Текст книги "Восемь шагов Будды (СИ)"

Автор книги: Лев Кислюк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

Да ничего я не перегибаю! Тебе каждый вторник ориентировки зачитывают? Как ты думаешь зачем? Чтобы ты был готов и искал постоянно, сканировал, вынюхивал опасность! Понял?

А ты часом не рехнулся за время обучения, Сёма?

Это вы здесь все рехнулись, в стране такое творится, а вы вроде как заснули. Кстати, а сегодня мы куда едем?

Да, так на какой-то завод.

Что за завод?

Холодильного оборудования. Холодильники МОСКВА знаешь?

Знаю.

Их на этом заводе делают по японской лицензии. Директор этого завода дружит с нашим Александром Павловичем, Они в институте вместе учились, а потом работали в одном строительном управлении, причем наш шеф был начальником управления. Потом разбогатели, внезапно, и тот и другой.

А место, где они будут беседовать, обследовано?

Сёма, ты меня медленно, но верно достаешь. Сходил бы к психиатру, не поленился. Нет, все-таки прав Торопов, переучили тебя в Стране Обетованной. В общем, слушай меня внимательно: директор завода МОСКВА Веретенников Василий Владимирович, мужик серьёзный, у него все схвачено, он «на ты» и с ментами и с бандюганами. Денег у него – не меряно. Дочь с мужем в Канаде живут уже пять лет, его холодильники в каждом приличном доме стоят. Очереди за ними, в советские времена, были на пять лет вперед. Да и сегодня купить не просто. Во всех Дворцах Спорта катки заморожены его холодильными установками. Служба безопасности у него мощнее, чем у нас, понял?

Понял, что ты ещё про него знаешь?

Хватит с тебя и этого. Работай молча, выполняй, что говорят, и не лезь, куда не положено!

Слушаюсь.

Вот, вот, слушайся, иди, работай. Сейчас шеф выйдет, садись рядом с ним на заднее сидение, он любит, когда ты рядом сидишь.

* * * * *

Новая территория завода МОСКВА располагалась на юго-западе столицы, в районе поселка Солнцево. Когда-то холодильники делали на небольшой площадке недалеко от метро Автозаводская, но новая западная технология не могла быть размещена на старых производственных площадях. Да и страшновато было останавливать хорошо отлаженный процесс. Поэтому на огромном пустыре, в десяти километрах от магазина «Польская мода», возвели новые цеха и большое административное здание.

Перед офисом завода холодильников МОСКВА, ровными рядами стояли, сияя лаковыми боками, сотни легковых автомобилей. Над синим, блестящим зданием горела огромная эмблема завода изображающая веселого снеговика с красным морковным носом. Она медленно поворачивалась вокруг своей оси и отбрасывала «зайчики» на идеально ровный асфальт и свежеподстриженный газон. В светлых цехах завода, рабочие в белых комбинезонах, собирали мечту российских домохозяек, холодильник МОСКВА.

Генеральный директор Василий Веретенников встретил своего старого друга банкира Сашу Рязанского на улице, у входа в офис. Невысокий Рязанский почти исчез в объятиях огромного двухметрового богатыря Веретенникова, телохранители генерального, тоже рослые, в черных костюмах и черных очках иронически посматривали на Грачева и Семена Левина. С их точки зрения, бодигарды Рязанского были просто «мелочь пузатая», ни вида, ни пользы. Помассажировав банкира в своих объятиях, Веретенников положил ему на плечо огромную ладонь и повел в «свою берлогу».

«Берлога» находилась на одиннадцатом этаже офиса, и площадь её была около двухсот квадратных метров: приемная, кабинет, комната отдыха, ванна с «джакузи» и душевой кабинкой. Одна из стен представляла собой сплошное окно, через которое было хорошо видно экспедиционную площадку завода. Кубики морских контейнеров, ровные бурты разноцветной тары, упаковочного материала, и маленьких человечков с униформе на погрузчиках, развозивших изготовленную продукцию на разные погрузочные терминалы.

Банкир и генеральный директор быстро прошли в полированные двери кабинета, Веретенников только успел крикнуть высокой, модельного вида секретарше: «Катя! Все по полной программе!», и дверь за ними захлопнулась. Встрепенувшаяся Катя, тряхнув платиновыми волосами, побежала куда-то в глубину приемной и быстро вернулась оттуда, уже с полным подносом разных закусок. Осторожно открыв стройной ногой дверь, она изобразила на своем кукольном личике широчайшую из улыбок и вошла в разверзшийся проем.

Бодигарды генерального директора привычно развалились на желтом кожаном диване в приемной. Семен, Володя и два других телохранителя Рязанского остались на ногах, причем, переглянувшись молча разделили приемную на несколько секторов контроля и встали так, чтобы каждый сектор четко находился под персональным наблюдением: Семен у двери кабинета, Володя у двери приемной, остальные вполоборота к ним, прикрывая их спину. Эти действия были описаны и рекомендованы Левиным, в одной из служебных записок Торопову. Их отрабатывали несколько недель, а теперь все происходило по накатанному, как бы само собой.

Бодигарды генерального директора завода даже не заметили перемещений коллег, они занялись дармовым апельсиновым соком, стоящим на журнальном столике. Так прошло примерно тридцать минут. Секретарь уже давно сидела на своем рабочем месте и отвечала на многочисленные телефонные звонки, как вдруг в приемную влетел худой высокий мужчина с неожиданно большими черными глазами.

Привет, Катюшка! Генеральный у себя? Кто у него, Санька Рязанский?

У Василия Владимировича господин Рязанский, приказано никого не пускать.

Только не меня! – крикнул черноглазый посетитель, влетая в кабинет

Модельная Катя подняла вверх руки, желая остановить входящего на лету, потом бессильно опустила их на стол. Видно было, что это привычный и желанный гость.

Это Нёма Сосновский, директор фирмы «Логос». Его принимают, в любое время – пояснил напрягшемуся Семену один из бодигардов.

Еще полчаса все было так же тихо и спокойно: секретарь, отставив в сторону мизинец, пила кофе из маленькой прозрачной фарфоровой чашечки, бодигарды рассказывали анекдоты и неприлично ржали. При этом, группа Грачева выполняла свою работу, но и на них действовала общее спокойствие и умиротворенность. Семен несколько раз зевнул, прикрыв рот рукой.

Мысленно он был далеко, рядом с Оксаной, сегодня они должны были встретиться у метро Университет и пойти на день рождения дяди Семена, Алексея Ивановича Окунева. Готовился потрясающий стол, сотрудники дяди Леши, одного из лучших поваров Москвы хотели поздравить его как полагается, и старались изо всех сил.

Мысли были далеко, но чувства находились в рабочем режиме и даже легкая зевота была не от скуки и лени, а от волнения. Все было нормально, ординарно, как всегда, но…… вдруг – это прозвучало как взрыв в абсолютной тишине, как удар хлыста! Из динамика громкой связи на столе секретаря раздался громкий голос Веретенникова:

Всю охрану сюда! Начальника Службы безопасности ко мне! Катя вызови срочно милицию! Нет, не надо, не вызывай пока!

Семен влетел в кабинет первым, за ним запыхавшиеся телохранители генерального директора и остальные бойцы группы Грачева. Они увидели лежащих рядом банкира и Сосновского, а немного поодаль, за письменным столом, растянулся во весь свой огромный рост Василий Веретенников. На стекле огромного окна зияло маленькое ровное отверстие, хорошо видное на фоне ясного голубого неба, с небольшими отходящими от него лучевыми трещинами. Отверстие было круглое, а трещинки делали его похожим на детский рисунок солнышка. Главный бодигард директора бросился к своему шефу и упал на колени возле его распростертого тела. Семен и Грачев кинулись к Рязанскому, и только Сосновский в одиночестве лежал на жестком кавролине, покрывающем пол кабинета.

Василий Владимирович, вы живы!?

Да жив я, жив! Дай команду перекрыть все проходные! Где начальник Службы Безопасности?!

Сейчас приедет, он на переговорах.

Какие, к черту переговоры! Ко мне, и перекрыть все проходные до приезда следственной группы! Стреляли явно с территории завода и этот козел, ещё не ушел! Скорее всего, не ушёл, хотя с вашими темпами, может быть, уже и ушел.

Семен бросился к окну и нажал кнопку закрывания штор, стекло затянулось жалюзями цвета морской волны. Грачев осторожно помогал Рязанскому встать, Наум Сосновский быстро вскочил сам, как только окно закрылось. Веретенников продолжал бушевать.

Катя, ты вызвала милицию?!

Вы же сами просили пока не вызывать!

Вызывай! Господа, прошу никого никуда не уезжать, сейчас придется давать показания.

Нет, Вася, мне придется покинуть твой кхе-кхе …. гостеприимный кабинет. Ели у меня захотят взять показания, пусть приезжают на работу. К тому же, мы вроде как обо всем договорились, я тебе на днях позвоню. – сказал Рязанский

Александр Павлович, вас не смею задерживать. Буду с нетерпением ждать вашего мнения по способу решению моего вопроса. Наум, а ты побудешь до приезда милиции?

Куда ж от тебя денешься! А вот, кстати, и твой начальник Службы, с позволения сказать, Безопасности. Ну, что скажешь, болезный.

Вбежавший в кабинет начальник Службы бросился к окну и раздвинул створки жалюзи, желая рассмотреть пулевое отверстие. Стоящий рядом Семен резко оттолкнул его от окна. Разгневанный начальник попытался нанести ему удар кулаком в лицо, но Семен взялся двумя ладонями за его кулак и, нырнув под руку, резко повернул его против часовой стрелки. Грузный, под стать своим бодигардам, начальник Службы Безопасности подлетел на метр от земли и рухнул спиной на кавролин пола.

Ты, что парень, ума лишился!? – закричал он на Семена

Это ты, Соколов, ума лишился! Он, парень этот, может быть тебе жизнь спас. Снайпер ведь только и ждет пока такой дуралей как ты отодвинет жалюзи – заметил отряхивающийся от пыли Василий Веретенников – Лучше бы спасибо ему сказал. Пока ты прохлаждался на каких-то переговорах, твой главный объект охраны чуть не ликвидировали.

Ну, это ещё не известно, кого хотели ликвидировать, и хотели ли ликвидировать вообще – сказал Сосновский

Слишком хорошо о себе думаешь, Нёма. Кому ты, нафиг, нужен?

И опять не могу с вами согласиться, Василий Владимирович.

Мужики не спорьте, милиция разберется, хотя мне лично и без неё почти все ясно – остановил их банкир Рязанский – за сим, разрешите откланяться.

* * * * *

Наступал прохладный, темный вечер, бронированный Мерседес МосТоргБанка несся по московским улицам, вечерние пробки давно рассосались и автомобиль словно, чувствуя это, шел легко и свободно. За его зеркальными стеклами сидели задумчивые телохранители Рязанского, и он сам, отставной строитель, а ныне банкир – один из самых богатых людей этого гигантского мегаполиса.

Он повернул голову направо и посмотрел на Семена долгим пронизывающим взглядом, и Семен, каким-то третьим чувством почуял, что их совместный с Оксаной поход на день рождения дяди Лёши не состоится.

Сёма, сейчас мы приедем, поднимешься и поужинаешь со мной. Есть серьёзный разговор – сказал Рязанский и тон его совершенно не располагал Семена к возражениям.

Хорошо, Александр Павлович.

Можешь позвонить своей журналистке, если нужно. Скажешь, что задерживаешься.

Хорошо, Александр Павлович.

Ну, вот и ладно.

«Откуда он все знает, и про Оксану тоже. Хотя, кто-то, кажется, говорил, что в банке все телефонные разговоры прослушиваются, а личные дела наиболее приближенных сотрудников президент изучает лично» – размышлял Семен. Он вышел из машины раньше шефа, проверил подъезд, лифт, первым вышел на площадке третьего этажа, огляделся и позвонил в знакомую квартиру за бронированной, но сделанной под красное дерево, дверью.

Володя Грачев страховал шефа сзади. Дверь открылась, Семен отошел в сторону пропуская Рязанского. Тот вошел, потом обернулся, взял Семена за плечо и легонько надавил, втягивая в пространство квартиры.

Семен, проходи. Володя, до свидания, завтра по звонку.

Слушаюсь, Александр Павлович.

Семен сразу оказался в прихожей размером чуть меньше чем кабинет генерального директора завода МОСКВА, потолок украшали лепные виноградные грозди, стены были обиты шпалерами с рисунками французских королевских лилий.

Ужинали они в кухне, по уровню дизайна и количеству бытовой техники приближавшейся к лучшим мировым образцам кухонного искусства, или вернее к тому, как это представлял себе Семен. Подавала еду пышнотелая женщина средних лет в белоснежном переднике. Она не позволила Семену налить себе самому даже стакан сока, все сделала сама, и даже пакетик в чае пошевелила, чтобы он лучше заварился.

После ужина они перешли в небольшой, но очень уютный кабинет, все стены которого были закрыты книжными шкафами со стеклянными дверками. На большом письменном столе, тоже были книги и несколько статуэток и маленьких бюстов. Рязанский усадил Семена на длинный кожаный диван, а сам устроился в глубоком старинном кресле.

Мне нужно поговорить с тобой Семен. Расслабься. Я внимательно наблюдаю за тобой, и ты мне нравишься. Люблю профессионалов, а этого у тебя не отнять. Не зря потрачены время и наши деньги в этой школе телохранителей. Вот за это на тебя и взъелся Торопов. Удивлен? Думал я ничего не замечаю? Он спал и видел, чтобы Царев ушел из банка и тогда, его поставили бы начальником отдела. Подсиживал, пакостил ему всячески. Я уже собирался выгнать его, но, возникли некоторые обстоятельства, и Анатолию пришлось уйти в другую фирму. Так было надо для нашего общего блага, он это понял и принял. Я поставил Торопова временно, думал, ты немного освоишься и заменишь Царева, но опять жизнь поворачивается неожиданным боком. Меняется обстановка в стране, криминалитету и коррупции дали полную волю. Думаю, что и нашему бизнесу дышать не дадут. В этих условиях нужно, что?

Не знаю, Александр Павлович, наверное, бороться с криминалитетом и коррупцией.

Бороться должны правоохранительные органы, а они срослись и с криминалитетом и заражены этой самой коррупцией.

Но не вечно же это будет, придет время, и все станет на свое место. Справились же американцы, у них в тридцатые годы, совсем недавно, такое творилось – людей на улице убивали пачками.

А сегодня у нас убивают. Не вечно, говоришь? Помнишь как у Ильфа в записных книжках: «Мне не нужна вечная игла для примуса, я не собираюсь жить вечно!» И я не собираюсь жить вечно, мне именно сегодня хочется быть спокойным за своих детей и внуков. Чтобы они уходили в школу и возвращались обратно, чтобы над ними не висел страх за свою жизнь и собственность.

Знаете, Александр Павлович, я в школе телохранителей познакомился с одним парнем, французом, так он говорит, что Америку нужно строить дома, такую как тебе нравится.

Вот наши местные бандюганы и строят эту Америку, такую как им нравится. А для облегчения строительного процесса привлекают политиков и чиновников.

Спорить не буду, вам, вероятно виднее.

Ну да, жираф большой, ему видней. В общем, говорю тебе первому – банк буду ликвидировать. Пока не знаю, в каком это будет виде: прямая продажа, целиком или по кускам, какая-нибудь другая реорганизация собственности, пока не знаю. Но очень, очень скоро буду знать и сделаю. Для семьи я в Австрии приобрел небольшую инвестиционную компанию – немного дополнительных средств и она станет процветающей. Есть и домик за «большим рингом» в Вене, для начала достаточно. Главная задача – уйти из России без особых потерь. Если не быть слишком жадным, то это вполне осуществимо. Понимаешь?

Понимаю, Александр Павлович, а какое ко мне это имеет отношение?

Если я уеду, то в этом банке тебе работать не дадут – сожрут. Торопов первый жрать начнет. Это ты понимаешь?

Понимаю. Подавится!

Не дергайся. Зачем тебе эта возня? Есть для тебя другая задача, выполнишь – заработаешь большие деньги, а главное никаких начальников, типа Торопова над тобой не будет. Я хочу порекомендовать тебя Веретенникову. Ты видел его начальника Службы Безопасности – полный дебил. А телохранители? Да это же просто гориллы в костюмах! Я знаю, как с твоей помощью перестроили мою охрану, это тщательно скрывалось, но я то знаю, откуда ноги растут. Пойдешь к Ваське?

Александр Павлович, в него сегодня стреляли и вы сказали, что предполагаете кто и зачем. Коли предлагаете мне у него работать, то объясните в чем дело.

Давай так сделаем, я дам тебе одну папочку, внимательно её прочитай, но «на вынос» дать не могу. Читать будешь здесь в кабинете. Чай, кофе, еду – обеспечу, договорились?

Ну, если надо…..

Надо Сёма, это высший уровень доверия к тебе, поверь. Сам Василий тебе не даст такой информации, но она нужна, чтобы сохранить ему жизнь.

Рязанский подошел к одному из книжных шкафов, легонько надавил на него плечом, шкаф мягко повернулся, и за ним открылась небольшая ниша, с встроенным в неё сейфом. Сейф он открыл так же просто и бесшумно как сдвинул шкаф. В технике банкир разбирался, все у него работало без сбоев. Из сейфа появилась толстенькая папочка, после чего сейф и шкаф заняли свои прежние места. Семен начал читать.

Из аналитической справки по деятельности г-на В.В. Веретенникова.

…………………………………………………………….

Для проведения некоторых торговых и финансовых операций было создано несколько фирм в Германии, Италии, Югославии и США. Их основной задачей является продажа продукции завода для получения оборотных средств, а также покупка на полученные средства комплектующих (пластмасса, компрессора, фреон и производственное оборудование).

Разработчиком схем поставок оборудования из вышеуказанных стран является финансовый директор завода Алевтина Ханова, действующая по прямым указаниям В.В. Веретенникова. Незаконный доход образовывался от завышения цен на поставляемое заводу оборудование и комплектующие, с дальнейшим переводом разницы, на счета посредников, а потом через несколько этапов, и на счета самого Веретенникова в зарубежных банках. Технический директор завода Самохвалов и руководитель коммерческой дирекции Зеленчук, утверждали коньюктурные справки с завышенными ценами, Веретенников утверждал контракты и на протяжении четырех последних лет эта схема работала.

Фирма «Quattro» была создана три года назад руководством завода МОСКВА при содействии государственной организации для решения определенного круга государственных задач и, в свою очередь открыла офшор на Кипре. На полученные от продаж продукции завода денежные ресурсы по согласованию с экспертной группой из четырех человек (все работники завода) производились закупки специального технологического оборудования. За производимые закупки руководитель фирмы «Quattro» г-н Монтелеоне брал от фирм-продавцов комиссию в размере десять-двенадцать процентов. В результате, основная, плановая прибыль фирмы от продажи продукции шла на содержание самой фирмы и на государственные нужды страны. А неплановая, полученная в виде комиссионных, делилась между г-ном Монтелеоне и г-ном Веретенниковым, в равных долях.

Такие же фирмы были созданы в Германии и США. Совокупный доход, получаемый лично господином Веретенниковым, от этих фирм, составляет около пятнадцати миллионов американских долларов в год. В прошлом году, на ежегодном собрании, акционеры выказали свое недовольство тем, что, несмотря на тяжелое экономическое положение завода, его руководители строят себе роскошные особняки и покупают дорогие машины. Опасаясь возможных решений собрания не в свою пользу, Веретенников издал приказ о создании комиссии по проверке деятельности вышеуказанных зарубежных фирм. В состав комиссии вошли представители акционеров и производственников г-да Карпухин, Климчук и Сафронов. Комиссия провела проверку деятельности указанных фирм и выявила факты явного хищения денежных средств, причем практически неприкрытого. Основными инструментами хищений являлись: явное завышение стоимости контрактов на основе коньюктурной справки, содержащей завышенные цены на заказываемое оборудование, огромный процент комиссионных – двадцать процентов, в отдельных случаях до тридцати. Объем годовых контрактов по каждой из указанных фирм-поставщиков составляет от 100 до 240 млн. долларов США. А сумма похищенных средств составляет в год от 20 до 65 млн. долларов. В финансовых документах иногда делалась запись о том, что половина прибыли просто «переводится на другой счет», при этом реквизиты счета не указывались.

При проверке фирмы в Италии, её руководитель г-н Монтелеоне пытался запугать проверяющих, сообщив им, что их хотят ликвидировать руководители связанных с ним мафиозных структур. После чего, г-да Карпухин и Климчук отозвали свои подписи под актом проверки, а Сафронов уволился с завода по мотивам нежелания, по его словам, работать с ворами. В результате, фирмы функционируют и по сей день, а финансовый директор завода г-жа Ханова уволилась с завода и выехала за границу, где, по всей видимости, занимается легализацией полученных незаконных доходов.

Есть ещё несколько действующих схем получения незаконных прибылей реализованных на заводе МОСКВА:

Оформляются документы для продажи за границу продукции завода, при этом товар границу не пересекает, а продается на российском рынке. При такой фиктивной продаже за границу отпускная цена завода на сорок процентов ниже общей продажной и руководство завода находится в доле с фирмой-реэкспортером.

Фирма покупает неукомплектованный товар по цене ниже на тридцать или сорок процентов. На самом деле товар полностью укомплектован, но узлы сняты специально и прилагаются, а техника как бы укомплектовывается вне завода.

Создаются условия по предпосылке остановки главного конвейера завода и, на основании этого даются указания по поставке некоторых комплектующих из-за границы по повышенным ценам (срочность). При этом срочный фрахт самолетов составляет обычно двадцать-тридцать миллионов долларов. В этом случае авиакомпания выплачивает руководству завода часть разницы в стоимости.

Схем существует множество, и все они направлены на расхищение собственности акционерного предприятия и государственных средств.

Ведущий эксперт главного ревизионного управления В.И. Степанов

Семен отложил бумаги и глубоко задумался. Он не все понял в хитросплетениях финансовых операций, но одно было, несомненно – деньги стояли на кону огромные, значит, и борьба тут была не на жизнь, а на смерть. Следующая бумага заинтересовала его ещё больше.

Сосновский Наум Захарович

Родился 25 февраля 1947 года в Москве. Имеет два высших образования, доктор физико-математических наук, автор более семидесяти научных работ, член-корреспондент Российской Академии Наук. В 1990 году организовал фирму ОАО «Логос» основная деятельность, которой тогда заключалась в следующем: из любого, достаточно богатого россиянина он делал кандидата, а то и доктора наук. К нему потянулись нувориши всей страны, те, кто уже имел все, что смог прихватить у государства, оказавшись в нужное время в нужном месте. Не было только научного звания. Сосновский, решал эти вопросы легко и просто, все расценки были прозрачны, нанятые старшие и младшие научные сотрудники строчили километры наукообразных трудов. Оппоненты писали то, что им диктовали конверты с баксами, члены совета дружно поднимали руки. Единственная трудность – защищающийся должен был сам лично произнести речь на Диссертационном Совете и ответить на вопросы членов комиссии. Но и эту баррикаду удалось взять с помощью денег и подарков. У Сосновского появились влиятельные друзья и покровители. Надо отдать ему должное – он быль не жаден и денег на ресторанные загулы и загородные поляны не жалел. Его математическая голова постоянно рождала оригинальные и эффективные планы перераспределения денежной массы с максимальной пользой для себя, поэтому через четыре года оборот фирмы «Логос» превысил триста миллионов долларов. Коммерческих операций проводилось много и разных, но одна из них запомнилась не только самому Сосновскому, но и работникам завода МОСКВА.

Познакомился Наум Сосновский с Веретенниковым стандартно – холодильный магнат решил стать не больше не меньше, как академиком Российской Академии Наук и Сосновский взялся за эту работу. Выполнил он её как всегда с блеском, сделав заодно докторами и кандидатами наук нескольких руководителей завода. И тогда пришло время настоящих денег, Сосновский предложил генеральному директору подписать контракт следующего содержания: завод Москва передает на реализацию ООО «Логос» десять тысяч единиц продукции с отсрочкой платежа на два года. Деньги, полученные таким образом «Логос» будет вкладывать в выгодные предприятия и банки, дававшие в то время огромные проценты, а полученная прибыль будет делиться между ОАО «Логос» и лично Веретенниковым. Для упрощения этой операции Сосновский предложил генеральному директору завода стать председателем Совета Директоров ОАО «Логос», естественно, не уходя, с должности генерального директора завода МОСКВА. Веретенников согласился. Через два года долг «Логос» был реструктуирован и вместо денег завод получил облигации только, что выпущенного «Логосом» облигационного займа. Круг замкнулся, деньги больше никогда не вернулись на завод, и все было законно. Благодаря огромным средствам Сосновский становится очень богатым и влиятельным человеком, под его контролем находятся две нефтяные компании, три телевизионных канала, популярные газеты «Предприниматель» и «Независимость». Радиоканал «Свободное радио».

Американский журнал «Форбс» определил в 2000 г. место Сосновского среди 200 самых богатых людей планеты с состоянием около 3 млрд. долларов США. Понятно, что он заработал свое богатство не естественным путем, а лишь потому, что имел покровительство в высших эшелонах российской власти.

В папке было несколько аналитических записок разных авторов, списки контактов Веретенникова и Сосновского. Причем у Нёмы, список был, примерно, раза в три длиннее. Больше всего места занимали копии выписок банковских счетов обоих друзей из разных банков различных стран Европы и Америки. Не только США, хотя Bank of A [57]57
  Bank of A – Bank of America, один из самых мощных банков в мире. Штаб-квартира в Нью-Йорке.


[Закрыть]присутствовал, а банки Бразилии и Аргентины. Эта информация произвела на Семена особенно сильное впечатление. Не то чтобы, он жил в абсолютной изоляции и не читал газеты и журналы, где жизнь олигархов рожденных российской перестройкой подробно освещалась. А увидеть всё своими глазами, оценить цифры на счетах и представить, что это все вывезено, отмыто и люди этим спокойно пользуются. Вот что было трудно для простого российского юриста.

Радушный хозяин кабинета, Александр Рязанский принес чай и свежеиспеченное печенье.

Ну, как Семен, впечатляет?

Не то слово, Александр Павлович. Это готовый материал для прокуратуры или ФСБ. Будете передавать?

А ты думаешь, они ничего не знают? Ну, ты наивный парень, Сёма. Тебе твоя журналистка не говорила, что ты наивный?

Она говорила, что я не решительный.

Я её понимаю, но я и тебя понимаю. Она хочет за тебя замуж, а ты медлишь – это понятно. Но если ты сделаешь, то, что я тебя попрошу, будешь, обеспечен на всю жизнь.

На всю жизнь?

Хватит на хорошую квартиру в Москве и на жизнь с журналисткой, если не очень жадничать. Согласен?

Пока не знаю задачи.

Задача такая – Ваську Веретенникова хотят убить, нужно сделать так, чтобы через два месяца от улетел в Канаду к дочери живой и невредимый. Любым способом. Договоримся на словах, ты мне доверяешь?

Да, но какой ваш интерес в этом деле?

Это тебя не касается. Деньги на расходы будешь получать у моего помощника. Я распоряжусь. Безлимитно. Согласен? Соглашайся, это твой шанс хорошо заработать.

Семен глубоко задумался. В конце концов, чем он занимался в банке? Зарабатывал деньги, рискуя жизнью, но тут все было понятно и четко – вот работа, вот задача, вот денежное содержание, а это…… В Веретенникова стреляли сегодня, нет уже вчера, а как узнать кто и за, что?

Александр Павлович, в принципе я согласен, но есть два условия: Веретенников должен дать мне всю информацию, какая мне потребуется – это раз, и второе – он должен разрешить мне быстро перестроить систему его личной охраны. Вот тогда можно в принципе взяться за это…. сложное дело. Но только и вы мне ответьте на глупый, может быть вопрос, а?

Спрашивай.

По большому счету этот Веретенников вор несусветный! В старые советские времена его бы просто расстреляли, так? И зачем вам его спасать?!

Мы с Васькой работали вместе, я был начальником строительного управления, а он прорабом. Так получилось, что на одном из участков погиб рабочий и меня в этом обвинили, халатность, невнимание к технике безопасности….. Тогда Васька всю вину на себя взял. Судили его, дали три года химии. Потом я его у ментов выкупил, вот такие пироги. И ещё я тебе скажу, Сёма, такую простую вещь: была такая книга в советские времена, называлась она «Некоронованные короли Америки», не читал?

Нет.

Её Валентин Зорин написал, классный был журналист-международник. Первая фраза в этой книге звучала так: «Все крупные состояния в Америке нажиты нечестным путем». Понимаешь? Все! А у нас сейчас как раз период перераспределения капитала, как в Америке когда-то. Потом все уляжется, пена сойдет, капиталы легализируются, дети тех, кто их …….. украл, закончат университеты и станут законопослушными гражданами, но это будет потом. Ты меня понял?

Понять то понял, но обидно, блин, когда тебя обворовывают.

Ничего Сёма, приспосабливайся, у тебя есть шанс. Используй его.

Попробую.

У тебя сотовый телефон есть?

Да.

Ну-ка покажи. Барахло. Вот тебе другой, полностью оплачивается банком, память четыре гига, мой номер там уже записан, звони в любое время, а свою побрякушку выкини. Вот прямо сейчас пойди на кухню и выброси в мусоропровод. Давай, давай.

Уже выбрасываю, Александр Павлович, только сим-карту достану.

Мой водитель отвезет тебя домой.

Так ведь, сейчас три часа ночи?

У меня машина круглосуточно.

* * * * *

Семён ехал по ночной Москве, и думал, что он влип, в очередной раз, и ситуация непонятная, которая неизвестно когда и как кончится. Опасно, непонятно с чего начинать, но он дал слово, и отступать уже некуда. Наверное, нужно посоветоваться с опытными людьми, итак, кто у него есть: Володя Горин служил в спецвойсках, может быть, у него есть знакомые в милиции. Почерпнуть бы у них информацию.

Стоп! Оксана! Она же работает в газете принадлежащей МВД! Потом дядя Леша и тетя Женя – у них масса знакомых в Москве и высокопоставленных тоже. И, наконец, старый друг Лю Хуан. С детства, зная китайцев их жизнь, язык и взаимоотношения, Семен подумал, что тренер будет ему полезен хотя бы с точки зрения получения информации. Ведь все московские рынки заполнены китайцами, маскирующимися под узбеков, киргизов и даже казахов. Он то их отлично различал.

А рынки – это новости. Это криминальные связи, и уж, по крайней мере, информация. Но на сегодня информации достаточно, перебор, голова трещит «как лесной орех». Откуда это? Из песни к кинофильму «Последний дюйм», там отец-летчик взял с собой в поездку на далекий остров четырнадцатилетнего сына. А что он там делал? А, вспомнил, он, этот летчик должен был нырять и снимать жизнь акул! А одна из этих тварей укусила его за руку. Вести самолет он не мог, все время терял сознание и пацану, ничего другого не оставалось, как сесть за штурвал маленького спортивного самолета самому. Отец помогал ему, пока мог, но потом потерял сознание и посадку парень выполнил практически сам. Хватит! Слишком плотный был сегодня день. Спать!