Текст книги "По закону буквы"

Автор книги: Лев Успенский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

Д

Д– пятая буква русской азбуки и четвертая почти во всех европейских языках с латинскими алфавитами. Почему такое расхождение?

Ну как же? Ведь именно здесь, в самом начале азбуки, нашим предкам пришлось, так сказать, несколько «порастолкать» древнегреческие буквы, чтобы между «бетой» и «гаммой» вставить необходимую славянам В… Счёт на одну букву и сбился…

На восьмом месте буква Дстоит в арабском алфавите; у турок, пока Кемаль-паша не перевёл их на латинскую азбуку, Дбыла даже десятой буквой. Говорят, что в письменности эфиопов она двенадцатая.

Вы уже хорошо знаете: знак, выражавший звук « д» у древних финикийцев, назывался «далет». Греки не ведали другого значения, кроме чисто азбучного «дельта», но это имя буквы превратилось в новое слово, зажило своей жизнью, и биография его далеко не дописалась ещё до конца. Славяне придали в стародавнее время своей букве Димя «добро».

Мы теперь зовем эту букву просто «дэ». Многие европейские языки знают её под этим же именем. Англичане, как обычно, держатся в особицу: у них она «ди», как, впрочем, и у итальянцев. У англичан то преимущество, что они даже в своих словарях указывают, что «ди» – название четвёртой буквы алфавита – имеет и множественное число – d's. Мы не можем поставить «дэ» во множественное число. Мы можем просто сказать: «Три, семь, сто дэ»… Но не имеем права выразиться: «Эти ды», «тех дэй…»

Впрочем, это относится не ко всем буквам и не ко всем языкам. У нас вполне возможно множественное число (да и все формы склонения) тех названий букв, наших и иноязычных, которые имеют облик существительных «ять», «ижица», «аз», «икс», «игрек», «зет».

Буква Dв различных языках выражает, естественно, не вполне идентичные звуки. У французов, немцев, итальянцев ее произношение более или менее совпадает. Англичанин же звук, выражаемый их D, произносит при несколько ином положении кончика языка. Мы прижимаем его к зубам, англичанин – к альвеолам, чуть ближе к нёбу.

Впрочем, виноват: это уже фонетика, мы же занимаемся графикой письменной речи.

И всё же любопытно, что даже в русском языке буква Двыражает не один звук, а несколько разных. Иностранец справедливо не понимает, чем первый звук слова «дом» похож на первый звук слова «динь-динь» и почему? В обоих случаях стоит одна и та же буква. Ему, чужеземцу, нелегко уловить общее в этой паре звуков « д» и « дь», потому что в его языке согласные, как правило, такими парами не выступают.

«Всё странче и странче!» – скажет нерусский человек словами Алисы из восхитительной сказки Льюиса Кэролла, увидев одну и ту же букву Дв таких двух словах, как «падок» и «падкий». В первом случае он согласится: «Да, – «дэ». Во втором – разведет руками: «Что вы?! «Тэ!».

Да что там нерусский! Каждый из нас может вспомнить в своей жизни такую «нерусскую орфографическую полосу», когда он получал «колы» за слово «медведь», написанное через Т, и за «во Д Дак так».

Положение иностранцев и первоклашек в данном случае различается ненамного, потому что орфография наша хотя и принимает в расчет законы русской фонетики, но отнюдь не ориентирована всецело на нее, а ограничивает свое подчинение ей и историческим и морфологическим принципам. Именно поэтому буквы в ней вовсе не обязаны в точности соответствовать «своим» звукам.

Вслушайтесь повнимательнее в словосочетания: «наш кот жирнее вашего» и «наш кот зажирел». В обоих случаях вы услышите не « тж», « тз», а довольно ясное « дж», « дз».

Всё то, что я вам до сих пор рассказывал, с нашей с вами точки зрения, лежало вроде бы как в пределах «ожиданного». Не поразительно, что Дможет звучать иногда как « т», порою как « дь».

Но вам, наверное, покажется странной причудой венгерских орфографистов, когда они свой звук «дь», скажем, в весьма распространенном венгерском имени «Дьердь» изображают при помощи букв Gи Y… Да, да, вот так: GY! Ди G– что между ними общего?!

Ничего-то вроде как ничего, но вот вспоминается мне маленький москвич, которого звали Андрюшка. Он свое имя произносил как « Андрюшта» и все Квыговаривал как « т», а все Г– как « д».

– Что это ты, Андрейка, у самой воды сидишь? – спрашивали его, пятилетку, нянюшки и мамушки в Крыму, в Евпатории.

– Дляжу на доризонт! – серьезно отвечал головастый мальчуган, даже не поворачиваясь к спрашивающему…

Впрочем, я снова углубился в область фонетики, царства звуков; между тем они должны интересовать нас лишь косвенно…

В математике живёт строчная буква d, превратившаяся в слово. В геометрии этой буквой издавна обозначают угол в 90 градусов, «прямой». Почему? Именно потому, что он «прямой», а по-французски droit сокращенно – « d». Но, может быть, это все же не слово, а обычное сокращение, инициал? Отнюдь, и этому можно привести прямые доказательства. В учебниках математики вы легко найдете выражения «два d», «угол, меньший d» и тому подобные. Вдумайтесь, ведь они ничем не отличаются от выражений вроде «два пуда», «рост, меньший метра» и так далее. «Пуд», «метр» – существительные. Но тогда ясно, что существительное и « дэ».

Е

К букве Ея приступаю с трепетом. Для звука « е» у нас есть целая палитра буквенных обозначений: Е, Эи упраздненный полвека назад «ять». Значит, есть о чем поговорить, тем более что о каждой из этих букв можно сказать то, чего не скажешь о её напарнице.

Шестая буква и в кириллице, и в гражданской азбуке нашей – русская буква Евосходит, по-видимому, к двум разным источникам – к латинской букве Еи к древнегреческой букве Ε.

Есть, впрочем, и другие предположения.

В кириллице буква Еозначала 5. В глаголице она выглядела скорее как наше Эи значила 6.

Теперь сравните слова «съесть» и «лает» – буква Еимеет тут силу « йе». Это раз.

Сравните их с такими, как «лесть», «шесть», «семя», «время». Здесь тот же значок передаёт уже чистый звук « е» без всякой йотации. Звучит он чуть-чуть по-разному после мягких согласных « ле», « се» и после « ш», у которого не бывает мягких вариантов. Вот вам две, а может быть, даже две-три разновидности « е».

Возьмём слова «тёмный», «мёд», «прольёт»… Буква, которую я здесь обозначил как Ё, чаще пишется как Е. Слово «темный» вы всегда прочитаете как «тёмный». Значит, четыре! – наше Еможет передавать уже и звук « о» после мягкого согласного, начиная слово – «ёлка», после гласного – «поёт»… Было бы совершенно резонно, если бы я разбил эти рубрики на ещё более мелкие разделы: одно дело Епосле Шили Ц; несколько иной оттенок слышится в Е, когда оно попадает в положение после 3и других согласных, после гласных и т. д.

Но не то существенно. Я говорил досель только о слогах с « е», стоящих под ударением. В безударном слоге буква остается той же, но звук, выражаемый ею, может оказаться совершенно иным.

Если Епопало в слог, предшествующий ударному, а стоит после мягкого согласного, оно прозвучит «и-подобно» – «сосновые л и са», «дружная в и сна». Следуя за твердым согласным, Епримет «ы-образный» оттенок – «красная ц ы на», «неверная ж ы на».

В прочих же безударных слогах, не предшествующих прямо ударному, слышится не « е» и не « и», а редуцированный гласный – в одних случаях похожий на тот, что когда-то передавался буквой Ь, в других, реже, выражавшийся буквой Ъ.

Сказанного достаточно, чтобы понять суть дела. Буква, созданная для передачи какого-то одного звука, бывает вынуждена выражать множество других звуков, то похожих, а то и непохожих на «её собственный». Что говорить, изучения письма это облегчить не может!

А ведь в нашей азбуке и сейчас живут три знака, как-то связанных с представлением о « е», – Е, Ё, Э, – а совсем недавно их было и четыре.

Какой смысл в таком пустозвонном излишестве?

Как только я вспоминаю о букве Э, мне приходит на память предреволюционный поэт Игорь Северянин.

Он обожал Э. Эта буква представлялась ему воплощением одновременно и «иностранности», «аристократичности», и «эстетической изысканности» тех слов, в которых она встречалась. Грубо говоря, ему казалось, что если слово «изба» написать «эзба», то в воображении тотчас возникает не то «шалэ березовое», не то «элегантное ранчо».

Свои «поэзы» он наполнял бесчисленными Э:

 
Элегантная коляска в электрическом биеньи
Эластично шелестела по прибрежному песку…
 

 
Я в электрической коляске на эллиптических рессорах…
 

У него было стремление те слова, которые и без того были в нашем языке иммигрантами, еще сильнее обыностранивать, заменяя в них вульгарные звуки « е» изысканными « э» – « сирэнь», « фантазэр» и даже « шоффэр».

Ему думалось, что буква Эпоявилась у нас недавно, и – а что, если бы? – может быть, даже заимствована с изящного Запада и именно для передачи западноинтеллигентского звука « э».

Это всё результат провинциального невежества. Я уже говорил, что буква, похожая на Э, означала Ев глаголице. Фигурировала она и в кириллице, правда, не повсеместно. В XVIII веке из-за Эшли непрерывные ссоры между знатоками: большинство считало его лишним знаком.

Выражать Эдолжно было бы, по замыслу его приверженцев, открытый русский звук « е» без йотации. До революции так, собственно, и писалось множество слов – «кашнэ», «портмонэ», порой даже «тэма» или «тэзис». Нужно это было, чтобы предотвратить появление в таких словах мягких согласных. Чтобы «не» в слоге «кашнэ» выговаривалось не так, как в слове «мнение». Однако после революции мы отказались от этой «указки», и никто не стал (из людей образованных) выговаривать «кашне» как «покажь мне». Эосталось лишь в начале слов, для изображения нейотированного « е». Но и здесь мы допускаем чрезвычайный и неразумный разнобой. Возьмём греческие имена собственные.

Спрашивается, почему мы пишем «Эней», «Эол» и «Эгист» и в то же время – «Египет», а не «Эгипет»? Ведь все имена эти начинаются по-гречески с дифтонга « αι» – Αιγοπτοςи рядом Αιγιςτος, Или почему одни слова с приставкой «эпи-» – «эпиграмма», «эпитафия», «эпилог» – мы по-русски пишем через Э, в то время как для других, начинающихся с той же приставки, применяем другие написания: «епископ», «епитрахиль»? Слова эти церковного характера, встречаются они крайне редко, однако, если нам надо их написать, мы пишем их через Е, а не через Э.

Укажу тут, кстати, на одну орфоэпическую ошибку, встречающуюся довольно часто. Не стоит, уподобляясь Игорю Северянину, произносить букву Ев некоторых иностранных словах как « э» – « рэльсы», « пионэры». Иногда просто жалко становится, что исчезла буква  существовавшая в кириллице. Я бы с удовольствием писал «пионер» через эту букву, чтобы только не слышать, как слово это, происходящее от французского pionnier, у нас произносят вроде северянинского «шоффэра».

Буква Еимеется во всех западноевропейских алфавитах. Интересно, какие звуки она там выражает?

Представьте себе, «какие угодно» и «никакие». Что я хочу этим сказать? Сейчас объясню.

Я раскрыл англо-русский словарь на букве Еи читаю встречающиеся там слова. Вот слово evening. Я замечаю в его составе два Е. Но рядом с этим словом значками фонетической транскрипции указано, как его произносят англичане. Оказывается, « ивнинг». Ни одного « е»! На месте первого – « и», взамен второго – полное отсутствие звука. Неожиданность?!

Перевёртываю несколько страниц и натыкаюсь на слова bee – пчела и beef – бык. Как же нужно произносить это удвоенное Еанглийского языка? Как наше двойное « и» в слове «пиит»?

Ничего подобного: пишется ЕЕ, выговаривается « и» – « би», « биф». Но это долгий звук « и», а может встретиться и краткий.

В любом английском словаре вы встретите уйму таких слов, где как «а» будет читаться буквосочетание « EA» – dealer – купец, beacon – бакен. А вдруг попадается вам слово beauty – красота, так тут это ЕАпрозвучит уже как « йот» перед « у» – « бьюти».

Что же, в Англии звук « э» никогда не обозначается буквой E?

Вот слово bed – кровать. Его смело произносите просто как «бэд», с ясным « э» между двумя согласными. Вы обрадовались: есть и в английском языке заповедные уголки простоты и ясности!

Не обольщайтесь чрезмерно. Вот слово bad – плохой. Как прочтёте его? Вы не ошибётесь, если произнесёте здесь букву Акак чистый звук « э»…

Спросите у англичанина, в чем дело. Он разъяснит вам: «э» здесь не совсем одинаковые: одно, скажем, « э», а другое « Э»… Непонятно? И не будет понятно, пока вы не заговорите по-английски, как англичанин…

Тот же английский собеседник назовет вам сотни слов, в которых Е(особенно на концах слов) не передает решительно никакого звука. Скажем, battle – бой, house – дом пишутся с Ена конце, а на наш слух читаются без какого бы то ни было гласного после последнего согласного: « бэттл», « хауз».

Теперь обратимся к французскому языку. Там встречается именно то самое Е, которое сейчас уже почти не изображает никакого звука, так называемое «э мюэ» – немое Е. Некогда оно превосходно звучало. Последним воспоминанием об этих временах является своеобразная, едва ли не одному только французскому языку (если говорить о хорошо известных нам европейских языках) свойственная особенность. Все эти немые Еи сейчас обретают голос в стихах или в пении.

Не откажу себе в удовольствии вспомнить «стишок», который я вынужден был заучить и петь в первый день своего пребывания в детской группе французского языка в 1906 году. Первые строчки его звучали так:

 
Волё-волё пётитё мушё,
Сюр мон дуа нё тё позё па!
 

Что означало «Летай, летай, крошка-мушка, но не садись на мой палец!». Если бы эти же самые слова вы вздумали сказать не «стихами», а «прозой», пришлось бы выговорить их так:

 
Воль-воль птит муш
Сюр мон дуа нё тё поз па!
 

Легко подсчитать, что из восьми Е(конечные немые Епо-французски если и произносятся, то так, что я рискнул изобразить их здесь в виде Ё) шесть в обычной речи почти исчезают. А вот в стихах эти немые звуки начинают слышаться.

В сравнении с англичанами дела буквы Еу французов проще. Правда, и их Еимеют в звучании весьма различный характер. Но французская орфография снабдила обучающегося письму разными «костылями» и «поручнями» – надстрочными и подстрочными знаками, передающими произношение.

Вот я беру медицинский термин érythème – эритема (воспаление кожи). В слове три Е.

Над первым – клинышек справа налево; это закрытое « э». Над вторым – клинышек слева направо: здесь открытое « е». На конце Ебез всякого знака, и так как оно стоит именно на конце, то это и есть немое Е; условно говоря, оно «не произносится».

Это далеко не все разновидности буквы Е. Существует еще Ес крышечкой, передающая открытый протяжный звук « е». Часто встречается эта буква там, где французское слово произошло из какого-либо иноязычного (скажем, латинского) слова, причем один или несколько звуков выпали, исчезли. Так, например, французское tête – голова, произошло от народно-латинского testa – черепок, буква Sисчезла, но о ней (и о соответствующем, открыто-протяжном произношении) напоминает крышечка над Е.

Все языки «мудрят», выражая звуки речи на письме. Два разных звука « е» существуют в венгерском языке, не считая еще третьего, диалектного. «Краткий очерк грамматики шведского языка», приложенный к одному из наших шведско-русских словарей, насчитывает в этом языке пять разных « е»: две пары « е» различаются только долготой и краткостью, и одно сходно с русским звуком « е» в слове «рéжет»…

Остановимся на этом. Всех Емира, и даже одной Европы, в небольшой книге всё равно не переберешь. А чтобы покончить с этой буквой, спрошу у вас странное: что означает буква « е»?

Буква « е», ответит любой учебник математики, есть число 2,718 281 828 459 045…

Это предел, к которому стремится выражение  при неограниченном возрастании n.

Полагаю, что теперь вам всё стало понятно.

Теперь о букве уже умершей, о букве «ять».

Вам, моим читателям, быть может, невдомек, почему некогда «мы срубили ели» надо было писать через Е, а «мы ели уху» через «ять». Ведь слова «ели» и «ели» там и тут выговаривались абсолютно одинаково.

Многим казалось, что буква эта выдумана без всяких причин и надобностей академиком Гротом, главным орфографом XIX века, специально на погибель малышам первоклашкам и что никакого смысла в ней нет и никогда не было.

На самом деле всё обстояло «и так и не так»…

Начнём с «не так».

Составители кириллицы отнюдь не хотели никого затруднять. Они стремились всячески облегчить славянское правописание. К греческому алфавиту они добавляли лишь такие буквы, которые выражали реальные звуки славянских языков. Такой была буква «ять», хотя по многим причинам мне было бы трудно описать сейчас, каков же был звук, ею обозначаемый. Свидетельства об этом чересчур неясны, а магнитофонов в IX веке, увы, не было.

Можно думать, что у древних руссов буква «ять», например, обозначала звуки, не совсем одинаковые в разных частях Руси: что-то вроде долгого звука « е» или дифтонга « ие». Во всяком случае, вот из чего ясно, что за буквой «ять» стоял некогда реальный, «звучавший звук». Он был, если угодно, «е-подобен», но и отличен от « е».

Есть длинный ряд русских пишущихся через Еслов, которые имеют в родственных русскому языках близкие соответствия:

По-русски / По-украински / По-польски

Степь / степ / step – « степ»

Лес / лic / las – « ляс»

местечко / мicтечко / miasteczko – « мястечко»

Как видите, в некоторых случаях нашей букве Еу соседей соответствуют: Еи I– в украинском, Аи IA– в польском. Что это – случайно или «по закону»?

По точному закону: там, где в родственных языках на месте нашей Етоже стоит Е, там до революции у нас также полагалось писать Е. Там, где в украинском мы видим I(у поляков – IE, IA), в русском языке до 1918 года стояла буква «ять». Не кажется ли вам, это очень убедительно доказывает, что в старину звуки « е» в русских словах «степь» и «лес», «белый» и «тепло» были неодинаковыми? А значит, и существование «ять» рядом с Екогда-то было фактом, совершенно осмысленным.

Когда-то… Вот в этом всё дело. В произношении исчезло различие между двумя « е», а споры о том, сохранять или не сохранять в азбуке букву «ять», тут-то и начались. Да и не удивительно: никто не будет препираться по поводу надобности буквы, выражающей реально звучащий звук. Вам не придет в голову требовать удаления из нашей азбуки букв Рили С?

Но довольно скоро споры по поводу «ятя» (как и «ера») приобрели характер совершенно неорфографический. Передовой ученый-языковед И. Бодуэн де Куртенэ писал про профессора «охранительных воззрений» А. Будиловича, что малейшее желание изменить хоть что-либо в незыблемых правилах российской грамматики ему и ему подобным представлялось «чуть ли не покушением на три исконных устоя русской государственности», а гак тогда именовали «православие, самодержавие, народность» или «бога, царя и отечество».

И вот мы, гимназисты тех лет, заучивали на память, где нужно писать Е, а где «ять». Ничем, кроме зубрежки, нельзя было заставить себя знать, что «мед» надо писать через Ёили через Е, а «звезды» невесть почему через «ять». Чтобы облегчить наши страдания, педагоги составляли «Таблицы слов с буквой «ять», а сами мы в порядке самодеятельности кропали разные мнемонические стишки:

Блђдной тђнью бђдный бђс

Пролетђл с бђсђды в лђс.

Рђзво по лђсу он бђгал,

Рђдькой с хрђном пообедал,

И за бђлый тот обђд

Дал обђт надђлать бђд!

Разумеется, далеко не пушкинской силы строки, но нам и такие были душеспасительны.

Странно: не в XVIII столетии, а когда уже революция сметала со своего пути даже самые тяжкие препоны и преграды, находились фанатики, чудаки и истерики, которые в 1917 и 1918 году завывали на похоронах «ятя» и Ъ.

Вспоминается мне в журнале «Аполлон» статья некоего В. Чудовского, который от имени дворянства и интеллигенции отдавал народу все поместья, все капиталы и все привилегии, но заверял, что и он сам, и его единомышленники «ни за какие блага мира не отдадут «ятя» из того языка, которым писал Пушкин». Гордую букву «ять» он тщетно сулил начертать на своих знаменах… Повезло этой букве.

Или не повезло? Правила правописания буквы «ять» изобиловали ошибками и укоренившимися издревле безграмотностями. Появление «исключений», когда через «ять» писалась не нынешняя Е, а Ё, – результат невежества, ставшего традицией. Известный лингвист С. Булич ещё в начале XX века доказывал, что, скажем, в слове «секира» корень совершенно не тот, что в слове «сечь», и что его надо бы писать через Е.

Считалось, что в иностранных именах и названиях, кроме нескольких, «ять» не употребляется. Я же, помню, получил «неуд», написав «Вена» через Е. Я твёрдо знал, что «Венеция» пишется через Е; тогда почему же «Вђна»? Где логика?!

Чтобы закончить всё о «яте» в не столь мрачном тоне, вспомню одну чисто орфографическую «выходку» прелестнейшего из писателей и людей конца XIX века – Антона Павловича Чехова.

В одном из писем брату Александру Павловичу он расписался на языке Овидия и Цицерона:

«Tuus fratђrъ А. Чехов».

Современному «нелатинизированному» читателю трудно оценить тонкую прелесть этой языковой «игры». Tuus по латыни «твой». «Брат» по-латыни – frater. Чехов же, вставив совершенно отечественный «ять» в совершенно латинское слово, поступил как раз «в обрат» Игорю Северянину с его вездесущей буквой Э. Ему желательно было показать: «Вот мы, хоть и из таганрогских мещан с тобой, а в люди вышли. Но не забывай своих корней, дорогой. Ты не frater, a fratђrъ». Как он мог показать, что мысленно произносит это слово на российский, таганрогский лад? Написать через Е? А брат достаточно образован, чтобы спокойно прочитать это Екак « э». И вот он пишет «ять». А уж перед ним-то букву Тникак нельзя было произнести как твёрдый согласный.