Текст книги "Восемь шагов Будды (СИ)"

Автор книги: Лев Кислюк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 14 страниц)

Руководства завода пожарного оборудования, успешно распродав собственность и оборудование завода, исчезло в тумане вместе с деньгами. Заводские корпуса, находящиеся по иронии судьбы в зоне МКАД, снесли бульдозерами и на их месте построили несколько высотных дома с элитными квартирами и великолепной инфраструктурой. И память о бывшем заводе осталась только в головах работавших там когда-то пенсионеров. Старый, заброшенный пионерский лагерь совершенно не нужный заводу был продан с аукциона за смешные по тем временам деньги.

А на территории пионерского лагеря произвели маленький ремонт жилых корпусов, обновили все коммуникации, заменили спортивное оборудование, кухонную технику и, назвав все это тренировочной базой частного охранно-сыскного предприятия «Артемида», стали использовать по назначению.

Новый БМВ Ивана Соколова бегал быстро и бесшумно. По дороге Семен купил новую телефонную трубочку и переставил в неё свою симкарту. Телефон Рязанского он оставил в ближайшей урне, у метро «Проспект Вернадского», потом сел на скамеечку и, оглянулся, к урне уже подходил немолодой мужчина, в руках у него был большой целлофановый пакет с пустыми бутылками. Похоже, что урна находилась в пределах его охотничьей территории, как сказал бы Иван Соколов. Мужчина заглянул в урну, глаза его довольно сверкнули и он сразу полез в глубины мусорного дна за богатой добычей. Семен вернулся в автомобиль и уже через тридцать минут был на тренировочной базе детективного агентства «Артемида».

Недовольный Суржиков встретил его самого входа.

Не колется! Уже два часа непрерывно допрашиваем, а он не колется!

Надеюсь, вы не применяли методы физического воздействия?

Все как договорились. Показывали ему деньги, записную книжку – молчит.

Справки про него навели?

Конечно. Самоучка, но очень высокого класса. Работал слесарем на оружейном заводе, считался хорошим специалистом, но не самым лучшим. Вероятно, работает с самодельным оружием, но где оно не говорит. Он вообще ничего не говорит – молчит. Может быть, все же ……. попробуем пожестче. Он ведь не кусок сахара, а профессиональный убийца. Мы его записи посмотрели: не все понятно, но то, что удалось разобрать – это очень много лет отсидки, учитывая мораторий на смертную казнь, будь он неладен.

А можно мне с ним поговорить?

Почему нет? Можно. Пойдем.

Семен прошел вслед за Суржиковым в небольшую ярко освещенную комнату, но без окон. Киллер-оружейник сидел в старом зубоврачебном кресле, оставшимся от пионерлагерьных времен. Руки его были намертво привязаны скотчем в подлокотникам, заведены назад и, вероятно, тоже связаны. Взгляд спокоен и безмятежен. Рядом стояли два крепких артемидовских охранника и следили, чтобы допрашиваемый не сделал лишних движений. Семен посмотрел на охранников.

Ребята вы не могли бы оставить нас одних?

Охранники посмотрели на Суржикова, он кивнул. Семен проводил их до двери и аккуратно, но плотно прикрыл её.

Жень подержи ему голову. Держи крепче.

Он достал из кармана небольшую металлическую флягу и отвинтил крышку. Привязанный человек заволновался и попытался вырвать свою голову, но Евгений был достаточно силен. Семен, надавил пальцем на какую-то точку у нижней челюсти «клиента» его рот раскрылся и он влил туда несколько капель темной жидкости из фляги. Киллер осел и закрыл глаза.

Сема, что у тебя во фляжке? – спросил удивленный Евгений.

Вычитал один рецепт в старинной книжке, хочу опробовать.

Привязанный к креслу человек открыл глаза. Взгляд был туманным и казалось, что человек смотрит внутрь себя. Семен задал вопрос.

Вы стреляли в Веретенникова?

Да.

Где оружие?

Спрятано в лесу около аэропорта Домодедово.

Почему около аэропорта?

Там люди по лесу не ходят, Приезжают в порт для того, чтобы сесть в самолет и улететь или прилетают и, сразу едут в Москву.

Оружие завезли и вывезли с завода на мусорке?

Да.

Кто заказал Веретенникова?

Не знаю.

Крайне удивленный происходящим Суржиков позволил себе вмешаться в разговор.

Семен, ты не правильно ставишь вопрос. Нужно спросить, кто платил за ликвидацию директора.

Семен кивнул головой и продолжил.

Кто оплатил ликвидацию директора?

Как всегда Степан и Фиксатый.

Где их найти?

Не знаю, они сами меня находят.

Сидящий на кресле человек закатил глаза, голова его откинулась, рот раскрылся, тонкая струйка слюны потекла по одежде.

Что с ним? – спросил Евгений

Всё, сеанс окончен.

Дай ему ещё этого …. «эликсира правды».

Больше нельзя, помрет. Кстати, тебе эти клички ничего не говорят, Степан и Фиксатый?

Степана не знаю, а Фиксатый – это один из шестерок у Пантелея.

Значит все-таки Пантелей, кто бы знал, как мне этого не хотелось! Пантелей – серьёзный противник.

Уж куда серьёзней.

А что будем делать с этим кадром? Со стрелком? Ментам сдадим?

Ага, сдадим, ещё лучше вместе с деньгами. Очень будут благодарить.

А что же делать. Не ….. убивать же его?

Предлагаю доложить все твоему шефу. Внутренний голос мне подсказывает, что …. это нужно сделать и все. А? Как тебе мысль?

Кажется, я тебя понимаю. Эх, жаль я засвеченный телефончик бомжу подарил, ну да ладно, доеду до города и позвоню. Но у меня есть к тебе две просьбы, Женя.

Ты мой клиент, все что пожелаешь.

Этого стрелка отвезите в какой-нибудь лес, подальше – это раз. И деньги его поганые положите туда, откуда взяли. А когда я поеду, пошли кого-нибудь посмотреть, нет ли за мной хвоста.

И у меня к тебе тоже просьба – рецептиком не поделишься?

Обязательно, но потом, Женя. Обещаю, после того, как решим все проблемы.

А мы их решим? Извини, вырвалось. Слишком все серьёзно. А деньги мы положим, не сомневайся.

* * * * *

По дороге домой Семен заехал в знакомое кафе, поужинал и позвонил по телефону Рязанскому. Подробно отчитался в проделанной работе и, поставив автомобиль на стоянку, поднялся в пустую квартиру. Ну, наконец-то, можно прилечь и ни о чем не думать, провалиться в сон, как в пустую темную яму, обитую подушками и одеялами……

Ночью все звуки слышаться явственней, резче, и даже мелодичная трель домашнего телефона становится жесткой как звук хлыста рассекающего воздух. Она, эта трель, рассекает сон надвое – до звонка и после. ДО – было спокойствие, Оксана, теплая подушка, опять Оксана, Средиземное море, ПОСЛЕ – это совершенное непонимание, где ты, кто тебе звонит и что ему нужно! Семен поднял трубку.

Слушаю.

В ответ он услышал совершенно незнакомый хриплый и одновременно тихий голос.

Сема, это я

Это я, твой дядя, Алексей Иванович….

Дядя Леша! Что у вас с голосом? Где вы?

Я в больнице, в военном госпитале на Измайловской. На нас с Женей напали прямо дома. Приезжай.

Ждите. Сейчас приеду. Уже в пути.

Ночью Москва не пустеет и автомобильное движение в ней не прекращается, если кто-то скажет обратное, то он никогда не был на московских улицах ночью. Поток транспорта на центральных улицах остается почти прежним, а в спальных районах кроме такси и милицейских автомобилей ездят поливалки, продуктовые фургоны и конечно скорая помощь. Жизнь идет и требует постоянного перемещения человека из точки А в точку В. И у каждого эти точки находятся на разных расстояниях.

Во двор поликлиники Семен заехал прямо через ворота, которые ему открыл заспанный охранник за пятьдесят рублей. Через приемный покой он поднялся в травматологию. Увидев молодую медсестру за столиком дежурной, подбежал к ней.

Девушка!

Не кричите, больные спят! Что случилось?

Мне нужно к Окуневу, скажите, пожалуйста, где он лежит? Его только, что привезли. На него напали.

Повезли в операционную.

А что с ним?!

Сейчас посмотрю: на голове большая гематома, сломана рука, два или три ребра, пока не ясно, сквозной порез на горле.

А вы не могли бы посмотреть Евгению Окуневу, что с ней?

Её уже нет.

Что значит, нет!

Умерла она, вот, что значит. Нет её больше на этом свете.

Я буду ждать, можно?

Только тихонько вот на этом стульчике.

Он не знал, следует ли говорить дяде Леше о смерти его жены. Знает ли он об этом? Как быть? Но жизнь быстро расставила все по местам. Алексея Ивановича привезли с операции через тридцать минут. Он увидел Семена сразу же и позвал его незнакомым голосом.

Сёма, Сёма!

Семен зашел в палату. Окунева трудно было узнать. Синяки, ссадины, перевязанная голова, только глаза, знакомые глаза любимого дяди Леши были голубые, как у мамы. Но из них текли слезы. Они падали на бинты, но серую больничную простыню. Никогда Семен не видел, чтобы фронтовик, герой войны, его дорогой, умный и добрый дядя Леша плакал.

Дядь Леш, больно? – спросил Семен и услышал свистящий шепот.

Сёма, они убили Женю, мою Женю…… Фашисты не убили, а они убили. Гады, звери. Вечером кто-то позвонил в дверь, сказали что телеграмма, я сам, старый дурак, открыл! Ворвались трое парней, Женю сразу в прихожей бейсбольной битой по голове…..она даже не крикнула. Меня сбили с ног, потом били ногами, спрашивали, где деньги, драгоценности. Какие драгоценности, Сёма!? Потом так ударили, что я вырубился. Очнулся на полу, сразу пополз к Жене в прихожую, она лежит молча, около головы огромная лужа крови. Я опять сознание потерял. Что это такое Сема, ведь не война! Пробрался к двери, благо она была открыта. Соседи вышли из лифта, увидели меня, вызвали милицию и скорую помощь. И вот я здесь живой, а Жени нет…..

Вам милиция вопросы уже задавала?

Спросили только не знаю ли я кого-нибудь из нападавших. Откуда я их могу знать! Но лица я запомнил! Найди Кесаева, расскажи ему все.

Генерала Кесаева?

Да, возьми ключи от квартиры у соседки. Ключи от машины в тумбочке у кровати. На столе телефонная книжка.

Понял, все сделаю.

По лицу Окунева текли слезы, смотреть на это было невыносимо. Человек, который не плакал, теряя друзей на фронте, не рыдал, когда его тяжело ранили – теперь не мог сдержать себя оттого, что в мирное время напали на его дом и убили самую дорогую для него на этом свете женщину, его жену. У Семена в душе все переворачивалось, он любил своих родных и готов был на все для них. Неужели это он, невольно, стал виновником несчастья? Неужели на них напали для того, чтобы он бросил это расследование? Почему не предупредили? Хотя нет, предупреждали, звонили Оксане и родителям! Но одно дело звонить и угрожать, другое – убить человека! Видимо он разворошил какое-то осиное гнездо, и теперь действовать нужно быстро. Ну, спасибо вам Александр Павлович, век не забуду!

Генерал милиции Кесаев, фронтовой друг Алексея Окунева, давно был на пенсии, но связи в правоохранительных органах не утерял и мог реально помочь разобраться в этом деле. Семен позвонил ему домой утром, он попросил дать ему время до вечера, чтобы разобраться в ситуации.

Утром Семен, отпросившись у Веретенникова, поехал в больницу к дяде и застал там милиционеров составлявших «фоторобот», напавших на Окунева парней. Алексей Иванович полностью взял себя в руки и выглядел значительно лучше, чем ночью, если не считать многочисленных повязок, пластырей и капельницы. Но это не мешало ему общаться с экспертом – робот был составлен достаточно быстро. Тут же, на ксероксе главврача, он был размножен и Семен, по просьбе Окунева, тоже получил копию, на всякий случай.

Следующий визит был к шуфу Лю Хуану, нужен был совет опытного человека. Они беседовали в знакомой тренерской попивая жасминовый чай.

Последнее время на меня валятся неприятности, шуфу – жаловался Семен – Наверное, я поступил неправильно, что взялся за это дело, с покушением на Веретенникова, но в тот момент мне казалось, что другого пути нет. Как теперь выкрутиться? Ведь рано или поздно родители и Оксана вернуться в Москву….. Убили тетю Женю и это уже совсем серьёзно. Честно говоря, я с трудом сдержался, чтобы не наделать глупостей, когда узнал об этом. Удача меня оставила, шуфу

Не гневи Бога, Сяопин. Есть одна притча, послушай её, как бы тебе ни было плохо, постарайся успокоиться и понять.

Одному человеку приснился сон, будто идет он по песчаному берегу, а рядом с ним – Господь. И начал человек вспоминать события своей жизни – радостные и грустные. Вспоминал радостные – и видел на песке две цепочки следов. Припоминал несчастья – и видел лишь свои следы. Опечалился тогда человек и стал спрашивать: «Не Ты ли говорил мне: если последую путем Твоим, Ты не оставишь меня? Почему же в самые трудные времена моей жизни лишь одна цепочка следов тянулась по песку? Почему я оставался в одиночестве, когда я больше всего нуждался в Тебе?»

И тогда Господь ответил: «Я никогда тебя не покидал. Просто в пору бед и испытаний Я нес тебя на руках.

Здорово. Но, что мне делать?

Дай мне фотороботы и попробую прокрутить их через нашу диаспору. Если найдем исполнителей, то можно найти и того, кто за ними стоит.

У вас есть ксерокс? И, простите меня за наглость, шуфу, нужно «прокрутить» как можно быстрее.

Вечером будешь знать результат.

Отлично!

* * * * *

Генерал Кесаев уже ждал Семена у себя дома, в «сталинской» высотке на Котельнической набережной. Припарковав машину около кинотеатра «Иллюзион», он поднялся на шестой этаж на старинном, но бесшумном лифте. В огромной квартире с высоченными потолками и лепными украшениями его ждал седой и величественный Борис Камбулатович Кесаев, московский осетин, лучший друг Алексея Окунева. Усадил Семена в глубокое кресло и сказал:

Сёма, голубчик, мои ребята в МУРе утверждают, что на Лешу напала банда, которую они разрабатывают уже три года. Очень осторожные преступники, следов практически не оставляют, только почерк один и тот же. Ориентируются на богатых пожилых людей, которые, как правило, живут в элитных домах, старой застройки.

Типа вашего дома?

Да. Чаще всего внизу находится старенькая консьержка, которую очень легко обмануть. Иногда представляются работниками ЖЭК, работниками социальной службы или агитаторами, если дело происходит перед выборами. Заходят в квартиру, хозяев убивают, все самое ценное забирают. Таким образом, уже убили несколько бывших высокопоставленных военных, несколько бывших членов правительства и пару, известных в прошлом актеров. Например, Зою Федорову. Знаешь такую?

Есть версия, которая базируется на том, что Федорова в течение нескольких лет входила в так называемую "бриллиантовую" мафию, костяк которой состоял из жен и детей высокопоставленных кремлевских деятелей. Участники этой мафии занимались скупкой и перепродажей изделий из золота, антиквариата и произведений искусства. Федорова вошла в этот клан в начале 70-х и добилась в нем высокого положения. Во всяком случае, она довольно быстро сумела поменять свою двухкомнатную квартиру на набережной Тараса Шевченко, на роскошную квартиру в престижном доме на Кутузовском проспекте. Отныне ближайшими ее соседями стали семьи Брежнева, Андропова, Щелокова.

Не каждому смертному выпадала удача попасть в такой привилегированный круг. Говорили, что Федорова обладала уникальной информацией о многих участниках бриллиантовых махинаций в СССР. В ее записной книжке были записаны 2032 телефонных абонента, 1398 почтовых адресов (971 московский и 427 иногородних). Не исключено, что именно из-за этой осведомленности её и убили.

Но мои дядя и тетя совсем другие люди, вы же знаете!

Я знаю, а слухи могут быть совсем иные, в общем, МУР занимается.

Вы знаете, недавно моим родителям звонили и угрожали по телефону, невесте тоже. (Семен впервые назвал Оксану невестой и это было очень приятно)

Это, наверное, что-то другое, Сёма.

Понял, Борис Камбулатович.

* * * * *

Из машины он позвонил Володе Горину, однокашнику, по школе Шафрана. Поговорив с ним, несколько минут и условившись о встрече, и опять поехал к Лю Хуану. Учитель Лю был не один, рядом с ним сидел молодой, высокий китаец. Разговор шел на одном из северных диалектов, хорошо знакомом Семену. Когда он вошел, посетитель встал в знак почтения к помощнику шуфу. Лю Хуан представил его Семену.

Познакомься Сяопин, это Ли Ву. Он работает на стройке. Правда, там его зовут Абдулла Саидов.

Они дружно засмеялись над этим обстоятельством, как над веселой шуткой. Семен понимал, почему китайцы так поступают. В России, и особенно в Москве, лучше быть узбеком или таджиком, чем китайцем. Если на стройке начинают работать китайцы – это, значит, начинается китайская экспансия в России. Скоро их станет очень много, и они отберут работу у нормального русского человека. Узбеки и таджики – это бывшие соседи по Советскому Союзу, с ними все понятно и привычно. Это, конечно, чужаки, но они не собираются отбирать Россию у простого русского человека. Лю Хуан продолжил.

Так вот, Ли Ву узнал этих ребят с фоторобота. Один из них работает вместе с ним сварщиком, а двое других часто приезжают к нему. Парни грубоватые, любят выпить, иногда пьют прямо на работе. Мастер их побаивается и даже когда Серега опаздывает на работу, никогда не наказывает его. И уж тем более, не увольняет.

Ли Ву, вы покажете мне его?

Обязательно, уважаемый Сяопин, приезжайте завтра на Войковскую, улица Большая Академическая мы там работаем.

Договорились. До встречи.

* * * * *

На следующий день Семен не появился на заводе холодильного оборудования МОСКВА. В МосТоргБанке его тоже не видели. Домашний телефон не отвечал, окна квартиры вечером не светились электрическим светом. Его машину никто не забирал с ночной стоянки, и она одиноко блестела своими, слегка запыленными, боками.

На следующий день служба безопасности завода МОСКВА, в лице её начальника Ивана Соколова, объявила о пропаже своего сотрудника и обратилась в милицию. Заявление у них приняли, но усердствовать не стали. Чего дергаться, когда в стране каждый год бесследно пропадает тридцать пять тысяч человек, и никто их не ищет. МосТоргБанк не стал никуда заявлять, пройдет время и все выяснится, сказал своим товарищам Торопов.

Москве все было по-прежнему: автомобили часами стояли в пробках, магазины были полны москвичами и приезжими, все всё покупали и несли в свои пчелиные соты-квартиры. По вечерам молодежь наполняла собой ночные клубы, в дорогих веселились дети богатых родителей, в дешевых все остальные. Музыка и напитки там были одинаковые, одинаковые гориллообразные охранники стояли у входов, но, несмотря на это спиртное лилось рекой, а наркотики доставлялись вовремя и в любом количестве.

Количество преступлений, в процентном отношении не выросло: n – грабежей, m – изнасилований, g – убийств.

Среди десятков жертв никто не обратил внимания на трех молодых людей убитых никому не понятным способом. Патологоанатомы в разных районах столицы не заметили никаких следов насильственной смерти на телах. Внутренние органы тоже были в нормальном состоянии. Впечатление было такое, что у всех, у них, в разное время, просто остановилось сердце.

Медицина полна загадок, а у патологоанатома нет времени на полноценное обследование трупов, если нет влиятельных и богатых родственников или знакомых, желающих заплатить за качественную работу. Поэтому в заключении о смерти каждого из них были указаны самые банальные причины: сердечная недостаточность, инсульт и так далее. Никого всерьёз не интересовала причина смерти трех строительных рабочих, родственники их проживали в далеких деревнях и ещё не скоро узнают о гибели своих детей или братьев. Если вообще узнают.

Но были и более интересные случаи. Например, через три дня после смерти трёх друзей, странная кончина постигла одного из подручных знаменитого солнцевского мафиози Сергея Пантелеймонова, специалиста по улаживанию сложных ситуаций по кличке «Жбан». Его охранников кто-то легко и просто привел в состояние полного паралича, причем на вопрос: «Кто, это сделал?!» Один из них отвечал: «Большой черный паук». А второй говорил, что на него напало привидение. Сам Жбан был найден мертвым в соседней комнате, где он ужинал в одиночестве. Следов насилия на теле не обнаружили, но умер Жбан от удушья, в его гортани торчал большой соленый огурец, он и не дал бандиту вдохнуть так необходимого ему, кислорода. Глаза сохранили совершенно удивленное выражение, руки спокойно лежали вдоль тела.

На пышных похоронах сам Пантелей сказал красивую речь, в которой дал слово, что убийца его лучшего друга и соратника Жбана будет найден и жестоко наказан. Поле этого тело было предано земле, а сверху был установлен великолепный памятник, который изваял в рекордные сроки, один из самых знаменитых скульпторов столицы, Заруб Цитадели. Мраморный Жбан глядел на людей добрыми глазами с двухметровой высоты и как бы говорил: «За что вы меня, люди! Ведь я любил вас!»

Но не прошло и двух дней, как и сам Пантелей последовал за своим лучшим другом в Страну Великой Охоты, как говаривали индейцы кечуа, когда умирал великий вождь. Ситуация повторилась почти зеркально. Ужин с друзьями в собственном доме, охрана ест в соседней комнате. В какой-то момент все население этого дома теряет сознание, потом все приходят в себя кроме, Пантелея.

На теле никаких следов насилия не обнаружили, разве только маленький синячок у основания его шеи. Один из охранников, стоящих в тот вечер на улице у особняка Пантелея ничего не видел и не помнил, кроме того, что стоял, разговаривал с партнером и просто моргнул. Когда открыл глаза, во дворе уже было полно людей и милиции. Второй охранник рассказывали абсолютно странную и неправдоподобную историю, может быть, поэтому ему и поверили.

Стою на посту, просматриваю свой сектор, потом Вован пригласил покурить. Встретились у крыльца, закурили. Поговорили немного, Вован посмотрел на меня и говорит: «Серега! В меня плюнул дьявол!» И упал. Я наклонился посмотреть, что с ним, чувствую какая-то боль в щеке. И упал прямо на Вована. Лежу – не могу ни рукой, ни ногой пошевелить. А мимо меня как ветерок прошелестел какой-то темный, бесформенный клубок. Больше ничего не помню. Очнулся потому, что меня врачи по щекам били. Сильно били……..спасибо им.

Смерть Пантелея вызвала переполох, как в криминальном мире, так и в остальных мирах многострадальной России. Нарушилось равновесие, ушел из жизни один из столпов экономики. В Ростове собрался сход и утвердил другого вождя солнцевской братвы, бывшего заместителя и реального конкурента Пантелея по кличке «Хакер». И все встало на свое место.

Банкир Александр Павлович Рязанский срочно уехал в Австрию, где поселился, в давно купленном доме, окружив себя охраной и слугами. Никого из соотечественников там не принимали, этот дом быстро приобрел репутацию очень богатого, но крайне закрытого дома в Вене.

Родители Семена вернулись из Израиля спокойные и отдохнувшие, с ними прилетел и Семен, загорелый и задумчивый. Оказывается, он специально летал в Израиль, чтобы увидеть старого друга и привезти родителей обратно в Москву.

Оксану прямо из Новой Зеландии перевели в Австралию, специальным корреспондентом. Они с Семеном пока не решили, что им делать дальше со своей любовью, вернуться ли ей в Москву или ему уехать к ней в Канберру – эта задача нуждалась в решении.

Генеральный директор завода МОСКВА был приглашен в администрацию Президента России. Там, заместитель главы администрации вместе с заместителем главного прокурора России показали Веретенникову шесть толстенных папок, в которых была, оказывается, зафиксирована вся его заводская деятельность: сколько, откуда, как и где находятся теперь выведенные из оборота завода деньги. Вопрос был поставлен жестко: если Веретенников добровольно отдает большую часть скомбинированных средств и контрольный пакет акций завода МОСКВА тому лицу, на которое ему укажут – оставят в покое. Если нет – то он все равно это сделает, но после мучительных и долгих судебных преследований, которые точно закончатся заключением в лагерь строгого режима и полной конфискацией.

Веретенников выбрал более легкий путь, он сказал «ДА». Он до сих пор живет в собственном доме на Рублевском шоссе, недалеко от деревни Жуковка. Рядом с ним стоит полупустой коттедж бывшего нефтяного олигарха Хвостовского и ежедневно напоминает Василию, что он принял правильное решение. Олигарх сказал «НЕТ», и уже несколько дет «парился» в самой обычной мордовской зоне.

Наум Сосновский – директор фирмы «Логос» попытался заняться политикой, но потерпел сокрушительное поражение и, сбежав в Великобританию, прикрылся её гражданством, от экстрадиции в Россию за разные некрасивые проделки.

Семен уволился из МосТоргБанк-а за один день, и пришел к Суржикову, чтобы завершить их совместное дело. Они уехали в тренировочный лагерь частного детективного агентства « Артемида», уединились в кабинете Евгения и беседовали.

Сема, у меня к тебе куча вопросов. Ответишь?

Постараюсь, Жень.

Почему ты уехал? Сбежал?

Родителям нужно было помочь вернуться.

Это официальная версия. А правду?

Ты можешь задавать более конкретные вопросы?

Хорошо. Ты всё выяснил про убийство твоей тети?

Да. Трое ребят сказали, кто их нанял, а тот, кто нанял, не смог скрыть имя того, кто все оплатил.

А Пантелей?

А что Пантелей? Он и послал людей к моим родственникам. Правда, в тот, последний для него вечер, говорил, что не хотел «мокрухи», случайно получилось. Да кто ему поверит.

А Рязанский здесь, каким боком

Это он собирался выкупить завод у Веретенникова, но не хотел, чтобы тот об этом узнал. Инкогнито получилось бы дешевле. Попросил Пантелея решить этот вопрос. Тот переговорил с генеральным, но Веретенников отказался. Дальше пошло по накатанной……

Зачем же он тебя нанял?

Не думал, что стану так подробно разбираться с покушением. А когда пошло расследование, сильно пожалел и захотел, чтобы я сам отказался его продолжать. Но не все можно купить за деньги.

Это правда. А теперь, по секрету, только мне ответь, как умер Пантелей? Больше ни о чем тебя не спрошу.

Семен долго молчал, потом сказал.

Тот, кто это сделал……

Ну, ну……

Знал, что Пантелей любит японскую кухню. Они на ужин заказали японскую еду. А есть такая рыбка под названием иглобрюх, очень вкусная, но очень ядовитая. В ней навалом вещества, которое называется тетродоксин, оно в десять тысяч раз более ядовито, чем цианистый калий. Его совсем немного нужно, чтобы человека парализовало. Японцы эту рыбку называют «фугу», едят и готовить умеют, но и у них бывает такая невезуха, что поевший её умирает или впадает в кому на время. В общем, не повезло Пантелею. Кстати, обнаружить этот яд в организме оооочень трудно.

Да-а-а-а-а. Жестко. А как этот яд попал в пищу?

А кто у нас готовит блюда японской кухни?

Японцы?

Нет. Корейцы и китайцы.

И ты…….

Когда человека загоняют в угол, он становится скорпионом. Опасность грозила всем моим родным. Не киношная, а реальная опасность. Причиной был я, мне и проблему решать.

Теперь, или менты или друзья Пантелея «достанут» эту японскую харчевню. Ту, в которой ужин заказали.

Не достанут. Заказывали по телефону, если кто-то и запомнил номер, то на другом конце трубки никакой харчевни нет.

Как тебе это удалось?!

А кто сказал, что мне?

Да, конечно. Но ты знаешь, лично я считаю месть священным чувством.

Это не месть, а самооборона.

Будешь работать со мной?

На каких условиях?

«Артемида» наша общая собственность, пятьдесят на пятьдесят.

У меня таких денег нет.

Есть. Помнишь киллера, изъятые доллары?

Помню, вы, что, их обратно не положили?

Мало ли какая глупость из уст твоих сахарных вырвется. Не положили. Часть этих денег я истратил на премии своим ребятам. Остальное, наш с тобой приз.

А где хозяин денег?

Нет, хозяина, нашли дома с пулей в башке. По официальным сводкам – самоубийство.

Это правда?

Ну, откуда же я знаю. Так написано в милицейском протоколе. Ты устал Семен, почему бы тебе, не поехать к Оксане в Австралию. С визой помогу, есть варианты. Отдохни, приди в себя. Приедешь – все оформим.

Да, наверное, так будет лучше всего.

* * * * *

Они вернулись в Москву, и она приняла их, как принимала всегда своих сыновей до драки и после неё, до войны и после победы или поражения. Так же неслись автомобили по широким проспектам, шли люди по улицам, шумел ветер в листьях деревьев. Все было так же как всегда…….. но не совсем.

4.12.2007 г.