Текст книги "Ночь святого Кондратия (СИ)"

Автор книги: Лев Мышык

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)

Глава 3

– А ваш хвост не может наколдовать еду, приличествующую баронской дочери?

Юрий старательно рагрызал сухой хлебец, поэтому ничего не ответил. Зафира облизнулась, возведя взгляд на каменный свод склепа. Словно бы увидев там вереницу пажей, несущих блюда к столу.

– Утка, фаршированная яблоками… Кабан с ежевикой… Оленина в крапивном соусе…

Константа шумно сглотнула.

– С золотистой корочкой… Соус на золотом блюде. В него хлеб макают, белый, мягкий. И пышный! Суп с форелью. Зайчатина на палочках, сама во рту тает, жевать даже не надо… Клюква с патокой. И она так за ложкой тя-янется…

Тут уже сглотнул Юрий. И подавился крошками.

– А по праздникам лебеди в скляре…

– В кляре, горе ты мое! – поправила камеристка.

– Да хоть в белом вине! – Зафира отвесила губку, – Все равно же нет! Что ты за дьявол, если девушку даже накормить не можешь! Я тебе что, зря душу продавала? Договор кровью скрепила!

Юрий огляделся. Вздохнул и потребовал:

– Никаких больше чудес, пока не расскажете. От кого бежим. Почему бежим. Зачем я крал осликов у святого… Э-э… Теребония, так?

– Так, так, – умильно улыбнулась Константа. – Госпожа, расскажете?

Зафира опять надулась:

– Да сколько можно повторять! Меня выдают замуж! За не-лю-би-мо-го!!!

Эхо покатилось по склепу, и отозвалось далеко-далеко непонятным шуршанием.

– Стерпится-слюбится, – вздохнула полной (ой, полной!) грудью камеристка, – Но вот чернокнижник он. Слуга Дья… Вашей милости…

Константа подперла щеки:

– И что это господину барону в голову треснуло?

– Не смей так батюшке говорить! – Зафира топнула ножкой в новом шнурованном ботиночке. От звонкого голоска ослики в закоулке склепа беспокойно задвигались.

– Тише, госпожа, они же как начнут реветь!

– Да-да, – с умным видом прибавил Юрий, – Ослы могут, я знаю.

– Да бог с ними, с ослами! – и Константа в ужасе прикрыла рот ладонью, ожидая, что дьявол расточится от упоминания имени божьего, и они с баронской дочкой останутся вдвоем на старом кладбище. После нашествия Песчаных сюда сгребли всех убитых врагов без счета и разбора, похоронив в одной большой могиле. После чего на кладбище и начались непотребства. То ночной сторож застанет страшное чудище за пожиранием покойников. То страшное чудище застанет сторожа – и съест, конечно. Никакие усилия отца Теребония не помогли. Даже призванные из столицы экзорцисты, просидев на баронском коште почти целое лето, не сумели изгнать беспокойную нежить. Так что теперь на кладбище старались не забредать даже днем. И поэтому просторный родовой склеп баронов Рыск оказался идеальным укрытием для беглецов. Даже осликов нашлось куда поставить.

Дьявол не расточился. Константа продолжила:

– Так вот, этот самый граф Дебиан проживает далеко на юге, – камеристка махнула рукой в одну сторону. – Слухи про него неприятные. И урод он, и колдун он, и фолианты его кожей девственниц обтянуты. Даже непонятно, за что король его терпит.

Зафира опять вспыхнула:

– Не смей так говорить про его величество! Выпорю!

– Да-да, – сказала Константа, – Непременно. Только потом. И вообще, подумаешь, кожа девственниц.

– Про него рассказывают, – баронская дочь закусила губу и продолжила непривычно тихим голосом, – Что он построил мост!

Юрий подождал продолжения.

– Вот за это король его и милует! – сообразила Константа, – Мосты в королевстве нужны!

– И что, – удивился Юрий, – Подумаешь, мост.

– Ну точно, – удовлетворенно кивнула Константа, – Ваша милость в самом деле Дьявол. Никто же не умеет строить мосты. Вот уже тысячу лет, как.

– То под тяжестью повозок перекосится и упадет, – вступила Зафира, – То паводком снесет по весне. А графский мост уже десять лет стоит.

– Не шелохнется! – прибавила камеристка. Юрий фыркнул:

– Только уши из земли торчат.

– Ну это вам виднее, вы же то порчу наводите, то мост, – Константа поджала губы, – А вот порядочной девушке за таким точно ловить нечего!

– Вот мы и решили вас вызвать! – Зафира воздела перевязанный палец и значительно им покачала, – Чтобы вы приказали вашему прислужнику оставить нас… Меня! В покое.

– Так что давайте, быстренько переносите нас туда. К графу Дебиану. Отдайте приказ. Прямо в его блудливые глаза! И на этом закончим!

– Если к вечеру вернемся, – полностью серьезно сказала Зафира, – Батюшка, может быть, и накажет не сильно.

Дьявол пожал плечами:

– А куда нам надо перенестись?

Константа беспомощно пожала плечами, обернувшись к госпоже:

– А вас же учили…

– Постойте-ка! – прищурилась Зафира, – Разве вы не являлись к Дебиану в пентаграмму? Он же чернокнижник!

Юрий замялся.

– Как вы могли заметить, не я к вам во двор ломился, а вы ко мне. Точно так и другие… Просители.

– А-а-а! – завизжала Константа, припомнив адские статуи, – Так вы их окаменили?

– О! – Зафира захлопала в ладоши, – Так вызовите графа к себе и окамените его тоже. И никуда прыгать не надо.

– Ко мне можно попасть только через ваш замковый двор. И только в ночь святого Кондратия… И тоже только через год!

Дьявол резко щелкнул хвостом, и принялся вертеть и давить его кисточку.

– Впрочем, у этого вашего графа должен быть такой же двор, если вы считаете его моим подручным. Настроенный, к примеру, на ночь святой Беос…

– До которой всего месяц и остался, – Константа привычно подула на плечи, отметив еще раз, что дьявол даже не поперхнулся, произнося имя святой.

– Ну тогда перенесите нас к Дебиану! – не уступила Зафира.

– А где он вообще располагается?

– Госпожа, объясните вы. Вас же учили.

– Ну… – Зафира принялась чертить на крышке пыльного саркофага, пользуясь рыжими лучиками утреннего солнца, проникшими в узкое зарешеченное окно.

– Вот здесь, на краю королевства, наше баронство, – девушка гордо обвела приличный кусок саркофага.

– Вот отсюда приходят Песчаные. Правда, последнее нашествие было еще до моего рождения.

– И до моего, – вставила Константа.

– А где солнце восходит? – поинтересовался Юрий.

– Ну вот здесь же, откуда песчаные лезут!

– Ага. Значит, мы на восточной границе. А Дебиан где?

– Графство здесь, – девушка указала точку намного южнее. – Сам граф… Может быть в графстве, а может быть и в столице. – Зафира указала еще одну точку, примерно посередине между владениями Рысков и Дебианов. – Но заместитель жениха после венчания в нашей церкви… Ну, там где ты одежду наколдовал… Должен был доставить меня в замок Третеваль. Ну, это родовой Дебианов.

– А когда венчание?

– Так вот сейчас должно было происходить, – хихикнула Константа. Враг посмотрел на беглянок другими глазами:

– А вы, оказывается, храбрые.

– Я же баронесса Рыск! – подбоченилась Зафира.

– Ох, как бы нам эта храбрость не икнулась… – пробормотала Константа.

Дьявол опять принялся мять хвост. Сказал сокрушенно:

– Не получается. Вот это место, – он указал один самоцвет в поясе-обереге Зафиры, – давно разрушено. Вон то… Может оказаться под шестью саженями трясины. Здесь и здесь… Есть риск вывалиться посреди толпы людей.

– Не надо! – поспешно сказала Константа.

– А если ночью? – спросила Зафира.

– А я даже не знаю, эти места сейчас в пределах королевства или нет.

– Но ты же Дьявол!

– И чего? Ваш батюшка что, все кирпичи в замковой стене знает лично?

Живот Константы громко заурчал.

– И еще мы есть хотим, – убитым голосом прибавила она.

Юрий поморщился:

– Лебедей в скляре нет. Вот, хлебцы… Очень питательные. И вот вода. Немного. Двинемся отсюда, наберем в колодце или в ручье.

– А у батюшки сейчас завтрак… – протянула Зафира, – Яблоки наливные… Вино белое…

– А еще ремень кожаный с бронзовой пряжкой в четверть фунта весом, – внушительно закончила Константа, – Пейте, госпожа, что есть.

Юрий душераздирающе зевнул:

– И давайте уже поспим хотя бы до вечера.

Сходив к осликам в закуток, принес две попоны. Одну расстелил между саркофагами, подальше от двери.

– Второй накроемся.

– Нет, – сказала Зафира, – Как это я буду спать в одной постели с мужчиной?

– Но нам же нечем укрываться, – забеспокоилась Константа, – Склеп сырой и холодный. Не открывать же дверь!

Зафира подергала себя за нос.

– А тогда пусть между нами меч положит! Ну, как в романе!

– Так ведь у меня нет меча! И вообще ничего нет. Один хвост.

– А давайте я между вами лягу, – Константа решительно устроилась на середине попоны. Пробормотала в нос:

– Мне с обеих сторон тепло будет.

Пошагав туда-сюда, Зафира улеглась тоже. Дьявол подошел к прочной двери в склеп, подергал засов. Убедился, что доски толщиной два пальца нигде не шатаются, и что кованые петли крепко сидят в кладке. После чего вернулся к импровизированной постели, и нырнул под вторую попону. На этом хлопотная ночь святого Кондратия для беглецов закончилась, и скоро в склепе двигались только солнечные лучи, да шумно вздыхали ослики в закутке.

После полудня солнце перешло на другую сторону склепа, и лучи с саркофага исчезли. В склепе потемнело. Умаявшиеся люди продолжали спать.

Ближе к закату ослики вовсе заскучали. Поскольку один из них был осликом, а вторая осликом не была, то занятие себе они нашли быстро.

Правда, занятие оказалось довольно громким. И, как, выяснилось, разбудило не только людей.

Тяжкий удар в дверь едва не внес ее внутрь склепа. Ослики заорали пуще прежнего. Зафира вскочила сразу, прибавив к дуэту четвероногих звучный визг. Дьявол замешкался, выпутываясь из объятий Константы.

– А я что? – вставила камеристка, пока хозяйка набирала воздуха для следующего вопля, – Я только для тепла!

Тут дверь сотряслась второй раз.

– Стра-а-ажа, – прохныкала Зафира, – Нас на-ашли-и… – и ланью унеслась к дальней стене склепа.

Юрий недоуменно покачал головой. Ослики, наконец, заткнулись. Но в наступившей тишине никто не потребовал отворить дверь. Вместо этого третий удар надломил среднюю доску. Сквозь разлохмаченную древесину показались два кривых когтя длиной с кинжал.

– И что это? – спросил Враг, рефлекторно заслоняя Константу собой.

– Ко-о-опша, – прохрипела камеристка.

Когти убрались с мерзким скрежетом. Сквозь пробитую дыру на миг показался рыжий закатный луч. Потом туша нечисти снова ударилась в дверь, расширяя пролом.

– Она большая?

– С медведя будет, – простучала зубами Константа, – Говорят.

Юрий пожал плечами:

– Ну, хоть в окно не пролезет.

За узеньким окошком стремительно темнело. Копша ритмично колотилась в дверь.

– Прогони ее, – заверещала из своего угла Зафира, – Ты же дьявол! Я приказываю!

Пару мгновений Дьявол стоял столбом. Девушки успели подумать, что и этот обманщик. “Как все порождения тьмы” – подумала Зафира. “Как все мужики” – подумала Константа.

Но тут, мысленно выбрав способ, Дьявол решительно приблизился к пролому в двери, бесстрашно сунув хвост навстречу колотящейся зверюге. Резкая вспышка заставила девушек зажмуриться, и даже ослов зареветь в своем закутке.

Нечисть, как и положено, не вынесла силы света, и сползла по двери вялым вонючим кулем.

– Не открывается… – пробурчал Юрий, налегая на дверь. Константа пришла на помощь, но преуспела не слишком: створка отодвинулась разве что на пару ладоней. Но Враг проскользнул, не зацепившись своей шкурой – как намыленный. Повозился снаружи, открыв дверь настежь:

– Надо убираться отсюда, пока эта тварь не очухалась.

– Так ты ее не убил?

– Оглушил.

Свернув попоны, Константа кинулась выводить ослов. Зафира продолжала трястись:

– Я не пойду! Боюсь!

Столкнувшись в дверях с Константой и ослами, Враг снова просочился в склеп. Схватил блондинку поперек туловища и бесцеремонно закинул на плечо. Попытавшись колотить Дьявола руками и ногами, Зафира только ушибла пятку о саркофаг. Юрий же безжалостно вынес девушку наружу. В багровом свете заката баронская дочь увидела распростертую перед входом тушу. Мерзкое подобие женщины, укутанное сальными космами, грязными лохмотьями, с торчащими желтыми зубами и серпами когтей на всех четырех руках. Отвратительная расплывшаяся грудь колыхалась от дыхания подобно болотной трясине. И воняла так же.

От вони-то Зафира и потеряла сознание.

Глава 4

Зафира очнулась на лесной полянке. Черное кружево листьев ярко выделялось на фоне полной луны. Было прохладно, но не холодно.

Константа перестала брызгать на лицо девушки водой из фляжки и шумно допила все, что во фляжке оставалось.

– Теперь и воды нет, – сказала она.

– Ручей найдем, – Враг меланхолично вертел в руке хвост.

– Утром, – согласилась Константа. – Или ты все-таки видишь в темноте?

– Только золото и драгоценности.

– А они здесь есть?

Враг пожал плечами:

– У Зафиры два колечка. Сапфиры. И на шее цепь с во-от таким изумрудом.

Зафира схватилась за воротник рубашки. Заметила, между прочим, что и дьявол уже надел наколдованную им же в подвале церкви одежду. И больше не сверкал черной чертовой кожей.

– Ну и что? – Константа тоже пожала плечами. Плечи ее были намного пышнее, чем у Дьявола, и потому пожатие вышло куда весомее. – Изумруд на хлеб не намажешь.

– Да и нету хлеба, – грустно прибавила Зафира, – Я есть хочу!

И повторила в полный голос:

– Я хочу есть!

Деревья неодобрительно зашелестели.

– Не голосите, госпожа. Медведя накличете.

– А неплохо бы! Дьявол его хвостом! И будет мясо!

– Медвежатинка, – облизнулась камеристка, – Хотя и лягушку я бы сейчас съела. И ежика.

– Бр-р, – поежилась Зафира, – Он же вонючий!

– Это не ежик вонючий, – обиделась Константа, – Это вы не голодная!

Дьявол поудобнее устроился на поваленном стволе, подпер щеку рукой и молвил мечтательно, возведя очи горе:

– А копша побольше ежика… Жи-ирная…

Девушки не сговариваясь прижались друг к дружке.

– Тьфу, страсть какая!

– Спите лучше…

– А у нас два осла есть! – внезапно сообразила баронская дочь, – И они своими воплями только копшу приманили. Давайте одного съедим!

Дьявол перебросил хвост из руки в руку:

– У меня нет ножа. Для начала. И потом. Завтра вместо осла вы на ком из нас поедете?

– А куда ехать? – девушка всхлипнула, попыталась вытереть слезу белыми прядями… Подскочила и принялась озираться:

– Ой! Мне же надо волосы накрыть! Летучие мыши на светлое летят! Как вцепится! Не распутаю!

Со вздохом Дьявол стащил с себя рубашку и накинул Зафире на голову:

– Да спите уже! По свету будем думать!

* * *

Проснулись все на рассвете. От холода, утренней сырости и ночевки на земле. Константа запоздало спохватилась, что можно было бы хоть веток под попоны наломать, но теперь-то чего уж… И пошла умываться обильной росой. Даже губы смочила. Но вот фляжку наполнить… Камеристка припомнила, как шли вчера от склепа, и сообразила, где они сейчас находятся.

– Господин… Э-э… Юрий!

Дьявол, умывавшийся в нескольких шагах поодаль, повернулся:

– Да?

– Тут есть пруд… Ну там, внизу, – палец указал в сторону молодого орешника, – Надо пройти ореховые заросли. Там крапива, но вам-то все равно. Потом большая сосна, раздвоенная на манер вилорога. Потом вы увидите песчаный пригорок, а сразу за ним спуск в ложбину. А там пруд.

– И что? – Дьявол выслушал перечисление примет со стоическим терпением.

– А в пруду утки. Нам хватит двух.

– А хозяин уток не хватится?

– Если половину забирать, конечно, хватится. А если парочку, на ястреба подумает. Они каждый день то цыпленка, то ягненка…

– Ягненка – ястреб? – фыркнула проспавшаяся Зафира.

– Ну не ястреб, делов-то, – Константа отмахнулась, – Я теперь знаю, где мы. Глину накопаю, пока вы вернетесь. Госпожа… Вот вам фляжка… Тут, два шажочка к закату, будет очень чистый ручей. Пойдете – веточки надламывайте, чтобы не заплутать.

– Да что я, маленькая! – Зафира сгребла фляжку и безропотно, (чем немало удивила камеристку) направилась в указанную сторону.

Дьявол подобрал рубашку, и снова надел. Потом снял. И штаны с ботинками тоже.

– Там… Невидимым стану… – ответил он на немой вопрос Константы, – А то мало ли…

– Ой, – всплеснула руками та, – А чем же мы потрошить уток будет? Без ножа-то?

Враг привычно повертел в ладони хвост:

– Ну… Развалить пополам я смогу. А вот выскребать нечем. Надо нам… Много чего надо… Это я сглупил… Привык, что…

“А не так уж он и всесилен”, – отметила Константа, – “Глядишь, и из этого дурацкого договора можно будет госпожу выпутать”

Госпожа с воплем вылетела из кустов:

– А-а-а! Там медведь! – заверещала блондинка. Дьявол даже хвост уронил. Но никто следом не выбежал. Хотя в кустах явно что-то зашуршало. Юрий подкрался к зарослям, осторожно раздвинул ветки. Засмеялся, наклонился и палкой выкатил на полянку ежика.

– Смотри, какой упитанный, – подмигнул Константе, – Отъелись ежи к осени! Может, за утками не ходить?

– А чего! – сказала Константа, – Чай, не барыня, и ежей едала. Можешь за утками не идти, принеси тогда хворосту лучше.

Вздохнула:

– А вы, госпожа… Поищите фляжку оброненную.

Зафира, все еще всхлипывая, неохотно подалась обратно в заросли.

– Я лучше за утками схожу, чем ежей жрать, – Юрий пошел в другую сторону.

“Вот не спросила я насчет огнива”, – подумала Константа, принимаясь собирать хворост, – “И очки никто не носит”.

Тем не менее, уже через час утки запекались в глине, под ровным слоем углей. Вернувшийся с добычей дьявол одним щелчком хвоста разжег огонь, а вторым не хуже всякого ножа располовинил обе утиные тушки. Судя по тому, как сноровисто Константа выпотрошила уток обычной щепкой, как ловко обмазала глиной, и как привычно сдвинула костер, закапывая уток в угли – браконьерствовала она явно не первый раз.

– А вы бы и без меня не пропали, – уважительно заметил Юрий.

– Да-а, – встопорщилась Зафира, – А ежик? То есть, медведь! И вообще! Меня будут спасать от графа Дебиана?

Тут даже до Юрия дошло, что хвалить другую женщину в присутствии самой Зафиры Рыск чревато. Истерикой и нытьем, как минимум.

– Ну давайте, наконец, разберемся. Как именно спасать?

– Ну… – Зафира намотала волосы на палец, – Вызовите его на поединок. Вызовите его к себе в ад. И там окамените. Или прикажите ему отказаться от меня.

– И пусть он барону отступное выплатит, – вступила Константа. – А то у барона один упелянд, и тот штопаный.

– И вообще, я есть хочу-у…

– Так утки же готовятся, госпожа, потерпите.

Константа вдохнула запах дыма. Утками не пахло, что говорило о цельности глиняной скорлупы, и обещало хороший завтрак. Хотя и несколько запоздавший.

Юрий попробовал вернуть беседу к чернокнижнику:

– Но чтобы вызвать к себе этого Дебиана, я сам должен быть у себя. А попасть к себе я могу только через ваш двор. Или такой, как ваш.

– Да, – вспомнила Константа, – Если граф чернокнижник, у него тоже имеется дырка в ад. Мы же говорили… Господин Юрий, – камеристка почесала нос, – А почему это все адские врата открываются в ночи святых? Вот наши – в ночь святого Кондратия. Графа Дебиана – в ночь святой Беос?

– Я не знаю, есть ли вообще у графа эти врата, – нахмурился Юрий. – И уж тем более, в чью там ночь они открываются. Не сильно я разбираюсь в этих ваших святых!

– Если он чернокнижник, то проход в преисподнюю у него просто обязан быть! – топнула ножкой Зафира, – Во всех романах так!

– А, – сказал Дьявол, – Раз уж в романах… Все пути ведут к Дебиану. Давайте уже решать, как пойдем.

– Ну чего, – Константа поскребла щеку. – Сегодня-завтра нас будут искать на дорогах. Семен разошлет гонцов к вассалам.

– Это какой еще Семен? – Зафира изогнула соболью бровь.

– Ах, ну конечно же благородный барон Рыск, девятый этого имени! – скоренько поправилась камеристка. И прибавила:

– Так что в ближней округе мы не спрячемся. Разве что укрыться в монастыре святой Майи.

– Не хочу я в монастырь покровительницы иллюзий и обманов! – Зафира даже подскочила:

– Выпотрошат мое наследство, а меня к прокаженным приставят!

– Нельзя так отзываться о святых служительницах. А уж тем более, о самой святой. Ее полог нам сейчас пригодится. Батюшка ваш наверняка разослал и птиц, и конных по всему феоду. А вот Тракт… Королевский…

Юрий даже залюбовался четкими жестами камеристки.

– … В деревенский трактир нам никак. Придется пройти лесом до Выселок. Там большой постоялый двор.

– А зачем нам трактир, постоялый двор? Зафирины серьги продавать?

Упомянутая схватилась за уши:

– Ослов своих продавайте!

– Это не наши ослы! Это ослы отца Теребония… У них, кстати, даже клейма на ушах, – Константа вопросительно поглядела на Дьявола. – Можете их свести?

– Так ты не только браконьер, а еще и опытный ослокрад? – Юрий усмехнулся. Камеристка привычно полезла рукой скрутить передник в жгут – да не было передника, нечем оказалось перетянуть Врага по наглой улыбке.

– Кто бы говорил! Лучше сообрази, кем тебе на Тракте прикинуться. Дворянин без оружия не бывает. Священник из Дьявола? – Константа подула на плечи.

– А пусть он менестрелем будет! И воспевает мою несравненную красоту! Как в романах!

– Я же петь не умею! Совсем!

– А тебе и не надо!

– Какая красота, такие и песни, – буркнула Константа в нос, и добавила погромче:

– Тебе главное, на лютенке трям-брям, а петь… Вон, отец Теребоний, не к завтраку будь помянут, с амвона теребонил-теребонил, да не вытеребонил. А ничего, все село слушало.

Юрий подергал носом:

– А это не утками запахло?

– Утки! – забыв про все, Константа кинулась спасать завтрак.

Занявшись едой, женщины, наконец-то, замолчали. Юрий смог спокойно подумать. Хотя золотисто-коричневая корочка, красноватое мясо утки, умопомрачительный аромат жаркого… Вот если еще и соль была, был бы рай! Красавицы уже здесь.

Юрий перевел взгляд на блондинку. Зафира деликатно держала крылышко пальчиками, откусывала по крошке, и отсутствии соли совершенно не мешало ей излучать неземное блаженство. А вот цвет глаз у нее почему-то оказался не такой, как в темноте склепа. Наверное, все дело в освещении… В солнечных лучах Зафира была как лебединое перо, упавшее на поляну. Маленькую ножку в изящном ботиночке можно было поставить на ладонь, и еще осталось бы место. Юрию вдруг показалось святотатством прикасаться к этому белому перышку: исчезнет, улетит! И уж тем более, отдавать подобное чудо чернокнижнику Дебиану… На какой-то миг Юрий поверил, что тот и правда мерзкий старикан.

Константа поднялась, убирая вторую утку в седельную сумку, обернув листьями лопуха. Простая одежда не могла скрыть женской стати. Юрий сглотнул: а что, все подумают, на утку слюна. Камеристка полуобернулась, словно почувствовав чужой взгляд, тряхнула стянутыми в узел каштановыми волосами. Над румяной щекой дерзко сверкнул темный глаз.

Юрий попытался подумать о деле. По всему выходило, что путешествия к этому Дебиану не миновать.

– Но зачем тогда трактир? – подумал он вслух. Константа вернулась от седельных сумок и охотно растолковала:

– Так Королевский же тракт!

– И чего?

Женщина вздохнула:

– Вроде дьявол, а таких простых вещей не знаешь… Пристанем к любому попутному каравану. И никакой барон, никакой граф, даже сам герцог! Не смогут нас оттуда выцарапать.

– С чего бы? У них сила!

– У Короля больше. Все королевство держится на дорогах. С юга зерно и мясо, с севера лес и камень, с востока стекло, кони, земляное масло.

– А с запада?

Зафира сморщила носик:

– Ры-ыба! Фу.

– Не будь этой торговли, – Константа покачала головой, – Песчаные полтысячи лет назад стоптали бы нас походя. Как всех до этого. Госпожа, вас же учили!

– Ну, учили… Песни там… О! – Зафира подняла палец, – А где же мы лютню возьмем? Серьги не отдам!

– У нас два осла… – Юрий принялся затаптывать угли.

– Да, – согласилась Константа, – Караванщики возьмут. И на клейма им плевать. И денег будет… На первое время. А там посмотрим.

– Хорошо. Я согласна, – Зафира милостиво кивнула головой, – Уже полдень. Константа! Я обгорю! Мне лицо прикрыть нечем.

Камеристка со вздохом наклонилась к лопухам. Совсем скоро белокурую головку Зафиры украсила шляпа живого зеленого цвета – все те же многострадальные листья лопуха, перевязанные плетями вьюнка.

– Теперь можно и отправляться, – камеристка полезла на серого ослика, оставляя госпоже белого. – Только до самых Выселок пойдем лесом. Путь я знаю. А на дорогах нас наверняка уже ищут.

* * *

К трактиру подошли уже под вечер, по пути доев оставшуюся утку. Остановились шагов за пятьдесят, в орешнике. Раздвинули ветки и увидели трактир, как на ладони.

Помещался он посреди просторного квадратного двора, отвоеванного у леса и вытоптанного до черной земли. Вокруг трактира вместо заборов тянулись длинные бревенчатые постройки: конюшня, каретный сарай, амбар, сеновал. Поодаль виднелись коровник и свинарник. Но дальше всех располагалась громко брякающая кузница. А вот колодец с большой колодой-поилкой размещался прямо за воротами, у самого трактира.

В отличие от деревянных служб, крытых дранкой и тростником, сам трактир возвышался на каменном подклете. Стены трактира, сложенные из толстенных лиственничных бревен, могли выдержать осаду небольшой разбойничьей шайки. Над черепичной крышей в лучах заката залихватски сиял медный флюгер, вырезанный в форме собаки.

Собственно, трактир и назывался “Скромная собака”. Упомянутая собака, помимо флюгера, была нарисована еще и на щите перед входом. Она сидела на хвосте, прикрывая морду лапой.

По двору трактира и вокруг него сновала просто уйма народу. Среди них вполне могли оказаться гонцы Зафириного папы, так что Константа первым делом надвинула шляпу из лопуха поглубже на лицо подопечной.

Всмотревшись, камеристка объяснила:

– Народу полно, значит, каравана два. Знакомых не вижу. Если есть гонцы, то в зале пьют. Мы по двору потолкаемся, ослов сбудем…

– Не годится, – Юрий покрутил головой, – Давайте-ка я сперва зайду, новости поспрашиваю. А то вдруг там погоня уже сидит, ждет. Если все хорошо, то я вас позову. Нам же и еды надо. И одежду, если останется денег. И ту же лютенку, – Враг пожалел, что не вовремя не прикусил язык.

– Да кто тебе новости за так скажет? – хмыкнула Константа.

– А я так и скажу, – Юрий потянул за повод серого осла, – Вот, хочу ослика продать, денежкой поделюсь, если подскажешь покупателя, чтобы ослу на уши не глядел.

– Опасно, – Константа забрала подбородок в горсть, – А выбора нет. Слезайте, госпожа. Подождем тут, на опушке…

Камериста сноровисто примотала поводья ослов к лещине. Дьявол оправил рубашку и штаны, и решительно зашагал к распахнутым настежь воротам. За воротами Юрий заприметил девушку в засаленном переднике: то ли кухонную служанку, то ли посудомойку, тащившую явно неподъемное ведро к хлеву.

– Давай помогу, красавица, – Враг ловко подхватил ведро с помоями, – Показывай дорогу.

Девушка худой рукой вытерла потный лоб:

– Вот сюда, к свинарнику… Дай тебе бог здоровья, любезный.

Вывалив содержимое ведра в кормушку, Юрий широко улыбнулся:

– Мне бы ко здоровью еще совет. Кому бы тут осликов продать?

Девушка поморгала.

– Ну, чтобы на уши покупатель не смотрел, – пояснил Юрий.

– А-а… – служанка одернула передник, – Ну, тогда в зал не ходи, и к хозяину не лезь с этим. С утра баронскую дочку ищут. То ли сбежала, то ли хахаль увез.

– Сейчас в трактире никого из этих… Искателей… Нет?

– Нет. Утром были. Сейчас нет… Смотри, вон возле студни старшина каравана разоряется.

Поглядев, куда сказано, Юрий увидел кряжистого мужика в расшитом жемчугом кафтане, сыплющего распоряжениями направо и налево. Одной рукой начальник указывал своим куда бежать, а кнутовищем во второй руке постукивал по высокому сапогу. На груди кряжистого болталась начищенная до блеска “рыбка” гильдии караванщиков, о которой рассказывала Константа.

– Вот ему и продавай своих ослов, – девушка вздохнула, и, с заметной неохотой оставив учтивого незнакомца, поплелась к боковой двери трактира.

Убедившись, что погоня в трактире не ждет, Юрий вернулся к спутницам. Второй раз они вошли в трактир уже всей компанией.

– Можно и поужинать, как только в кармане зазвенит, – с надеждой сказала Константа.

Мужик в изукрашенном кафтане все так же топтался на колоде, повелевая разгрузкой и размещением немаленького каравана. Выждав, когда в командных воплях наступит перерыв, Юрий окликнул:

– Господин караванщик!

– Чего тебе?

– Ослов не купите?

Мужик посмотрел на троицу. Пренебрежительно махнул рукой:

– Ослы не нужны!

– Смотри какие упитанные, – воззвала Константа.

– Вах! У меня ослов полный караван. Вот племянники, – расшитый рукав махнул налево, – Вот приказчики, – махнул направо. – Красивые, упитанные. Но такие ослы!

Еще приглядевшись к Зафире, старшина каравана сказал так, что слышали только Юрий и девушки:

– А вот за эту серебряную глицинию, тонколицую звезду Восхода… М-м… Я дам за нее горячего жеребца со всей роскошной сбруей, полными переметами. И даже кинжал из Икеи!

Путники в ошеломлении отодвинулись.

– Я его прибью! – зашипела Зафира. – Что он себе позволяет!

– Может, я просто с ним пересплю?

– Душу вы продали мне, а не кому попало. И без моего слова ни с кем спать не будете… – Дьявол огляделся. – Константа! Вон у тех столов играют в кости, верно?

– Верно, – отвечала камеристка, присмотревшись к мужчинам под навесом, – Но у них же кости наверняка подпиленные…

– Ага, – во весь рот улыбнулся Дьявол, теребя кисточку обернутого вокруг талии хвоста. – Мои… Будущие гости.

И обернулся к караванщику:

– Почтенный! Прости, не знаю твоего благородного имени!

Потерев подбородок, старшина даже слез с колоды:

– Филаретом кличут с рождения. Но я не благородный.

– Это не помеха. Скажи, уважаемый, а хотел ты сохранить при себе горячего жеребца со всей роскошной сбруей, полными переметами? И даже кинжал из Икеи? – прибавил Юрий.

Караванщик молча почесал нос.

– Там вон идет игра в кости, – искуситель махнул рукой, – и я готов поставить эту серебряную глицинию против…

Зафира готова была кошкой прыгнуть на подлеца Юрия, но предательница-камеристка сгребла ее в охапку, и даже для верности заткнула рот, не боясь укусов.

Караванщик с Юрием отошли под навес. Там уже метала кости компания из пары лесорубов (их длинные топоры лежали под скамьей), двух деревенских забияк в потрепанной одежке, и поиздержавшегося наемника. Мужчины размахивали руками, едва не задевая друг друга по раскрасневшимся лицам, непристойно и громко орали, били кулаками по столу, расплескивая пиво из больших точеных кружек – словом, игра была в самом разгаре.

– Э… – сказал Филарет, – У них же кости пиленые. Наверняка!

Дьявол безразлично дернул плечом:

– Давай на твоих.

Караванщик посопел, попыхтел. Обратился к игрокам:

– Эй, уважаемые! Будьте свидетелями.

Посмотрел на Юрия:

– Ты же моих в свидетели не примешь?

– Не приму, – мерзко ухмыльнулся Дьявол.

– Так вот, при этих уважаемых людях, – Филарет показал на оставивших игру мужчин, которые с любопытством прислушались.

– Ставлю лучшего жеребца в моем караване, с полными переметами и всей надлежащей походной снастью, и кинжал из Икеи…

Наемник шумно вздохнул. Должно быть, икейские кинжалы тут ценились.