Текст книги "Полное собрание сочинений. Том 26"

Автор книги: Лев Толстой

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 75 страниц)

Дворник развязал.

– Пожалуйста, голубчик, зайди к барину в 8-й номер, со мной приехал, скажи, что я сейчас готов и приду к нему.

Дворник вышел, я стал торопиться одеваться, боясь взглянуть на стены. «Что за вздор, подумал я, чего я боюсь, точно дитя. Привидений я не боюсь. Да, привидений... лучше бы бояться привидений, чем того, чего я боюсь. – Чего? – Ничего... Себя... Ну вздор». Я однако надел жесткую, холодную крахмальную рубашку, засунул запонки, надел сертук, новые ботинки и пошел к харьковскому помещику. Он был готов. Мы поехали в Фауста. Он еще заехал завиться. Я обстригся у француза, поболтал с французом, купил перчатки, всё было хорошо. Я забыл совсем номер продолговатый и перегородку. В театре было тоже приятно. После театра харьковский помещик предложил заехать поужинать. Это было вне моих привычек, но когда мы вышли из театра и он предложил мне это, я вспомнил о перегородке и согласился.

Во 2-м часу мы вернулись домой. Я выпил непривычные 2 стакана вина; но был весел. Но только что мы вошли в коридор с завернутой лампой и меня охватил запах гостиницы, холод ужаса пробежал мне по спине. Но делать было нечего. Я пожал руку товарищу и вошел в номер.

Я провел ужасную ночь, хуже Арзамасской, только утром, когда уже за дверью стал кашлять старик, я заснул, и не в постели, в которую я ложился несколько раз, а на диване. Всю ночь я страдал невыносимо, опять мучительно разрывалась душа с телом. – Я живу, жил, я должен жить, и вдруг смерть, уничтожение всего. Зачем же жизнь? Умереть? Убить себя сейчас же? Боюсь. Дожидаться смерти, когда придет? Боюсь еще хуже. Жить, стало быть? Зачем? Чтоб умереть. Я не выходил из этого круга. Я брал книгу, читал. На минуту забывался, и опять тот же вопрос и ужас. Я ложился в постель, закрывал глаза. Еще хуже. Бог сделал это. Зачем? – Говорят: не спрашивай, а молись. Хорошо, я молился. Я и теперь молился, опять как в Арзамасе; но там и после я просто молился по-детски. Теперь же молитва имела смысл. «Если ты есть, открой мне: зачем, что я такое?» Я кланялся, читал все молитвы, которые знал, сочинял свои и прибавлял: «Так открой же». И я затихал и ждал ответа. Но ответа не было, как будто и не было никого, кто бы мог отвечать. И я оставался один, сам с собой. И я давал себе ответы заместо Того, Кто не хотел отвечать. Затем, чтобы жить в будущей жизни, отвечал я себе. Так зачем же эта неясность, это мученье? Не могу верить в будущую жизнь. Я верил, когда не всей душой спрашивал, а теперь не могу, не могу. Если бы Ты был, Ты бы сказал, мне, людям. А нет Тебя, есть одно отчаяние. А я не хочу, не хочу его. Я возмутился. Я просил его открыть мне истину, открыть мне Себя. Я делал всё, что все делают, но Он не открывался. Просите, и дастся вам, вспомнилось мне, и я просил. И в этом прошении я находил не утешение, а отдохновение. Может быть, я не просил, я отказался от него. – Ты на пядень, а Он от тебя на сажень. – Я не верил в Него, но просил, и Он всё-таки не открыл мне ничего. Я считался с Ним и осуждал Его, просто не верил.

–

На другой день я все силы употребил, чтобы покончить обыденкой все дела и избавиться от ночи и в номере. Я не кончил всего и вернулся домой в ночь. Тоски не было. Эта московская ночь изменила еще больше мою жизнь, начавшую изменяться с Арзамаса. Я еще меньше стал заниматься делами, и на меня находила апатия. Я стал слабеть и здоровьем. Жена требовала, чтоб я лечился. Она говорила, что мои толки о вере, о Боге происходили от болезни. Я же знал, что моя слабость и болезнь происходили от неразрешенного вопроса во мне. Я старался не давать ходу этому вопросу и в привычных условиях старался наполнять жизнь. Я ходил в церковь по воскресеньям и праздникам, я говел, постился даже, как я это завел с поездки в Пензу, и молился, но больше как обычай. Я не ждал ничего от этого, как бы не разрывал векселя и протестовал его в сроки, несмотря на то, что знал невозможность получить по векселю. Делал это только на всякий случай. Жизнь же свою я наполнял не хозяйством, оно отталкивало меня своей борьбой – энергии не было, – а чтением журналов, газет, романов, картами по-маленькой, и единственное проявление моей энергии была охота по старой привычке. Я всю жизнь был охотник. Раз приехал зимой сосед охотник с гончими на волков. Я поехал с ним. На месте мы стали на лыжи и пошли на место. Охота была неудачна, волки прорвались сквозь облаву. Я услыхал это издалека и пошел по лесу следить свежий заячий след. Следы увели меня далеко на поляну. На поляне я нашел его. Он вскочил так, что я не видал. Я пошел назад. Пошел назад крупным лесом. Снег был глубок, лыжи вязли, сучки путались. Всё глуше и глуше стало. Я стал спрашивать, где я, снег изменял всё. И я вдруг почувствовал, что я потерялся. До дома, до охотников далеко, ничего не слыхать. Я устал, весь в поту. Остановиться замерзнешь. Итти силы ослабеют. Я покричал, всё тихо. Никто не откликнулся. Я пошел назад. Опять не то. Я поглядел. Кругом лес, не разберешь, где восток, где запад. Я опять пошел назад. Ноги устали. Я испугался, остановился, и на меня нашел весь Арзамасский и Московский ужас, но в сто раз больше. Сердце колотилось, руки, ноги дрожали. Смерть здесь? Не хочу. Зачем смерть? Что смерть? Я хотел по-прежнему допрашивать, упрекать Бога, но тут я вдруг почувствовал, что я не смею, не должен, что считаться с ним нельзя, что он сказал, что нужно, что я один виноват. И я стал молить его прощенья и сам себе стал гадок. Ужас продолжался недолго. Я постоял, очнулся и пошел в одну сторону и скоро вышел. Я был недалеко от края. Я вышел на край, на дорогу. Руки и ноги всё так же дрожали и сердце билось. Но мне радостно было. Я дошел до охотников, мы вернулись домой. Я был весел, но знал, что у меня есть что-то радостное, что я разберу, когда останусь один. Так и случилось. Я остался один в своем кабинетце и стал молиться, прося прощенья и вспоминая свои грехи. Их мне казалось мало. Но я вспомнил их, и они мне гадки стали.

–

С тех пор я начал читать священное писание. Библия была мне непонятна, соблазнительна, Евангелие умиляло меня. Но больше всего я читал Жития Святых. И это чтение утешало меня, представляя примеры, которые всё возможнее и возможнее казались для подражания. С этого времени еще меньше и меньше меня занимали дела и хозяйственные и семейные. Они даже отталкивали меня. Всё не то казалось мне. Как, что было то, я не знал, но то, что было моей жизнью, переставало быть ею. Опять на покупке имения я узнал это. Продавалось недалеко от нас очень выгодно именье. Я поехал, всё было прекрасно, выгодно. Особенно выгодно было то, что у крестьян земли было только огороды. Я понял, что они должны были задаром за пастьбу убирать поля помещика, так оно и было. Я всё это оценил, всё это мне понравилось по старой привычке. Но я поехал домой, встретил старуху, спрашивал о дороге, поговорил с ней. Она рассказала о своей нужде. Я приехал домой и, когда стал рассказывать жене о выгодах именья, вдруг устыдился. Мне мерзко стало. Я сказал, что не могу купить этого именья, потому что выгода наша будет основана на нищете и горе людей. Я сказал это, и вдруг меня просветила истина того, что я сказал. Главное, истина того, что мужики так же хотят жить, как мы, что они люди – братья, сыны Отца, как сказано в Евангелии. Вдруг как что-то давно щемившее меня оторвалось у меня, точно родилось. Жена сердилась, ругала меня. А мне стало радостно. – Это было начало моего сумашествия. Но полное сумашествие мое началось еще позднее, через месяц после этого. Оно началось с того, что я поехал в церковь, стоял обедню и хорошо молился и слушал, и был умилен. И вдруг мне принесли просвиру, потом пошли к кресту, стали толкаться, потом на выходе нищие были. И мне вдруг ясно стало, что этого всего не должно быть. Мало того, что этого не должно быть, что этого нет, а нет этого, то нет и смерти и страха, и нет во мне больше прежнего раздирания, и я не боюсь уже ничего. Тут уже совсем свет осветил меня, и я стал тем, что есть. Если нет этого ничего, то нет прежде всего во мне. Тут же на паперти я роздал, что у меня было, 36 рублей, нищим и пошел домой пешком, разговаривая с народом.

ВАРИАНТЫ К «ЗАПИСКАМ СУМАШЕДШЕГО».

* № 1.

<Я сумашедший. Всѣ ³² 32
  Зачеркнуто:почти всѣ


[Закрыть]говорятъ это; но если бы они и не говорили, я самъ это знаю. Случилось это со мной недавно. Недавно я узналъ, что я совсѣмъ сумашедшій, но давно уже это со мной началось, съ самаго дѣтства. Съ самаго перваго дѣтства, когда мнѣ было лѣтъ 5, находило это на меня. Находило то, что мнѣ вдругъ представлялось, что я всѣхъ люблю, что всѣ меня любятъ и что въ этомъ одномъ жизнь, и что другой жизни нѣтъ. – Находило это на меня иногда днемъ, а чаще по вечерамъ, особенно когда я ложился въ кроватку. Кроватка у меня была съ перильцами и такая же у моего>

* № 2.

<На меня находила мысль ³³ 33
  Зач.:о томъ, что все это, сахарница и Ѳока, что все это


[Закрыть]о томъ, что когда я вырасту большой, я сдѣлаю такъ, что все будетъ вездѣ всегда такъ, какъ у насъ было съ ней, когда она укладывала меня, а что ни сахарницы, ни Ѳоки съ мальчикомъ никогда нигдѣ не будетъ. Я сдѣлаю такъ, что этого не будетъ и всѣмъ будетъ всегда хорошо.>

* № 3.

<За что они его били? Зачѣмъ они меня мучаютъ? Я бы убилъ ихъ. Нѣтъ, если бы я былъ Богъ, я бы не сдѣлалъ ихъ. Зачѣмъ они его мучали? И я былъ несчастенъ и засыпалъ несчастнымъ.>

* № 4.

<Нѣтъ экономки, нѣтъ Ѳоки, нѣтъ мучителей. И не можетъ быть, а есть только няня, тетя, Христось, я и любовь. Я закрывался плотнѣе и видѣлъ, чувствовалъ одну любовь, и власть любви, которая должна была уничтожить все зло въ мірѣ. Я говорилъ себѣ – теперь я маленькой, я не могу. Но дай я выросту. Этого ничего злого уже не будетъ. Я сдѣлаю такъ. Потомъ это находило на меня въ гимназіи съ Васей Жуковымъ. Потомъ когда я женился. Но сдѣлалось совсѣмъ послѣ женитьбы и вотъ какъ.>

№ 5.

<Это была пустыня, черезъ которую я проходилъ, пустыня наслажденій плотскихъ, отупѣнія душевнаго и мертвенности. – И вступленіе въ эту пустыню и выходъ изъ нея сопровождались одинаково борьбой и страданіями. 14 лѣтъ это были борьба и страданія смерти, 35 лѣтъ это были борьба и страданія родовъ. 14 лѣтъ, когда я узналъ порокъ тѣлеснаго наслажденія, и ³⁴ 34
  Зачеркнуто:почему то


[Закрыть]ужаснулся ему. Все существо мое стремилось ³⁵ 35
  Зач.:противилось.


[Закрыть]къ нему и все же существо, казалось, противилось ему.>

* № 6.

Съ этого дня началось мое сумашествіе постоянное. Я называю его постояннымъ потому, что хотя и бывали періоды здороваго состоянія, я въ здоровомъ состояніи чувствовалъ страданіе. Я вернулся домой счастливый и веселый, <но во время моего отсутствія пріѣхалъ къ намъ шуринъ съ женою. Я вошелъ въ переднюю и первое, что услыхалъ – это громкій голосъ жены>. Со мной отъ самой церкви шло трое нищихъ: одна старушка, давно странствующая. Она по дорогѣ попала въ церковь. Солдатъ старикъ николаевскій и мальчикъ сирота. Я ихъ всѣхъ пригласилъ къ себѣ, чтобы вопервыхъ накормить, а потомъ одѣть и оставить даже у себя, если они захотятъ. ³⁶ 36
  Зач.:Во время моего отсут


[Закрыть]Я пришелъ въ переднюю. Нищіе мои остановились у двери, снявъ шапк[и]. Мнѣ самому въ первую минуту показалось, что это такъ надо. Но я вспомнилъ Е[вангеліе], то, что мы братья, и я преодолѣлъ ложный стыдъ, который удерживалъ меня, и ввелъ ихъ въ переднюю.

– Войдите, войдите, сейчасъ, – говорилъ я, еще болѣе испытывая ложный стыдъ, когда они вошли въ переднюю. – Сейчасъ я дойду къ женѣ, узнаю, спрошу.

Я пошелъ въ ³⁷ 37
  Зач.:гостиную.


[Закрыть]свой кабинетъ, но тутъ

ВАРИАНТЫ К «ХОЛСТОМЕРУ».

*№ 1.

<съ уходящаго Васьки, пошелъ къ дому. Проходя мимо господскаго манежа, онъ ³⁸ 38
  Зачеркнуто:еще разъ


[Закрыть]остановился, долго смотрѣлъ на вычурный уже состарѣвшійся расписной фронтонъ, который онъ видѣлъ уже болѣе 30 лѣтъ, потомъ снялъ шляпу, почесалъ голову, опять надѣлъ шляпу, покачалъ головой и усы и борода раздвинулись отъ недоумѣвающей не то укоризненной, не то насмѣшливой улыбки. Чудно! и онъ еще засмѣялся и еще покачалъ головой, при чемъ шляпа попала на мѣсто.

Между тѣмъ> все выше и выше поднималось небо.

*№ 2.

<На варкѣ же, какъ только спустили его съ оброти, онъ прошелъ подальше отъ толпы молодежи по за столбами въ свой привычный уголъ и отставивъ ногу опустилъ голову.

– Что, взялъ, старая дрянь, сволочь, – заговорили кобылки. – Тоже кусаться, мужикъ сиволапый, Богъ знаетъ откуда взятъ, родился отъ мужички изъ сохи и гдѣ нибудь на задворкѣ и меня, Сметанкину правнучку смѣетъ... Скотина! – Меринъ не отвѣчалъ и только переставилъ ногу. – И мать то его свинья какая нибудь была, а не лошадь и отецъ не одинъ можетъ быть.....

– Нѣтъ! это слишкомъ, – вдругъ вскричалъ пѣгой. – Я не хотѣлъ говорить, но ежели ужъ вы семейство мое хотите позорить, я долженъ говорить, я не могу молчать...

Кобылки засмѣялись было.

– Смотри, смотри, какъ расходился.

– Молчать!! – крикнулъ пѣгой, величественно вскинувъ голову и отдѣливъ хвостъ. – Съ кѣмъ вы говорите, дрянь. Вы сволочь! Кто я, вы хотите знать?

– Да.

– Такъ знайте же.

Кобылки притихли. Что-то было повелительное и величавое въ звукахъ и движеньяхъ старика.

– Кто тотъ, на комъ возятъ воду и загоняютъ васъ, кто тотъ, у кого нѣтъ цѣлаго мѣста на спинѣ, уши прорваны, копыты обиты, ноги поломаны, кто тотъ, у кого нѣтъ ни друга, ни защитника, ни между вами, ни между [людьми], кто тотъ, чья участь хуже участи собаки, кто посмѣшище и чучела для всякой дѣвчонки? Кто я? – Да я былъ лошадь, я былъ силенъ, былъ счастливъ и любимъ.

– Да кто же ты? что такъ кричишь, шута изъ себя дѣлаешь? – проговорила приподнимая голову старая жеребая кобыла, улегшаяся на соломѣ.

– Шута? Да. – Все больше и больше разгорячаясь прокричалъ меринъ. – Кто я? – Онъ долго помолчалъ и на варкѣ все затихло. – Я Хлостомѣръ, – проговорилъ онъ внятнымъ и Мочаловскимъ шопотомъ.

Со всѣхъ сторонъ зашевелилось по соломѣ и головы столпились подъ навѣсомъ около стараго мерина.

– Да, я Хлостомѣръ, друзья мои! – повторилъ меринъ тронутый и смягченный ³⁹ 39
  Зачеркнуто:вниманье


[Закрыть]выраженьемъ удивленія и раскаянья, отразившагося на всемъ табунѣ и всѣмъ сообщившагося. – Да, я знаменитый пѣгой, сынъ Добраго 1-го и Телки, – сказалъ [онъ], – я любимецъ Его, я тотъ, котораго отъыскиваютъ и не находятъ охотники. – Хотя и было въ тонѣ и словахъ мерина такая сила убѣжденія, что невольно толпа съ перваго мгновенія повѣрила ему, но во вторую за тѣмъ минуту явилась тѣнь сомнѣнія и многія оглянулись на старую, съ обсыпанной гречкой головой, старую Вязопуршу, дочь Добраго 2-го, <слѣдовательно кузину Хлостомѣра>, которая медленно волоча ноги, услыхавъ общее движенье <и слова ⁴⁰ 40
  Зач.:дышанье


[Закрыть]Хлостомѣра>, подходила къ нему.

– Ты Хлостомѣръ, – проговорила она дрожащимъ голосомъ. – Боже! И какъ я любила тебя и какъ ты хорошъ былъ. Да это онъ. Но ужасно!

– И ты какъ перемѣнилась, – сказалъ Х[лостомѣръ], – я не хотѣлъ открываться, зачѣмъ будить сладкія, невозвратимыя воспоминанія. Я любилъ тебя. – Они ближе подошли другъ къ другу и перегнувъ шеи другъ за друга долго чесали холки и въ глазахъ у нихъ были слезы. ⁴¹ 41
  Над словом:слезы надписано слово:грусть.


[Закрыть]Остальные молчали. Когда прошла первая радость и испугъ свиданья, Вязопурша подняла голову и спросила, какъ спрашиваютъ кобылы, чтобы онъ разсказалъ ей все, что дѣлалъ съ тѣхъ поръ, какъ они не видѣлись.

– Цѣлая жизнь не разсказывается въ двухъ словахъ, – грустно улыбаясь отвѣчалъ Хлостомѣръ, – но мнѣ спать не хочется и я разскажу тебѣ въ общихъ чертахъ.....

– Нѣтъ, все, все разскажи, – отвѣчала она.

– Все, все разскажите, – подхватили молодые голоса.

Хлостомѣръ помоталъ головой какъ будто припоминая, подвинулся къ навѣсу такъ, чтобы всѣмъ были слышны его слова, и началъ. Молодежь молча и тихо толпилась около него, кладя другъ другу шеи на спины. Вязопурша, самая старая изъ кобылъ, еще изъ Хрѣнового, подошла, положила голову на шею мерина, почесала его, тяжело вздохнувъ легла подлѣ на свѣжую солому. Было темно. Мѣсячный свѣтъ только виднѣлся изъ-за навѣса, самаго мѣсяца не видно было, роса была опять свѣжая и ложилась на солому двора и серебрила воздухъ. Подъ навѣсомъ тѣни были черны. За дворомъ постукивалъ караульщикъ и лаяли собаки. Изрѣдко шевелились ноги по соломѣ и стучали копыты о стѣны. Все было тихо и меринъ разсказывалъ.

Вечеръ 1-й.

– Я родился въ Хрѣновомъ, – началъ Хлостомѣръ. – Отца своего я не зналъ, какъ и всѣ благородныя лошади. Только впослѣдствіи мать говорила мнѣ про него, когда ее водили къ нему. Она говаривала, что это былъ Богъ Аполлонъ и она весной всегда бывала влюблена въ него. Мать моя Телка была первая красавица всего Хрѣноваго. Она была еще молода. Старшему брату было 4 года и онъ не имѣлъ цѣну. Я разъ только видѣлъ его. Онъ возвращался съ наѣздникомъ съ проѣздки, когда мы возвращались съ поля. Всѣ кобылы заржали и даже мать, не зная, что это былъ ея сынъ. Онъ былъ гнѣдой и хорошъ, какъ ⁴² 42
  Зачеркнуто:свѣтъ.


[Закрыть]ясный день.

Самъ Графъ былъ тутъ. Съ нимъ были человѣкъ 5 охотниковъ. Онъ указалъ на меня и сказалъ: – Вонъ этотъ пѣгашка его братъ. – Хорошъ! – сказалъ кто-то. – Пѣгой, – сказалъ другой. Я не понялъ его.

Онъ былъ отъ другаго гнѣдаго отца, а я отъ сѣраго и потому вышелъ пѣгой. Пѣжина составила всю мою участь и счастье и несчастье.

*№ 2-а.

<Ему не дали покоя и тутъ. Началась такая возня, что Конюшій сказалъ табунщику и табунщикъ пришелъ на дворъ и разогналъ всѣхъ. Меринъ былъ избитъ и искусанъ. Онъ легъ. Всѣ столпились вокругъ него.

Все затихло. Онъ тяжело вздыхалъ и пошевеливалъ ушами. Всѣ вокругъ него точно слушали, точно удивились всѣ чему-то и зашевелились по соломѣ.>

*№ 3.

Все затихло, только слышались вздохи и переставленіе ногъ по свѣжей соломѣ. Меринъ молча поводилъ прорванными черными губами . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

– Да, друзья мои, говорилъ пѣгой меринъ, я, какимъ вы меня видите, опоеннымъ, кривобокимъ, безъ цѣлаго мѣста на тѣлѣ, безъ хвоста и гривы, подъ сѣдломъ табунщика, водовозъ – я не то, что думаютъ обо мнѣ эти люди и что вы думали, я Хлыстомѣръ.

*№ 4.

Что значили слова: моя лошадь? Я понимаю, что значитъ: моя нога, моя голова, мой хвостъ; но почему же моя лошадь? Ежели бы это значило то, что тотъ, кто меня называетъ своимъ, тотъ и кормитъ меня, я бы понялъ, – но <кормили меня различные люди>, кормилъ меня конюхъ, не называвшій меня своимъ. Ежели бы это значило, что бьетъ меня тотъ, кто называетъ своимъ, я бы понялъ; но и били меня различные люди.

*№5.

Въ этомъ заключается главная страсть людей, и для того, чтобы говорить про какую либо вещь – мое, они готовы всѣмъ пожертвовать.

*№ 6.

Я провелъ ужасную ночь. Я передумалъ ⁴³ 43
  Зачеркнуто:страшно


[Закрыть]много въ эти 12 часовъ; но за это время навсегда рѣшились судьба и направленіе моей жизни. Всѣ радости жизни навсегда были потеряны; но несмотря на то я жилъ, и долженъ былъ долго жить, я это чувствовалъ.

*№ 7.

Государь говорить: Государство мое; но Государство это не содѣйствуетъ нисколько Его личному благосостоянію. Онъ не имѣетъ вслѣдствіе этой собственности ни больше силы, ни больше ума, ни больше образованія, ни главнаго, что дороже всего каждому животному, – ни больше досуга.

*№ 8.

Люди подлежать желанію называть вещи – мое, а мы свободны отъ ⁴⁴ 44
  Зач.:этой <животной> <людской> слабости


[Закрыть]низкаго инстинкта. Прежде отыскивая эту истину, я спрашивалъ себя: не означаетъ ли – мое какой нибудь прямой и существенной выгоды права или силы или обязанности для человѣка?

*№ 9.

Первое, моя пѣгая шерсть, сдѣлавшая меня въ глазахъ людей какимъ-то выродкомъ, несмотря на мою красоту и силу моего тѣла. Второе, измѣна и непостоянство моей матери; и третье, пріобрѣтеніемъ права конюшева между людьми называть меня своимъ жеребенкомъ.

*№ 10.

Что мнѣ было дѣлать? Какъ провести эту жизнь? Какъ заглушить въ себѣ ⁴⁵ 45
  Зачеркнуто:раскаяніе в том, что сдѣлали со мной другіе,


[Закрыть]сознаніе того исключительно несчастнаго положенія, въ которомъ я находился? Какъ въ этомъ, такъ и во многихъ другихъ случаяхъ есть только одно спасеніе для лошади. Это спасеніе есть трудъ. Вѣчный, непрестанный трудъ съ сознаніемъ того, что трудъ этотъ не приноситъ никакой пользы для себя и едва ли другимъ приноситъ какую либо пользу. Но какъ было трудиться стоя въ денникѣ? Никто не запрягалъ меня, а я готовъ бы былъ возить воду, ходить по колесу на рушалкѣ. Ожидая этаго времени, я сталъ оказывать усердіе при каждомъ удобномъ случаѣ. Я сталъ ѣсть, пить и спать, приготовляя себя къ труду. И скоро признаки моего усердія увѣнчались успѣхомъ.

*№ 11.

Одинъ разъ ѣздили Лебедя. Ген[ералъ] смотрѣлъ на часы. Лебедь ⁴⁶ 46
  Зач.:бѣжалъ въ 2 мин.


[Закрыть]была самая рѣзвая лошадь того времени. Онъ былъ хорошъ, гордъ, благороденъ, ⁴⁷ 47
  Зач.:А что твой пѣгашка бѣжитъ. ѣдетъ В. Ну, пусти, пусти. <Онъ> Я обѣжалъ. Ген[ералъ] разсердился. Нужно продать, сказалъ кон[юшій] и продалъ меня за 800 р. тогда на ассигнаціи. Купилъ его Гусарской офицеръ, у котораго былъ старый кучеръ изъ дворовыхъ. Кучеръ былъ пьяница, офицеръ былъ охотникъ.


[Закрыть]а я бѣжалъ шибче его, но никто не обращалъ на меня вниманія и не мѣрилъ моихъ шаговъ.

*№ 12.

Удивительное дѣло, – продолжалъ Холстомѣръ въ ⁴⁸ 48
  Зач.:слѣдующій


[Закрыть]этотъ вечеръ. Я пришелъ въ своемъ разсказѣ къ тому лучшему времени жизни, которое выпало мнѣ во время моихъ скитаній. ⁴⁹ 49
  Первоначально было:моего скитанья.


[Закрыть]И это время я провелъ именно у этого толстаго, стараго, обрюзгшаго человѣка, котораго вы сейчасъ видѣли. Онъ не узналъ меня. Онъ человѣкъ, но я узналъ его, потому что любилъ его. Да, я любилъ его. Мы оба были не такіе, какъ теперь.

*№ 13.

Фамилія ⁵⁰ 50
  Зачеркнуто:гусара была


[Закрыть]его князь Серпуховской. Онъ былъ богачъ, красавецъ и счастливецъ. Онъ гдѣ-то числился на службѣ, носилъ гусарскій мундиръ и жилъ въ Москвѣ.

*№ 14.

Конюшій же долженъ былъ продать меня за то, что разъ неосторожно пустивъ меня при Генералѣ поравняться съ Лебедемъ, я объѣхалъ Лебедя. Конюшій боялся гнѣва Графа и сбылъ меня.

*№ 15.

Молодецъ и красавецъ. Всѣ горничныя были ⁵¹ 51
  Зач.:въ него влюблены


[Закрыть]безъ ума отъ него, даже одна барыня любила его. Денегъ у него всегда было въ волю. Гусаръ съ выигрыша давывалъ ему по 50 р. на чай (тогда считали на ассигнаціи). Все удавалось и барину и кучеру. Бывало поѣдетъ <гусаръ> въ театръ, мѣстъ нѣтъ, а его пустятъ, увидитъ женщину, ⁵² 52
  Зач.:не вырветъ глаза.


[Закрыть]кажется невозможно, a поѣдетъ день, другой и она его. Денегъ нѣтъ, овса купить не на что, получитъ долгъ или деньги изъ деревни или выиграетъ, и опять дѣвать некуда. И кучеръ былъ такой же, все рисковалъ и все удавалось. Не пускаютъ на гулянья одиночку, тронетъ возжами, жандармъ посторонится, и летитъ мимо квартальныхъ посерединѣ рядовъ. Кажется невозможно проскользнуть мимо экипажа, летитъ во весь махъ, проскользнетъ на волосокъ, а проскочитъ.

*№ 16.

Разъ въ трактирѣ 4-хъ купцовъ одинъ перебилъ и ничего не было. Напьется, баринъ никуда не ѣдетъ. А въ любви такъ счастливь былъ, что даже гадко было смотрѣть на него. И несмотря на счастье этихъ людей и на то, что мнѣ тяжело было у нихъ

*№ 17.

Утро обыкновенно онъ каталъ то самаго Князя, то какую нибудь изъ его любовницъ. Никогда ⁵³ 53
  Зач.:его


[Закрыть]меня не били кнутомъ. Къ вечеру Князь обѣдалъ, потомъ перепрягали, иногда и самъ Х[олстомѣръ] возилъ въ театръ и оттуда въ клубъ, къ цыганамъ и на цѣлую ночь. – Одинъ разъ Князь поѣхалъ на бѣгъ, вошелъ въ бесѣдку къ пріятелямъ. Бѣжали лошади знакомыя: ⁵⁴ 54
  Зач.:сѣрый <Лебедь>, Горностай


[Закрыть]вороной Атласный ⁵⁵ 55
  Зачеркнуто:Вязопуръ


[Закрыть]и Молодецкій. Они пробѣжали. ⁵⁶ 56
  Зач.:Лебедь Горностай


[Закрыть]Атласный пришелъ къ ⁵⁷ 57
  Зач.:звонку


[Закрыть]столбу. ⁵⁸ 58
  Поправка М. А. Стаховича.


[Закрыть]Князь сталъ смѣяться, что въ ⁵⁹ 59
  Поправка М. А. Стаховича.


[Закрыть]такія секунды ⁶⁰ 60
  Зач.:эти минуты


[Закрыть]его пѣгашка ⁶¹ 61
  Поправка М. А. Стаховича.


[Закрыть]придетъ. ⁶² 62
  Зач.:обѣжитъ
  Поправка М. А. Стаховича


[Закрыть]

– Пари 1000 рублей.

– Идетъ.

Пустили ⁶³ 63
  Зач.:X.


[Закрыть]меня съ ⁶⁴ 64
  Зач.:Лебедемъ Горностаемъ


[Закрыть]Атласнымъ. Понеслись. ⁶⁵ 65
  Поправка М. А. Стаховича.


[Закрыть]Я безъ поддужнаго, ⁶⁶ 66
  Зач.:на кругахъ взглядывалъ X. пришелъ


[Закрыть]онъ съ поддужнымъ. ⁶⁷ 67
  Зач.:Я объѣхалъ и пришелъ на двѣ лошади впередъ


[Закрыть]Въ заворотѣ я его кинулъ; хохотъ и громъ рукоплесканій. Меня стали проваживать. Я хожу поматываю головой и хвостомъ. Сошли смотрѣть. Все гадкія рожи, покупать. Князь не продалъ. ⁶⁸ 68
  Зач.:и этимъ погубилъ меня. Князю не повезло. Онъ выигралъ вышелъ въ кабріолетъ, съ мѣшкомъ серебра. Пойдемъ еще. Пошли. Стали играть, все проигралъ. X. цѣлый день не ѣлъ. На другой день любовница
  уѣхала съ другимъ. Князь поскакалъ на Хлыстомѣрѣ и не догналъ. Все пошло въ разладъ. Его опоили, пріѣхавъ домой.


[Закрыть]Я былъ радъ, но можетъ быть я бы не погибъ такъ рано, если бы онъ продалъ меня. – Скоро послѣ этого меня погубили и я сталъ тѣмъ одромъ, котораго вы знаете.

Тутъ все продали и я попалъ къ М. И. Яковлевой, къ Ник[олѣ] Явлен[ному].

–

Уже стало разсвѣтать, табунъ выгнали. Лошади стали шалить. Сначала посмѣялись между собой, потомъ стали задирать. Не было силы и красоты, такъ чтожъ, что она была. Такъ у лошадей. Въ этотъ вечеръ встрѣтили хозяина. Однако вечеромъ собрались слушать. – Вы видѣли его. Такъ то и со мной. Старушка была набожна. Мы, лошади, считаемъ, что въ старости одно утѣшенье, знать, что я отжилъ, что я никуда не годенъ и пора мнѣ на покой въ другую жизнь, а у нихъ и воздухъ, поручи, свѣчи, монахи. Она сѣкла кучера. Мы, бывало, часто говорили съ нимъ. Лучше бы меньше попамъ давала, а людей бы жалѣла, я соглашался съ нимъ. – Сынъ ея просилъ. Она не дала и послала меня въ деревню. Тамъ объѣлся. У меня въ коридорѣ сѣкли стариковъ иногда. Все пошло хуже и хуже, былъ я у краснорядца, былъ на почтѣ, на кругу. Сначала я попалъ на почту. Тутъ... но ворота заскрипѣли, вошелъ Васька и погналъ даже галопомъ – въ кабакъ. Тамъ лизались.

................................................................................................................................................

В[аська], Н[естеръ] были позваны къ барину. Какже могла быть короста. Коновалъ тутъ. Ободрать.

На другой день пришли съ страшнымъ человѣкомъ. ⁶⁹ 69
  Зачеркнуто:Он лежитъ. – Вытащить его.


[Закрыть]Но было поздно. Онъ умеръ своей смертью. Табунъ проходя шарахнулся и полетѣлъ.

*№ 18.

Да, лучшее время своей жизни я провелъ у Серпуховского и онъ провелъ лучшее время своей жизни тогда, когда былъ со мной. <Я любилъ его и нельзя было не любить его>. Тотъ обрюзглый старикъ, который сейчасъ поддакивалъ вашему хозяину и льстилъ ему, это былъ онъ, тотъ самый мой бывшій хозяинъ-красавецъ, счастливецъ, который никого не любилъ и котораго всѣ любили. Онъ не узналъ меня, потому что онъ человѣкъ, но я тотчасъ же узналъ его...... не его, а его трупъ, движущійся и ходящій на ногахъ. Не тотъ онъ былъ, когда 20 лѣтъ тому назадъ онъ поѣхалъ со мной на бѣгъ и смѣясь сталъ говорить, что онъ на Пѣгашѣ на своемъ объѣдетъ Атласнаго и пустилъ меня. Это было послѣднее блестящее наше время.

*№ 19.

Но гость не слушалъ.

– Откуда у тебя эта лошадь? – повторялъ гость перемѣнившимся голосомъ.

Хозяинъ оглянулся.

– Какая?

Онъ съ удивленіемъ замѣтилъ, что гость его съ измѣнившимся лицомъ смотрѣлъ на пѣгаго мерина, на которомъ ѣхалъ табунщикъ, и гладилъ рукою его костлявую голову.

– Да что ты? Этотъ одеръ-то? Да ну, табунная лошадь какая то!

– ⁷⁰ 70
  Зач.:Эта, – презрительно и грустно сказалъ гость. – Это лучшая лошадь въ Россіи. Это Хлыстомѣръ. Мой Хлыстомѣръ.


[Закрыть]Нѣтъ, ей Богу, ну двѣ капли воды мой пѣгой. Ну двѣ капли воды мой Хлыстомѣръ, съ которымъ я въ 30-хъ годахъ видѣлъ столько горя и радости. – И онъ ласкалъ его рукой. Хлыстомѣръ вѣроятно узналъ стараго хозяина, онъ закрылъ лѣвый глазъ, глядѣлъ однимъ правымъ и на правомъ глазу вѣка его нервически дрожала. Табунъ отдалился въ это время. Отъ того ли, что онъ отдалился, или оттого, что Хлыстомѣръ узналъ хозяина, но онъ попробовалъ заржать, чего онъ уже давно не дѣлалъ.

– Видишь, узналъ! Постарѣли мы съ тобой, Хлыстомѣрушка! – грустно сказалъ гостъ и, шлепнувъ его большой рукой по крупу, пошелъ съ хозяиномъ разсматривать другихъ лошадей.

*№ 20.

но гость не слушалъ. Онъ смотрѣлъ на пѣгаго подъ табунщикомъ.

– Да, да, – говорилъ онъ разсѣянно. – Откуда у тебя пѣгашъ этотъ?

– Ты взгляни, – говорилъ хозяинъ, не отвѣчая, – ноги взгляни, струна...

– Да, да. Откуда у тебя пѣгашъ этотъ? – повторилъ гость. – Хозяинъ оглянулся.

– Этотъ одеръ-то? Купили гдѣ то на ярмонкѣ.

– Помнить, я тебѣ говорилъ, —сказалъ гость, – про своего знаменитаго Холстомѣра, – ну двѣ капли воды, пѣжины такія же. Охъ, лошадь же была.

Холстомѣръ вѣроятно не узналъ стараго хозяина.

*№ 21.

Можетъ быть такіе ⁷¹ 71
  Зачеркнуто:<люди и> четы


[Закрыть]люди непріятны бываютъ, но ⁷² 72
  Зач.:<дѣло въ томъ, что люди, про которыхъ я разсказываю> тѣ два человѣка, онъ и она, которые сидѣли


[Закрыть]этотъ человѣкъ, сидѣвшій за чайнымъ столомъ, такъ очевидно былъ счастливъ и ⁷³ 73
  Зач.:добръ от счастья


[Закрыть]доволенъ своимъ счастьемъ, что сердце радовалось глядя на него, <несмотря на то, что у ⁷⁴ 74
  Зач.:мужа


[Закрыть]него была французская бородка съ хвостиками, а у ⁷⁵ 75
  Зач.:жены


[Закрыть]нея такъ много ненужныхъ и некрасивыхъ брильянтовъ.>

*№ 22.

Онъ былъ одѣтъ въ военную шинель ⁷⁶ 76
  Зач.:пальто


[Закрыть]мундира коннозаводства. Военный пальто былъ все таки такой, какого бы никто себѣ не сдѣлалъ, кромѣ богача, бѣлье тоже. Часы были тоже англійскіе. Сапоги на какихъ-то чудныхъ въ палецъ толщины подошвахъ, очень можетъ удобныхъ для ходьбы по лондонской мостовой, но не для <мягкихъ> устеленныхъ листьями дорогъ русской деревни. Но ужъ, видно, такъ надо было.

*№ 23.

и добрые отъ счастья, особенно ухаживали за бѣднымъ Никитой. Видъ счастья его друга и молодой еще болѣе заставлялъ его обратившись къ своему прошедшему пасть духомъ.

*№ 24.

Онъ досталъ свою сигарочницу.– У меня есть очень хорошія, попробуй моихъ; и въ глазахъ его мелькнулъ опять страхъ и безпокойство: не подумалъ бы его юноша пріятель, что у него нѣтъ хорошихъ сигаръ.

Мари поторопилась отвернуться. Ей ужасно жалко было его. Она знала его еще во всемъ блескѣ и ежели бы только онъ захотѣлъ, могла быть и его.

– Нисколько. Вы смѣетесь надо мной, – сказала она и улыбнулась своей красивой доброй улыбкой.

*№ 25.

Хозяинъ разсказывалъ, наивно и добродушно хвастаясь своимъ богатствомъ и не замѣчая, какъ больно это было его гостю.

*№ 26.

– Онъ прогорѣлъ, – сказалъ Серпуховской и опять испуганно посмотрѣлъ кругомъ. Онъ проигралъ Никитѣ 120 тысячъ. – Что ты не играешь? – Нѣтъ. – Абаза чертовски играетъ теперь американскіе, знаешь? – Нѣтъ. Онъ разсказалъ ему. – Я ужъ не играю. Такое несчастье, не можешь себѣ представить! – Онъ замолкъ. Жена ушла. Онъ оглянулся. – Что жъ ты долго? – Да вотъ до бѣговъ самъ поведу, а потомъ за границу. – Будешь ужинать? – Какъ вы? – Мы ужинаемъ, только надо раньше. Фрицъ. Накрылъ столъ. Тоже съ штуками. Сифоны, куколки на пробкахъ. Она не вышла, хозяинъ все выбѣгалъ къ ней. – Нездоровится, знаешь, она беременна... За ужиномъ Серпуховской выпилъ много кромѣ водки передъ ужиномъ. – Давай выпьемъ бутылочку.

*№ 27.

Онъ помолчалъ. Славный малый! – подумалъ хозяинъ и подлилъ ему вина. У Серпуховскаго были слезы какъ будто. Онъ видимо разсердился на себя, выпилъ. – Ну какой же рѣзвѣе всѣхъ у тебя ѣдетъ? Нечего дѣлать было, хоть и не хотѣлъ онъ отвѣта, а надо было отвѣчать. Хозяинъ отвѣтилъ. – Изъ молодыхъ кобылъ вчера проѣзжали безъ 5 секундъ. – Хорошо, только двѣ лошади бѣжали рѣзвѣе. Д[обрый] и Полканъ. – Нѣтъ, братъ, не двѣ, a рѣзвѣе Полкана и Добраго бѣжала моя лошадь, Хлыстомѣръ. Ты его не знавалъ у меня. Да что, ты былъ мальчишка. Хлыстомѣръ у меня былъ.

*№ 28.

– Обѣжитъ, вонъ у меня пѣгой заложенъ, я для рѣдкости у барышника купилъ, давайте кто хочетъ пари? Я предлагаю 1000 р. – Ну полно врать. – Я говорю пари, – сказалъ С[ерпуховской] тѣмъ тономъ увѣренности, силы и чистоты, которымъ онъ вѣрно говаривалъ въ старину. – Съ кѣмъ хотятъ бѣгу. Вызвались Воейковъ и Сип., назначили день, пріѣхали на бѣгъ. Пустили Лебедя и моего. – Пять секундъ раньше пришелъ, 1000 р. выигралъ пари. Покупали у меня, не продалъ. – Точно такой, какъ твой пѣгой. Ушелъ спать одинъ и долго вспоминалъ ночь проигрыша и молодость и любовь.

Страница черновой рукописи 1885 г. «Холстомера».

(Размер подлинника).

Теперь умирать, хоть бы пришелъ кто нибудь. – Надо занять или поиграть или соблазнить ее. Ахъ я подлецъ! Подлецъ! вспомнилъ Шев. треплящимъ по плечу. Онъ зашелъ къ нему у него просить денегъ, и говоритъ: я подлецъ. – На другой день онъ уѣхалъ, денегъ было мало въ кошелькѣ на столѣ.