Текст книги "Задача - выстоять (СИ)"

Автор книги: Лев Котляров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)

Но буквально за полметра до нужного места, маленькая молния исчезла, рассыпавшись искрами.

– Давай еще, – азартно хлопнул ладонью по бедру Кунцев.

Следующий заряд, помощнее, потух, не дотянув до стены каких-то пару сантиметров. Я был сбит с толку. Но закатал руками, снова и снова посылая к тайнику новые заклинания.

Кунцев разве что не ногами топал, подбадривая меня.

Смахнув выступивший на лбу пот, я прикрыл глаза и вызвал электрический хлыст.

Размах. Удар!

Едва коснувшись стены, все повторилось – и в моих руках остались лишь гаснущие искры.

– Нет, магия тут нам не поможет. Давай, может, хоть палкой расковыряем? – задор Кунцева слегка поутих.

Я опустился на кровать. И когда успел только вскочить?

Дмитрий задумчиво потер подбородок и вдруг вскочил с места и бросился в свою комнату. Через минуту он притащил изящную резную трость.

– Папина, – ответил на мой удивленный взгляд он.

– Давай, аккуратно только.

Кунцев осторожно приблизился и неуверенно стукнул металлическим концом своего оружия в стену.

Раздался глухой звук. Мы на мгновение замерли и переглянулись.

– Чувствуешь что-нибудь? – почему-то шепотом спросил я.

Он покачал головой и сделал подшаг вперед. Ударил сильнее. Затем еще и еще, пока не появились крошечные трещины. Кунцев вошел во вкус и подошел ближе. Я видел, как резко побледнел, но не прекращал колошматить по стене.

Через минуту отвалился первый кусок штукатурки.

Удары Кунцева с каждым разом становились слабее – артефакт пустоты вытягивал из него силу.

Я едва успел подскочить и подхватить друга, когда из его рук выскользнула трость, а сам он начал оседать.

Первым делом оттащил его подальше от тайника и прислушался к тяжелому дыханию друга. По его телу едва заметно пульсировали остатки магии. Артефакт все же забрал у него силу.

А потом подхватил трость и со всей дури ударил ею в стену чуть выше темного пятна.

С легким стуком на пол упал последний пласт штукатурки, и я увидел металлический бок тайника.

И сразу ощутил, как из меня потекла магия, сжираемая ненасытным камнем пустоты.

Отойдя от стены, я обернулся на Кунцева. Присел рядом с ним и дотронулся до его щиколотки, мягко вливая в него силу. Постепенно на щеках Дмитрий появился румянец, дыхание выровнялось, а сердце застучало сильнее.

Он с трудом открыл глаза.

– У нас получилось? – его голос был еле слышен.

– Да. Только теперь артефакт будет еще активнее тянуть из нас силы.

– Может, переберешься в мою комнату? Тут небезопасно. Стало.

Я пожал плечами. Даже сидя на кровати в паре метров от дырки в стене, я ощущал его действие. Отойдя еще дальше, глянул на прикрывшего глаза Дмитрия и задумался.

А что дальше-то? Что с ним делать? Написать Горлицкому, чтобы приехал и наложил дополнительную защиту или забрал эту дрянь к себе в лавку?

– Дим, ты как? – я глянул на лежащего на полу друга, – Встать можешь?

– Что-то мне нехорошо.

– Целителя?

– Ага, – скривился Кунцев, – чтобы она пришла, развернулась тут во всю свою необъятную мощь и отдала все силы артефакту. Нет уж. Буду страдать.

– Прямо лежа на полу? Удобно быть таким неприхотливым, – заметил я.

Кунцев приоткрыл глаз и укоризненно посмотрел на меня. Потом глубоко вздохнул и привстал на локте.

– Все испортил. Так было хорошо, – проворчал он.

– Нет времени разлеживаться. Думать надо, что с этим делать, – я кивнул на тайник.

– Оцепить территорию, повесить предупреждающие знаки, уведомить руководство, – оттарабанил он, стараясь не смотреть в сторону тайника.

– Очень смешно. Это, вообще-то, моя комната. И я за нее плачу.

– Тем более, – он лег обратно, подтянув мой рюкзак себе под голову.

– Дим, я серьезно! – вспыхнул я. – У меня есть знакомый артефактор, может, он подскажет, как обезопасить нас от этой штуки?

Кунцев удивленно глянул на меня и спросил:

– Все равно, чтобы его пустили на территорию, нужно разрешение директора. Так что, все сводится к одному. Нужно сообщить.

Я внимательно посмотрел на Дмитрия, а потом на тайник и пробормотал:

– А если именно руководство оставило его здесь?..

Глава 11

Дмитрий резко поднялся на ноги и взлохматил свои черные волосы. В глазах полыхнул страх. Я ощутил от него целый ворох эмоций. Он был растерян, напуган.

– А что... – он поднял на меня глаза, – а что если меня в соседнюю комнату подселили не просто так?

Я нахмурил брови, подошел к нему и с силой встряхнул.

– Что за ерунду ты несешь?! Кому такое могло понадобиться? Да ты и сам видел дело Афанасьева. Этот артефакт лежит уже давно.

Он повис в моих руках, я даже испугался, что он сейчас снова упадет. Но Кунцев все собрался с духом и гордо вскинул голову.

– Ты прав.

Он вывернулся из моих ладоней, отвернулся и зачем-то поднял трость с пола. Покрутил ее и вдруг спросил:

– Как думаешь, а может маг получить еще одну способность?

На мгновение я опешил от его вопроса. В голове взметнулся целый ворох вопросов и предположений. Умудрившись сохранить спокойствие, я ответил:

– Как написано в учебниках, что история не знает человека, обладавшего двумя и более способностями.

– История не знает, – повторил он мои слова и тихо произнес, – тот, кто сможет приручить магию, сможет править миром.

– Это из какой книги?

Дмитрий передернул плечами, взвесил на руке трость и зло прошипел:

– Это не из книги. Это из древних архивов моей семьи. Долбанной семейки земляных магов.

Он говорил, отпечатывая каждое слово ударами набалдашника в стену. Я отчетливо слышал треск дерева.

Когда трость разлетелась на куски, Кунцев не успокоился. Отбросив остатки, он сжал кулаки и принялся дубасить шкаф. По потокам магии я заметил, что он укрепил кисти рук своей силой, защищая кожу и кости от повреждений.

Я уже не мог просто стоять и смотреть, как он мне тут все разносит. И запустил в него ментальный луч, мгновенно окунувшись в бушевавшие в нем чувства.

По нервам огнем пробежала безумная ярость. С трудом осознавая себя, я старательно отделил его и свои эмоции. Получалось плохо. Грохот и безумие очень мешали сосредоточиться.

– Успокойся! – рявкнул я.

Дмитрий дернулся, моргнул, но затем снова принялся колотить шкаф. Но эта секундная заминка, дала мне возможность собраться, и я начал его успокаивать.

Секунды тянулись, как патока. Рубаха взмокла и неприятно прилипла к телу. И вот, наконец, Кунцев остановился. Руки его расслабились, и он уткнулся в покосившуюся дверцу лбом. По щекам Дмитрия потекли слезы.

Я оборвал нашу связь и дал ему возможность самому прийти в себя. Ему понадобилось всего пара минут.

Кунцев глянул на шкаф, на обломки трости и тихо произнес.

– Я уберу все. Извини.

Он вышел из комнаты и вскоре вернулся с веником и совком.

– Дим, если тебе нужно поговорить, я тут, за стенкой. Всегда готов выслушать.

Дмитрий молча кивнул, продолжая наводить порядок. Я переживал за него, но насильно помогать не собирался. Захочет, сам расскажет. Тем более, как я понял из его эмоций – дело было в какой-то семейной истории, отнюдь не радостной.

Закончив собирать мусор, он еще раз глубоко вздохнул и поспешил прочь. Лишь в дверном проеме чуть повернул голову и не глядя сказал:

– Спасибо.

***

Я еще долго сидел и буравил глазами металлический бок тайника. Может, попробовать самому достать его оттуда?

Подумал и сразу отмел эту мысль – все еще хорошо помню, как в лавке Горлицкого камень пустоты вытягивал из меня силу. Такое повторять не хотелось.

Поэтому я взвесил все за и против и решил все же написать артефактору, обрисовав ему картину в целом, без подробностей, выставив это как детское любопытство.

Я поискал бумагу и конверт, но их в комнате не оказалось. Забыл захватить? Теперь придется выходить под ледяной ветер и тащиться в главный корпус.

Интересно, Анна Викторовна уже за своим рабочем столом? При мысли о ней кровь быстрее побежала по венам. А я в очередной раз посетовал на это слишком молодое тело. Было б мне хотя бы восемнадцать!

Очередной порыв ветра охладил мои чувства. Пусть я сейчас и выгляжу старше, по документам мне всего одиннадцать лет.

По сути, чего нос-то вешать? Мне выпал золотой билет, второй шанс. Впереди еще целая жизнь, которую я собирался прожить очень и очень интересно. Только бы разобраться со своими силами, спасти отца и как-то найти темного мага...

Делов-то!

Я слегка помрачнел от этих мыслей. Надо матушке написать! Мне стало стыдно. Магией толком не занимаюсь, а все на всякую чушь отвлекаюсь! Нет. Хватит. Сейчас же отправлю письмо родителям и пойду к целительнице, может у меня получится узнать что-то о ее магии?

Уже подходя к главному корпусу, я увидел довольного Василия. Краска тут же прилила к щекам, благо, что от холода это было незаметно.

– Доброе утро, ваше сиятельство! Как вам соревнования? По-моему, очень эффектно. А как показали себя наши – просто молодцы.

– Да, абсолютно с тобой согласен. Жаль, что не смогли выиграть все бои.

– Куда там против “Железного острова”. Там учатся хорошие маги и тренировки у них отменные. Пробовал я как-то к ним на работу устроиться, повидал их занятия. До сих пор под впечатлением.

Он изо всех сил сдерживал улыбку и старался сделать вид, что все время сидел на трибунах. Я поддержал его игру.

– Вы кого-то ищете, ваше сиятельство?

– Хотел Марии Федоровне письмо отправить. Вот, за бумагой пришел.

– Сказали бы мне, я вам сразу пачку принес бы.

– Кто ж знал, – развел я руками. – Да и все равно нужно было бы тебя искать. Как тебе тут? Все хорошо?

– Просто прекрасно! Ни секунды не жалею, что попросился сюда.

Я с улыбкой покачал головой и поднялся в приемную. Анна Викторовна, прекрасная как первый цветок весной, сразу же выдала мне несколько листков и плотные конверты.

Набросав несколько слов для матушки, я тут же отправил письмо. А затем задумался. Писать ли Горлицкому? Выставить это, как праздное любопытство?

Нет, потом. Сначала целительница. После соревнований у нее должно прибавиться работы. Понаблюдаю за её магией, а там видно будет.

Но не успел я выйти, как дверь в кабинет директора открылась и Эдуард Львович меня окликнул:

– Алексей Николаевич, как удачно, что вы здесь, – его усы роскошные приподнялись в улыбке, – как раз собирался вас искать. Прошу проходить.

Я заглянул за его плечо – за столом директора сидел широкоплечий, коротко стриженный мужчина в темно-синей форме академии “Железного острова”. Мой взгляд поймали светло-серые, почти белые глаза. На секунду мне показалось, что он видит меня насквозь со всеми потоками магии, способностями и чужой шкурой.

Едва сдержавшись, чтобы не передернуть плечами, я зашел в кабинет.

– Добрый день, ваше сиятельство, – незнакомец обладал приятным голосом, – меня зовут Меркулов Станислав Данилович, я директор “Железного острова”. Мы как раз с Эдуардом Львовичем говорили про перспективных учеников, и он рассказал о вас.

Мои брови удивленно дрогнули.

– Рад слышать, что меня считают перспективным, – отозвался я.

– Все верно. Я хотел предложить вам перевестись в нашу академию. Мы можем обеспечить вам хорошее обучение, с учетом типа вашей способности. У нас уже есть трое таких учеников. Вы бы стали четвертым. Как раз боевая единица.

Я бросил взгляд на Кохтенберга, но тот с деланным любопытством рассматривал бумаги, которые держал в руках. Не найдя у него поддержки, я снова посмотрел на Меркулова, осторожно прощупывая его эмоции.

– Ваше предложение весьма щедро, – открыл я рот, но не успел договорить.

В моей голове вспыхнуло его острое желание получить от меня согласие. А за этим все скрывалось нечто большее – страх отказа. Почему он так этого боится? Есть у меня один способ узнать причины.

Ментальный луч плавно скользнул в Станислава Даниловича, и у меня на мгновение перехватило дыхание.

На какую-то долю секунду я стал директором “Железного острова”. Перед моими глазами появилась расплывчатая тень. Она нависла надо мной и от нее веяло жутью.

С трудом вынырнув из этой липкой паутины ужаса, я посмотрел на Меркулова другими глазами. Однако переход в другое учебное заведение меня сейчас не интересовал.

– Ваше предложение весьма щедрое, – повторил я, – но я вынужден отказаться. Меня устраивает обучение в академии Кухарских, и я ничего менять не собираюсь.

От Эдуарда Львовича прилетело одобрение. Он так и не поднял глаза, но в его пшеничных усах мелькнула улыбка.

– Что-то еще? – я сложил руки на груди.

– Хм... Алексей Николаевич, – запнулся Меркулов, – но вы даже не знаете условий! Обучение для вас будет полностью бесплатным, размещение на территории академии тоже. В курс занятий входит изучение самых разных направлений, – он начал загибать пальцы, перечисляя, – военно-политическое, боевое, управленческое. У нас лучшие преподаватели! Вы будете не просто лучшим, а лучшим из лучшим. Тем более, с вашим уровнем способностей. Государство нуждается в вас, Алексей Николаевич.

Он говорил и не отводил от меня взгляда, желая нащупать слабое место. Но такие уговоры хороши были для малолетного пацана, а не для бывшего темного мага. Поэтому я пожал плечами и коротко ответил:

– Я остаюсь здесь.

Меркулов с трудом удержался, чтобы не ударить кулаком по столу, и лишь забарабанил пальцами. Настроение я ему изрядно подпортил. Что ж, его дело. А мне нужно бежать дальше.

– Что-нибудь еще?

– Спасибо, Алексей, – сказал Эдуард Львович, – можете идти.

Директор “Железного острова” разве что зубами не скрипел от злости. И зачем я ему так нужен?

Эту мысль я уже додумывал по дороге в медицинское крыло. Я нашел его скорее по запаху, чем по табличкам на стене – отчетливо пахло ромашкой и зверобоем. Хотел было удивиться – зачем магам лекарственные растения, – но потом понял, что одной силы порой недостаточно.

Я проскользнул в приоткрытую дверь и замер на пороге. Владения Алевтины Юрьевны ничем не отличались от любого другого медпункта: несколько аккуратно застеленных кроватей с тумбочками, две ширмы, широкий стол, заваленный бумагами. Только висящие в углу пучки трав выделялись на общем фоне.

Сама целительница как раз колдовала над спящим Игорем Дубовым, пострадавшим от огневика в последнем выступлении на тренировочной площадке.

Мгновенно перейдя на магическое зрение, я начал наблюдать за ее действиями.

От рук Алевтины Юрьевны плавно текла магия, расходясь по телу пациенты и собираясь крупными каплями на груди и руке. Сила будто сама знала, где поврежденные места и стремилась именно туда.

Как завороженный я наблюдал за работой целительницы. Когда она закончила, то подняла глаза и на ее пухлом лице расцвела улыбка.

– Лешенька, – вполголоса проговорила она, – пришел Игорешу навестить? А он только-только заснул. Может, придешь позже?

– Нет-нет, я к вам.

– Что-то случилось? – она легко вспорхнула со стула и в одно мгновение оказалась рядом, – давай я тебя осмотрю.

– Не стоит! – резко отпрянув, сказал я. – Я в порядке, спасибо! Хотел узнать, как работает ваша магия.

– Ох! А я-то распереживалась, – ее подбородки дрогнули, – но зачем тебе это?

– Мечтаю стать врачом, – смущенно соврал я.

Алевтина Юрьевна чуть нахмурила брови, но затем снова улыбнулась.

– Какое замечательное стремление! И как ты собираешься лечить? У тебя есть способность?

“Конечно, есть” – подумал я, но вслух ответил другое.

– Я владею электрической магией. Возможно, когда научусь, смогу запускать сердце человека, – я добавил в голос гордости и выпятил грудь вперед.

Целительница тихо рассмеялась.

– И кто тебе такое сказал, дорогой? Просто ударить силой мало. Нужно знать куда, видеть процессы в теле. Все это не так, как выглядит на первый взгляд.

– А можно посмотреть, как вы работаете? Мне очень, очень интересно!

– Ты уверен? Тут нужны крепкие нервы.

– Конечно! – с готовностью ответил я.

– Ну тогда пойдем, будущее медицины, – она махнула рукой в сторону одной из ширм.

За тканевой перегородкой на кровати лежал неизвестный мне ученик. Его лицо было чуть белее накрахмаленной простыни. Правая сторона груди и вся рука представляла собой огромный ожог.

Я невольно вздрогнул. Что-то похожее видел, когда шли кровопролитные битвы на границе империи. Тогда возле моего солдата взорвалась магическая ловушка. Целители с трудом подняли его на ноги, а вот шрамы на лице и груди остались у него на всю жизнь.

– Это кто? – едва слышно спросил я.

– Студент “острова”. Пострадал на арене, выйдя против огневика. Иван Семушкин, водник.

Алевтина Юрьевна нежно провела по лбу парнишки ладонью.

– Он успел потушить свою форму, которую поджег наш ученик, – она поджала губы и печально продолжила, – кто же придумал такие жестокие соревнования?

– Это подготовка к будущему, – зачем-то ответил я. – Бойцы должны знать, с чем могут столкнуться на полях сражения.

Целительница испуганно посмотрела на меня, но ничего не сказала. Она подняла руки над пораженной кожей, и вокруг ее кистей заиграли зеленые искорки.

– Он сейчас в шоке и ничего не чувствует, потому что нервные окончания сожжены. И все силы организма направлены на лечение. Для начала нужно очистить его раны и проверить не задеты ли кости и сухожилия. Я это уже сделала. Ожог поверхностный, но очень большой. Магической силы самого Ванечки не хватает, чтобы регенерация пошла быстрее. Я ей помогаю.

Поток магии в Семушкина усилился и начал расползаться по груди и руке. Я наклонился, наблюдая, как сила Алевтины Юрьевны вычищает кожу Ивана.

– Это долгий процесс, – сказала она и закусила губу.

Глянув на нее, я понял – она слабый маг. Поэтому водник здесь так долго находится!

Спустя еще десять минут, целительница окончательно выдохлась. Она взяла с тумбочки влажную тряпку и аккуратно потерла край раны на груди. Я с изумлением увидел, что под черными хлопьями теперь была нежно-розовая чистая кожа.

– Ну вот. Еще несколько таких сеансов и Ванечка будет, как новый.

– Вы просто волшебница, – восхищенно сказал я. – А как вы находите, где нужно лечить? Или это профессиональный секрет?

– Лешенька, ну какие секреты! Этому учат во всех медицинских академиях. Тут же дело не в глупом заливании пациента силой! Нужна тонкая работа. Увидеть все крошечные сосудики, каждую мышцу, всю нервную систему и по порядку сращивать это.

– То есть простого желания вылечить тут недостаточно?

– Бывали случаи, – горько усмехнулась она, – когда на войне неопытные и пугливые студенты, видя жуткие раны, пугались и так поступали. Выглядело как работа мясника-безумца! Шрамы были с такими буграми, что приходилось срезать кожу и заново все наращивать. В экстренных случаях так можно сделать, к примеру, если помощь запаздывает, а человек истекает кровью. Но опять-таки для такого существуют и немагические приемы. Зажать, надавить, охладить.

Я крепко задумался. Учиться всей этой медицине я не собирался – нет времени. Но как-то мне же понять эту целительную силу?

– А если сам доктор пострадает? Как действует его магия тогда?

– Хороший вопрос, – Алевтина Юрьевна тяжело опустилась на стул рядом с кроватью. – Даже если сила уже находится в теле, маг должен сам направить ее в нужное место и действовать все также аккуратно. При сломанной ноге мало срастить кости, нужно еще и осколки убрать да поврежденные мышцы соединить. А уж нервы! Неопытный целитель может так все напутать, что место не только может потерять чувствительность, но и наоборот! Дотронешься, а боль отстреливает куда-нибудь аж в руку.

– Спасибо за науку. Вы правы, целительство – крайне сложная наука!

– Конечно. Не забывай, что при такой способности, мы все равно руководствуемся опытом и знаниям.

– Желаю вам поменьше работы, – попрощался я и отошел от кровати.

– Постарайся уж ко мне не попадать, хорошо? – подмигнула она мне и снова принялась за лечение Ивана.

“А тогда, почему меня магия лечит сама?” – подумал я, выходя из медицинского блока.

Глава 12

Сколько бы я ни узнавал про магию от других людей, они все твердили, что на одном желании далеко не уедешь. Нужно знать заклинание, принципы работы с силой, да те же механизмы природы! Плюс только в типе способности. Он позволяет быстрее и экономнее использовать силу.

Именно поэтому воднику тяжелее даются простые воздушные заклинания. И в этом главное отличие меня от остальных. А меня моя магия слушается.

Я в одно мгновение формировал на руке несколько крошечных электрических шариков. Они ярко светились в полумраке коридора, то подпрыгивая, то зависая в воздухе.

Моей же основной проблемой было незнание основ. Я просто не представлял, на что способен! Оценили мою силу только Лискин и Кругликов, когда ошарашенно смотрели на проделанную мной дырку в полу.

Поступив в академию, я искренне надеялся, что мне про все это расскажут. Но поскольку у меня младший класс, нас учат только базовым, уже известным мне, вещам.

Придется все изучать самому. Но как? От этих размышлений меня оторвал Кунцев, непонятно откуда выскочивший.

– Леш, я тут подумал, – нерешительно сказал он, – нам нужно серьезно поговорить.

Ох, не люблю такие разговоры! Каждый раз, когда слышу эту фразу, ожидаю, что мне начнут выкручивать руки или втягивать в сомнительные дела. Но от Кунцева веяло таким букетом эмоций, что я, не моргнув глазом, согласился его выслушать.

Мы вышли на улицу, но вместо жилого корпуса, Дмитрий повел меня в дальнюю беседку.

– Тут никто нас не услышит.

Очевидно, что разговор действительно будет серьезный.

Снедаемый любопытством, я посильнее запахнул куртку от холодного ветра и присел на край деревянной лавки.

– Излагай, – сказал я.

Кунцев походил кругами, повздыхал и, наконец, открыл рот.

– После вчерашнего я много думал. По тот артефакт, про отца своего, про магию...

Я не торопил его, хоть мне и было безумно любопытно.

– Короче, я хотел рассказать тебе о том, что нашел в архиве семейной библиотеки. Я рассказывал тебе уже, помнишь?

Кивнув, я весь подобрался – он говорил про то, что обуздавший магию, сможет завладеть всем миром. И если захват этого самого мира меня не слишком интересовал, то вот как обуздать магию – весьма.

– Так вот, в том свитке сказано, что раньше, полторы тысячи лет назад или даже больше, маги были универсальные. Ну, могли любой тип магии использовать. Что-то получалось лучше, что-то хуже, но оно не стоило таких усилий, как, например, сейчас. Потом случился какой-то выброс энергии, и количество потоков сильно уменьшилось, силы стало в разы меньше. Люди решили, что все сразу использовать стало слишком затратно, и бросились совершенствоваться в чем-то одном. Это и дошло до наших дней. Один маг – один тип способностей.

Кунцев замолчал, смотря поверх деревьев. Ветер трепал его волосы, отчего те встали вокруг его головы черным ореолом.

– И вчера я задумался, а что если мы и сейчас можем в эту самую универсальность? Просто не понимаем, как этого достичь.

– А в том свитке не указано, как маги прошлого это делали?

Дмитрий повернул голову, впившись в меня взглядом, и произнес:

– Об этом я хотел спросить тебя.

Ничем не выдавая свое волнение, я спросил:

– Давно ты знаешь?

– Скорее догадался. Ты старательно прятал это. Вычислил буквально по косвенным признакам.

– Расскажешь? – попросил я.

– Да рассказывать обо не о чем. Меня смутило поведение парочки в приемной. Слишком быстро они ушли, да и со мной ты действовал очень аккуратно. Если бы ты не разрушил мою ментальную защиту, я бы не сообразил.

– Я так за тебя испугался, что даже не обратил на нее внимание.

– Вот! Не обратил! А она у меня получается лучше всего! Поэтому я и начал этот разговор. У тебя, получается, две силы?

Я с минуту размышлял, сказать ему или нет, но потом все же решился.

– Четыре.

Лицо Кунцева сначала сильно вытянулось. Он неверяще смотрел на меня, а затем взлохматил волосы и упал на лавку напротив.

– Какие?

– Целительство и... – я нахмурился, – Дим, тут такое дело. Я прошу тебя никому не говорить о том, что я тебе сейчас скажу.

– Могу клятву принести. Я такое могу.

Я кивнул, и он вытянул руку.

– Обещаю хранить втайне то, что сейчас расскажет Алексей Вереховцев.

На ладони появился магический знак, вспыхнул и тут же растаял. Я в первый раз видел, как это происходит.

– У меня есть способности к темной магии, – выпалил я и с вызовом посмотрел на Кунцева.

Тот ошалело распахнул рот и закашлялся.

– Что?! Как?!

Он вскочил, снова закружил по беседке. От него пришла яркая волна эмоций. Недоверие, шок, страх.

– Я не знаю, как это работает на самом деле, – я дернул плечом, отгораживаясь от его реакции, – но тут, наверное, нужно рассказать всю историю. Ритуал показал, что я полный ноль. Неодаренный. Вообще. Ни капли магии. Отец отправил меня сюда, так сказать, подальше от чужих глаз и позора. Сам знаешь, что про таких детей говорят. А потом на меня напал маг с электричеством. Через какое-то время оно появилось и у меня.

– А менталка? – затаив дыхание спросил Кунцев.

Я скривился. Каждое воспоминание отзывалось болью.

– На меня воздействовали, чтобы выведать тайны семьи, – Дмитрия передернуло. – И тот, кто эти сведения очень хотел узнать – темный маг – напал на меня и отца. Сейчас Николай Александрович в столичной больнице в целебном сне. Прогнозы плохие.

– А ты?

– А я, получается, обзавелся новой способностью. Она никак себя не проявляет, к счастью. Как я понимаю, темных здесь не особо любят.

– Это да. И откуда здесь вообще темный маг, – он потер лицо. – Точнее, нет. Не так. Их не жалуют, потому что другие.

– В смысле?

– Ну мы же все светлые. А они – темные. Непорядок. Надо ненавидеть, – он криво улыбнулся. – На самом деле, многие из них сходят с ума от своей силы. Она пожирает их сознание, сущность. После нескольких прецедентов, громких настолько, что даже до той стороны гор докатилось, их стали опасаться. Да еще придумали кучу баек. Сделали из них каких-то демонов.

– Но один же из них сидит в башне императора!

– Это да, и дальше этой самой башни не пускают. Нормальная такая темница. С комфортом, – он пожал плечами. – А четвертая какая?

– Целительство.

– Тебя хотели залечить до смерти? – хихикнул Кунцев.

Я был рад, что он, узнав про мою темную силу, не бросился в панике бежать куда глаза глядят. Крепкий парень.

– Нет, – смутился я, – я когда пытался осознать свои силы, то понял, что они появляются, только если кто-то искренне желает мне зла. То есть в обычных соревнованиях или случайно, я новую способность получить не могу. Поэтому пришлось идти на обман.

– Как это? – не понял Дмитрий.

– Я внушил целительнице желание убить меня.

Кунцев присвистнул и оглядел меня с ног до головы.

– Судя по тому, что я вижу, у тебя получилось.

– На тот момент я жалел, что решил так поступить. Чуть не умер! Она меня отравила! Никому не пожелал бы испытать такое.

– Рисковый ты парень. Слушай, а чего тогда Новикову не дал себя ударить водой?

– Они обычные хулиганы, зла мне не желают. Решил, что так будет лучше. Демонстрация силы и все такое.

– Мне теперь такие новости нужно переварить. Ты мне мир вверх тормашками перевернул.

– Не забывай, ты дал клятву никому об этом не рассказывать.

– Тут забудешь! – он на меня посмотрел так, что я на миг засомневался в своем разуме. – Она ж мне мозги расплавит, если я это сделаю.

– А так только менталисты могут?

– Тут слова нужные знать надо, – он серьезно на меня посмотрел, но я видел, как уголки его губ дрожат, скрывая улыбку. – Да всем доступно это заклинание. И зачем тебе целительство?

– Отца вылечить.

– Ты же сказал, что он в столице. Думаешь, там спецов нет? Они-то поопытнее тебя будут.

– Но это темная магия! Если я пойму, как с ней работать, да еще вместе с целительством, то я смогу его вылечить!

– Если так, то да. А как ты будешь темную-то изучать? Запретная же тема. Даже книг толком нигде не найти.

– Расскажи мне еще про свиток. Может там есть что-то интересное на эту тему.

– Мне нужно будет домой съездить под каким-нибудь благовидным предлогом. Стащу этот свиток и вместе почитаем. Да и просто покопаюсь в отцовской библиотеке, там столько всего можно найти! – он стукнул кулаком о ладонь. – А поеду прямо завтра с утра. Сейчас же напишу отцу.

Он похлопал себя по карманам и вопросительно на меня посмотрел:

– У тебя конверты для магической почты есть?

– Да, есть, конечно, – я рассмеялся, – пошли в комнату, выдам тебе и бумагу, и конверты, и даже ручку.

– Спасибо, я всегда знал, что на тебя можно положиться.

***

Кунцев уехал утром, на секунду лишь заглянул ко мне, чтобы попрощаться. А я решил еще поваляться в кровати и, наконец, отдохнуть от всех событий. Когда еще у меня будет такая возможность?

Через час, когда все трещины на потолке были изучены, я решил встать и отправиться в столовую. Если я правильно помню, то там еще продолжается праздничная кормежка в честь наших гостей из “Железного острова”.

Вспомнил про эту академию и сразу перед глазами всплыл образ Меркулова. И что директору от меня нужно было? Неужели, у них там не хватает боевых магов, что решили пацана взять аж из младшего класса?

“Так, стоп! А с кем я разговаривал в прошлый раз, когда приезжал с Круликовым?”

Я даже с шага сбился на полпути к столовой. Тот офицер был высокий, крепкий и с сединой. И фамилия у него была Аверин, а не Меркулов. Тогда кто из них кто?

Поискав глазами учеников в форме академии, я наткнулся взглядом на очень знакомую ярко-рыжую шевелюру.

– Дмитрий Михайлович, – вкрадчиво начал я, – категорически вас приветствую.

Марков вздрогнул, во все глаза уставился на меня, потом сообразил, кто перед ним и бессовестно заржал.

– Привет, Алексей. Миленько у вас тут.

– Как у императора за пазухой, – бодро ответил я.

– Ага, пока снег не выпадет. Надеюсь, что мы уедем раньше.

– Огневику непогода нипочем, – мой голос стал серьезным. – Слушай, я что хотел спросить, как вашего директора зовут?

– Хочешь к нам перебраться? По возрасту еще не проходишь, – хмыкнул он, внимательно меня разглядывая.

– Пока только узнаю информацию. О вас легенды слагают – лучшие боевые четверки империи!

– Ха! Мы такие, да. Аверин у нас директор. Только он с нами не поехал. Сам понимаешь, там, как и везде – кот из дома, мыши в пляс. Помню, как мы умудрились разнести часть казармы, когда он был в командировке. Влетело нам тогда по самые... – он растянул губы в улыбке, и я понял, что он ни о чем не жалел, – уши надрали, наряды раздали, на хлеб и воду посадили. Наш Николай Петрович поразительным образом умудрялся появляться в нужном месте за минуту до драки. Способность, что ли, у него такая. Мы так и не поняли.

– Сурово у вас там. Пожалуй, подожду немного. Через пару лет вернусь к этому вопросу.

– Надумаешь – обращайся. Замолвлю за тебя словечко.

– По рукам!

Попрощавшись, Марков вернулся к своим друзьям, а я задумчиво побрел в главный корпус, из которого уже доносились ароматы еды.

И все же, кто такой Меркулов?