Текст книги "Восемь шагов Будды (СИ)"

Автор книги: Лев Кислюк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

* * * * *

Оксана проснулась в пять часов утра, сон слетел с неё как соломенная шляпка, сорванная морским ветром. Семен не позвонил вчера, это было очень странно, он звонил каждый день практически в одно и то же время. «Занудство и педантичность твоя вторая натура» – смеясь, говорила ему Оксана, но на самом деле ей нравились его собранность и организованность. Сама она могла опоздать на свидание, забыть поздравить с днем рождения подругу или не приехать вовремя на обед к родителям.

Но работа…… работа – это святое! Статьи сдавались минуту в минуту, интервью Оксана могла взять у самого «зашторенного» руководителя, у самого «неудобного» чиновника. А уж артисты, режиссеры и продюсеры просто не могли отказать красивой, умной девушке в такой мелочи, как «пара слов о своих творческих планах и личной жизни».

Вчера был бумажный день, она обрабатывала материал, собранный накануне и целый день просидела у телефона. Сотовый, любимый серебристый «сотик», купленный неделю назад звонил, не переставая, но это были другие люди, с другими, совершенно неважными и ненужными вопросами, а Семен… не звонил. Она вспоминала последние их встречи, нет, они не ссорились. С ним вообще невозможно было поссориться, такую нежность он в ней вызывал.

За ней многие пытались ухаживать. Бойкая девушка, такие чаще всего производят впечатление доступных, а мужчины любят доступных. Без хлопот и особых забот затащить красивую девушку в постель – мечта большинства мужчин, но впечатление было настолько обманчиво, насколько профессионально создавалось самой Оксаной. Ведь ничего не обещая, а только делая вид, она могла получит аудиенцию у любого потенциального интервьюируемого. И ничего не боялась, школа телохранителей дала ей необходимые навыки самообороны и уверенность в себе.

Но с Семеном все было не так. Он умел слушать, глядя на её губы и не прерывая, и восхищение сияло в его карих глазах. Ей нравилось, как он трогает её руки, осторожно, словно боясь разбить фарфоровую статуэтку. Её смешило, когда она, как бы невзначай, касалась его грудью, а у него выступала испарина на верхней губе и затуманивался взгляд.

Иногда ей хотелось, чтобы он стал наглее, решительнее, но потом понимала, он другой, честнее, лучше других.

Иногда она представляла себя и его, в доме, окруженными детьми, его голову рядом с собой на подушке и ей хотелось, чтобы все это произошло быстрее, но….. была ещё и любимая работа, командировки, пресс-конференции и люди, люди, люди. Вот, что было ей по настоящему интересно, вот от чего у неё в жизни был настоящий «кейф роохат [58]58
  кейф роохат – высшее наслаждение (арабск.)


[Закрыть]», как говорил её коллега арабист Костя, настоящий «драйв» как говорили её сверстники.

Оксана отлично понимала, что семья, вероятнее всего, помешает ей жить насыщенной творческой жизнью и, не торопила события, не провоцировала Семена на действия. При встрече и расставании она целовала его в щеку, в кино они держались за руки и, дальше этого дело не шло, такие «школьные» или «комсомольские» отношения были нереальны в двадцать первом веке.

Если бы она имела привычку исповедоваться своим подругам, те бы ни за что не поверили ей. Но сегодня он не позвонил, это было странно непривычно и неправильно, легкая ревность, змейкой, шевельнулась в её в груди. Она посмотрела в окно, все было как всегда: на улице блестели лужи от недавно прошедшего дождя, ранние прохожие спешили на остановку автобуса, дворники собирали опавшие за ночь, такие ярко желтые и темно красные мокрые листья. Автомобили, переночевавшие у подъезда, блестели лакированными боками и терпеливо ждали своих хозяев, а Семен не позвонил и СМС–ку не прислал.

Можно было и самой позвонить, она пыталась, но вызываемый аппарат все время был «вне зоны действия». И всё-таки лучше, если бы они были женаты, он не пришел ночевать, а она бы устроила ему разнос и он оправдывался бы и старался загладить свою вину. Но уже через минуту она сама рассмеялась над этими глупыми мыслями. Не может быть, чтобы он просто забыл позвонить, что-то случилось, а что?

Она вела машину к родной редакции, и в районе Октябрьской площади телефон зазвонил, нажав кнопку громкоговорящего устройства, она услышала такой долгожданный голос Семена:

Привет, Ксана! Извини, что не позвонил вчера, ты мне очень нужна, давай встретимся в кафе «ПАЛАНГА», на Ленинском, в обед!

Что случилось?

Все расскажу, договорились?

Хорошо, я постараюсь. Позвони мне часов в одиннадцать.

* * * * *

В «ПАЛАНГЕ» было людно, но столики стояли таким образом, что разговоры посетителей за одним столиком, не слышны были посетителям за другими. Возмущенную, раскрасневшуюся Оксану Коноваленко, наверное, тоже никто не слышал, но видел весь зал. Официанты в национальной литовской одежде, старинные предметы быта прибалтийских крестьян, рыболовные сети вместо штор – все сияло новизной и чистотой. И только Оксана и Семен не замечали этого.

Как ты мог согласиться на эту авантюру! Почему со мной не посоветовался, почему не позвонил!

Не мог я позвонить, и по телефону не смог бы рассказать, пойми.

Да этот твой шеф, он преступник и все его друзья тоже! Кто-то на них наезжает, а тебе башку снесут просто так, походя! Какого черта ты в петлю голову суешь. Не нужны никому такие деньги? Там преступные группировки между собой борются, ты, что этого не понимаешь?!

Уймись, Оксана, на нас все смотрят. Пожалуйста. Я им тоже не мальчик с улицы.

Ты не мальчик, ты – юрист. И прекрасно понимаешь, что такими делами должны заниматься правоохранительные органы. У них для этого все есть: законы, оружие, инфраструктура, пресса, наконец.

А ещё коррупция, телефонное право, вседозволенность, «оборотни в погонах» и много чего другого.

А ты можешь этому всему противопоставить себя в единственном числе!

Ну почему только себя, порядочных людей много.

Сём, ну ты же не выпускник младшей группы детского сада, все-таки «универ» закончил, да ещё и такую сильную школу за границей. Не можешь не понимать, на что идёшь.

Понимаю. Я уже был с утра на заводе МОСКВА у генерального. Ему звонил мой шеф, у меня чрезвычайные полномочия. Я даже дал предложения по перестройке системы охраны. Завтра буду обследовать офис, составлять список мероприятий, которые нужно как можно быстрее выполнить. Короче говоря, он собрал своих ближайших замов и весь свой аппарат, представил меня. Объявил, что я наделяюсь чрезвычайными полномочиями и, что все обязаны мне помогать.

Да уж молодец, Веретенников, засветил тебя со страшной силой. Теперь за твою жизнь и безопасность никто не даст ни гроша, ты это понимаешь?

Не дурак, понимаю, но есть одна мысль….

Колись Семен, что за мысль?

Семен подсел поближе к девушке и минут пятнадцать шептал что-то ей «на ушко», иногда убирая от своего носа кудрявый локон, щекотавший его. Потом они разом отодвинулись, и посмотрели друг другу в глаза. Оксана сказала:

Сём, а это не совсем глупо. Давай хорошенько обдумаем ситуацию.

Так я только этого и хочу, а ты раскричалась, расшумелась…

Я женщина, хранительница очага, вижу опасность и сразу пытаюсь её предотвратить.

Вот и помоги мне, я собственно и собирался к тебе за помощью обратиться.

Хорошо. Я найду тебе такого человека. И информацию соберу….. сама, понял, сама! А ты обязательно встреться со своим тренером.

Непременно. Не волнуйся за меня. Официант! Принесите нам вашу знаменитую говядину, запеченную в сыре.

Они поужинали, выпили темного литовского пива, которое Семен так и не научился любить, а Оксана обожала. Надо было проводить девушку, но «идея завладела массами», как говорили классики марксизма и, Оксана, отказавшись от «провожания», бросилась искать нужного для дела человека, а Семену строго настрого приказала как можно скорее связаться с шуфу Лю Хуаном.

Это все старые станции. Но есть и новые, только что открытые, например «Парк победы» на Кутузовском проспекте, в двух шагах от Триумфальной арки и Бородинской панорамы. Огромные, полные воздуха помещения, отделанные разноцветными мозаиками из искусственного мрамора и гранита, сверкающие хромом и никелем поручни, все сделано богато и с настоящим московским шиком.

Более семидесяти процентов финансовых ресурсов страны крутится в столице и её бессменный мэр Кружков в своем берете, наверное, не знает куда девать и на что потратить огромные налоговые деньги. Уже много лет он занимается строительным бизнесом, дающим колоссальную прибыль его немногочисленной семье, и особенно молодой жене – формальной владелице этого крупного холдинга состоящего из предприятий, производящих строительные материалы и комплектующие. Один из американских журналов, регулярно публикующий списки богатейших людей мира, уже три года подряд называет госпожу Кружкову, самой богатой женщиной в России.

Простым людям это неизбежное зло было безразлично, а властьдержащим, вероятно нравилось или было выгодно. Но, тем не менее, Москва с каждым годом становилась все прекрасней, и только дорожные пробки стали длиннее и чаще. Поэтому метро было практически единственным видом транспорта, на которое они не оказывали влияния. Люди подъезжали на своих автомобилях к станции метро, бросали там своих четырехколесных любимцев и окунались в гущу людских толп. По-другому добраться утром на работу стало практически невозможным.

В центре города входы в метро похожи на египетские храмы – величественные колонны, высоченные потолки, а чем ближе к окраинам, тем более ординарными становятся входы – просто над подземным переходом повисает подсвеченная буква «М» и все.

Москвичи ругают метро, но в глубине души гордятся им и любят. Легенд и сказок об этом подземелье множество.

Говорят, по бесконечным подземным галереям ходят призраки расстрелянных Берией людей. А ещё говорят, что по рельсам бегают огромные крысы величиной с ризеншнауцера, и если кто-то случайно от поезда отстал, то в темной галерее на него набросятся эти голодные монстры и не оставят даже самой маленькой косточки. Специальные отряды с огнеметами и автоматами каждую ночь прочесывают гулкие, темные тоннели, отстреливая всяческих мутантов и стаи сбесившихся собак, но их не становится меньше.

А ещё рассказывают, что существуют какие-то таинственные станции метро, о которых знает только президент страны и министр обороны, и там живут ученные, которые разрабатывают самые секретные виды оружия.

И ещё рассказывают, что у московской мафии (существует ли такая неизвестно, но слухи ходят), есть полная карта метрополитена. И наемные киллеры приходят на станцию, убивают людей и скрываются в никому неизвестных переходах тихо и быстро. Поэтому, мол, заказные убийства в метро никогда не раскрываются.

Но все равно и москвичи и приезжие любят метро, сам запах его, утреннюю сутолоку и гулкую ночную пустоту. Чистые сверкающие залы его станций, удобные маршруты, вежливых дежурных в «подстаканниках».

Оксана вбежала в станцию метро «Октябрьская». Пилоны станционного зала были облицованы светлым мрамором и слегка расширялись кверху. В верхних частях потолка проходили широкие карнизы, в которые вмонтированы светильники. Стены около пути строители выложили черной и белой керамической плиткой, а пол покрыли темно-серым и красным гранитом. Но ей некогда было любоваться красотами архитектуры, нужно было срочно перебежать в центр зала на Кольцевую линию, доехать до станции «Парк культуры» опять перейти с Кольцевой, для того, чтобы добраться до станции «Университет». Там у выхода на проспект Вернадского её ждал Евгений Суржиков – глава частного сыскного и охранного агентства «Артемида».

Высокий широкоплечий Женя Суржиков никогда не видел Оксану Коноваленко, но много слышал о ней от своих приятелей оперов, с которыми когда-то служил. « Девочка правильная, если пишет, то не врет и не приукрашивает. Въедливая, в любую проблему пытается влезть и досконально разобраться.

В прошлом году одного парнишку, молодой, только после института, вытащила из под УСБ. Он, по молодости, применил оружие к уличному хулигану, когда тот нож вытащил. Сразу выстрелил на поражение, попал клиенту в задницу. УСБ-ешники его зацепили и под статью подвели. Если бы не Оксанка, сгорел бы парнишка. Поговори с ней, Женя, у неё какая-то проблема, вселенского масштаба, помоги разрулить» – сказал ему приятель, такой же, как и он – «честный мент». Отказаться было нельзя.

Женя Суржиков ждал Оксану, разглядывая здание цирка, находящееся через дорогу. Круглое здание, похожее на летающую тарелку, было покрыто строительными лесами, по которым ползали мурашкоподобные, на большом расстоянии, рабочие. Погода была ветреная, очень хотелось обратно в теплую Мазду, но он не знал Оксану в лицо и боялся просмотреть. Внезапно кто-то тронул его за руку, Женя обернулся, перед ним стояла невысокая, тоненькая, симпатичная девчонка, в джинсах и кожаной куртке.

Привет, вы Евгений? Я Оксана, мне вас Степан рекомендовал. Женя, а что вы так меня разглядываете?

Да как-то не верится, что эта девочка окончила одну из лучших в мире школу телохранителей.

Это вам Степан сказал? Пусть это вас не беспокоит. У меня проблема, Женя, мы можем где-то переговорить?

Здесь недалеко у меня офис, поедем?

Это ваша Маздочка? Моя любимая модель. Поехали!

* * * * *

Уже в офисе, после рассказа Оксаны, Женя глубоко задумался.

Да, Оксана влип ваш друг основательно. Рязанский явно втягивает Семена в какие-то большие разборки. Этот Семен, конечно, смелый парень, согласился. А тут или грудь в крестах, или голова в кустах – другого пути нет.

Я уже все ему сказала, но он хочет довести это дело до конца и выполнить просьбу шефа.

Это смертельно опасный эксперимент! Кто-то предупредил Веретенникова, а это именно предупреждение, нужно было бы убить – убили бы. Во-первых, тот, кто предупредил Веретенникова уже готов на крайние меры. Во-вторых, задействован специалист высшего класса, сужу по дистанции стрельбы. Расстояние более восьмисот метров уже требует специального оборудования и скрупулезной подготовки, а хороших специалистов мало, они все известны и очень, очень высокооплачиваемы. Такие деньги зря не тратят. О чем это говорит? Ну, Оксана, вы же журналист криминальной хроники!

Ну не знаю! Я потому и прошу вас помочь, что сама это не осилю. Финансовые вопросы пусть вас не беспокоят, назовите любую разумную цифру.

Для того чтобы помочь вам мне придется задействовать всех своих людей и, практически, все связи. Не подумайте, что набиваю цену…..

Женя, я профессионал в вашем деле и понимаю, как и что делается. Я ещё и журналист и поэтому понимаю, что сколько стоит. Говорите смело….

Вот я написал на бумаге, это только для начала Оксана. Вас эта цифра не пугает? Веретенников засветил вашего друга и за ним, абсолютно точно, уже приставлена наружка, телефоны могут прослушиваться и нам, чтобы эффективно действовать придется установить контрнаблюдение. Ну и выявить реквизиты тех, кто следит и слушает, тут без некоторых государственных структур не обойтись, а они дают информацию только за баксы.

Все понятно, сумма совершенно нормальная. Работайте, Женя.

С вами приятно иметь дело, девушка – улыбнулся Суржиков и протянул руку Оксане

И с вами, господин Суржиков не менее приятно иметь дело – сказала Оксана, пожав протянутую руку.

У меня есть идея! Когда все это закончится, ведь должно же это когда-нибудь закончится, я, заметьте, делаю официальное предложение вам и вашему другу! Приглашаю вас работать у меня, условия обсудим.

Уважаемый Женя, об этом поговорим когда все пройдет.

Не забудьте ваше обещание. Отвезу вас домой, не против?

На вашей Маздочке, с удовольствием.

Чуть не забыл, Оксана, вот вам мои телефоны, держите у себя и передайте их своему Семену. С этого дня обо всех встречах договариваемся заранее. На связь выходим только в случае крайней необходимости. Ведем себя так, словно мы в окружении врагов. Если случится что-то экстраординарное, я вас найду. ОК?

Все ясно.

Темно-синяя Мазда неслась по Москве. Желтые листья слетали с деревьев и, скользя по ветровому стеклу, разлетались в стороны. В сгустившихся сумерках не видно было, что листья эти очень яркие и нарядные, красные, желтые усыпали все тротуары и обочины дороги, по которым двигался автомобиль. Моросил мелкий дождик, и сработал «датчик дождя» включивший дворники без помощи водителя.

* * * * *

Ещё по дороге в спортзал Семен почувствовал родные запахи и услышал знакомые звуки, сколько лет он не обращал на это внимания, а память о них жила в его голове. Снова передним был ярко освещенный зал, Тренировка заканчивалась – большинство учеников оттачивали в спарринге, все то чему их научил шуфу Лю Хуан, сам учитель собрал вокруг себя несколько человек и что-то увлеченно им рассказывал, активно жестикулируя при этом. Знакомые спортсмены радостно приветствовали Семена, называя его диди-шуфу [59]59
  диди-шуфу – младший тренер (китайск.)


[Закрыть]. Лю Хуан оглянулся, и радостно заулыбался, увидев Семена.

Ни-хао! Хао дзё бу-дзень лэ! Ни шэнь-тхи хао ма? [60]60
  Нихао! Хао дзё бу-дзень лэ! Ни шэнь-тхи хао ма? – Здравствуй! Сколько лет, сколько зим! Как поживаешь?(китайск.)


[Закрыть]

Бу-хао. [61]61
  Бухао – плохо (китайск.)


[Закрыть]

Озадаченный тренер внимательно посмотрел на Семена.

Не понял. Что-то случилось?

Очень даже случилось, шуфу.

Пойдем в тренерскую, выпьем чаю и ты все спокойно расскажешь.

Они сидели в тренерской знакомой Семену до мелочей, пили ароматный китайский чай и тихонько разговаривали. На востоке не любят лишнего шума и громких слов и громкого голоса, всему свое время и место. О деле нужно говорить негромко и неторопливо, чтобы ничего не упустить. Негромко и не торопясь, Семен рассказал все, что с ним произошло в последнее время. Горел приглушенный свет, Лю Хуан уставал от яркого света в зале и отдыхал от него в тренерской.

Запах жасмина струился над темными чашками с горячим чаем, смешиваясь с ароматом сандаловых палочек, из стоящей рядом курильницы. Бесстрастное лицо тренера было похоже на лик какого-то восточного божества, случайно оказавшегося среди людей. Семен тоже молчал, удивленный необычным поведением своего темпераментного и быстрого на решения учителя. Наконец Лю Хуан прервал паузу.

Да, Сяопин, ты попал в тяжелую ситуацию и я, пока, не представляю по какому пути пойти, чтобы, как говорят у вас, её разрулить. При этом необходимо не «потерять лицо». Как ты считаешь?

Да, шуфу.

Мне необходимо посоветоваться с нужными людьми, собрать информацию, а на это нужно время. Так, что приложи усилия для охраны этого директора завода, а вечером приходи сюда. Может быть, я уже что-то смогу тебе рассказать. Но один маленький совет все же дам – выспись, у тебя усталый вид.

Это обязательно. Шуфу, позвольте сориентировать вас в смысле информации. Мне бы очень хотелось знать следующее……

Извини, что прерываю тебя, Сяопин, не трать попусту слов. Я знаю, что тебе нужно. Ты хочешь знать кто «крышует» завод, кто конкурирует с этой «крышей» и кто желает плохого сна этому директору Веретенникову. Я прав?

Абсолютно верно. Вот все, что мне нужно для начала.

Не побрезгуй принять от меня ещё один совет. Постарайся удалить из города всех, кто тебе дорог, на неопределенное время. Это трудно, но ты мне сказал, что с деньгами у тебя нет проблем?

Не должно быть. Правда, пока я ещё не пользовался этим источником.

Срочно купи себе машину, на ногах ты многого не добьёшься. А теперь все. Спокойной ночи. И ещё…..не знаю даже как тебе сказать. Будь поспокойнее, достигнешь просветления.

То есть?

В основе учения Будды лежат четыре истины. Первая: жизнь полна страданий. Вторая: причиной их служат неосуществленные желания. Третья: чтобы избежать страданий, надо подавлять в себе желания. Четвертая: достичь этого можно, если идти по пути из восьми шагов, то есть сделать праведными свои воззрения, намерения, речь, поступки, быт, стремления, мысли, волю. Лишь тот, кто пройдет эти восемь шагов, достигнет просветления, или нирваны, и вырвется из бесконечного круга перевоплощений.

Кажется, я вас понимаю. Спокойной ночи, шуфу.

Они обнялись, и Семен отправился к себе. Наверное, нужно было позвонить Оксане, но сил хватило только на то, чтобы добраться до кровати.

* * * * *

Утром он, вместе с начальником службы безопасности завода МОСКВА обходил главный офис. Начальник службы, двухметровый, коротко подстриженный, Иван Соколов, одессит, бывший командир измайловского ОМОНа, смешно вытягивая крепкую шею, пытался заглянуть в записную книжку Маленького Нинзи, как уже успели окрестить Семена на заводе МОСКВА. Что там пишет этот, так сказать, специалист? Но даже когда напряженно вгляделся в строчки прочитать их не смог, Семен писал по-китайски, очень мелкими бисерными иероглифами.

С точки зрения Соколова в офисе все было нормально, а вот охрану на заводе стоило всю перетряхнуть. Как-то же пронес киллер снайперскую винтовку и не простую, а по спецзаказу изготовленную? Из обыкновенной на этом расстоянии такой точный выстрел не произведешь. И Семен продолжал что-то писать, параллельно задавая вопросы.

Вань, скажи, вы баллистическую экспертизу делали?

Сема, за кого ты меня держишь, сразу же!

Место нашли?

А то!

Ну не тяни кота за хвост, рассказывай!

На крыше производственного корпуса есть такое специальное место около механизма открывания фрамуг. Ну, такая будочка для ремонтника, знаешь?

А то! – улыбнулся Семен

Иронизируешь, молодец. Эта будочка расположена прямо напротив окна, через которое отлично просматривается здание администрации завода. Механизмы работаю надежно, профилактика проводится раз в полгода, не чаще. Там мы нашли «гнездо».

То есть рабочее место снайпера?

Так точно. Натаскал, гад, туда кирпичей, построил турель, мягкой ветошью обложился. Прямо мягкий вагон СВ. Чтобы с такого расстояния просто попасть в окно нужно быть хорошим профессионалом, поверь мне Сёма. И это, таки был, хороший профессионал! Я представляю, сколько он там просидел, настраивая оружие, а сколько времени ждал хорошего ветра. Не смотри на меня такими стеклянными глазами, если ты хоть немного понимаешь в снайперском деле………

Вань, я тебе клянусь, ничего не понимаю в снайперском деле, но из всего тобой сказанного делаю вывод – Веретенникова собирались всерьёз «мочить», а пугать не собирались.

Фи, Сёма, какие вульгарные выражения! Мочить. Да, мочить! Ты абсолютно прав. Крутого снайпера для испуга не нанимают. Как ты думаешь, сколько стоит один день работы такого специалиста? А винтовка сколько? Патроны для такого оружия делают специально, с усиленным зарядом. И ведь где-то они её, то бишь, винтовку пристреляли, вот в чем вопрос? А то, что он промахнулся, это его большая ошибка, из-за которой он теперь уйдет в тину. Или будет по подвалам прятаться, как дети подземелья писателя Короленко. Не читал? В ваше время вообще ничего не читают, только видик смотрят или этот, как его, «сидишник».

А оружие вы нашли?

Кто же оставит такое ружьё! И вообще, этот поц оставил там только святой дух. Даже окурочки аккуратно собрал и унес с собой.

А он курил?

Пепел есть.

Слушай, Иван, а может, оружие ещё не унесли с завода и хотят повторить выстрел?

Теперь мы резко поумнели, проанализировали ситуацию, взяли под наблюдение все места, откуда можно прицелиться в окна офиса.

А если попробуют уничтожить Веретенникова не в офисе, а, например, по дороге к нему и при выходе из него? Скажем с крыши самого офиса?

Соколов выудил откуда-то портативную радиостанцию и прохрипел в неё несколько слов.

Сёма, ты гений! Беру обратно плохие мысли о тебе. Ты готов идти к шефу?

Готов. Поехали. Но так не хочется

* * * * *

Предчувствие не обмануло Семена, разговор с Веретенниковым грозил стать бесперспективным. Семен сидел в приемной, пил уже шестую чашку чая и физически ощущал, как уходит такое важное, и необходимое ему время. «В конце концов, это нужно мне или ему! – думал он – Ещё десять минут и, пошел этот Веретенников к чертовой матери со всем своим заводом!» Директор как будто услышал его внутренний крик, неожиданно зазвонил внутренний телефон, секретарь взяла трубку, послушала и пригласила Семена в уже знакомый ему кабинет.

Василий Веретенников сидел за огромным письменным столом и сосредоточенно рассматривал какую-то бумагу. Он не поднял головы, когда вошел посетитель – видимо бумага была важнее. Семен подождал немного, потом сел, без приглашения, на стоящий тут же стул для посетителей и приготовился ждать «монаршего» разрешения начать беседу. Директор поднял, затуманенные производственными заботами глаза, и посмотрел на Левина, так, будто и не приглашал его в кабинет. И он, генеральный, вообще удивлен и не очень понимает, что здесь делает этот парень.

Вы ко мне по какому вопросу?

Господин Рязанский просил обеспечить вашу безопасность вплоть до …… впрочем, вы все знаете и мне совершенно не понятно, почему делаете вид, что вам это неизвестно. Если вы не хотите дожить до отъезда из страны, я не буду зря тратить время и пойду на свое основное рабочее место. Мой шеф будет рад.

В лице генерального что-то изменилось, выражение скуки изменилось на легкий интерес.

У вас есть конкретные предложения?

Да, все изложено на этом листке. Прочитайте?

Оставьте, я посмотрю.

Должен предупредить, Василий Владимирович, все, что здесь изложено, необходимо сделать максимально быстро. От этого зависит ваша безопасность. Поэтому советую прочитать прямо сейчас и немедленно начать действовать.

Вы меня не учите, молодой человек, когда и, что мне делать. Уж как-нибудь сам решу.

Я доложу господину Рязанскому, что его поручение выполнить не могу по причине вашего непонятного упрямства. Всего хорошего.

Семен встал, и вышел из кабинета, мельком взглянув на огромное окно. Отверстие от пули было заклеено пластырем.

А ведь эта пуля могла быть в вашей голове, господин Веретенников.

У самой двери его догнал резкий, как удар хлыста, голос генерального:

Стоять!

Это вы мне?

Вам! Рязанский сказал, что вы поступаете ко мне в подчинение, вот и подчиняйтесь. Вернитесь за стол и ждите, пока я ознакомлюсь с вашим опусом.

Семен сел на прежнее место и стал ждать. Веретенников внимательно прочел его записку, беззвучно шевеля губами и следя пальцем по строчкам, потом поднял голову, посмотрел на Семена и взялся за телефонную трубку:

Быстро ко мне начальника службы безопасности и главного бухгалтера!

Через несколько минут вошел Иван Соколов, главный бухгалтер почти на цыпочках вошел чуть позже.

Иван, ты читал этот….. документ?

Да, Семён мне показывал.

Меня интересует только одно, почему ты, бывший мент, не мог сам организовать мне охрану, так как положено?

Если честно, Василий Владимирович, то есть две причины: первая – у нас разные школы, он «профи» по персональной охране, я по розыску и захвату.

Так ты мне, получается, не подходишь?

Это вам решать.

Ясно, но выполнить эти мероприятия ты сумеешь?

Сделаю все в точности так, как написано.

Главный бухгалтер?

Оплатим, давайте счета.

Этот вопрос решен. Главный бухгалтер свободен. Катя, вызови ко мне начальника управления кадров, пусть бегом бежит!

Через некоторое время в кабинет вошел запыхавшийся начальник управления кадров, пожилой, грузный мужчина лет пятидесяти. Веретенников рукой показал ему на свободный стул и сказал:

Господин Левин! Можете задавать вопросы и давать поручения, вперед!

Семен перевел взгляд на кадровика.

Как вас зовут?

Владимир Иванович.

Владимир Иванович, нужно срочно поднять личные дела сотрудников оформившихся на работу за последний месяц. Сделать с них копии и отдать в службу безопасности.

За два дня сделаем.

Нет. Сделать нужно за два часа и так, чтобы никто на заводе, включая ваше управление, не знал.

А как же я это сделаю?

Это ваша проблема, но если только информация просочится, сорвется важное дело и вина ляжет на вас.

Понял, можно идти.

Да, конечно. Иван, пошли к нему человека, чтобы проследил за секретностью и сразу забрал материалы. Что дальше делать ты знаешь.

Понял. Ты думаешь, найдем стрелка?

Найдем данные паспорта, по которым он устраивался на завод. Ведь явно официально оформлен, иначе как он мог столько времени готовить выстрел. Я прав?

Прав. Что же менты не копнули анкеты?

А у них стойкий стереотип: заказное – штука не раскрываемая, типичный «глухарь [62]62
  глухарь – не раскрываемое преступление (милиц. жаргон)


[Закрыть]». Вот и не стали ничего делать.

Веретенников спокойно сидел за своим большим письменным столом. Потом он хлопнул ладонью по его суконной поверхности и встал.

Господа, прошу всех заниматься своими делами. Соколов, определите господину Левину рабочее место, временно. Лучше всего, прямо у себя в кабинете. Вас это не будет как-то напрягать или шокировать?

Да нет, Василий Владимирович, даже очень хорошо. Подучит нас грешных.

Машину ему выделяю. Водить умеете? Хорошо, значит, водитель вам не нужен. Автомобиль будет на проходной, документы и карточка на бензин у охраны на КПП. Лимит неограничен. Выполняйте.

Левин и Соколов облегченно переглянулись и, повернувшись по-военному кругом, вышли из кабинета.

Иван, ещё один вопрос, кто ваша «крыша», я имею ввиду завод?

Какая крыша, ты о чем, Семен? Мы сами по себе.

Врешь ведь, Соколов!

Чтоб я так жил!

Не дай Бог, чтоб ты так жил. Ладно, и без тебя выясним. Окна в кабинете твоего шефа заменишь на бронированные сегодня же. Если будут проблемы, звони мне. Бронежилет для него возьмете с МосТоргБанке. «Кивлар», весит всего полтора килограмма, я договорился. Остальные пункты мероприятий выполняем за следующие три дня. В кабинете мне с тобой сидеть некогда, поеду работать по вашим делам.

Давай Семен. До встречи.

Семен вышел через проходную завода, забрав документы на автомобиль у молодого охранника. Небольшая Хонда глубокого синего цвета весело поблескивала хромированными молдингами и отбрасывала солнечные зайчики лакированными боками. Именно о таком автомобиле он мечтал, но следовало проверить кое-что, но только не здесь, под бдительным оком охранных видеосистем. Семен заехал к Лю Хуану, выслушал всю наработанную информацию, взял у него несколько номеров телефонов и понесся в знакомый автосервис. В машине оказалось очень хорошее устройство Хэндс Фри. Он по пути успел позвонить Оксане, которая рассказала ему о разговоре с Суржиковым, а потом доложил Рязанскому, что все идет нормально.

На служебной стоянке МосТоргБанка он припарковал машину, забрал у одного из сотрудников специальный прибор и отдетектировав автомобиль, нашел там три подслушивающих жучка. Два удалось удалить, а третий он никак не мог обнаружить потому, что прибор указывал каждый раз на разное место. Решив быть осторожным в разговорах, Семен набрал один из номеров. Ответил женский голос.

Алё?

Здравствуйте, можно господина Пантелеймонова?

А вы кто?

Я Семён, от тренера Лю.

Подождите.

Ждать пришлось минуты три. Этот же голос внезапно опять появился в трубке.

Вы меня слушаете?

Да, да!

В два часа дня будьте станции метро «Юго-Западная» на противоположной стороне от магазина «Польская мода».