольку мы сочинили для них подобную пьеску. Сделаем непременно!

– Еще надо узнать имена тех, кто выступит с размалеванными лицами, – сказал кто-то. – Как говорится, душистое источает аромат, а смрадное – вонь!

Пэй теперь испытывал не только стыд, но и страх и мог в любой момент себя выдать, как ни старался сохранить невозмутимый вид. Он даже поддакивал приятелям: «Да, конечно, виноват во всем супруг!»

Вернувшись домой, Пэй долго не мог отделаться от неприятного чувства, которое ему довелось только что испытать. Он досадовал на жену, его буквально распирало от злости, но ей он об атом ни словом не обмолвился, лишь молил духов, чтобы она поскорее протянула нога. Увы! Пэй не знал одну старую истину. Бели женщина безобразна, значит, она чем-то прогневала творца и всякие заклинания против нее бессильны. Но рано или поздно ее непременно отыщет нечистое племя, и кто-то из нечисти принесет напарнице приглашение пополнить его ряды.

После злосчастной прогулки на озере жена Пэя схватила простуду. Вдобавок она не находила себе покоя оттого, что никто из мужчин не оценил ее достоинств, не прославил ее красоты. Мало того. Когда она упала в грязь, на нее посыпался град насмешек. «А может быть, мужчины правы и я в самом деле безобразна?» – подумала женщина, со стыдом вспоминая свое жеманство. И такая ее охватила тоска, что она в конце концов заболела и через несколько дней скончалась.

Пэй пришел в радостное расположение духа, словно избавился от щепки в глазу. В голове его роились мысли одна приятнее другой. «Теперь возьму себе в жены такую красавицу, что перед ней не только город не устоит, но и целое государство. Чтобы все вокруг восхищались ее прелестями. Тогда, по крайней мере, я хоть немного буду вознагражден за испытанный прежде стыд. Кого же выбрать? Разумеется, тех красоток. Хорошо бы завладеть сразу обеими, впрочем, и одной хватит, чтобы утереть нос друзьям. Так я осуществлю свои давние мечты и нынешние намерения и смогу стать главным героем в той пьеске. А героев с размалеванными лицами вообще не будет!»

Несколько дней Пэй вместе с приятелями тщетно разыскивал красоток. А узнал он их имена совершенно случайно, от носильщика паланкина, когда однажды возвращался домой. Одна из девушек оказалась той самой Вэй, с которой в свое время он был обручен. Вторая – ее прислужницей по имени Нэнхун.

До этого момента все в повести было правдиво, а сейчас появились сомнения. Будь одна из девушек простой служанкой, это сразу бросилось бы в глаза. Но почему-то все решили тогда, что это подруги. И вдруг выясняется, что одна из них простая служанка – «аромат мэйхуа».

Но, почтенные, вы забыли, что в тот злополучный день разразился ливень и у озера началась настоящая паника. Тут уж было не до того, чтобы выяснять, кто знатный, кто – нет. Все смешались в одной громадной толпе. К тому же обе красотки прятались под одним зонтом, держа его своими нефритовыми ручками и помогая друг другу. Они были словно два бутона на одном лотосе. Словом, девушек приняли за сестер. Однако носильщик паланкина все рассказал без утайки, и дело прояснилось. Молодые люди пришли от такой новости в восхищение.

Кто-то заметил:

– Подумать только, в одном доме сразу две драгоценности – госпожа и служанка, обе красавицы – просто поразительно!

Девице Вэй исполнилось в ту пору шестнадцать, а служанка была старше ее на два года. Она отличалась и красотой, и умом, потому хозяин, считая, что девушка родилась под счастливой звездой, позволил ей вместе с дочерью заниматься ученьем. Вначале девицу нарекли Таохуа – Цветок Персика, но она попросила хозяина переменить ей имя на Нэнхун – Умеющая Краснеть, близкое по смыслу «Цветку Персика», ибо, как говорится в стихах: «Цветок персика может алеть, а цвет сливы белеет».

Все эти подробности взволновали Пэя.

«Если мне повезет с женитьбой, я получу не только красавицу жену, но и прелестную наложницу! Какое же это будет счастье! К тому же немаловажно, что когда-то мы были помолвлены. Это облегчит дело.

Он переговорил с родителями.

На сей раз отец решил не препятствовать сыну, помня о том, как он страдал при первой женитьбе, и отправил к Вэям тех же самых сватов.

Отец девушки пришел в ярость.

– В свое время он позарился на богатство и нарушил наш договор! За подобное злодейство я готов был отрубить ему голову, вырвать внутренности, съесть их и запить вином. Никакой свадьбы не будет! Подумать только! Богатея предпочесть бедняку! Будто дочь его писаная красавица, а моя – захудалая крестьянка! А сейчас, видите ли, я ему понадобился! Нет! Я выдам дочь за другого. Не придется ей тосковать и печалиться! К тому же она у меня не колченогая, не глухая и не слепая. А и была бы такой, я все равно не дал бы ее в обиду. Словом, не отдам я ее в жены своему смертельному врагу. Ни за что! На этом считаю разговор законченным!

Сваты не стали ничего говорить, ибо понимали, что старый Вэй прав. Извинившись за причиненное беспокойство, они откланялись и вернулись к Пэю передать ему ответ. Отец посоветовал сыну выбросить из головы мысль об этой женитьбе, но сын стоял на своем.

– Либо женюсь на девице Вэй, либо приму обет безбрачия и умру холостяком. Причем раньше отпущенного мне срока. Год или полтора подожду. Если же они не согласятся, добровольно приму смерть, чтобы искупить перед девушкой свою вину.

Родители Пэя впали в отчаяние. Отец умолял сватов любыми средствами уладить свадебное дело. Сваты снова отправились к Вэю, но он послал вместо себя жену, которая набросилась на сватов с бранью.

– Уж если кто и стремится к корысти, – кричала госпожа Вэй, – так это обычно семья невесты, бедные женихи, как известно, не в почете. В любой повести или пьеске можно увидеть, что нарушает слово обычно женская сторона, а мужская соблюдает достоинство. У нас же все получилось наоборот. Будто их сын единственная в мире драгоценность, а наша дочка – бросовый товар. На самом же деле все наоборот! Их отпрыск хоть и женился на богатой, с императором они пока не породнились, а вот за мою «никудышную дочку» сватаются не только цзюйжэни, но и цзиньши. Ни один из них ей не подошел – кто по возрасту, кто по наружности. А уж от таких, как ваш Пэй, нет отбоя. Передайте ему, чтобы забыл про весенние грезы и пустые мечтанья! – Свою речь женщина пересыпала бранью, не стесняясь в выражениях. Словом, она устроила представление на славу, как некогда старуха Ван [245] 245
  Старуха Ван —персонаж комической пьески, славилась острым языком.


[Закрыть], ругавшая своих кур. Пристыженные сваты едва унесли ноги и посоветовали Пэю отказаться от этого бесполезного дела.

Молодой человек был убит горем. «Неужели все рухнуло?! – думал он. – Какая досада! А ведь я не только видел ее и знаю по имени, я был с нею помолвлен! Ее родители непреклонны и своего решения, судя по всему, не изменят. Интересно, а что она сама думает? Каковы ее чувства? Ее родители – люди недалекие, к тому же их обуяла злоба. Что способны они понять? Ну, а девица ведь разумная, учится, книги читает, значит, должна была постичь незыблемую для женщины истину – следовать за избранником до конца дней своих! Мы были с ней когда-то помолвлены, значит, дали обет супружеской верности. Не может она выйти замуж за другого, только за меня. Надо все хорошенько о ней разузнать. Может быть, в их доме есть какая-нибудь женщина, которой можно сделать подношение и выведать настроение девицы. Если она не сразу даст согласие, попробую склонить ее к этому разговорами о долге и верности. А согласится, родители не помеха. Только бы получилось! Как говорится: «И из пепла вдруг вырывается пламя!» Бывают же счастливые случайности!»

Молодой человек вышел из дома с намерением выяснить о девице Вэй все, что возможно. Вскоре он узнал, что поблизости от ее дома живет некая мамаша Юй, прослывшая наставницей по всякому женскому рукомеслу. Оказалось, что женщина учила и девицу Вэй, и ее служанку с детских лет и, само собой, вхожа в их дом. Муж этой женщины был прислужником в местном училище. Молодой человек хорошо его знал, потому что прибегал к его помощи, когда держал экзамены на ученую степень сюцая.

Теперь можно было считать, что дело с женитьбой на треть улажено. Прислужник получил богатые дары, большая часть которых предназначалась мамаше Юй. Вручая подарки, Пэй рассказал о своих страданиях, когда ему пришлось жениться в первый раз, и о своем горячем желании сочетаться браком с девицей Вэй, а также попросил тетушку Юй поговорить с девицей, но тайком от ее родителей.

– Девица эта высоких добродетелей и легкомысленных речей слушать не станет. Да я и сказать ей не решусь такое! – промолвила тетушка Юй в ответ на просьбу Пэя. – Другое дело «верность и долг». Об этом она охотно поговорит.

Молодой человек несказанно обрадовался. Он решил домой не идти, а подождать где-нибудь поблизости, пока тетушка Юй не принесет ему ответ. Ждать пришлось долго.

Тем временем тетушка отправилась в дом Вэев и, поговорив с девицей о разных пустяках, слово в слово рассказала девушке все, что сказал Пэй. Цель была достигнута – разговор девушку заинтересовал.

– Вы ошибаетесь, матушка! – промолвила девушка. – Не спорю, понятие «верность и долг» неразделимы, но добродетель женщины целиком зависит от верности мужчины! Если же мужчина проявляет неверность, вряд ли справедливо требовать от женщины соблюдения долга. Раз Пэй, как он говорит, собирался на мне жениться, почему нарушил он прежний союз? Зачем, польстившись на богатство, отвергнул нас, бедняков, и теперь твердит, что раскаивается в содеянном. Нет! Человек он ненадежный, неверный, а коли так, нечего говорить о том, что было. Все его слова насквозь лживы. И не стоит он того, чтобы вы, такая почтенная женщина, за него хлопотали!

– Да ведь женился он не по собственной воле, родители заставили, а потому часть вины ему можно простить!

– Конечно, он не мог идти против воли родителей, – отвечала девица. – Но существуют еще установления Неба, перед которым все равны. Почему же одни должны их неукоснительно соблюдать, а другим дозволено нарушать их? Вам, конечно, известно, что такое «четыре достоинства и три послушания» [246] 246
  «Четыре достоинства и три послушания» —средневековый кодекс поведения женщины в семье и в обществе. Три послушания: подчиняться отцу до замужества, потом мужу, после смерти мужа – сыну. Четыре достоинства: добродетельные поступки, достойные речи, скромный облик, хорошее поведение дома.


[Закрыть]. Это правила поведения только для женщин, мужчин они не касаются. А сейчас получилось так, что мужчина почему-то обязан выполнить родительскую волю, а я, женщина, должна ее нарушить, чтобы выполнить свой долг перед мужчиной, которому так и не стала женой. Вздор это все!

– В брачных делах надобно следовать велениям судьбы, а не придерживаться старых правил. Ведь Пэй хотел на тебе жениться, но, поддавшись злой воле, изменил своему слову и женился на Фэн. Все это так! Теперь он овдовел. А ты до сих пор еще не просватана и по-прежнему живешь в девичьих покоях. Это значит, что Пэя судьба связала с тобой, а не с девицей Фэн. К тому же должна сказать тебе, милая, что молодой человек на редкость красив, пожалуй, первый красавец в Линьани. То же твердит и мой муженек. Ты, кажется, знаешь его, он прислужник в училище. Кто-кто, а он хорошо разбирается в этих сюцаях! Думаешь, я уговариваю тебя с корыстной целью, чтобы получить дары? Нет, я о твоем счастье забочусь!

– Судьба неотделима от души, от того, что в ней таится. И если, к примеру, мне сейчас что-то не по душе, не судьба нам быть вместе. Заставлять себя бессмысленно! Все в жизни имеет свою определенность и меру: знатность и сирость, богатство и бедность. Нельзя домогаться их силой, надо внимать воле небес и слушать советы родителей.