Текст книги "Трепетные птички"

Автор книги: Лев Портной

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

Глава 3

Я перестал рыдать и оторвал голову от подушки.

И вовремя, потому что в следующее мгновение на подушку опустилась моя восьмикилограммовая гантель.

– А черт! – выругалась промахнувшаяся соседка.

– Ах ты стерва! – я извернулся и направил автомат на Елену Владимировну.

– Саша, Саша! – закричала она. – Это совсем не то, о чем ты думаешь. Я просто хотела тебя оглушить. Как мне еще уговорить тебя отправиться в госпиталь?! – она сорвалась на визг.

– Ну конечно, гантели – аргумент подходящий! Что там в госпиталь?! Можно, сразу на кладбище уговорить!

Я посмотрел в окно и увидел, что на улице уже рассвело. Сколько же времени я потерял, пока рыдал, уткнувшись носом в подушку?! А если верить Елене Владимировне, у меня его оставалось совсем немного. Не знаю, почему, но в этой части я верил соседке безоговорочно. Как назло, я еще и часы разбил, а у Светы часов не было. Как бы то ни было, больше нельзя было терять ни секунды.

– А ну-ка марш к остальным! – приказал я Елене Владимировне.

Подхватив со стола анимаутер и отобранные у помощника Патрончика наручники, я вышел вслед за соседкой. Она брела по коридору. Я подтолкнул ее в спину автоматом, который держал в правой руке.

– Быстрее! Быстрее, черт побери! Времени в обрез!

На кухне Светлана и Рыжий сидели за столом, санитар Кузя восседал на раковине, второй санитар и Патрончик стояли рядом с ним, склонив друг к другу головы. Когда мы вошли, они в смущении отпрянули друг от друга.

– Заговор?! – громко воскликнул я.

– Да какой тут, – отмахнулся Патрончик.

– Долго нам тут еще сидеть? – спросил Кузя то ли меня, то ли Елену Владимировну.

– Надеюсь, что нет, – пробурчал я и, протянув наручники Патрончику, приказал. – Пристегни ее к батарее, живо!

Я кивнул в сторону Елены Владимировны. Светлана и Рыжий изумленно смотрели на меня.

– Ну, ночка выдалась, – тяжело вздохнул Рыжий.

Патрончик посмотрел на меня с сомнением.

– Может, не стоит? – спросил он.

– Делай что тебе говорят! – заорал я. – И быстро, быстро! Времени нет! Кстати, сколько время, точно?

– Полпятого, – произнес Патрончик, взглянув на свои часы.

– Да без тебя разберусь! – крикнул я. – Ты прикуешь ее сегодня или нет?!

Майор выполнил мой приказ.

– Пойдешь со мной, – сказал я ему, – и никаких возражений! Кстати, отдай мне свои часы! А сам на, держи анимаутер! И поаккуратнее с ним!

– А мы? – воскликнула Светлана.

– Обождите здесь, – бросил я на ходу.

– Саша, ты совершаешь большую ошибку! – крикнула вслед мне Елена Владимировна.

– Заткнись! Я тебя, когда все кончится, на гауптвахте… то есть в тюрьме сгною! – огрызнулся я и подтолкнул Патрончика. – Живее! Живее! Шевелись ты!

– За что ее-то? – кивнул он в сторону соседки.

– Потом узнаешь! Некогда сейчас! Давай на выход!

– Теперь-то куда мы бежим?! – спросил он, спускаясь вниз по лестнице.

– Тут у меня тезка неподалеку есть, – ответил я и добавил: – Давай-давай, живей! Шевелись!

– Послушай, детка, ты хоть знаешь, чем все это кончится для тебя? – произнес Патрончик отеческим тоном, когда мы вышли на улицу.

– Шуруй в соседний подъезд, папаша, и поживее! – оборвал я его. – И значит так, сейчас постучим в одну дверь, ты скажешь, что милиция, мол, и прикажешь открыть! Понял?!

– А там кто? – спросил майор.

– Дворник местный.

– Он-то тебе зачем? – удивился Патрончик.

– Гильзы после расстрела подмести! – выпалил я, и майор удовлетворенно крякнул.

Мы вошли в подъезд, и я позвонил в первую дверь налево.

– Спят, – уверенно заметил Патрончик. – Время-то, сейчас – самый сон.

Я надавил на кнопку звонка и несколько секунд не отпускал ее.

– Ну, скорее, скорее! Просыпайтесь же, открывайте, черт бы вас побрал!

Я отпустил кнопку и несколько раз ударил в дверь прикладом, затем прислушался. Внутри было тихо. Я взглянул на часы. Уже было без двадцати пяти пять. Я снова надавил кнопку звонка. Наконец за дверью послышалось негромкое шарканье.

– Патрончик, стой так, чтоб тебя в глазок было видно, – прошипел я.

Майор встал прямо напротив двери.

– Чево вам? – донесся до нас скрипучий старушечий голос.

– Откройте, милиция! – приказал Патрончик.

– Чево надоть-то? – послышалось в ответ.

– Дворник нужен, дядя Саша, – прошептал я.

– Дворник нужен нам, дядя Саша! – продублировал Патрончик. – Да ты, мать, открой! Вишь, милиция!

– Открывай, открывай ты, – раздраженно прошипел я. – Время идет! Господи, открывай же!

Наконец заскрежетали замки, дверь слегка приоткрылась, и мы увидели древнюю старушенцию в белых тряпках.

– Дык спит он, – произнесла она.

– Где он спит? – спросил я, распахивая дверь ногой. – Патрончик, вперед!

Бесцеремонно отстранив старуху, мы прошли внутрь полутемной квартиры. Нестерпимая вонь – смесь кошачьих запахов и перегара – ударила в нос. Впрочем, мне было не до ароматов.

– Здесь? – я толкнул первую дверь, из-за которой доносилось мяуканье.

– Енто я тут живу, а он в той вон зале, – объяснила старуха.

– Скажите на милость, прям-таки королева аглицкая! В зале! – передразнил я старуху и толкнул следующую дверь.

Она оказалась незапертой, и мы вошли в комнату. Запахи сразу же разделились, кошачий остался в коридоре. При слабом свете, падавшем из окна через грязные занавески, мы увидели дядю Сашу. Он лежал прямо в одежде плашмя на видавшем виды диване и храпел. Рядом стоял старый письменный стол, весь заваленный всевозможным хламом, свидетельствующим о пристрастии хозяина к слесарному делу. Среди груды гаечных ключей, шурупов, металлических уголков, ножей и отверток стояла литровая банка, а рядом с нею стакан. С ужасом я заметил, что банка абсолютно пуста.

– Пьян собака, – подтвердил мои опасения Патрончик.

Я взглянул на часы. Без семнадцати пять.

– Буди его! – скомандовал я и включил свет. – Быстро!

– Ну, уж как получится.

Патрончик водрузил анимаутер сверху на захламленный стол, затем подхватил дворника, приподнял, встряхнул как мешок и посадил на диван прямо перед нами.

Дядя Саша открыл глаза, замычал и, отмахнувшись от нас, как от пригрезившейся в пьяном угаре нечисти, попытался завалиться на диван, но Патрончик удержал его. Я обернулся и увидел старуху, испуганно наблюдавшую за нами из коридора.

– Бабуль, водички холодной принеси, – попросил я.

Она перекрестилась и скрылась в полутемном коридоре.

– Буди его, буди! – сказал я Патрончику.

– Да на черта он тебе сдался-то?! И вообще что происходит?! Ты мне можешь объяснить?! – спросил майор, ударив несколько раз дядю Сашу по щекам.

Дворник вновь замычал, открыл глаза и еще раз отмахнулся от нас.

– Дядя Саша, дядя Саша, – позвал я.

– А-а, – откликнулся он.

– Дядя Саша, помощь твоя нужна. Меня к тебе Саша прислал… – попытался объяснить я, но дворник захрапел, и его голова бессильно свесилась на грудь.

– Доченька, вот водичка-то, – прошамкала подоспевшая старуха.

Я взял протянутый мне стакан и вылил воду прямо на голову дяди Саши. Он встрепенулся и опять замычал, на этот раз довольно-таки грозно.

– Че надо-то? – разобрал я в его рычании.

– Дядя Саша, – повторил я. – Меня к вам Саша послал. Помните, новосел сегодняшний, что в пятьдесят четвертую въехал? Вы ему еще сказали, чтобы к вам зашел, если что…

– Так что… утром пусть… говорил я ему… – пробубнил дядя Саша.

Тут только он заметил милиционера.

– А это вы что? – замычал он. – Я ниче такого… я дома… тут… сплю… и не надо мне…

С этими словами он в третий раз отмахнулся от нас и, завалившись на диван, захрапел.

– По-моему, без толку, – объявил Патрончик.

Я посмотрел на часы. Без десяти.

– Что же делать?! Что делать?!

– А что надо-то?! – спросил майор.

– Прибор вон тот починить, – ответил я.

– А что это такое?

– Долго объяснять, – ответил я, – это из медицинской области.

Патрончик задумчиво осмотрел анимаутер.

– Не, – произнес он, – я тут не разберусь, да и он, я думаю, тоже не разберет.

– Был бы трезвым, – пробормотал я. – Чем черт не шутит!

– И че человеку покоя не дают? – проскрипела за спиной старуха.

– Жизнь такая, мать, – ответил я.

– Дочка, а чевой-то ты с ружьем-то? – спросила она.

– Да я из добровольной дружины, бабуль.

Я посмотрел на часы. Было без восьми пять. Если верить Елене Владимировне, у меня оставалось в запасе полтора часа. Нужно было что-то предпринять.

– Эх, чем черт не шутит! – повторил я и скомандовал майору. – Вот что, Патрончик, пошли назад. Анимаутер оставь здесь. Быстренько, быстро! Бабуль, не запирай! Мы сейчас вернемся. Патрончик, бегом!

Мы выскочили на улицу и как раз вовремя, потому что мои пленники рассаживались по машинам. У подъезда стояли пьяный дух Искандурова в облике Игоря Анатольевича и Витя.

– А как же моя мама?! – кричал он, собиравшимся уезжать санитарам.

– Стойте! – крикнул я. – Стой! Стрелять буду!

С автоматом наперевес я кинулся навстречу трогавшемуся с места военному «батону». Он резко затормозил, из него выскочили санитары и под прикрытием машины убежали.

– Вы тоже можете драпать отсюда! – крикнул я сидевшим в кабине гражданской «скорой помощи» Светлане и Рыжему. – Только машину оставьте.

– Уж куда нам без ключей зажигания! – откликнулся Рыжий.

– Послушайте, а что с Леночкой? – дурашливо спросил пьяный дух Искандурова.

– Да, Свет, а что с моей мамой? Зачем ты ее приковала? – поддержал вопрос Витя.

– Я не Света, я ваш новый сосед – дядя Саша, – ответил я подростку. – Понял, нет? Ты в курсе того, что происходит с вашими соседями?

– Ага, – ошеломленно ответил Витя.

– Ты, наверно, понимаешь, что это не совсем твой отец? – спросил я его, кивнув в сторону пьяного духа Искандурова.

– Да-да, я ему рассказывал, – ответил за мальчика Дух.

– Я понимаю, – тихо произнес Витя.

Я взял его под руку и отвел в сторону.

– Я хочу расставить всех по своим местам, – прошептал я. – Я побывал на том свете и видел твоего отца там.

– Да?! – изумился Витя. – И как он там?

– С ним все в порядке. Чувствует себя как дома. А ты, если хочешь, чтоб он вернулся, должен мне помочь. Ты можешь починить анимаутер?

– Навряд ли, – обреченно выдохнул Витя.

– А дворник местный дядя Саша сможет, как ты думаешь?

– Не знаю, – пожал плечами Витя. – Но однажды он нам электропроводку отремонтировал.

– Отлично! – воскликнул я. – Я знал, что мастерство не пропьешь!

Я взглянул на часы. Было пять минут шестого. Времени оставалось совсем мало. Я оглянулся по сторонам. Светлана с Рыжим стояли чуть в стороне и наблюдали за нами. Патрончик потихонечку пятился в сторону военной «скорой помощи».

– Улизнуть надеешься?! – крикнул я ему. – Даже не думай! Ты мне еще понадобишься!

Он вздохнул и обреченно направился в нашу сторону.

– Светлана! – крикнул я врачихе. – Может, поможешь нам?! Я тебе ничего плохого не сделаю. Честное слово.

Чуть помедлив, она направилась в нашу сторону. Традиционно воскликнув: «Твою мать!», Рыжий поплелся следом за нею.

– Что нужно сделать? – спросила она.

– Дворника местного протрезвить срочно, – ответил я.

– Господи, зачем это? – воскликнула она.

– Объяснять некогда, – махнул рукой я. – Делайте то, что я скажу.

– Я, кажется, с ума сегодня сойду, – проворчал Патрончик.

– Отставить! Рано пока что! – воскликнул я.

– А че вы такое затеяли? – спросил пьяный дух Искандурова.

– С него нужно глаз не спускать, – шепнул я Вите. – Чтоб не удрал.

– Светло уж совсем, – поежился Рыжий.

Я взглянул на часы. Семь минут.

– Ребята, давайте-ка поторопимся, а то можем не успеть. Светлана, Рыжий, быстренько приготовьте капельницу с раствором бикарбонада натрия. Есть это у вас?

Женщина молча кивнула и направилась к машине, Рыжий поплелся за нею, на ходу что-то выговаривая.

– Еще понадобится шприц с глюкозой, двадцать грамм, – сказал я. – Если у вас чего нет, посмотрите у военных. И торопитесь, торопитесь, времени нет! Да и еще – спирт возьмите!

– Хорошо, – ответила Светлана и скрылась в «рафике».

Рыжий полез в военный «батон».

– Ну, а мы давайте-ка навестим Елену Владимировну, – предложил я.

Мы вошли вчетвером в подъезд, я пропустил вперед Витю и дух Искандурова, придержав Патрончика.

– Доставай свои наручники, – приказал я майору. – Этого мужика тоже нужно приковать. На всякий случай.

– Господи, да объясни ты мне наконец, что все это значит? – шепотом спросил Патрончик.

Я пристально взглянул на него и сказал:

– Пожалуй, тебе я предоставлю возможность испытать все на собственной шкуре.

– Вот уж спасибо! – воскликнул Патрончик. – Впрочем, после сегодняшних приключений вряд ли ты меня чем-нибудь удивишь!

– Это мы еще посмотрим, – ответил я.

– Слушай, отпустила бы ты нас, а? – взмолился майор. – Ну, подобру-поздорову, а? Давай сейчас поднимемся, я сниму наручники с той женщины, ты отдашь мне автомат. А? Клянусь, я провожу тебя на электричку, и поезжай ты к себе, и забудем мы всю эту историю, а?

– Разбежался, – проворчал я. – Крепись, приятель. Как бы тебе в «Кащенко» не загреметь, когда ты узнаешь, что здесь происходит на самом деле!

– Я ничего не понимаю, что ты затеяла!

– Ничего-ничего! Поймешь, – я взглянул на часы. – Вот только времени, боюсь, нам не хватит!

Мы вошли в квартиру.

– Эй, долго мне так сидеть?! Отпустите меня! – окликнула нас Елена Владимировна.

– Посидишь, – ответил я, – пока переселение душ не закончится.

– У вас ничего не выйдет! – крикнула соседка.

– О, еще как выйдет! – я открыл дверь в свою комнату. – Прошу. Я вам покажу кое-что.

Пьяный дух Искандурова и Патрончик прошли внутрь, а Витю я отстранил в сторону.

– Обожди в коридоре, – попросил я, закрыв дверь перед его носом.

– Кстати, а это-то кто такой? – спросил Патрончик, кивнув на мое тело.

– Это наш новый сосед, – объяснил пьяный дух Искандурова. – Говорил я ему, что тут спать нельзя.

– Ну, а серьезно, что с этим парнем? – переспросил майор.

– Он временно неодушевлен, – пояснил я и добавил, – а вообще-то это я, майор Камицкий, то есть это мое тело.

– Слушай, да ты точно сама из «Кащенко» убежала… – пробормотал майор.

Но его перебил пьяный дух Искандурова:

– Так вот в чем дело? – воскликнул он.

И тут же, получив от меня прикладом автомата под дых, со сдавленным стоном свалился на пол.

– Ты, что, спятила?! – закричал Патрончик.

– Цыц, – огрызнулся я. – Быстренько давай! К батарее его! Наручниками! И потише мне тут, а то еще разбудите меня.

– Точно чокнутая, – прошептал Патрончик, но приказ мой выполнил.

– А теперь пошли назад! – я открыл дверь и пропустил майора вперед.

– Да что тут у вас происходит? – бросил он на ходу Вите.

– Извини, дружок, так надо, – сказал я подростку.

– Эй вы, выпустите меня! – крикнула с кухни Елена Владимировна. – У меня рука уже отсохла!

– А ты не пытайся высвободиться, – посоветовал я и добавил, обращаясь к Патрончику. – Обожди-ка, я сейчас.

Я зашел на кухню. Соседка сидела на полу, поджав под себя ноги.

– Я устала так сидеть, – простонала она.

– Я вот о чем думаю, – произнес я, не обращая внимания на ее стоны, – если я опоздаю…

– Конечно, опоздаешь, – перебила меня Елена Владимировна.

– Так вот, – продолжил я. – Если я опоздаю, я, пожалуй, переселюсь в тело твоего мужа. А Свету мы переселим в твое тело. А тебя… Ну, с тобой надо еще подумать. Там тебя оставить или, может, подарить тебе это тело. А? Скажи мне, какая женщина не мечтает стать моложе лет эдак на семнадцать?! Подумай об этом, Леночка.

Она смотрела на меня снизу вверх, и ее глаза расширялись от ужаса. Довольный произведенным эффектом, я повернулся и пошел прочь.

– Саша, Саша! – закричала она.

– Извини, некогда, – ответил я. – Вперед, Патрончик, на улицу! Пойдем, сделаем из дворника человека.

– Так как же тебя зовут на самом деле – Сашей или Светой? – спросил Патрончик, спускаясь вниз по лестнице.

– Я же говорил, что я Камицкий Александр Иосифович, майор ВДВ, между прочим.

– Бред какой-то, – проворчал Патрончик.

Светлана с капельницей и медицинским саквояжем в руках ждала нас у подъезда.

– А Рыжий сбежал? – поинтересовался я.

– Как же я брошу ее? – послышался его голос.

Он вылез из «рафика» с бутылкой медицинского спирта в руках.

– У вас все готово? – спросил я. – Все нашли?

– Все, – кивнула Светлана.

– Ну, пошли, – скомандовал я.

Мы направились всей гурьбой к третьему подъезду.

– Сейчас придем, там мужик пьяный лежит, Патрончик его подержит, а вы капельницу поставите, – инструктировал я своих невольных помощников, – а через несколько минут глюкозы добавите – двадцать грамм, шприцем – прямо в капельницу. Глядишь, он и протрезвеет. Успеть бы!

– Послушай, откуда у тебя такие познания в медицине? Ты из медучилища что ли? – спросил Рыжий.

– Да нет, – ответил я, – просто меня и еще нескольких ребят в духе новых веяний посылали в армию НАТО на стажировку. А оттуда сюда какие-то негры взамен приезжали. Ну и, пока им тут показывали, как наши ПТУРы стреляют, нас там обучали оказанию первой медицинской помощи. Дескать, солдат, самое главное, должен уметь спасать, а не убивать.

– Хм, – удивился Рыжий. – Не хочу тебя обидеть. Но уж, раз ты так разбираешься в медицине, сама посуди, тебе не кажется, что у тебя просто раздвоение личности?!

– А чему тут казаться?! – с издевкой воскликнул я. – Мне не кажется, а я точно знаю, что у меня раздвоение личности. На вид кто я?! Малолетняя проститутка. Но если вы заглянете внутрь, то вместо нежной легкоранимой души падшего ангела, увидите зачерствевшую душу отставного майора воздушно-десантных войск.

Мои слушатели дружно крякнули, и мы вошли в подъезд. Я толкнул дверь в квартиру дяди Саши, но она оказалась запертой.

– Черт! Старая карга! – выругался я и надавил на кнопку звонка. – Опять сто лет ждать придется!

Но к счастью, ждать пришлось совсем недолго. Когда же дверь отворилась, у меня и Патрончика челюсти отвисли от изумления. На пороге стоял дядя Саша собственной персоной. При этом сказать, что он был трезвым, мы не могли лишь по той причине, что слово «трезвый» в его отношении вообще неприменимо. Но можно было смело утверждать, что, если он периодически приближается к состоянию трезвости, то в тот момент он был наиболее близок к нему.

– Дядя Саша, – изумленно выдохнул я, – вы же…

«Вы же были пьяны!» – хотел сказать я, но вовремя спохватился, решив, что так говорить невежливо.

– Вы же спали?! – закончил я вопрос.

– Ну, так сколько ж можно?! – как ни в чем не бывало ответил дворник. – Хватит, двор мести пора. А вам нужно, что ль, чево? – он обвел всех нас взглядом.

«Что ж, можно и мастерство пропить, главное – службу не проспать!» – вспомнил я слова прапорщика Попыхайло, а вслух скомандовал:

– Светлана, Рыжий, вам отбой, ждите в машине, Патрончик, останься, Рыжий, спирт мне оставь! – и обратился к дворнику. – Дядя Саша, дорогой, меня к вам Саша послал, я его невеста. Он очень просил помочь…

– Какой-такой Саша? – проворчал дворник.

– Да тезка ваш, новосел, ну тот, что вчера в пятьдесят четвертую въехал…

– А-а, – с пониманием протянул дворник. – Говорил я ему, что хреновая та квартира, нечистые в ней живут…

– Дурдом какой-то, – пробормотал Патрончик.

– Во-во, дурдом, – подтвердил дядя Саша, – я ему так и говорил.

– Да я не про то, – махнул рукой Патрончик.

– Дядя Саша, – взмолился я. – Помогите ему. Прибор тут один починить нужно, провода припаять. Саша вот подарок послал вам.

Я потряс перед ним медицинским пузырем.

– Чтой-то? – оживился дворник.

– Спирт! – воскликнул я радостно.

– Ну, коль такое дело, проходите, – дядя Саша посторонился и жестом предложил нам войти.

– Слушай, – пробурчал Патрончик, – может, все же отпустишь меня. Утомился я за эту ночь! А мне сегодня еще переезд предстоит!

– Опять за свое! – возмутился я. – Не приставай – не отпущу! Все, точка! Кстати, что за переезд?

– Да квартиру я получил…

– А, новоселье. А я вчера переехал.

– Ну, где прибор-то? – спросил дядя Саша, когда мы вошли в его комнату.

– Да вот же он, у вас на столе, – показал я.

Дворник посмотрел на анимаутер.

– А этот-то! – воскликнул он так, как будто увидел старого знакомого. – Так я его уже однажды запаивал! Воронков, еще когда в своем рассудке был, заходил, просил запаять. Это мы сейчас, это мы мигом!

Я еле удержался от того, чтобы от счастья не подпрыгнуть и не расцеловать дядю Сашу, да и Патрончика заодно.

– А здесь-то он как оказался?! – с запозданием удивился дворник.

– Так мы ж заходили только что, занесли его, а потом за спиртом отлучились, – пояснил я.

– А я заспал, наверно, – произнес дядя Саша, извлекая из ящика стола паяльник.

– Бывает, – кивнул я головой.

Глава 4

– Твою мать! Твою мать! Халява на гастролях! – орал Рыжий. – Нет, вы слышали?! Реланиум ей подавай! Да еще три дозы сразу! Да ты знаешь, что у меня каждая доза за пятьдесят баксов идет?!

Я приставил дуло автомата к его уху и спросил:

– Слушай ты, гастролер, а ухо у тебя за сколько пойдет?

– Да пошла ты! – выкрикнул Рыжий, небрежно оттолкнув ствол.

– Она сегодня уже одному ухо прострелила, – мрачно сообщил Патрончик.

– Да пусть стреляет! – заносчиво выпалил Рыжий, видимо, прочно уверовав в то, что его я не трону.

– Извини, мне некогда с тобой спорить, – произнес я и не очень сильно ударил его рукояткой под дых.

– Ой, – взвыл Рыжий, согнувшись надвое.

Светлана завизжала.

– Да успокойтесь вы! – приказал я. – Да я его не ударил даже, а так – приложил слегка. Дыши глубже, и все пройдет. Светлана, давай реланиум. И побольше! Тащи, пожалуй, все, что есть, а там разберемся. Вон и напарник твой не возражает.

– Да что, в конце концов, происходит?! – всхлипывала женщина, разбираясь в медикаментах. – Послушай, может, ты просто наркоманка?

– Я хоть и не в себе, но попрошу без оскорблений, – ответил я.

– Да тут, по-моему, весь дом не в себе, – высказался Патрончик.

– Вот он, реланиум, – произнесла Светлана, вытащив из своего саквояжа набор ампул.

– Отлично, пошли, – сказал я.

– И мы? – жалобно простонал Рыжий.

– Да уж теперь вам придется присутствовать до окончания спектакля. А ты, Рыжий, кончай корчиться. Мужик ты или нет?! Подумаешь, пихнули его слегка!

– Ничего себе – слегка?! – возмутился он, но все же выпрямился.

Я подтолкнул в бок Патрончика.

– Пошли, новосел.

– Ага, буду новоселом, если ты мне дашь дожить до этого новоселья! – огрызнулся майор.

– Ладно-ладно, смотри мне, анимаутер не урони!

Мы вошли в подъезд.

– Послушай, все-таки объясни, что все это значит и что ты собираешься делать? – спросила Света.

– Да вы все равно не поверите, пока сами не увидите. Ну, если вкратце, то осуществим на практике то, о чем писал доктор Моуди.

– А если серьезно? – не унималась Света.

– А если серьезно, то я и сам толком не все понимаю, но разбираться времени нет. Так что действую по обстоятельствам. А ты, если хочешь во всем разобраться, поговори с той стервой, которую мы на кухне приковали.

Мы подошли к квартире.

– Ох, Патрончик, сейчас у тебя будет такое новоселье – всю жизнь помнить будешь! – усмехнулся я.

– Э-э, ты чего задумала-то?! – он остановился и с опаской посмотрел на меня.

– Отправимся с тобой на прогулку в ад, – ответил я.

– Да никуда я с тобой не пойду! – вдруг заявил милиционер.

– Ишь ты смелый какой стал! – обозлился я. – Слушай, Патрончик, я вышел на финишную прямую и из-за твоих выкрутасов в последний момент сдаваться не собираюсь! Так что ты лучше не выеживайся, а делай, что тебе говорю. Если будешь паинькой, гарантирую, что останешься жив-здоров и на свое новоселье поспеешь вовремя. Ты, кстати, мог за время нашего знакомства заметить, что я слово свое держу и просто так не болтаю.

Высказавшись, я ткнул его дулом под ребра, и мы вошли в квартиру следом за Светланой и Рыжим.

– Эй вы, – тут же послышался с кухни голос Елены Владимировны, – отпустите меня, рука отнимется, не могу больше.

– Сидеть нужно было смирно! – огрызнулся я и добавил, обращаясь к милиционеру: – Патрончик! Отдай-ка анимаутер Рыжему, он подержит, и ослабь ей браслеты. Только по-быстрому! У нас времени в обрез!

Майор подошел к соседке, наклонился и расстегнул наручники.

– Фу ты господи, – с облегчением вздохнула женщина, растирая высвободившуюся руку.

– Патрончик! Я что сказал?! – крикнул я.

– Да-да, – откликнулся он и, ловко схватив Елену Владимировну за другую руку, вновь пристегнул ее к трубе.

– Да что вы, в конце-то концов?! – жалобным голосом протестовала соседка.

– Вы сидите спокойно, тогда руку не затянет, – сочувственно посоветовал ей Патрончик.

– А что, эту женщину обязательно приковывать? – спросила Светлана.

– Уверяю вас, когда вы узнаете о ее проделках, вы удивитесь, почему я просто не застрелил ее, – заявил я и тут же пожалел о сказанном, поскольку заметил вышедшего из кухни Витю.

– Пожалуйста, простите ее, – пролепетал он.

– Извини, парень, – я развел руками, – это я так, сгоряча, не подумав! Но встань на мое место…

– Я понимаю, – тихо произнес подросток.

– Мальчик, эта женщина – это твоя мама? – спросила Светлана.

Витя молча кивнул.

– Ты должна отпустить ее немедленно! – страстно заговорила Светлана. – Как ты можешь?! Издеваться над женщиной на глазах у ее сына?!

– Успокойся ты, – одернул я ее. – Загляни в комнату, там лежит полумертвое тело. Это ее работа! Если ее отпустить, она может помешать нам! Заметь, что даже ее сын не возражает. И ты успокойся! Просто доверься мне, и все будет хорошо.

Светлана сперва всплеснула руками, а потом развела ими в сторону, показывая, что ей нечего возразить и она согласна продолжить сотрудничество.

– Твою мать! Во дурдом на гастролях! – выругался Рыжий.

– Ну, а сейчас начнется самое интересное! – торжественно объявил я и заметил, как при этих словах лицо милиционера сделалось совсем мрачным.

Мне даже стало жаль майора, и я решил немного приободрить его.

– Знаешь, Патрончик, – сказал я, – в цирке факир иногда приглашает зрителей на сцену и они принимают участие в его фокусах…

– И что? – покосился он на меня.

– Ну, ты в детстве-то наверняка мечтал, чтобы артист тебя выбрал…

– Ну и?! – с подозрением спросил майор.

– Ну, так поздравляю тебя! – воскликнул я. – Сегодня тебе достался билет как раз на такое место…

– Да чтоб тебя! – выругался он, а лицо его совсем почернело.

И я решил больше не тратить время на моральную поддержку.

– Рыжий, – скомандовал я, – проходи в комнату, поставь анимаутер поближе к розетке и, на всякий случай, подальше от этого сумасшедшего, которого мы к батарее приковали.

– Еще один прикованный, – пожал плечами Рыжий. – Во блин, Лубянка на гастролях!

– Ну, как дела? – спросил я у пьяного духа Искандурова, который при нашем появлении поднялся с пола и попытался, насколько это позволяли наручники и его личная степень навечного опьянения, распрямиться.

– А чтой-то вы задумали? – спросил он.

– Небольшое переселение душ, – ответил я.

– Не надо, я не хочу, – пролепетал он, при этом его лицо превратилось в маску ужаса.

– А чего это ты так испугался?! – съехидничал я.

– Я уже… уже… был там! Я знаю, что меня ждет!

– Ну, так вел бы себя прилично, чужих жен за попки не хватал бы, тогда и на том свете было б нестрашно…

– Не надо!!! Я не хочу!!! – истошным голосом заорал пьяный дух Искандурова и рванулся навстречу мне с такой силой, что сорвал батарею с крюков.

Как назло, я стоял слишком близко к нему, и все произошло так неожиданно, что я не успел отскочить в сторону. Пьяный дух Искандурова с нечеловеческой силой пихнул меня плечом, и, споткнувшись о собственное тело, валявшееся под ногами, я отлетел в сторону и упал на пол, получив двойной удар в голову – затылком о гардероб и автоматом в переносицу. Лицо мне тут же залило кровью, и на мгновенье перехватило дыхание от боли, пронзившей все тело. Еще бы – исполнить такой кульбит с ранее переломанными ребрами и ободранной по всему телу кожей! Из-за болевого шока я на мгновенье замешкался и этим не преминул воспользоваться Патрончик. Он выхватил у меня автомат и, когда я попытался подняться, пнул меня ногой. Послышался визг Светланы и восклицание Рыжего: «Твою мать! Во блин, Петровка на гастролях!»

– Отпустите меня, – пищал в углу прикованный к сорванной батарее пьяный дух Искандурова.

– А ну-ка успокойтесь все! – неожиданно громко рявкнул Патрончик. – Ситуация под контролем!

– Потише ты! Разбудишь меня! – зашипел я, растирая кровь по лицу.

– А ты, детка, лучше помалкивай! Потому что кое-что изменилось минуту назад! – прорычал майор и потряс передо мной автоматом.

От досады я готов был рвать Светкины волосы на голове. Надо ж было такому случиться в самый последний момент! Патрончик ликовал от счастья. Теперь хозяином положения был он.

– Ну, ты у меня попляшешь, – процедил майор сквозь зубы. – Убийства, незаконное лишение свободы, угон нескольких автомобилей, покушение на сотрудника милиции! Ты у меня загремишь на полную катушку!

– Ты же обещал отпустить меня… на электричке… в Голицыно… – всхлипнул я.

– Ага! – злорадно воскликнул Патрончик. – В столыпинском вагоне! И, пожалуй, не в Голицыно, а подальше куда-нибудь!

– Послушайте… – произнесла, обращаясь к милиционеру, Светлана.

Но что он должен был послушать, она сообщить не успела, потому что неожиданно зашевелилось мое неодушевленное тело.

– Тише вы, тише, умоляю вас, – в отчаянии прошептал я.

Но было поздно. Тело поднялось и, вытянув вперед руки, направилось в сторону открытой двери.

– Да где тут свет-то включается, в конце-то концов?! – раздраженно спросил Патрончик.

– Да вот же, – произнес Рыжий.

– Не смей! Итак, уже светло! – выкрикнул я, но одновременно с моим возгласом Рыжий щелкнул выключателем, и комнату залило тусклым электрическим светом от единственной лампочки, болтавшейся под потолком.

Мы все посмотрели на мое тело и на несколько секунд оцепенели от страха и отвращения, потому что по комнате навстречу нам двигался полный дебил, его глаза смотрели, но не видели, изо рта стекали слюни, и – самое ужасное – от него веяло чем-то таким потусторонним и неестественным, как будто он встал не с постели, а из гроба.

– Твою мать! Во блин, погост на гастролях! – прошептал Рыжий.

– Ой-ой-ой! – вполголоса закудахтала Светлана.

– Стууой! – взвыл Патрончик. – Стрелять буду!

– Я тебе постреляю! – заорал я, глядя на свое тело и думая: «Боже, неужели это я?!»

– Виктор, что там происходит? – послышался с кухни голос соседки.

– Дядя Саша проснулся! – испуганно возвестил ее сын, заглянув в комнату.

– Боже мой, да освободите же меня, иначе вы сейчас таких дров наломаете! – прокричала Елена Владимировна.

Мое неодушевленное тело, продолжавшее медленно передвигаться по комнате, наткнулось на пятившегося с автоматом наперевес Патрончика, небрежно отпихнуло его, в следующее мгновение уперлось в гардероб, развернулось и направилось в сторону прикованного к сорванной батарее пьяного духа Искандурова. Милиционер же впечатался в стену с такой силой, как будто его оттолкнул не майор ВДВ, хотя и неодушевленный, а какой-нибудь робокоп. Преодолев боль, я вскочил на ноги, надеясь выхватить автомат из рук Патрончика. Однако ж он оружия из рук не выпустил.